– Интересненько? А как вас, сударь, изволите называть? – явно расстроилась девушка. – Владимиром Владимировичем? Нет уж. На работе достало. Вовой – тебе не нравится. Владимиром – долго, – высказывала недовольство девушка, – Для меня будешь Владиром, в неофициальной обстановке. Послушай, дорого́й, как звучит Владир – и коротко, и мужественно. Как герой былинный. Ты мой былинный герой, – поцеловав парня в губы, Ката села на ноги к нему лицом.

– Вот и началось завоевание. Сначала имя, затем тело, после ключей от машины и в конце свадьба, – со вздохом проявился второй Владимир.

– Я пока явной агрессии не наблюдаю. Наслаждайся, – спорил первый.

– Не пойдёт. Давай просто, Владимир, – обращаясь к девушке, настаивал следователь.

– Тогда и ты, любезный, называй меня не Ката, а Катажина. Понял? – с нажимом в голосе, произнесла девушка, вставая с ног парня и отвернувшись стала разливать свежесваренный эфиопский кофе. «Много же она о нём успела узнать», – подумал Владимир, ведь не многие в управлении знали, что эфиопский кофе – его любимый. Да, он никому и не говорил. Наверно, только Звёздная Ольга Юрьевна, бывший психолог отдела, знала. Узнала, когда проснулась у него в постели, а перед ней на столике для завтрака стояла чашечка ароматного эфиопского кофе, конфеты и пару круассанчиков. Оленька – она богиня. Как не повезло ей. Но нет как не повезло Владимиру, что её какой-то козел добивался в Минске, но не получив ничего добился же гад, чтобы перевели Ольгу к ним в управление. Первым делом, которое они раскрывали, было дело годичной давности, именно, Ильи Орлова. Запутанное и какое-то непонятное. Преступников, конечно, нашли, но до конца все перипетии дела – Сергей, как бывший начальник следственной группы до подчинённых не довёл. Было ощущение, что вся команда была у кого-то на побегушках и выполняла чужие поручения.

Одна, единственная встреча, надолго запала в душу Владимира. Он, естественно, делал попытки вернуть Ольгу. Несколько раз подкатывал, но, конечно же, вдали от любопытных глаз коллег. Но она была неприступная. Отказ шёл за отказом. Однажды он, когда выдалась возможность побыть наедине, прямо задал вопрос:

– Ольга, что не так? Почему ты не даёшь мне ни единого шанса показать себя настоящего? Гуляка и баламут – это мои маски, для защиты от вас женщин. О своей бывшей я и говорить не хочу. Неужели, я так противен. Может, ты в принципе не воспринимаешь мужчин. Скажи. Я пойму. Это нормально, но мне надо знать, – взволнованно, слегка запинаясь, выложил Владимир, прижав к стене коллегу, на каком-то корпоративе. Они были организаторами вечера и поэтому коллег поблизости не намечалось. Рано ещё. Ольга приподняла ногу, отодвигая неудачно сократившееся расстояние между ними. Подняла бархатные ресницы с карими глазами, перехватив вопросительный взгляд Владимира, тихо как сквозь поролоновую подушку, спросила:

– Давно?

– Что «давно»? – не понял Владимир.

– Давно эта мысль тревожит тебя? – проникая голосом всё глубже и глубже в сознание парня продолжала Ольга.

– Как только тебя нам в управлении представили, – честно сознавался парень. Да и не мог он ей врать, и не хотел.

– А не после проведённой ночи, – интересовалась девушка.

– Нет. Я тогда уже по грани ходил. Страсть, как безумие овладело мной. Я в ту ночь готов был таскать тебя по всем барам и караоке, пока бы ты не сдалась или не свалилась мертвецки пьяной. Хорошо, что ты сама предложила поехать ко мне. Пьяной бы я тебя не тронул, слишком ты мне нравишься, – выстрелил парень, не осознавая, что случайно открылся. Он замолчал и попытался отстраниться, но Ольга с силой обвила его голову, и жаркие губы впились в губы парня. Он растворился в поцелуе, крепко держа девушку за талию. Как в то мгновение Владимир никогда не ощущал такого единения с женщиной. «Вот он миг безумного счастья, вот она судьба, вот смысл – оберегать, любить и… – било в мозгу Владимира, —… ждать». Ольга также внезапно отстранилась и, продолжая смотреть в глаза парня, добавила:

– Ты не готов. Надо подождать, – отрешённо тихо сказала Ольга.

– Чего ждать? Сколько? Оля! Ты не слышала. Я люблю тебя! – молил Владимир. Ольга нежно отстранила парня и, выйдя из подсобки, твёрдым шагом направилась на кухню.

«Надо ждать. Надо ждать», – постоянно отбивалось в мозгу парня. Хорошо было ждать, когда каждый день он видел Ольгу Юрьевну на работе. Но месяц назад она ушла из органов и открыла частную практику – ждать стало невыносимо. И тогда-то Владимир ударился во все тяжкие. Девочки на ночь или две. Никаких долгих связей. Гулял и ждал. Ждал, когда одумается. Когда позвонит. Злился. Напивался. Звонил, но паршивый телефон встречал его одной и той же фразой: «Абонент недоступен».

Катажина. Ха-ха. Кто интересно из твоих родителей придумал тебе такое имя? – смеялся Владимир. – Катажина Фёдоровна Мелиноя – звучит супер.

– Я тоже не в восторге. Но фамилия сродни имени древнегреческой богини. Она, оказывается, была дочерью Персефоны, а её отцами был Зевс и Аид. По легендам Мелиноя пугала смертных превращаясь в ужасных чудовищ, чем доводила людишек до безумства. Тебе уже страшно? – улыбалась коллега. – Кстати, Ката, я для близких друзей, а для вас – Катажина Фёдоровна.

Пока злая Катажина с грохотом наводила порядок после вкуснейшего холодника, Владимир, листая газету, подумал, что как бы было здорово вот так каждый вечер возвращаться с работы к красивой девушке. Набивать брюхо вкуснейшими котлетами и отдыхать от сумасшедшего дня. Или может проверять задание у золотоволосой, голубоглазой малышке. Первой Владимир хотел девочку, а далее, как Бог пошлёт. Может, и с десяток мальчишек, но первой обязательно должна быть дочь. Телефонный звонок прервал мечтания Владимира. Он нехотя поднял трубку, выслушал, отбросил газету и выскочил из комнаты. Через секунду натягивая джинсы и футболку. Не понимающая Ката вопросительно смотрела на следователя.

– Собирайся. У нас убийство, – взглянув на девушку, приказал капитан.

– У тебя выходной и у меня, – сопротивлялась девушка.

– Собирайся, звонил шеф. Дежурная команда на мести, но им помощь нужна. Они зашиваются.

– Володя, я не поеду. Скажи, что ты не нашёл меня. Я сегодня хотела кое-что сделать, а вызов, чувствую, на целый день и плюс потом срочно давать заключение, – канючила девушка.

– Шеф знает, что мы вместе. Он так и сказал. Катю возьми с собой. А ты знаешь, что только он тебя так называет, – уговаривал капитан.

– Козёл, без году неделя в управлении, а уже клички раздаёт. Может…

– Не может…

– Володенька… – упрашивала девушка.

– Товарищ лейтенант, срочно собирайтесь! На месте четыре трупа и один в коме! – крикнул капитан.

– Так точно, Вова Вовович. Есть, выезд, – отчеканив, девушка строевым шагом направилась к шкафу.

Глава 8. Допрос

– Илья Евгеньевич, – тихо потряхивая богатой шевелюрой, позвала Лика, – вы не спите?

– Нет. Заходи, моя греческая богиня, – поворачиваясь на кровати в сторону говорящей, пригласил парень.

– Я принесла вам лекарство, – торжественно, будто спасая разбойника от топора палача, пропела Лика.

– Туда? – наигранной уточнил Илья, показывая назад.

– Туда-туда, – улыбаясь, с подносом, как лебедь подплыла гордая Лика, – быстро оголяйтесь. Хорошо, что Надя уехала к родным по делам, а то бы её вновь приступ стеснения замучил.

Илье нравились эти девчонки. Лика и Надя. Они были внимательны к пациентам. Добры, обходительны и очень скрупулёзные. У обеих очень лёгкие, горячие и сильные руки. Любые уколы и системы они ставили незаметно, как комарик уколол. Когда администрация направила следить за Ильёй, они восприняли это буквально и разделившись дежурили и днем, и ночью. Илья не знал, что таков был приказ профессора, и что парень являлся виновником внезапно организованной практики. К тому времени, как прислали практиканток, Илья вновь оказался в коме, и врачи в очередной раз, не могли гарантировать, выйдет ли парень из неё или нет. После заступления на пост девчушки зорко следили за показателями пациента. В то время к Илье часто заходили разные люди, кроме лечащего врача, профессора, большой семьи, появлялись какие-то мужчины и женщины с администрации, с фирмы, со следственных органов, но всегда в палате находилась одна из подружек-сестричек. И никакие уговоры на них не действовали, они рьяно защищали своего пациента.

Когда Илья в последний вышел из комы, первое, что он разглядел, было улыбающееся, голубоглазое личико, плотно усеянное веснушками, и шапкой рыжих волосиков-пружинок. Яркий, звонкий визг заполнил палату и в тот же момент второе смуглое, красивое, кареглазое лицо шатенки с богатой копной вьющихся волос, склонилось над Ильёй. Эти две девочки очень помогли Илье особенно, на этапе восстановления. Он называл их дочками, а они его дядей. Восстановление проходило сложно, особенно боли терзали по ночам. Одной из таких мучительных ночей Лика и рассказала историю своего поступления в медучилище. Илья полюбил девчонок, за то, что они такие разные, но и единые как дамасская сталь. Они дружили и во всём поддерживали друг друга, хотя и часто подтрунивали. Это был союз огня и льда, солнца и тьмы, подсолнуха и чернозёма.

– Вас ожидают, – отколов все витамины, мимоходом проинформировала Лика, – пригласить?

– Кто? Мужчина или женщина? – заигрывая, поинтересовался Илья.

– Мужчина, – строго произнесла Лика.

– Жаль. Лучше бы женщина.

– Ещё чего? Еле ноги по земле волочите, а всё туда же, – грозя пальчиком шутейно ругалась красавица.

– Ладно-ладно, я понял. Зови.

Дверь открылась и вошёл Владимир. «Как он постарел с последней нашей встречи, – мысленно удивился Илья. – Сколько же прошло? В декабре был суд. Точно в декабре. Всего полгода, а он как-то осунулся. Жёсткий взгляд, тусклые глаза и ни лучика улыбки, недавно улыбка в любых ситуация ярко заливала его лицо. Что-то случилось. Что-то определённо случилось».

Владимир всегда бодрый, яркий мужчина, сейчас выглядел как своя противоположность. Нос заострился, скулы выпирали острыми пиками, щёки пропали, давно не мытые волосы висели сальными космами, всё больше, придавая облику следователя, вид бомжа. Несвежая, мятая рубашка, небрежно торчащая из старой спортивной куртки и грязные джинсы. Бросив одиночный взгляд на палату, Владимир прошёл в ванную комнату, умылся, помыл руки и вернулся слегка посвежевшим. Подхватив стул, поставил рядом с кроватью Ильи и раскрыл папку, вынимая бланк для допроса, настойчиво стараясь не смотреть на лежащего парня.

– Привет, Владимир. Чего… А-а-а, – Илья пытался приподняться, протягивая руку знакомому, но сковавшая мучительная боль откинула парня на кровать. Дежурившая Лика подскочила к Илье и стала массировать точки на теле, отчего боль постепенно приостановилась и вскоре утихала совсем. Только голова болела, но не сильно. Лика взяла голову в руки в области висков и что-то шептала парню. Владимир, не ожидая таких действий, тоже откинулся на спинку стула и стал терпеливо ждать. Ждать пришлось недолго, и кивком головы Илья показал сестричке, что боли прошли.

– Спасибо, родная, – поблагодарил Илья девушку и медленно повернул голову и кивком вновь поприветствовал Владимира, – Привет, дружище. Что привело тебя к нам?

Хотя такое приветствие не полностью соответствовало действительности, Владимир никогда не был Илье другом. Но в данный момент Владимиру было приятно слышать приветственные слова. «Кто ты мне, Илья? Друг или враг? – пронеслось в голове Владимира. – Если посмотреть, как ты поступил с майоров Вячеславом Сергеевичем – то враг. Но если посчитать, сколько тебе выпало – безвинно отсидеть десять лет за решёткой, противостоять астралу Костику, быть обвинённым в новых убийствах, становится жутко. Да и помощь в поимке серийного убийцы. Поймать пулю, предназначенную следователю Сергею, закрыв последнего собой, – то вроде друг и помощник», – размышлял новый руководитель следственной группы. Полтора года назад Владимир в составе следственной группы, возглавляемой женихом Алины Сергеем пытался доказать сначала виновность Ильи, а потом – его же невиновность. Только подготавливая документы для суда и изучив досконально дел, Владимир понял, что Илья, лично ему не враг.

– Привет. Илья, я к тебе с официальным делом. Мне необходимо кое-что узнать о ваших отношениях с тестем Маркусом Сенторес и Бригадиром, вернее, с бывшим начальником следственного управления Бригадным Сергеем Аркадьевичем? – пряча взгляд спросил Владимир.

– Кроме того, что Маркус Анна Сенторес является моим тестем и отцом Габи, ни в каких отношениях с ним я не состоял. Мы пару раз перезванивались, говорили общими фразами и, стыдно сказать, я его впервые увидел только на суде. О Бригадном Сергее Аркадьевиче могу сказать только то, что мне рассказывал Сергей. И так как его дело никоим образом не соприкасалось с моим, даже кратко с ним ознакомиться не дали. Бригадира, так вы его называли, я тоже впервые увидел на суде, – Илья удивлённо взглянул на следователя, который что-то забористо писал в блокноте. – Владимир к чему все эти вопросы? И почему ты задаёшь их именно мне? Ведь есть же люди, которые ответы на твои вопросы знают гораздо лучше меня?

– Милая, поправь мне подушку, пожалуйста, – обратился Илья к стоя́щей у окна Лике. Девушка подошла и мягко поправила подушки, развернув наполовину тело Ильи в направлении к следователю. Владимир, увидев девушку, вскипел.

– Покиньте палату немедленно, – прикрикнул он на неё. – Вы мешаете проводить следственные мероприятия.

– И не подумаю, – спокойно ответила девчушка, яростно зыркая карими глазёнками, – вы что-нибудь выкинете, а мне потом Илью с того света вытягивать. Хватит того, что мы едва из комы Илью Евгеньевича вытянули. Не уйду и точка, – уверенно отрезала Лика.

– Да, брось ты старлей, – успокаивал следователя Илья. – Она выполняет приказ профессора круглосуточно охранять и наблюдать за мной. Я, видите ли, какой-то ценнейший экспонат для современной медицины. Скажи спасибо, что сейчас смена Лики, вот Надя за твои слова давно бы что-нибудь вколола и ты бы очнулся у себя в кабинете с полностью очищенной головой, – смеясь предполагал Илья.

– Капитан.

– Что капитан? – не понял Илья.

– Я капитан, – уточнил Владимир, – дали после знакомого тебе дела.

– О, поздравляю, хоть кто-то из этого дерьма получил бонус.

– Если бы. После посадки Бригадира, когда Сергей ушёл к тебе главой службы безопасности, Алина в частную адвокатуру, а Звёздная Ольга Юрьевна ушла в бизнес, создав частный кабинет, нашу группу расформировали. Но неделю назад к нам прислали нового начальника из Минска. Он там чего-то напортачил, так его к нам на перевоспитание закинули как Ольгу Юрьевну в своё время. Теперь Юрий Амброзьевич Тымашýк, кличка «Туман», новый начальник следственного комитета. Кличка ему очень подходит. Какой-то он скользкий, без стержня, лизоблюд и начальственный угодник. Непонятно за что его из Минска-то турнули. Наверно надоел, активный жополиз. Он рьяно принялся за выполнение своих обязанностей. Собрал всё управление, сделал разнос, двоих неплохих начальников отдела уволил, трём выговор объявил за нераскрытые дела. Дал поручение сформировать новые оперативные следственные группы, назначил новых руководителей групп и лично с каждым побеседовал. Так, по нападению на тебя я веду дело и мне не нравится, что кто-то вторгается в следственные мероприятия, – закончил Владимир, глядя на Лику.

– Никто не вторгается и вам не мешает, – насупилась Лика, встав в позу нахохлившегося воробьишки. Пусть Лика была высокой девушкой, но в сравнении с Владимиром она во многом проигрывала. Их противоборство напоминало бьющейся волны о монолитную скалу белоснежного айсберга.

– Но как же тайна следствия? – не унимался Владимир.

– Что здесь сказано, то здесь и умерло, – дерзко ответила Лика, – и попробуйте ещё моего пациента обидеть хоть чем-то. Будете иметь дело со мной.

Лике был близок Илья. Она не понимала, почему её к нему тянет. И уже на третью ночь, когда была её смена дежурить у пациента, она, присела рядом на стул и взяв его руку в свою и рассказала свою историю, как другу и мужчине. Наверное, подсознательно пытаясь найти защиту у этого обездвиженного, беззащитного парня, с закрытыми глазами, направленными в потолок. Лика в последнее время стала замечать, что чувствует приливы его боли и где бы она ни была, бросая всё, мчится ему на помощь.

– Да, чёрт с вами. Сиди только тихо, – сдался Владимир. – Так начнём сначала. 27 июля чартерным рейсом вы вылетели из Симферополя в Минск, а затем на такси направились в Гродно. Таксиста мы нашли. Всё верно?

– Да.

– Расскажите, что произошло потом?

– Я направился на улицу Карла Маркса, 42 квартира 99. Там я должен был встретиться с молодым человеком по имени Артём. Но когда я вошёл в полуоткрытую дверь, то увидел, что в комнате царил полнейший беспорядок. На мои призывы никто не отвечал, а я надеялся застать в квартире, помимо Артёма, ещё двух своих сотрудников Юлию и Юрия, но полнейшая тишина была мне ответом. Тогда я взял телефон, чтобы позвонить Юле, почувствовал укус комара и сразу отключился. Возможно, это был не комар, а шприц. Я это уже потом, когда очнулся, понял. Врачи говорят, что я провалялся две недели в коме и четыре дня, как вышел.

– В материалах дела есть протокол, из которого следует, что, возвращаясь из клуба в 2 часа ночи 28 июля, двадцатилетняя соседка по этажу, желая поболтать с Артёмом, обнаружила открытую дверь. Зайдя в квартиру, девушка увидела беспорядок и, не получив ответа, выскочила из квартиры. Испугавшись, девушка заперлась в ванной и вызвала наряд милиции. В 2 часа пятнадцать минут наряд, прибывший по звонку, и обнаружил тебя, лежащим в центре зала. Ты был в ужасном состоянии, весь белый и холодный. В протоколе так и прописано «Труп». Только позже другой ручкой зачёркнуто это слово. Приехавшие врачи на забор трупа, обнаружили еле пробивающийся пульс и почти незаметное дыхание. Срочно отвезли тебя в клинику. Так, ты очутился здесь. Вызвали профессора Снежицкого Артура Львовича. Вам известен такой? – внимательно взглянул на Илью Владимир.

Бьющая по ушам, проявившаяся манера переходить с «ты» на «вы» и наоборот, начинала раздражать Илью. «Определился бы он быстрее кто я для него – друг, фигурант дела или вообще подозреваемый. Проще всем было бы», – размышлял Илья.

– Да. Знаком. Он мой друг, а я его пациент, господин следователь, – с язвительными нотками в голосе ответил Илья. Обращение «Господин следователь» парень избрал не случайно. Он желал подтолкнуть к скорейшему определению своей позиции и своего статуса.

– Не кажется ли вам, Илья Евгеньевич, что дружба с человеком вдвое старше себя и не связанном профессиональной деятельностью – это так себе оправдание.

– Кто здесь говорит об оправдании? – удивился Илья. – Если я скажу, что являюсь для профессора подопытной крысой или научным феноменом, которых он готов изучать долго и скрупулёзно – это будет хорошим оправданием? Может, если скажу, что благодаря профессору выздоровление моей сестры сократилось с нескольких лет до нескольких месяцев и полностью восстановился слух. А возможно, если я скажу, что благодаря профессору и его другу, профессору психологии Сергею Николаевичу Преображенскому, ваш, покорный слуга сам излечился от сложного психологического недуга, приобретённого благодаря бездарной работе ваших коллег. Может, это будет оправдание? Я благодарен судьбе, что, проведя меня через все невообразимые муки, она подарила таких друзей. Это будет хорошим оправданием, Владимир? – понижая голос и сжимая скулы, ответил Илья.

– Может, это запасной, укромный аэродром. Где в любое время можно спрятаться и по необходимости отлежаться. Вы же Илья Евгеньевич, самостоятельно оплачиваете эту палату. И по нашим све́дениям, определённый процент прибыли ваших предприятий оседает на счетах клиники. Из чего можно сделать вывод, что вы платите своим друзьям. Не так ли, Илья Евгеньевич? Но, может, и нет. Я не утверждаю, но ежедневное пребывание в такой палате стоит не дёшево?

– Не понимаю ваших мотивов, господин следователь. Чего вы в действительности хотите от меня. Но отчётливо вижу, что испытание «медными трубами» вы не выдержали, – Илья откинулся на спину и закрыл глаза. – Сейчас прошу меня оставить, – тихо попросил парень.

– Мы ещё не закончили… – попытался Владимир.

– Пошёл вон! – крикнул Илья и через долгих три секунды продолжил. – Мне плохо. Я устал и спать хочу, – разглядывая что-то на потолке, заявил парень.

– Не забывайтесь, Илья Евгеньевич. Перед вами официальный представитель власти, и я провожу официальный допрос, – наезжая шипел Владимир.

– Так чего же не записываешь? Давай прочитаю протокол и если там прописано слово в слово, что я сказал, то сразу подпишу его. Ежели нет? Пошёл вон отсюда. Лика, девочка моя, вызови охрану и подай мне телефон.

Девушка уверенным шагом направилась к двери, сверля следователя глазами голодной пантеры, приоткрыв, крикнула девушке, дежурившей на посту, чтоб вызвала охрану. Владимир опешил от произошедшего. Не так он планировал проведение допроса. Нет, не так. Сейчас, ничего не узнав, не поняв, что же произошло ночью в квартире и куда исчез хозяин квартиры Артём. Обидно его вышвырнут из клиники, только лишь за то, что понадеялся на свою исключительность и не получил официальной повестки, позволяющей ему проводить допрос. Нарушения правил веде́ния допроса не позволят полученные факты приобщить к материалам дела. Да и дело пока только состоит из одной бумажки – постановление об открытии дела по факту причинения физического вреда гражданину Илье Евгеньевичу Орлову. «Знал же, что Илья – непростой парень. Видно же, было по тому, как он проводил собственное расследование, – корил себя Владимир. – А его помощь в поимке преступника, которым оказался собственный астрал Костик. Может чудовище и сейчас сидит в нём, подсказывая юридические тонкости, издеваясь надо мной. Зачем же тогда Илья избрал прикормленную клинику. Вопросов масса – ответов ноль, – рассуждал Владимир. – Прав был Туман, новый начальник следственного управления, что Илья опасная личность и не зря им в министерстве заинтересовались. Да… Провал. Не так надо было построить допрос. Не с того начал».

В комнату вбежали два крепких парня и встали за спиной Владимира, ожидая команды. Владимир медленно встал и самостоятельно направился к выходу, но на середине дороги остановился, развернулся и сказал Илье.

– Зря вы так, Илья Евгеньевич. Тогда я вызову вас повесткой.

– Только после выздоровления, но потраченного времени вам никто не простит, – парировал Илья.

И снова парень оказался прав, бушевал Владимир. Следователь пошёл на этот шаг только ради времени. Желая нахрапом узнать, что ему нужно, Владимир делал ставки на неожиданность и неподготовленность опрашиваемого. Выявить связи Ильи с Маркусом, Бригадиром и крёстным, накопать что-нибудь о пропавшем хозяине квартиры Артёме, уже более двух недель не появляющемся в университете. Заявление об исчезновении уже около недели ходит по управлению и только адрес проживания, совпадающий с местом нападения на Илью, мог бы пролить свет на исчезновение парня. Ещё одно заявление от бывшего коллеги Сергея, главы службы безопасности фирмы, которой владел Илья, об исчезновении двух сотрудников Юрия и Юлии. Связаны ли эти события друг с другом или нет. По информации подкормленного хакера, в фирме Ильи произошёл инцидент, который взбудоражил всех работников. Сразу же службой безопасности была проведена проверка и общее собрание, после чего каждый член фирмы подписал документ о неразглашении и уже молчат как рыбы более двух недель. «Много вопросов и на большую их часть мог бы ответить Илья. Но не получилось. Жаль, – думал, выходящий из клиники Владимир. – Парни точно из службы безопасности фирмы, а не клинические», – в последний раз бросая взгляд на окно палаты, в котором стояла злющая сестричка, рассуждал Владимир.

Глава 9. Лика, друзья и семья

– Ушёл? – спросил Илья, как только Лика оторвала взгляд от окна. Девушка достала блокнот и тщательно переписывала показатели приборов, автоматически, много раз повторяющими движениями сестричка вынула градусник, обтёрла марлей, пропитанной каким-то пахучим средством, и передала Илье.

– Да. Сел в чёрный мерс и уехал, – ответила девушка, продолжая работать.

– Послушай дочка, Владимир навёл меня на мысль. Мне надо кое-что срочно проверить. Где мой сотовый?

– Илья Евгеньевич…

– Стоп. Что мы говорили об отчествах?

– Хорошо, – улыбнулась девушка, – Илья, Артур Львович, категорически запретил вам нервничать и забрал ваш сотовый.

<1...3 4 5 6 >

На страницу:

Перейти

5 из 6