Эффект домино. Падение

– Так, рассаживаемся в круг и слушаем правила! – ораторствует Том Миллиган, тоже мой сосед по комнате. – Свет не включать, петь нельзя, пить можно. Джобс уже отдыхает в джакузи. Будильник заведён, поэтому по моему сигналу все расходимся по своим номерам. Того, кто ослушается и подставит всю команду, ждёт очень жёсткий штраф.

– А если наш Пифагор вернётся раньше? – О, даже наша скромняга Линда здесь.

– Спокуха! В случае чего меня предупредят. Ну что? За свободу?

– За свободу! – раздаётся хор громкого шёпота, сопровождаемый звоном бутылок, столкнувшихся в центре круга.

***

Кассандра

Не понимаю, как так вышло, но постепенно меня оттеснили от Брайана. Стоило ему отойти, чтобы притащить снеки или очередную бутылку пива, на его место обязательно кто-то садился. В итоге, я оказываюсь зажатой между двумя девчонками. Случайно или нет, но то, что именно они – лучшие подруги Моники, навевает мысли о какой-то подставе. Не будет же Брайан силой оттаскивать их от меня, чтобы сесть рядом? Это глупо. Поэтому продолжаю сидеть с непринуждённым видом, скрестив ноги.

Чтобы не выбиваться из стаи, смеюсь в тех местах, в которых смеются остальные, хотя мне и не смешно, отвечаю, если задают вопрос, хотя лучше бы промолчала, тостую, когда очередь доходит до меня, хотя терпеть не могу пафосные речи. Притворство – всего одно слово, которое характеризует меня сейчас в полной мере. Умом понимаю, что такая позиция ведёт в никуда, но поделать с собой ничего не могу: ради Брайана, ради его репутации я готова переступить через себя.

Спиртное ненавижу по понятным причинам, поэтому я только делаю вид, что пью, периодически прикладываясь губами к горлышку. Время от времени мой взгляд возвращается к Брайану, которому, похоже, и без меня очень весело. Он сидит между Круз и О’Доннеллом, ухохатываясь над их шутками, словно забыв о моём существовании. Стоит ли упоминать, что я уже пожалела о том, что пришла сюда? Мне не место среди них. Пусть мы с Кроу и не озвучивали то, что происходит между нами, но мне казалось, что я для него значу гораздо больше, чем любой предмет мебели в этой комнате. Но, судя по его поведению, мне всё это привиделось.

– Ну что, братья и сёстры, созрели для игр? – весельчак Том – негласный массовик-затейник в школе. Как видно, он и здесь решил не изменять себе.

Наша компания начинает радостно галдеть, на что он грозно шикает, приложив палец к губам. Да уж… Большинство достигло той стадии, когда сложно контролировать громкость голоса.

– Две правды, одна ложь, – со злорадной ухмылкой продолжает наш «ведущий». – Для тех, кто не в курсе: каждый говорит о себе два правдивых факта и один – выдуманный. Остальные пытаются угадать ложь. Каждый угадавший получает один балл. Я начну!

Потерев ладони, Том выдаёт:

– Я умею садиться на шпагат, мой любимый напиток… – он многозначительно поднимает свою бутылку вверх, – пиво, а ещё я люблю спать в чём мать родила.

Все начинают смеяться. Если честно, мне самой становится смешно, потому что все факты о Томе похожи на правду несмотря на то, что я его знаю не так хорошо, как остальные. Мне известно, что он сын какого-то звёздного адвоката, но, надо отдать должное, он никогда не кичился этим. Этакий рубаха-парень.

– Какого хрена, Том? Мы с тобой сегодня спим в одном номере! Клянусь, если третий факт – правда, ты спишь у Джобса! – гогочет Дэн. – Поэтому ставлю на то, что именно это ложь.

– А я бы посмотрел, как ты садишься на шпагат, – хмыкает Брайан, а потом добавляет: – Но это неправда.

Мнения толпы разделились. Том усердно отмечал варианты всех собравшихся, не забывая при этом посмеиваться. Когда наступает мой ход, выпаливаю:

– Пиво, конечно, ты пьёшь, но это однозначно не твой любимый напиток.

– Да ну? – он делает смачный глоток из бутылки в опровержение моей догадки.

– Да, как только я сюда пришла, ты как раз расставлял выпивку на столе, внимательно изучая этикетки, как будто ожидал увидеть что-то другое.

– Так я просто состав изучал!

– Ну да, и при этом морщился от разочарования. Факт о пиве – ложь, – ухмыляюсь, потому что уверена в своей правоте.

– А третий факт видеть не желаешь, значит?

– Думаю, его оценит мистер Джобс.

– А мне нравится твой дерзкий язычок, – прыскает Том.

В этот момент Брайан с грохотом ставит свою бутылку на пол, отчего часть пива из неё выплёскивается Монике на ноги. Её тихое возмущение я слышу довольно чётко.

– Миллиган, – с нажимом говорит Кроу, – играть в игру имени тебя, конечно, забавно, но давай уже раскрывайся.

– Ну что ж. Я люблю… Просто обожаю пи… – Том прерывается и, обведя нас всех загадочным взглядом, наконец, договаривает: – пить джин-тоник! Кассандра единственная угадала, чёрт возьми, и к ней переходит ход вне очереди. – Подмигнув мне, Миллиган под всеобщее ржание демонстративно садится на продольный шпагат.

Градус моего настроения немного повышается. И я пока не решила, что послужило этому причиной: реакция Брайана или то, что я оказалась права. Будет интересно обвести их всех вокруг пальца. Уверена, многие удивятся.

– Я занимаюсь сёрфингом, варю отличный кофе и умею метать ножи, – я и бровью не веду, пока перечисляю.

Дэн присвистывает, а остальные как-то странно на меня поглядывают, будто видят впервые. Влево не смотрю, но взгляд Кроу ощущается сейчас на моём лице, как красная точка снайперской винтовки.

– Тут точно две правды, а не одна? – ехидно интересуется Моника.

– Точно. Но первая голосует Сьюзан, – киваю на одноклассницу, сидящую перед ней.

– Сёрфинг – ложь.

– Поддерживаю, – говорит Круз. – Только одна доска для сёрфинга стоит, как сто пар её школьных туфель.

Её. Говорит так, словно меня тут и нет.

В номере становится тихо. Все угрожающе взирают на эту красивую брюнетку с гнилой душонкой. С чего бы им за меня заступаться?

– Моника, – цедит Брайан предупреждающим тоном.

– Что я такого сказала? Всего лишь правду.

– Правда в том, что она как раз занимается сёрфингом, – отвечает он ей.

Моя бровь приподнимается от удивления, но молчу. Интересно, с чего он это взял? Я никогда и никому не говорила о своём тайном хобби.

– Аргументы? – вставляет наш аниматор Том.

– Загар, – Брайан смотрит в мои глаза, слегка прищурившись. – На её бёдрах слабая полоска от гидрошорт. Типично для сёрферов.

Непроизвольно оттягиваю ткань своих пижамных шортиков вниз, чем, собственно, и выдаю себя. Как он смог что-то рассмотреть в полутёмной комнате?

– И что же тогда ложь? – парирую я, пока не подтверждая его домыслы.

– Кофе ты варить не умеешь.

– Обоснуй.

Бросив на меня повеселевший взгляд, парень встаёт со своей подушки и подходит к столу, с которого берёт нож. Мне становится трудно дышать, так как понимаю, к чему это всё ведёт: он решил пойти методом исключения. Брайан слегка проводит большим пальцем по лезвию, оценивая степень заточки, а затем поступью хищного зверя приближается ко мне и подаёт руку в молчаливом приглашении. Он хочет проверить, как далеко я готова зайти?

«Уже зашла, Брайан. А вот на что готов ты?» – мысленно задаю этот вопрос, когда вкладываю свою ладонь в его.

– Ты спятил, Кроу? Она же пьяна! – взвизгивает Моника.

Парни одёргивают её, призывая помалкивать, а девчонки в ужасе прикрывают рты ладонями. На моём лице наверняка написана растерянность, но не от того, что мне страшно, а от того, что не ожидала от Кроу такого абсолютного доверия мне. Он не боится, что я промахнусь?

– На какое расстояние мне отойти? – шепчет.

– Вставай к стене, я сама отойду, – шепчу в ответ, задевая губами мочку его уха. Подмечаю, что от него совсем не пахнет пивом. Тоже прикидывался, как и я?

Брайан отходит к стене и, расслабленно убрав руки в карманы штанов, замирает в ожидании моих действий.

– Давайте хотя бы свет включим! – не унимается запаниковавшая Моника.

Сердце неприятно ёкает. Она ведь и вправду к нему неравнодушна… Ребята шустро сдвигаются в кучку, освобождая пространство для метания. Отхожу в другой конец комнаты на расстояние около пяти метров от Брайана, рассчитывая количество оборотов, которое успеет совершить нож. В его взгляде плещется нескрываемая уверенность, которая ни с того ни с сего начинает подавлять мою. Что, если рука дрогнет? Что, если что-то пойдёт не так? Одно дело – метиться в мишень, и совсем другое – в живую цель. Нет, не так: в человека, которого боюсь даже ранить, не то, что убить. Он слегка кивает мне с одобрительной улыбкой на лице. Как только встаю в подготовительную стойку, вмешивается О’Доннелл:

– Так, всё. Сандра, мы все поверили. Правда, ребят?

Они дружно поддакивают, наверняка не желая становиться свидетелями убийства. Все они сомневаются в благополучном исходе, кроме одного человека.

– Нет. Пусть кидает, – выносит свой жёсткий приговор Кроу. – Кэсси, давай! – поторапливает меня.

Берусь за прохладное лезвие, располагая пальцы по обе стороны. Смотрю последний раз в его глаза, которые сейчас будто сверкают в отблеске света. Секунда. Глубокий вдох. И на выдохе совершаю резкий выпад, одновременно выбрасывая клинок вперёд. Тишина разрезается глухим ударом ножа, вошедшим в деревянную обшивку аккурат над кончиками волос Брайана.

– Чтоб. Я. Сдох. – Дэн оживает первым.

Все остальные затаили дыхание, готовясь к печальной развязке. Странные люди. Неужели я стала бы так рисковать, не будь у меня подготовки? Специальный метательный нож однажды забыл у нас очередной собутыльник отца, и я стала тренироваться. Сначала по меткам на стене, а потом и по нарисованной мной карикатуре на Шейна. Злость плюс обида – в сумме самый лучший мотиватор, чтобы поднатореть в таком навыке.

Молча подхожу к самому смелому парню в моей жизни. Все шесть шагов до него мы смотрим друг на друга, не отрываясь, и, что странно, в его глазах я чётко вижу восхищение. Всё, что испытываю в этот момент я, это облегчение. Поравнявшись с Кроу, тянусь к рукоятке, но он перехватывает мою руку и, чуть склонившись к моему уху, едва слышно произносит:

– Наконец-то ты показала себя. Будь всегда такой.

– Какой?

– Собой.

ГЛАВА 7 ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ – ГРУСТНЫЙ ПРАЗДНИК

Кассандра

Уроки испанского стали моей любимой частью дня, потому что в эти часы я могу вдоволь насладиться вниманием Брайана, предназначенным только мне одной. В школе рядом с ним постоянно кто-то есть. Он всё время кому-то и зачем-то нужен: то помочь с заданием, то сходить в библиотеку, то помочь принести какую-нибудь аппаратуру. Я уже молчу про наших немощных одноклассниц, которые его вечно одолевают просьбами, особенно когда он оказывается вблизи меня.

А ещё, после поездки в Санта-Ану между нами что-то изменилось, и не в лучшую сторону. Меня не покидает чувство, что Брайан стал со мной более закрытым, хотя в нашей паре «колючим ёжиком» была, скорее, я. Он словно ждёт от меня каких-то слов или действий, но каких? Читать мысли я пока не научилась, поэтому смиренно жду от него малейшего знака, по которому я смогла бы понять, что происходит. Может, он разочаровался во мне? Или после той сцены в моём доме первоначальная симпатия превратилась в жалость? Или он и вовсе хочет прекратить наши занятия, но, опять же, из жалости не решается сказать об этом?

Никогда не замечала за собой эгоизма, но с появлением этого парня в моей жизни всё перевернулось с ног на голову. Он настолько избаловал меня своим вниманием, что теперь его отсутствие ощущается так, будто я стою без одежды посреди оживлённой улицы. Я хочу, чтобы он смотрел только на меня, улыбался только мне, касался только меня.

– Брайан, зачем тебе испанский? – спрашиваю напрямик, потому что уже начинаю замерзать от его отстранённого поведения. Я сижу за столом, а он предпочёл остаться на своей кровати, выполняя письменное задание прямо на коленке.

Кроу поднимает на меня взгляд исподлобья и отвечает так, будто у него уже заранее был заготовлен дежурный ответ:

– Знание любого иностранного языка тренирует память, самодисциплину и концентрацию.

В его тоне нет привычной ироничности и весёлости, которой он поначалу пытался меня очаровать, и мне становится ещё тоскливее.

– Вот именно. Любого. Так почему испанский?

– Он считается одним из самых простых языков, – устало пожимает плечами.

– Который, как известно, можно выучить самостоятельно, – добавляю я, нахмурившись.

«И который ты выучил, зазнайка», – тоже хочется сказать, но молчу, иначе после моего рассекречивания у нас совсем не будет поводов для встреч.

– Можно, но не хочу, – немного помедлив, отвечает Брайан. – Ничто не заменит общения с носителем языка.

Не могу сдержать улыбку, потому что он сейчас мог воспользоваться моментом и прекратить оплачивать ненужные ему уроки, но не сделал этого. А это значит одно: моё присутствие здесь ему нужно. Несмотря на то, что губы Кроу плотно сомкнуты и ничем не выдают приподнятого настроения, в его глазах пляшут задорные огоньки, будто ему известна какая-то истина, которую мне только предстоит постичь. Мы продолжаем в молчании изучать друг друга, пока не раздаётся стук в дверь.

– Да? – громко спрашивает Брайан, не отрывая от меня взгляда.

– Спускайтесь на ужин, – зовёт нас приглушённый голос Эллисон.

Какая всё-таки тактичная женщина! Она даже не пыталась подёргать за ручку или без спроса открыть дверь. Лишнее подтверждение того, что взаимоотношения в их семье построены на доверии и уважении.

Брайан встаёт с места и с гордым видом протягивает мне лист с заданиями, сложенный пополам. Убираю его в сумку, чтобы, как обычно, проверить дома, и, наспех побросав сверху свои письменные принадлежности и тетради, иду вслед за ним в столовую, откуда доносятся потрясающие ароматы.

К моему удивлению, сегодня с нами и Норман Кроу. Мы с ним уже успели познакомиться, когда он привозил ключи от квартиры, в которой мы сейчас временно проживаем с моей мамой. Мистер Кроу приветствует меня располагающей улыбкой, от которой я тушуюсь. До сих пор никак не могу привыкнуть к такой душевности, по сути, посторонних людей, но изо всех сил стараюсь соответствовать им и не быть букой, поэтому тоже искренне улыбаюсь ему.

Эллисон, которая попросила называть её по имени, и Глория тоже уже сидят за столом. Эта красотка – точная копия своего отца. А я-то думала, в кого она такая кудрявая! У Нормана тоже вьющиеся волосы, но, если судить по укороченной стрижке, он этот факт тщательно пытается скрыть. А ещё он невероятно привлекательный, статный и подтянутый мужчина. Видимо, человек, красивый внутренне, не может быть некрасив внешне.

Мы с Брайаном садимся рядом друг с другом по правую сторону от Глории, которая на правах главной принцессы дома восседает во главе стола. Смущённо отвожу взгляд, когда в благодарность за налитый сок Норман нежно целует в щёку свою жену, приобнимая её за плечи. Отсутствие всякого стеснения при проявлении своих чувств на людях, похоже, у них семейное. Кошусь на своего соседа, невольно вспоминая то, как он обнимал меня в отеле Санта-Аны на глазах почти у всего класса, и в очередной раз задаюсь вопросом: «Что я сделала не так?» Что криминального в моих попытках стать частью их компании? И почему рядом с ним я становлюсь такой трусихой, не способной задать все эти вопросы напрямую?

– Ну что, за Макса? – мистер Кроу радостно поднимает свой стакан вверх, призывая остальных сделать то же самое.

– За Макса! – ладным хором повторяют остальные.

В растерянности беру свой сок тоже и ударяюсь своим бокалом поочерёдно об бокалы каждого из них. У их старшего сына день рождения? А ведь и правда, на столике в углу столовой замечаю домашний торт со свечами, на столе праздничная индейка с запечённым картофелем, фигурно нарезанные овощи и фрукты. Мне казалось, что это семейство меня уже не сможет удивить, но от этой атмосферы, многократно усиливаемой моим меланхоличным настроением, на глаза наворачиваются слёзы. Подумать только, они празднуют день рождения Макса так, словно он здесь, рядом с ними, а не в зоне боевых действий за тысячи километров.

Эллисон прячет глаза, бросив взгляд на свободный стул, и мне становится так горестно за этих людей. Не могу представить, что чувствует мать, каждую секунду ожидающая звонка и хорошей вести, каждую минуту думающая о своём ребёнке, каждый час вспоминающая дорогие сердцу семейные события и каждый день ожидающая увидеть сына на пороге дома…Она резко встаёт со стула и принимается за разрезание индейки. Норман тоже поднимается и, обняв её за талию одной рукой, что-то шепчет на ухо. Эллисон заливается румянцем и бросает предупреждающий взгляд на своего мужа.

– Кассандра, а когда у тебя день рождения? – интересуется Глория.

– Двадцать четвёртого декабря.

И тишина. Три пары глаз странно смотрят на меня несколько секунд, а потом девчонка восклицает:

– Я же говорила, что она – твоя судьба! Говорила, а? – хохочет, пихая брата в плечо. Тот, не обращая внимания на сестру, уточняет у меня с восторженным удивлением:

– Серьёзно? Ты тоже родилась на Рождество, как и я?

– И родились они в один день, – копируя мужской бас, Глория продолжает вещать на фоне, а меня накрывает странное чувство. Что-то похожее я испытывала в тот день, когда соединились наши ладони. Чувство родства и необъяснимой близости с этим человеком. Как так может быть, что из трёхсот шестидесяти пяти дней в году мы с ним выбрали один на двоих?

– Лишь бы не умерли, – хмыкает Брайан, отпивая из своего бокала, а потом поспешно переводит разговор на другую тему: – Тебе положить вон те невкусные шарики? – Чуть склонив ко мне голову, он пальцем показывает на тарелку с какой-то нераспознаваемой закуской, чем-то похожей на крохотные кусочки мяса под шапочкой сыра.

– Давно мечтала попробовать что-нибудь невкусное, – подыгрываю ему шёпотом, потому что чую явный подвох.

– Кассандра, не обращай внимания на этого наглеца, – осаждает своего сына Норман, весело посмеиваясь. – Он просто хочет, чтобы ему досталось побольше. – И выкладывает на мою тарелку несколько шариков, которые оказываются фаршированными шампиньонами. Ни разу не пробовала ничего подобного, но от одного вида у меня уже слюнки текут.

Брайан, будто прочитав мои мысли, без лишних слов ворует у меня один и махом закидывает в рот, нагло улыбаясь. Не понимаю, он снова стал прежним или мне это только кажется?

– Сынок, дай девочке поесть нормально, – укоряет его мать, которая между делом добавляет мне в тарелку довольно большой кусок индейки и картофель. Они решили меня откормить на убой?

– Привыкай, теперь тебя не выпустят из-за стола, пока не съешь всё! – добавляет Глория, со смехом надувая свой живот.

Вся эта ситуация разряжает обстановку, и я даже немного расслабляюсь, но, когда все приступают к ужину, я вдруг вспоминаю, что совершенно не умею орудовать ножом и вилкой. Делаю вид, что этикету за столом я научилась с пелёнок, и, молясь о том, чтобы у меня всё вышло с первого раза, начинаю пилить индейку. У меня получается ужасно, потому что она елозит по тарелке, норовя катапультировать в чью-нибудь сторону. В тишине столовой этот натужный скрежет столовых приборов звучит, как расстроенная скрипка. Я попеременно то краснею, то бледнею от того, что выставляю себя бескультурной невеждой.

– Кто придумал эти ножи, а? – Брайан откладывает свой нож в сторону и, воткнув вилку в свой кусок, откусывает прямо от него, прикрывая глаза от блаженства. – Мам, отпад! – поднимает большой палец вверх, не прекращая жевать.

Эллисон просто подмигивает ему, довольно улыбаясь, и тоже убирает свой нож в сторону.

– А что, так можно было? – обрадованная Глория хватает ножку индейки прямо пальцами и вгрызается в её сочную мякоть.

Мистер Кроу так вообще удивил: повторил за дочерью, словно только и ждал этой команды. Мне бы сейчас засмущаться, ведь я прекрасно понимаю, что все они сейчас делают, но внезапно мне становится настолько тепло и спокойно, настолько комфортно и хорошо, что самое меньшее, что я могу сделать для этой семьи – это перестать, в конце концов, смущаться, и быть просто благодарной.

Быть просто собой.

Кажется, именно этого хотел Брайан.

ГЛАВА 8 ОРЁЛ И ЯСТРЕБ

Брайан

Джеб-джеб-кросс. Джеб-хук-хук. Апперкот4. Без остановки наношу выверенные комбинации ударов по груше, полностью сосредоточившись на технике. Лёгкие горят, мышцы всего тела напряжены, пот застилает глаза, но я продолжаю бить по кожаному мешку, пока не начинает саднить кожа пальцев. Обожаю боксировать, защитив кисти только специальными бинтами. Пухлые перчатки для меня – всё равно что секс в презервативе. Вроде нравится, но кайф совсем не тот. Правда, другого я и не пробовал, но что-то мне подсказывает, что это так и есть.

Чёртовы гормоны. Чем бы я не занимался, как бы не пытался себя отвлекать, мои мысли так или иначе сводятся к Кассандре. Мне до ломоты в теле хочется вытрясти из неё всю ту чушь, о которой она думает.

Всё началось с нашей тусовки в Санта-Ане. Ей достаточно было сказать всего три слова: «Давай уйдём отсюда?», чтобы я не начал разочаровываться. Я же видел, как она вымучивала из себя улыбки, как ей претили все эти полупьяные разговоры на пошлые темы, как она была недовольна тем, что я сижу не рядом.

И ничего не сделала, чтобы изменить это.

Я догадываюсь, почему.

Хочет вылепить из себя то, что хотят видеть окружающие, а не то, кем она желает быть сама. Меня с самого начала покорили именно её свободомыслие и независимость от чужого мнения. Мне казалось, что в этом плане мы с ней одинаковые. Жизнь одна, и я хочу прожить её в угоду себе, а не окружающим. Так что вдруг произошло? Кому она пытается угодить? Мне? Терпеть не могу лицемерие ни в каком проявлении.

Никогда не любил разгадывать ребусы, и я – не патологоанатом, чтобы ковыряться в чьей-то голове в поисках истины. Со мной всё просто: да – это да, а нет – это нет. К чему сложности?

И если бы Кэсси меня чувствовала так, как чувствую её я, то поняла бы, что я хочу добиться от неё открытости и честности. Знаю, что тоже нравлюсь ей, так почему она воротит свой красивый нос вместо того, чтобы показать мне это? Надеюсь, после вчерашнего ужина моя гордая пташка хоть что-то да поняла. Даю ей пару дней, а потом… Потом придётся брать эту крепость штурмом. Видит Бог, я стараюсь быть терпеливым, чтобы не спугнуть Кассандру. Не дурак. Понимаю, что у её зажатости есть корни. Витиеватые, проросшие в самую глубь, но их можно обрубить. Я лишь хотел сделать это вместе с ней, а не в одиночку.

– Кроу, брейк5! – мой тренер фиксирует мешок с обратной стороны, призывая остановиться. – Груша уже дымится!

Ухмыльнувшись, отступаю назад, чтобы перевести дух и снять бинты с запястий. На фоне долбит тяжёлый рок, заглушающий шумные выдохи и выкрики спортсменов. Места для выплеска негатива лучше не придумаешь. Пожав руку тренеру, машу парням на прощание и сразу отправляюсь в душ.

Мне предстоит бессонная ночь за новым проектом: заказчик попросил написать программные алгоритмы для новой системы умного дома. А ведь всё началось лет с шести, когда отец подарил мне программируемый конструктор. Теперь коды и языки Python, C и Java 6

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Одноимённый фильм с Джимом Керри в главной роли. Его герой обнаруживает, что он – участник реалити-шоу.

2

Под «семьёй» здесь имеется в виду преступная семья, мафиозная ассоциация. Папа – «отец», главарь семьи.

3

Кросс – длинный прямой удар в боксе.

4

Виды ударов в боксе.

5

Брейк – команда в боксе, призывающая остановить борьбу.

6

Языки программирования