Ты и я

Мы с ней поздоровались и разошлись, как вдруг она окликнула:

– Маша! – Я подошла. – Тебе привет от Бежина.

Я остолбенела от неожиданности:

– С чего бы это?

– Да я не вру. Мы как-то разговорились, Андрей сказал, что на практике ходят втроём девчонки, описал их, это были вы. Я спрашиваю: «А кто из них тебе нравится?» Он сказал, что ты, и просил передать привет.

– Может, ты ошиблась?

– А кто ещё из вас троих Маша?

Наверное, у меня был такой растерянный вид, что Зоя озабоченно спросила:

– Что с тобой? Ты влюблена в него?

Несколько секунд я помолчала, а потом решилась:

– Зоя! По-моему, не просто влюблена, я его люблю.

– Бог мой! А он?

– А он, я думаю, нет. По крайней мере мне об этом ничего неизвестно. Только, прошу, ему не говори. Просто передай привет.

– Не переживай, я всё устрою. Можешь на меня положиться.

Я вдруг вспомнила ту историю, когда девчонки знакомили его с Жанкой:

– Мне кажется, Андрей не из тех людей, кому нужно что-то устраивать.

– Посмотрим…

Домой я летела как на крыльях. А тут ещё нужно было ехать в музыкальную школу в Первую Балашиху. Еду в автобусе, вижу – Андрей стоит на остановке. Впервые его встретила, когда он возвращался из школы. Проехать до своего дома ему предстояло три остановки, а мне ехать дальше. Он с каким-то парнем был и меня увидел. Встали сзади меня, а я замерла и даже не могу обернуться, не говоря о том, чтобы поздороваться; прямо онемела. Рядом со мной освободились два места, я села, а он только хотел сесть, как влезла какая-то тётка. Тогда он прошёл вперёд и сделал вид, что незнаком со мной. Как пустое место. Что-то сказал парню, но явно не обо мне, хотя тот обернулся и с интересом посмотрел на меня. Я думала, что Андрей хоть раз обернётся, но он этого не сделал. Вышел из автобуса и не оглянулся. Я так обиделась и сразу подумала, что Зоя просто меня обманула.

– —

28.04.1964. Нет, Зоя не обманывала. Я рассказала о встрече с ней Нине Большаковой, та всё разузнала. Зоя подтвердила, что он действительно передавал привет, но я всё равно была очень обижена на него, даже видеть его не хотела. Потом успокоилась, стала анализировать: может, он просто растерялся? А может, моя неприступность его оттолкнула? Ведь я сама первая показала, будто бы не знаю его. Стояла как истукан, нет бы просто поздороваться и поговорить. А то я его обвиняю, а сама первая сделала вид, что мы незнакомы. Как же мне тяжело с самой собой!

М. Ч.: Небольшое отступление.

После этого разговора мы с Зоей вдруг подружились. Она очень мне нравилась: красивая, необыкновенно женственная, она была старше меня не только по возрасту, но и по жизни вообще. Сама Зоя была из очень простой рабочей семьи, мама её не работала, отец, по-моему, выпивал; был ещё младший брат. В семье вечно какие-то трения. Она мне ничего не рассказывала, я догадывалась сама, когда приходила к ним в гости. Квартира была небогатая, видно было, что денег не хватает. И при всём этом Зоя обладала каким-то необыкновенным свойством излучать тепло и сострадание к другим людям. В силу своего социального бытия Зоя вращалась в кругу так называемой шпаны Третьей Балашихи. Она встречалась с кем-то из их лидеров, поэтому имела какую-то незримую власть над людьми. При всей её женственности характер у неё был твёрдым. Она не боялась ничего, могла разговаривать и даже несколько повелевать кем угодно. У Зои была какая-то притягательная магия, так что все, с кем она общалась, в общем прислушивались к ней. Меня она в свою компанию не вводила – видно, понимала, что эта компания будет мне чуждой.

Зоя тоже привязалась ко мне. Я видела, что она хочет дружить, тянется к моему дому, я ведь была такой рафинированной, немного тургеневской девушкой из весьма интеллигентной семьи. Родители мои были высокооплачиваемыми специалистами, ездили в командировки за границу, дом был полон книг. В общем, мой дом был совсем другим миром для неё, и она тянулась к нему, понимая, что вряд ли где-то ещё она столкнётся с таким. Мне же было всё равно, из какого она мира, в нашей семье было не принято разделять людей по общественному положению. Я никогда не задумывалась, дружу ли я с высокоинтеллектуальным человеком или с совсем простым, важно было только, порядочен он или нет. Мама моя влюбилась в Зою с первого взгляда, наконец-то она увидела подружку, с которой можно было спокойно отпускать меня куда угодно. Зоя приходила к нам нечасто, но когда приходила, то всегда приносила какой-нибудь небольшой подарочек моему младшему брату, которому тогда было шесть лет. Они с моей мамой любили посидеть за чашкой чая и поговорить о жизни; я в этом не участвовала, меня считали слишком некомпетентной для их серьёзных разговоров.

В девятом классе встречались мы редко, я немного стеснялась делать шаг ей навстречу: я проговорилась и думала, что Зоя может просто посмеиваться надо мной, но она была искренна и действительно хотела мне помочь. После летних каникул встречаться стали ещё реже – Зоя училась уже в одиннадцатом классе, нужно было как-то заканчивать школу. И тут на нашу дружбу обратили внимание девчонки из моего класса, они моей привязанности к Зое не одобрили. Наша вездесущая троица: Татьяна Баринова, Татьяна Леонтьева и Светка Осокина – встала на дыбы. С Бариновой с десятого класса по одиннадцатый я сидела за одной партой, и ей было легче всего начать разговор со мной о Зое. Оказывается, они про неё знали много всего плохого: и что она водится не с той компанией, и что она меня затянет в омут разврата, и что я с ней пропаду. Леонтьева мне всё время пыталась рассказать, как она встречалась с Зоей в весьма неприличной обстановке. Я, правда, не стала спрашивать, как сама Леонтьева в этот момент попала в эту неприличную обстановку.

Не знаю, было ли хоть что-нибудь из этого правдой, но со мной такие разговоры было вести бесполезно – я всегда сама знала, как мне поступать, кого выбирать в друзья. Только посмеивалась. Наша дружба продолжалась ещё весь мой десятый класс, потом Зоя закончила школу, и мы не виделись с ней около полугода. Когда же осенью я встретилась с ней, оказалось, что она успела за это время выйти замуж, и как-то само собой получилось, что мы перестали видеться.

Возвращаюсь к записям:

Я теперь надеюсь, что всё-таки нравлюсь ему. С чего бы ему мне приветы передавать? Чего я жду? Жду, когда он подойдёт сам. Жду Первого мая. Вдруг этот день, как и шестое ноября, станет счастливым днём!

В понедельник, как всегда, на завод. Я Андрея всегда жду к двенадцати часам; мой станок стоит у самой раздевалки, и он всегда проходит мимо меня.

В этот раз Андрей смотрел на меня с каким-то виноватым видом. Интересно, передала ли Зоя ему от меня привет? И вообще ходил вокруг да около, словно что-то хотел сказать. Я пошла в кладовую за мелом для занятий, а он работает как раз напротив кладовой; зашла, закрыла за собой дверь. В кладовой был Юра Привалов, парень из их класса, что-то выбирал на полке. Вдруг входит Андрей. Увидел Привалова и замер. Я почему-то отвернулась и тихо засмеялась, Андрей покраснел и двинулся к полкам. А Юра Привалов всё не уходит, ищет какой-то инструмент. От нечего делать Андрей тоже стал что-то искать; наверное, думал: «Что бы там взять?» Наконец нашёл: нужны проверочные кольца. Посмотрел на них, повертел и ушёл, а колец не взял.

Так разговор и не состоялся. А может, мне это всё показалось? Но глаз он от меня точно не отрывал. Я просто чувствовала этот взгляд всё время, пока не ушла на занятия.

– —

03.05.1964. Вот уже и май, и до летних каникул остался пятьдесят один день. Давно ли я возвращалась после лета из Полтавы и переживала: какая несправедливость, все остаются, а я уезжаю. У меня в Полтаве много друзей, а самая главная подружка – Наташка, очень по ней скучаю. Шла в школу второго сентября и не знала, что кто-то будет сидеть впереди меня на лекции, о ком я буду думать и даже плакать. А год прошёл! И я не жалею ни о чём. Всё так и нужно!