Птица и Король

Незаметно для всех улыбаюсь.

– Согласен ли ты, Джозеф, сын Алона, взять в жёны Катрину из рода Маклейка и стать для неё опорой, как земля, надеждой, как вода, и спасением, как воздух? – Слуга поднимает взгляд на Джозефа.

– Да! – гордо отвечает наречённый.

– Согласна ли ты, Катрина, дочь Маклейка, стать женой Джозефа из рода Алона и быть ему опорой, как земля, надеждой, как вода, и спасением, как воздух?

– Да. – Тихий голос красавицы прозвучал так твёрдо, что ни у кого не осталось сомнений в её искренности.

– Пусть те, кто против этого союза, говорят сейчас или же молчат, вечно, – строго произносит Возрождённый.

Я затаила дыхание.

Может, теперь кто-то заявит свой протест или скажет, что всё это неправильно и грешно? Затем разгонит нас всех или убьёт…

Поляну накрывает тишина.

Служитель оглядывается и продолжает:

– Властью, данной мне Матерью, я объявляю вас мужем и женой. Можете скрепить свой союз поцелуем любви.

Джозеф нежно касается губ ненаглядной супруги. Люди радостно хлопают в ладоши. Не знаю, что именно я переживаю в этот момент. Возможно, облегчение.

Народ завертелся в пляске. Двое мужиков заиграли на лютнях. Некоторые свободно касаются женщин, а те ведут себя распутно, принуждая мои щёки алеть. Брат засмеялся и влился в массовые гуляния.

Перевожу взгляд на виновников торжества: Катрина весело хохочет, её светлые волосы разлетаются во все стороны, несколько прядей упали ей на лицо. Джозеф подхватывает супругу на руки и кружит, отчего её смех становится ещё громче.

Отвожу взгляд. Вздрагиваю от ледяного ветра и обнимаю плечи руками. Волосы выбились из тугого пучка. Сжимаю губами пару шпилек и пытаюсь спрятать непослушные пряди.

Не танцуют всего несколько человек: я, слуга Матери и пожилой дядька с супругой. Занимательно, почему Возрождённый поженил мага и его возлюбленную, а не сдал Судье? Неужели, не все слуги против чародеев и магии?

Заканчиваю с волосами. Осматриваю счастливую толпу и поворачиваюсь к Возрождённому. Он мирно стоит, сложив руки в замок. Уверенным шагом направляюсь в его сторону.

Стрела со свистом проносится рядом и всаживает остриё в хребет Катрины. Девица бесшумно падает на землю. Костенею и таращу глаза на белокурую красавицу, лежавшую в луже крови. Постепенно до моего разума долетает рёв толпы. Двигаю глазами и засекаю, как Слуга извлекает меч из-под шафранной накидки и загоняет его в брюхо горемычного дядьки, стоя́щего поблизости. Запах крови доносится до ноздрей и повергает в ужас. Мощный крик, похожий на рыдание, вынуждает волосы на руках зашевелиться.

Это был Джозеф.

Он прижимает безжизненную супругу к себе: дотрагивается к голове, касается плеч…

– Цела? – Райн встаёт рядом, держа оголённый меч перед собой. – Стрела не зацепила?

Нелестно болтаю головой и вынимаю Тень из ножен. Завязывается самая натуральная резня.

– Необходимо ретироваться, – твёрдо решает брат.

Мы отходим, заслоняя спины друг друга. На лужайке возникают вооружённые люди в серых плащах – наёмные душегубы! Они кромсают тела неповинных гостей. Земля напитывается кровью. Джозеф замер и не пытается спасти свою жизнь. Из его ладоней изливается синий свет, а по лицу стекают жгучие слёзы.

– Мы должны прикрыть его, – оборачиваюсь к брату. – Он пытается излечить Катрину.

Райн смотрит на меня мучительно долго, но всё-таки кивает. Перехватываю поудобнее меч и устремляюсь в толпу. Серые плащи режут, кромсают, разрубают. Едва один из них возникает на моём пути, я застываю в оборонительной стойке.

Сталь клинка сверкает в свете луны, когда душегуб размахивает им, чтобы отсечь мне голову. Парирую удар и бью в неприкрытый живот. Остриё входит в плоть плавно и без усилий. Липкое омерзение течёт по венам. Вытягиваю меч и уклоняюсь, предоставляя возможность трупу пасть на снег. Внутри всё стынет.

Райн прикрывает Джозефа, пока тот пытается воротить к жизни возлюбленную. Встаю рядом с ними.

– Прикончила? – слабый шёпот брата.

– Несомненно.

Осознаю, что не могут поднять на него взгляд. Ладони берёт мелкая дрожь. Пальцы цепенеют. Тошнота душит. Смотрю на девицу. Катрина лежит на руках своего благоверного, изливаясь кровью. В её теле уже нет жизни.

– Джозеф… – Кладу ладонь на его плечо.

Мужчина весь трепещет. Магия испускается из его пальцев. Он из последних сил пытается возвратить к жизни свою возлюбленную. Пот капает с его лица, перемешиваясь с кровью. Целитель не может принять случившееся. Он не готов смириться. Уверена, мужчина будет драться со смертью даже ценой своей жизни.

Хочу сказать Джозефу, что настало время уходить. Но грубая, жгучая боль прожигает спину. С жутью взираю на свой живот. Облачение стремительно напитывается рдяной кровью. Клонюсь в попытке заслониться. Хребет печёт пламенем. Оседаю на мёрзлый снег.

– Дерьмо! – Райн нагибается надо мной, накрывая своим телом.

Ощущаю его рядом, слышу его голос. Перед глазами мерцают языки пламени. Мглистая пелена не даёт мне сконцентрировать взгляд. Брат держит руку на моём плече, чтобы я чувствовала, что он близко.

– Это стрела, Птенчик! – в его голосе страх и волнение. – Сейчас мы её извлечём, и всё будет хорошо.

Плевать. Сознание по капле уходит. Всеми силами стараюсь не спать. Веки тяжелеют, тело расслабляется, звуки стают тише. Жгучая боль утихает, уступая место покою. Внутренний голос подсказывает, что это совсем не сон. Я умираю.

– Чёрт, Абигейл, – говорит Райн у меня над головой. – Держись.

Скалю зубы окровавленными губами, когда произношу:

– Папа тебя убьёт.

– Если с тобой что-то случится, – я ему даже подсоблю.

Усмехаюсь.

Нас берут в кольцо неизвестные. С их мечей стекает кровь. Силы покидают меня. Совсем не вижу и почти ничего не слышу. На грани сознания чувствую, как сильные руки поднимают тело.

– Нагрянула в мой мир, маленькая Абигейл? – говорит неизвестный.

По-прежнему не могу открыть глаза из-за сильной слабости. Голос принадлежит молодому мужчине. Он повелительный, хрипловатый, недовольный, пониженный и изнеможённый. Пытаюсь вообразить себе его владельца.

– Совсем скоро узришь меня, – уверенно уведомляет кто-то.

– Кто ты? – Изумляет то, что я способна изъясняться.

Кругом мёртвая тишина. Не слышу ничего, даже своего дыхания.

– Я? – усмехается он. – Досадно узнать, что ты вовсе меня не помнишь.

Пытаюсь сосредоточиться на звучании голоса. Мы знакомы? Ничего не могу припомнить. Не уверена даже в том, что всё это не грезится мне. Возможно, я уже отошла в мир иной?

– Ты не умрёшь, Абигейл, – дерзко останавливает он мои размышления. – Не сегодня.

– Кто ты? – повторно задаю вопрос.

Ощущаю лёгкое движение воздуха. Мужчина садится рядом, и я слышу его угодливый голос совсем близко.

– Я тот, кто прямо сейчас воскрешает твоё бездыханное тело, ласковая моя. Ты придёшь в себя. И больше не будешь подвергать свою жизнь опасности. Запомнила? Иначе я буду злиться. А мы ведь не хотим, чтобы я выходил из себя?

– Когда очнусь, я буду помнить тебя?

Ощущаю кожей его улыбку.

– Скоро, маленькая Абигейл. Совсем скоро.

Меня затягивает в жуткий холод. Запах сырости бьёт в нос. Во рту ржавый привкус крови. Острая боль заставляет раскрыть глаза. Но прежде чем я смогла подумать, начали действовать рефлексы. Перехватываю чью-то руку, которая нависла надо мной. Колено резко поднялось, чтобы ударить чётко в подбородок. И оно попало бы в цель, если бы не моя слабость.

Меня прижимают крепче к земле.

– Я предупреждал, – усмехается брат.

Ослабеваю напор. Вижу окровавленное древко стрелы. Его только что достали из тела. Даю незнакомцам окончить работу. Узнаю измученное, уставшее лицо Джозефа. Он держит свои руки на моём животе. От них распространяется свет и удивительное тепло.

– Швы лопнут, если будешь так дёргаться! – слышу чей-то бархатный голос.

Перевожу взгляд на незнакомца. Он сидит на коленях, склонившись надо мной. В темноте тяжело разобрать, но его волосы показались мне чёрными, линии лица резкими. Глаза тёмно-серые. В них отражается моё бесцветное лицо.

– Мне не хватит сил! – отчаянно заявляет Джозеф.

– Достаточно будет остановить кровотечение и воссоздать её нутро. Рана закроется сама, – отзывается незнакомец.

Непроизвольно улыбаюсь на его слова. Ощущаю свои сухие губы и запёкшуюся на них кровь.

– Я насмешил тебя? – отреагировал незнакомец на мою ухмылку.

– Диковинное дело, но я чувствую себя всецело дохлой, – сиплю я. – И что, мы с вами знакомы.

Он неспешно перемещает свой взор на моё лицо.

– Джозеф, ты можешь остановиться, – произносит мужчина, но взирает по-прежнему на меня. – Остаётся лишь наложить швы.

Благодарно смотрю на несчастного целителя. Вспоминаю его жену и слабо произношу:

– Катри…

Джозеф мотает головой, и я умолкаю.

Он протягивает нить сквозь кожу. Крик вылетает из груди. Я вся дрожу. С каждым новым стежком ощущаю, как медленно теряю возможность полноценно втянуть необходимый воздух. Живот горит огнём. Боль пульсирующая, острая, мучительная. Когда Джозеф кончает, я лежу на стылом снегу в луже своей крови и гляжу в малопонятное звёздное небо.

– Верхо́м её везти опасно. Откроется кровотечение. Придётся нести. – Незнакомец поднимается.

– Я могу идти сама, – уверенно отвечаю и пытаюсь подняться с земли.

– Как пожелаешь, – незнакомец смотрит на меня осуждающе. – Джозеф наложил прекрасные швы. Жаль будет хоронить тебя с ними.

Замираю. По лбу стекает капелька пота.

– Передумала? – ухмыляется он, пока смотрит сверху вниз.

Его руки в крови. Незнакомец достаёт платок и яростно вытирает им пальцы. Жгучая боль никуда не ушла. Тошнота мешает полноценно дышать. Я обессиленно ложусь на спину.

– Верное решение. – Он присаживается рядом. – Этот маг потратил всю оставшуюся магию, чтобы спасти тебя. Так ты его отблагодаришь?

Виновато смотрю на убитого горем Джозефа. Вся его одежда и руки в крови. Его трясёт, и, похоже, он на грани обморока.

Молчу.

– Я возьму её. – Брат подходит ко мне.

– Я и мои люди сопроводим вас. – Незнакомец следит за мной.

Тело охватывает страх, когда я заглядываю в его смоляные расширенные зрачки. Серой радужки не видно. Он выглядит хищником, загнавшим жертву в угол.

Этот человек почудился мне, пока я была без сознания?

Райн просовывает руки под моё тело и аккуратно поднимает, прижимая к себе. Чувствую, чем пахнет его одежда: боем, землёй, кровью и смертью. Сношу боль и не издаю ни звука. Брат медленно начинает ход в сторону леса. Меня качает, и от каждого движения в боку ноет.

– Прости, Птенчик, всё это моя вина́! – в голосе звучит отчаяние.

– Я жива, – говорю тихо, потому что сил почти нет.

Он прижимается ко мне лбом, и я ощущаю губами его солёные слёзы. Мы медленно приближаемся к лесу. Стараюсь не смотреть вокруг. Стремлюсь не обращать внимания на неподвижные тела, разбросанные на снегу.

Позади нас шагают неизвестные.

– Где Тень? – спрашиваю у брата.

– У меня, – безрадостно улыбается он.

Расслабляюсь и прикрываю глаза. Каждая часть тела нестерпимо болит. Боль настолько невыносима, что кусаю губы, чтобы не издать стон.

– Что будет с Джозефом? – задаю вопрос, чтобы отвлечься.

– Он опустошил себя, чтобы помочь тебе. Вскоре маг умрёт.

Меня пробивает осознанием. Я слышала, что чародеи не могут жить без своей магической энергии.

– Зачем?

– Джо потерял жену, – голос брата полон боли. – И так решил. Это его выбор – спасти тебя.

Не чувствую облегчения. Джозеф не заслужил всего того, что случилось сегодня. Раскаяние и грусть душат.

– Кто эти люди? – говорю тише, чтобы слышал только Райн.

– Они явились вовремя. Перебили наёмников. Я смог прикрыть тебя.

Киваю, принимая ответ. Боль накрывает волной, и в этот раз сдержаться не удаётся. Стон выскальзывает из груди.

– Выпей, – незнакомец суёт мне баклагу. – Притупит боль.

Райн останавливается и аккуратно вливает содержимое фляги мне в рот. Внезапно ощущаю вкус шалфея, мяты и чего-то ещё, а не алкоголя.

– Спасибо, – хриплю и обессиленно прижимаю голову к плечу брата.

– Кровь! – испуганно говорит Райн.

Он слегка отстраняет меня от себя, и я вижу свежее багровое пятно на его одежде.

– Паршиво. – Незнакомец перехватывает моё тело и укладывает на снег.

Его твёрдые ладони раздвигают разрезанные куски окровавленной одежды. Он сосредоточен и серьёзен.

– Открылось кровотечение, – без тени сомнения говорит незнакомец. – Нести дальше её нельзя. Она должна пребывать в таком положении.

– Аби же замёрзнет и умрёт! – срывается брат. – Мать-Земля! Для чего же я взял её с собой?

Райн нервно поправляет волосы.

– Я в порядке, – говорю и чувствую, как лёгкие заполняются кровью. – Мне попросту нужен отдых.

– Отважная? – Незнакомец не сводит грузного взгляда с меня.

– От вас пахнет шалфеем. – Говорю какую-то чушь, чтобы отвлечь всех от своего состояния.

– Это настойка.

– Что она даёт?

Незнакомец безмолвствует. Его тёплая рука касается лба. Жарко. Неужели я так сильно замёрзла? Тело пробивает дрожью. Я умираю. Теперь уж точно.

– Ты выживешь, – серьёзно отвечает незнакомец.

– Вы также болтали во сне…

Его глаза совсем близко от моих. Чувствую его горячее дыхание своей холодной кожей. Это всё уже происходило. Улыбаюсь окровавленными губами и решаю заявить ему:

– Ты лжец. Дивно красивый, но лжец.

Он криво скалится, но не прячет своей руки. Мои глаза обессиленно затворяются.

– Я спасу тебя, – шепчет мужчина. – Тешу себя надеждой, что не пожалею об этом.

Хочу распахнуть глаза и увидеть, с каким выражением лица он произнёс эти слова. В груди нарастает негодование. Последняя капля моей жизненной силы выходит с горячей кровью, которая заливает собой бескрайние снега Олтгейма. И прежде чем мне провалиться в бесконечную тьму, чувствую обжигающий холод. Он заструился по венам, обжигая изнутри. Не могу пошевелиться. Тело не слушается. Хочется кричать. Сверх меры больно, чтобы жить, но недостаточно, чтобы умереть. Сердце сжалось и вновь забилось. Мука не прекращается ни на мгновение. И когда мне кажется, что уже вот-вот я получу облегчение, всё только усиливается.

Дай мне умереть!

Это невыносимо!

В живот вонзается миллион шипов, которые откусывают от плоти кусочки и бессердечно выдёргивают. Беззвучно плачу, раздирая сухие губы в кровь. Никто не слышит мольбы. Никто не отвечает.

Дай мне умереть, умоляю!

Агония продолжается. Кости скручивает. Слышу, как плоть рвётся. Кровь превращается в пламя, которое блуждает по венам вместо холода. Меня сотрясает так сильно, что если бы не руки, удерживающие меня, я бы перекатывалась по земле, как рыба, попавшая на сушу.

Ублюдок!

Сердце застывает. Чувствую, что остановилась дрожь. Влажные волосы касаются щеки, и я слышу тихий голос у самого уха:

– Такая твоя признательность? Я воротил тебя к жизни. Сейчас ты встанешь и даже сможешь ступать сама. А позже всё забудешь. Магия – вещь непредсказуемая, – он замолкает и задевает губами ухо, – но благодарная.

Мужчина резко отстраняется. Раскрываю глаза. Ярко светит луна. Лёгкий холодный ветер касается раскрасневшихся щёк. Незнакомец сидит на коленях рядом и равнодушно рассматривает моё лицо. Райн бледный и напуганный. Его пальцы трясутся, когда касаются моей руки.

– Ты спала несколько часов, – произносит брат.

Вздрагиваю от его слов и перевожу взгляд на незнакомца. Мужчина одет во всё чёрное. Его камзол расшит золотой нитью. Лорд? Судя по реакции брата, он не слышал пламенной речи, произнесённой ранее. Агония продолжалась несколько часов?

Или…

– Блаженным был сон? – пресекает мысли мужчина в чёрном.

– Безумно. – Примечаю, как изменился голос. В нём появилась сила.

– Что грезилось?

Твоя мучительная кончина.

А вслух:

– Ничего.

Его взгляд мертвеет. Серые глаза покрываются коркой льда. Он неторопливо поднимается.

– Вот и распрекрасно, – голос наполнен равнодушием.

Райн просовывает руки под моё тело и аккуратно приподнимает меня от земли. Прижимаюсь к туловищу брата и укрываю от всех свои слёзы.

– Далее я справлюсь сам, – голос Райна уставший. – Премного благодарен за помощь! Если вы хотите получить награду, то свяжитесь со мной…

– Это лишнее, – обрывает его незнакомец.

Райн, крепче прижимая меня к себе.

Хотелось орать брату. Молить его не беседовать больше с этим незнакомцем. Желание всё рассказать было настолько сильным, что пришлось сжать челюсти до хруста. Он терзал меня несколько часов. Мучил во сне, что бесспорно! И пусть сейчас боли не было, я отчётливо её помню.

– Извиняйте, – говорит брат, держа меня на руках.

– Однажды свидимся, – шепчет незнакомец.

От этих его слов мной овладевает паника. Вдавливаю пальцы в одежду Райна. Слежу за каждым шагом, за всяким подёргиванием. Ничего иного мне не остаётся. Можно закрыть глаза, но нельзя заткнуть уши. Но хуже всего лицо незнакомца и его заливные, как ртуть, глаза.

Глава 2

Крылья в крови, но не от боя – она охотится, и нет ей покоя

Верховный маршал, докладываю о выполнении указов Императора по искоренению магов в завоеванных королевствах Олтгейм и Фьерзир. В результате рейдов были выявлены и уничтожены 132 мага, арестовано более 200 подозреваемых в колдовстве. Женщины, обвиненные в магии, подвергаются жесточайшим пыткам для извлечения информации о возможных сообщниках.

Из депеши генерал-майора Эльрика фон Грея

Просыпаюсь от собственного крика. В груди бешено колотится сердце. Сажусь на кровати и касаюсь живота. От раны не осталось и следа. Только тоненькая красная полоска. В комнате пусто и холодно. Кто-то оставил открытым окно. Ставлю ноги на пол и медленно иду, чтобы закрыть его. Ощущаю невероятный прилив сил.

Я вернулась из леса на руках брата сегодня ночью. Сняла с себя окровавленную одежду, наспех умылась и забралась в постель. Проспала пару часов, прежде чем проснулась от кошмаров. Мне грезилась Катрина. Её сияющие счастьем глаза, медовая кожа, светлые волосы. Она решилась жизни. Что было бы, если бы я успела сделать ещё один шаг? Тогда скончалась бы я, а она выжила.

Но чем больше я думаю, тем яснее осознаю, что приключение, в общем-то, пришлось мне по душе. Едва ли не вся моя жизнь прошла в ожидании, когда двери клетки, наконец распахнутая. Страх стал новым, до того неведомым ощущением. По крайней мере, теперь я точно знала, чего именно следует бояться и кого.

Смотрю на утреннюю зарю и радуюсь возможности это делать. Небо окрашено в розовые краски. Солнечный диск лениво поднимается из-за горизонта. Снег приятно блестит в мягких утренних лучах. Я жива. Касаюсь пальцами места на груди, где находится сердце, и чувствую лёгкую дрожь. Делаю глубокий вдох. Медленно выдыхаю.

Дверь тихо открывается. Разворачиваюсь, чтобы увидеть вошедшего.

– Вы уже встали, леди Абигейл? – Миа удивлена моему раннему подъёму.

– Не спится, – пожимаю я плечами.

– Мне велено разбудить вас на рассвете, – смущается девушка. – Сегодня у вас встреча с женихом.

Закрываю глаза. Стараюсь убедить себя, что родители делают всё правильно, что без этого нельзя. Но по коже несутся мурашки. В какой-то момент меня даже посещает мысль: а что, если я просто ускользну?

– Делай, что должна.

Возвращаюсь к кровати и обессиленно опускаюсь на мягкие простыни.

– Я принесла ваше новое платье и…

Качаю головой. Что бы она ни собиралась сказать сейчас, мне нет до этого никакого дела. Миа достаёт из коробки пышное одеяние лавандового цвета. Его низ обшит серебряной нитью. Сверху – прозрачная переливающаяся паутинка. Рассматриваю платье и делаю вывод, что оно великолепно.

Тянусь к прикроватному столику за книгой, которую оставила здесь перед поездкой на тайную свадьбу. Открываю на середине и бегло читаю, не понимая, о чём идёт речь.

– Я подготовлю для вас ванну.

Киваю. Она исчезает в соседней комнате.

Успеваю прочесть несколько страниц, прежде чем служанка возвращается. Скидываю сорочку, прикрывая шрам со швами рукой. Мне предстоит их самостоятельно снять. Ванная глубокая. Запах яркий и сладкий. Опускаюсь в горячую воду и позволяю каждой мышце расслабиться. Миа купает мои волосы. Блаженно закрываю глаза.

– Вы переживаете? – нарушает тишину служанка.

– Я позволила тебе говорить со мной? – грубо отвечаю и осекаюсь. – Прости. У меня была тяжёлая ночь.

– Вы правы, леди. Я не могу говорить с вами без позволения, – голос девушки дрожит. – Но вы так бледны и напуганы. Если я могу что-то для вас сделать…

Тяжело выдыхаю. Неужели это так заметно?

– Мне давно не снились кошмары, – уклончиво отвечаю я.

Перед глазами сияют серые глаза незнакомца. Его тяжёлые тёплые ладони словно оставили свой след в месте, где касались моей кожи. Он маг. В этом нет сомнений.

Меня не смог исцелить Джозеф.

Не могу припомнить, что именно сделал незнакомец, но мысль об этом принуждает тело сжиматься от неизвестного чувства. Ужас последней ночи не отпускает, то и дело отзываясь непроизвольной дрожью. Память об острой стреле, пронзающей мою плоть, подступает кровавой слюной к горлу, возбуждая и другие воспоминания: красивое мужское лицо, бархатный тембр голоса, безэмоциональные тусклые глаза.

– Леди? – отзывается Миа.

– Да? – Изображаю беззаботную улыбку.

– Вы побелели.

Качаю головой – только бы не расплакаться.

– Нет, ничего такого. Я просто… Неважно.

Миа живо смывает мыло с моих волос. Закутываюсь в тёплый халат и ещё какое-то время просто стою. Служанка выходит из ванной. Поднимаю полы и совершаю своё дело в оставленную для этой цели медную чашу. Затем беру ножницы и смотрю на свой живот с опрятными стежками. Вспоминаю прошлую ночь и вздрагиваю.

Джозеф оставил гладкие стежки. Его рука ни разу не дрогнула. Закрываю на мгновение глаза. Меня не покидает чувство, что я что-то забыла. Роюсь в своей памяти, но каждый раз натыкаюсь на пустоту. Не могу вспомнить!

Разрезаю нити. Скручиваю полотенце и засовываю кончик себе в рот. Сжимаю со всей силы челюсти. Резкая боль пронзает плоть и кожу, когда я вытягиваю нить за нитью. Слёзы текут по моим щекам. Сосредоточенно делаю своё дело. Жалеть себя буду потом. Нити выходят туго из зажившей плоти. Я на грани потери сознания.

Заканчиваю со швами.

Сука, как же больно!

Трясущимися руками вытираю с кожи кровь. Возвращаюсь в спальню. Отодвигаю штору и впускаю солнечный свет, который ярче любой лампы. Миа держит в руках масла и расчёску. Я обессиленно сажусь в кресло и позволяю служанке выполнять свою работу.

В момент, когда Миа заканчивает вычёсывать мои влажные волосы, в комнату заходит графиня.

– Сердечное утро, Абигейл. – Мама встаёт позади меня, и я вижу её отражение в зеркале.

– Славное, мама.

Смотрю на служанку, которая сейчас похожа на варёного рака.

– Наш особый гость уже прибыл в замок, – доводить до сведения мама. – Вы познакомитесь, когда ты спустишься к завтраку.

– Будет по-вашему.

Не вслушиваюсь в последующую речь графини. Понимаю, что она рассказывает о суженом. Мысли далеки от этой комнаты и замка. Я всё ещё лежу на снегу, залитая собственной кровью, а надо мной возвышается тот самый незнакомец.

– Аби! – окликает мама. И я ловлю себя на том, что смотрю в окно, за которым светит яркое утреннее солнце.

– М? – Перевожу взгляд на отражение графини в зеркале.

Мама смеётся.

– О ком это ты размышляешь с таким мечтательным выражением лица?

Краснею и опускаю взгляд. Пусть думает что угодно. Правду о том, где была её дочь этой ночью, графиня не узнает.

– Швея отшила тебе платье по моим меркам, – переводит тему мама. – Я внесла некоторые свои пожелания. Думаю, ты не будешь перечить.

Я и не возражала. Мне было всё равно.

Волосы окончательно высохли. Миа скручивает пряди в жгуты, чтобы они вились красивыми аккуратными локонами.

– Не хмурься, – улыбается мама. – Никто не заставляет тебя выходи́ть за него замуж. Это просто знакомство. Ничего более.

Аккуратно киваю, чтобы не помешать работе служанки. Она заплетает часть волос в косу, которую огибает вокруг макушки по типу короны.

– Добавь цветы! – отдаёт приказание графиня и вынимает из шкатулки шёлковые фиалки. – С платьем будет смотреться превосходно.

В нашей Империи живые цветы – роскошь, которой мы лишены. Даже ненастоящие, изготовленные из шёлка, ценятся в высшей степени.

Миа заканчивает мою причёску, и я встаю. Натягиваю нижнее бельё, корсет и обувь. Затем мне помогают надеть пышное лиловое платье. Графиня смотрит на моё отражение в зеркале. Её взгляд блуждает по рукам, шее и лицу. Она довольна тем, что видит.