Причудливые виражи

Валерий Столыпин

Причудливые виражи

Его величество случай

Мне часто снится, будто я тону,

И я пытаюсь сбросить одеяло:

Мне кажется, оно меня поймало

И жадно тянет за ноги ко дну.

Вера Сергеевна Бутко

– Простите, задумался, оступился, совершенно случайно вас толкнул! Я, право, такой неловкий, вечно всё порчу. Что с вами, милейшая, почему так внимательно меня разглядываете?

– Не стоит извинений, я понимаю. Наверно мне показалось. Мы с вами прежде не встречались?

– Да нет… точно, нет, у меня профессиональная память на лица. Хотя… знаете, если ваши волосы… вот так вот зачесать назад… собрать в пучок на затылке… нанести паутинки в уголки глаз, стереть с губ помаду. Взгляд… взгляд у неё чуть грустнее и строже, носик острее… глупости, так не бывает.

– Как так, о чём вы подумали, чей взгляд?

– Померещилось, наверно. Мамин.

– Вот и мне тоже почудилось. Вы так похожи на моего папу.

– Не может быть! Разыгрываете, познакомиться пытаетесь? Так я женат. Видите, колечко. Я его никогда не снимаю. Любовь.

– Рада за вас. Но я не шучу. Жаль, что у меня нет с собой папиного портрета. Надо же, какое удивительное сходство. Можно узнать, откуда ваши родители, точнее, папа, где жил, где родился?

– Слюдянка, недалеко от Иркутска. Учился и жил в Красноярске, там и с мамой познакомился.

– Тогда точно не родственники. Мои родители из Смоленска. Боже, какое тонкое портретное сходство. Кому расскажу – не поверят. Не буду задерживать, вы ведь торопитесь. Впрочем, у меня просьба. Если не сложно… хочу показать папе вашу фотографию. Давайте заскочим в фотоателье.

– Заинтриговали, прекрасная незнакомка. Меня Дмитрий зовут, Петрович по батюшке.

– Не поверите – я Дмитриевна, вы с папой тёзки. Оксана Дмитриевна Шемякина.

– Мне льстит такой неожиданный повод познакомиться с приятной женщиной, удивительно похожей на маму. Через полтора часа состоится презентация, нужно представить наработки заказчику. Я, знаете ли, фотограф и немного дизайнер. Так… к чему это я? Ах, да, фотография. Я подарю вам портрет, художественно обработанный, с автографом автора, с наилучшими пожеланиями, но немного позднее. Надеюсь, не откажете мне в любезности, разрешите сделать и ваш снимок тоже… после того, как выпьем за приятной беседой по чашечке кофе.

– Не откажусь, тем более что у меня тоже назначена встреча на половину третьего. Время ещё есть. Расскажите о своей жене.

– Разве нам не о чем больше поговорить?

– Например.

– Вы верите в неслучайный характер неожиданных совпадений, в провидение, капризы судьбы. Сразу нескольких событий и факторов просто так, потому, что так звёзды сошлись? Что если…

Дмитрий замолчал.

– Ну же, договаривайте! Заинтриговали, право слово. Хотите сказать…

– Вот видите, и вы задумались. Не судьба ли это, не провидение ли – наша неожиданная встреча? Мне весьма приятно познакомиться с копией мамы в молодости, но согласитесь – этот странный факт вызывает нездоровое любопытство, растерянность, желание вникнуть в подробности, в детали. Может быть лучше остановиться, не хватать судьбу за крысиный хвостик, который может оказаться болезненным, облезлым?

– Ну, уж нет! Я не намерена прятать голову в песок. Прошу вас, Дмитрий, давайте копнём глубже.

– Как бы, не пожалеть.

– Откуда такие опасения, интуиция?

– Элементарная осторожность. Фортуна, судьба, жребий, как ни назовите, меня вполне устраивает то, как я живу. Я счастлив. У меня всё замечательно.

– Чего не могу сказать о себе.

– Сочувствую. Безответная любовь?

– Не совсем. Ответ есть… был, но весьма грубый, циничный. Сами видите, я дама… мягко говоря, не первой свежести – скоро тридцать. Тем не менее, романтические приключения обходили меня стороной. Или я их избегала. Неважно. Я человек волевой, целеустремлённый, потому сосредоточилась на том, чтобы не попадать никогда в капкан безвыходных обстоятельств. Красный диплом, карьера – всё это требует энергии и времени. Тем не менее, меня угораздило влюбиться. В коллегу по работе.

– Что в том плохого?

– Ловушка таки захлопнулась. Случайно? Скорее нет, чем да. Нужно быть разборчивей, особенно в интимных отношениях. Откуда мне было знать, что он коллекционер пикантных побед, к тому же хвастливый болтун. Через неделю после того как я согласилась на роль невесты и сдалась, надо мной потешались все, кому не лень, даже подчинённые. Он, оказывается, пошутил, хотел убедиться, что ничто человеческое мне не чуждо, что я обычная похотливая баба. Это его слова. На место я негодяя поставила, но отношений стала бояться.

– Для чего вы мне это рассказываете?

– Сама не знаю. Отчего-то почувствовала… родную душу что ли, надёжное плечо. Наверно приняла желаемое за действительность. Жаль, что мы не встретились раньше. Вы мне симпатичны, Дима.

В глазах у женщины блеснула слеза, – мне пора. Если можно – фото. Вы обещали.

– Да-да. Вот оно, – мужчина раскрыл папку, переложил несколько листов со снимками и эскизами формата А2, – только подпишу.

– Вы всегда носите с собой портреты такого размера, настолько сильно себя любите? А это кто – жена?

– Она самая, Варя.

– Красивая. Завидую.

– Вам тоже есть, что предъявить миру. Гармоничные пропорции, выразительная, едва различимая ассиметрия черт, оживляющая лицо, стройная фигура, гладкая кожа. Глаза. Нет, глазищи. Вы прекрасны, Оксана Дмитриевна, говорю как художник и ценитель природной красоты.

– Приятно слышать. Ещё больше – обидно. Несмотря на лестные эпитеты, выбрали вы не меня. Можно посмотреть другие снимки?

– Это другое – презентация. Сделано на заказ. Именно эти работы я буду демонстрировать… через тридцать минут. Кстати, боюсь опоздать.

– Студия дизайна Фламенко, Куликов Дмитрий Петрович? Если честно – я в шоке. Это со мной у вас назначена встреча. Заинтриговали вдвойне, даже втройне. Немедленно показывайте свои шедевры. Столько совпадений за один день… невероятно. Познакомьте меня с женой. Пожалуйста!

– Даже не знаю. Уж не колдунья ли вы. Странным образом развиваются события. Словно по заранее заготовленному сценарию. Признаюсь, мне слегка не по себе. Тем не менее, ужасно хочется досмотреть эту нереальную, мистическую феерию до финального акта. Но прежде вам придётся подписать документ, утверждающий выполнение мной заказа.

– Не будьте занудой. Работа принята. Не пора ли нам перейти на “ты”?

– Пожалуй, это будет правильно, Оксана Дмитриевна. С тобой, – он с сомнением посмотрел на собеседницу, не поспешил ли – так легко общаться. Как тут не поверить в судьбу. Забавненькие виражи заготовило для нас провидение. Интересно, какие ещё сюрпризы ждут впереди.

– Не хочу загадывать. Куда интереснее и правильнее просто наблюдать за событиями, не взбивая пену, не разбрасывая брызг. Двигаться, но размеренно, аккуратно, плавно.

– А как же карьера, цели? Представляешь, в какие дебри можно заплыть, забавляясь очарованием безучастного выжидания?

– Всему своё время. Надо уметь изменяться, время от времени подправлять, корректировать вектор движения. Прежде я считала, что смысл жизни в достижении комфорта, благополучия, богатства. Теперь у меня это есть. Не столько, сколько было намечено, но достаточно, чтобы понять – гонка за Синей Птицей – бесплодное занятие. Счастье невозможно копить, купить, инвестировать. Его нужно заслужить. Хочется… только не смейся, любви, участия, искренности, верности.

– Какие твои годы. Успеешь ещё в любовь наиграться.

– Ну, да, ну, да! Кстати, думаю, стоит обмыть реализацию успешного проекта. Ты, я и Варя. Что скажешь?

– Можно рискнуть. Только предупреждаю сразу – интриг не потерплю. Исключительно деловое, в рамках приличий, общение.

– Вот увидишь – мы с ней подружимся.

– Этого-то я и боюсь. Посмотри мне в глаза. Ничего греховного не замыслила?

– Исключено. Не в моих правилах воевать с мирозданием, ловчить, добиваться сиропа и плюшек любыми средствами. Обещаю не вмешиваться в ваши отношения. Тем не менее, врать не могу, если бы у меня было право влиять на судьбу, возможность изменить прошлое – я бы непременно связала жизнь с тобой. Откуда взялась такая уверенность – не знаю. Если почувствую, что не в силах справиться с обстоятельствами, исчезну из вашей жизни. Клянусь папой и мамой!

– Что-то будет! В меня словно бес вселился. Странное напряжение в теле и в мыслях. Со мной такое впервые. Словно барабан у револьвера нужно крутануть и ствол к виску приставить.

– Боишься – останови. Знай одно – какое бы решение не принял, отвергнутый вариант будет терзать нереализованностью до конца дней. Решайся.

Оксану трясло. Возбуждение нарастало, требовало немедленного выхода. Дальнейший ход событий от неё практически не зависел. Даже если Дмитрий решится включить её в близкий круг, вероятность связать с ним счастливое будущее ускользающее мала, тем более, что она дала обещание, которое не посмеет нарушить.

Время остановило бег, замерло.

– Деловой ужин на нейтральной территории. Годится?

– За мой, как инициатором миссии, счёт.

– Хочешь сходу превратить меня в альфонса? Давай уж тогда пополам.

– Чтобы мероприятие не выглядело авантюрой, не создало ненужных проблем и ассоциаций, нужно его подготовить. Скажешь Варе, что устраиваешь застолье из благодарности, в надежде на долгосрочное плодотворное сотрудничество. Ведь это реально так?

– Надеюсь. Ты точно ничего не задумала?

– Честное пионерское. Клянусь!

Оксана была вежлива, предупредительна, деликатна по отношению к супругам, которые выглядели настолько счастливыми, что она пожалела о вторжении в их физически осязаемое ментальное поле.

Варя оказалась прелестной малышкой, более того – она была немножко, всего несколько недель, беременной, о чём по секрету поведала новой знакомой.

– Только умоляю – Диме ни слова, хочу преподнести ему приятный сюрприз. Я так счастлива.

Это обстоятельство окончательно лишило Оксану опоры. Состояние влюблённости накрыло её с головой. Это было недостойно по-настоящему высоких чувств, несправедливо, неправильно.

Тем не менее, женщины подружились.

– Пусть будет так. Нужно научиться любить просто так, на расстоянии, не выстраивая стратегий и планов. Понимаю, это непросто, но я обещала, клялась.

Оксана окружила Варину беременность комфортом, насколько позволяли приличия: прикрепила к модному акушеру-гинкологу, сама возила на приёмы и процедуры; купила коляску, кроватку, целый ворох одежды для грудничка, дизайнерские наряды для женщины в особом положении.

Со временем она свыклась с мыслью о нейтральном отношении к Варе и Диме. Просто была рядом, просто наблюдала как бы со стороны, не вмешиваясь, хотя по ночам грезила о вполне адресной любви: добродушно, бесхитростно, но эмоционально, чувственно.

Хоронить себя заживо было до жути обидно. Разве она недостойна счастья? Руководствуясь принципами – клин клином вышибают, и стерпится – слюбится, Оксана решилась на поиск альтернативного, замещающего варианта интимного общения: через брачных агентов.

Выбрать претендента на благосклонность оказалось непросто. От желающих познакомиться не было отбоя, но ни один из них не вызывал даже минимальной симпатии.

Пришлось применить метод рулетки. Оксана сформировала предварительный список счастливчиков, которым предполагала доверить деликатную миссию, закрыла глаза и решительно ткнула в поле судьбы пальцем.

Определившись с интимным партнёром, она приступила к предварительным переговорам. Первое, второе и третье свидания стали тем ещё испытанием: её всё в нём бесило. И всё же Оксана решилась впустить мужчину в сугубо личное пространство, во всяком случае, договорённость сторон была достигнута, время, и место для решающего рандеву определено, даже меню утвердили без долгих дискуссий, что свидетельствовало о способности того и другого уступать и договариваться, что, согласитесь, весьма существенно и важно для совместной жизни.

Оксана подготовилась к жутковатому романтическому ритуалу. Наряд, макияж, нижнее бельё, мимика, жесты, даже модель поведения и финал брачного сюжета – всё было тщательно продумано.

Оставалось закрыть глаза и броситься с головой в омут.

До визита воздыхателя оставались считанные минуты, когда раздался телефонный звонок.

– Ксюха, я рожаю, что делать?

– Что-что… сейчас в клинику позвоню. Договор оформлен, аванс я внесла. Без паники. Дима знает?

– Не могу до него дозвониться.

– Успокойся. Я с тобой. Сейчас прилечу. Всё будет хо-ро-шо!

Оксана закрыла глаза, продышалась, – вот и всё, обратного хода нет. Ребёнок – это серьёзно. Выбросить из головы любовную дурь, стереть миражи и грёзы.

Через пятнадцать минут подали такси.

На лестнице Оксана столкнулась с женихом в парадном обличии, – не до тебя сейчас, Лёвочка, мы рожаем!

Кто такие “мы” уточнять было некогда.

Димин телефон оставался вне зоны доступа. Вся ответственность она приняла на себя.

– Я уже обожаю это милое создание, Диминого мальчугана, а Варя пусть любит мужа.

В родильном отделении чувствовалось напряжение, нервозность. Врачи и медсёстры носились по коридору, возили туда-сюда медицинскую аппаратуру, боксы с препаратами.

Оксана нервничала: никто ничего не говорил.

Кому это всё предназначалось, над кем колдовали – неизвестно.

– Вы кто, – наконец спросил мрачный мужчина в хирургическом комбинезоне, не Куликова?

– Моя фамилия Шемякина, я подруга роженицы. Муж не знает, что Варя рожает.

– Мальчик. Четыре килограмма восемьсот граммов. Ребёнок здоров, патологий не обнаружено.

– Замечательно, здорово! Спасибо, доктор!

– Увы, не за что. Реанимировать роженицу не удалось. Эмболия околоплодными водами, если вам такой диагноз что-то говорит, полная остановка сердца.

– Что вы такое говорите! Почему!!! Её наблюдали в вашей клинике с ранних сроков.

– К сожалению так случается. Инцидент будут исследовать эксперты. Родственникам будет предоставлена полная информация.Мне очень жаль. Необходимо сообщить отцу ребёнка. Подскажите, как это сделать.

У Оксаны тут же началась истерика.

Пережить горе было сложно. Она, как могла, поддерживала Диму, организовывала похороны.

Мальчика назвали Антоном.

Оксана усыновила ребёнка, растила и воспитывала как своего.

Вскоре парочка сыграла свадьбу.

Можно сказать, что они счастливы. Любовь прочно поселилась в их доме.

Вот только… не даёт Оксане покоя досадная, навязчивая мысль – не она ли виновна в смерти Вари, не её ли причудливый каприз так безжалостно исполнила принявшая её сторону в вопросе любви и счастья небесная канцелярия?

Жениться ради хохмы

Я смотрю и немею ‒ ты с осенью этой сливаешься,

Ты прозрачен настолько, что видно меж рёбер звезду.

И, глотая оскомину, в тысячный раз понимаю, что

Не уйду от тебя. Не уйду от тебя. Не уйду.

Наталья Разувакина

Случаются такие недели, просто кошмарные недели, когда все невзгоды, все несчастья и их пагубные последствия сходятся в одной единственной точке, на перекрестии которой волей судьбы оказываешься именно ты.

Сегодня был именно такой день, пусть и вечер пятницы.

Я едва дышал, размышляя, выпить без закуски бутылку знаменитого шотландского виски Бруклади Х4, на которую с любопытством и вожделением заглядываюсь скоро год или сразу лечь спать?

Говорят, что это пойло даже разбавленное горит. Именно забыться мне сейчас и нужно.

Когда решение было почти принято, позвонила Люська Корепанова, одноклассница, с которой я лишился девственности и приобрёл мужественность в девятом классе, после чего девочка решила, что это событие даёт право считать меня не только другом, но в некотором роде родственником.

Когда ей становилось плохо, что случалось с завидной периодичностью, потому, что Люська умела влюблять и влюбляться быстрее всех, кого я знал в свои двадцать семь лет, она звонила в любое время дня и ночи или приезжала внезапно, и требовала родства в самой интимной его форме.

Не скрою, Люська мне нравилась. Она была темпераментна, крепко скроена и весьма симпатична. Её внешний вид, томный взгляд и щекочущий запах обычно заводили меня с половины оборота.

Подруга умела изысканно одеваться, не менее умело раздеваться, отдавалась с таким энтузиазмом, так вкусно, что после её ухода меня трясло ещё пару часов.

Другой бы на моём месте обрадовался, предвкушая страстное эротическое свидание, но только не я. Сейчас мне никто не был нужен. На кону стоял вопрос – быть или не быть мне заместителем начальника отдела.

Всё складывалось замечательно, пока поле моей деятельности в компании не пересёк странный персонаж, сумевший разыграть целый спектакль, в результате которого меня обвинили в нелояльности фирме.

Несмотря на мой приличный в данной сфере опыт, он сумел перевернуть обстоятельства сотрудничества со мной с ног на голову.

Руководство поверило ему, а не мне.

Понятно, что мне было не до эротики, а тут Люська.

– Вадичка, солнце моё, приезжай скорее ко мне или застанешь только холодный труп, – рыдая, выпалила подруга, – ты не можешь, не имеешь права бросить меня на произвол судьбы в такую скорбную минуту.

– Извини, это невозможно. У меня совещание. Я не знаю, когда оно закончится.

– Врёшь, Забродин, я слышала, как отбили время твои настенные часы. Не зли меня, или я отдамся первому встречному, который может оказаться как паралитиком, так и сифилитиком. Не имеешь права так со мной поступить.

– Ты в своём уме, Люсьен, что стряслось?

– Мне срочно нужно выпить. Нет, мне нужно нажраться и забыться, но сначала я хочу потерять сознание от грубого необузданного секса с тобой.

– Это не ко мне. Я романтик. Я не умею грубо, не могу жёстко. И потом… слушай, Люська, мне нужно настроиться. Ты же знаешь, я не умею быть нежным по заказу. Сейчас это невозможно в принципе, у меня такая депрессуха. Найди кого-нибудь другого. А причина, причина-то в чём, ты же с Димкой расписаться хотела?

– Димки, Витьки, Славки… все они уроды, предатели! Не-на-ви-жжу-у-у!!! Ты мой единственный верный друг.

– Вот те на! Ты же клялась, что Димон твоя первая и единственная настоящая любовь. Первая, единственная… а я кто для тебя? Снеговик с горы на букву х, которому ты отдаёшься, когда саму себя за что-то наказываешь.

– Тебе что, плохо со мной, плохо, да?! Смотри, не развались окончательно, пока я буду к тебе добираться. Похоже не только мне нужна скорая помощь. Какое вино купить?

– У меня есть скотч крепостью девяносто градусов и дагестанский коньяк. Для девочек только Бэйлис, но мне сейчас не до тебя, извини. Давай встретимся завтра вечером.

– Истеричка ты Вадичка. Что с тобой, соберись! Меня банально и подло бросили, но я держусь. Мы же друзья. Сейчас приеду и мы всё-всё разрулим. Это… ну… у тебя деньги есть, а то я на мели, так вышло?

– Люська, у меня любимая женщина в гостях.

– Ага, у тебя… женщина, а ты в ней. Ладно, согласна, запасной буду. Не смеши мою девочку, родной… она и так смешная. Приготовь закусить, сейчас я тебя так успокою, так вылечу – век вспоминать будешь… с благодарностью.

Какого чёрта я ей уступил, сам не понимаю. Люська всегда была лидером, заводилой. Тогда, в девятом классе, не я её, а она меня соблазнила.

Приехала она минут через двадцать, я только успел ополоснуться, дверь открывал с голым торсом и полотенцем на бёдрах.

Такого натиска ожидать было просто невозможно. Люська одним движение сбросила с себя плащ, под которым ничегошеньки не было. То есть, там было столько всего, такого соблазнительного, такого горячего!

Я уговаривал подругу остепениться, степенно посидеть за столом, послушать успокаивающую музыку. Какое там…

До утра мы даже поговорить не успели.

Сейчас лежу, смотрю на свернувшуюся калачиком ладную фигурку, слушаю, как Люська мерно сопит, боюсь громко дышать. У самого сердце не на месте, волны похоти ритмично накатывают, руки-ноги дрожат от избытка желания.

– Не стесняйся, Вадичка, заходи на огонёк, я чувствую твой трепетный пульс, слышу запах желания. Но сначала водички принеси. Девочки после хорошего секса всегда пить хотят, потом опять секса, потом пить… ты что, уснул? Я уже мокрая. Не заставляй девушку ждать. Слушай, Ромео, а вдруг ты женишься, кто тогда меня успокаивать будет?

– У тебя есть как минимум год, пока Вероника диплом не получит. Дальше всё сложно. Честно говоря, Люсьен, заигрались мы с тобой. Пора заканчивать с этим развратом.

– Вот ещё. Даже думать не моги. Мы с тобой родственники… с девятого класса. Подумаешь, жена, невеста. Подвинутся. Я же с тобой не по любви – для здоровья, для хорошего психического самочувствия, в качестве эффективного реабилитационного средства. Даже замужним девочкам врачи советуют иметь запасной аэродром, отдушину, чтобы спасаться от рутины и повседневности в случае получения душевной травмы. Ты о чём задумался, юноша, я для кого такие шикарные ножки раздвинула?

– Люська, не приезжай ко мне больше, а. Я ведь Веронику люблю, честное слово люблю. Ты же мне жизнь ломаешь.

– Любит, не любит, плюнет, поцелует, к сердцу прижмёт, замуж возьмёт. Давай поженимся, а? Ради хохмы, всем чертям назло. Ребёночка забацаем, мальчонку, Егорку Вадимовича Забродина, красавца и сердцееда с тёмно-серыми глазищами в половину лица.

– Почему Егорку, почему сына, зачем нам жениться, если ты меня не любишь?

– Почём тебе знать, Вадичка, люблю или нет. Так, в голову что-то стукнуло. Счастья хочется. Счастья! Знать бы, где оно бродит, Забродин. О-о-о!!! Хорошо-то как! Э-э-э, не вздумай в меня, я ещё не готова. Та-а-ак, та-а-ак, замри, замри, сказала! А-а-а… фиг с ним, была не была: двум смертям не бывать, а одной не миновать. Играем в русскую рулетку: в барабане один единственный патрон. Стреляй. О-о-о! Слышу, как твои разведчики бороздят просторы моей вселенной. Считаю до десяти. Кто не спрятался – я не виновата. Пятнадцать, двадцать… кажется, Забродин, ты стал папой. Э-э-э-э, ты чё, парниша, я пошутила! У меня спираль. Госпади, побледнел-то как, испужался. Я думала, обрадуешься. Не каждый же день девчонки в жёны напрашиваются.

Люська ловко пощёлкала пальцами у меня перед носом, а мне, мне так захотелось её наказать за глупый розыгрыш, что набросился, перевернул на живот и начал всерьёз насиловать.

Впервые в жизни я был внутри женщины без её согласия.

Она всерьёз сопротивлялась, визжала, брыкалась, но как-то вяло, словно играла в поддавки: я так и не понял – в шутку или всерьёз отбивалась, но слёзы в её глазах были вполне натуральные.

Потом я долго успокаивал Люську: ласкал, осыпал с ног до головы поцелуями, обнимал. Ощущение от мужского триумфа было необычное, невероятно сладостное. Впервые в жизни я чувствовал перед ней ответственность, непонятно откуда и почему возникшую.

Мне не хотелось её отпускать.

Мы так намаялись, что уснули нагишом в обоюдных объятиях. Когда очнулись, была уже ночь с субботы на воскресенье. Ехать домой Люське было поздно, тем более, что мы снова загорелись и долго-долго гасили пожар вожделения, доводя тела до конвульсий и судорог, после чего пили кофе с коньяком и опять ныряли в постель.

Коньяк мы закусывали поцелуями, запечённой курицей из ресторана и бешеным сексом. В таком ритме мы встретили утро понедельника.

На работу я явился с бешеными глазами и свежим перегаром.

Как назло с самого утра офис снова посетил тот проблемный клиент, разозлил меня вконец, вынудил сорваться, нагрубить.

После выяснения отношений последовала жалоба руководству. Свою негативную роль, конечно же, сыграл и запах винных паров.

Меня уволили.

Вечером приехала Люська. Я видел, как она заходила в подъезд, слышал звонок в дверь, потом телефонные трели.

Я был зол на неё, на себя, чувствовал себя прелюбодеем, предателем, поэтому дверь не открыл.

Всё-таки спать с друзьями не самая лучшая идея, тем более, когда у тебя есть невеста.

Потом я недели две искал новую работу, по поводу чего очень сильно переживал. Хорошо хоть статью в трудовую книжку не тиснули.

Люська приходила ещё несколько раз. Её номер в смартфоне я заблокировал: чувствовал, что-то в наших отношениях переменилось, вышло на иной уровень. Так недолго и в зависимости оказаться.

Позже, почти через месяц, она всё же нашла способ встретиться. Вид у подруги был более  чем странный. От её жизнерадостности не осталось следа: грустинка в глазах, понурые плечи, напряжённая поза.

Мы стояли друг против друга и молчали.

Как же я хотел, чтобы это быстрее закончилось.

– Привет, Вадим, ты стал неуловимым. Обиделся, что ли? Я бы хотела с тобой поговорить.