Кузя

– Так если все это видят, то почему не принимают мер? Почему дают селиться на наших землях? Дают прописки?

– У них есть деньги зарубежных спонсоров! – Николай Николаевич встал и прошелся по комнате, – особая атака идет по экспансии чеченцев и ингушей на Ставропольский и Краснодарский края, Ростовскую и Астраханскую области, республику Калмыкию. Контролирует и координирует всю эту работу идеологический отдел и лично вице-президент Ичкерии. Или ты думаешь, что все это спонтанно? Большие диаспоры и их эмиссары роятся у стратегических объектов, изготавливающих различные вооружения для Российской армии – Тула, Ижевск, Ярославль, Новгород, Челябинск, Новосибирск, Комсомольск, Петрозаводск, рядом с крупными складами воинского вооружения. Призываются в армию парни из Ингушетии и Дагестана, прошедшие специальную идеологическую обработку, которые внутри частей создают землячества и ведут разведку и создают нетерпимые условия службы для сослуживцев. Военные училища забиты заявлениями таких дагестанцев и ингушей – мы сами готовим им офицеров. Плюс роятся в местах добычи золота, драгоценных металлов, камней, алмазов. Вся добыча алмазов контролируется ингушами – 80 % денег идет на поддержание боевого уровня бандформирований. Стараются взять денежные потоки России под свой контроль и использовать для своих нужд и это им удается. Плюс торговля наркотиками на территории России, она идет через цыган и кавказцев, но львиную долю добычи снимают их руководители из Чечни. А вдохновители их, и помощники сидят, в том числе, и в Кремле. Во всех селениях горной Чечни отбирают авторитетных грамотных людей за 50 лет бывших партийных работников, учителей, отправляют на обучение «чистому исламу» в одну из арабских стран, являющуюся спонсором вооруженной борьбы чеченцев против России. Затем по возврату на Родину отправляют в один из регионов России вместе с семьей. Назначают в назначенном регионе, городе, селе духовным лидером. Семьи у них большие – абортов не делают, не пример нашим – деды и бабки, невестки, дочки, парни до 16 лет, больные, то есть все взрослые до 16 и после 50 лет. Периодически отправляют в семьи в Россию на лечение раненых и заболевших в горах. Воюют все взрослые, которые способны держать оружие в горах и по состоянию здоровья исполнять обязанности защитников. Парню, как исполнилось 16 лет – вперед в Чечню отдавать долг Родине. Деньги на покупку домов дают спонсоры из дальнего зарубежья. Обживаются духовные лидеры, налаживают связи с местными органами, милицией, соседями. Затем начинается экспансия простых чеченцев с семьями. Для них из тех же источников деньги. Когда в поселке создается достаточная диаспора, начинаются просьбы к властям о строительстве мечети, о преподавании в школах чеченского языка для детей. Ну и эти духовные лидеры ведут военную разведку, принимают в случае необходимости боевые отряды, способные совершать террористические акты, ищут тех из руководства с военных производств, кого можно подкупить. Вот ты, Кузьма, объясни, как у чеченцев появились БТР-90, которых еще нет на вооружении нашей армии? Кто их им доставил из Челябинска мимо всех проверок? Вот то-то и оно, что не объяснишь нормально! А из Тулы получают партии оружия со складов нашей доблестной армии и флота. Вот у Ускова здесь склад вооружений, а здесь мы задерживаем целую ячейку шпионов.

Кузьма встал и походил по комнате.

– Николай Николаевич, ты мне рассказываешь ужасы! Если вы это все знаете, то почему не реагируете на эти угрозы безопасности страны.

– Да берем периодически некоторых лидеров, засветившихся на неблаговидных делах. Но у них как у Змея Горыныча вырастают новые головы. Метастазы так глубоко вошли в нашу жизнь. Вся эта экспансия началась не с началом боевых действий и указом. Эта экспансия началась еще в конце советского периода. Спланирована она далеко за океаном с учетом всех наших реалий и законов. Найдено наше самое слабое звено, через которое можно раскачать всю страну, так сказать, Ахиллесова пята – понимаешь? Самое сложное и нерешенное в нашей стране – это межнациональные и межрелигиозные отношения. А здесь все сплелось вместе.

– Понимаю, но понять не могу, как руководители страны могут действовать против самой страны и народа?

– Чего здесь непонятного? За хорошие деньги и доходы могут! Ты думаешь, с чего это все их дети и внуки уехали учиться за границу? С чего и за какие деньги они покупают там замки, дома. Да они просто не видят будущего здесь. Говорят, кто-то вывозит за границу миллиарды долларов ежегодно, а в стране нечем расплатиться с учителями, врачами, военными. Вот они и вывозят! Хотели бы поймать их на этом – давно поймали бы! Но это все равно, что собаке ловить свой хвост! Создают в их среде криминальную среду – врачи и учителя начинают брать взятки с учеников и больных, офицеры вынуждены подрабатывать, чтобы кормить свои семьи. Создается коррупция, разлагается основа страны – менталитет людей. Кто-то привыкает жить так. Честные люди становятся исключением.

– Николай Николаевич, вот ты все это видишь! – Кузьма стал нервно ходить по комнате, – зачем ты в армии, почему ты здесь?

– Хочется сделать для страны что-то хорошее и для себя. Я все же русский человек. Ты мне лично понравился, Кузьма Степанович, и я душой чувствую, что возрождение страной идет через таких людей, как ты, как Осипович, Лиза Хохонько, лейтенант Суворов – людей, способных положить на алтарь Отечества свои молодые жизни. Ты думаешь, что-то было сделано после нашего ночного рейда? Ваха и его люди отпущены, а под суд попали – дураки шоферы! Или эти путешественники остановлены, высланы? Ничего подобного! Их отпустили в Дагестан, откуда они уже наверняка перебрались в Чечню. Засветили нас и наши лица – хоть в масках работай на таких рейдах! Теперь сложнее будет нам вести диверсионную деятельность на территории Чечни. А так мы свое дело сделали, но результаты хотелось бы ожидать лучше! Уволили с должности полковника Берестенко – так это ему и надо! Здесь беспокойная работа, а там домик на Лазурном побережье, заработанный кровью наших ребят. Уедет на Украину, благо граница пока условная, а оттуда в свой домик на заслуженный отдых и будет жалеть, что не все деньги заработал!

– Пойдем, Николай Николаевич, на полигон! Мне все, что ты сказал, надо как следует обдумать!

– Вот сказал и впервые пожалел! Ты теперь не передумаешь нашим отрядом командовать? – улыбнувшись, встал со стула Николай Николаевич.

Кузьма ничего не ответил, и они отправились вдвоем на полигон.

Глава 13. Экзамен

По дороге на полигон они встретили в лесу занимающихся вопросами маскировки снайперов. В камуфляжной форме и с мушкетерской бородкой отец Михаил выглядел со стороны, как настоящий офицер. Громовым голосом орал на кого-то из плохо замаскировавшихся снайперов:

– Задницу спрячь, Меренков, а то басурмане тебе ее отстрелят, с чем домой вернешься? Ну, совсем ничего не хотят понимать, что снайпер – это основная величина на войне! Иногда группа снайперов решает больше задач, чем весь батальон!

– Наши то плохо выполняют поставленные вами задачи, святой отец? – участливо спросил Кузьма.

– На полигоне я не святой отец, а товарищ капитан! – важно ответил отец Михаил.

Кузьма вежливо согласился.

Отец Михаил выглядел расстроенным.

– Извините ради Господа, что не заметил и не отрапортовал вам, как положено! Плохо или хорошо – сложно пока сказать. Вот когда не слушают своего наставника – это плохо! В бою настоящем это может стоить жизни и срыва задания. Ну, а коли не слушают, я их посохом бью! – отец Михаил показал на большую палку, стоявшую у дерева, и тихо добавил, чтобы слышал только Кузьма, – слушать, внимать начинают и меньше отвлекаться. Не больно бью я их, больше для вида. Но обидно! А так бывает, что наору, как их пастырь. Это обиднее! Понять должны! Все же я для них, как никак, отец! А отцу положено и, вроде, лучше начинают делать!

Он окинул взглядом свою паству и громким голосом заорал:

– Дорошко, умница, прошел хорошо дистанцию, а прицел блеснул на солнце, почему не закрыл чехольчиком, так и повредить можно и демаскируешь себя! Главное для снайпера верный глаз и умение маскироваться. Снайпер – это как? Это как художник, как композитор. Малюют и пишут многие и даже школы художественные заканчивают, а шедевры получаются у единиц. Так и у снайперов. Винтовку можно дать каждому, а вот получиться, так это только у тех, кто душой стал снайпером. Понимает задачу в объеме.

– Отец Михаил! А ты философ, однако!

– А и это тоже не каждому дано! Философия должна помогать человеку. А просто так мысли гонять! Так зачем? Польза должна быть. Вот у нас в духовной семинарии был настоятель. Вот это философ. А я же для пользы дела подвожу теорию под практику и хочу, чтобы получилось лучше. Вот смотрите! Не каждый офицер смог бы стать Суворовым, Кутузовым, Жуковым. Это были по рождению самородки. Но без своей философии они не смогли бы стать, кем стали. Значит, надо смотреть, как нам найти талантов, самородков в снайперском деле? А вот найти талантов и самородков, если мы конечно хотим, чтобы у нас получился шедевр, мы обязаны.

Кузьма усмехнулся.

– Отец Михаил, ты Зленко отпустил с занятий?

– А чего? Парень нормальный, в патрон со 100 метров попадает и маскироваться может любо дорого посмотреть, чего к отцу на денек не отпустить, коли ваше приказание есть?

– Построй своих орлов, отец Михаил!

– Выходи строиться! – громовым басом на весь лес заорал отец Михаил.

И вдруг прямо из-под ног стали подниматься снайпера со своими винтовками.

Из-под ног отца Михаила выпорхнул один невысокий, но смуглый парнишка с бесом в глазах.

– Чур меня! – перекрестился отшатнувшийся от вынырнувший тени отец Михаил, – ты, Барбашинов, как ко мне подобрался? Я даже не заметил. Молодец!

– Дак, вы приказали подбираться, чтобы не заметно! – сверкая довольными глазами из-под сферы, укутанной камуфляжной сеткой и вымазанным грязью лицом, доложил Барбашинов, – я так и подобрался, як вы приказали!

Через минуту в строю стояло 12 человек снайперов со снайперскими винтовками. Каски-сферы были обтянуты защитной материей. Маскхалаты сливались со свежей лесной зеленью и грязью. Винтовки были бережно обмотаны зелеными лентами. На ПСО-1 были натянуты специальные зеленые чехольчики, прошитые поролоном, приклады укреплены специальными резиновыми упорами, видимо, чтобы отдача была в плечо не такой болезненной.

– Зленко отпущен, а Викторов с пьяным отделением находится на кухонных работах в трапезной, остальные в строю! – доложил отец Михаил.

– Молодцом, ребята, особенно ты, Барбашинов! Я тебя тоже не заметил. Как стреляют орлы?

– Стреляют отменно, но я уже заменил в отделениях тех, кто нам не подходил – вот теперь все подходят! Лучших, можно сказать, отобрал, а снайпера и должны быть лучшими солдатами. Хороший солдат, но снайпером ему никогда не быть, снайпером надо родиться. Это же целая наука! Им не в атаку ходить, а отстреливать наиболее опасных врагов придется.

– Ну и ладненько! Молодцом и ты, отец Михаил! – остановил порыв священника рассказать о специфике действий снайперов удовлетворенный Кузьма, – пойдем, Николай Николаевич, посмотрим наших минометчиков.

Минометчики занимались на полигоне отдельно от всех. Руководил их подготовкой старший лейтенант Лихошерст из батальона Ускова, активно помогал ему старший урядник Нургалиев – командир минометного взвода. По данным по связи минометчики обстреливали закрытую позицию, подносчики мин еле успевали подносить к раскаленным от непрерывных выстрелов стволов минометов.

– Перерыв пять минут, смирно! – скомандовал Лихошерст и доложил Кузьме и Носову о том, что проводятся занятия по накрытию минометным огнем закрытой позиции.

Два 102 мм миномета 2Б11 стояли за строем. Минометы стояли, дымясь немного стволами. В стороне лежали мины.

– Нам бы для их скорого перемещения машины хотя бы типа УАЗ или вьючных животных. На руках мы ничего не утащим. И так еле сюда дотаскиваем! – доложил Кузьме старший лейтенант Лихошерст.

И хотя в минометчики были отобраны самые физически сильные, тем не менее, им явно приходилось не сладко. Мокрые от сильного напряжения майки прилипли к телам.

– Хорошо, товарищ старший лейтенант, мы подумаем, как решить эту проблему! А вы что, с нами собираетесь, сказал мне Науменко? – спросил, прищуривая глаз, Кузьма.

– Так точно – подал рапорт Ускову! Хочу вместе с вами. Я же казак. А у вас казачье подразделение.

– А что ж вы ко мне не подошли? Я бы помог.

– Ну, вот когда что-то прояснится, тогда и обращусь! Пока по команде решаю!

– Да нет, старлей, тогда может поздно уже будет! Скоро заканчиваем обучение и уходим туда, где стреляют, а бумаг надо оформлять уже сейчас на каждого – это ужас! Канцелярия дымится! А бумаг все больше и больше. Вы то сработались с нашими ребятами?

– Так точно, сработались! – доложил с улыбкой Лихрошерст, а все радостно заулыбались.

– Ладно, тогда поможем, чем можем! А пока покажи свою работу!

– К минометам! – прокричал Лихошерст и в несколько секунд у минометов замерли расчеты. Наводчики по данным связиста корректировали огонь минометов. Момент и командиры расчетов опустили в ствол поданные им подносчиками мины. А подносчики подавали уже следующие мины.

– Залп! – прокричал Лихошерст, немного приоткрыв рот. Мины, находившиеся в руках минометчиков, опустились под своим весом в трубы минометов и потом с каким-то чмоканьем улетели куда-то за лес.

– Приготовиться! Залп! – и новые мины по уточненным данным улетели в сторону леса.

– Да, вроде, хорошая работа! А накрываете? Попадаете в цель? – спросил Николай Николаевич.

– «Лесоруб», как результаты? – запросил по рации Лихошерст.

В рации раздалось какое-то шипение, шум, а потом чей-то голос отчетливо доложил:

– «Кречет»! Я «Лесоруб». Три попадания в яблоко, в колышек, одно пятнадцать метров влево и недолет метров пять.

Кузьма пожал руку Лихошерсту.

– Что сказать, молодцы! Совершенствуйтесь. А как артиллерия?

– После обеда будем работать! – сказал, вздохнув, Лихошерст, – у нас тоже отработка будет – стрельба по закрытым позициям. В горах это нам пригодится.

– Пойдем дальше, Николай Николаевич, посмотрим на гранатометчиков и саперов.

– Пойдем! – неохотно согласился с ним Николай Николаевич с улыбкой.

У Кузьмы самого чесались руки пострелять. Он же по образованию был ракетчиком и службу проходил в ракетно-артиллерийской боевой части авианосца.

Саперы занимались поиском мин. Осторожно шли узкой цепочкой вдоль большой поляны. В руках были палки с длинными металлическими щупами и миноискатели ИМП-2, слушая внимательно в наушники работу рамок. Один из саперов вел на поводке черную овчарку, которая усиленно нюхала землю.

К Кузьме подбежал невысокий плотненький с черными усами капитан из прикомандированных.

– Проводится занятие с саперами по разминированию поляны. Два сапера установили мины, теперь остальные должны их обнаружить и обезопасить. Доложил капитан Семенов!

– А собака чья? – спросил Кузьма.

– Собака Беслана Мирошенко. Говорит, прибилась в лагерь, вот он ее и научил мины искать.

– Зовут как? – спросил капитана Носов.

Капитан заулыбался.

– Самое казачье имя у нее – Есаул!

Услышав свое имя, собака подняла морду и недовольно гавкнула – мол, не мешайте мне, у меня работа.

– Ладно, не будем мешать! Какое, кстати училище закончили? – профессионально поинтересовался Носов.

– Борисовское под Калининградом! Сначала попал в понтонный взвод Черноморской морской пехоты. А когда развал начался страны и флота, перевели в армию. Теперь здесь штаны протираю.

– Ну-ну! Спасибо вам! – пожал крепко руку капитану Кузьма.

– А к вам можно служить? – вежливо спросил Семенов, – казачий отряд меня устраивает, и ребята у вас хорошие. Как-то привык к ним.

– Да меня ваш Усков сожрет, если еще кто попросится! Лихошерст вот просится! Так у него никого не останется. Пойдем, Николай Николаевич, к гранатометчикам.

– Гранатометчики уже пошли на обед! – сказал Кузьме, глядя на часы, Николай Николаевич.

Вслед им с какой-то обидой смотрел капитан Семенов.

У штабного домика проводил свои занятия доктор Плахов. Лиза Хохонько вместе с фельдшером Жеребенковым бинтовали голову прапорщику Волкову, который, видимо, согласился быть подопытным в этом вопросе. Игорь Владимирович контролировал их действия с секундомером в руке. В стороне стояли Вислогузов и Лупаков, наблюдая за действиями товарищей.

– Вы что тут делаете с нашим старшиной? – шутливо спросил Кузьма.

Волков попытался встать, но его удержали в лежачем состоянии Лиза и Жеребенков.

– Не вставайте, раненый! – приказал Плахов, – мы отрабатываем оказание первой помощи раненому в голову.

– Оказывайте, Игорь Владимирович, раз так надо! – приказал Кузьма.

– Сходим к связистам на вахту! – предложил Николай Николаевич.

Зашли в комнату связистов. Там проводил занятия только недавно прибывший милицейский лейтенант Суворов. Кузьма сделал жест, что не надо докладывать и пусть занимается с радистами.

Николай Николаевич показал, где открыта вахта с ушедшей на марш-бросок механизированной группой, где несутся вахты с усковским узлом связи, а где открыты вахты контроля переговоров чеченских бандформирований. Два радиста, надев головные телефоны, усиленно слушали свои рации и что-то записывали в тетради.

– И что удалось услышать? – спросил Кузьма Николая Николаевича.

– В основном прослушиваем диапазон КВ, выявляем частоты и позывные. Уже есть знакомые. Мы иногда выходим на связь с позывным «Карпаты» под видом группы украинских националистов, вырвавшихся из Грозного. Несколько раз на связь с нами выходил даже Масхадов – приказывает действовать в отряде Руслана Гелаева. Мы притворяемся, что никак не можем с ним связаться и пока действуем на левом берегу Терека. Нам дали частоты и позывные.

– То есть ведете радиоигру? – спросил Кузьма, – а если расколют по говору?

– А что расколют, как? Мы с ними по-украински и выходим на связь, на ридной мове! – ответил, подняв голову и сняв головные телефоны, один из радистов, – у нас родной наш кубанский язык, а он тоже схож с украинским.

– Ты не преувеличивай! – надел ему снова головные телефоны на уши Николай Николаевич, – больше слушаем, чем играем. Но можно на этом набрать много интересной информации и организовать интересную игру. Рации у них лучше, а так ничего. У меня есть соображения по этому вопросу, если разрешите, потом доложу!

– Пойдем, доложишь! – толкнул Николая Николаевича к выходу Кузьма.

В кабинете было прохладно, так как Кузьма оставил открытой форточку. Кузьма сел за стол, а Николай Николаевич напротив него.

– Предлагаю под видом украинских националистов из УНА-УНСО внедрить несколько наших человек, отлично разговаривающих по-украински, с рацией. Мысль отличная – надо будет посоветоваться с Науменко – он спец по таким вопросам, все-таки офицер ГРУ.

– Что ж, интересно! Надо подумать! А задумки такие у Науменко были уже, когда создавался наш отряд. Хорошо, что ты тоже до этого дошел!

– Кузьма Степанович! Да и мы тоже не пальцем деланные – я же представитель Федеральной службы безопасности! Радиоигра тоже наш конек! Поговорю тоже с нашими начальниками – думаю, их это тоже заинтересует!

Вечером к Кузьме зашел капитан Усков. Кузьма был один, Николай Николаевич уехал в Краснодар к своему руководству, Осипович со своими ребятами отрабатывал выставление засады на одной из дорог за Кубанью, Миронов не вернулся с марш-броска, а отец Михаил отрабатывал действия снайперов в ночном лесу.

– Кузьма Степанович! Ты что, хочешь весь мой батальон раздеть? То история с этими дагестанцами, потом старший лейтенант Лихошерст с рапортом прибежал – просится к вам, теперь пожаловал капитан Семенов. Видите ли, они хотят воевать в казачьей части, поскольку их предки из казаков! Так от моего батальона ничего не останется.

Кузьма улыбнулся и предложил чаю. Волков постарался и через пару минут шифровальщик Молокнов накрыл на стол два стакана с ароматным чаем и домашними пирожками. Кузьма поставил еще на стол домашний материнский мед.

– Ты на меня особенно не сердись, Дмитрий Николаевич! – как можно мягче проговорил Кузьма, – люди на фронт просятся, не в тыл! Ценить это надо! Тут у нас на флоте больше половины офицеров написали рапорта на увольнение в запас, хотят уйти со службы. А у тебя – наоборот! Значит, воспитание твое на высоте! Гордиться этим надо! Я бы гордился такими офицерами. Тем более, я бы взял Семенова, потому что он имеет боевой опыт в Афганистане!

– Ты понимаешь, что ты у меня лучших спецов забираешь? А кто будет готовить следующую группу? Мне же сказали, что я для вашего обеспечения старюсь! Или мне других специалистов дадут?

– Не знаю, дадут или нет! – отхлебнул чай Кузьма, – но этих я заберу точно, иначе у меня не полный комплект. Офицеров не хватает, сам знаешь! А брать в последний момент кого попало не хочется. А с этими, вроде, уже сработались.

Усков схватил ароматную булочку с маком и надкусил.

– Я буду на тебя жаловаться в Штаб бригады.

– А что, уже приказ пришел оттуда?

– Придет, я и не сомневаюсь! Тебе все лучшее приказано давать!

– Раз приказано, значит давай! – усилием воли подавил улыбку Кузьма.

Попив чай, Усков ушел, и Кузьма попросил соединить его с Науменко.

– Владимир Александрович, тут ко мне из усковской команды просятся старший лейтенант Лихошерст и капитан Семенов. Говорят, сработались с нашими ребятами и просятся в отряд.

– Знаю я их, хорошие офицеры! Бери, раз просятся, хуже, когда бегут из отряда или приходится отчислять по профнепригодности. Из боевых частей, когда отправляемых в Чечню, более половины кадровых офицеров разбегается, приходится вакантные должности комплектовать студентами. А уровень подготовки их бачишь? Отсюда там и потери такие, что воюют непрофессионалы.

– Понятно. Так вы бумаги оформите?

– Обязательно оформлю! Теперь о главном! Завтра к тебе прибывают преподаватели центра подготовки спецназа ГРУ. Во-первых, они произведут оценку готовности твоего отряда, во-вторых, по некоторым направлениям поднатаскают твоих хлопцев и тебя лично. Я буду с ними!

– Понял, Владимир Александрович! – коротко ответил Кузьма, – будем ждать!

Уже к ночи вернулись с заданий Осипович и Миронов, потом приехал из Краснодара довольный Николай Николаевич.

Кузьма собрал всех офицеров и довел информацию о приезде высокой комиссии из Москвы.

– Не люблю москвичей! – коротко сказал Осипович, сжав губы, – от них все неприятности!

– Это значит, что учеба наша подходит к концу! – задумчиво сказал отец Михаил, – неспроста едут нас проверять. Видимо, хотят посмотреть в натуре, на что мы годны.

– Да уж! Не все так просто, как кажется на первый взгляд. Я хочу всем сказать, что в составе комиссии прибудут специалисты из антитеррористического центра подготовки спецназа ФСБ! – сказал Николай Николаевич.

В дверь кабинета раздался стук и вошли капитан Семенов и старший лейтенант Лихошерст и доложили о прибытии для дальнейшего прохождения службы.

Кузьма заулыбался.

– Принимайте свои же подразделения! Вы, Лихошерст, будете командиром взвода минометчиков и артиллеристов. Машины УАЗы для буксировки минометов я запросил. Обещали дать. А вы, Семенов, принимайте боевую роту, три боевых взвода, девять отделений. И вообще, ребята, с вас причитается! Вы же назначены. А как положено у офицеров?

Низенький и плотный Семенов засуетился и сказал, что они, как офицеры знают, что должны представиться по полной форме и стол будет накрыт обязательно.

– Теперь уже после отъезда комиссии! – вздохнул Николай Николаевич.

На следующий день, Кузьма Степанович и Николай Николаевич встречали высокую комиссию. На микроавтобусе прибыли семь человек и с ними полковник Науменко. Возглавлял комиссию высокий полковник в армейской форме.

– Начальник центра специальной подготовки спецназа ГРУ полковник Цвигун Николай Михайлович! – широко улыбнулся он в свои буденовские усы, – познакомьтесь, пожалуйста – это наш специалист по минному делу подполковник Гусаров Василий Вячеславович! – представил он невысокого черноволосого крепыша в звании подполковника, – это специалист в использовании средств связи и шифрования майор Горюновский Николай Михайлович! – представил он майора среднего возраста со стальными серого цвета глазами, – это капитан Игнатьев Савелий Федорович – специалист по снайперскому делу, и затем представил крепыша восточного типа с раскосыми глазами в спортивной куртке и бейсболке с надписью «Кронверк», – наш специалист по восточным единоборствам Владимир Иванович Ан! Ну, а это наши коллеги – представители ФСБ, они представятся сами! – представил он двух человек в гражданской одежде, похожих друг на друга, как близнецы братья, с совершенно незапоминающейся внешностью.