Птица и Король

– Хочешь, я докажу тебе, что ты совсем меня не знаешь?

Киваю. Его лицо надвигается. Ощущаю его дыхание на своей коже.

– Ты верно подметила, что если бы то, что ты видела во сне, было наяву – я бы не остановился. Потому что я не хочу останавливаться, Абигейл.

Проклятье!

Меня обдаёт жаром. Он смотрит мне в глаза, и я вижу, как расширяются его зрачки, затапливая собой серую радужку. В голове пролетает сотни мыслей, но главная из них: как он узнал?

Не отвечаю и покорно следую за ним к тому месту, где нас ожидает Возрождённый. Белфорд опускается на колени, а я чувствую, что нахожусь на грани потери сознания.

Как он узнал про сон? Разве маги могут читать мысли?

Сосредоточенно смотрю на своего будущего мужа. Краем глаза замечаю стоящих рядом родителей: мама вытирает неуместные слёзы. Холод страха сковывает живот. Медленно опускаюсь на колени рядом с Белфордом. Наши взгляды встречаются.

– Пред лицом Созидательницы Земли, создавшей всё и всему дающей начало, – начинает Возрождённый, – мы собрались здесь, чтобы засвидетельствовать вступление в добровольный союз этого мужчины и этой женщины.

Меня никто в этом месте не удерживает. Даже в моём нынешнем уязвимом положении можно сохранить остатки достоинства. Я могу встать и уйти. Прямо сейчас. Но на кону стоит жизнь моего отца.

– Согласен ли ты, Дамиан Белфорд, сын Веркла, взять в жёны Абигейл Грефт, дочь Дугласа, и стать для неё опорой, как земля, надеждой, как вода, и спасением, как воздух?

Взгляд машинально падает на его безэмоциональное лицо. Отвечать лорд не спешит.

Белфорд смотрит на меня, и я вижу, как блестят его серые глаза, когда он произносит:

– Согласен.

Возрождённый удовлетворённо кивает.

– Согласна ли ты, Абигейл Грефт, дочь Дугласа, стать женой Дамиана Белфорда, сына Веркла, и быть ему опорой, как земля, надеждой, как вода, и спасением, как воздух?

В зале наступает звенящая тишина. Не отвожу взгляда от Белфорда. Уверена, что он читает мысли.

Чёртов ты ублюдок. Я стану самой проклятой занозой в твоей заднице. И каждый раз, когда ты на неё будешь садиться, я буду напоминать тебе о себе.

Если я права, то увижу изменения в его лице. Но вновь ошибаюсь. Вместо лица, у него каменная непроницаемая маска.

Мама нервничает и шёпотом произносит моё имя. Смотрю на неё мгновение и отворачиваюсь. Опускаю голову и упираюсь взглядом в пол. Даже смерть не в состоянии избавить меня от этого замужества.

Мой голос дрожит, когда я говорю:

– Согласна.

– Пусть те, кто против этого союза, говорят сейчас или же молчат вечно! – выговаривает Возрождённый.

Прикусываю губу, чтобы не поддаться слабости и не молить об избавлении. Не могу позволить себе говорить. Сейчас не могу.

– Властью, данной мне пред лицом Матери, я объявляю вас мужем и женой. Можете произнести ваши клятвы, – провозглашает торжественно Слуга.

Белфорд берёт мои руки в свои. Не смотрю на него.

– Клянусь оберегать тебя и защищать даже от самого себя. Клянусь быть тебе верным во всех Блуждающих мирах. Клянусь быть с тобой рядом в любом случае и состоянии. Клянусь быть с тобой честным и говорить всегда тебе правду.

Ошеломлённая этим заявлением, вскидываю голову. Несколько неловких секунд мы смотрим друг на друга. Вижу, что он говорит серьёзно.

Да иди ты к чёрту, мразь!

– Клянусь быть тебе верной и оставаться рядом с тобой, пока один из нас не сдохнет.

Губы лорда растягиваются в довольной улыбке.

– Можете скрепить свой союз поцелуем любви, – завершает церемонию Возрождённый.

Ощущаю давление чар. Мир вмиг сужается до одного маленького пространства, в котором помещаемся только мы: Белфорд и я. Мужчина притягивает меня к себе. Когда он целует, я с ужасом вздрагиваю, ощущая на губах горький привкус шалфея. Мои глаза раскрыты. Смотрю на него и не могу до конца поверить. Он медленно отстраняется. Рядом слышатся скромные рукоплескания.

А я не могу дышать. Просто не могу!

Он целовал меня тогда, в коридоре. Нет и малейших сомнений!

Чувствую себя грязной, недостойной, мерзкой.

Медленно встаю. На лице Белфорда странное, отсутствующее выражение. Он делает шаг назад. Откашливается. Стоять становится всё труднее, но я цепляюсь взглядом за подрагивающий огонь свечи.

Вот и всё.

Возрождённый уходит, оставляя нас в давящей тишине. Никто не спешит выказывать мне свою поддержку. Дамиан берёт мою руку, и я инстинктивно отдёргиваю её.

Белфорд хмурится. Не дожидаясь, пока он начнёт возражать и спорить, отхожу в сторону. Мама удерживает дёрнувшихся ко мне сестрёнок. Девочки послушно опускают взгляд. Моё сердце больно сжимается.

– Мы уходим! – голос Белфорда звучит холодно и отстранённо.

– Нет никаких «мы».

Губы мага медленно растягиваются в улыбке. Он плавно делает шаг в мою сторону. Ощущаю, как сгущается вокруг нас воздух. Становится сложнее дышать. Лорд надвигается, словно лавина. Теряю всю свою уверенность.

– Абигейл, – тихо начинает он. – Я не хочу быть с тобой грубым или злым. Не нужно заставлять меня показывать, на что я способен.

Сердито смотрю ему в глаза.

– Пошёл ты в бездну, Белфорд! Забирай к чёрту свои угрозы и себя самого.

Он протягивает руку к моей шее. Готовлюсь к худшему. Вся сжимаюсь. Его пальцы касаются цепочки и кулона в виде птички. Белфорд держит его в руке, а моим глазам становится больно от яркого света, который излучает вещица.

– Знаешь, что это? – задаёт он спокойным голосом вопрос. – Это камень-обманщик. Его свечение видит только тот, кто обещан тебе судьбой. Глупость, верно?

Его глаза прожигают мои насквозь. Вздрагиваю от услышанного. С ужасом осознаю, что никто, кроме меня и Белфорда, не видит этого яркого света. Хватаюсь за цепочку и срываю её с шеи. Птичка остаётся в его руке. Он сжимает камень в ладони.

– Ничего не хочу знать, – грублю и направляюсь прочь.

Мы проходим мимо графини, но прежде чем выйти, оглядываюсь и смотрю на неё: мама бледна и взволнована. Возвращаюсь взором к Белфорду: он холоден и сосредоточен. Меня колотит. Это и злит, и наводит на меня панику одновременно. Кулон исчезает в кармане его одежды.

Мы покидаем собравшихся в полной тишине. Никто не решается остановить нас.

Подхожу к своей спальне. Белфорд закрывает за нами дверь. Он ничего не говорит, только касается пальцами моих плеч. Я вздрагиваю.

– Вам холодно, леди Белфорд?

Кривлюсь от его нового обращения ко мне.

– Сгинь!

– В самом деле?

Его рука нежно касается разгорячённой кожи. Он ведёт пальцем вдоль моей ключицы.

В нос бьёт запах шалфея.

Закрываю глаза.

– Шалфей обладает исцеляющим свойством, – начинает говорить Белфорд, – а настойка из этого растения позволяет мне минимизировать осложнения от наложенного на меня заклинания.

Заставляю себя не показывать, насколько меня заинтересовали его слова. Потому, когда я произношу следующую фразу – она облачена в скучающий тон:

– О каком заклинании идёт речь?

Он медленно убирает волосы с моей шеи. Чувствую его горячее дыхание. Борюсь с желанием отойти в сторону.

– Скажу тебе, – его губы нежно касаются кожи, – когда буду в тебе уверен. Абигейл.

Ну и ладно. Я тоже не очень-то ему доверяю.

Поворачиваюсь к Белфорду.

– И всё-таки…

– И всё-таки горечь настойки ты определила поразительно верно.

Густо краснею. Думаю, что от стыда, но спустя мгновение понимаю – от гнева. Ощущение такое, будто пол качнулся под ногами. А ведь я не знаю этого мужчину, который стоит сейчас передо мной. Не ведаю, какие испытания выпали на его долю до того, как он ворвался в мою жизнь. Но есть одно, что я знаю совершенно точно: Белфорд маг, и верить ему нельзя ни в коем случае. Ни единому слову.

– Ты маг тоже, – резонно напоминает мне он.

Лорд внимательно следит за моей реакцией. И она наступает:

– Ой, серьёзно? – вскидываю брови, чувствуя, как злость разгорается внутри. – Спасибо, что напомнил, а то я забыла, кем я вообще являюсь. Что дальше? Будешь мне рассказывать, что я дышу воздухом и хожу на двух ногах?

Белфорд смотрит с тем своим ледяным спокойствием, которое всегда выбешивает до предела. Его серые глаза блестят, словно бы видят меня насквозь, как открытую книгу. Ненавижу.

– Не дерзи, Абигейл, – его голос звучит тихо, но угрожающе. – Ты знаешь, чем это может закончиться.

– Чем? – Я шагаю ближе, поднимая голову, чтобы встретиться с ним взглядом. – Тем, что ты снова попробуешь меня запугать? Думаешь, я боюсь тебя?

– Тебе следует бояться, – холодно произносит он, делая шаг вперёд. Теперь между нами всего несколько миллиметров, и я чувствую его магию, словно холодный ветер, скользящий по коже. – У меня есть власть разрушить всё, что тебе дорого.

– Ну попробуй, – шепчу, не отводя взгляда. – Только не забудь, что и я маг.

Белфорд молчит, и в его глазах вижу что-то новое – может, уважение, а может, и вызов. Он протягивает руку, и его пальцы, холодные как лёд, касаются моего лица.

– Ты балансируешь на краю пропасти, Абигейл, – говорит он мягко, почти ласково, что звучит ещё более угрожающе. – Один неверный шаг, и ты сорвёшься.

– Пусть так, – отвечаю, отстраняя его руку. – Но лучше сорваться, чем стоять и бояться перед тобой.

Наши взгляды скрещиваются, и я понимаю, что этот поединок будет продолжаться, пока один из нас не сдастся. Но кто первым уступит?

Стою перед Белфордом, сердце бешено колотится. Опускаю первой взгляд.

Всё-таки, какой же он заноза в заднице!

Вдыхаю глубоко, пытаясь удержать злость под контролем.

– Ответь, – начинаю я, голос звучит ровно, но внутри всё бурлит. – Как давно ты читаешь мысли?

Его лицо остаётся непроницаемым, только уголок рта чуть дрогнул.

– Почему это тебя волнует? – его голос звучит спокойно, почти безразлично.

– Чёрт возьми, отвечай на вопрос! – Делаю шаг вперёд, чувствуя, как внутри разгорается пожар. – Ты читаешь мои мысли? Как давно?

Он смотрит на меня, и его глаза становятся стальными.

– С того момента, как впервые увидел, – говорит он, наконец. – Твои мысли – открытая книга для меня. Как и всех остальных, кто способен мыслить.

– Сволочь! – вырывается у меня, и я чувствую, как по телу пробегает дрожь от ярости. – Ты даже представить себе не можешь, насколько это омерзительно!

Белфорд делает шаг ко мне, и теперь между нами нет свободного пространства. Его голос звучит мягко, но в нём сквозит сталь.

– Омерзительно? Возможно.

– Да пошёл ты! – шиплю, отступая на шаг, чтобы не задушить его прямо здесь и сейчас. – А теперь запомни, ты не имеешь права врываться в мою голову!

– Не имею права? – усмехается он, и в его глазах мелькает насмешка. – Мы все играем по правилам, которые диктует магия и власть. И если тебе это не нравится…

– Ошибаешься, Белфорд, – говорю, сдерживая гнев. – Ты не будешь контролировать меня. Ни мои мысли, ни мои действия.

Он склоняет голову набок, словно изучает меня, и я вижу в его глазах нечто, что можно принять за уважение.

– Посмотрим, Абигейл, – тихо говорит он. – Посмотрим.

Киваю.

Рассматриваю его внимательнее: у него длинные тонкие музыкальные пальцы, чёрные гладкие волосы до плеч. Лицо напоминает скульптуру лучшего художника – настолько идеальны его черты. Глаза серые с золотыми крапинками, словно льдинки на солнце. Лорд обладает высоким ростом и крепким, стройным телосложением.

И он маг.

Скажи мне год назад кто-то, что я буду стоять наедине с чародеем, я бы не поверила ни за что на свете. И вот я здесь. А он стоит в моей комнате. Рассматривает кровать, скользит взглядом по книгам. Ощущаю аромат его тела. Понимаю, что теперь я его жена, и мы связаны. Нелюбовью – долгом. И я в абсолютной его власти.

По закону Ильштрасса: муж имеет полную власть над женой. Он может запереть меня в замке или комнате. Может отсечь руки, чтобы я никогда больше не касалась меча. Может пронзить сердце кинжалом и остаться безнаказанным. Может иметь любовницу, и не одну. Может даже у меня на глазах. Может заколдовать меня, обратить в игрушку, сделать невольницей. Он может всё это и даже больше.

– Что будет дальше? – Ловлю себя на том, что говорю шёпотом, словно боюсь, что нас обнаружат здесь.

– Ничего из того, что ты перечислила, – бездушный ответ.

Чувствую, как в груди разливается облегчение.

– Разве мы враги, Абигейл? – Он обхватывает пальцами мой подбородок и вынуждает взглянуть на него.

Глазею и задыхаюсь возмущением. Лорд улыбается.

– Ложись спать. Завтра я рано разбужу тебя.

– Сообщить мне о своих планах вы не намереваетесь?

Его улыбка печальна.

– Имею намерение.

Белфорд оставляет меня в одиночестве. Стою и смотрю на то, как он уходит, и думаю, как мне выпутаться из всей этой ситуации живой.

Я боюсь данного мужчины.

Стягиваю платье и бросаю его на пол. Вытаскиваю из волос диадему. На мне нет ничего, кроме нижнего белья. Забираюсь под одеяло и укрываюсь с головой. Выбрасываю всё постороннее из мыслей и сосредотачиваюсь на сне. Вдох – выдох.

Я не смогла успокоиться так, чтобы уснуть. Всю ночь и всё ранее утро ворочалась и металась, слушая, как рвётся из груди сердце от тревоги. Белфорд не появился до самого утра. А когда вошёл на рассвете, я почувствовала, что не могу разомкнуть веки. Его рука накрыла мой лоб, и тьма затянула меня глубже.

***

Первое, что я почувствовала, когда проснулась – холод мёрзлого снега. Кости ноют от боли. Лежу на каком-то покрывале, но даже оно не спасает от холода. Голова кружится. Сажусь и опираюсь на вытянутую руку, пальцами убираю влажные волосы от лица. Осматриваюсь: солнце поднимается над горизонтом. Вокруг разбросаны вещи и мешки. Живот предательски булькает.

В двух шагах от меня расположились неизвестные мужчины: один лежит на брюхе, уткнувшись лицом в мешок с морковью, которой пытаются полакомиться привязанные неподалёку лошади. Другой мирно спит рядом. Нервничаю, и рука сама тянется к поясу, на котором обычно висит Тень. Пусто.

– Ты вообще в своём уме? – рычу, поднимаясь на локти, несмотря на головокружение. – Ты притащил меня в лес и думаешь, что это нормально?

– Это был единственный способ дать тебе отдохнуть, – его голос звучит спокойно, даже безразлично.

– Отдохнуть?! – гнев кипит во мне, я сжимаю кулаки. – Ты лишил меня воли, сделал со мной что хотел, и это всё ради «отдыха»? Да пошёл ты!

Белфорд, наконец, поднимает взгляд. Его глаза холодные и бесстрастные, как ледяная вода.

– Ты нужна мне в здравом уме и трезвой памяти.

– Тебе плевать на моё состояние! – плююсь, чувствуя, как слёзы ярости наворачиваются на глаза. – Ты просто контролируешь всё и всех вокруг.

– Да, – сухо говорит он, и это неожиданное признание на мгновение сбивает с толку. – Это моя игра. Но у неё есть свои правила. И ты – часть этой игры, нравится тебе это или нет.

– Ублюдок! – кричу, вскакивая на ноги, несмотря на слабость. – Думаешь, что можешь всё контролировать? Думаешь, что я позволю тебе?

– Успокойся, Абигейл, – его голос звучит как ледяной ветер. – Иначе я действительно буду вынужден всё контролировать.

– Нет, ну вы посмотрите! – шиплю я.

Он встаёт, медленно складывая нож, и подходит ко мне, глядя сверху вниз.

– Ты вывел меня из замка, даже не дав попрощаться с родными! – кричу, ярость вспыхивает с новой силой. – Ты просто решил за меня, что я должна уйти, заколдовал меня, и всё? Какого чёрта ты себе позволяешь?!

– Ты бы не ушла добровольно, а времени у нас не было, – спокойно отвечает он.

– Не было времени?! – Хватаю камень с земли и швыряю его в Белфорда, но он уверенно уклоняется. – Это всё для твоего удобства, а не для моей пользы! Ты всегда думаешь только о себе!

– Это не так, – говорит он, и его глаза становятся жёсткими.

– А как? – смеюсь горько. – Ты украл меня, нарушил мою волю и ожидаешь, что я буду тебе благодарна?

Ярость бурлит, как лавина, готовая сорваться с вершины. Белфорд уходит к дереву и садится на землю, такой спокойный, такой уверенный в своей власти. Он вывел меня из замка, лишил возможности попрощаться с родными.

Что с ними теперь?

Каждый раз, когда я думаю о матери и отце, о сёстрах и брате, моё сердце сжимается от страха. Они были там, в замке, когда он похитил меня. Что, если они пострадали? Что, если он сделал с ними что-то ужасное? Я никогда не прощу себе, если они пострадают из-за меня.

Белфорд бросает мне взгляд, полный холодного спокойствия. Чувствую, что что-то не так. В его глазах нет ни тени сожаления, ни намёка на правду. Он может говорить что угодно, но я не верю ему. Не могу верить.

– Значит, так тому и быть, – его голос становится ледяным. – Помни, Абигейл, сопротивление не приведёт тебя ни к чему хорошему. Тебе придётся принять правила этой игры, если ты хочешь выжить.

Он вынимает что-то из-за спины и кидает мне. Рефлекторно ловлю и осматриваю предмет – Тень. Извлекаю клинок из ножен и радуюсь ему, как родному.

– Не теряй больше, – произносит Белфорд.

Мужчина облачён в чёрный немудрёный камзол и такого же цвета брюки, заправленные в высокие сапоги. На его поясе висит меч. Он одет легко. Его одежда не выглядит тёплой.

Белфорд не мёрзнет?

– Где мы? – задаю вопрос в надежде, что мне ответят.

– Зимний лес.

У меня перехватывает дыхание. Мы покинули Олтгейм и достигли Зимнего леса, а он в десяти часах пути от дома. Значит, заря не утренняя. Сейчас вечер.

Взгляд блуждает по устало опустившимся голым деревьям. Ощущаю тугой хвост на голове, касаюсь волос руками, – они собраны и завязаны. Я одета в длинную мужскую тунику и кожаный жилет с мехом внутри. На ногах высокие сапоги, похожие на те, что сейчас на моём муже, и узкие штаны. Стараюсь не представлять человека, который переодевал меня. Просто не думаю об этом.

– К чему эта спешка? Почему вы не дали мне возможности спокойно собрать вещи? – безэмоционально интересуюсь и ковыряю пальцем в грязном снегу.

Белфорд не отвечает. Заглядываю в его бездонные глаза и чувствую себя дурно.

Мне нехорошо.

Мне хреново.

Очень скверно.

Но когда он достаёт из мешка свёрток ткани и протягивает мне, то ничего необычного во мне не замечает, и это хорошо. Секунду просто смотрю на то, что держу. Затем раскрываю ткань и вижу пару ломтиков хлеба, помидор и яблоко. Мой организм истощён. Начинаю жадно поедать перекус. Жую хлеб и вгрызаюсь в яблоко.

Солнце окончательно скрывается за горизонтом. Деревья перестают двигаться. Всё вокруг замирает в ожидании ночи. Я продолжаю есть и не смотрю больше на своего мужа. Он отходит от меня; даёт мне побыть одной. Думать нужно не о тряпках; размышлять необходимо о будущем. И беспокоиться надобно не только о том, во что одеться, но и о много большем.

Незнакомый мужчина, тот, что поменьше, перекатывается на другой бок. Слежу за его действием и пытаюсь принять свою новую реальность.

Холодно.

Не столь телу, как душе.

Заканчиваю с едой, отряхиваю руки и встаю на ноги. Осматриваюсь с целью найти укромное местечко.

– Лучше далеко от нас не отдаляйся, – слышу голос Белфорда.

– Как прикажешь, – грублю я.

Уверенно иду к большому дереву. Обхожу его и задираю тунику. Брюки держатся на талии с помощью тугой нити, развязываю её. Присаживаюсь и чувствую, как горят щёки. Нет ничего позорного в этом естественном действии, и никто меня не видит, но стыд ощущаю в полной мере. Встаю. Возвращаюсь к своей лежанке. Ложусь. Жду.

Минуты складываются в часы, и я стараюсь не нервничать и по возможности не двигаться. Перед глазами виднеются макушки деревьев, укрытые снежной бахромой. Слёзы скатываются по щекам.

Мужчины спят.

Белфорд давно вернулся к дереву; облокотиться на него спиной и затих. Его дыхание стало ровным. Поворачиваюсь к нему лицом. Борюсь с желанием рассмотреть его, но оно сильнее меня. Белфорд – самый красивый мужчина из всех, кого я видела. Хотя я видела не так уж и много. Его суровая красота, безусловно, притягивает, но она же и ранит, как острый осколок стекла.

Размышляю над тем, как мы смотримся вместе: он выше меня, мы оба темноволосы, только лорд красив, а я недостаточно. Встряхиваю головой и заставляю себя перестать думать об этом.

Какая мне разница? Белфорд – красив, как изваяние, с этими идеальными чертами и ледяными глазами, но всё это не стоит и пары медяков. Пусть он идёт к чёрту со своим самодовольством.

Лес молчит. Отец учил выжидать. Невольно улыбаюсь. Не раз и не два я слышала от него, что умение ждать – главная составляющая успеха. Самое трудное, по его мнению, сохранять спокойствие и не распыляться по мелочам. Наверное, он прав. Сейчас я лежу на колючем снегу, мышцы болят, холодно. Но я буду терпеливо выжидать.

Далеко в глубине леса что-то тихо звякнуло. Распахиваю глаза. Держу Тень наготове, и ладони моментально потеют. Меня растили с оружием в руке. Я училась этому. Теперь мне известно, что я должна была умереть сразу после рождения. Над моей головой вечно будет нависать рука смерти. Тем не менее в какой-то момент появляется глупая надежда. Начинаю думать, что смогу выжить. Я справлюсь!

Ты не монстр, Абигейл!

Делаю вдох.

Рядом слышны шаги и хруст снега. Мои мышцы напрягаются. Смотрю на лорда. Он сидит с открытыми глазами. Чувствую нервную готовность. Белфорд переводит тяжёлый взгляд на меня и качает головой. Один из людей лорда, тот, что коренастее и выше, взирает в лес и молча кивает. Белфорд смотрит на меня и знаком просит не издавать ни звука. Никого не видно, но в тишине леса отчётливо слышно, что кто-то приближается.

Секунда. Чую треск тетивы. Перекатываюсь. Вовремя! Стрела вонзается в плащ, на котором я только что лежала. Мы с Белфордом встречаемся глазами. Он резко встаёт, подходит ко мне и подаёт руку.

– Держись рядом.

Киваю. Достаю клинок из ножен.

Из темноты леса выходят Серые Плащи. Никто не ждёт. Бой начинается резко и шумно. Сглатываю, а потом, поскольку отсиживаться нет смысла, беру на себя одного. Его техника лучше моей. Душегуб быстр. Он уверен в себе. Но я хочу жить. И потому, когда он, играя со мной, ошибается – я без промедления вонзаю ему в живот Тень до самой ручки. На его лице написано удивление в момент, когда он оседает на землю. Вытягиваю клинок и вытираю кровь о его серый плащ.

Следы битвы остались на снегу. Тихая ночь вернулась к безмятежности.

Белфорд держит меч в руке, на лезвии которого, стекает густая кровь. Мне внезапно становится тошно, и тело словно обжигает неприятное чувство. Взглянув на меня, Белфорд задерживает взгляд, долгие несколько мгновений, проникая в самую глубину глазами.

– Первый? – спрашивает он и, видя, что я смотрю на него, поясняет: – Приходилось раньше убивать?

Вспоминаю тайную свадьбу в лесу и положительно качаю головой. Взгляд Белфорда меняется, но он остаётся сдержанным.

– У всех нас это было по-разному: кто-то плачет, кто-то впадает в ступор.

– Со мной всё в порядке, – делаю глубокий вдох, но тошнота не отступает.

– Я вижу. – Он убирает мне волосы за ухо. – У тебя есть выдержка.

Вскидываю брови. Непривычно слышать комплимент от этого мага. Но решаю задать другой вопрос:

– Что, к хренам, тут делают наёмники Императора?

Белфорд лениво бросает, будто ему вообще всё равно:

– Понятия не имею, и особо не интересуюсь.

И что на это ответить?

В памяти ещё свежо воспоминание той ночи, когда наёмники в серых плащах убили всех, кто был на тайной свадьбе. Белфорд тоже был там. Это совпадение?

Мой взгляд скользит по убитому наёмнику. Может, когда родители не смогли прикончить свою собственную дочь, их страх что-то во мне изменил. Или, может, украденная жизнь превратила меня в ту, кто пойдёт на всё, чтобы выжить. А может, дело в том, что я просто чёртов монстр.

Почему я убила его? Достаточно было обезоружить или ранить.

Белфорд тянется к моей руке и, прежде чем я успеваю убрать её, сжимает запястье.

– Ты не должна сейчас испытывать чувство вины.

Киваю. Он смотрит изучающе.

– Дамиан, мы всех положили. Было ещё два лучника. Убрали и их. – Рядом с нами останавливается человек Белфорда.

Перевожу на него встревоженный взгляд. Он смущается.

– Проверь всё в радиусе, а затем поставь защиту. – Белфорд отвечает своему человеку, но смотрит на меня.

– Сделаю.

Мы остаёмся одни. Провожаю мужчину взглядом и спрашиваю:

– Он тоже маг?

– Сэм? Да. – Белфорд отпускает мою руку.

Смотрю вниз.

– А тот, другой?

– Его зовут Ал, – лорд улыбается. – И ты верно думаешь: он тоже маг.

Непоколебимо принимаю эту информацию. Кажется, мне теперь придётся удивляться обыкновенным людям в моём окружении.