Улица Гуйсян

Появление Сун Лимина в жизни Линь Юхун стало подарком свыше. Кажется, небеса решили компенсировать девушке ее страдания. Сун Лимин по характеру очень отличался от Цзян Чунъяна – был мягким, великодушным и всепрощающим, всегда терпим к людям, не ставил себя выше других, не настаивал на своей абсолютной правоте. Лишь одно всегда оставалось ясным и постоянным – его отношение к Линь Юхун: Сун Лимин безропотно слушался девушку и всегда был готов ей уступить. Линь Юхун казалось, что с началом отношений с Сун Лимином душевные раны, нанесенные ею самой себе, постепенно затягиваются, и жизнь налаживается.

Спустя несколько лет упорной работы она доросла до заместителя руководителя отдела контроля качества пищевых продуктов. В Наньчжоу подобное было редкостью: нечасто столь молодые люди получали такое повышение.

Карьера Линь Юхун развивалась благополучно, а в семье царили умиротворение, стабильность и гармония. Сун Лимин, как всегда, во всем потакал Линь Юхун, а смышленая и хитрая дочка лучше всего на свете умела угождать матери. Говорят, что женщины рожают дочерей для мужчины, и две женщины способны его испортить. Но семья Линь Юхун – исключение. И муж, и дочь во всем уступают ей, радуют и обеспечивают. У нее было все и даже больше, разве могла она хотеть чего-то еще? Однако у судьбы были другие планы. Жестокая реальность свалилась на Линь Юхун, как снег на голову, вырвав из плена семейной неги. Руководителя Ли внезапно перевели в провинциальное управление по контролю качества пищевых продуктов и лекарственных препаратов. Ожесточенная конкуренция застала двух заместителей руководителя – Линь Юхун и старика Сюэ – врасплох. У Сюэ было преимущество по старшинству, но Линь Юхун была лучшей, когда дело касалось результатов. На самом деле у Сюэ не было даже мыслей о том, чтобы соперничать с Линь Юхун. Он был стар, а руководитель Ли намного моложе его. На что старый Сюэ мог рассчитывать? Его воля к борьбе давно ослабла – через два-три года он ожидал увольнения. Но приказ о переводе руководителя был подобен грому среди ясного неба. Сюэ пребывал в замешательстве. Смешанные чувства испытывала и Линь Юхун.

Разумеется, душевное смятение не могло сбить Линь Юхун с пути: так или иначе она была готова ко всему. В конце концов, неожиданный перевод руководителя Ли, о котором даже не предупредили, был, судя по всему, одним из способов решить проблемы предприятия. И Линь Юхун, и старый Сюэ имели очевидные слабые стороны, поэтому вероятность рассмотрения кандидатуры из другого департамента была очень высока. В течение полумесяца Линь Юхун соперничала со старым Сюэ и анализировала потенциальных кандидатов на должность руководителя управления. Прошерстив предприятие от стены до стены, одних соперников она признала равными себе, других сбросила со счетов. Линь Юхун начала приводить в порядок отдел, действуя профессионально и зарекомендовав себя как хорошего руководителя. Должность руководителя не может занимать специалист с управленческим опытом, но без профессиональных навыков. Разумеется, получившие образование, но не умеющие управлять тоже не подходят на такую должность. Линь Юхун еще не успела разобраться с отделом контроля качества пищевых продуктов, как новый сотрудник уже приступил к выполнению своих обязанностей. Действовал он быстро и решительно.

Линь Юхун никогда не забудет тот осенний день. Через приоткрытое окно в кабинет ворвался ветер, разбросав листы бумаги по всему помещению. Как только Линь Юхун захлопнула створку окна, ее сердце подпрыгнуло и сделало сальто – в дверях, лукаво улыбаясь, стоял Цзян Чунъян.

Рядом с Цзян Чунъяном стоял начальник отдела кадров – руководитель Цзи. Линь Юхун сразу же поняла, что вот-вот должно произойти. Сердце так гулко стучало в груди, что она не слышала ничего, кроме его ударов. Главный орган человеческого тела бешено прыгал где-то между ребер и все падал и падал в глубокую бездну. Цзян Чунъян и руководитель Цзи вошли в кабинет.

Не дожидаясь, пока руководитель заговорит, Цзян Чунъян решил начать разговор:

– Изначально меня должен был встретить руководитель предприятия или хотя бы его заместитель, но что-то пошло не так. Я не вытерпел, такой уж у меня характер, и пришел сам. Руководитель Цзи, примерно это я должен был сказать?

Начальник улыбнулся без каких-либо эмоций и мягко сказал:

– Начальник Цзян прибыл к нам из органов власти. Его стиль работы отличается от нашего. Он действует на опережение.

Цзян Чунъян рассмеялся:

– О, начальник Цзи зачастую критикует меня, обвиняет в том, что я не соблюдаю правила. Но у меня добрые намерения: я жажду погрузиться с головой в работу!

Линь Юхун сразу же поняла, почему Цзян Чунъян оказался здесь. Ее пожилой коллега Сюэ в силу возраста медленно реагировал на происходящее, ничего не понимал и, широко раскрыв рот от удивления, ждал объяснений от начальника.

Линь Юхун никак не могла смириться с этим. Пусть не она, не Сюэ, не другой сотрудник отдела, но, пожалуйста, только не Цзян Чунъян! Ее терзали два вопроса: «Почему именно он?» и «Кто, если не он?»

Цзян Чунъяна утвердили на должность руководителя отдела контроля качества пищевых продуктов. Так кто, если не он? Согласно правилам, руководитель Цзи должен был представить Цзян Чунъяну его будущих коллег, но тот прервал его, сказав:

– Не стоит! Я помню этих людей. Когда я только начал карьеру в отделе контроля качества пищевых продуктов, Сюэ был моим наставником. Многоуважаемый Сюэ, здравствуйте. Почему вы делаете вид, что не узнаете меня?

Старый Сюэ наконец-то понял, к чему все шло. Как только он заговорил, напряжение, витавшее в воздухе, спало. Смеясь, он сказал:

– А ты парень не промах! Я уже тогда знал, что если тебя хорошо обучить, помру с голоду. Высоко ты забрался – прямо мне на голову! Будешь руководить отделом?

Цзян Чунъян рассмеялся в ответ:

– Таков закон джунглей – выживает сильнейший.

Старый Сюэ ответил:

– Дьявольский закон. Ты молодец, всячески выкручиваешься, чтобы обеспечить себя. В органах власти даже поработал, наверняка золотом обжился. С тобой работа пойдет как надо.

Руководитель Цзи незамедлительно встрял в разговор:

– Да, точно. Я слышал, что до моего прихода в управление начальник Цзян два года проработал в нашем отделе. У него, должно быть, большой опыт!

Цзян Чунъян решил не церемониться:

– Да. Что касается возраста, я немного старше руководителя Цзи, поэтому буду здесь старшим.

Старый Сюэ фыркнул и решил приструнить Цзян Чунъяна:

– Ты? Старшим? Ты не больше чем ошметок тофу, что плавает в кипящем супе. Тоже мне, умник нашелся! – старик осекся и, ойкнув, спросил: – Мне вот что интересно: если ты так хорошо работал, почему вдруг ушел?

Цзян Чунъян ответил:

– Я всегда стремлюсь к большему, поэтому решение уйти в муниципалитет было неизбежным.

Сюэ, усмехнувшись, возразил:

– Не пытайся меня провести. Не думай, что если я думаю медленнее тебя, значит, я глупый. Я совсем не дурак и не так прост, как кажется, и давно понял, что ты ушел из-за нее, – сказал он, кивая на Линь Юхун.

Задыхаясь от злости, Линь Юхун прошипела:

– Не надо меня приплетать.

Старого Сюэ задело стремление Линь Юхун отобрать у него должность начальника. Он злорадствовал и ехидничал:

– О, посмотрите, как она заволновалась! Никогда не видел, чтобы ты нервничала. Ха-ха.

Цзян Чунъян увидел, что руководитель Цзи смотрит на них с некоторым подозрением, и взял на себя инициативу объяснить:

– Руководитель Цзи, это Линь Юхун. Вам не нужно нас знакомить. Мы вместе учились, я выпустился на два года раньше.

Старый Сюэ был так счастлив, что хлопнул себя по бедру и сказал:

– Точно-точно, вы же вместе учились. Помню, ты говорил об этом! Ничего не вышло, не так ли? Итак, ха-ха, я вспомнил. Значит, я правильно понял, что ты решил сменить работу, когда узнал, что Линь Юхун скоро начнет работать здесь? Уверен, что да! Но сегодня ты вернулся.

Старый Сюэ внезапно замолчал, почувствовав, что перегнул палку. До него всегда все доходило медленнее, чем до других, но взять свои слова обратно он не мог. Цзян Чунъян, не обращая внимания на пронзительный изучающий взгляд руководителя Цзи, улыбнулся Линь Юхун:

– Линь Юхун, мы не виделись много лет. Почему бы тебе не поздороваться и не поинтересоваться, как дела?

В сердце Линь Юхун бушевали смешанные чувства. Она постаралась его уколоть:

– А тебе что, плохо жилось? Нужно, чтобы другие спрашивали, как у тебя дела, и тогда станет лучше?

Цзян Чунъян сказал:

– Эй-эй, хорошо я поживаю или нет – это мое личное дело. Тот факт, что ты при встрече не поинтересовалась, как у меня дела, отражает твои чувства.

Линь Юхун решила не щадить его самолюбие и продолжила:

– Не говори о том, что у меня на душе. У меня нет никаких чувств.

Цзян Чунъян поднял руку и словно отмахнулся от нее:

– Ладно-ладно, уговорила. Нет чувств – значит, нет. Не здороваешься – ну и не надо. Просто улыбнись мне как старому другу и достаточно.

Линь Юхун холодно ответила:

– Думаю, мне нет причины улыбаться.

Цзян Чунъян нарочно охнул и ехидно протянул:

– Ох! Прошло столько лет, а ты совсем не изменилась. Все такая же злая!

Линь Юхун повернулась на каблуках, чтобы выйти, и услышала, как руководитель Цзи спрашивает старого Сюэ:

– Между этими двумя действительно что-то было?

На что Сюэ ответил:

– Было, и не просто «что-то», а самый настоящий роман! Бурный, полный эмоций, трагичный! Первая любовь.

Руководитель Цзи рассмеялся и что-то сказал, только Линь Юхун уже не услышала этого.

Цзян Чунъян решил догнать Линь Юхун. Он настиг ее в коридоре и, посмеиваясь, спросил:

– Спустя столько лет ты все еще не хочешь сдаваться? Может, тебе нужно немного куриного бульона для души14? Возможно, подобреешь.

Заметив, что Линь Юхун по-прежнему хмурится, он поспешно поднял руки, словно сдаваясь, и сказал:

– Ладно-ладно, я уступлю. Сдаюсь первым. Честно говоря, отдел контроля качества пищевых продуктов – не лучшее место для работы. Сейчас ситуация с продовольственной безопасностью выходит из-под контроля. Работающие в этой области будут сидеть на жерле вулкана, что вот-вот взорвется. Поэтому я вызвался добровольно сюда вернуться. Ты же ведь знаешь, ради кого я это сделал, не так ли?

Линь Юхун смотрела на него с каменным лицом, изо всех сил стиснув зубы. Она не хотела признавать поражение и равнодушно процедила:

– То, что ты вернулся, не имеет ко мне никакого отношения.

Цзян Чунъян закатил глаза и сказал:

– Боже мой, честное слово, я вернулся ради тебя, ради продовольственной и твоей безопасности. Поэтому…

Линь Юхун бесцеремонно прервала его:

– Так, давай без «поэтому». Ты не мог вернуться ради меня, и я ради тебя ничего делать не буду. Мы друг о друге не думаем, не заботимся, и никем друг другу не приходимся.

Цзян Чунъян рассмеялся, озорно улыбнулся и возразил ей:

– Ха-ха-ха! Между нами так или иначе.... Как там сказал руководитель Цзи? «Что-то было»? Время идет, все меняется. Любовь превращается в привязанность, она – в симпатию, а последняя – в. Хм. Надо подумать. Симпатия превращается в.

Увидев, что Линь Юхун побагровела от ярости, а ее глаза налились кровью, он поспешно сказал:

– Ладно-ладно! Между нами ничего нет. Однако прошло много лет, и сегодня мы наконец-то встретились. Как насчет того, чтобы простить друг друга? Почему ты такая упрямая и недалекая?

Линь Юхун сказала:

– Дело не в том, какая я, а в том, что мы с тобой – два заклятых врага, которые встретились на узкой тропе.

Цзян Чунъян оторопело уставился на Линь Юхун и снова разразился смехом:

– Линь Юхун, все знают, что ты веселая, приятная, добрая девушка, которая легко подстраивается под окружение. В чем проблема-то? Как только ты увидела меня, сразу же превратилась в мелочную и злую женщину, с которой невозможно разговаривать.

Линь Юхун развернулась на каблуках и стремительно ушла.

Цзян Чунъян, казалось, хотел преградить ей путь, но остановился в нерешительности и в конце концов отказался от этой идеи, пробурчав под нос:

– Ого! О чем это говорит? О том, что огонь еще пылает, а обида все так же сильна.

Линь Юхун мысленно взревела: «Ну и о чем это говорит? О чем?!»

Цзян Чунъян сказал в спину удаляющейся Линь Юхун:

– Линь Юхун, не переживай. Несмотря на то что я твой непосредственный начальник, торжественно клянусь, что не буду тебя притеснять или обижать.

Слезы хлынули из глаз Линь Юхун. Она поспешно выбежала наружу.

Ветер крепчал, раздувая листья по земле. На дворе стояла поздняя осень. На плечи Линь Юхун была накинута тонкая ветровка: она согревала лишь в начале осени и была совершенно бесполезна в прохладные вечера. Линь Юхун попыталась двинуться вперед, но ноги словно приросли к земле. На мгновение она растерялась.

Куда она должна пойти? А куда могла бы?

Линь Юхун не ожидала, что, увидев Цзян Чунъяна спустя столько лет, будет так же сходить с ума. Ее сердце по-прежнему гулко стучало.

Какое-то время она топталась в конце улицы. В сердце бушевал ураган, но разум был чистым. Взяв такси, она поехала прямо в санаторий для кадровых работников, чтобы поговорить с Чжао Цзинцзы. Увидев его, Линь Юхун, не обращая внимания на других людей в кабинете, спросила:

– Почему он вернулся? Что это значит?

Чжао Цзинцзы поспешно вытащила Линь Юхун в коридор и сказала:

– Говори, пожалуйста, тише и объясни, что случилось. Ну вернулся и что с того? Ему нельзя было возвращаться?

Линь Юхун показалось, что Чжао Цзинцзы знала о возвращении Цзян Чунъяна. Неужели все, что происходило между ними, она видела, как на ладони? Линь Юхун даже представить не могла, что Чжао Цзин-цзы все знала. Все ее мысли занимали лишь два слова: «Цзян Чунъян». Неожиданно для себя, она сказала:

– Если он пришел, значит, я должна уйти.

Чжао Цзинцзы некоторое время буравила Линь Юхун взглядом, а потом спросила:

– Что, черт возьми, между вами происходит? Как в итоге все должно закончиться? Он сбежал с работы, пока ты не появилась, уступил тебе место. А теперь что? Он вернулся, и на этот раз ты хочешь сбежать?

Линь Юхун побагровела и бесцеремонно спросила:

– Как ты можешь говорить, что он уступил мне, а я ему? Разве это уступки? Ты думаешь, я смогу спокойно работать, находясь целыми днями с ним в одном кабинете?

Чжао Цзинцзы тоскливо вздохнула:

– Прошло столько лет. Вы оба обзавелись семьями. Неужели вы все еще связаны друг с другом?

Линь Юхун категорично отрезала:

– Чжао Цзинцзы, сначала думай, потом говори. Кто с кем связан? Бред какой-то.

Чжао Цзинцзы, что всегда была мягкой и уступчивой, в этот раз решила не сдаваться и сказала:

– Если между людьми нет никакой связи, значит, они просто знакомые или случайно столкнувшиеся прохожие. У них нет нужды убегать друг от друга. Линь Юхун, все видно по твоим глазам! Ты не умеешь скрывать эмоции! Вы по-прежнему друг у друга в сердце!

Линь Юхун усмехнулась и язвительно процедила:

– О да, в сердце. Разумеется. Он впился в мое, как ядовитые шипы, которые я намерена вырвать.

Чжао Цзинцзы побледнела и ответила:

– Линь Юхун, не надо. Небо порождает дождь, а человек – беды. Прости его. Тебе станет легче.

Со стороны казалось, что Чжао Цзинцзы умоляет Линь Юхун – так жалобно звучали ее слова. Линь Юхун смутилась – происходящее казалось ей странным. Она сказала:

– О чем ты волнуешься? Или правильнее: о ком? Ты беспокоишься из-за того, что я сделала? Так я ничего не сделала.

Чжао Цзинцзы твердо сказала:

– Пока что ничего не сделала, но, зная тебя, обязательно сделаешь. Цзян Чунъяна перевели не просто так. Его повысили, порекомендовали на должность, на которой он теперь будет работать. Ты лучше меня знаешь это. С его характером было бы трудно претендовать на карьерный рост в органах власти. Должность начальника – его предел. И сейчас он получил прекрасную возможность работать, во-первых, по специальности, а во-вторых, на более серьезной должности. Линь Юхун, не важно, что между вами происходит. Ты должна помнить, что не имеешь права вмешиваться и как-то влиять на его карьеру.

Линь Юхун резко побледнела, потом покраснела от злости и пронзительно закричала:

– Чжао Цзинцзы, ты чья лучшая подруга?! Неужели он тебе дороже и важнее меня?

Чжао Цзинцзы глубоко вздохнула и сказала:

– Говори что хочешь. Если ты и правда думаешь, что не сможешь работать с ним вместе, значит, уходи.

Линь Юхун хмыкнула:

– Ну что же, ладно, Чжао Цзинцзы. Ты поможешь ему меня выгнать?

Чжао Цзинцзы уже давно привыкла в моменты ссор обвинять Линь

Юхун. Ей не хотелось спорить или препираться с этой упертой, как осел, девушкой. Она решила перевести разговор в другое русло и поделиться с Линь Юхун новостями. Известная американская продовольственная компания «Ляньцзи» открыла единственное предприятие с одним учредителем в материковом Китае на территории Наньчжоу и сейчас активно ищет сотрудников. Услышав эту новость, Линь Юхун, не говоря ни слова, пошла подавать заявление.

В кабинете для собеседования стояли столы, за которыми сидели семь менеджеров по подбору персонала, шесть из которых – китайцы, одетые в костюмы европейского образца. Линь Юхун бросило в дрожь, стоило ей посмотреть на их лица – суровые, строгие, безэмоциональные. Седьмой менеджер был иностранцем, он занимал место в углу кабинета. На его плечи был наброшен пиджак, выглядел он непринужденно и располагал к дальнейшей беседе. Не стремясь сидеть, как натянутая струна, он вальяжно развалился на стуле. Одна нога выглядывала из-под стола. С момента, как Линь Юхун зашла в кабинет, иностранец так и не открыл глаз. Очевидно, он спал, а его рот был слегка приоткрыт. Линь Юхун украдкой бросила на него взгляд. Он раздражал. Что это за человек? С какой стати он позволяет себе спать? Хорошо хоть не храпит и не пускает слюни.

Конечно, сначала Линь Юхун сдерживалась, как могла – в конце концов, она пришла на собеседование и не могла вести себя грубо по отношению к менеджеру. Остальные были серьезны и напряженно работали. Вопросы были довольно сложными, поэтому Линь Юхун нужно было сосредоточиться. Она пыталась сконцентрироваться, однако, следуя внезапному порыву, то и дело бросала взгляд на спящего иностранца. Линь Юхун не могла себя контролировать. Ее глаза словно примагнитились к этому… идиоту. Чем больше она смотрела, тем больше злилась. Каждый приступ гнева очищал ее мозг от всех полученных знаний. В итоге Линь Юхун не смогла ответить на два вопроса и получила ноль баллов.

Менеджер, с которым она разговаривала, начал терять терпение и напомнил, что если она не ответит на следующий вопрос, ее исключат из списка кандидатов. Это отрезвило Линь Юхун. Усилием воли она оторвала взгляд от иностранца, сосредоточилась на беседе и внимательно выслушала вопрос. Тема, о которой они говорили, была достаточно сложной и подразумевала высокий уровень профессиональных знаний. Но Линь Юхун ничего не могла с собой поделать. Она почти забыла, зачем пришла сюда и потому бесцеремонно заявила:

– Очень извиняюсь, но вопрос, который вы мне задали, построен некорректно.

Китайские менеджеры, кажется, никогда раньше не встречали таких кандидатов, как Линь Юхун – она казалась им заносчивой и невежественной. Конфликт поколений во всей красе – непонятно, кто кого должен был бояться. Поэтому они накинулись на Линь Юхун, бесперебойно повторяя:

– Пожалуйста, осознавайте свое положение. Помните, зачем вы пришли. В этом кабинете только у нас есть право задавать вопросы. Пожалуйста, отвечайте на них и воздержитесь от комментариев. Пожалуйста…

Можно ли сказать, что китайские менеджеры не имели права предъявлять Линь Юхун требования и разбрасываться своими «пожалуйста»? Конечно же, нет. Она пришла подать заявление о приеме на работу и пройти собеседование, а не проверять, как работают менеджеры и анализировать, как составлены вопросы. Однако пути назад уже не было. Спящий заморский гад раздражал ее, злил, выводил из себя. Она вскочила со стула, указала пальцем на спящего мужчину и, чеканя каждое слово, потребовала:

– Пожалуйста, разбудите его. В противном случае я не буду отвечать.

Менеджеры удивленно уставились на Линь Юхун. Удивление в их глазах сменилось смятением, а затем недоумением. Они не понимали, что происходит, что на уме у этой девушки, поэтому застыли, не зная, как решить сложившуюся ситуацию. На самом деле Линь Юхун знала: со стороны казалось, что она пришла не на собеседование, а чтобы поскандалить. Она любила и ненавидела Цзян Чунъяна, не чаяла в нем души и презирала. Все эти чувства ураганом проносились в ее сердце и сейчас бурей выливались наружу.

Она взывала к собственному рассудку, напоминая, что пришла на собеседование, но так и не смогла взять себя в руки. Огонь, бушевавший внутри, пробился наружу, уничтожая все на своем пути. Она никак не могла взять его под контроль и потому решила довериться порыву, продолжая сыпать обвинениями:

– Думаете, что раз ваша фамилия Лянь, раз в честь вас названо предприятие, значит, вам все можно? «Ляньцзи» – мелкая продовольственная компания, ничтожная капля в море китайского бизнеса. Для чего вы сюда пришли?

Менеджеры оцепенели. Один из них нерешительно сказал:

– Вы перегнули палку. Не стоит так пренебрежительно относиться к компании «Ляньцзи».

Второй сурово добавил:

– Вы чересчур увлеклись. Ваша забота – отвечать на наши вопросы. Точка.

Линь Юхун закипела от гнева. Она снова вскочила со стула и бесстрашно возразила:

– Я пришла сюда на собеседование, полагаясь только на собственные навыки и умения, и не собираюсь вас умолять и подлизываться. Один из вас совершенно не уважает кандидата и нагло спит во время собеседования. Я поражена вашими неоправданным высокомерием и безосновательной заносчивостью! Сомневаюсь, что вы представители «Ляньцзи», а не какой-то шарашкиной конторы.

Ярость Линь Юхун вышла из-под контроля. Не дожидаясь ответа на свою гневную тираду, Линь Юхун продолжила возмущаться:

– Допустим, этот иностранец не понимает китайского языка, но это не дает ему права спать на собеседовании. Это неуважение не только ко мне, но и к вам, сотрудникам компании, проверяющим знания кандидатов.

Китайские менеджеры были в шоке. Они беспомощно переглядывались, потеряв дар речи. Внезапно иностранец открыл глаза и сказал на беглом китайском:

– Почему вы сказали, что я сплю? Я не спал, а слушал, просто закрыл глаза. Мне не нужно на вас смотреть, достаточно слышать.

Иностранец и правда хорошо говорил на китайском. Линь Юхун была поражена до глубины души. По правде говоря, перед собеседованием она беспокоилась, что раз уж компания из Америки, значит, и вопросы будут задавать на английском. Она достаточно хорошо подготовилась к собеседованию на иностранном языке и была уверена в своих силах, но, к своему удивлению, обнаружила, что менеджеры по персоналу не говорили по-английски. Даже иностранец, что до этого сидел в углу с закрытыми глазами, очень хорошо говорил по-китайски, что оказалось для Линь Юхун полной неожиданностью.

От волнения в горле Линь Юхун застрял ком – ни проглотить, ни выплюнуть. Решив твердо стоять на своем, она продолжила:

– Предприятие, сотрудники которого не знают о важности взаимного уважения, не может называться хорошим. Не важно, насколько громкое у вас имя – я не куплю ни одного вашего продукта и никому не порекомендую. До свидания.

В отличие от Линь Юхун, иностранец сохранял спокойствие. Он широко улыбнулся, жестом предложил девушке сесть, достал из кипы бумаг, лежавших на столе, документы Линь Юхун и сказал:

– Итак, твоя фамилия Линь, а зовут Юхун. Здравствуй, маленькая Линь.

Линь Юхун незамедлительно ощетинилась:

– А вас как зовут?

Иностранец ответил:

– Меня зовут Мартин, но на китайском языке я называю себя одним иероглифом «Ма», что значит «лошадь». Поскольку я председатель совета директоров китайского отделения компании «Лянцзи» и, если кратко, занимаю должность президента, можете обращаться ко мне как «президент Ма»

Линь Юхун азартно заметила:

– О, так ваша фамилия Ма. Черт, я-то думала, что ваша фамилия Ян. Напомню: иероглиф «ян» означает «баран».

В этот момент менеджеры, пребывавшие в замешательстве, стали упрекать Линь Юхун, пытаясь поставить ее на место:

– Это председатель совета директоров китайского отделения компании «Ляньцзи». Пожалуйста, относитесь к нему с уважением. Пожалуйста, будьте вежливее. Пожалуйста, ведите себя благоразумно.

Их раболепное «пожалуйста» сидело у Линь Юхун в печенках, и ее совершенно не волновали наставления менеджеров, поэтому, вторя манере речи иностранца, она съязвила:

– Президент Ма, здравствуйте. Рада знакомству. Однако хочу напомнить, что сочетание вашей фамилии и должности, «президент Ма», на официальном языке Китая, путунхуа, звучит как «Ма дун», и потому созвучно слову «матун», что означает «унитаз». Вы же не хотите, чтобы Ма дун стал матуном? Настоятельно советую не называть меня «маленькая Линь». Вы же не хотите, чтобы я называла вас «маленький Ма»?