Серебро Полной Луны

Я перевела дыхание – пронесло. И решила воспользоваться Саниным вчерашним приемом:

– Так, собираемся на море. Позавтракаем по дороге в кафе. А на обратной дороге продуктов купим. Заодно посмотрим, где их здесь продают. И как готовят, – я с запоздалым интересом огляделась.

В кухне я еще не была. Местный туалет по типу "очко" я уже видела, умывальник, представляющий собой просто желоб с краниками, тоже опробовала. Горячей воды здесь не было, но говорили, что часам к 4-м она нагревается в баке, и можно принять достаточно теплый душ. Для московской избалованной девочки это все было экзотикой.

В этот момент в окно постучали, я выглянула: на уличном столе стоял чайник, были разложены хлеб, нарезанный сыр, масло и печенье, вокруг сидели наши соседи и призывно махали нам руками. Дениска с Тасей сразу выскочили на улицу, а я замешкалась, неудобно как-то принимать приглашение на завтрак от полузнакомых людей, когда сама ты ничего не можешь добавить к трапезе. В дверь заглянул Серега и весело крикнул:

– С добрым утром, Аннушка! Иди скорее, чай стынет. Кружки не забудь!

– Приходи, приходи, кончай стесняться. По-добрососедски позавтракаем, Санек у нас птичка ранняя, за хлебушком сгонял поутру. Чаю попьем и на пляж, – заливался соловьем мужчина.

Я поставила на стол наши чашки, куда Ксения сразу налила кипятка и бросила пакетики чая. Может, для южан это было привычно, но москвичей такое радушие удивляло.

Тася пристроилась рядом с Ксенией, Дениска рядом с Варей, дочкой Сереги. За вчерашний день дети явно нашли общий язык. Я села напротив мужчин, и прихлебывая горячий чай, украдкой их рассматривала. Они были совершенно разные. Серега некрупный, худощавый, но лицо красивое. Интересный мужчина, такие нравятся женщинам. Длинная светлая челка зачесана назад, взгляд хитрый, сразу видно, что мужик "себе на уме". Я бы такому не доверяла. И смотрит на меня маслянисто, обволакивающе, словно примеривается, где бы укусить этот лакомый кусочек.

Санек другой – похож на сумрачного медведя. Он крупнее друга, накаченный, смуглый; черные, как смоль, короткие встопорщенные волосы, и глаза, как маслины. Южный тип мужчин. Если Серега весь светится: улыбается, крутится, трещит без умолку, Саня сидит молча, нахохлившись, смотрит исподлобья. Даже странно, что вчера именно он ко мне подошел первым.

Поев, я поблагодарила, и поднялась со словами, что нужно захватить кошелек, продукты на обратном пути купить.

– И не думайте, – подал голос Саня, – на пляж деньги лучше не брать – утащат. Пообедаем в кафе, а продукты на обратном пути купим, когда подругу вашу навещать поедем.

Так просто это было сказано, как будто мы все заранее обговорили. А ведь я даже не собиралась его об этом просить, считая такую просьбу наглостью с моей стороны. Но отказываться не стала, я по-прежнему не знала, где здесь можно взять такси.

Когда мы гурьбой выходили из кемпинга, я увидела бабу Зину, сидевшую с отрешенным видом на скамеечке у домика коменданта, и кое-что вспомнила:

– Доброе утро! У Даши и ее сына сальмонеллез. Вы выкинули жареную рыбу, которую забрали из их комнаты?

– Если бы! – печально вздохнула старушка. – Я же ее котятам отдала. Встаю сегодня, а они все дохлые. Жаль, такие хорошие котятки были.

И старушка заплакала, я тихо отошла, пытаясь унять внутреннюю дрожь. Все котята отравились! Значит, и Мишутка мог умереть! Мне резко расхотелось на море, если бы не дети, я прямо сейчас поехала бы в больницу.

Грустные мысли

Пройдя вдоль кафешек, магазинчиков и базарчика, мы вышли на пляж, одна часть которого была галечная, а другая песчаная. Конечно, мы расположились на песочке. Девочки сели отдельно, Денис с Варей бросились собирать ракушки, мужчины пошли в море. Они и меня звали, но я отошла от общей компании в галечную часть пляжа и легла на один из стоящих там лежаков. На меня навалилась усталость целого года работы. В конце концов – у меня отпуск! И мне надо успеть отдохнуть перед следующим годом преподавания и работы над диссертацией. Это была идея Рустама и моего папы – сразу перейти к написанию докторской. Я видела, как любимый горит этой идеей, и не сопротивлялась. Это и была моя жизнь. Краем глаза наблюдая за играющими детьми, я поняла, что если бы у нас с Рустамом родился ребенок, его ждало бы такое же детство, как и у меня: мама на работе, папа на конференции, у бабушек своя насыщенная жизнь. Может поэтому ничего и не срослось.

Хотя, пожалуй, Даша права: возможно, я просто не могу иметь детей. Эта мысль постоянно витала на заднем плане моего сознания после того разговора, и, вынуждена признаться, действовала на меня угнетающе. Ведь до аспирантуры у меня был Максим, мы даже собирались пожениться, но я влюбилась в своего научного руководителя. С Максимом отношения продолжались года четыре, подруги выходили замуж по залету или делали аборты, а меня все это не касалось. При этом нельзя сказать, что мы так уж заморачивались предохранением. Раньше я считала, что это везение, а сейчас начала в этом сомневаться. Под эти грустные мысли я не заметно уснула, если бы не сестренка, разбудившая меня, увидев, что я начинаю розоветь под солнцем, точно бы сгорела.

Обед в кафе детям понравился, но я посчитала и поняла, что, если у Дашки действительно украли деньги, и нам всем придется жить на мои небогатые капиталы, то пора переходить в режим жесткой экономии, то есть готовить самим. А еще ведь надо заплатить за больницу.

Да, день как-то не задался: котята, мысли о возможном бесплодии и реальном безденежье угнетали. Видимо с моего лица не сходила горестная гримаса, поэтому Серега подошел и, погладив меня по плечу, тихонько сказал:

– Аннушка, не надо печалиться. Посмотри вокруг: море, солнце, все, что нужно для счастья. И красавец мужчина по первому твоему требованию.

Серега подмигнул мне. Да, с самомнением у него явно все было нормально. Отпуск начался, и он открыто искал на время отдыха свежее тело, не смущаясь тем, что это кемпинг от места работы жены. На меня он зря рассчитывал – курортные романы, это не мое.

Вопросы и ответы

После обеда, мы с Саней выехали в больницу. В открытые окна машины врывался ветер, трепал и полоскал мои волосы и выдул из головы грустные мысли. Саня тоже повеселел и был не такой мрачный, как утром.

– Моя очередь спрашивать. Почему ты отдыхаешь с младшей сестрой?

– Потому что, когда я почти выросла, родители поняли, что что-то упустили в своей жизни. Ведь как сказал Джеймс Хэрриот: "Самое лучшее время в жизни – это наблюдать, как растут твои дети". И они родили мне сестренку Таисию. Папа несколько старомоден в своих пристрастиях, поэтому выбрал такое несовременное имя. Или ты так завуалированно хотел спросить, где мой муж?

– Ты проницательна, – кивнул Санек, – ну и где он?

– Увы, конкурс претендентов на эту вакантную должность еще не окончен. И главный кандидат оказался не состоятелен.

– В смысле: у него не хватило денег? – не понял Саня.

– Нет, у него не хватило порядочности, – отрезала я и поняла, что не хочу говорить на эту тему.– А где мама Ксении? Ей не дали отпуск. Почему вы отдыхаете в мужской компании?

– У мамы Ксении уже давно своя жизнь. Я просто вывез дочку к морю. Мы пять лет в разводе. Серега с Лоркой мне почти как семья. Лора знает своего благоверного и понимает, что отпускать с ним одним ребенка рискованно. Поэтому обычно мы ездим всей компанией. У самой Лоры отпуск в августе и она поедет с Варей в Турцию, отдыхать от мужа.

Я вспомнила маслянистый взгляд Сереги, его вкрадчивый тон и засмеялась, я понимала незнакомую Лору. Санек тоже улыбнулся, и улыбка преобразила его лицо, словно внутри включилась лампочка.

– И зачем ей все это нужно? Если она его знает, то зачем терпит?

– Любит, – просто ответил Саня, но все сразу встало на свои места.

Я опять задумалась. Выходит, я не люблю Рустама? Увидела, что он гладит аспирантку по попе, поверила парочке слухов – и все, любовь прошла? Или любовь бывает разная? Или я не могу доверять человеку, зная, что он не честен со мной? И Сергей, и Рустам были красивыми мужчинами, просто по-разному красивыми: славянская и восточная красота. Но я точно не могла идти против своих убеждений, только бы оставаться рядом с таким красавцем. На душе опять стало муторно.

– А почему ты развелся? – спросила я против своей воли, только бы вынырнуть из воронки мрачных мыслей.

– Не думаю, что тебе это будет интересно, – теперь уже Сане не хотелось поднимать эту тему.– Вон, смотри, супермаркет. На обратном пути заскочим, надо не забыть бутылку вина на вечер прихватить. Отметим знакомство.

Волна веселья схлынула, и остаток пути мы проехали молча. Я переживала, как там Мишутка, размышляла, стоит ли рассказывать Дашке про котят, отравившихся ее рыбой. А Санек снова замкнулся в себе.

Дела у подруги были лучше, чем вчера: Мишутка лежал с открытыми глазами, он улыбнулся мне, но был слишком слаб. Врач сказал, что еще пару дней подержит их, чтобы убедиться, что ребенку ничего не грозит. Потом можем забирать. А узнать насчет оплаты можно в бухгалтерии. И я пошла искать бухгалтерию. Стоимость лечения была в пределах разумного, но все равно урезала наш скромный бюджет. ( Это происходило до повсеместного введения банковских карточек, и рассчитывать ты мог только на деньги, привезенные с собой).

– Ладно, прорвемся как-нибудь. В крайнем случае, позвоню папе, чтобы взял сумму побольше.

И только увидев удивленный Санин взгляд, поняла, что все это я сказала вслух. Пришлось объяснять про украденные деньги.

В этот день мы все успели: и купить продуктов, и искупаться в вечернем море, и приготовить ужин.

Коммуна

Когда мы вернулись, Серега предложил:

– Аннушка, давайте, организуем коммуну. Раз уж вы вместе ездите за продуктами, может, и питаться будем вместе? Ты все-таки женщина, тебе гораздо легче готовить еду, чем не приспособленным для этого мужчинам. Ксюша с Тасей тебе будут помогать, а младшие – мыть посуду.

– А где в этой схеме ты? – поинтересовался у друга Санек.

– Я? Так я главный мозговой центр! И я слежу за детьми в ваше отсутствие, – нашелся Серега.

– И даешь денег на продукты. Девчонок обокрали, – подытожил Саня.

Делать нечего, я пошла на кухню, действительно, в сложившихся условиях мне была необходима помощь ребят. Но, осмотрев небольшое помещение с четырьмя плитами, двумя холодильниками и кучей мух, я приуныла. Если бы Серега знал, как я готовлю, вряд ли бы он ко мне обратился. Да и у кого мне было учиться? Дома у нас готовили самую простую пищу, родители обедали на работе, я в школе. Сварить макароны или картошку я, конечно, могла, но сложные блюда – не мой конек. Да и не было необходимости учиться. Саму меня вполне устраивали бутерброды и йогурты, а у Рустама была мама, которая прекрасно готовила. Любимый мужчина приходил ко мне всегда сытым, а порезать хороший сыр и колбаску к шампанскому могла даже я. Мне остро не хватало Дашки: когда мне хотелось домашней еды, я обычно шла к ней.

С тоской разложив перед собой курицу, лук, морковь и вермишель, я задумалась. На мое счастье на кухню заглянул Санек и как-то сразу все понял.

– Вымой курицу, сварим целиком. Это проще всего. Из бульона на завтра суп сделаем, хотя все такие голодные, что вряд ли что-то останется.

Саня взял самую большую кастрюлю и пошел к уличному крану, наполнять ее водой.

Под его руководством у меня получилась вполне недурная куриная лапша. Но, когда после ужина, отправив детей в комнаты, мы разлили вино по бокалам, Саня все-таки спросил:

– Аня, а кем ты работаешь?

– Я преподаватель, научный сотрудник института, кандидат исторических наук. Пишу докторскую диссертацию, – отчиталась я.

– А-а, тогда понятно, – протянул Санек, – я просто раньше не видел женщин, не умеющих варить курицу.

Я только пожала плечами: каждому свое. Я совершенно спокойно относилась к своей хозяйственной беспомощности. На свете гораздо меньше женщин способных написать диссертацию, чем умеющих варить суп. Всегда можно найти кого-нибудь для уборки в квартире и готовки.

– Правильно, – поддержал меня Серега, подсаживаясь поближе, – зачем такой красивой женщине уметь готовить. У нее есть и другие достоинства.

С этими словами он попытался прижаться ногой к моей ноге. Я встала и перешла на другую сторону стола, благо скамейки стояли со всех четырех сторон.

– Давайте сразу внесем ясность. Я приехала просто отдыхать и не нуждаюсь в мужчине, желающем разделить со мной постель, – сказала я преподавательским тоном, глядя на Серегу.

– Каков слог! Ты – пуританка? – парировал он, и я поняла, что так ему даже интереснее.

– Просто, я не из женщин, прыгающих в постель к мужчине при поверхностном знакомстве.

– Почему так? Это сейчас в моде. Совместный досуг и ничего личного.

– Я в курсе. Одна моя знакомая даже вышла замуж после того, как на предложение переспать, ответила: "Это так банально". Мужик был потрясен настолько, что женился на ней. Хотя у нее это был первый случай отказа.

Мужчины покатились со смеху.

– Так это попытка выйти замуж? Прости, но я женат. Так что могу предложить тебе себя только во временное пользование, – не унимался Серега.

Эта тема стала меня напрягать, и я спросила:

– А кем работаете вы?

– У меня своя фирма, продаю электротовары. А Санек у меня завскладом, – хвастливо ответил Сергей.

– А по образованию?

– Учились на электромонтажников – высоковольтников. Санек даже работал по специальности. Но после травмы на столбы лазить не может, пришлось взять его к себе.

– А что за травма?

– Руку сильно повредил. Сухожилия, мышцы порвал. Еле восстановили.

Я посмотрела на Саню, вдруг ему неприятно, что мы его обсуждаем. Но мужчина безучастно глядел в сторону и опять словно замкнулся в себе.

– Санек у нас в прошлом борец. Да по нему и видно, смотри, какой накаченный, – так хвастливо сказал Серега, словно это была лично его заслуга.– Боев выиграл не сосчитать. Мы в училище так деньги зарабатывали: ставки на Саньку делали.

– Надо понимать, это и был твой первый бизнес? Принимать ставки на друга, – с издевкой сказала я, но мой сарказм не достиг цели.

– Что ты, первый был еще в школе! Я говорил, что у меня есть друг, который разберется с кем надо. Потом подходил к Саньку и жаловался, что меня кто-то обидел. Санек за меня заступался, – похоже, хмель уже ударил Сереге в голову.

Я повернулась к Сане:

– А ты знал, что друг тобой торгует?

– Потом узнал. Ладно, я – спать.

Очевидно, эта тема Сане была неприятна, и он пошел в свою комнату. Оставаться наедине с Серегой не хотелось уже мне, и я тоже откланялась.

Звезды и море

В среду мы в больницу не ездили, Даша накануне сказала, что у них все есть. Договорились, что приедем сразу на выписку. Поэтому весь день провели на море. Гуляли по побережью, собирали ракушки, загорали. Старшие девочки познакомились с компанией молодежи, поставившей свои палатки на краю пляжа.

На ужин у нас была картошка с тушенкой, с чем я благополучно справилась. Девочки нарезали огромную миску салата. После ужина они отпросились на пляж играть в волейбол с новыми знакомыми. Саня велел им взять с собой кофты и полотенца, на всякий случай.

Я решила вечером просто поваляться, почитать и так увлеклась, что осознала отсутствие сестры только, когда совсем стемнело. И сразу запаниковала. Мне доверили ребенка на неделю, а я не доглядела. Накинув рубашку, выскочила из дома, вокруг стояла кромешная темнота, идти к морю одной мне было боязно. И я стукнула в окно к парням. Выглянул Саня, сразу все понял, и через минуту вышел совершенно одетый, неся в руке пледы.

– А это зачем? Мы же идем искать девочек, – не поняла я.

– Может, пригодятся.

Пока мы шли к морю, я придумывала самые страшные варианты развития событий, при которых может пригодиться плед.

Выйдя на пляж, мы сразу увидели костер, вокруг которого сидела молодежь. Там же оказались и наши потеряшки. Я рванулась вперед с заготовленной обличительной речью, но мужчина поймал меня за локоть, и увлек к стоящим поодаль лежакам.

– Ну, что такого страшного случилось? Когда еще твоя сестра сидела ночью на пляже с друзьями? Наверняка, никогда. Не мешай ей жить своей жизнью.

С этими словами Саня постелил один плед на лежак, а другой накинул мне на плечи.

– А чтобы ты не волновалась, мы тут посидим, посмотрим за ними, – и он призывно похлопал ладонью по лежаку.

Мое волнение постепенно утихало. Легкий бриз ласкал лицо, пахло морем и водорослями. На небе светила неполная луна, словно подтаявшая с одного бока. Даже говорить не хотелось. Хотелось смотреть на яркие звезды и слушать звук прибоя, я впала в какое-то медитативное состояние.

Но тут у костра началось движение, ребята раздевались и бежали к воде.

Я опять рванулась вперед: купаться холодно!

Но Саня опять вовремя взял меня за руку.

– Стоп. Вода ночью очень теплая. Даже выходить из нее не хочется. Мы в молодости постоянно ездили на море с палатками, это незабываемые впечатления. Я думаю, в твоей жизни такого не было. Пусть будет у Таси. Ей сколько?

– Всего 15.

– Уже 15. А Ксюше 16. Лучшее время в жизни. Пусть сидят у костра, купаются, поют, живут полной жизнью.

– Да ты, я смотрю, романтик, – с усмешкой повернулась я.

Саня, против обыкновения, казался таким теплым, размякшим, совсем мальчишка. Тут неожиданная мысль пришла мне в голову.

– Но, как твоей дочери может быть 16 лет?

– Я женился сразу после училища в 19 лет, перед армией. Пока служил – дочка родилась. Мне-то уже 36, это ты у нас мелкая.

Он шутливо толкнул меня в бок. Что происходит, неужели флюиды молодости распространяются от костра по всему пляжу, заражая даже сумрачных мужчин.

– Вернулся из армии другим человеком. До службы-то я зажигал. Ты не поверишь, но мы с Серегой играли на гитарах, у нас в училище даже своя группа была. Лохмы носили по плечи, брюки клеш. Клевые такие пацаны были. На гитары и одежду зарабатывали ставками в боях. Сейчас-то ничего от того времени не осталось, – Санек похлопал себя по коротко стриженой макушке.

– А вернулся, и что?

– Да, уже не до развлечений стало. Дочь годовалая, жена в декрете по уходу за ребенком. Пошел электромонтажником – высоковольтником. Постоянные командировки, работаешь там, где тянут линию. Дома редко бывал, уставал страшно, приезжал – и спать. Правда, зарабатывал хорошо. Но жену это не устраивало. Она-то выходила замуж за веселого парня: музыка, спорт, вечеринки. А ничего этого нет. Серьезный мужик постоянно на работе. А она ведь девчонка еще была, сразу после школы за меня выскочила. Ругаться начали. Но худо-бедно еще десять лет протянули. А как заработки прекратились, все совсем разладилось. Она более перспективного мужика нашла. Ты не подумай, я ведь ее не виню. Разные мы люди, так и жили, как соседи. А разве это жизнь?

Я просто ушам своим не верила, Санек так разоткровенничался, словно это и не он вовсе. Вот что с людьми делают звезды и море.

Я загляделась на темно-синюю гладь, простирающуюся до самого горизонта. Таким спокойствием и величием веяло от нее. Разные люди приходили и уходили, и лишь море не менялось столетие за столетием. И все также в нем отражалась серебряная луна, окруженная неверным мистическим сиянием, как вуалью.

– «Меня не интересует, какие Планеты окружают твою Луну. Я хочу знать, коснулся ли ты Центра собственной Печали, открыт ли ты всем предательствам Жизни, или сжался, закрылся от страха перед следующей болью».– Я и не заметила, что произнесла эти слова вслух.

Саня повернулся ко мне:

– Стихи?

– Нет. Это из письма вождя племени Ория своим соплеменникам. Представляешь, столько времени прошло, а его слова до сих пор завораживают.

– Никогда не слышал о таком племени. Это индейцы?

– Не совсем. Индийцы. Племя Ория потомки индоариев осевших в Индии давным-давно. Проще говоря, у нас с ними общие корни.

– Почитай еще,– серьезно попросил Саня.

– «Меня не интересует, как ты зарабатываешь себе на жизнь. Я хочу знать, о чем болит твое сердце и смеешь ли ты мечтать о том, чтобы пойти навстречу желаниям своего сердца.

Меня не интересует, сколько тебе лет. Я хочу знать, готов ли ты рискнуть выглядеть глупым ради любви, ради своей мечты, ради этого удивительного приключения под названием Жизнь».

Тут мы заметили, что молодежь уже наплескалась и, смеясь, вылезала на берег.

– Теперь понимаешь, почему я девчонкам полотенца и кофты сказал взять? Опыт! – подтолкнул меня локтем Саня.

– Да, ты просто какой-то мудрый филин.

Я вдруг позавидовала сидящим у костра ребятам. Захотелось тоже к ним, смеяться, петь под гитару, есть печеную картошку. Саня был прав, ничего этого в моей жизни никогда не было.

До нас донеслись переборы гитары, потом компания вразнобой затянула песню.

– Пошли к ним, покажешь класс игры. Вот и посмотрим, какой там у вас ансамбль был, – подначивала я мужчину.

В ответ он просто показал тыльную сторону правой руки. В свете луны под локтевым сгибом белел большой шрам.

– Уже не покажу. Руку собрали, но пальцы хуже двигаются. Играть больше так не могу. Да и забыл я все за эти годы. Слушай вон лучше молодых. А я свое уже отыграл.

В голосе мужчины не было горечи, просто констатация факта. Он давно принял все, что с ним случилось, и жил дальше. И, правда, как мудрый филин.

Несмотря на плед, я стала подмерзать, у воды становилось все свежее.

– Ладно, пошли спать, – решилась я, – их много, девчонок до домика точно кто-нибудь проводит. Что я буду сестре всю курортную романтику ломать. Пусть хоть у нее будет.

И мы вернулись в кемпинг. А часа через два меня разбудили голоса под окном. Наших девочек привели, но расставаться, точно не спешили. Теперь компания сидела вокруг нашего стола; я улыбнулась, как же я рада за сестру!

История книгопечатания

На следующий день, после обеда мы поехали забирать Дашу. Отъехав от кемпинга, Саня сказал:

– Твоя очередь рассказывать про себя. Чем ты занимаешься? Что за таинственная наука заманила молодую симпатичную женщину в свои сети?

– Преподаю историю студентам. Специализируюсь на истории Европы средних веков. Диссертацию пишу по истории книгопечатания.

– Расскажи, пока едем, о чем пишешь, – попросил мужчина. Вот уж не ожидала, что ему будет это интересно. Но я начала рассказ:

– До сих пор не утихают споры, кто первый придумал книгопечатание. Считается, что оно было изобретено трижды: в Китае, в Корее и в средневековой Европе. После крестовых походов в Европе усилилось стремление к образованию, и скорость с которой монахи переписывали манускрипты, перестала удовлетворять возраставшие потребности общества. С XIII века начали вырезать картинки на досках с кратким текстом, покрывать их краской и делать оттиск на бумаге. Постепенно текст начал занимать больше места, чаще в виде составленной из слов ленты, идущей изо рта нарисованного на картинке человека; потом начали печатать книги, состоявшие из одного текста, без рисунков. В средние века нидерландские мастера печатали тексты на деревянных досках: на доски, на которых вырезались выпуклые буквы, наносили жидкую краску, затем сверху накладывали лист бумаги и тёрли мягкой щёткой. Древнейшая дошедшая до нас книга, напечатанная этим способом, "Библия бедных " относится к 1423 году. В других странах для печати стали изготавливать тонкие металлические пластины, на которых вырезались значки.

Но история современного книгопечатания начинается с момента, когда стали изготавливать металлические, подвижные, выпуклые буквы, вырезанные в зеркальном отображении. Из них набирали строки и с помощью пресса оттискивали на бумаге.

В Европе наборный шрифт появился во второй трети XV века, и почти все исследователи приписывают его создание немцу Иоганну Гутенбергу. Но многие западноевропейские народы оспаривали у немцев честь изобретения книгопечатания. Например, голландцы считают изобретателем книгопечатания Лауренса Янсзона Костера, а итальянцы – Памфилио Кастальди из Фельтра.

– Интересно. И о чем твоя работа?

– Мы с моим научным руководителем как раз и изучаем первопечатные книги, так называемые инкунабулы. Сохранившиеся в крайне незначительном числе экземпляров, эти книги и в шрифте, и по своей внешности совершенно сходны с рукописными книгами. Первопечатники первое время во всём подражали рукописям, может быть потому, что последние ценились гораздо дороже, да и публика сначала по привычке требовала рукописи, подозревая в применении печати вмешательство дьявола; на первых печатных экземплярах, выпускавшихся в виде рукописей, не отмечалось ни года, ни места напечатания, ни имени типографа. Но по написанию букв, их наклону, заглавным буквам можно определить к какой из типографий того времени относится книга. В библиотеке Праги хранятся несколько инкунабул. Я собираюсь определить, где их напечатали. Мы склоняемся к точке зрения, что одновременно с Гутенбергом или даже раньше передвижной шрифт мог быть изобретен А́льбрехтом Пфи́стером из Бамберга.