Полная версия
Агентство «Разбитые сердца»
Ох.
А ведь спорить с главой канцелярии нельзя. Разве что чуть-чуть…
– Зато у меня взгляд выразительный, – буркнула. – И волосы длинные.
– Прекрасно. Если что, враги в них запутаются.
– Я поняла! – всплеснула руками. – Это вы специально проверяете меня на пригодность, потому и говорите такие вещи!
– И непробиваемый оптимизм. А это действительно опасно, – фыркнул. – Кажется, я тоже понял, почему про тебя заговорили… Но ты должна осознать главное: с мальчиком не произойдет ничего плохого исключительно через твое согласие.
Неоспоримый аргумент.
– Тогда может быть сообщите, наконец, на что я должна согласиться? – вздохнула, смиряясь.
И как я на это согласилась?
– И как ты на это согласилась, Май-Мари? – мое бормотание никто не слышит. На парожансе, который должен доставить меня в западные земли королевства Сэндилан, я уезжала с постоялого двора ранним утром. И одна, – Какой из тебя «агент тайной канцелярии», а? Как ты планируешь попасть во дворец? Почему все эти странные люди решили, что череда неприятностей и моих особенностей, о которых они узнали благодаря слежке за Аеллой, обязательно доведут меня куда надо? В отличие от «правильных» и «хитрых» агентов. Ах да, предсказатели им это подсказали… Чтоб их сожрала подземная тварь! Кто в наше время верит предсказателям?!
Как выяснилось, тайная королевская канцелярия верит. Прям как самый необразованный селянин в глубинке.
«Судьба выведет, – недобро усмехаясь, сообщил мне Хротгар Ранд, – Твоя задача – узнать, что произошло с нашими агентами. Почему они, попав во дворец, исчезли из него бесследно. Один – за несколько месяцев до первого отбора. Вторая – во время него. Что за силы им помешали? И куда они делись? Потому что уже много месяцев мы не получаем писем. Сами не вернулись, и даже тела не были найдены. Мы должны понимать, успели их раскрыть или нет. Но даже это второстепенно. Самое главное – принц Сиджеберт».
– Самое главное – принц Сиджеберт и его отбор невест, – передразнила главу, – «Ты справишься. Ты даже сейчас вполне пристойно выглядишь: умеешь говорить, держишь спину прямо, взгляд открытый, будто не подчинялась никому никогда, что странно для твоего происхождения».
Но как справиться? Попасть на отбор, о котором я ничего не знаю. Втереться в доверие к богатыми и благородными наследницами, о которых ничего неизвестно. И с обязательным результатом: любыми средствами не дать выиграть отбор принцессе из Грании.
Угу.
Представляю себе. Как укладываюсь поперек принцевой спальни и не пускаю ее в принцеву кровать… или как там у благородных отборы делают?
И кстати, чего глава нудел, что прошлые агенты провалились? Первый отбор так и не был завершен из-за многочисленных скандалов и внезапной гибели одной из претенденток. Может это его люди и устроили? А значит не провалились вовсе.
При мысли о скандалах и гибели внутри нехорошо потянуло.
Я же… я обычная. Не считая глубоко запрятанной способности, о которой старалась даже не думать – чтобы никак не проявить мыслями.
Я пыталась разными способами устроить свою судьбу, но все это были… обычные способы. Без королевских дворцов, политических интриг и опасностей.
Нет, я не справлюсь!
Но я попробую.
Ясно ведь, почему согласилась приложить все силы. Почему больше половины месяца усердно готовилась: изучала этикет, манеры, планы столицы наших соседей и даже дворца, главные рода и особенности местной речи. Почему безропотно одним утром отправилась на границу наших королевств, а там, преодолев с проводником не самую легкую гору – вместо официальной заставы – проявилась в Сэндилане уже как Май-Мари Сол, с дальних земель. Почему уже много дней, меняя парожансы, упорно ехала в сторону столицы.
Мне пригрозили уничтожить мое настоящее, в котором только и было ценного, что вихрастый мальчишка. И поманили возможностью гораздо лучшего будущего, чем я могла представить прежде.
– Добротный дом. Аелла в лучшей магической академии. Достаточная сумма, чтобы открытьй лавочку или контору. Грамота свободной женщины. Не делай из меня подземную тварь, Май-Мари, я не желаю кому-то зла. Но если принцесса Грании победит, произойдет объединение, которое крайне нежелательно для нас. Пусть будет любая другая, только бы не она.
– Почему бы не помочь выиграть нашей принцессе? Это объединение вас устроит?
– Хм-м.
Я его поняла.
По столичным слухам знала, что у Странного Короля – конечно, мы его так за глаза называли – была не менее странная дочь. Не удивлюсь, если ее сразу отправят прочь. Или вовсе она туда не поедет. Или еще чего.
Не удивлюсь, что и я до столицы не доберусь… Но поворачивать назад уже поздно.
Парожанс я услышала издалека. И хотя то была четвертая моя поездка, каждый раз, заходя внутрь, я не была уверена, что выйду оттуда. Не пережеванной слегка. В королевстве Сэндилан наворотили таких необычных и страшных механизмов, которых и представить-то невозможно. Лучше бы не воротили – чем им не нравились обычные повозки с лошадьми, как у нас? Механические экипажи, конечно, не требовали корма и воды, но и не сказать что перевозили сильно быстрее чем шестерка приличных скакунов.
– Ить вы едите или неть? – уточнил возница, потому что я уже несколько минут как не решалась ступить в темное нутро.
– Еду, – вздохнула.
Страшный какой… на металлических колесах, в клубах дыма, и возница прячется за мутным оконцем, и куча деталей по кругу… Бр-р.
Внутри было душно и не слишком приятно пахло, маг-топливом и горящими углями. Я оглядела не слишком заинтересованных моим появлением пассажиров. Молодой человек, судя по его лицу, уже давно боролся с тошнотой. А может и не боролся. Пожилая благообразная пара дремала. А пышнотелая женщина в огромном тюрбане, украшенном железными перьями, посмотрела с вызовом и тут же отвернулась. Видимо чтобы я и не думала сдвинуть ее хоть чуть. При том, что заняла она почти половину длинной лавки.
Мысленно пожала плечами и устроилась в дальнем углу. Тут же закрыла глаза. Попробовала отвлечься и от запахов, и скрежета и гула, с которым ехал парожанс, и от жары.
И не заметила, как тоже задремала, несмотря на утреннее время. Хотя сном это сложно назвать… Скорее тяжелое забытье.
Из которого меня вырвал громкий взрыв и вопли:
– Разбойники!
Падают здесь всякие
Мы все после этого взрыва будто летим и тут же падаем.
Не сразу, но поняла – парожанс накренился, а те, кто был внутри, повалились в разные стороны. И тут же пространство заволокло черным дымом. Вопли, щелчки, выстрелы, вой. Я упала вполне удачно, на бок, кажется в заднюю часть, но в этой мешанине перестала ориентироваться вовсе.
Визг, скрежет, искры… будто снаружи кто-то резал стены.
Снова выстрелы.
Крупная пассажирка орала, молодой человек орал, что делала пожилая пара – не понять. Но что я точно понимала – надо выбираться. Разбойники или не разбойники, оставаться внутри парожанса просто опасно!
Мне удалось потянуть какой-то рычаг и надавить, открывая небольшое оконце, в которое я вполне могла пролезть.
Тут же закашлялась – снаружи тоже было много дыма. Но пока вроде без огня… Полезла, стараясь не слишком далеко высовываться, наоборот, распластаться по железяке и отползти сначала. Кулем свалилась на землю и быстро, на карачках, перебралась в сторону, жадно глотая свежий воздух. И только потом позволила себе осмотреться.
– Да ты "удачливая", Май-Мари…– прошептала с ужасом.
Похоже, что парожанс наткнулся на взрывную ловушку, потому и остановился, и перевернулся, частично зарывшись носом в землю. Возница, что прежде находился в отдельной кабине, сидел теперь на земле, покачиваясь и прижимая к себе раненую руку. Истопника, который должен был быть рядом с ним, не было видно. Зато видно других людей. Тех самых разбойников, полагаю. Больших, косматых, полураздетых, всех обвешанных железом, ружьями и непонятными артефактами. И на лице у них – круглые насадки, которые, наверное, давали возможность дышать в этом жутком дыму.
Огромным движущимся лезвием они пилили сейчас парожанс.
Чтобы добыть пассажиров?! Неужели… кто-то настолько богатый путешествует на таких экипажах, что ради них здесь собрались человек десять с оружием?
– Осторожнее! – один снял маску-набалдашник со рта. Сверху, где лицо не было прикрыто ничем, оно выглядело подкопченным и грязным. А под маской – вполне себе светлое. – Ты можешь испортить эту деталь! А она пригодится в целом виде.
И начал громогласно командовать. И как-то сразу стало понятно, что вовсе не пассажирские деньги их интересует.
Парожанс.
Детали, железо, внутренние механизмы, уголь… По той сноровке, что проявили странные разбойники, понятно стало – не в первый раз разворовывают.
Я как-то не задумывалась, что в королевстве Сэндилан столь ценятся все эти нагромождения шестеренок, маг-матических артефактов и железяк. А может и стоило… Это же и верно дорогостоящие материалы и редкие ценности. Промышляй я на этих дорогах, точно бы воспользовалась.
Как-будто услышав эти мысли, главарь вдруг остро глянул в мою сторону. Заметил.
Решение я приняла быстро.
Механизм механизмом, но не факт, что с путниками поступят по-доброму. Тем более с единственной молодой девицей.
В следующее мгновение я уже бежала прочь, задрав юбки.
– За ней! – завопил тот же голос, и я побежала еще быстрее.
Плевать на вещи: все самое ценное при себе. И плевать на то, что могу потеряться. И на то, что не попаду в запланированное место вовремя. Важнее было спасти себя и жизнь… Это ой как подстегивало. Так что расстояние между мной и орущими мужиками все увеличивалось. А как мы попали в лес с кривыми деревьями – так и вовсе. Потому что я сумела, наконец, стащить с себя верхнюю юбку, оставшись только в плотных панталонах, и понеслась так, петляя между кустами и стволами, что вскоре перестала слышать даже крики.
Не учла одного в своем побеге.
Местности-то я не знала…
И на краю глубокого оврага остановиться не успела.
Я даже еще немного перебирала ногами, когда оказалась в воздухе. А потом стремительно покатилась, полетела вниз, пытаясь собраться в комочек и прикрыть голову, вскрикивая на каждую острую ветку и камень. Молясь и подземным тварям, и небесным птицам, чтобы только не сломать себе чего и не напороться на совсем острое…
И остановиться бы…
Остановил меня довольно большой валун. Сначала я ударилась о него плечом, а только потом головой. Наверное это меня и спасло… но сознание потеряла. Не знаю, сколько времени прошло, пока в голове стало не так темно, перестало звенеть. И я снова начала ощущать свое тело.
И как мне больно.
Прям везде.
И по виску течет что-то теплое.
Попробовала дотронуться пальцем до этого теплого, но пока ничего не выходило – руки не действовали.
– Р-рр…
Попробовала поднять веки. Потому что новый звук рядом мне не понравился.
– Р-рр…
Я все таки открыла глаза волевым усилием и взвизгнула. Точнее, хотела это сделать, но не смогла. Оскаленная морда волка – точно не то, что я рассчитывала увидеть после того, как выжила. Точно не оно! Мне надо было как-то переместиться… защититься… сделать хоть что-то, что позволит спасти свою жизнь. Потому что меня здесь и сейчас явно собрались жрать!
– Хрмап! – клацнула зубастая тварь челюстями возле моего носа. Я тихонько заскулила от ужаса, ведь еще немного и…
– Пшел вон! – раздалось громкое и чудовище от меня оттянули, – Еще не хватало, чтобы егеря меня за сожранную приблудшую наказали.
– Хнык, – наконец смогла произнести и повернуть голову.
В первый момент показалось, что меня все-таки настигли разбойники. Потому что мужик, возвышавшийсяся надо мной, выглядел примерно так же. Косматый, грязный, неопрятный. И защитная для лица штуковина имелась – но болталась на шее.
Но все-таки он был один. Без оружия. И не обвешанный всякими механизмами. Не разбойник, наверное.
Хотя как без оружия… с учетом волка, которого он держал за шипастый ошейник, и огромных грязных ручищ с острыми ногтями, он очень даже вооружен.
Я осторожно перевела взгляд на местность. Ох… убого как и страшно-то. Выжженный лес, в котором лишь зола и пепел, остовы деревьев. Холодная земля. Ни трелей птиц, ни шороха листвы. Все то ли в легкой дымке, то ли в постоянно кружащихся серых хлопьях.
– Что это? – спросила в ступоре.
– Приблудшая и отбитая? – хмыкнул мужик и смачно почесал грязными ногтями волосатую щеку, – С шарльера шлепнулась, что ли?
– Угу, с дирижабля, – буркнула. Вообще-то почти в шутку. Но местный принял это как данность, почему-то.
– Вечно выпадают над Пустошью, – снова почесал лапищей, теперь шею. Надеюсь он не заразный.
Но он бы не дал и шанса заразиться.
Потому что после этих слов сплюнул, натянул маску на лицо и пошел прочь, утягивая волка.
Простые нравы
– Погодите! – я аж нашла силы присесть и удивиться, – Вы что, не поможете?
– А с чего это? – он тоже удивился, – Сначала самоубивцами становятся, над Пустошью прыгают, а потом помогай? Что, Великая Длань спасла, подхватила, и ты решила, что все теперь носить будут?
Великая Длань?
Ах да. В некоторых местах еще верят во всеведающего создателя, который всегда был и всегда будет. Не верят в реальных Великих. Изначальных магов, что населили пустынный мир, насытили его магическими частицами и умерли в положенное им время. И не пытаются сейчас живым потворствовать или мешать.
– Не самоубийца я, – повысила голос. Чтобы точно услышал, а то опять двинулся прочь. Я, конечно, соскребу себя с земли, сориентируюсь, доберусь до мест не столь диких, но если можно сэкономить силы и время и воспользоваться помощью, то чего нет? И не буду, наверное, про разбойников говорить. Долго получится, а он уже далеко. – Меня скинули!
– Визгливая потому что? – предположил мужик, снова оборачиваясь.
Р-рр…
Ой. Неподалеку от волка рычать не стоит. Тот мигом рядом оказался. Но может и к лучшему. Потому что и мужик подошел тоже.
– Помогите пожалуйста, – улыбнулась как можно более очаровательно. – Я горожанка, я без ваших наставлений здесь погибну. Вы же вон живность всякую любите… – кивнула на тварь, – И Великую Длань уважаете. А сейчас против натуры и ее решения выступаете. Я вам отплачу обязательно…
– Телом? – почесал теперь… ну пусть будет живот.
– Ик, – испугалась немного, – Н-нет… П-пользой…
– И верно, – вздохнул, – А то страшноватая.
И, пока я глотала воздух ртом, потому что сказать от возмущения ничего не могла, взял за плечи и поставил меня на ноги. И буркнул:
– Пошли уже, отбитая. Выведу.
Чуть пошатнулась, но пошла.
Шли мы долго.
Пришлось рукой прикрываться, а потом и грязным куском рукава от пепла и гари, набивавшейся в горло. Глаза прикрыть было нечем – только слезами. И ноги заплетались. Но я смогла таки доползти с ним до более высокого места, до место, где жило страшилище, которого звали Осмунд.
Про страшилище – это я не про волка.
А там, в видавшей, кажется, все лета нашего мира хижине, получила не только горячую сытную похлебку, но и наставления. Потому что я «страшная, глупая и неустроенная, еще и неудачливая. Великая Длань говорит, что таких надо научать и отправлять подальше, чтобы не заражали этой глупостью».
– Длань ведь что… Помогает или тем, кто великие дела может свершить или совсем уж убогим, которым самим не выжить. Ты-то сразу понятно, убогая. Вот и прибейся к кому. Служкой там, помощницей, стряпухой. Под чью-то руку сильную. А иначе беда. Не только из дирижабля выкинут, еще чего сделают… Хотя не все, конечно, для всего прям не годишься.
– Да что не так в моей внешности?! – не выдержала.
– Тощая, блеклая, говоришь много, – передернулся, – И если подумать… не полезная. Вот чем ты можешь мне помочь? Дичь ловить? Бревна собирать?
– Уборкой и готовкой? – спросила с сомнением, осматриваясь еще раз. Кстати внутри было довольно чисто. И еда вполне вкусная.
– Так я один столько лет, мне никто не нужен для таких дел, – отмахнулся, – Завтра отведу тебя, возницу найдешь, может он за твои такие умения и возьмет.
За деньги возьмет, вот что я подумала. Монеты, пара камней, несколько артефактов были умело запрятаны, я их не лешилась. А вещи докуплю.
Я повалилась спать, потому что за всеми этими нападениями и спасениями день и прошел. А с утра попыталась оттереть хотя бы руки и лицо в довольно мутном ручье недалеко от хижины.
Пустоши, сожженные «неизвестными силами», граничили с низким хребтом, за которым начиналась относительная цивилизация, а здесь – куцые леса, озера и болота, разбросанные домишки охотников и егерей, небольшие поселения. И местный рынок возле тракта. Трактир там же.
Посетители в нем сплошь косматые, огромные и грязные. Даже женщины. И, несмотря на полное понимание существования магии, больших городов, машинерии и воздухоплавания, какие-то дикие, что ли.
Может в этой местности приживаются только такие? Большие, с огромными руками, волосатые – в холодное время температура здесь наверное падает. Приживаются, рожают таких же детей, а грязью покрыты – так это от мошкары с болот. Я по наивности-то помылась, но потом только и ругалась, расчесывая кожу, потому что жрали они меня нещадно.
– Это ты кого привел? Что за существо? – изумились дружки Осмунда, когда мы вошли. Загоготали. А один еще и добавил. – Неужто кровать такую узкую себе срубил, что только такая и помещается?
Хм.
Не «один». Одна. Это женщина. И она довольно ревниво обратилась к Осмунду. А тот, между прочим, приосанился
– Так пошла бы и проверила, что за кровать, раз тебе так интересно…
– А вот и пойду, – поднялась из-за стола та, – А то разговоров много, а дел пока с Пустошь…
Я, открыв рот, смотрела, как они уходят. Я ведь даже не успела ни поблагодарить, ни одарить… как не было меня.
А вот прочие даже внимания не обратили, видимо нравы здесь совсем простые.
Вздохнула, покачала головой и начала расспрашивать, кто может меня довезти до места, куда я изначально и направлялась.
Отвлеклась
– Повозка, грязный мул, парожанс, своими ножками от бандитов, поезд, теперь вот лодка с жуткими лопастями, которые все в пятнах – от чего как ты думаешь пятна, Май – Мари? Конечно от отсеченных голов незадачливых пассажиров, – бормотала, сидя на самом дне этой самой лодки. – И все почему? Потому что ты побоялась сесть в шальер или дирижабль и долететь двумя днями до Осбеорта, а оттуда и до столицы, на таком же… Чего было не рискнуть?
Было чего, на самом деле.
Воздухоплавание в королевстве Сэндилан развилось так стремительно, что о безопасности не успевали подумать. Популярный у определенной публики способ перемещения давал лишь два из трех случаев, что доберешься до места целым и невредимым.
Самоубийцы, вообразившие себя птицами, преступники, что расправлялись с прочими пассажирами, чрезмерное пьянство, которое приводило к падению за ненадежные ограждения – не самая главная причина смертей. Основная – несовершенство самих механизмов. Дирижабли и шальеры врезались, падали, сдувались.
И как бы мне ни хотелось поскорей оказаться в столице, как бы ни опасны были дороги для самостоятельного путешествия: разбойники, дикие волосатые люди, которые не воспользовались ситуацией лишь потому, что страшная показалась, приставучие попутчики и возницы, которые видели во мне легкую добычу, странные личности, возжелавшие засунуть в дом «ударенных Дланью» за «странные высказывания» – но путешествовать по воздуху я не собиралась.
Ни-ког-гда.
Только вооружилась для большей безопасности артефактами, а не просто ножом да маг-порошками, когда попала, наконец, в шумный городок. И наметила следующую точку своего нелегкого пути. И даже это прошло не гладко. В добротной лавке, выслушав мой заказ – часовой механизм со скрытой возможностью оглушать противника и «чего-нибудь посильнее» – лавочник потребовал грамоты, подтверждающие мое право пользоваться такими серьезными вещами, а когда я попыталась вручить вместо грамот монеты, вызвал стражу.
Едва успела сбежать оттуда.
И вынуждена была обратиться к артефактору не столь известному, расположившемуся на такой темной и грязной улице, что я даже раздумывала, что опасней: нему отправиться или дальше путешествовать безоружной?
Пошла. А что делать? Я уже не знала, чего ждать дальше от этого бесконечного путешествия.
Бродяжничать мне было не впервой. Как и беспокоиться за свою жизнь. Но не в таком же количестве!
Когда я получала это задание, самым сложным мне казалось закрепиться в столице, приблизиться в каком-то виде к отбору невест, не пропасть там в этом королевском дворце, как прочие. Но оказалось, что до столицы еще и добраться надо. Желательно невредимой.
И желательно не истеричной, ведь я была уже на грани… И мне бы на что отвлечься, успокоиться, чтобы не выдать себя и не привлечь внимание непонятным поведением, а то и Великие не спасут.
Похоже, что Великие восприняли мою просьбу «отвлечься» буквально.
В город Сигьюерд я въезжала, открыв рот. То есть вплывала. Потому что когда мне сказали, что добираться туда надо на лодке, я предположила какие-нибудь строения на берегу озера или реки. Но никак не увидеть ущелье, заполненное водой, которое предваряли каменные высокие «острова» с прилепившимися к ним хлипким жильем.
И после хныкания и размышлений, на меня как-то разом обрушились запахи, крики, яркие цвета, грохот механизмов…
Окраина города представляла собой многоярусный хаос из дерева и железяк, между которыми сновали лодки, наподобие моей, еще более простые, деревянные, с веслами. Совсем крупные, похожие на гигантские бревна с шестеренками и несколькими пассажирами.
Но сам, сам-то город… отдельно стоящие облепленные жильем скалы сменились на высоченные монолиты, и будто сужались, давили, хотели сплющить…
– Впечатляет, да? – хмыкнул лодочник, глядя на меня хитро, – Такая задавака была сначала, а теперь глядишь и радуешься. Вся с лица спала и боишься.
Идиот.
Впрочем, только сумасшедшие и могли решиться на такое. Построить город в узком ущелье, не над ним, а внутри него. Вытесать из многотонных пород галереи и улицы, дома, прилепить на ненадежный крошащийся камень дворцы и хибары, растянуть это все вверх и вниз и во все стороны и даже умудриться перекинуть между двумя отвесными стенами ущелья стальные канаты. На них и люльки, чтобы перебираться с одной стороны на другую, и почтовые коробки и даже белье сушилось! Построить и жить в таком месте, где на тебя все давит во всех смыслах.
– Отвези меня на постоялый двор какой приличный, – не ответила на грубость. – Доплачу.
– Приличный? – задумался, – Это тебе наверное на средний ярус надо. На верхний кто ж пустит? То места для благородных. А наш удел – грязные воды Печпека.
Вода и правда грязная, но это сложно разглядеть: все занято плавучими механизмами, бревнами, перевозящими груз и движущимися на угле, крохотными пристанями, едальнями, склизкими сваями и суетящимися людьми в грязной одежде.
Средний ярус и правда приличней.
Но тащиться туда пришлось по узким, выдолбленным в скале ступеням. Долго. И платить за появление там аж квадратную монету – а на эти деньги я могла несколько дней столоваться. Такую же монету пришлось заплатить за несколько дней в небольшой комнате, узкой, как и все здесь. В нее поместились кровать, небольшой ящик для поклажи, прямоугольное окно и стул у окна, у подоконника.
Можно было выдохнуть. Послушать местные сплетни, узнать чего нового об отборе, традициях, каких-то местных особенностях.
И первое, о чем я узнала, спустившись в соседнюю едальню, опасно повисшую в воздухе в виде балкона, так о застрявшем в ущелье дирижабле, который «загнало в прошлом году попутным ветром».
Мне стало любопытно.
Вопросы без ответов
Погибший дирижабль – странное и страшное зрелище.
Около года назад тогда еще целого механического монстра внесло в ущелье, где он застрял на среднем уровне, лопнул и покорежился, потеряв при этом почти треть своих пассажиров. Предприимчивые местные жители воспользовались ситуацией. То, что не разворовали – укрепили и закрепили, создав своеобразный мост. Уцелевший кусок кабины сделали одной из самых популярных таверн города, куда не возбраняется ходить что нижним ярусам, что верхним. Туда же водили за монеты экскурсии, позволяя глазеть на различные предметы.
Груда металлических дуг, пластин, кусков дерева и былой роскоши смотрелась настолько жутко, что даже мне сделалось не по себе.
Я пожалела, что решила отправиться сюда. В моей ли ситуации быть любопытной?
Но я уже заплатила монету, чтобы безопасно добраться на лифт-механизме на магической тяге.