Эффект домино. Падение

Непроизвольно оттягиваю ткань пижамных шортиков вниз, чем, собственно, и выдаю себя. Как он смог что-то рассмотреть в полутемной комнате?

– И что же тогда ложь? – парирую я, не подтверждая его домыслы.

– Ты не умеешь варить кофе.

– Докажи.

Бросив на меня повеселевший взгляд, парень встает с подушки и подходит к столу, с которого берет нож. Мне становится трудно дышать, так как понимаю, к чему все ведет: он решил пойти методом исключения. Брайан бесстрашно проводит большим пальцем по лезвию, оценивая степень заточки, а затем поступью хищного зверя приближается ко мне и подает руку в молчаливом приглашении. Он хочет проверить, как далеко я готова зайти?

«Уже зашла, Брайан. А на что готов ты?» – мысленно задаюсь вопросом, вкладывая свою ладонь в его.

– Ты спятил, Кроу? Она же пьяна! – взвизгивает Моника.

Парни одергивают ее, призывая заткнуться, а девчонки в ужасе прикрывают рты ладонями. На моем лице, несомненно, отражается растерянность, но не от того, что мне страшно, а от того, что не рассчитывала на такое безоговорочное доверие. Кроу не боится, что я промахнусь?

– К какой стене мне отойти? – шепчет Брайан.

– К любой, – шепчу в ответ, задевая губами мочку его уха. Подмечаю, что от него нисколько не пахнет пивом. Такой же симулянт, как и я?

Брюнет отходит к дальней стене и, расслабленно убрав руки в карманы штанов, замирает в ожидании моих действий.

– Давайте хотя бы свет включим! – не унимается запаниковавшая Моника.

Сердце неприятно екает. Она и вправду к нему неравнодушна.

Ребята шустро сдвигаются в кучку, освобождая пространство для метания. Отхожу в другой конец комнаты на расстояние около пяти шагов от Брайана, рассчитывая количество оборотов ножа с учетом его длины. Во всезнающем взгляде Кроу плещется нескрываемая уверенность, которая ни с того ни с сего начинает подавлять мою. Что, если рука дрогнет? Что, если что-то пойдет не так? Одно дело – метиться в мишень, и совсем другое – в живую цель. В человека, которого боюсь ранить, не то что убить. Он же кивает мне с одобрительной улыбкой на лице. Как только встаю в подготовительную стойку, вмешивается О’Доннелл:

– Так, все. Сандра, мы поверили. Правда, ребят?

Они дружно поддакивают, наверняка не желая становиться свидетелями убийства. Все они, кроме одного человека, сомневаются в благополучном исходе.

– Нет. Пусть кидает, – выносит жесткий приговор Брайан и поторапливает меня: – Кэсси, давай!

Берусь за прохладное лезвие, располагая пальцы особым образом. Напоследок смотрю в пронзительные глаза напротив, сверкающие в отблеске света. Секунда. Глубокий вдох. И на выдохе совершаю резкий выпад, одновременно выбрасывая клинок вперед. Тишина разрезается глухим ударом ножа, вошедшим в деревянную обшивку аккурат над кончиками волос Брайана.

Дэн оживает первым:

– Чтоб. Я. Сдох.

Оставшиеся зрители затаили дыхание, готовясь к печальной развязке. Странные люди. Неужели я пошла бы на такой риск, не будь у меня подготовки? Специальный метательный нож однажды забыл у нас очередной собутыльник отца, и я приступила к тренировкам из спортивного интереса. Сначала по меткам на стене, а потом и по нарисованной мной карикатуре на Шейна. Злость плюс обида – в сумме превосходный мотиватор, чтобы поднатореть в таком навыке.

Молча подхожу к самому смелому парню в моей жизни. Все шесть шагов мы смотрим друг на друга, не отрываясь, и, что странно, в его глазах видится ненапускное восхищение. Все, что испытываю в этот момент я – облегчение. Поравнявшись с Кроу, тянусь к рукоятке, но он перехватывает моё запястье и, склонившись к уху, еле слышно произносит:

– Наконец-то ты показала себя. Будь всегда такой.

– Какой?

– Собой.

Глава 7 День рождения – грустный праздник

Кассандра

Уроки испанского стали моей любимой частью дня, поскольку в эти часы я могу вдоволь насладиться общением с Брайаном. В школе рядом с ним постоянно кто-то есть. Он все время кому-то и зачем-то нужен: то помочь с заданием, то сходить в библиотеку, то принести какую-нибудь аппаратуру. А наши немощные одноклассницы? У них находится очередная просьба, стоит Кроу оказаться рядом со мной. Он не отказывает, а я не вправе просить сидеть возле моей юбки. Это абсурдно и неумно. Остается молча глотать ревность, сцепив зубы.

После поездки в Санта-Ану между нами что-то изменилось, и не в лучшую сторону. Меня не покидает ощущение, что Брайан стал более закрытым, хотя в нашей паре «колючим ежиком» была, скорее, я. Он словно ждет от меня каких-то слов или действий, но каких? Читать мысли я не умею, поэтому смиренно жду от него малейшего знака, по которому я смогла бы понять, что происходит. Может, он разочаровался во мне? Или после той сцены в моем доме первоначальная симпатия превратилась в жалость? Или он и вовсе хочет прекратить наши занятия, но из-за той же жалости не решается признаться в этом?

Никогда не замечала за собой эгоизма, но с появлением в моей жизни Кроу все перевернулось с ног на голову. Он настолько избаловал меня своим вниманием, что теперь его отсутствие ощущается так, будто я стою без одежды посреди оживленной улицы. Я хочу, чтобы он смотрел только на меня, улыбался только мне, касался только меня. Его отстраненность выжигает меня изнутри. Делает слабее и ранимее. Если я надоела ему, пусть скажет, и мы покончим с этим фарсом.

Мысль о вероятном окончании наших встреч вне школы невыносимо тяготит, но и так продолжаться не может. Это моральная пытка.

– Брайан, зачем тебе испанский? – спрашиваю напрямик.

Я сижу за столом, а «ученик» предпочел выполнять задание на своей кровати, прямо на коленке. Кроу поднимает на меня взгляд исподлобья и отвечает дежурной фразой:

– Знание любого иностранного языка тренирует память, самодисциплину и концентрацию, – в его тоне нет привычной ироничности и веселости, которой он поначалу пытался меня очаровать, и мне становится еще тоскливее.

– Вот именно. Любого. Так почему испанский?

Брайан устало пожимает плечами и возвращается к писанине.

– Он считается одним из самых простых языков.

– Который, как известно, можно выучить самостоятельно, – добавляю я, нахмурившись.

– Можно, но не хочу, – чуть помедлив, отвечает он. – Ничто не заменит общения с носителем языка.

Не могу сдержать улыбку. Брайан мог воспользоваться моментом и прекратить оплачивать ненужные ему уроки, но не сделал этого. А это значит одно: мое присутствие здесь ему необходимо. Несмотря на то, что губы Кроу плотно сомкнуты и ничем не выдают приподнятого настроения, в его глазах пляшут задорные огоньки, словно ему известна какая-то истина, которую мне только предстоит постичь. Мы продолжаем в молчании изучать друг друга, пока не раздается стук в дверь. Не разрывая зрительный контакт со мной, Брайан громко спрашивает:

– Да?

– Спускайтесь на ужин! – зовет нас Эллисон приглушенным голосом.

Какая все же тактичная женщина. Она и не пыталась подергать за ручку или без спроса открыть дверь. Лишнее подтверждение того, что взаимоотношения в семье Кроу построены на доверии и уважении.

Брайан встает с места и с гордым видом протягивает мне лист с выполненными заданиями, сложенный пополам. Убираю его в сумку, чтобы, как обычно, проверить дома. Наспех побросав сверху свои письменные принадлежности и тетради, иду вслед за парнем в столовую, откуда исходят потрясающие ароматы.

К моему удивлению, сегодня с нами и Норман Кроу. Мы с ним успели познакомиться во время переезда в квартиру его покойного отца. Мистер Кроу приветствует меня располагающей улыбкой. До сих пор не получается привыкнуть к такой душевности, по сути, от посторонних людей, но изо всех сил стараюсь соответствовать им и не быть букой, поэтому отвечаю искренней улыбкой.

Эллисон, попросившая называть ее по имени, и Глория сидят за столом. Эта красотка – точная копия своего отца. А я-то думала, в кого она такая кудрявая! У Нормана тоже вьющиеся волосы, но, если судить по укороченной стрижке, он этот факт тщательно пытается скрыть.

Мы с Брайаном садимся рядом друг с другом по правую сторону от Глории, восседающей во главе стола на правах главной принцессы дома. Отвожу смущенный взгляд, когда в благодарность за налитый сок Норман нежно целует в щеку свою жену, приобнимая ее за плечи. Отсутствие всякого стеснения при проявлении чувств на людях, похоже, у них семейное. Кошусь на своего соседа, невольно вспоминая наши объятия в отеле Санта-Аны на глазах почти у всего класса, и в очередной раз задаюсь вопросом: «Что я сделала не так?». Что криминального в моих попытках стать частью их компании? И почему рядом с ним я делаюсь трусихой, неспособной задать все эти вопросы напрямую?

– Ну что, за Макса? – Мистер Кроу радостно поднимает стакан вверх, призывая последовать его примеру.

– За Макса! – ладным хором повторяют остальные.

В растерянности беру свой сок и присоединяюсь к празднованию. На столике в углу столовой замечаю домашний торт со свечами. У их старшего сына день рождения? Сервировке стола я не сразу придала значения, а здесь праздничная индейка с запеченным картофелем, фигурно нарезанные овощи и фрукты. Мне казалось, что этому семейству уже ничем меня не удивить, но от теплой атмосферы, многократно усиливаемой моим меланхоличным настроением, на глаза наворачиваются слезы. Подумать только, они празднуют день рождения Макса так, словно он тут, рядом с ними, а не в зоне боевых действий за тысячи миль.

Эллисон прячет глаза, бросив беспомощный взор на единственный свободный стул, и мне становится так горестно за этих людей. Не могу представить, что чувствует мать, каждую секунду ожидающая звонка и хорошей вести, каждую минуту думающая о своем ребенке, каждый час вспоминающая дорогие сердцу семейные события и каждый день мечтающая увидеть сына на пороге дома. Она резко встает со стула и принимается за разрезание индейки. Норман тоже поднимается и, обняв супругу за талию одной рукой, что-то шепчет на ухо. Эллисон заливается румянцем и кидает предупреждающий взгляд на своего мужа.

– Кассандра, а когда у тебя день рождения? – интересуется Глория.

– Двадцать четвертого декабря.

И тишина. Несколько секунд три пары глаз смотрят на меня с любопытством, а потом девчонка восклицает:

– Я же говорила, что она – твоя судьба! Говорила? – хохочет Глория, пихая брата в плечо. Тот, не обращая внимания на сестру, уточняет у меня с восторженным удивлением:

– Серьезно? Ты тоже родилась в канун Рождества, как и я?

– И родились они в один день, – копируя мужской бас, Глория вещает на фоне, а меня накрывает необъяснимое чувство.

Нечто схожее я испытывала в тот день, когда соединились наши с Брайаном ладони. Чувство родства и невиданной близости. Из трехсот шестидесяти пяти дней в году мы с ним выбрали один на двоих. Невероятно.

– Лишь бы не умерли, – бухтит Брайан, отпивая из своего бокала, а потом поспешно переводит разговор на другую тему: – Тебе положить вон те невкусные шарики? – Склонив ко мне голову, он пальцем показывает на тарелку с нераспознаваемой закуской, чем-то похожей на крохотные кусочки мяса под шапочкой сыра.

– Давно мечтала попробовать что-нибудь невкусное, – подыгрываю ему шепотом, уловив явный подвох.

– Кассандра, не обращай внимания на этого наглеца, – осаждает своего сына Норман, весело посмеиваясь. – Он хочет, чтобы ему досталось побольше. – И выкладывает на мою тарелку несколько шариков, оказавшихся фаршированными шампиньонами. Ни разу не пробовала ничего подобного, но от одного вида у меня текут слюнки.

Будто прочитав мои мысли, Брайан ворует у меня один и махом закидывает в рот с наглой улыбкой. Не понимаю, он снова стал прежним, или мне мерещится?

– Сынок, дай девочке поесть нормально, – укоряет его мать, которая между делом подкладывает мне крупный кусок индейки и картофель. Они решили откормить меня на убой?

– Привыкай, теперь тебя не выпустят из-за стола, пока не съешь все! – добавляет Глория, со смехом надувая свой живот.

Эта ситуация разряжает обстановку, и мне удается немного расслабиться. Впрочем, когда дело доходит до ужина, я вдруг вспоминаю, что совершенно не умею орудовать ножом и вилкой. Сделав вид, что этикету за столом я научилась с пеленок, приступаю к распиливанию индейки. Боже, хоть бы удалось с первого раза! Но у меня получается ужасно. Филе елозит по тарелке, норовя катапультировать кому-нибудь в лицо. В тишине столовой натужный скрежет столовых приборов звучит не лучше расстроенной скрипки. Я попеременно то краснею, то бледнею от того, что выставляю себя бескультурной простушкой.

– Кто придумал эти ножи? – Брайан втыкает вилку в свой кусок и откусывает прямо от него, прикрывая глаза от блаженства. – Мам, отпад! – Не прекращая жевать, он поднимает большой палец вверх.

Эллисон подмигивает ему, довольно улыбаясь, и тоже убирает нож в сторону.

– А что, так можно было? – Обрадованная Глория хватает ножку индейки пальцами и вгрызается в ее сочную мякоть.

Мистер Кроу удивил больше всех: повторил за дочерью, словно только и ждал этой команды. Мне бы сейчас засмущаться, ведь я прекрасно понимаю, что они делают. Но меня окутывает таким спокойствием, такой добротой и заботой, что самое меньшее, что я могу сделать для этой семьи – это перестать, в конце концов, смущаться, и быть просто благодарной.

Быть собой.

Именно этого хотел Брайан.

Глава 8 Орел и ястреб

Брайан

Джеб-джеб-кросс. Джеб-хук-хук. Апперкот5. Без остановки наношу выверенные комбинации ударов по груше, полностью сосредоточившись на технике. Легкие горят, мышцы всего тела напряжены, пот застилает глаза, но я продолжаю бить по кожаному мешку, пока не начинает саднить кожа пальцев. Обожаю боксировать, защитив кисти только специальными бинтами. Пухлые перчатки для меня – то же, что секс в презервативе. Вроде нравится, но кайф совсем не тот. Правда, без него я и не пробовал, но что-то мне подсказывает, так оно и есть.

Чертовы гормоны. Чем бы я ни занимался, как бы ни пытался себя отвлекать, мои мысли так или иначе сводятся к Кассандре. Мне до ломоты в теле хочется вытрясти из нее всю ту чушь, о которой она думает.

Все началось с нашей тусовки в Санта-Ане. Чтобы я не начал разочаровываться, ей достаточно было сказать всего три слова: «Давай уйдем отсюда?». Я же видел, как она вымучивала из себя улыбки, как ей претили полупьяные разговоры на пошлые темы, как она была недовольна тем, что я сижу не рядом.

И ничего не сделала, чтобы изменить это.

Я догадываюсь, почему.

Хочет вылепить из себя то, что хотят видеть окружающие, а не то, кем она желает быть сама. Меня с самого начала покорили именно ее свободомыслие и независимость от чужого мнения. Мне казалось, что в этом плане мы с ней одинаковые. Жизнь одна, и я хочу прожить ее в угоду себе, а не окружающим. Так в чем дело? Кому она пытается угодить? Мне? Терпеть не могу лицемерие ни в каком проявлении.

Никогда не любил разгадывать ребусы, и я не патологоанатом, чья работа – ковыряться в чьей-то голове в поисках истины. Со мной все просто: да – это да, а нет – это нет. К чему сложности?

И если бы Кэсси меня чувствовала так, как чувствую ее я, то поняла бы, чего я хочу добиться от нее: открытости и честности, борьбы. Знаю, что тоже нравлюсь ей, так почему она воротит свой красивый нос вместо того, чтобы показать это? Надеюсь, после вчерашнего ужина моя гордая пташка хоть что-то да поняла. Даю ей пару дней, а потом… Потом придется брать эту крепость штурмом. Видит бог, я стараюсь быть терпеливым, чтобы не спугнуть Кассандру. Не дурак. Понимаю, что у ее зажатости есть корни. Витиеватые, проросшие в самую глубь, но их можно обрубить. Я лишь хотел сделать это вместе с ней, а не в одиночку.

– Кроу, брейк6! – тренер призывает остановиться, фиксируя мешок с обратной стороны. – Груша уже дымится!

Ухмыльнувшись, отступаю назад и разматываю бинты с запястий, переводя дух. На фоне долбит тяжелый рок, заглушающий шумные выдохи и выкрики спортсменов. Места для выплеска негатива лучше не придумаешь. Пожав руку тренеру, машу парням на прощание и отправляюсь прямиком в душ.

Впереди бессонная ночь за новым проектом: заказчик попросил написать программные алгоритмы для новой системы умного дома. Еще одна моя стихия, затянувшая в свои сети лет с шести, когда отец подарил мне программируемый конструктор. Теперь коды и языки Python, C и Java 7 – огромная часть моей жизни, которая из любимого хобби переросла в хорошо оплачиваемую работу. Из-за того, что я фрилансер, мне платят меньше, чем профи, но и от возможности заработать я не отказываюсь, поэтому все в ажуре: и я, и клиенты.

На парковке меня поджидает сюрприз: все четыре колеса моей машины спущены. Оглядевшись по сторонам, прихожу к выводу, что так посчастливилось только мне. Стало быть, шины порезали целенаправленно. Еще раз обхожу тачку, оценивая масштаб ущерба, и замечаю на багажнике выцарапанную острым предметом надпись: «Привет, мажор».

На моей памяти меня так называл всего один человек. Тот ублюдок, которому я навалял у дома Кассандры. После интенсивной тренировки я – целый сгусток добра и милосердия. Нет сил и желания даже на то, чтобы разозлиться на этот акт вандализма. Потираю подбородок, раздумывая над тем, как лучше поступить. Примерно представляю уровень связей этих людей, и я не конченый псих, чтобы прямо сейчас дать достойный ответ на это предупреждение. А это именно оно и есть.

Для подкрепления догадок необходимо раздобыть записи с камер наружного наблюдения, а пока придется идти домой на своих двух. Не хочется оставлять машину здесь на ночь, но ее нужно перегонять на эвакуаторе, так что займусь этим уже завтра.

***

Кассандра

Кэсси, ты знала, что означает твоя фамилия? Águila – «орлица» в переводе с испанского. И я только сейчас понимаю, как тебе она подходит. Достаточно посмотреть на эти факты:

– орлы – не стайные птицы и всегда летают в одиночку;

– они настолько сильные, что могут поднять в воздух небольшое животное;

– они находят себе пару один раз и на всю жизнь;

О, а вот этот мне особенно понравился (знаю, что засмущаешься, поэтому решил все это написать, а не сказать в лицо):

– орлы могут спариваться прямо в полете!

Представляешь, насколько они крутые хищники, что могут себе позволить не тратить время впустую?

А ты знаешь, кто является главным соперником орлов, и с какой птицей их путают чаще всего? С ястребами. Главное отличие между ними в том, что ястребы могут собираться в стаи, а еще, их приручают для охоты. Орлы же всегда сами по себе. Мне кажется, до меня дошло, почему тебе так сложно довериться мне. Ты не считаешь себя моей стаей, потому что я в твоих глазах – ястреб. Но знаешь, что я понял? Независимо от того, насколько мы с тобой по-разному относимся к этому миру, у нас есть нечто общее, без чего у нас не получится жить: небо, величие, полет…

Давай сломаем систему и будем летать вместе?

Заканчиваю читать письмо Брайана, написанное на испанском языке, а в мыслях тотальная неразбериха и слова «Давай летать вместе» по кругу. Вот что он так сосредоточенно писал вместо моего задания. Постороннему человеку этот текст может показаться полнейшим бредом сумасшедшего, но я распознала в нем главное: признание, зов, желание быть услышанным. Желание видеть меня рядом с ним.

Я услышала тебя, Брайан. Я тоже хочу летать. И не хочу делать это одна.

Откидываюсь на подушку и, закрыв глаза, прикладываю письмо к губам. Кроу прав. Сотни, тысячи раз прав.

Вчера он провожал меня до своей-моей квартиры, и мне до одури хотелось обнять его и поцеловать. Попробовать неповторимый вкус мужчины, сблизиться, поделиться с ним своими настоящими чувствами, а взамен забрать его. Но я спасовала и поспешила закрыть дверь практически перед его носом, торопливо сказав: «Пока».

Вы когда-нибудь общались глазами? Тогда вы должны понимать, как выглядит взгляд, говорящий: «Я хочу тебя поцеловать». Глаза с ласковой поволокой чуть прищурены, веки слегка опущены, зрачки расширены… И тут на тебе: смотри на дверь своими целующими глазами. Как мне все исправить? Брайан наверняка теперь считает, что не нравится мне. Я постоянно его отшиваю, увиливаю от малейших целомудренных прикосновений. Какой нормальный парень выдержит?

Тяжко вздыхаю, отчего лист сдувается с моего лица, словно и его я отвергла. Может, написать Кроу сообщение и поставить в конце эмодзи поцелуя? Намекнуть на свою готовность?

Внезапный стук в дверь заставляет меня прервать этот угнетающий самоанализ. Кто мог прийти так поздно? Мама на ночном дежурстве, поэтому на цыпочках подхожу к двери, опасаясь выдать свое присутствие, и смотрю в глазок. Сказать, что меня шокирует увиденное, это ничего не сказать. Молниеносно открываю дверь и, онемев от испуга, отступаю назад, чтобы впустить внутрь Брайана.

Он заходит прихрамывающей походкой, пытаясь изобразить что-то вроде улыбки, но из-за разбитых губ у него получается кривой оскал. Из рассеченной брови стекает кровавая дорожка, на обеих скулах ссадины, под носом запекшаяся кровь, на одном глазу из-за полопавшихся сосудов практически не видно его зеленой радужки. И это только из видимых травм.

– Брайан, что случилось? – мой дрожащий голос срывается. Миллиард плохих мыслей атакует сознание.

– Не бойся, Колючка, все не так плохо, как выглядит, – выдает он, покашливая. – Мама дома?

Отрицательно мотаю головой и, ухватившись за рукава его бомбера, притягиваюсь к нему сама, смыкая руки на широкой спине. Мне не было так страшно, даже когда я сидела в ванной взаперти. Как же Брайану, должно быть, больно, а он изображает из себя непрошибаемого Рэмбо! Кроу осторожно повторяет мой жест, только из-за разницы в росте его руки обнимают меня за плечи. Он шумно вздыхает и утыкается подбородком мне в макушку.

– Я хотел привести себя в порядок, чтобы не пугать родителей своим видом, но, если бы знал, что меня ждет такой прием, подрался бы с кем-нибудь гораздо раньше, – он усмехается мне в волосы, а мне вовсе не до смеха.

Сжимаю веки, пытаясь удержать слезы горечи. Почему осознание ко мне пришло только сейчас?

– Кто это сделал? – спрашиваю, не отрывая щеки от его груди.

– Без понятия.

Брайан убирает одну руку с моей спины, и по его движениям догадываюсь, что он вытирает ею свое лицо. Какая я глупая! Он нуждается в помощи, а я прицепилась к нему, как репей. Расслабляю руки, чтобы отстраниться, но Брайан не отпускает. Более того, возвращает свою руку на прежнее место и еще крепче прижимает к себе.

– Пойдем на кухню. Я видела там аптечку, – уговариваю его, а самой до боли не хочется разрушать этот долгожданный момент.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Прим. авт. В Мексике говорят на испанском языке.

2

В переводе с испанского: один, два, три, четыре…

3

С2 – это свободное владение языком.

4

Кросс – длинный прямой удар в боксе.

5

Виды ударов в боксе.

6

Брейк – команда в боксе, призывающая остановить борьбу.

7

Языки программирования