Маршрут 415

Роман Шилов

Маршрут 415

I

Худощавый мужчина, похожий на сушёную воблу, взял горячий кофе из кофемашины, перебросил через свободную руку пиджак, и медленно, наслаждаясь прекрасным утром, зашагал к себе в кабинет по залитому солнцем холлу. Демонстративно наклонившись к стаканчику с кофе, он глубоко вдыхал кофейный аромат, не торопясь приступать к распитию содержимого. Идиллию нарушила бородка, которая резко зачесалась. Бородка была с редкими седыми волосами, ровно подстрижена и охватывала губы в плотное кольцо как крепостной вал кремля. Вполне возможно, ему просто показалось, что она зачесалась, а потеребить её захотелось исключительно машинально, так сказать, по привычке. Без её поглаживания он никогда не мог сосредоточиться. Из-за отсутствия свободных рук он поспешил к себе в кабинет, где, поставив кофе на стол, сразу разобрался с бородкой. Затем он сел в кресло и подвинул к себе лежавшую на столе жёлтую папку с названием «Галактическая западня».

Этим мужчиной был кинорежиссёр и продюсер Кирилл Брюсов. На его счету была одна очень удачная картина, с которой он дебютировал, одна полуудачная картина, с которой продолжил свою карьеру, и огромное количество средних работ, по оценке ближе к неудачным, которые накопились за предыдущие годы. Кирилл Брюсов мечтал снова взорвать мир искусства, как он уже однажды сделал это с дебютной картиной «Холодный день – горячая ночь» в жанре драматического боевика. Основной сюжет картины заключался во вкусно поданной общественной проблеме по налаживанию отношений между людьми разных стран после непродолжительной военной компании. Кирилл как наркоман, желающий воспроизвести первый кайф, пытался как минимум повторить, а как максимум затмить свой успех. Но раз за разом ничего не выходило. Картины получались средней паршивости, о чём коллеги боялись говорить ему напрямую, но он и сам понимал.

– За что?! За что?! – постоянно обращался он к высшим силам с вопросом, подразумевая, что кто-то, управляющий всем мирозданием, несправедливо лишил его таланта.

В поисках успеха он с головой погрузился в странные, как бы сказали артхаусные проекты, после чего совсем пропал с больших экранов. Чуть не спившись и дав себе обещание больше не заниматься искусством, он поселился в глухом лесу на месте старого детского лагеря, перебравшись туда со всей семьёй и организовав там свою виллу. Впрочем, детям такое уединение с природой быстро надоело, и они свалили в город.

Отказаться полностью от искусства, того, что ему нравилось, естественно, не получилось. Он пытался что-то писать, но ничего толкового не приходило в голову. Так Кирилл решил, что талант покинул его навсегда. Начав разводить домашний скот и созерцать природу, он быстро пришёл сначала к унынию, а потом в ярость, чувствуя себя от пяток до лба колхозником. Каждый день, выходя на улицу и надевая одежду, которую было не жалко применять по хозяйству, он ощущал, как тупеет и деградирует. Вечером он компенсировал это состояние, переодеваясь в свой любимый костюм серого цвета с легкой замашкой на отлив, давно уже не видевший ничего, кроме шкафа и каминного зала. Кирилл наливал себе виски и деловито расхаживал по гостиной как на светском рауте, изредка заглядывая на кухню для поддержания чревоугодия. В эти моменты в нём исчезали повадки деревенского мужика и возвращались движения, свойственные только человеку большого искусства. Правда, картина эта была неполноценна по причине отсутствия туфель. Кирилл щеголял в носках, изредка в сношенных тапочках. В гости к нему приезжали в основном только близкие друзья. Коллеги по цеху его сторонились, им не нравилось отсутствие в поместье Кирилла прислуги и богато облагороженного убранства. Всё в его поместье было самобытно, как в деревне, поэтому коллеги не могли понять, где им фотографироваться и в каком образе публиковать своё времяпрепровождение в социальных сетях.

Относительно отсутствия прислуги нужно отметить, что многие яркие представители актёрского мастерства, имея огромный талант, в противовес этому не понимают и не умеют справляться с житейскими вопросами. Для них нахождение у Кирилла без сердобольных горничных и кухарок превращалось в экстрим. Именно за это Кирилл презирал многих своих коллег. Он, напротив, любил всё делать сам. Пусть криво, но зато сам. Мысль завести прислугу никогда не приходила ему в голову. Даже если бы прислуга появилась ниоткуда сама по себе, то он бы всё равно относился к ним как подопечным, требующим заботы. Кирилл начал бы их лишний раз оберегать, параллельно мучаясь, придумывая им поручения и обязанности. Без прислуги Кириллу было свободнее, он не чувствовал себя скованным и обязанным перед кем-то.

Его супруга Анна терпеливо выжидала, балуя его кулинарными изысками, прекрасно понимая, что её муж долго в такой атмосфере прожить не сможет. Она усердно училась готовить, совершенствовала блюда, в общем, тратила всё свободное время на изучение поварских тонкостей. Её мечтой было открыть своё кафе после возвращения в город. И она, никогда не ошибавшаяся в своём муже, была права. Через год они уже снова перебрались в столицу киноиндустрии. Кирилл, ещё раз нарушив данное себе обещание не заниматься больше искусством, начал заново карабкаться на Олимп, расталкивая локтями наглую молодёжь, смакующую, как он считал, часть его лавр.

Подъём в гору богов был сложным. Вернувшись из добровольного заточения в селе, Кирилл долго не мог найти работу. Несмотря на его прошлые успехи, ни одна кинокомпания не готова была взять его к себе. Кирилл не унывал, регулярно ходил на собеседования и встречи. Иногда ему предлагали многообещающие варианты, но за такие крошечные деньги, что, согласившись на это, он понимал, что уничтожит всю оставшуюся свою репутацию одномоментно и она грохнется как выведенный из строя космический аппарат на океанское дно. Были и такие предложения, где хотели только бесплатно воспользоваться его именем, не дав даже притронуться к творческому процессу, просто указать в титрах. Взамен обещали, что после точного успеха картины в будущем ему предоставят всё, что он только попросит. На такие явные мошеннические схемы он тоже не соглашался. Деньги на жизнь у него были. В эти моменты Кирилл хвалил себя за то, что не расточителен как другие его коллеги. Вдобавок его радовали успехи жены, кафе которой пользовалось спросом. Название кафе имело что-то общее с их фамилией «Брюссо». Завтракал теперь он исключительно вместе с женой у неё в кафе. Кирилл мысленно, уже заблаговременно согласился, что, оставшись невостребованным, пойдет работать к жене даже простым официантом. Что говорить, после каждого безрезультатного собеседования его охватывало отчаяние. Один раз он попал на собеседование к своему, как он считал, не самому плохому другу – Дмитрию. Дмитрий встретил его с распростёртыми руками, сыпля комплименты в его честь, светясь от радости, якобы вызванной исключительно появлением Кирилла, что на самом деле было обычной доброжелательной бутафорией чувств. Дмитрий провёл Кириллу экскурсию по своей творческой студии кинокомпании «Годус», разговаривая в таком тоне, будто дело трудоустройства Кирилла уже решено. Словно Кирилл уже работает за неплохие деньги на пустующей должности руководителя одной из творческих студий кинокомпании. Не стоит более говорить про данные обещания Дмитрия, так как всё это было обычным балабольством. Непривычно было думать так о словах человека, которого считаешь как-никак другом. Дмитрий пропал со всеми своими обещаниями. Впрочем, Кирилл не сильно расстроился. Наоборот, внутри него что-то закипело ещё больше, и он яростно желал утереть Дмитрию нос! Естественно, в профессиональном смысле, а не в кулачном поединке. После долгих поисков он устроился на планетарный канал «Земной» руководителем документального отдела. Поначалу Кирилл отнесся к этой должности скептически и согласился только потому, что считал её ключом к более влиятельным знакомствам. Но потом заново открыл свои способности и с головой погряз в визуализации и подаче исторических фактов разных лет. Сначала он занимался короткими по продолжительности документальными заметками, которые крутились в эфире канала, напоминая о каком-то важном событии дня. Потом он запустил хорошую серию полноценных документальных фильмов. Кирилл не сразу понял, что так увлекало его в работе. Ему казалось, что творческий потенциал, осевший илом на дне озера, всплыл заново, взбудоражил всю воду, всё пространство вокруг себя. Постепенно он осознал, как ему нравится работать с киборгами, оживлять с помощью них давно умерших людей, придумывать им мимику и манеры. Самое главное, что в этой работе всё полностью зависит от него, а не от зажравшегося актёра. Кирилл вымучивал всю свою команду, заставляя поправлять долесекундные мимические изменения лица киборгов, которые ни один зритель никогда бы отдельно не заметил. Но работа с такими мелочами в результате заканчивалась потрясающим общим результатом. Естественно, его труд был замечен, и Кирилл был награждён соответствующими телевизионными наградами. Кстати, именно на вручении этих наград он встретился с Дмитрием, который без зазрения совести разговаривал с ним, будто никогда ничего не обещал Кириллу и не пропадал из его жизни в самый сложный момент. После успехов в документалистике ему начали предлагать работать над эпизодами популярных сериалов, потом вдогонку впихнули кураторство над ток-шоу выходного дня.

Снова сев на коня, Кирилл почувствовал творческие силы для полнометражного фильма. Как ни странно, но помогла ему в этом казавшаяся сначала совсем неинтересной работа в документалистике. Там он почерпнул столько удивительных историй, что про каждую ему хотелось снять полноценный фильм. Было ощущение, что он просто завален идеями. Но мало было пересказать факты, которые могли бы лечь в основу сюжета, для полноценной картины нужно оживить давно ушедших из этого мира героев, придумать им мотивацию и угадать с характерами. Написать диалоги, которые, став крылатыми фразами, разлетелись бы по всей Земле, а лучше – по Галактике. Да и отличный сценарий – это всего лишь половина дела, а может, даже четверть. Даже самый лучший сценарий надо уметь поставить, надо «попасть в яблочко». Нужна сильная картинка, и желательно, чтобы кадры из неё разлетелись мемами по всей Земле, а лучше – Галактике. Нужна мастерская игра актёров, конечно, их можно заменить киборгами, и скорее всего, получится круто, но это не принято среди полнометражных фильмов. Как-никак, закон «Живого труда» никто не отменял. Так положено – если снимается полный метр или серьёзный сериал, то они снимаются преимущественно с живыми людьми.

Вернёмся в кабинет Кирилла, повторно покорившего Олимп, но не добравшегося ещё до вершины, как он сам считал. Кирилл любил утро. Причём, не всегда помнил тот момент, как полюбил его. В детстве и юности он обожал ночь и ненавидел день. Как-то со временем ночь его отпустила, как девушка, которая без скандалов и сцен просто говорит, что уходит, без извинений, тихо исчезает из жизни. Теперь у него было утро, которого он ждал с большим предвкушением, так как оно ему всегда дарило большой интересный день.

Кирилл приводил свои мысли в порядок, попивая кофе, и не торопился будить компьютер. Только заслышав постоянно нарастающие звуки в коридоре, сигнализирующие о присутствии коллег и начавшемся рабочем дне, Кирилл лениво подал звуковую команду и над письменным столом засветился парящий в воздухе голубой шар. Кирилл попросил шар открыть почтовый ящик, и шар тут же развернулся в экран электронной почты. Кирилл ознакомился со списком входящих писем и вслух пискнул от удовольствия. Со стороны даже можно было наблюдать, как он в этот момент радостно подпрыгнул на своём стуле.

Кириллу пришёл ответ от Екатерины Викторовны Басистовой. Екатерина Викторовна была одной из выживших свидетельниц событий, разыгравшихся полвека назад. Эти события были заложены в сценарий «Галактическая западня», тот самый, что лежал сейчас перед ним. Екатерина никогда не давала интервью и на все вопросы излагала скупую фразу: “Всё, что от меня требовалось, я рассказала компетентным органам”. Происшествие было самым рядовым даже для наших дней: научная экспедиция отправилась на изучение магнитной аномалии и не вернулась, точнее вернулась, но не вся. Никто даже бы не придал значение таким событиям из-за огромного количества похожих катастроф, если бы не неожиданный подтекст. Трагедия вошла в историю Земли как день борьбы с космическим пиратством. Экспедиция, по официальной версии, подверглась вероломному нападению пиратов. Неофициальных теорий гибели было предостаточно: от конспирологических теорий о том, что экспедиция попала в зону военных учений, до фантастических о встрече с внеземными разумными существами. Большому количеству догадок и версий было единственное объяснение – отсутствие каких-либо документов, находящихся в свободном доступе. Даже в разделе “Пилотирования” Космической библиотеки никаких подробных сведений о катастрофе не было, если не считать несущественную короткую справку. Все события скупо подтверждались парочкой свидетелей, в том числе Екатериной Викторовной. В погоне за славой к описываемой катастрофе частенько возвращались конспирологи и журналисты, окутывая историю всё новыми и новыми выдуманными фактами, и идеями. Кирилла привлекала в этой истории магия, по которой люди ни с того ни с сего завораживались достаточно банальной историей. Сколько погибло экспедиций?! Сколько за космическую эру человечества было аварий и катастроф значительного масштаба?! А людям по-прежнему интересно то, о чём ничего не известно. Кроме этого, был и политический подтекст, так как Космическое представительство Земли выбрало дату этой катастрофы в качестве праздника – “Дня борьбы с космическим пиратством”.

Кирилл, сняв в прошлом году неплохой документальный фильм на эту тему, попал в точку, подогрев интерес публики к таинственной и сверхъестественной истории. А потом Кирилл на шару предложил руководству снять на эту тему полнометражное кино. Руководство не просто поддержало идею, а предложило снять целый сериал с привлечением самых популярных звёзд. Творческая группа во главе с Кириллом была озадачена написанием сценария. Кирилл уже придумал основную сюжетную линию и сделал раскадровку главных сцен. И тут Екатерина Викторовна выступила с телефонным интервью, где на вопрос журналиста о достоверности документального фильма Брюсова ответила негативно. Сказала, что в поданном материале правдива только трагическая концовка. После этого интервью руководство канала стало торопить Кирилла со сценарием, рассчитывая подогревать интерес зрителей назревающим скандалом. Но пропитавшийся духом документалистики Кирилл не мог просто взять и переврать всю историю, доверившись лишь своей фантазии. Страх перед судом истории, который может настигнуть в старости, а самое страшное и после смерти, заставлял Кирилла растягивать работу над сценарием. И он раз за разом открывал черновик «Галактической западни» на произвольной странице. Читал первый попавшийся абзац и рассуждал, могло ли так быть на самом деле. Параллельно, терзаемый своей нерешительностью соврать, Кирилл направил запросы в различные архивы, государственные органы и, естественно, самой Екатерине Викторовне. Ей Кирилл написал, что не хотел задеть её чувства и снял документальный фильм исключительно для того, чтобы герои тех событий не канули в лету. И если он где-то и наврал, то не самовольно, а из-за банальной нехватки информации. Кирилл любезно просил Екатерину Викторовну рассказать, как всё было на самом деле, а ещё лучше – стать консультантом, естественно, за немалое вознаграждение.

Получив ответ от Екатерины Викторовны, он ожидал увидеть отказ, но в душе молился, чтобы она всё-таки согласилась. Открыв письмо, он вслух пискнул от удовольствия, и всё также малозаметно подпрыгнул на своём стуле. Екатерина Викторовна приглашала его к себе на обед. Просто чудесное утро!

II

Екатерина Викторовна жила в загородном доме на побережье Горьковского моря в Нижегородской области, что в центральной части России. Этот дом Екатерина Викторовна купила уже под старость, когда практически перестала летать. До этого Екатерина Викторовна налетала какие-то сумасшедшие расстояния и где только не бывала.

Екатерина Викторовна по праву считалась лицом эпохи, всей новой свободной эры космонавтики. Она попала в число немногочисленных космонавтов, которым удалось под конец карьеры вернуться на Землю. Так бывает, что человеческий ресурс космонавта иссякает далеко от Земли. И вернуться домой на Землю или другую родную планету по медицинским показаниям уже просто невозможно.

Хотя Екатерина в свои преклонные годы уже не летала, её ценили за опыт, привлекали к организации некоторых экспедиций. У неё часто брали интервью, она любезно принимала у себя дома журналистов, хотя про космические приключения, в том числе и то, что интересовало Кирилла Брюсова, она рассказывала сухо и мало.

Кириллу до дома Екатерины Викторовны было около одного часа полёта. С головой погрузившись в работу на телевизионном канале, Брюсов редко выезжал за пределы ул. Ватутина, г. Санкт-Петербурга. Он всё ещё не верил в положительное разрешение мучающего его вопроса. Кириллу казалось, что Екатерина Викторовна должна встретить его с серьёзным лицом и скандалом. Он представлял её скупой и серьёзной женщиной, одетой в грубую лётную робу. Заразившись в кругу коллег духом соперничества и колкости, ему хотелось как-то культурно нахамить, так сказать, отплатить Екатерине Викторовне за критику его документальной картины.

Автопилот вывел аэрокар Кирилла в тропосферу Земли, где развил максимально разрешённую скорость, и начал прокладывать путь к Горьковскому морю. Аэрокар то увеличивал, то снижал скорость, чтобы расходиться с другими аэрокарами в тропосфере.

Полёт прошёл незаметно. Пользуясь свободным временем в дороге, Кирилл Брюсов надиктовал на свой смартфон интересующие его вопросы для Екатерины Викторовны, тезисы и возражения, которые возможно было применить в беседе.

Приземлившись на площадке средних размеров, выйдя из аэрокара, Кирилл отметил яркую растительность вокруг посадочной площадки. Площадка была по периметру обсажена цветущими розами. Наверное, даже во всей Голландии роз было меньше.

Кирилла встретил экспедиционный киборг – обычный труженик далёких людских колоний, представляющий из себя человекоподобное существо на гусеничном ходу вместо ног. Киборг дружелюбным роботизированным голосом по космическому протоколу осведомился, как прошёл полёт, уточнил, есть ли необходимость в медицинской помощи и устранении технических неполадок. Услышав отрицательные ответы, киборг попросил следовать за ним. Кирилл отметил этот непривычный роботизированный голос. Его киборги так не разговаривали. Они говорили голосом профессиональных актёров или специальных программ. Роботизированный голос киборгам был подарен неспроста. По мере развития робототехники человек перестал визуально отличать киборгов от людей. Этим стали пользоваться криминальные представители всего мира. Киборгов в виде человека стали использовать, нарушая квоту на живой труд, и в различных мошеннических схемах. Тогда все задумались, как защитить хомосапиенса от обмана. В итоге все производители приняли единый протокол о наделении киборгов роботизированным голосом и размещении на его внешней оболочке светодиодных индикаторов. Индикаторы должны были размещаться на видных местах и покрывать не менее пяти процентов поверхности робота.

За розами, цветущими по периметру площадки, показались другие клумбы с цветами. Пройдя около сотни метров, они вошли в тень сосен и свернули в сторону берега. Киборг привёл Кирилла в беседку, похожую на гостевой домик, расположенную прямо на откосе береговой линии. Из этой беседки открывался один из прекраснейших видов на уходящее в горизонт Горьковское море.

Кирилл зашёл в беседку и сразу приметил Екатерину Викторовну, сидевшую в кресле около камина. Екатерина Викторовна, несмотря на свой возраст, выглядела потрясающе. Кирилл давно заметил, что возраст возрастом, а если женщина ухаживает за собой, то она прекрасна в любом возрасте. Опрятность, доброта, харизма и любовь к себе – то, что ценил Кирилл в людях. Надо же! Он представлял её вредной, дряхлой старушкой, брызжущей слюной. А перед ним жизнерадостная женщина, которая, наверное, даже ходит на свидания. Это не было обманчивым впечатлением первой встречи. Кирилл давно убедился, работая в документалистике с киборгами, что качества человека отпечатываются на его лице на всю жизнь.

– Кирилл, здравствуйте!

– Добрый день, Екатерина Викторовна!

– Ох, давай без лишних фамильярностей. Будем на «ты», давайте отвыкайте.

– А давайте!

– Угощайтесь, пожалуйста, вареньем, сама варила, из дикой груши. Все расхваливают, а я даже не знаю, врут или действительно вкусно… Интересно послушать твоё мнение. Мне лично самой очень заходит. Чай? Кофе?

– Чай, он у Вас, наверное, тоже особенный?

– Ха! Ну как особенный, покупной. Я лично листья не собирала. Обычный чай, но точно не синтетический суррогат, если ты про это.

– Можно зелёный?

– Да, конечно! Робби! – обратилась она к киборгу. – Сделайте нашему гостю зелёный чай!

– Слушаюсь, – ответил киборг своим роботизированным голосом и в подтверждение своих слов один раз моргнул нательными светодиодами зелёного цвета.

– Кирилл! Давай сразу к делу. Думаю, что времени нам понадобится много. Все прекрасно знают, что на интересующие тебя темы я не разговариваю, но тебе повезло. Мне уже не хочется уносить с собой в могилу все свои приключения. Кроме этого, я пережила определенных лиц, которых могла подставить своими мемуарами. А потому сейчас без зазрения совести могу открыть тайны. Сил терпеть враньё и каламбур вокруг всех этих событий больше нет. Спасибо вам! Честно говоря, это вы меня подтолкнули к этому решению.

– Секретность снята?

– Да её никогда и не было. По крайне мере, я ничего не подписывала, кроме соглашения о коммерческой тайне. Но срок её действия вышел несколько десятков лет назад. Космические полёты сами по себе являются очень непростой работой. Каждый полёт индивидуален. В целом полёт проходит, как смесь банальной бытовухи и работы на вредном производстве, поэтому многие космонавты и не любят рассказывать про это. Полёт, который интересует именно Вас, оставил целый рубец в моём сердце. Когда полёт заканчивается, рассуждаешь так: “Было и было! Зачем ещё рассказывать кому-то?! Коллеги поймут без слов, а остальным и со словами не объяснить”. А то, что вы жалуетесь на отсутствие документов в Космической библиотеке, так это, наверное, только из-за того, что её тогда вели неохотно. В те годы первоисточником информации были, в основном, разные частные архивы, корпоративная переписка, которая со временем потерялась.

– Я так понимаю, Вы готовы выступить консультантом в нашем сериале?

– Нет, нет! Никаких вот этих креслокрутских совещаний и бестолкового потерянного времени.

– Мы можем предоставить сценарий на ознакомление и Вы, ты внесешь в него нужные поправки. Это можно сделать дома.

– Кирилл, я давно уже мечтаю издать свои мемуары. Но с литературной точки зрения я не подкована. Честно, между нами, все эти рвения по написанию мемуаров я считаю проявлением одного желания – сделать напоследок в жизни такое, чтобы тебя помнили. И я не лишена этого желания, как и другие смертные люди. Мне хочется, чтобы после меня остался след. Да. Кроме этого хочется, чтобы след остался и о тех многих людях, с которыми меня столкнула судьба. О тех, кто канул в космическую бездну, поэтому у меня к Вам есть такое предложение. Уж поверьте мне! Мне есть, что рассказать! Давайте вы будете, так сказать, автором моих мемуаров?

– Простите, но это как?

– Я набросала текст, но он далёк от идеального. Некоторые места, на мой взгляд, не совсем связаны, и, наверное, постороннему человеку многие вещи будут не ясны. Мне нужен толковый человек, который сможет отредактировать и причесать написанное мной.

Робби принёс чай в необычном глиняном чайнике, потемневшем от времени, и любезно, насколько мог своими резкими движениями, не адаптированными под человеческую пластику, разлил напиток по кружкам.

Екатерина отвернулась куда-то за спину и в следующее мгновение протянула Кириллу свою рукопись, сшитую фиолетовым скоросшивателем.

Кирилл привстал, чтобы аккуратно взять её из рук Екатерины, и немного поклонился в знак благодарности выраженного ему доверия.

– Но одно условие! – Екатерина немного прикашлянула, поправляя голос. – Мне бы хотелось, чтобы потом мои мемуары были в бесплатном доступе. Так что вы мне ответите на это?

– 

Бесплатно?

– Да! Не хочу зарабатывать на этом… На воспоминаниях….

Кирилл слегка отвернулся и заметно поморщился. Работа, которую предлагала Екатерина, была очень кропотливой. Ради неё следовало отказаться от других проектов. Но он уже не раз убеждался, что не всегда и не всё делается ради денег.