Проводник. Часть 2 – Дороги к дому

Иволгин с любопытством отметил все эти детали, многое говорившие ему о характере новой знакомой. Он наклонился почти к самому уху Полины и прошептал:

– Это действительно было круто. Но вскрыть душу не слишком сложно. Куда сложнее её исцелить. Для этого человек должен уже сам захотеть развернуться в сторону здоровья.

Полина заворожено кивнула, с трудом отводя взгляд от Бориса и возвращаясь к манёврам в узких коридорах. Видя её мытарства, Иволгин мягко отстранил девушку, берясь за ручки инвалидного кресла и пуская её вперёд, чтобы открывать двери. Полина благодарно улыбнулась парню.

Вскоре все трое добрались до просторной комнаты размером со школьный класс. Борис окинул пространство быстрым взглядом. Судя по расставленным стульям, паре столов и маркерной доске, помещение служило чем-то вроде лекционного зала или комнаты для коллективных занятий. Жека неожиданно накрыл своей ладонью руку приятеля и сказал:

– Тут я уже сам. Спасибо.

Иволгин молча кивнул, позволяя другу дальше перемещаться самостоятельно. Тот откатил свою коляску к окну, опёрся на подоконник и уставился на видневшиеся вдали горы, укутанные лёгкой дымкой. Высокая статная белокурая девушка проводила Евгения внимательным взглядом, затем посмотрела на новенького и улыбнулась. Борис изумлённо уставился на неё. Он никак не ожидал встретить здесь Ольгу – свою хорошую знакомую, которая три года назад помогла ему с поступлением в институт, да и вообще, была в числе тех, кто вправлял на место мозги почти выгоревшему десантнику. Они даже пробовали встречаться, но из этого ничего так и не сложилось.

Ольга первой подошла к остолбеневшему знакомому и приветственно протянула ему руку:

– Ну, здравствуй, Борис. Рада тебя снова видеть живым и здоровым.

Их ладони встретились. Рукопожатие девушки было мягким и расслабляющим, как всегда. Иволгин улыбнулся и поздоровался в ответ. Он поймал себя на мысли, что с неохотой выпустил её ладонь из своей руки.

– А ты какими судьбами к нам? – поинтересовалась Ольга.

– Да вот, третий день как вернулся с очередной военной службы, – признался Борис, усмехнулся и кивком указал в сторону Жеки. – И милостью вот этого рыжего недоразумения тут же был взят в оборот и приставлен к новой службе на благо общества.

Оля тихонько рассмеялась и окинула молодого человека внимательным взглядом.

– Хорошо выглядишь, – заметила она. – Вижу, новая служба не сказалась на тебе так скверно, как в прошлый раз. Прими мои поздравления с благополучным возвращением.

– Принимаю, – чуть наклонил голову Иволгин. – Ты тоже отлично выглядишь.

Девушка застенчиво улыбнулась. На миг её повзрослевший и более серьёзный образ дрогнул, выпуская наружу скромную тихоню, с которой он не виделся уже почти два года.

– Значит, мы теперь коллеги? – с интересом уточнила Ольга.

– Получается так, – согласился Борис.

– Здорово, – лучезарно улыбнулась девушка. – Это отличная новость. Нам как раз не хватает хороших специалистов с собственным опытом службы в горячих точках.

– Хороших специалистов всегда не хватает, – вежливо ответил Иволгин, и задал встречный вопрос: – А тебя что сюда привело?

– У меня под Херсоном погиб двоюродный брат, – коротко ответила Ольга.

Губы её по-прежнему складывались в мягкую улыбку. А вот синие глаза на миг выдали болезненную тоску, не укрывшуюся от внимания Бориса. Но расспрашивать дальше он не стал. Просто почувствовал, что Оля не хочет сейчас об этом говорить.

– Понятно, – коротко кивнул он.

***

За беседой оба молодых человека позабыли про стоявшую в сторонке Полину. А она внимательно продолжала наблюдать за новичком. И вскоре девушка впервые в жизни поймала себя на чувстве ревности. Ей хотелось, чтобы Борис говорил с ней, а не с этой Ольгой.

Полина покосилась на Олю и украдкой вздохнула. Она вовсе не жаловалась на внешность. Всё вполне при ней: от симпатичной мордашки до стройных ножек. Но сейчас вынуждена была признать, что проигрывает ослепительной красавице. Высокая, стройная и изящная, с куда более округлыми, чем у неё, формами, длинноногая, с толстой косой пепельного оттенка и тёмно-синими тёплыми глазами. Ольга была воплощением женственности и мягкости. А Полина в свои неполные девятнадцать всё ещё больше смахивала на мелкую девчонку. Это временно, конечно. Но хотелось-то уже сейчас. Поморщившись, девушка вновь покосилась на ту, кого уже была готова записать в конкурентки, и снова загрустила. Великолепно подобранная небесно-голубая блузка и синяя юбка чуть ниже колен подчёркивали достоинства фигуры блондинки. А на Полине сейчас это противное строгое платье, навязанное отцом, ударившимся недавно в набожность. Да и платок скрывает волосы. А общность интересов? Тоже не в пользу Полины. Ольга с Борисом мало того, что давно знакомы, так ещё и оба психологи… А кто она? Студентка первого курса медицинского колледжа… Полине вдруг невыносимо захотелось стать какой-то более заметной и значимой. Но она не понимала, как это должно выглядеть и что ей вообще делать.

Вскоре разговоры одних и размышления других были прерваны потоком людей, потянувшихся в аудиторию. Близилось время начала лекции. И Полина с радостью вспомнила, что выступать сегодня будет именно новенький. Она осмотрела ряды стульев, выбрала место поудачнее и заняла его.

Глава 7

Когда все собрались, Ольга заняла своё место на одном из стульев, обращённых к аудитории. Бориса она усадила рядом с собой, и вполголоса принялась делиться местными секретами.

– Мы стараемся поддерживать как можно менее официальную атмосферу, – пояснила девушка, указывая на хаотично расставленные стулья вокруг. – Кому как удобно, тот так и устраивается. Заодно можно сразу провести беглую диагностику состояния наших гостей. Кто куда спрячется или вылезет, или останется где-то в серединке.

Борис согласно кивнул. Его заинтересовала эта идея. Понравилось и то, что Оля назвала собравшихся гостями, а не бездушным термином «пациенты». Пока она говорила короткое приветствие и представляла присутствующим нового психолога Центра, Иволгин внимательно изучал людей в аудитории. Он скользил по лицам и фигурам рассеянным взглядом. Но за этим крылся ещё один приём скана. Когда не перебираешь множество деталей узким лучом внимания, а охватываешь всю картину целиком. Тут важно считать её единым ощущением, поймать общий настрой, «прочитать поле» – как иногда говорят некоторые специалисты.

Странно, но среди почти двух десятков собравшихся были в основном мужчины от двадцати до сорока с небольшим лет. Кому-то это могло показаться абсолютно естественным. Ведь именно такие люди обычно попадают в места боевых действий рядовыми, сержантами, прапорщиками и младшими офицерами. Кому-то, но не Борису. Потому что молодой человек отлично знал, насколько глубоко в семью обычно проникает боевая травма. Тем или иным образом она затрагивает всех, от жены и детей до родителей. По этой причине большинство военных психологов утверждают, что в помощи нуждаются не только бывшие военнослужащие, но и их близкие, живущие с ними рядом и делящие с человеком его боль и переживания. А в этой аудитории он насчитал всего лишь трёх молодых женщин, сидевших рядом со своими мужьями, ещё одну юную девушку, в которой узнал Полину, и ни одного ребёнка. Хотя был на все сто уверен, что у многих здесь есть дети.

Впрочем, об этом Борис ещё поговорит с местными коллегами. А пока подходит его очередь взять слово. Он ещё раз всмотрелся в лица присутствующих.

Взгляд неожиданно выхватил позади всех съёжившуюся фигуру. Приглядевшись, Иволгин с удивлением узнал в человеке своего соседа Юрия. Рядом с ним сидел незнакомый худощавый мужчина лет сорока на вид. Он выделялся на фоне преимущественно гладковыбритых парней и мужчин своей короткой аккуратной бородкой с усиками. Чёрные волосы старательно расчёсаны на прямой пробор. Слегка вытянутое лицо казалось отрешённым. Но это было лишь видимостью. Он нервничал, поглядывая на Юрия. И Борису вдруг показалось, словно этот мужчина в любой момент готов схватить соседа и удержать на месте, если тот попытается убежать. Одной рукой он теребил что-то на груди. Тускло блеснуло серебро. Молодой человек разглядел довольно массивный крестик. Вот он снова покосился на Юрия, затем кинул быстрый взгляд куда-то в другую сторону. Проследив за ним, Иволгин вновь увидел Полину. Девушка заворожено смотрела прямо на Бориса. «Стоп. С тайнами мадридского двора будем разбираться позже», – сам себя мысленно одёрнул парень.

– Я приветствую вас всех, нашедших время для того, чтобы придти сюда в этот уже весенний вечер, – начал Иволгин. – И позвольте мне выразить вам своё признание за смелость. Вы смелые и сильные люди, раз вернулись домой, и желаете, чтобы дома у вас было тепло, спокойно и уютно.

На миг прикрыв глаза, Борис выкинул из головы заготовленную речь и сказал первое, что пришло ему в голову:

– Вы когда-нибудь задумывались о том, где ваше место в этой жизни? Не то место, которое вам кто-то указал. А то место, которое ваше по праву рождения и выбора. То место, на котором вы сильны, удачливы, наиболее эффективны. Что, если такое место существует на самом деле у каждого? И у вас тоже оно есть. Что, если оно всегда свободно? Потому что никогда и ни при каких условиях не может быть занято кем-то другим – только вами. Когда вы родились, огромная вселенная, и даже этот относительно небольшой мир, стали чуточку больше, ещё на сколько-то расширились, чтобы вместить вас со всеми вашими чувствами, мыслями, идеями, планами, переживаниями и задачами. Попробуйте хотя бы на одну минуту отложить всё и вдуматься в эту простую мысль: «в момент вашего рождения, вселенная и мир расширились, чтобы принять вас в своё жизненное пространство». И это не мистическая гипотеза. Вселенная постоянно расширяется. Этот факт установлен физиками уже более века назад. И основное её расширение происходит не столько на том уровне, что видят наши глаза, сколько на уровне квантов и прочих элементарных частиц.

Иволгин замолчал, выжидая короткую паузу. Он давал возможность каждому немного побыть в тишине, наедине с только что услышанным. Вскоре он продолжил, говоря чётко и размеренно:

– Современные психологи вовсе не являются первопроходцами, когда увязывают вопросы психики, работы мозга и квантовую механику – раздел физики, который занимается изучением законов субатомного мира. Эти законы удивительны тем, что кардинально отличаются от всего, с чем мы привыкли иметь дело в повседневности. Первым подобную идею высказал ещё Карл Юнг в конце 20-х годов XX века. Он больше известен, как автор теории архетипических образов, на которые завязана работа нашего подсознания. Но у Юнга была и ещё одна так называемая теория синхроничности, выводящая неочевидные связи там, где их, казалось бы, нет. Не стану утомлять вас деталями этой его теории. Кому интересно, тот может сам найти об этом множество материала в Сети. Скажу лишь то, что за 30 лет он заразил своими идеями многих. В итоге даже выпустил книгу совместно с нобелевским лауреатом по физике14. Позже этот путь продолжили тысячи других специалистов. Появились различные течения и теории, начиная от трансперсональной психологии и заканчивая теорией эмоционального интеллекта. Загадки устройства нашего мозга оказались неожиданным образом тесно переплетены с фантастическими законами, по которым живут корни вселенной.

Борис умолк на некоторое время, снова давая паузу на осмысление, и повёл аудиторию дальше:

– И здесь мы с вами снова возвращаемся к тому, что было сказано в самом начале: «в момент вашего рождения, вселенная и мир расширились, чтобы принять вас в своё жизненное пространство». Почувствуйте это. Не анализируйте пока данную мысль. Просто позвольте себе её уловить и побыть с ней хоть сколько-то. Если она вам не понравится, вы всегда сможете вернуться к привычному. Но что, если принятие со стороны окружающего мира – это то, о чём вы мечтали, то, чего вам по-настоящему не хватало в жизни?

Новая пауза, которую Иволгин дал для того, чтобы расширяющий вопрос смог спокойно войти в сознание сидевших вокруг людей. Заметив, что некоторые готовы что-то сказать, он плавным жестом поднял руку, останавливая их.

– Вопрос, который только что прозвучал, не требует немедленного ответа. Это так называемый расширяющий вопрос. Он задаётся самому себе. Это как задача, которая ставиться перед собственным мозгом, и он должен её решить. В данном случае я задал его вам снаружи. Но вы можете повторить его сами для себя, чтобы усилить эффект. Я произнесу его ещё раз, а вы повторите его мысленно: «Что, если принятие со стороны окружающего мира – это то, о чём вы мечтали, то, чего вам по-настоящему не хватало в жизни?»

Повторив вопрос, Борис снова дал несколько секунд спокойствия, затем добавил:

– Побудьте следующую минуту в тишине, тет-а-тет с этой мыслью, с этим вопросом, прочувствуйте его. Закройте глаза. Так будет проще отстраниться от внешних раздражителей и сосредоточиться на ощущениях. И не стесняйтесь своих эмоций. Если кому-то захочется плакать – плачьте. Вам можно плакать. Если кому-то захочется смеяться – смейтесь. Вам можно смеяться. Если кому-то захочется выругаться или наоборот, сказать что-то нежное – смело делайте это. Вам можно!

Кто-то из мужчин хмыкнул, кто-то тихонько рассмеялся. На лицах большинства лежала печать тяжёлого сосредоточения. Но были и такие, кто украдкой смахнул скупую слезу. Борис нашёл взглядом Жеку. Тот сидел, не естественно выпрямив спину и вцепившись руками в подлокотники своего кресла, словно боялся упасть. Кроме него, в аудитории было и ещё двое, чьи позы выражали такую же шаткость, потерю опоры под ногами. И уже было не важно, есть ли у человека ноги или их нет. Это сидело внутри головы, как некое фоновое состояние, изматывая и медленно истощая жизненные силы. Скользящий взгляд вдруг выхватил Полину, и Иволгин слегка улыбнулся, любуясь её озадаченным лицом. Девушка чему-то откровенно удивлялась. «Все мы шарахнутые автоматной очередью чуть ли ни с рождения», – иронично хмыкнул про себя Борис. – «И совершенно не важно, реальный ли это автомат с пулями или же чьи-то слова, отношения, действия, какие-то события. Мы все словно бы на фронте жизненной борьбы. Выживаем, а не живём. Да и знаем ли вообще, каково это – просто жить? Ну, кто-то знает. Но таких единицы на общем фоне миллионов выживанцев».

Иволгин поймал внутреннее желание продолжить, и вновь заговорил:

– В момент вашего рождения, вселенная и мир расширились, чтобы принять вас в своё жизненное пространство. Я предлагаю мысленно вернуться к этому величайшему событию своей жизни и вспомнить то, что вы уже когда-то ощущали, потом по каким-то причинам забыли, но сейчас можете вспомнить снова. Для того чтобы было легче, я побуду для вас проводником. Все согласны на это?

Присутствующие нестройным хором ответили согласием, и Борис плавно кивнул сам себе. Он закрыл глаза и окунулся в знакомое ощущение проводника, мысленно перемещаясь на огромное поле, где в разные стороны разбегалось множество путей и дорожек. Окинув эту бесконечность взглядом, молодой человек выбрал одно направление, которое привлекло его внимание, и пошёл туда, приглашая остальных следовать за собой. Губы его шевельнулись, и плавный баритон вновь зазвучал, наполняя аудиторию почти осязаемой шелковистой вибрацией:

– Представьте перед собой дверь, за которой лежит прямой путь в ту минуту, когда вы родились. Мысленно откройте её и шагайте за порог. Вы в том самом чудесном моменте собственного рождения… Не сосредотачивайтесь на картинках или конкретных действиях. Для вас они ещё ничего не значат. Вы отчётливо и ясно можете только чувствовать. Ощущайте направленное на себя внимание. Его тепло, принятие, любовь, бережность, радость. Всё это обращено сейчас к вам. И не важно, что вы знаете о деталях или обстоятельствах своего рождения. Забудьте пока об этом. Как бы там оно ни было, но окружающий мир на самом деле рад вашему рождению и готов вас принять, дать вам это принятие, любовь, поддержку, заботу, защиту. За вами выбор – принять это в ответ или отказаться. Что вы выбираете? Озвучьте свой выбор. Скажите: «я принимаю» или «я отказываюсь». Говорите это в адрес любого чувства, которое сейчас испытываете. Если оно вам нравится, принимайте. Если не нравится – отказывайтесь и возвращайте адресату с прикреплённой ответственностью. Так и говорите в сторону неприятных ощущений: «я отказываюсь от того-то и того-то, и прошу вернуть это адресату с прикреплённой ответственностью». А в адрес приятных ощущений улыбнитесь и скажите: «я принимаю и хочу ещё больше». Не стесняйтесь просить. Вы в своём праве. Просите и получайте желаемое столько, сколько сможете в себя вобрать. Давайте начнём вместе, а дальше каждый добавит своё.

Борис вновь умолк на несколько секунд, приоткрывая глаза и скользя изучающим взглядом по присутствующим.

– Вот на вас мягкими потоками изливается шелковистое тепло. Оно согревает и ласкает. В нём хорошо и уютно. Кажется, словно вас принимают и понимают. Это любовь. Повернитесь к ней лицом и выбирайте: принимаете вы её или нет, хотите ли вы получать это чувство или отказываетесь.

– Принимаю и хочу ещё, – послышалось сразу с нескольких сторон.

– Хорошо, – улыбнулся Иволгин, повторяя формулу принятия: – Я принимаю обращённую ко мне любовь, и хочу, чтобы у меня этого стало ещё больше.

Приглушённое эхо нестройных голосов прокатилось по аудитории, повторяя слова проводника.

– А вот что-то обхватило вас жёсткой хваткой, – голос Бориса потяжелел. – Это заставляет вас сжаться и нервничать. С одной стороны, хватка даёт защиту от внешних угроз. Но с другой стороны, она заслоняет от вас окружающий мир. Выбирайте, нужно ли вам это ощущение или нет.

Повисла тишина. Первой её нарушили женские голоса. Прекрасная половина аудитории решительно отказалась от этого давления. Глядя на своих спутниц, к отказу присоединились и несколько парней.

– Лично мне тоже не нужна такая форма заботы, как беспокойство, страх и ограничивающая гиперопека, – со своей стороны высказался Борис. – Так что я отказываюсь от этих направленных на меня ощущений, и прошу вернуть их адресату с прикреплённой ответственностью.

Это сдвинуло колебавшихся, запуская цепную реакцию. За проводником последовали почти все. Но несколько человек всё же промолчали. И им Иволгин предложил:

– Кто всё же находит для себя какую-то ценность в этих ощущениях, вправе принять их и запросить ещё больше. Это выбор, за который никто вас не осудит. Вам так можно.

В слух никто так и не решился озвучить подобный выбор. Борис ещё раз повторил разрешительную фразу и предложил:

– Попробуйте теперь самостоятельно. Если будет трудно, говорите, я помогу. Просто, как вы сейчас и сами видите, это очень личный процесс. Каждый вправе делать свой выбор. И у каждого могут быть свои собственные ощущения. Универсальных наборов здесь не существует. Если вы затрудняетесь с тем, чтобы как-то чётко назвать ощущение, то просто решите, нравится оно вам или нет. Этого достаточно. Чтобы было легче, подключайте к делу своё тело. Используйте естественный механизм наполнения и очищения через дыхание. Выдыхайте неприятное, тёмное, мутное, колющее, стискивающее. Вдыхайте светлое, яркое, радостное, тёплое и всё то, что вам нравится. Напомню, вы можете говорить вслух. Можете – мысленно. Как вам удобнее, так и поступайте.

Борис вновь умолк, продолжая наблюдать за аудиторией. Сквозь опущенные ресницы он видел на лицах почти всю палитру эмоций. Кулаки многих крепко сжимались, выдавая напряжение от сдерживаемых чувств. Две решительные спутницы своих мужей были куда откровеннее. По их щекам текли слёзы, но губы ласково улыбались чему-то прекрасному. Вот напряжённая поза одного из молодых парней вдруг расслабилась, а выражение лица стало каким-то мечтательным. Кому-то путешествие и выбор давались легче, а кому-то тяжелее. Через минуту с задних рядов раздался сдавленный полувскрик-полустон. Борис взглянул туда, без особого удивления узнавая в застонавшем Юрия. Тот со злостью саданул кулаком по стулу, на котором сидел, но внезапно обмяк, словно из него выпустили воздух. Некоторые с осуждением покосились на возмутителя спокойствия, так что Иволгин поспешил вмешаться:

– Вам можно злиться и выражать свою злость безопасным образом, так, чтобы не разрушать себя и окружающих. А стул, – уголки его губ иронично приподнялись, – это дело наживное. Можете продолжать, к примеру, вот с этим стаканчиком.

Борис встал, взял со стола одноразовый пластиковый стаканчик, затем прошёл в конец аудитории и протянул его Юрию. Тот посмотрел на своего соседа снизу вверх. Взгляд его был долгим и тяжёлым. Юрий поколебался было, но всё же выхватил протянутый стакан. Пальцы тут же принялись с громким хрустом ломать его, сминая пластик в бесформенный комок.

– Тебе можно злиться, – с принятием в голосе ответил на это Иволгин. – Можно прожить злость и выйти из неё в другое состояние. Например – в спокойствие. И тебе можно остаться в этом спокойствии на любое, сколь угодно долгое время.

Юрий нервно кивнул, смотря вниз на скомканный пластик. Борис развернулся и медленно зашагал обратно. Голос его снова заполнил помещение мягкой, баюкающей волной:

– Это хорошо, что вы чувствуете, испытываете эмоции. Если чувствуете – значит, вы живы. Если вас обуревают те или иные ощущения, значит, вы дошли туда, куда надо. Но у кого-то груз настоящего не даёт вспомнить то, что в момент вашего рождения, вселенная и мир расширились, чтобы принять вас в своё жизненное пространство. Это бывает. И для таких случаев тоже существуют свои приёмы.

Борис дошёл до своего места, сел и выждал ещё немного. Затем он продолжил говорить, и голос его зазвучал ещё более размеренно и мягко, в нём даже появилась какая-то едва заметная напевность:

– Вы там, в волшебном моменте своего рождения. Вы ещё пока ничего не понимаете. И это абсолютно естественно для новорожденного. Ваше сознание – это чистый лист. Вы похожи на яркую и ясную звёздочку. Сосредоточьтесь на этом ощущении. Вы готовы вобрать в себя всё, что вам передадут. Мир с принятием смотрит на вас глазами матери и отца. А за ними стоят десятки, сотни, тысячи ваших предков. Они тоже смотрят на вас с принятием, любовью и гордостью. Не за какие-то совершённые дела. Вы ещё ничего не успели сделать. Они смотрят на вас с принятием, любовью и гордостью, потому что вы выбрали именно их, чтобы придти в этот мир, и вы являетесь воплощением их силы и мудрости. Они готовы поделиться с вами всем, что знают и умеют сами. Но только вам выбирать, что принять, а от чего отказаться. Повторите ещё раз выбор ощущений. Улыбайтесь тому, что вам приятно. Говорите в эту сторону, что принимаете и хотите ещё больше. Отказывайтесь от неприятных ощущений, говоря в их сторону: «отказываюсь и прошу вернуть это адресату с прикреплённой ответственностью». Если вы видите чьи-то лица и узнаёте их, то можете называть их по имени. Если же нет, то не всматривайтесь и не пытайтесь угадывать того, кто вам сейчас что-то передаёт. Просто делайте выбор и принимайте или отказывайтесь. Делайте это спокойно, с благодарностью. Даже отказываясь, вы всё равно благодарите за готовность вам что-то передать. Просто передаваемое вам не интересно. Но за саму готовность вы всё же благодарны. Ведь это тоже внимание, обращённое к вам. Продолжайте столько, сколько сочтёте нужным. Кто закончит, молча поднимите руку, чтобы я это для себя отметил, но не открывайте глаз и продолжайте нежиться в приятных ощущениях.

Иволгин замолчал, наблюдая за аудиторией. На этот раз облегчённых улыбок на лицах стало заметно больше. И это радовало Бориса. Постепенно поднималась то одна рука, то другая. Через несколько минут он уточнил:

– Все закончили и готовы сделать следующий шаг?

Почти два десятка голосов довольно слаженно подтвердили готовность. И даже Юрий резковато, но уже спокойнее отрапортовал своё «да».

– Хорошо, – улыбнулся Борис. – Тогда продолжим. Вы – чистая яркая звёздочка. Вы ещё не замутнены лишними мнениями и советами. Вы готовы ясно видеть всё, что угодно. И я предлагаю вам воспользоваться этим состоянием, чтобы яснее увидеть своё место в этом мире. Ведь в момент своего рождения вы именно на своём месте, и никак иначе. Осмотритесь. Не вглядывайтесь в детали какой-то обстановки. Это всё неважно. Вы – звёздочка. И ваше истинное место там, где сейчас горит самый центр этой звёздочки. Где он? Поищите его и назовите вслух.

– Где-то сбоку, – послышался первый ответ.

– В животе.

– Над головой.

– В груди.

Зазвучали всё новые и новые голоса.

– В сердце.

Борис повернул голову в сторону Полины, которая только что высказала этот вариант.

– Совершенно верно, в сердце, – тепло улыбнулся он, и обратился уже к остальным: – Центр звёздочки находится в её сердцевине, в сердце. А если делать проекцию на человеческое тело, то этой областью окажется самая середина грудной клетки. Там сосредоточены нервные узлы, которые напрямую связаны с физическим сердцем. Оттуда начались вы. И оттуда же начинается любое ваше движение, любое ваше желание и устремление. Там с рождения и до самого конца этой жизни храниться настройка на ваше место в мире. Погрузитесь в эту точку. Окунитесь в неё, как в светящийся океан. Если вдруг она где-то не в сердце, то просто чуть подвиньтесь, чтобы середина вашей грудной клетки совпала с этим центром. Мысленно подвиньтесь, – глаза молодого человека иронично блеснули. – Но если кому хочется, можете подвинуться и физически. Даже вместе со стулом, на котором сидите, если это вам поможет.