Корона Эридана

– Мне вот только непонятно, зачем светлейшему князю надо было отстраивать Полоцк, Софийский собор, основывать новые города Кукенойс, Герцике и Менск, если скоро недруги предадут их огню. А так меня всё более чем устраивает, пожалуй я даже не буду заготавливать дрова на зиму. Поскольку в мороз я, думаю, отогреюсь у грандиозного костра, в который Ярославичи превратят полоцкую землю, – глядя в пол, спокойно добавил Вадил.

Всеслава снова затрясло, подойдя к дверям, князь открыл их и приказал:

– Стража! Возьмите Вадила и швырните его в поруб! Ты, Вадил, у нас любишь прятаться в темноте, после сундука яма тебе должна понравиться! – с ядовитой усмешкой произнёс Всеслав. В терем ввалились дружинники и взяли Вадила под руки, на что он лишь покорно поклонился князю.

Всеслав отпустил всех собравшихся, и когда народ стал расходиться, епископ Никифор приблизился к князю.

– Какое у вас ко мне дело, ваше преосвященство? – устало спросил Всеслав.

– Ваша светлость осознаёт, что я не упомяну о его планах, но вынужден немедленно сообщить митрополиту о подготовке похода, а он в свою очередь предупредит киевского князя Изяслава, – с волнением сказал Никифор.

– Конечно, я всё понимаю, оповестить митрополита – это ваш долг, но это не имеет никакого значения, так как войско князя Изяслава находится вдали от новгородских земель и Ярославичи всё равно ничего не успеют предпринять, – ответил Всеслав.

Выйдя из терема, мой отец обратился к Ратимиру:

– Почему Вадил возразил князю, он что, не знал, чем всё это для него закончится? Ему ведь просто нужно было промолчать в конце, или он правда ненормальный?

– Вадил очень умён, иногда мне кажется, что слишком. Ты не смотри, что он ведёт себя как скоморох, Вадил получил хорошее образование и обучен сражаться, как закалённый дружинник. У меня есть только военное мужество для битв с внешними врагами, но Вадил обладает ещё и личной храбростью бороться со страхами и глупостью окружающих. Ничего, князь Всеслав вспыльчив, но отходчив, скоро он выпустит Вадила, – произнёс Ратимир.

– А что это за нелепый лук, из которого Вадил сегодня стрелял, я таких раньше никогда не встречал? – с интересом спросил отец.

– Он составной из дерева и роговых пластин, его купили у печенегов. Когда-то в союзном набеге с киевлянами отца Вадила поразила смертоносность этого оружия кочевников, и он решил, что его сын освоит убийство из подобного лука. Натаскивал Вадила, как луком пользоваться, степной пленник, привезённый его отцом. Несмотря на странный вид, этот лук намного мощнее и точнее обычного, он оригинален, как и его хозяин. Помни, Горислав, не всё, что выглядит дурацким и смешным, является таковым в действительности.

2

В следующие два дня полоцкий князь был занят организацией нападения на Псков, потом было объявлено о созыве в Полоцке вече. Вадила продержали в порубе до окончания приготовлений и освободили.

Утро было на удивление тёплым и ясным, лучи солнца проникли в каждый закуток огромного города, где под невероятно чистым синим небом стояла уже привычная торговая суета.

Годы спустя, сын князя Всеслава, Борис, рассказал мне, что в тот день ещё с рассветом князь Всеслав отправился к берегу Двины, откуда его на лодке перевезли на остров в монастырь. Недалеко от острова возвышался Софийский собор, но Всеслав предпочитал помпезной и величественной Софии скромную церковь Иоанна Предтечи. В этом небольшом храме были захоронены князь Изяслав Владимирович со своими сыновьями: князем Всеславом Изяславовичем, погибшим ещё ребёнком, и блистательным князем Брячиславом. С церкви Иоанна началось возрождение Полоцка, именно здесь Всеслав чувствовал необъяснимое присутствие безграничной высшей мудрости и непознаваемых духовных сил. Ставя тут свечи, князь молился и размышлял о прошлом и будущем Полоцка.

Всеслав сидел, глубоко задумавшись, когда послышались уверенные шаги и двери храма открыл Вадил.

– Ну как, порассуждал в темнице о жизни? – тихо и спокойно сказал Всеслав.

– Да, светлейший князь. Наказание было необходимым, наверное, даже недостаточным, я пересёк грань дозволенного на совете, – ответил Вадил.

– Послушай, Вадил, я понимаю твои опасения по поводу предстоящей кампании. Признаться, мне и самому не нравится вся эта затея, и решение далось мне очень нелегко. Но у меня просто нет выбора. Купцы не врут, над нашим княжеством нависла огромная опасность. Я считаю, что в эти сложные времена нам всем нужно держаться вместе, и я бы хотел, чтобы ты сопровождал меня в походе на Псков. Я знаю, что тебе это не по душе, и я не буду настаивать, если ты откажешься, – произнёс князь и внимательно посмотрел на Вадила.

– Чтобы ни случилось, я не оставлю вашу светлость в беде. Я стану верно служить вам на этой войне, – сказал Вадил. Всеслав ухмыльнулся и похлопал Вадила по плечу.

Внезапно зазвенел вечевой колокол Софийского собора, словно сама святая София призывала полочан к единству в трудный час. Народ потянулся к торговой площади Полоцка, Великому посаду. В числе горожан был и я с отцом. На специально сооружённом помосте я увидел князя Всеслава, облачённого проще, чем обычно, в добротный чёрный плащ – мятль. На ногах Всеслава были тёмно-синие шёлковые штаны, заправленные в высокие чёрные сапоги, на одежде полоцкого князя в этот раз не было ни узоров, ни украшений. Всеслав обратился к обывателям Полоцка, его речь гулко поднималась над посадом, заставляя полочан замолчать и затаить дыхание:

– Отважные жители Полоцка, вы те, на кого опирается процветание города, его величие и слава его. Вы мужественно сражались рядом с Брячиславом при Судомире и привели к покорности новгородцев и киевлян. Вы подчинили многие племена Прибалтики и в вашей власти все крепости от Кукенойса до Менска. Вы, прослывшие, как народ справедливый, воззвавшие к Богу и получившие его благодать через строительство собора святой Софии. И я пришёл спросить у вас, чего желаете вы, так как враги посягают на честь земли нашей.

Полочане! Вы все ведаете о беззакониях, творимых на Руси Ярославичами. Подобно своему отцу, они притесняют младших братьев и устраивают бесчинства и гонения на порядочных людей.

Для вас не новость, что после победы Полоцка по мирному договору Брячислав и его потомки стали соправителями Киева. Однако когда мой отец умер, Ярославичи нарушили обязательства, не приняв меня новым соправителем, чем оскорбили Полоцк. У меня уже есть достойнейший из городов, и мне не нужен их Киев, но воспользовавшись молчанием Полоцка, старшие Ярославичи расправились с нашими союзниками.

Сегодня они пошли ещё дальше, они избили и ограбили полоцких купцов, чем открыто бросили нам вызов.

Забыли киевляне и новгородцы о битве при Судомире, о стойкости полоцких воинов. Ещё вчера они откупались от нас своими владениями, а сейчас они унижают наше княжество.

Полочане, мы слишком долго терпели преступления Ярославичей, приспел момент дать отпор обнаглевшему врагу и напомнить киевлянам и новгородцам – где их место.

Распря между Полоцком и Новгородом длится веками, и полоцкие князья: Рогволод, Изяслав и Брячислав, покровительствуют нам.

Наступает пора отмщения, и наш долг защитить город под знаменем Тимофея Полоцкого. Чтобы Ярославичи взгадали, что есть ещё сила на Руси, способная заступиться за правду.

Но чего же хотите вы? Мира или войны с Ярославичами?

Полочане, были настроены против Новгорода и Пскова, из-за слухов о нападении на полоцких купцов и мнения самых влиятельных людей города, с которыми Всеслав уже всё обсудил заранее. Но воззвание князя к горожанам, среди коих были ветераны, бившиеся при Судомире, – свидетели боевого триумфа Полоцка, привело полочан в неистовство. Поначалу из толпы периодически вылетали крики одобрения, а за вопросом князя Великий посад наполнился дружным гулом:

– Войны! Войны! Войны!

Всеслав улыбнулся, и его очи засверкали. Моё сердце бешено заколотилось, я огляделся вокруг и заметил горстку богачей, растерянно стоящих в стороне.

– Это новгородские купцы, – прошептал мне на ухо отец. Вдруг к ним приблизился Ратимир и поспешно их куда-то увёл.

– Бей купцов Ярославичей! – крикнул кто-то из толпы, и полочане бросились искать иноземцев, но Ратимир уже спрятал их всех по распоряжению Всеслава. Полоцкий князь хорошо знал, чего ожидать от своего народа. Цель вече была достигнута, начиналась новая война.

Глава 4. Ведьма

Отца разбудили ранним утром и сказали собираться в дорогу. Оружие осталось в хранилище, но отец надел, на всякий случай, кольчугу и отправился с князем. Всеслава также сопровождали Вадил и отряд дружинников во главе с Ратимиром.

– Куда мы направляемся? – осторожно спросил мой отец у Ратимира.

– К очень могущественной ведьме, её зовут Драгана. О ней давно рассказывали князю, и он решил, что наступило время её посетить, – ответил Ратимир.

– Именно для таких ситуаций я тебя, блохастого пса, и принял на службу, пусть нечисть столкнётся с нечистью, посмотрим, что из этого выйдет! – добавил Всеслав, повернувшись к отцу.

Жилище ведьмы оказалось в лесной чаще около города, и далеко скакать, к радости отца, не пришлось.

Отвратительная сморщенная старуха, вся в бородавках, покрытая то ли паутиной, то ли какой-то плесенью, с белым бельмом на левом оке, встретила всадников на пороге убогой лачуги. Её дом был даже не бревенчатым, его стены состояли из веток, обмазанных глиной. И хотя жилище находилось в достаточно сухом месте, оно было несколько приподнято над травой на четырёх столбах.

– Кто вы и зачем ко мне явились? – хриплым грубым голосом спросила Драгана.

– Я твой князь, правитель земель, на которых ты живёшь! – ответил ей Всеслав, подъехав чуть не в упор к ней.

– Ты князь? Чую, что-то в тебе не чисто! – произнесла ведьма, резко втягивая носом воздух и прищурившись, окинула взором Всеслава.

– Потрепись у меня ещё карга! – возмутился князь и дал знак ратникам взяться за мечи.

– Простите седую дуру, ваша светлость, – опомнившись и кланяясь, стала извиняться Драгана: – Заходите, я приглашаю вас в дом.

Всеслав успокоился, приказал воинам подождать снаружи и проследовал в лачугу. Он стремился говорить тихо, но отец обладал лучшим слухом, чем обычные люди, и в человеческом облике он уловил каждое слово князя.

– Намечается масштабная война, и я хочу заглянуть в будущее. Я слышал, что ты можешь это устроить, – изрёк Всеслав.

– Я вас поняла, у меня есть сбор из сушёных грибов и трав, вам необходимо будет его заварить в кубке. Выпив отвар, вы увидите грядущее, но секрет этого сбора утерян, и сохранившегося количества вам хватит лишь на один раз, – промолвила шёпотом старуха.

– Я заплачу тебе, сколько потребуется, Драгана, но ты должна мне дать больше такого средства, единственного шанса слишком мало!

– Светлейший князь, это всё, что есть. И я не владею тайной приготовления, подумайте, нужно ли оное вам.

Всеслав согласился. Вскоре он вышел из дома ведьмы со скромным мешочком в руках.

Князь, отец и дружинники развернулись двигаться в обратный путь. Внезапно провожающая Всеслава старуха обозрела спутников князя, снова вдохнула ветер и, остановив взгляд на отце, озлобленно закричала:

– Кто ты такой?

Здоровое око Драганы налилось кровью, и она спустилась с крыльца своего жилища.

Отец смутился, и тут ведьма с невероятной быстротой подбежала к нему и толчком завалила отца на землю вместе с конём. Затем она одной рукой схватила отца за кольчугу возле сердца, а второй за кудри стащила его с упавшего коня и, тряхнув, швырнула отца чуть не на десять кладочных саженей. Клок его волос остался в кулаке старухи, звенья разорванной кольчуги посыпались на мох, и, по воспоминаниям отца, если бы не доспех, Драгана наверняка убила бы его своими когтями.

Когда отец, шатаясь, поднялся с травы, в очах у него потемнело и начался гул в ушах. Он был безоружен, а воины, у которых можно было попросить меч или топор, находились слишком далеко. Всеслав и его люди были в ступоре, лишь Вадил улыбался и внимательно следил за происходящим.

– Как ты посмел прийти к моему дому? – продолжала вопить старуха, обнюхивая копну волос отца.

Затем она вцепилась в тяжёлую корягу, и, к удивлению князя и дружинников, вынула её с длинными корнями из земли. Ведьма направилась к отцу, и массивную корягу она держала легко и играючи, казалось, отец обречён. В этот момент Вадил достал из ножен меч и воскликнул:

– Уймись, старуха!

Голос Вадила отвлёк Драгану, а когда она вновь повернулась к отцу, он уже успел обернуться. Огромный серый волк молниеносно бросился на ведьму и сбил её с ног. От удара громадных лап старуха выронила корч и, пролетев несколько саженей, стукнулась об один из столбов, на которых стояло её жилище. После силы словно покинули ведьму, Драгана приобрела скорчившийся и жалкий вид. Шокированная и контуженная, открыв очи, она увидела прямо перед собой оскалившуюся крупную хищную морду, слюна стекала из внушительной зубастой пасти, а жёлтые волчьи очи горели ненавистью. Ведьма растерялась и ужаснулась. Отец уже готовился сомкнуть зубы на её глотке и на этом оборвать жизнь мерзкой старухи, но тут вмешался пришедший в себя князь.

– Хватит! Что вы делаете? – закричал Всеслав.

Отец нехотя отпрянул от обидчицы. Драгана от слов князя тоже успокоилась.

– Я прошу вашу светлость, пусть оборотень никогда здесь больше не появляется! – произнесла, вставая, ведьма и скрылась в доме без дальнейших объяснений.

Отец оделся, осмотрел коня, после чего все всадники отправились в Полоцк. В дороге Вадил был весел.

– Крепкая карга, знали бы о таких способностях раньше, наняли бы её тягать плинфу для Софийского собора, а то лошади не справлялись. Может и прочие старухи в Полоцке лишь прикидываются немощными и ими можно заменить кобыл и грузчиков?

Нужно срочно подумать о том, чтобы принять её в войско. Лучница из подслеповатой ведьмы, конечно, никудышная, ещё ошибётся и своих перестреляет, зато на корабле погребёт за десятерых, только кто-то зрячий должен предупредить её, когда начнётся берег, а то ладьёй будем стучаться в полоцкие ворота.

А если эта седая оторва неожиданно нападёт на Новгород с дубиной, так и воевать не придётся, Новгород окажется разрушен, и с нас взять нечего. Объявим, мол, просто злая она в последнее время, и с головой у неё не всё в порядке, – с усмешкой сказал Вадил.

Затем Вадил обратился к моему отцу:

– Ну что, перевёртыш, ты живой? Наверное, у ведьмы аллергия на запах псины. С другой стороны, найти хорошего пушистого зверя в лесах всё сложнее, а карга, видимо, мёрзнет в своём сарае зимой. Вот и решила тебя напугать, чтоб ты превратился в волка, а потом сладить из тебя тёплый воротник.

Вадил потешался над Драганой и отцом весь путь назад, развлекая князя Всеслава и Ратимира. Отец не обижался, ведь перед этим Вадил спас его.

Из всех возвращавшихся в Полоцк особенно ошарашены были дружинники. По приезду в город князь получил с них клятву никому не рассказывать о случившемся.

Глава 5. Триумф или крах?

1

В год 6573 от сотворения мира, князь Всеслав собрал отлично подготовленное и снаряжённое войско и отправился с ним в Псков. Князья Ярославичи были слишком заняты войной с Тмутараканью, чтобы остановить Всеслава. Кроме того, полоцкий князь пустил слух, что планирует поход на Новгород, и новгородцы мобилизовали ратников на оборону своего города, оставив путь на Псков открытым.

Зная, что Псков хорошо укреплён, Всеслав заранее нанял в Византийской империи специалистов по осадным работам. Моему отцу поручили сопровождать инженеров и снаряжение. Дорога оказалась очень долгой.

Когда византийцы, прибывшие с полочанами, наконец увидели Псков, они ужаснулись, и заявили князю, что город неприступен. Тем не менее, были сооружены тараны, вороны и приставные лестницы на колёсной платформе.

Построив ополченцев, Всеслав произнёс:

– Полочане, вся Русь наблюдает за тем, что здесь происходит. Ярославичи считают, что полоцкое войско уже не то, что прежде, что мы превратились в жалкое отребье и не можем себя защитить, а дни славы Полоцка навсегда в прошлом. Сегодня у вас появился шанс доказать всем, что это не так, продемонстрируйте этим трусливым тварям, на что мы способны, и пусть враги содрогнутся, узрев вашу силу и отвагу.

Воодушевлённые полочане окружили наиболее уязвимые части детинца и с яростными криками пошли на штурм. Но поднятие стенобитных машин на возвышенность под приличным уклоном снижало их эффективность. Кроме того, и сам подъём по скользкому склону был тяжёлым.

Псковичи с лёгкостью отбивали все атаки с крепостных площадок. В ратников Всеслава стреляли меткие лучники, полочан забрасывали камнями и обливали кипятком, полоцкие воины падали замертво или, истекая кровью, скатывались с косогора. Ответные действия полоцких лучников по псковичам редко приносили успех. Жители Пскова смеялись над Всеславом и осыпали его проклятьями.

Проваливался один приступ за другим, волны нападавших постоянно сменялись, полочане упорно делали всё возможное, но ничего не получалось. Первые несколько дней они ожидали, что вскоре захватят город и подбадривали друг друга. Но тянулись недели и, хотя полоцкие воины стойко переносили все тяготы, постепенно вера в победу начала их покидать. А потом люди всё чаще стали вспоминать, что Псков не такое уж богатое место, а дома в Полоцке у них много дел, и они терпят убытки, тратя время на войну.

Природа под Псковом запомнилась отцу туманной дождливой погодой и бедностью дичи в сравнении с лесами Полотчины. Сам город и его окрестности были наполнены атмосферой скудности и суровости. Псков, чрезмерно охраняемый для такого небольшого города, был символом бессмысленности кампании Всеслава в краях, где отсутствие трофеев сочеталось с необыкновенной воинственностью населения.

Однажды ночью Вадил, сидящий на берегу реки Великой, услышал какие-то шорохи. Развернувшись, он заметил недалеко от себя группу людей с вёдрами, они, крадучись, приближались к реке.

Странное поведение воинов вызвало у Вадила интерес, и, когда они зачерпнули воду и подались в сторону детинца, Вадил пошагал за ними. Ратники направились к растущему на холме кустарнику и скрылись в нём. Обследовав заросли, Вадил обнаружил замаскированный подземный ход.

О своём открытии Вадил никому не сказал. И когда окончательно стемнело, он решил пробраться в Псков. Не стоит и говорить, как он рисковал, но в этом был весь Вадил.

Сняв доспехи и переодевшись в наряд попроще, Вадил взобрался на склон, к подкопу. Пройдя сквозь узкий туннель, он аккуратно высунулся из ямы за стены Пскова, стражи видно не было. Тогда Вадил поднялся наружу и двинулся прочь от хода.

– Кто здесь? – послышался голос из темноты, и Вадил различил приближающийся силуэт. Не растерявшись, Вадил вынул флягу с испорченным пивом из-за пояса и вылил её на себя.

– Подожди, кажется, мне плохо! – произнёс он сбивчиво и периодически икая.

–Ходит тут всякий пьяный сброд, убирайся! – рявкнул рассерженно охранник, и Вадил демонстративно шатаясь, скрылся во мгле.

Город Псков был полон суетой, мало кто из его жителей спал той ночью. На лицах псковичей читался страх, иногда ненависть. В одном из домов двери были открыты, и Вадил заметил там женщину, успокаивающую плачущего младенца. В этот момент Вадила резко толкнули и, споткнувшись, он упал. Вадил повернулся и разобрал, что его сбила роскошно облачённая красивая девушка. Невзирая на грязный вид Вадила и исходящий от него жуткий запах пива, она извинилась, помогла Вадилу встать и отряхнула его.

Вадил смущённо поблагодарил её, девушка улыбнулась ему, а затем удалилась.

Чуть дальше Вадил встретил группу очень молодых воинов, которые клялись друг другу сражаться за Псков до смерти. Напротив стояла изба, на её пороге, глубоко задумавшись, сидел старец, чем-то напомнивший Вадилу его отца.

До утра полочанин обошёл почти весь город и вдоволь насмотрелся на осаждённых псковичей.

Назад к туннелю, избегая стражу, Вадил пробирался ползком. К счастью, его никто не поймал.

Вернувшись в полоцкий военный лагерь, Вадил долго размышлял и рассудил не сообщать князю Всеславу о подземном ходе.

Много лет спустя, когда Всеслав лежал тяжело больной перед кончиной, Вадил рассказал об этом случае князю, и Всеслав его простил. Ведая жёсткий характер князя, могу отметить, что это был мудрый поступок. Повинись Вадил в том, что обнаружил, как захватить Псков, и никого не оповестил, в дни молодости амбициозного Всеслава, вероятно Вадила казнили бы.

– Мне было жаль псковичей, я осознал, что это достойные люди. Кроме того, я считал, что уничтожение Пскова не соответствует главным целям города Полоцка и его моральному престижу. И хоть я тогда был всего лишь рядовым ополченцем, именно я решал: существовать Пскову или нет, – молвил как-то на пирушке Вадил.

Поскольку при своих знаниях видеть постоянную гибель полочан ему тоже было непросто, Вадил почти совсем перестал общаться с окружающими и сутками не выбирался из шатра.

Но напрасно он так волновался за псковичей, смелые ратники Пскова нашли в себе силы не только успешно защитить город, но и организовать вылазку в попытке поджечь стенобитные машины и убить князя Всеслава. Конное нападение псковичей застало полочан врасплох, и всё основное войско князя, включая Эстина и Ратимира, бросилось в отчаянной рубке спасать осадную технику. А пока полочане сдерживали неожиданный натиск псковской конницы, несколько наёмников выступили из города через подкоп и, проскользнув к шатру князя Всеслава, молниеносно перебили его охрану.

Снаружи раздались крики, и в шатёр заглянули суровые лица. По наглому поведению гостей княгиня Катарина поняла, что это ратники из Пскова, князя рядом с ней не было.

– Что у нас тут? Наверное какая-то знатная особа! – воскликнул один из четырёх ввалившихся воинов. Он был чуть выше остальных и, судя по кольчуге, богаче своих товарищей.

– Да это, видимо, княгиня. Надо взять её с собой и потребовать за неё выкуп! – добавил другой наёмник и обвёл шатёр взглядом.

– Увезти её в город мы всегда успеем, давайте перед этим развлечёмся с ней в лесу, а то в Пскове нам этого сделать с ней не дадут, а у меня давно не было женщин! – вновь заговорил рослый воин.

– Если Всеслав узнает об этом, он нас из-под земли достанет! – возразил третий ратник, складывающий княжеские вещи в мешок.

– Я лично собираюсь уехать в Польшу или в Византию после этой кампании, да и вас ищи как ветра в поле, Всеславу нас не настигнуть. Когда ещё вашим трофеем будет княгиня? – опять сказал высокий воин, и его спутники пожали плечами.

Катарина прислонилась спиной к стенке шатра, сжимая кинжал, но её действия лишь рассмешили четырёх незваных гостей. Угрюмые ратники начали окружать княгиню, один из них с лёгкостью вышиб кинжал сапогом из её руки. Катарина закрыла очи от ужаса, её платье грубо разорвали, и в этот миг в шатёр размашистой походкой и в сияющих доспехах наведался Эстин.

– Воюете с женщинами? По-моему, ваше общество неприятно княгине. Вы могли ограбить шатёр князя и скрыться с добычей до моего прихода. А теперь вы умрёте! – спокойно произнёс норвежец, гордо расправив плечи и ухмыльнувшись в предвкушении схватки.

Увидев Эстина, ратники Пскова побледнели и остолбенели в замешательстве. Они узнали этого легендарного варяга и поняли, насколько близки к смерти. Однако наёмники были не из пугливых.

– Конечно, ты известен на Руси, Эстин, но не слишком ли ты самоуверен, я казнил тмутараканских дружинников по приказу Ярослава Владимировича, неужели не справлюсь с каким-то викингом? – сказал наиболее рослый из псковских гостей.

– А вот я тебя не знаю, и мне плевать, кто ты! Если вместо судьбы воина ты выбрал роль палача, то ты обычное ничтожество и к тому же покойник, как и все вы здесь! – невозмутимо ответил Эстин.

Переглянувшись, четыре ратника разом напали на скандинава. В Эстина метнули топор, но норвежец отбил его, стремительно отскочил в сторону и боковым ударом снёс голову крайнему к нему наёмнику. Оставшиеся трое приятелей попятились назад, но затем снова вступили в бой. Пока двое из них в яростном порыве отвлекали Эстина, третий, самый высокий и наглый среди них, изловчился зайти к викингу со спины и попытался мечом заколоть норвежца.

Заметив опасность, грозившую Эстину, княгиня Катарина закричала, но варяг перехватил руку врага, держащую меч. Послышался хруст сухожилий наёмника, после чего Эстин его же рукой вспорол воина от живота до грудной клетки и оттолкнул. Убийца дружинников скорчился, захлёбываясь кровью, в ногах норвежца.

Вид крови привёл Эстина в неистовство, на его лице застыл оскал, а очи затуманились. Скандинав обрушился на уцелевших ратников, ускорив темп и силу ударов. Щиты псковских гостей разлетелись в щепки, и вскоре они оба пали, посеченные Эстином. Но викинг всё не унимался, продолжая рубить мёртвых наёмников, повторяя: