Мать русалки ищет зятя

Анна Маренина, Елизавета Соболянская

Мать русалки ищет зятя

Русалки

Пролог

Отпуск после получения диплома был прекрасен! Родители решили вознаградить Наташу за нелегкий труд и отправили на две недели к тетушке в Геленджик. Протяженная бухта, беленый домик тетушки, солнце и фрукты – все это привело Наталью в отличное расположение духа. Может, поэтому она не удивилась и не испугалась, когда рядом с ней вынырнул симпатичный парень с голубыми глазами и предложил поплавать вместе.

Поплавали. Посидели вечером у костра, запекая на огне ракушки и рыбу. Утром встретили рассвет на плотном покрывале у воды и остаток отпуска не расставались.

Неладное Наталья заметила уже дома. Ей отчаянно хотелось рыбы! И не только. Морскую капусту она ела по пять банок в день, закусывала ее минтаем и с жадной обреченностью умирающего смотрела в магазине на креветок, крабов и огромных живых лангустов, плавающих в аквариуме ресторана.

Через месяц мать вызвала ее на разговор и, узнав о коротком приключении в отпуске, потащила к врачу. Вердикт был ясен еще до осмотра – беременность.

К удивлению Натальи, мать и отец не стали ругать ее или скорбно заламывать руки. Переглянулись, пожали плечами, мол, «пора», и предоставили свободу решать самой. Время было не самое простое, но и Наташа уже не младенец.

Получив от врача листочек с надписью «беременность семь недель», Наталья села на диван в своей комнате и призадумалась. В ее ситуации были плюсы: диплом с отличием у нее в руках есть, предложение о работе – тоже. Своего жилья, правда, пока нет – но комната отдельная в большой благоустроенной квартире. Она лингвист, а не грузчик, так что работать в декрете сможет – работала ведь во время учебы. Переводила кое-что для студентов и аспирантов, халтурки по художественному переводу брала, благо в моду вошли переводные любовные романы, а на переводчиках издатели старались сэкономить. А уж если с ребенком все будет в порядке, через год-полтора можно будет выйти на полноценную работу, как только устроит ребенка в ясли. Родители ее решению оставить беременность даже обрадовались и без лишних слов согласились помочь единственной дочке растить внука.

Незаметно промелькнула осень, и Наталья обнаружила себя на новогоднем корпоративе в окружении коллег-преподавателей, со строгим пучком недавно выкрашенных под темное дерево волос на голове и с беременным животиком. Н-да, вот так незаметно «бурная молодость» и оборачивается «скучной взрослостью»…

Дальше время потекло стремительно: переводы, лекции у первокурсников, короткие прогулки по набережной. Наташу все так же тянуло к воде и морепродуктам. Даже бутерброды на завтрак она делала с печенью трески или с банальной килькой.

В начале апреля Наталье стало нехорошо. Мутило, крутило, чего-то хотелось. Помучившись пару часов, молодая женщина решила расслабиться в ванне с морской солью. Вода зашептала боль, принесла утешение и покой. Наташа почти уснула и даже не сразу поняла, что у нее отошли воды.

Пока сообразила, пока дозвалась маму, пока вызвали скорую, и врачи приехали – вынимать роженицу из ванны стало опасно, и крошечная, но здоровенькая девочка появилась на свет прямо в воде, удивительно быстро и легко. Пожилой врач плюхнул красную малышку на живот матери и ловко обрезал пуповину:

– Русалка настоящая! – хмыкнул он. – Выплыла и молчит!

Наталья прижала к груди сверток с крошечным, теплым, ровно дышащим младенцем и почувствовала себя так, словно сама заново родилась и стала другим человеком – уже не просто девушкой и дочерью, но матерью.

Наталья не знала фамилии отца ее ребенка, да и даже если бы знала – не стала бы вписывать ее в документы, очень уж много хлопот, когда у матери и ребенка фамилии разные. А вот в графе «отчество» уверенно написала «Анатольевна», вспоминая его гипнотические глаза.

У Мариночки глаза были такие же – бирюзовые, как море, и такие же живые. Наташа еще помнила, как темнели глаза возлюбленного, когда он наклонялся к ней, чтобы сорвать поцелуй, а потом увлечь на покрывало или груду спальников в палатке. Малышка требовательно мяукнула, и ее глаза потемнели. Молодая мать растерянно хлопнула ресницами, и доктор подсказал:

– Есть хочет, к груди приложите.

С этого момента для Наташи началась новая жизнь.

Девочка росла быстро, наполняя жизнь родственников радостями и хлопотами. В годик она уже бодро шагала по квартире, норовя попробовать на зуб цветы в горшках, обожала наблюдать за золотыми рыбками в аквариуме (и даже как-то пыталась в этот аквариум нырнуть прямо из рук матери), щеголяла отчетливо красноватыми кудряшками, словно списанными с полотен Тициана. И, конечно, обожала рыбу, креветок и морскую капусту.

Наталья же между работой, заботой о ребенке и домашними хлопотами – так погрузилась в рутину, наслаждаясь маленькими чудесными моментами, что и не заметила, как же стремительно это время утекало. А когда спохватилась – огляделась и поняла, что своей жизнью, в общем-то, вполне довольна, и в ней больше нет места мужчине.

А потом произошел Случай, и жизнь семейства снова немного встала с ног на голову. Семилетняя Мариночка упросила мать сходить искупаться на пляж. Сказано – сделано, собрались и поехали. Наталья завела восторженно пищащую дочь в море по пояс, держа за обе руки. Что-то в воде у самых их ног замельтешило, мать рефлекторно дернула ребенка вверх, к себе на руки – и чуть было не выронила обратно в воду, когда увидела вместо ножек ребенка рыбий хвост.

Глава 1

– Доброе утро! – Наталья протопала по коридору в сторону санузла и только там открыла глаза. М-да, красота неописуемая. Зря вчера засиделась над книгой до полуночи! Все же в ее возрасте важно вовремя ложиться и не пить на ночь чай, пусть и зеленый. В итоге зеркало отражало узкие щелочки на месте глаз и широкий блин вместо лица. Надо что-то с этим делать!

Контрастный душ с легким повизгиванием на радость соседям, пенка, тоник, сыворотка, патчи под глаза – и можно выйти на завтрак.

– Марина, ты овсянку будешь?

– М-м-м? – дочь выглянула из гостиной, подозрительно бодрая и довольная.

– Овсянку будешь? – спросила Наташа, заранее зная ответ.

– Лучше морскую капусту! Или креветок! – отозвалась дочь.

– Ты рыбок покормила? – мать щелкнула кнопкой чайника и потянулась за туркой. Начинать день в этом городе без чашки кофе совершенно невозможно!

– Покормила! – Марина снова жизнерадостно чавкала.

– До-о-очь, – Наташа уже вдохнула кофейный аромат, и в голове прояснилось. – Ты опять рыб объедаешь?

– Кхм, – раздалось из гостиной, – нет, мамочка, я просто проверяю, сколько осталось в пачке!

– Марина, – Наталья добавила в голос строгости, – твой завтрак в холодильнике! Не ленись, иди и погрей! Тебе вредны химические красители и комбикорм!

Скорчив забавную рожицу, Марина зашла на кухню, вынула из холодильника тарелку с жареной рыбой и плюхнула в микроволновку. Наташа тем временем получила первый глоток кофе, и мир прояснился.

– У меня сегодня пять пар, – предупредила она, – вечером бассейн и йога. У тебя как?

– У меня как всегда, – Марина вынула рыбу и разложила на две тарелки. Себе высыпала пакет морской капусты, маме положила ломтик зернового хлеба и вареное яйцо.

Две женщины молча завтракали, наслаждаясь едой и тишиной в доме. Еще семь лет назад утром на кухне хлопотала бабушка. Она усиленно пыталась впихнуть внучке кашу, супчик или пирожок, ругала дочь за то, что та погрязла в карьере и так и не нашла мужчину, заодно доставалось и деду – ходит, топает, курит… Такие завтраки тянулись, пока Марина училась в школе, но едва внучка поступила в университет, как старший Федосеев обрадовал своих женщин вестью о покупке дома в Краснодаре.

– Домик небольшой, дачка скорее, но участок приличный, и сад есть, – сказал он. – Я еще в силах, бабуля наша тоже. Будем там жить, потихонечку ремонтировать. А вы тут вдвоем поживете, глядишь, и личную жизнь наладите! – с этими словами Илья Кузьмич Федосеев дал супруге двадцать четыре часа на сборы и увез ее к мягкой зиме и теплому солнышку. А дочь и внучка остались одни в просторной питерской квартире.

Поначалу они ждали ворчания и критики каждого своего шага, но вскоре перебрались каждая в свою комнату, обжились, выбросили хлам и наладили свою жизнь так, как им нравилось.

Наталья пропадала на работе, в свободное время уделяя внимание походам в театры, музеи, выставочные центры и органные залы.

Марина сначала погрузилась в учебу, потом и в работу тоже, не забывала про бассейн или море четыре-пять раз в неделю и время от времени тусила с немногочисленными друзьями.

После завтрака девушка собрала волосы в пучок, надела футболку поприличнее, схватила сумку и выскочила на улицу. В наушниках – научпоп-лекция по этологии, забавная. На небе – редкие облачка, тепло. Травка зеленеет, солнышко блестит… Правда, весна уже прошла, ну и хорошо. Сессия в магистратуре проще или приятнее по сравнению с бакалавриатом не стала.

Марина нырнула в метро и вынырнула уже на другом конце города. Оттуда – пешком до территории предприятия по длинной аллее, где тебя со всех сторон окружает зелень, и вот она, работа. Девушка поставила на стол сумку, выложила из карманов телефон, ключи и кошелек, прошла через рамку металлоискателя, шутливо подняв руки в жесте «я сдаюсь!».

– Здравствуйте! – сказала она охраннику, вежливо улыбаясь.

– Здравствуйте, – с гораздо меньшим энтузиазмом, но так же вежливо кивнул мужчина в форме и с сединой на висках.

Марина расписалась в журнальчике, взяла ключи, проехалась на лифте – и вот, наконец, она и в лаборатории.

Высокие потолки, много белого света. Журчание дистиллятора в углу на высоте в два с лишним метра, сливающего в раковину воду. Столы, заваленные очень-нужным-вот-прямо-сейчас хламом вроде лабораторных журналов, стендов с автоматическими пипетками, коробочек с прозрачными носиками для этих пипеток, карандашей. Марина положила сумку, надела свой белый халат, села в один из множества разбросанных по комнате крутящихся стульев, включила компьютер и нажатием нескольких кнопок – парочку стоящих рядом приборов. Пока техника загружалась и прогревалась, девушка натянула резиновые перчатки – больше для антуража, на самом деле – и полезла в биореактор:

– Ну здравствуйте, мои хорошие! Как поживаете? – обратилась она к содержимому аквариума.

Так-с, пробу воды побулькаем пипеткой хорошенько, чтоб перемешалось еще разок, один миллилитр – в кювету спектрофотометра, быстренько закрыть заслонку и щелкнуть кнопкой: готово! А какие цифры получились? Ага, скопируем и занесем в таблицу, где там лежит этот файлик с плотностью микроводорослей?… И, на всякий случай, в бумажный журнал тоже от руки запишем!.. А что там с рачками? Хм, на невооруженный взгляд – в порядке, живые вон, прыгают. Хорошо. Теперь запишем температуру аквариума и…

Марина проходила рабочую рутину шаг за шагом, привычно и уверенно. То, что она понимает и любит, ради чего училась уже целых пять лет, между прочим!

После снятия всевозможных показателей руки дошли до проб воды. Что ж, мои хорошие, настало ваше время умирать или процветать!

Марина пинцетом поймала одного за другим пятерых рачков и пересадила в баночку с пробой воды. Оставила на несколько минут, заполняя отчет. А когда снова обратила внимание на протекающий эксперимент, трое животинок уже неподвижно застыли на дне баночки, и еще двое вяло барахтались в толще воды.

– Ого, как вас приложило. Это ж какую гадость эти нехорошие люди сливают в реку, что вы так недолго продержались?… – посетовала девушка, делая отметки в документации, прилагающейся к пробам.

После того, как вся срочная работа на сегодня была проделана, и все важные бумажки заполнены, студентка с чувством выполненного долга поставила чайник, притаившийся в углу лаборатории, заварила себе кружечку крепкого черного чаю и извлекла из своей сумки пакетик соленых кальмаров. Красота!

Как раз когда Марина села пить чай, тяжелая металлическая дверь лаборатории хлопнула, оповещая о прибытии еще одного человека.

– О, привет! Ты сегодня рано, – махнула рукой Маша, тоже надевая белый халат. Она училась на год младше, чем Марина, но находилась под научным руководством их общей начальницы – Зинаиды Петровны, и потому приходила в эту, по идее, очень серьезную и ни разу не учебную лабораторию не работать за зарплату, а только чтобы ставить эксперименты для диплома. Марина и завидовала немного такой удаче, и злорадствовала, что они двое делают во многом одно и то же – но платят за это только одной.

– Привет, – отсалютовав кружкой, русалка вернулась к своим кальмарам. Вкусные. Она и не заметила, как проголодалась… Погодите, что значит, уже четыре часа?!! – Ой! Уже так поздно?

– Разве? – Маша тоже глянула на часы. – Да нет вроде… Ты тут со скольки?

– Я сегодня не после пар, а с самого утра! Хотела для диплома кое-что проверить успеть. Хотя… Если задержаться до тех пор, пока уборщица нас не выгонит, я могу успеть… – начала размышлять вслух Марина.

– Эй, ты что, опять допоздна собралась сидеть? Ну ты даешь, – Маша плюхнулась на стул неподалеку. – Я вот не могу так долго работать без перерывов, а ты иногда прям киборг-убийца!

– Э-хе-хе, ну… Я легко увлекаюсь тем, что мне нравится, – ответила Марина смущенно и принялась планировать свой сегодняшний эксперимент.

За окном сгустились вечерние сумерки, когда она потерла усталые глаза, сохранила и закрыла все вкладки. Прибралась в лаборатории, поморщившись от того, как затекли от долгого сидения ноги. Забрала телефон, сняла и повесила на вешалку белый халат, забрала со стола ключи, выключила, наконец, весь лишний свет. Вышла, прикрыла толстую металлическую дверь, стараясь ей не хлопнуть… Хлопнула себя по лбу и вернулась назад.

Ну конечно, Маша так старалась, а она чуть не забыла подарок в лаборатории! Было бы очень некрасиво, выглядело бы, будто Марина специально оставила пакет с печеньками на столе, демонстративно не желая принимать подарок. А ведь Маша из лучших побуждений, чтобы ей приятное сделать и отвлечь от работы, притащила и вручила ей очаровательные мучные изделия в форме коралловых рыб… Это правда было очень приятно и трогательно. И наверняка будет вкусно на завтрак.

Сдала ключи, расписываясь за них – хах, сегодня она и вправду и первая, и последняя в лаборатории. До чего только докатилась ее жизнь?…

Заткнула уши наушниками и побрела к метро, чувствуя, как гудит усталый мозг. Зато она сегодня хорошо, много, продуктивно поработала. Она молодец. Сейчас вот до дома дойдет, и можно будет… Расслабиться. Поспать. О да, ей действительно очень нужно поспать!..

Девушка добрела до родной двери, привычно громко произнесла «я дома!», не получив, впрочем, ответа – ага, мама еще в бассейне. Разделась, умылась, опустилась на кровать – и вырубилась. Даже не почувствовала, как голова коснулась подушки.

Глава 2

Наталья привычно шагала к остановке, перебирая в голове дела, запланированные на день. Лекция у перваков, потом семинар у третьего курса, последними идут преддипломники. Надо бы купить чаю, а то на кафедре ее любимый, зеленый, совсем кончился. Еще консультация… Автобус подошел, женщина вошла внутрь и, покачиваясь в такт движению, задумалась о другом. Дочь. Ее радость. Уже такая большая, серьезная, ответственная. И в то же время хрупкая, ранимая, чувствительная. Хотелось бы передать Марину в надежные любящие руки мужчины, достойного оберегать редкий морской цветочек. А еще… Наталья не хотела себе в этом признаваться, но она порой скучала. Скучала по запаху молока и присыпки. По крохотным ботиночкам в прихожей и громкому «уа». Хотелось иногда прижать к себе хрупкое тельце и порадоваться тому, что вот этот маленький комочек жизни, это чудо есть в этом мире!

Как женщине за сорок испытать все это снова? Конечно, стать бабушкой!

Однако Марина целые дни проводила в лаборатории почти в одиночестве, отдыхать предпочитала в уединенных местах, да и не было в ее окружении достойного молодого человека. По крайней мере, Наталье однокурсники дочери казались слишком юными и несерьезными, а собственные знакомые – старыми и слабыми.

Между тем день полетел своим чередом – лекции, коллеги, дипломники. Вырвавшись на обед в ближайшее кафе с бизнес-ланчем, Наталья радостно помахала рукой двум подругам, занявшим столик.

– Привет, девочки! Я голодная, хочу борщ, салат с креветками и рыбу!

– Привет, Натали, – отозвалась Лена, секретарь кафедры, листая меню. – Я буду сырный суп с гренками, салат из водорослей и чай.

– Мне стейк, салат с печенью и кофе, – Арина озвучила заказ и снова уткнулась в телефон. Работа риэлтера порой отвлекала ее в самые неожиданные моменты.

Пока заказ готовили, дамы обменялись новостями: у Лены сын поступил на курсы, чтобы получить диплом и добавить строчку в резюме. Арина удачно закрыла сделку и теперь собиралась с мужем в отпуск на машине, но пока не решила – куда. Некоторое беспокойство вызывала взрослая замужняя дочь, жаждущая оставить молодой бабушке парочку шустрых внуков.

– Как у тебя Марина, еще замуж не собралась? – невинный вопрос Арины заставил Наталью тяжело вздохнуть.

– Нет пока, да и нет на примете никого подходящего!

Подруги хором прыснули.

– Я тебе скажу, дорогая, для матери все кандидаты неподходящие! – поделилась Арина.

– Особенно кандидатки! – добавила Лена.

– Да были бы они еще, – запечалилась Наташа. – Вот ты со своим Сережей где познакомилась?

– О, я с собакой гуляла, – припомнила Арина, – он подошел, похвалил мою Булю, разговорились, а на следующий день он с цветами пришел. Так и завертелось!

– А мой Андрей скромный такой был. Приходил на кафедру каждый день и шоколадку мне оставлял. Маленькую. Он тогда учился еще. А потом вложил в шоколадку записку, на свидание пригласил. Я тогда была свободная, смелая, много кому головы крутила, а он вот как-то потихонечку и приручил… – глаза Елены подернулись дымкой воспоминаний, но Арина не дала ей погрузиться в себя и поспешно спросила у Натальи:

– А ты как с отцом Марины познакомилась?

– Да на море, – вздохнула женщина, припоминая. – Я плавала, он вынырнул рядом, сказал, что волна будет. Помог на берег выйти. Там камни были, неудобно. Пока пережидали и сушились, разговорились. Потом он меня на уху пригласил. Рыбу в костре запек, в бумаге! Это тогда казалось волшебством! А еще сам мне из ракушки жемчужинку достал. Потом как-то само закрутилось… Он ведь и сильный был, и добрый. Я потом сто раз пожалела, что уехала и адреса не сказала!

Подруги синхронно вздохнули, а Наталья еще раз подумала о том, что ей бы хотелось вновь испытать то удивительное чувство нежности, защищенности, приязни, которое она испытала в юности. Только вот следующие два десятка лет заставили ее разочароваться в мужчинах, и она не хотела бы для Марины такой же боли.

Тут, к счастью, принесли заказ, и все внимание переключилось на еду, рецепты салатов и обсуждение физических нагрузок для поддержания формы. Потом короткий перерыв закончился, и дамы разбежались по рабочим местам.

Лекции, студенты, коллеги. Купить продуктов, заглянуть в спорт-центр.

Плавая в голубой воде бассейна, Наталья вновь задумалась о дочери и… решилась на разговор.

Однако, когда она пришла домой, Марина уже спала, и будить ее мать не стала. Выложила в холодильник рыбу, креветок, запас водорослей и кальмаров, умылась, нанесла ночной крем и тоже легла спать. Благо завтра суббота, пары с двенадцати, и можно себе позволить выспаться.

Утром, торопливо натягивая блузку, Наталья вспомнила о своем желании поговорить с дочерью и задала вопрос «в лоб»:

– Марина, как у тебя с личными делами?

Дочь поперхнулась, брызнув кофе на стол:

– Мама! Ты что так неожиданно, пугаешь!

– Да я же вот тут стою, не подкрадываюсь, – ответила Наталья, одну за другой застегивая пуговки. – Так что у тебя на личном фронте?

– А ты как думаешь, а? – проворчала Марина, вытирая стол. – У любой приличной девушки моего возраста и образования личной жизни как таковой нет, потому что есть учеба, работа и диссертация.

– Ой, вот не начинай, доча. В твоем возрасте…

– Да-да, в моем возрасте ты в горящую избу входила, гору на плечах поднимала и на Луну летала. Я знаю, мам, что ты тогда уже меня родила, и понимаю, к чему ты клонишь, но! – девушка сполоснула тряпку и руки, села обратно за стол и задумчиво уставилась вглубь своей чашки. – Во-первых, я не горю желанием случайно обеременниться и срочно перекраивать свою жизнь по этому поводу. Без обид, мам, я тебя люблю, и спасибо, что я есть, и все дела, но я знаю, что была случайностью, – Марина взяла из вазочки печеньку, но не спешила ее есть, а тоже словно пыталась увидеть в крошках ответы на вопросы мироздания. – Во-вторых, сейчас условия жизни все-таки другие. Да, двадцать пять лет назад был повсеместный экономический вульпес лагопус. Зато сейчас от тебя ожидается гораздо, гораздо больше вложений: и сил-времени, и, главное, денег – в ребенка. Чтобы просто быть «норм» родителем, нужно вокруг этой человеческой личинки прыгать с бубном и пылинки с нее сдувать.

Пока дочь говорила, Наталья уже закончила поправлять блузку и, поняв, насколько серьезный тон приняла беседа, тоже села за кухонный стол.

– Марина, я рада, что ты не относишься к родительству легкомысленно. Но если ты переживаешь о деньгах – не стоит, я с радостью помогу и материально, и посидеть с ребенком, как когда-то помогли мне с тобой. Ты у меня умница, со всем справишься.

– Спасибо, мам. Но только не думай, что я не завожу детей только потому, что опасаюсь, как я буду их поднимать! – торопливо добавила девушка, тряхнув копной рыжих кудряшек. – Я и морально не готова тоже, я ж еще психологически совсем ребенок…

– Уй, иди сюда, обниму, ребенок ты мой! – расчувствовалась мать, притягивая Марину в объятия.

Пообнимавшись вдоволь, женщины расселись обратно на свои любимые места на кухне. Наталья залпом допила свой кофе и сказала, дразнясь:

– Ну, с детьми я тебя поняла…

– И я еще даже не начинала трогать тему беременности и деторождения, мам, это же просто беспросветный мрак и такая хтонь, что просто…

– …Но кто-нибудь на примете-то есть, а? Ну вот ни за что я не поверю, что в двадцать три года тебе совсем никто не нравится!

– Ма-а-ам! Ну ты что! – Марина надулась и пробормотала себе под нос: – Если бы даже мне кто-то и нравился, с тобой я бы этого кого-нибудь потащила знакомиться в последнюю очередь.

– Это еще почему? – слух у Натальи, к счастью, все еще был хороший.

– Потому что. Мам, ну вот… Эта тема до ужаса неловкая, если честно, даже не знаю, почему именно. Просто бр-р. Не хочу я об этом сейчас думать даже. Но не переживай, если соберусь замуж, я тебе скажу! – и выскочила из кухни, оставив Наталью наедине со своими мыслями и…

Ох, пора уже бежать на работу!

Глава 3

«И что это такое на маму нашло? Все ж нормально было, с чего это вдруг так заладила о зайках и лужайках?» – думалось Марине по дороге в универ.

Да-да, на дворе июнь месяц, сессия успешно закрыта – а она едет в универ. Ужасная несправедливость.

Даже магистров не отпускают спокойно по своим делам, а заставляют проходить формальную летнюю практику. То есть: появляться в стенах любимого учебного заведения раз-два в неделю, обсуждая со своим научным руководителем, как же там продвигается написание твоей диссертации, пить чай и уходить работать себе дальше – в случае Марины. Как же ей все-таки повезло получить ее работу, очень удобно эксперименты для учебы ставить…

– О, привет! – мелодичный, смутно знакомый голос вырвал девушку из размышлений. Приятного вида брюнетка с ореховыми глазами помахала рукой и подошла ближе.

– А? Привет, Агата! – девушки обнялись. – А чего это ты тут сегодня?

– Ой, да я как обычно, ты ж знаешь. Наши любимые бактерии… Все-таки приходится работать, чтобы было с чего писать диссер.

Однокурсница мелодично рассмеялась и стрельнула глазками в парней, проходящих мимо.

– А, я и забыла, что ты на кафедре работаешь! – улыбнулась Марина, делая шаг в сторону, чтобы не перекрывать коридор, пока они болтают.

– Аха-ха, да, не все такие гениальные трудяжки, как ты, чтобы уже работать в настоящей производственной лабе, пока учишься. Простым смертным приходится перебиваться университетскими помещениями… – подмигнула брюнетка. Марина только головой покачала:

– Ой, вот не наговаривай на себя, Агат! Ты вон сессию лучше меня закрыла, и вообще умница и красавица! – Марина не скупилась на комплименты. Просто не любила зависти, обид и ссор. Но и постоять за себя могла. Потому, наверное, ее шутливые слова поддержки всегда находили благодарных слушателей.