Полная версия
– Сука, она мне нос сломала. Тварь, – орал Борис.
– Подойдёшь, я тебя загрызу. Помогите, – крикнула девушка.
– Заклейте ей рот, – скомандовал Борис. Один, из стоя́щих за спиной девушки, передал другому парню руку, со скотчем предстал перед Ликой, пытаясь, уворачивающейся девушке, заклеить рот. Как только парень заклеил девушке рот, Лика, выбрав момент, с силой пнула парня в пах. Как сломанный манекен парень с криком переломался на две части, рыча от боли, свалился к ногам Бориса.
– Не хотела по-хорошему, будет по-плохому, – одноклассник встал у девушки между ног, крепко прижимая к спинке лавочки. – Могла бы только мне одному дать, а теперь обслужишь всех нас по полной программе.
Добравшись до воротника платья, сопротивляющейся девушки, он рванул платье с такой силой, что оно распахнулось полностью, оголив груди девушки, крепкий животик и белые ажурные трусики. Помусолив девичью грудь, парень с яростью схватился за трусики и одним рывком сорвал их. Лиза с ужасом взглянула на маслянистые глаза урода, залитые похотью. Особое отвращение, перекрывающее дыхание Лике, было видеть, как с языка недочеловека капала липкая слюна. Поиски в ширинке не предвещали ничего хорошего. Но этот извращенец сначала сделал несколько снимков обнажённой и сопротивляющейся Лики, потом вынул готовый «прибор» и, переключив на видео, начал съёмку. Но только он приблизился на несколько сантиметров к девушке, как голова его запрокинулась назад, и он упал на спину. Дальнейшее Лика не видела, а слышала. Один из державших её парней с криком рухнул на землю, затем ойкнул, начинавший подниматься второй и снова опрокинулся на спину. Напоследок хлёсткий удар берца успокоил ничего не понимающего Бориса. Лика рыдая пряталась в остатках платья. Страх, обида, отвращение душило её. Парень положил на плечи девушки китель и тихо спросил.
– С вами всё в порядке? Они ничего вам не сделали? – нежно поинтересовался высокий военный. Спортивная сумка лежала недалеко, краповый берет на сумке. Сжавшись в комочек, Лика обвела взглядом поле битвы и стоя́щего на одном колене парня. Если бы не абсурдность ситуации, можно было бы подумать, что парень, отслужив два года в армии, вернулся и просит руки своей любимой. Парень долго стоял коленопреклонённым и любовался прекрасными глазами девушки и милым в подтёках от туши и пыли лицом.
– Нет, сержант – по трём жёлтым параллельно расположенным лычкам на погонах, прочитала звание парня Лика.
– Давайте провожу вас, – предложил парень. Лика согласилась, но радость, наполняющая целый день, испарилась. Радость пропала и надолго. Ещё долго девушке приходил во снах урод-одноклассник с сальными глазками и слюнями, стекающими с языка. Лика вдруг остановилась, что-то, вспомнив, обращаясь к парню, испуганно стала, повторяла одну и ту же фразу: «У него фото. Он фотографировал меня обнажённой».
– Я сейчас! – крикнул парень и побежал к знакомой лавочке, но вернулся ни с чем.
– Они сбежали и прихватили с собой телефоны, – с сожалением констатировал сержант.
– Лика, – всхлипывая произнесла девушка.
– Что? – не понял сержант.
– Меня зовут Анжелика. Но лучше – Лика, – повторила она.
– Сержант Морозов. Станислав, – чётко, по-военному доложил парень.
– Я помню вас, Стас, – уйдя глубоко в себя, беседовала с парнем Лика. – Вас, года четыре назад звали «Чёрный Стас». Ребята с нашего класса часто рассказывали, как вы отметелили толпу деревенских парней, приехавших на мопедах и пристававших к старшеклассницам. Они почти два года расхваливали вас и показывали друг другу приёмчики. Я с подружкой тоже видела эту драку. Их было восемь, а вы один.
– Семь, – поправил Стас.
– Может, и семь, но мы очень испугались за вас, – без единой искринки эмоции рассказывала Лика. – Куда же вы потом пропали Чёрный Стас.
– Честно? В Минск сбежал. Потом срочная служба. После по контракту. Теперь домой в отпуск. И снова в Минск. Поступать буду, – спокойно, как сестре рассказывал Стас. Ему было хорошо с этой девушкой идти рядом, разговаривать. Хорошо, но в то же время чувство опасности не покидало его. Что несёт эта встреча? Встретятся ли они завтра? Сможет ли он стереть возникший отпечаток презрения с красивых глаз девушек, обращённый ко всей мужской половине. Стас понимал, что ни в чём не виноват, но вкушать плоды прошедшей трагедии, будет именно он.
Дойдя до двери, девушка попросила Стаса остаться. Лика быстро помылась, переоделась и пока парень принимал душ, заварила чаю, приготовила немудрёный завтрак – батон, яйца с беконом и поставила ароматные плюшки. За ароматным чаем Лика вдруг спросила, возьмёт ли её Стас с собой в Гродно. Она твёрдо решила поступать в медицинский колледж. Парень поинтересовался, как родители отреагируют на решении Лики. Девушка была уверена, что родители поймут и отпустят Лику. Измученные они легли спать. Лика в своей комнате на кровати, Стас в зале на диване. Утром отец с матерью, увидев молодого человека, спящего на диване, учинили Лике настоящий допрос. Ей пришлось все рассказать и проснувшийся Стас, подтвердил рассказ девушки. Стас оделся, распрощался, а девушку ждал унизительный поход к гинекологу. Отец всю дорогу к врачу и обратно проклинал Бориса и друзей парня, но дома их ждал новый сюрприз. Возле подъезда маячили трое милиционеров: один постарше и по званию, и по возрасту, двое других молодые с автоматами.
В отделении выяснилось, что трое друзей решили отомстить обидчику и написали заявление об избиении их военным парнем. Стас, окованный в наручники, разговаривал со следователем в приёмном помещении. Он был спокоен и при появлении Лики улыбнулся и приветственно махнул рукой в железных браслетах. Отца с Ликой провели в помещение с больши́м столом, двумя стульями и огромным, почти в полстены зеркалом. Стол и стулья были железными и ввинчены намертво в пол. Единственная лампочка с невообразимо неуместным к дизайну комнаты абажуром, освещала только пространство стола. Спустя несколько минут в допросную вбежал запыхавшийся адвокат фирмы, в которой работал отец. Оценив обстановку и уточнив, сколько времени, они провели, адвокат вышел за дверь и уже через мгновение вернулся сопровождаемый следователем. Разговор со следователем продлился более часа, в течение которого Лика подробно пересказала свой день и особенно остановилась на моменте нападения. По мере рассказа, следователь всё чаще внимательным взглядом буравил лицо девушки, что-то записывая в небольшой блокнот. По окончании разговора следователь попросил отца сделать копию справки от гинеколога и сходить к психиатру на осмотр.
Любой провинциальный городок живёт слухами, питается ими и долго-долго смакует. История о попытке изнасилования разлетелась мгновенно. И уже скоро бабушки у каждого подъезда облизывали эту новость, сдабривая ужасными и неправдоподобными подробностями. «Девочку несколько раз изнасиловали и закопали, но возвращающийся в отпуск молодой военный в звании полковника, случайно пришедший на могилу жены, услышал стоны девушки, откопал и сразу предложил выйти замуж. А девочка так была напугана, что забыла рассказать, что над ней произвели насилие и до сих пор боится сказать это генерал-полковнику. Так вот, одна ходит, страдает, а генералу сказать боится. Думает, что и этот её бросит», – одна из ярких версий, гуляющих по устам бабушек.
Стас, после страшной ночи, частенько забегал к Лике. Он несколько раз оставался на ужин. Заходил поболтать и просто попить чайку́. Мама девушки стали посматривать на парня, как на возможного кандидата на руку и сердце Анжелики. «Мала она еще», – прерывал разговоры жены о прекрасной паре – Стаса и Лики отец. Девушка даже не думала о Стасе как о мужчине. Уже с первого класса Лика была миленькой девчонкой. Просто куклой, вышедшей со страниц глянцевых журналов для девочек. И, естественно, своей красотой будоражила сердца мальчишек. Не подсчитать сколько раз её дёргали за косички, сколько раз она дубасила несносных одноклассников портфелем. Лика всю жизнь завидовала девочкам, у которых были старшие братья, и то, как они защищали своих сестрёнок. Она всегда хотела ходить под ручку со старшим братом, чтобы все девочки ей завидовали, а хулиганы и одноклассники боялись. Для Лики древняя поговорка: «Не было бы счастья, да несчастье помогло» стало пророческим.
Гуляя под ручку со Стасом, Лика была ему безумно благодарна, что он тратит личное время с ней. Девушка снизу смотрела на крепкого, уверенного спутника и её наполняло спокойствием, и душа оттаивала. Она всегда радостно подпрыгивала, когда Стас приглашал сходить на новый фильм, зайти в кафешку на чашечку кофе или просто пройтись по вечернему городу. Родители никогда не отказывали, доверяя этому высокому, крепкому парню, хотя он бывший задира и гроза района. Лика надевала свои лучшие платья, быстро подводила бровки, губки, подбивала волосики и вся сияющая, вылетала из своей комнаты, хватала Стаса и уволакивала прочь из дома. Иногда он не успевал допить кофе или предложенный чай. Да какое там кофе – он попрощаться с родителями Лики не успевал. Девушка, в свою очередь, молнией слетала с четвёртого этажа, волоча за собой Стаса, ругая его за неповоротливость и медлительность. Лика стремилась вновь окунуться в их, только их мир… Мир глубокого уважения, нежности, внимания, неспешных разговоров, глубокомысленных споров. Стас обладал собственным мнением и всегда обоснованным. В некоторых случаях настолько не ординальным, но заставляющим себя уважать. Он был прекрасным рассказчиком, знал много историй, и армейских, и гражданских и мог завораживать своим голосом в нестандартно развивающемся сюжете. В их дуэте Стас чаще рассказывал, а Лика слушала с открытым ртом.
Стас был благодарен, что Лика согласилась на его помощь. Скорее не он помогал ей, а она. В семье Стаса, лет десять назад, случилась беда – погибла трёхлетняя сестрёнка. Девочка играла с куклами в зале. Мама готовила ужин, вышедшим в магазин отцу и Стасу. Сильный поток ветра с силой раскрыл дверь на балкон и когда сестра вышла, дверь закрылась, подтолкнув малышку к прутьям ограждения, через которые девочка проскочила и упала на асфальт с восьмого этажа. Отец со Стасом, возвращавшиеся с магазина, увидели падение дочери, рванулись к ней, но не успели на несколько шагов. Дочь и сестра на глазах погибла сразу. Золотые кудряшки, пропитанные кровавыми пятнами, хрупкое, приплюснутое тельце, несуразно вывернутые руки и ноги, не один год посещали по ночам Стаса, и парень замолчал на долгих полгода. Отец чуть ума не лишился. Спустя год, обвиняя во всём мать, отец ушёл из семьи навсегда, а с лица матери на многие годы исчезла лучезарная улыбка, которой она встречала с работы мужа и пробуждение детей. Огромная, не заживающая чёрная дыра, на долгие годы образовалась в душе́ Стаса. И только сейчас помогая Лике, он чувствовал, что дыра постепенно затягивается, а его общение необходимо этой девушке. Про себя он называл её сестрёнкой. Во время прогулок они мечтали, как сложатся их жизни, кто куда пойдёт учиться и каких высот добьётся. Он в университет имени Я. Купалы – она в медицинское училище, а позже в медуниверситет. Конечно, Лика хотела поучиться ещё два года и со своими одноклассниками окончить школу, но жизнь часто жёстче, чем мы можем предполагать.
Лика понимала, что в провинциальном городе любое произошедшее событие будет иметь негативный отпечаток. Даже если ты прав во всём, в провинции найдутся обделённые умом и совестью люди, желающие гнобить других только потому, что им, не повезло в жизни. Так и решили на семейном совете, что после отдыха, ребята вдвоём поедут поступать в Гродно и будут поддерживать друг друга. Как позже выяснилось, бо́льшая часть друзей и одноклассников отвернулись от девушки. Так как верили сплетне, что якобы это Лика всё затеяла, чтобы деньгу зашибить не хилую, но не вышло. Особенно бесновалась бывшая подруга Наташка, потерявшая парня и первая сообразившая, что этот случай не замнут. Она же и предложила отморозкам первым написать заяву в милицию на Стаса. Как выяснилось позже, это она всё подстроила, чтобы парни поигрались с Ликой. Уговорила родителей оставить квартиру пустой для проведения дня рождения, напоила всех смешанной с соком водкой, организовала нападение и потребовала заснять всё на видео, чтобы окончательно опозорить подружку и иметь рычаги давления против Лики в дальнейшем. Мысль унизить подругу зародилась в голове Натальи во время их встреч с Борисом. Подруга не могла не замечать, как все пацаны класса смотрели на высокую, стройную, темноволосую красавицу, уже к пятнадцати годам сформировавшуюся молодую женщину. У неё всё было на месте и греческий профиль, как у Кендалл Дженнер, на которую Лика была очень похожа, и рост, и стать, и фигура.
Наталью разрывало в «клочья», когда она с подругой выходи́ла на прогулки. На Лику были обращены взоры не только мальчиков, но и сверстниц, а на неё никто не обращал внимания, будто она была пустым местом. Точкой невозврата для Натальи стала внезапно воспылавшая любовь к мальчишке-бандиту, недавно пришедшему к ним в класс. На радость Наталье Борис сразу невзлюбил Лику, за ее горделивый, презрительный взгляд и способность отстаивать себя в единоборстве. Получив пару раз по голове тяжеленным рюкзаком, Борис назвал её сумасшедшей и отстал на какое-то время. Наташка же влюбилась в парнишку по уши. И когда спустя год парень подрос и, став выше Лики, Наташка отдалась мальчишке, чтобы не заглядывался на прелести Лики. Но их связь продлилась только полгода, и после парень вновь перекинулся на сторону страдальцев, сплетников и лжецов, пускающих слюни при виде Лики. Наталья быстро переметнулась на сторону Лики, мешая своим присутствием предпринять малейшие попытки заигрывания парня. Но чаша желания перевесила рассудок и в момент наивысшего сексуального подъёма, подруга предложила своему бывшему объездить Лику. Подпитывая его надежды тем, что Лика давно хочет его, но не уверена в чувствах парня и просто ждёт активных действий с его стороны. Когда же всё произойдёт, Лике ничего не останется делать, как соглашаться потом каждый раз на его желания. Особенно, после того как он заснимет весь процесс на видео и будет шантажировать девушку выложить видео в интернет. «Лика гордая, не выдержит такого и захочет всё скрыть. И станет намного сговорчивее, затем можно будет опоить её и снять полнометражное кино с участием нескольких жеребцов», – уговаривала подруга своего парня. План был разработан, все актёры расставлены по местам, осталось только заманить Лику.
Семье после случившегося, надоело отбиваться от журналистов, специалистов любого уровня, да и от участливых друзей, которых оказалось у семьи почти половина стотысячного города. Отец злой приходил с работы, но стоило взглянуть на Лику, он сразу улыбался и все сожаления и поддержки друзей на работе, как волной смывало. Мать тяжелее переносила докучливых, вечно нудящих подруг. «Ай, ой, ой. Как же теперь Лика замуж выйдет? Ведь опозорена. Никто не возьмёт. Ты осторожней со Стасом. Бандит в прошлом. А вдруг захочет и снасильничает. Ему то, что. Четыре года не было – сидел значит», – неслось со всех сторон.
Молодёжь чётко разделилась на два лагеря. Одна поддерживала Лику и Стаса, и уже почти поженили их, другая – особенно, после того как прокурор закрыл дело о нападении и возбудил о попытке изнасилования, сетовала, что зачем было доводить дело до уголовки. Надо было отдаться голодным пацанам – многие же отдаются не по желанию, так и живут со своим горем и не выпячиваются. Тем более, когда стало известно, что прокурор открыл новое дело Лике, предлагали целых сто баксов, могла бы взять деньги – невелика Пáва, самка павлина. К концу июня прошёл суд. Борису дали четыре года условно, а друзьям его по два, тоже условно. Зал бушевал, когда оглашали приговор. Одни за такие маленькие сроки, другие – за большие. И ещё несколько месяцев парням спуску не давали. От них отвернулись – одноклассники, друзья, родители и родственники. Позже город узнал, что двое из тройки, включая Бориса, стали психологическими импотентами, и любое упоминание о женщинах у них вызывает психологический срыв.
В начале июля Станислав прибежал на работу к отцу Лики и показал несколько фото, выложенных в интернет со дня нападения. Они быстро решили увести Лику в деревню к бабушке Стаса и отсидеться там хотя бы на неделю без интернета и нервотрёпки. Так и сделали. Лика громко сопротивлялась, но после собрала чемоданы и направилась в деревню. Неделя на природе без интернета, с банькой, чистым воздухом, шашлыком и рыбалкой, мечтанием в высокой траве, чтением – мечта бетонного человека, в которого превращаешься, живя в городе из железа, бетона и стекла. Только уже в аэропорту, ожидая посадки на самолёт в Турцию, Лика случайно увидела фото, и вся в слезах убежала в санитарную комнату. Эти несколько минут были мукой для отца, матери и Стаса. «Я обязательно найду тех сволочей, кто выкинул фото в интернет», – тихо сказал Стас и ушёл. Где-то через неделю отдыха Лика получила СМС от Стаса. Девушка не ожидала, что несколько фраз могут так сильно её обрадовать: «Фото и видео уничтожено. Интернет чист. Виновники наказаны. Хорошего отдыха, сестрёнка. Стас». По возвращении Лика в качестве благодарности крепко поцеловала Стаса в щеку, сказала спасибо, и больше никогда никто не возвращался к теме с фото. Спустя три дня друзья, уже смеясь, переговариваясь в автобусе, направляющимся в Гродно.
Глава 7. Никольский Владимир
Крик. Владимир подскочил на кровати, трудно ориентируясь, где он. «Это сон. Это всего лишь сон», – испуганно прокручивая мгновения, которых испугался. «Что же там произошло? – напрягал память крепкий, атлетического строения мужчина. – Что это было?» Чётко в памяти выгравировалась ужасная картинка, подъезжающего к управлению байкера и кидающего что-то в окно первого этажа. Взрыв. Огненный столб лавы прорывается из центра здания и разлетается ужасающим цветком на соседние здания.
Поток лавы не остановить. Девятиэтажное здание всё в огне, точнее, оно медленно плавится, вокруг скрежет метала, крики умирающих, едкий чёрный дым и медленно подползающая к стоянке автомобилей огнедышащее чудовище. Перед ним нет преград, нет спасения. Всё мгновенно пожирается чудовищем, к чему бы оно ни прикасалось. Владимир застыл в дверях джипа, охваченный парализующим страхом, наблюдая за концом света в отдельно взятом районе города. Рёв притормозившего байка, вывел из оцепенения следователя. Байкер, подняв визор интегрального шлема, с ненавистью посмотрел на Владимира. Единожды, показав глазами на подползающее чудовище, крутанул ручку газа и в мгновение исчез в наполняющем стоянку дыму. Новый взрыв подкинул Владимира на кровати.
– Тише, тише, миленький, – успокаивала парня миловидная девушка. Обнимая его за плечи сзади, она своими сосками нежно покалывала Владимира. Поцелуи в шею, теплота женской груди и нежные обнимашки постепенно успокоили руководителя следственной группы. Да, его же точно вчера назначили руководителем следственной группы. Память постепенно, но настойчиво возвращалась к Владимиру. Поздравление с назначением и капитанские погоны из рук нового начальника следственного комитета Тымашýка Юрия Амброзьевича, по кличке «Туман». Представление команде. Ресторан. Громкая музыка. Улыбки друзей. И… Пустота глубокая и зовущая.
Просыпание было тяжёлым. Лёгкий поворот головы и боль вцепилась в левое полушарие мозга. «Боже, да почему так больно», – проникла мысль, продираясь между опухшими извилинами.
– Вы кто, девушка? – явно заигрывая, произнёс успокоившийся капитан, – и что вы делаете в моей постели? – приподнимаясь на локтях, спросил Владимир.
– Во-первых, постель не ваша, а моя. Во-вторых, как это вы очутились здесь, компрометируя скромную девушку. И, наконец, – подхватив манеру общения парня, стройная жгучая брюнетка, бросила его обратно на кровать и уверено, нанизываясь, оседлала. Мгновения сменялись – секундами. Секунды – минутами. Минуты… Вихрь нежности, эмоция, страсти, захватил обоих и унёс в туманно-загадочную, но безумно прекрасную страну блаженства. В круговороте реальном и надуманном они нежились более часа и миг, разрывающий все преграды, настал. Взорвал обоих почти одновременно. Владимир нежно обнял девушку, потянул и положил на себя. Она слегка дрожала, будто колыхаясь на ветру, как первых весенний цветок. Парень приблизил голову и поцеловал красавицу, наслаждаясь пухленькими губами и шустрым язычком. Девушка отдалась поцелую, окунаясь в волны страсти.
«Я тебе расскажу о России,
Я тебя посвящаю в любовь», – всплыла фраза из любимого мюзикла, как никогда подходящая под обстановку. Полежав немного, девушка встала с кровати и, подхватив пеньюар, направилась в ванную комнату. «Как она прекрасна», – думал Владимир, разглядывая спину и ягодицы красавицы. Вдруг, как взрыв из глубины сознания, прорвался крик:
– Стоп-стоп. Мы не влюбляемся. И точка, – кричал в мозгу другой Владимир.
– Она такая чудная…– задумчиво произнёс первый.
– Нет, и ещё раз нет. Не спорю, секс был неплохой. Ладно-ладно, великолепный. Но? Как мы всегда говорим: «Каждый следующий секс может быть лучше», – не успокаивался второй. – Сейчас столько написано и показано в интернете, что быть неопытной в сексе это уже клиника. Пойми, а вернее, вспомни что им всем нужно? Если женщине не давать денег, то она очень скоро не найдёт оснований полюбить тебя. Вспомни свою бывшую.
При упоминании бывшей Владимира всегда бросало в липкую, грязную дрожь и весь любовный флёр улетучивался вмиг. Нет, она не была подлой, просто после трёх месяцев знакомства она попросила, как вы думаете что? Просто переписать на неё джип. Видите ли, ей в магазин не на чем ездить. На мерсике она уже три месяца катается. И когда Владимир её спросил, что на купленном ей мерсе уже стыдно ездить, она просто ответила: «Если не можешь обеспечить девушку, зачем же тогда знакомиться». А после фраз, услышанных случайно из разговоров с такими же хищницами: «Целых три месяца на этого нищеброда потратила. Я ему говору не можешь заработать, так укради. Так, все живут. А он мне – иди работай. Представляете, девочки. Я – и работа? Смех». Владимир забрал ключи от квартиры, мерса, собрал вещи бывшей и выставил её на улицу.
Она, поливая грязью Владимира, ушла, но через месяц, потрёпанная и осунувшаяся устроила скандал у квартиры парня, блогерша районного масштаба. Владимир предупредил, что, если она снова появится, он посадит на ночь в подвал к бомжам и после приятнейшего общения с представителями свободного мира, ей не захочется больше появляться в городе. Угроза сработала. Бывшая исчезла.
– Признаю́, девочка, хороша. И вы смотритесь вместе. Ты как-то преобразовываешься, становишься благородней, что ли. Она тебя красит и сама, подле тебя становиться миленькой и сексуальной, – Владимир даже видел, как второй страстно улыбается вслед красавице. – Но! Но! О чём мы говорим? О связи на работе? Только один раз и мимолётный флирт. Раз туда и бежать подальше. Или свадьба, смена работы, крест на карьере, дети, бессонные дни и ночи, долги, ипотеки, пелёнки, распашонки, страсть вон, жена запила, но главное секса больше нет, – убеждал второй. – Нет! Услышь, осознай и вали отсюда. Как тебя только угораздило очутиться в постели со своим коллегой. И так долго будешь выкарабкиваться из этой ямы, так попробуй сейчас себя не закопать, – настаивал второй Владимир. Первый настойчиво молчал. Что говорить? Жизнь – это ежесекундный выбор, который каждый делает сам.
– Ирина Никольская, звучит же, – произнёс вслух Владимир. Если бы первый и второй Владимиры, оседлали крепкие плечи парня, то после его слов обязательно бы грохнулись оба.
– Что ты сказал? – спросил бы вылезающий из-за правого плеча первый Владимир.
– Э, ты так не шути, – появился второй из-за друга. – Я ещё не успел насладиться другими красавицами.
– Не шути с нами, а не то мы тебя оставим и живи сам, как хочешь, – негодовал первый.
– Может так и поступить. Что-то надоели вы мне, до чёртиков, – задумался Владимир.
– До каких чёртиков? Мы давно уже твои чёртики и живём мы, заметь, в твоей голове. Так что никаких других чёртиков, понятно! – орал второй Владимир.
– Понятно, – улыбаясь отозвался Владимир.
Из ванной комнаты проникновенно доносились звуки страстно зазывающего душа. Владимир из последний сил сдерживал себя в кровати. Ещё мгновение и он выскочить из-под нежнейшего пухового одеяла и ворвётся под чарующие удары капель, вновь увлекая обольстительную красотку в сексуальный вихрь. С каждой секундой борьба с самим собой становилась всё невыносимее, и чтобы отвлечься Владимир встал с кровати, направился на кухню за спасительным глотком холодненького пива из морозильника сайд бай сайда. Глоток… Ещё… «Боже, как же хорошо. Момент истинной жизни закоренелого холостяка», – радовался моменту парень. Стоя в кухне, он рассматривал переделанную старую двушку под современный лофт. Если не знать, что квартира находится на втором этаже, а над ней ещё два этажа, то потолок, закрытый натуральным деревом с открытой системой освещения и подвесной вентиляции, смотрелся симпатично. Квартира располагалась в доме – одном из четырёхсот зданий, охраняемых государством, который находился в культурном центре города. И квартиры крутилась в диапазоне неприлично бешеных денег. Комнаты по двадцать – тридцать метров, потолки до пяти метров. Убрав лишние стены – вот вам и мини-лофт на втором этаже. Квартира девушки была одним из таких лофтов. Натуральные кирпичные стены украшали разнообразные по размерам фотографии в рамках. Работы были разноликими по жанрам и стилям. Огромная фотография напруженной мужской руки, крепко сжимающая канат, и малюсенькое фото ромашки с оторванными лепестками. Восход солнца над морем переходил в еле заметную тропинку в густом лесу. Фотографии перемежевались цветными и чёрно-белыми фонами. Владимира возбудил дизайн развески фото на самой большой стене квартиры. Взглянув на одну, невозможно было оторваться, и зритель продолжал рассматривать их всё больше и больше, теряя ощущение времени и пространства. Парень не понимал художественной ценности работ, но то, как они расположены и какая обволакивающая магия захватила присутствием света, тени и пространства, очень взволновало его. Услышав, разговорную речь, парень сначала не понял ни слова из сказанного. Владимир оставил бутылку на столе, зашёл в ванную. Под струёй душа в окружении пара игриво стояла «покорная Венера», стыдливо прикрывая груди и райский уголок. По мокрым волосам склонённой головы стекали струи воды. Потоки находили изгибы и углубления в молодой девичьем теле и устремлялись призывными потоками. Владимир не мог долго рассматривать неземную красоту и шагнул навстречу.
