Когда Мой Мир узнает об Этом. Письмо третье

– Ну что, Надь? Расскажешь немного о себе и своей компании, чтобы помочь мне?

Я была в шоке, от того, что он так серьезно спросил меня и обратился ко мне по настоящему имени. Я очень напряглась от этого.

– О какой компании идет речь? – с натянутой улыбкой произнесла я.

– Не переживай, я все знаю… – поглаживая меня по ноге так же с улыбкой сказал он. – Бояться нечего, ты в надежных руках. Главное только не строй из себя глупую девочку. Глупость, это иногда не порог, а долгий срок.

В тот момент у меня пролетели мысли, что возможно это какая-то шутка с его стороны.

– О чем вообще речь? – с недопонимание вновь поинтересовалась я.

– Ошибка, Надь… Давай я сразу расскажу тебе про условия нашей «викторины». Выхода у тебя из этой квартиры только два. Либо самостоятельно, если решишь, что поняла, о чем идет речь, либо приезжают другие ребята и забирают тебя в отдел, а там в отделе, поверь, тебе будет что вспомнить. Так что давай мы просто с тобой друг другу поможем.

Он рассказал мне, что он со своими сотрудниками, вели мою компанию очень долгое время и следили за каждым из нас.

Так как на каждом из моих «коллег» весела куча эпизодов, спасать там уже было некого. – начал рассказывать он. – Они все поедут за решетку, это всего лишь дело времени.

Он подчеркнул, что если я помогу ему, то он поможет мне, и я пройду по этому делу всего лишь как свидетель если дам нужные показания.

С его стороны он пообещал, что мои ребята не узнают, что я была информатором. Я буду под защитой свидетелей и смогу жить нормальной жизнью, не волнуясь за будущее.

Мне явно нужно было выйти из квартиры без помощи сотрудников, про которых он говорил, потому что если бы я отказалась от его предложения, то мне уже бы точно не было, о чем думать.

Я согласилась с его предложением, потому что на тот момент других мыслей как спастись, у меня просто не было.

Он настоятельно рекомендовал, чтобы я не пропадала, потому что завтра он позвонит мне, чтобы я пришла к ним в отдел и попросил, чтобы я не с кем до завтра не разговаривала и не созванивалась, чтобы «случайно» не передать смысл нашего с ним разговора.

В ночи я покинула его квартиру и придя в панике домой, я села на кровать и зарыдала так, как вообще никогда раньше не плакала. Я вообще не понимала, что мне делать.

Наконец, собравшись с силами, я решила позвонить одному из парней который изредка общался с моими товарищами, и как только он поднял трубку, я быстро начала рассказывать всю ситуацию, в которую я попала. После недолгого молчание он мне медленно сказал только одно.

– Девушка, вы ошиблись номером… – и после этих слов он положил трубку.

Только спустя пару секунд я поняла, что он все понял, просто телефоны могли прослушивать и, если бы он начал со мной разговаривать он бы подтвердил свою причастность, а может он подумал, что я звоню ему уже сидя рядом с оперативниками, которые вынудили меня позвонить ему.

Мысли разрывали меня на части. Мой отец из-за меня мог бы решиться работы. Поэтому с одной стороны, я не хотела сдавать ребят, а с другой я не хотела отвечать за всех одна.

А так как мы не разу не проговаривали с ребятами легенды на такой случай, я всю оставшуюся ночь не смогла уснуть и только к утру у меня получилось закрыть глаза. Но, это было совсем ненадолго.

Меня разбудил телефонный звонок.

Это был тот самый следователь, у которого я была вчера вечером в гостях.

– Ну что Надь, не спишь? – довольно бодрым тоном спросил он. – Машинка до тебя уже поехала, так что давай собирайся, ребята минут через тридцать будут около твоего дома.

Этим он еще больше вогнал меня в краску, сказав, что они знают где я живу.

– Куда собираться? – не понимая сквозь сон спросил я.

– Как куда? В отдел к нам. Дашь показания, подпишешь бумаги и поедешь домой дальше спать. Я же вчера тебе все объяснил…

Его слова резали меня по живому. Мне с первых секунд, когда я подняла телефон казалось, что это все еще сон.

– Шесть, ноль, девять, номер машины. Увидишь.

Мне ничего не оставалось как поехать. Выйдя из подъезда, я сразу увидела глазами номер машины и сев на заднее сидение поехала даже сама не зная куда, с двумя довольно крепкими парнями.

На тот момент мне уже было все равно что будет дальше. Я, присев в машину как-то очень быстро приняла всю серьезность ситуации и смерилась со своей неизбежностью и дальнейшим поворотом событий. Дорога была долгой, мы ехали втроем и молчали. Эти парни даже не разговаривали между собой.

Мы выехали за город, и тут я подумала, что, по-моему, меня круто развели. И сейчас изнасилуют где-нибудь в лесу и там же и оставят, а мне и рассказать об этом будет некому.

Неужели я этого заслужила?

Спустя какое-то время машина свернула с дороги, и мы направились в сторону леса. Тут я уже не вытерпела.

– У вас там секретный отдел что ли? – спросила, волнуясь я, но стараясь не придаваться панике. – Вы люди в черном или как?

– Девушка, будьте терпеливы… – сказал мне человек с переднего пассажирского сидения, не поворачивая на меня головы. – Скоро вы все узнайте.

Мы проехали пару километров, за который я пыталась примерно запомнить какие-то ориентиры.

Так просто, сдаваться я не собиралась, и планировала в голове побег.

Машина остановилась, и через лобовое стекло я увидела еще одну похожую машину, стоящую впереди.

– Ну что ж теперь можно выходить… – сказал тот, что был за рулем.

Я вышла и увидела, как тот, с кем я была вчера вечером, вышел из машины. Тут я немного осмелела.

– Это что за спектакли? – злобно спросила я.

– Надь, потерпи… – тихо проговорил он, достав из кармана пачку сигарет и вытащив одну зажал ее между зубами.

В этот момент мое состояние начало обрастать непонятным ощущением вперемешку с паникой.

Через пару минут я услышала, что из-за деревьев доносится звук еще одной машины. Я чувствовала себя в «криминальной России» как показывали по телевизору.

Подъев, из машины вышел один из парней с кем мы вместе работали, совершая «грязные делишки». Он кивнул мне головой и пошел поздоровается с оперативниками.

– Ну что там у нас? – начал он, как будто его только и ждали.

– Он в багажнике… – проговорил мой вчерашний «ухажер».

Парень из моей компании открыл багажник следователя и вытащил оттуда парня, с которым я вчера разговаривала по телефону, после того как вернулась домой.

Я смогла только ахнуть от неожиданности.

Он был сильно избит, а вся его одежда была перепачкана и порвана.

– Он все написал… – подтвердил мои догадки серьезным тоном следователь, с которым я была вчера. – А она… – показывая на меня рукой. – вчера убежала и позвонила ему, а он сделал вид что ее не знает.

Я вообще тогда не понимала, что происходит.

– Надь, знай, что вчера ты стала мне ближе, чем он. – проговорил тот парень который подъехал на разговор, из моей компании. Повернувшись к тому, которого, он вытащил из багажника, он продолжил свой монолог:

– А ты беги, пока у тебя есть возможность…

Я не успела ничего понять, как видимо и тот, с кем я вчера говорила по телефону. Взглянув на него, я увидела испуганный взгляд, а еще через пару секунд я услышала выстрел, от страха которого у меня машинально закрылись глаза.

Поняв, что я стою на ногах, я осторожно начала открывать свои глаза. Тот, с кем я разговаривал по телефону лежал в метре от машины, где он еще пару минут назад лежал живой в багажнике.

– Не бойся… Все уже закончено. На его месте могла бы быть ты сегодня, если бы заговорила вчера. Теперь ты знаешь чуть больше о нас. – проговорил парень из моей компании. – мне нужны только те, кому бы я мог доверять.

Теперь я уже слабо видела его силуэт, кивая головой и не могла разглядеть его серьезного лица, потому что слезы заполнили мои глаза.

Там внутри меня, смешалось все, страх, горечь, безвыходность, бессердечие людей с которыми я стою в этом лесу и осознание того, что я теперь еще большая часть происходящего.

Парень, с которым мы вели дела сел в машину после сказанного и просто уехал.

Два оперативника взяли лежащего и поволокли его чуть дальше в лес.

Я стояла и плакала, боясь сдвинуться с места…

Ко мне подошел следователь и взяв меня под руку довел до своей машины, дав мне воды, чтобы я попила, успокоилась и пришла в себя.

Именно он повез меня домой, и пока мы ехали он рассказал мне новую идею того, как он видит мое дальнейшее бедующее.

Он говорил со мной так, словно я ему обязана за спасение моей жизни.

– Надь, ты красивая девчонка, и ты сама это знаешь. Ты будешь знакомиться с богатыми парнями и мужчинами, а там мы уже сами все сделаем… Бежать уже жаловаться некому, все приведет к нам, а ты сама уже по уши с нами. Пойдешь куда-то рассказывать о случившемся сама встрянешь, потому что все по вашему делу у меня.

Этот идиот, который останется лежать в лесу, написал на тебя, как и на всех «доклад», поэтому если что, поедем в любом случае все.

Ты сама понимаешь, что свобода нынче стоит дорого и мне, как и тебе она очень нужна. Поэтому наша задача теперь с тобой работать вместе, помогая друг другу. Правильно же?

В тот самый момент я поняла, что я вляпалась еще сильней.

Когда мы с тобой встретились пару лет назад в том клубе это был очередной «партнеры для бизнеса», те четверо ребят вышли с нами специально. И все с ним закончилось после того, как он высадил меня возле моего дома и поехал к себе. Артем, я устала быть сообщницей всего этого «официального» беззакония.

Один позволяет делать сидя на своем месте, а второй делает и не понимает, что сам все больше и больше с каждым разом погружается в это болото, из которого уже никогда не выбраться, которое с каждым разом обмазывает руки новой грязью.

Я устала от этого и прекрасно понимаю, что у меня нет другого выхода как уехать из страны. Мои родители конечно же не знают о произошедшей ситуации и о тех вещах, в которые я втянута. Все это тянется долгое время, и мне нужно что-то с этим решать. Мне не хочется впутывать тебя в это, и чтобы эти люди, с которыми я «работаю» знали про тебя больше, чем они знают сейчас.

Пока я продолжаю все это делать для них, ни у кого и не возникнет вопросов о нашем с тобой близком общении. Как только я перестану, оставшись только с тобой, они как минимум могут решить через тебя добраться до меня, потому что я им нужна.

Я не спала не с одним из мужчин про которых я тебе говорила, а встречалась с ними по наводке, если тебе будет от этого легче. Подводя итог этого разговора, я хочу тебе сказать, что собираюсь улететь из страны чтобы закончить все это.

Там я пробуду пока не обучусь, как и планирую, по медицине, так же я надеюсь, что у тебя все получиться, так как ты этого хочешь и уверена, что через время мы обязательно встретимся.

Ты Тём, стал мне очень дорог за это время, но, к сожалению, я не смогла подарить тебе всю себя, как бы сильно я этого не хотела. Все из-за этих дурацких обстоятельств, в которые я сама влезла, а значит и вылезти должна сама.

После сказанного Надя улыбнулась и взглянула на меня.

– Теперь ты знаешь чуть больше, чем, наверное, мог себе представить.

Я молча сидел и смотрел на нее. У меня совершенно в голове не укладывалось, как ей удавалось сдерживаться, каждый день неся этот груз внутри, продолжая веселиться со мной и не подавать виду.

Я не думал о том, что она могла меня обманывать, я думал о том, сколько у нее мужества и выдержки.

– Тогда ты должна уехать, ради себя… – начал я. – Зная, что я не оставлю им этого просто так. Дай мне время, и я накажу их всех за этот поступок.

Надя смотрела на меня с досадой, видимо жалея о том, что рассказала мне об этом. Потому что поняла, что я полезу в эту историю и возможно в очередной раз ее сказанные слова станут для кого-то последними услышанными.

После рассказанной мне истории, у меня пропал страх за себя. Погрузившись в ее переживания полностью, я понимал какой беспредел твориться у нас в городе.

Я не был супергероем, но я мог предпринять что-то, чтобы уберечь остальных от подобных историй.

Через месяц после нашего разговора, Надежда улетела за границу. Я не провожал ее.

Она постаралась сделать все слишком спонтанно, чтобы не получилось никаких лишних ситуаций ни у нее, ни у меня.

Я закончил учебу и решил в этом же две тысячи девятнадцатом году, отправиться в вооруженные силы.

Меня ничего не держало в городе, да и как-то нужно было развеяться и сменить обстановку. С другой же стороны я расчетливо понимал, что для дальнейшей службы в структурах, мне просто необходимо получить печать в военном билете.

А какая разница? Уйду раньше или позже, служить все равно придется. Собрав для себя все возможные справки и характеристики, я пошел отдавать долг родине.

Служил я довольно неплохо. Почти сразу после прибытия в роту сержанты расспрашивали всех чем кто занимался на гражданке. Рассказав о своих увлечениях, я попал в спорт роту.

Там я познакомился с начальником физической подготовки.

Каждый день у меня были тренировки, и мне удалось достаточно пострелять с автомата, и поездить по разным городам выступая на соревнованиях от моей войсковой части.

Не смотря на все мои разъезды и тренировки находясь в роте, я был достаточно дисциплинирован и имел уважение среди своих ребят. Мне дали сержанта и начали предлагать остаться и подписать контракт, чего я не особо хотел, потому что цель прохождения службы была иная.

Оглядываясь назад, я смотрю на этот год как на неделю своей жизни.

Я вернулся обратно более свежий и с одной галочкой в виде прохождения службы, которая еще и обеспечила меня воинским званием, что влияло на дальнейший мой карьерный рост.

Мои командиры, когда я увольнялся, написали мне отличные характеристики.

Так как мне с детства нравились фильм, где есть закрученный сюжет, и я очень любил разгадывать какие-нибудь нестандартные логические задачи, я твердо для себя решил стать следователем.

Примерно месяц у меня ушло на то, чтобы найти вакантное место у нас в городке и договориться о трудоустройстве. Я прошел медицинскую комиссию и начал пытаться разобраться в этой кухне уже на практике.

Суббота 3 апреля 2038 года

Жизнь иногда очень непредсказуема, а иногда даже на столько, что кажется из-за одной непредсказуемости меняется вся жизнь.

Погружаясь в сферу деятельности, я знакомился с новым коллективом, который как мне показалось приняли меня с добром. На самом же деле, я понял чуть позже, что в том отделе, в котором я работал добром никогда и не пахло.

Первое время я занимался больше писаниной и выездом, на места преступлений со своим наставником, который вводил меня в курс дела, объясняя при этом, что, да как. По больше части я был у него в качестве водителя.

Мы катались по городу заезжая в разные «точки», которые он мне называл, он ходил всегда один, беря с собой только папку с документами.

Возвращаясь, он, не объясняя ничего о происходящем просто называл мне следующую точку, ну или мы возвращались в отдел если все места были посещены.

Через полгода, моей «работы водителем», когда у него появились ко мне более доверительное отношение он, садясь в машину, уже не церемонясь доставал деньги из папки и перекладывал к себе в карман.

Я всегда смотрел на него с недоумением, хотя совершенно четко понимал откуда и почему у него появляются эти деньги. Однажды он прервал мой осуждающий взгляд.

– Не нужно так на меня смотреть, Тем. – с улыбкой пересчитывая купюры в руках, не поворачивая на меня головы произнес он. – Придет время, и ты прекрасно поймешь, что жизнь такова, что, если не зарабатываешь ты, значит, там, где ты не понял, обязательно появиться тот, кто поймет, как можно разбогатеть. А раз уж мы боремся с теми, кто может причинить этим мирным людям вред, значит я могу помочь им обойти неприятности…

Поверь если я не буду этого делать, этим буду заниматься такие же как я и ты, люди.

– Это твое дело, я туда не лезу… – не реагируя на его провокации сказал я.

– Но ты знаешь об этом, и не кому не говоришь, значит ты мой подельник. – все так же улыбаясь проговорил он.

Эти слова током пробежали через меня. В этот момент у меня была одна мысль, выйти, и хлопнув дверью, дойдя пешком до отдела написать там заявление о переводе, и уйти от своего напарника.

Конечно, я никому об этом не говорил, и не собирался, но мое внутреннее завышенное состояние справедливости не давало мне смириться с этим.

– Это ты сейчас такой справедливый, Артем, и тебе кажется, что это правильно. Весь наш отдел работает по такому принципу. Ты просто сейчас видимо не особо понимаешь о том, что большинство наших дел, например, раскрывается не потому, что я сел и догадался как вел себя преступник и какие у него были мотивы. Большинство дел раскрываться по той причине, что кто-то в страхе очень много говорит или пишет. И как правило этот «кто-то», совсем не простые люди, пойманные с улицы, которые слышат от меня о преступлении впервые. Как правило это люди с той стороны закона, которые знают того, кто это сделал и его мотивы. А наша задача заключается в том, чтобы правильно надавить туда, где я могу это сделать.

Поэтому, Тема, ты лучше посмотри на это все с более правильной стороны, если хочешь быть хорошим следователем.

Мое настроение уже изменилось. Я не хотел ему ничего отвечать.

– Куда дальше? – пытаясь не поддаваться своим эмоциям спросил я.

– Ну вот и хорошо. – поняв мое смирение проговорил довольный «наставник». – Поехали лучше заедем еще в одно кафе, заодно перекусим и немного поговорим, мне кажется тебе есть что мне сказать, а мне есть что рассказать тебе о нашей работе.

Пока мы сидели и разговаривали о том, как «сурова» наша служба, я для себя понял только одно.

Мне нужно продвинуться по карьерной лестнице, чтобы изменить всю структуру работы, в этом отделе.

Потому что рано или поздно на этот отдел найдется свой доносчик, и я поеду на долгие годы со всеми вместе, потому при проверке отдела, следователи будут куда серьезнее.

Несмотря на проделки моего «наставника», я продолжал работать, каждый день думая о своей миссии, но как я уже написал в начале сегодняшнего заполнения дневника, жизнь иногда вносит свои изменения в простроенные планы.

В один из таких дней мой коллега, зайдя в кабинет и подойдя к сейфу открыл его и начал шустро вытаскивать все документы на стол.

– Артем, иди-ка сюда, помоги… Всё, кроме фотографий из этой кучи, вон в ту коробку – сказал он, указывая мне пальцем в угол кабинета. – у нас возможно скоро будут гости.

Как бы я этого не желал долгое время, чтобы наконец все вскрылось, я спешно подошел к нему и начла отделять фотографии от папок с делами.

– Что это? – продолжая свою работу стоя рядом с ним поинтересовался я.

– Ты как маленький. Дела, которые не были раскрыты и люди, которым я помогаю избежать наказания, но они у меня на карандаше.

Я был очень спокойным по жизни человеком, но его рассказы с каждым разом становились для меня все противнее и противнее.

Он позорил профессию, к которой я стремился и шел столько времени, желая помочь всем нуждающимся, и тут из-за того, что именно он мой «наставник» я рано или поздно могу лишиться не только мечты, но и свободы. На этих мыслях в его руках проскользнул знакомый мне человек.

– Можно посмотреть? – с непониманием произнес я.

Мне сейчас вспоминается этот момент, как семнадцать лет назад, когда я стоял с ним в том кабинете.

– Кого? – посмотрев на меня спросил он. – Эту? – он протянул мне фото и начал дальше рыться в документах.

– Красивая, да? – буркнул он. – Хочешь подарю? Найдешь, потом будешь пользоваться в случае чего. – смотря на меня с похотливой улыбкой проговорил он.

Я был в исступлении. Сторонние звуки и мысли пропали, я видел только его и девушку с этой фотографии. Мои мысли начало будоражить.

– Как-то было у меня с ней. Пропала потом куда-то… – это все что я услышал последнее.

Я опомнился только от усталости и увидел, как по полу в разные стороны расползается лужица крови.

В руках у меня была лишь ножка от деревянного стула. Все остальные части были почти в щепки разбросана по кабинету. Я вытер руки об кофту лежащего уже бездыханного человека, взял фотографию, и вложив ее во внутренний карман своей куртки, собрав ее досье, из этой картотеки, оставив его на столе.

Я сходил в туалет, умыл лицо и руки, благо мне никто не встретился в коридоре. Вернувшись в кабинет, чтобы забрать папку с важным для меня делом, я отправился домой.

По пути полностью осознав, что я сделал, мои руки затряслись. Несмотря на это, я зашел в магазин и купил железное ведро, в котором на балконе придя домой сжёг весь материал про Надежду.

Уже через пару часов, в мою съемную квартиру постучали сотрудники, которые пришли ко мне с обыском.

Весь пепел из ведра был уже давным-давно смыт в унитаз, а ведро отмыто и аккуратно стояла на балконе, а больше меня ничего не волновало, потому что в остальном я был чист.

Вся моя жизнь перевернулась и изменилась в этот миг, но я знал, что та темноволосая девочка с кудрявыми волосами и ярко-зелеными глазами, которая была на фото, больше никогда не увидит того, кто помешал ей жить спокойно.

На допросе я рассказал следователю, что мой коллега брал взятки, и я решил задержать его, но он оказал сопротивление.

В драке я потерял рассудок и по неосторожности, не контролируя свой гнев, нанес ему тяжкие телесные повреждения не совместимые с жизнью.

– Почему вы никому не сообщили о его правонарушении?

– Я не раз разговаривал с ним об этом и хотел его образумить, надеясь, что у меня получиться.

– Это было не однократно?

Я понимал, что начинаю закапывать себя. Поэтому мне пришлось врать.

– Дважды, этот раз был третьим.

– Почему после совершенного, вы так спокойно пошли домой как будто ничего не произошло?

– Я не ожидал и не понимал, что сделал, я же говорю вам.

– Теперь вы признаете, что убили своего коллегу?

– Признаю…

– Ну тогда у нас остались только формальности. Нужно будет подписать бумаги.

– Я этого не отрицаю, а дальше решайте сами и делайте, как хотите.

– Артем, могу я у вас поинтересоваться? Только честно.

– А я с вами не честен? – начал я с ответного вопроса. – Вы же следователь, зачем вы задаете мне такие глупые вопросы?

– Какова истинная причина вашего разногласия с ним?

– Я вам ее назвал.

– Жаль, что у нас получился не честный разговор…

– С чего вы это решили?

– Вы знаете Артем, я уже не первый год общаюсь с людьми, которые совершают разные деяния. Изучив ваши характеристики, я узнал, что у вас нет ни одного привода в полицию и нарушения до сегодняшнего дня.

Неужели такой человек как вы, не оценивает ситуацию и не контролирует себя, когда кто-то оказывает ему сопротивление?

Человек, который берет стул и почти в щепки ломает его об голову своему коллеге, когда тот всего лишь не послушал его и продолжил заниматься коррупцией? Я думаю, что тут нечто иное.

Мне кажется, что вы не на столько справедливы, чтобы так переживать за других людей. Может быть, все из-за финансовых разногласий?

– Вы хотите сказать, что я занимался с ним этим, и был в доли?

– Боже упаси, Артем. Я ничего не хочу сказать. Я всего лишь предполагаю, поэтому и задаю вам вопросы. – смотря мне в глаза проговаривал он, четко каждое слово, пытаясь заглянуть куда-то глубже или пытаясь прочитать мои эмоции. – Видите ли в чем дело, Артем, – он встал из-за стола и подошел к окну. – В протоколе указано, что когда еще одна ваша сотрудница зашла в кабинет, сейф был открыт, а на тех видео с камер наружного наблюдения которые я видел, мне показалось что вы несете что-то под курткой.

Я знал, что сложно будет что-то доказать. У него, может быть, куча версий и пускай думает, что это деньги если ему так будет проще. Признавать я не собирался больше ничего.

– Вам показалось… Господин следователь. – не желая разговаривать дальше проговорил я.

– Значит не сегодня. – он улыбнулся, и позвал конвоиров.

В своих грязных кругах «потерпевший» был довольно известен. Поэтому дело получило большую огласку.

Меня хотели посадить побыстрей, но в деле появились настоящие потерпевшие, которые встали на мою сторону, и подтвердили правоту моих слов, касаемо коррупции, к который я к разочарованию следователя по этому делу не имел никакого отношения, но больше там фигурировала слово «вымогательство».

Мне дали двенадцать лет.

Это был самый минимальный срок, по законодательству который мне могли бы дать, за убийство сотрудника. В любом случае, когда я услышал эту цифру мой мозг воспринял эти слова как бесконечность.