Полная версия
Раны победителей
То, что Марат трусоват, в общем, Сергея устраивало. Он и его боится, значит, имеет еще один мотив лишний раз подстраховаться. Его осторожность как раз уравновешивает Валеркину бесшабашность. Лозунг последнего: "С однова живем!" Сергею не очень-то нравился. На Руду нельзя всерьез опираться. Может шефу сдать, или еще какой номер выкинуть. Валера свою жизнь не слишком ценит, чего других беречь? А у Сергея планы большие, ему бы еще людей с пяток подобрать. Впрочем, в тех планах и Марат не ахти какой помощник.
Но что его все-таки беспокоит? Сергей пил коньяк маленькими глоточками и снова внимательно прокручивал события последних часов. Стоп! Бумаги. Он же только нос в них чуть сунул. Если чужая тайна стоит так дорого, то почему бы ее не узнать? Тем более что заказчик все равно не поверит, будто он ничего не знает. Раз позвал его, значит, уверен, что Тищенко и его люди будут держать язык за зубами. Сергей занял более вертикальное положение и вытряхнул сумку на стол, сверху пачки оказался желтый конверт, с него и начнем.
Через час (Сергей не большой спец по банковским делам и бухгалтерским отчетам) он, наконец, понял, зачем лазил в чужую квартиру, все важное было в конверте, остальное – мусор. Ставки оказались даже выше, чем он полагал. По сравнению с цифрами из конверта сумма его собственного гонорара показалась ему ничтожной. Он провернул такую красивую операцию, может быть самую изящную из всех, а ему платят жалкий процент?! Нельзя так недооценивать услуги профессионалов. Скупой должен платить дважды. Тем более что деньги ему не для развлечений нужны, а для дела. Большого, серьезного дела. Он даже как-то разоткровенничался и рассказал кое–что Артему, предложил участвовать, а тот отказался и ему пытался запретить. Плевал Сергей на его запреты!
Тищенко отставил бокал, собрал бумаги, встал и потянулся. Надо бы в душ зайти, подумал он.
– Сережа! – позвала Катя, услышав его шаги в коридоре.
– Что? – пришлось заглянуть в комнату.
– Представляешь, сегодня чуть было не произошел новый взрыв в нашем районе на улице Новой. Только что в спецвыпуске новостей сообщили.
– Неужели? – Сергей постарался придать голосу обычную интонацию скуки.
– Представляешь, саперы едва успели остановить часы. Полтонны гексогена! Это же совсем рядом, Сережа!
Интересно, при них уже новости сообщают. Только при чем тут гексоген? Мешки же были с песком.
– Улица Новая недалеко, – неопределенно сказал Тищенко и присел на диван. Стоит послушать, что болтают репортеры. Неужели их записали в настоящие террористы? Такого поворота Сергей не планировал. Он рассчитывал услышать о "проделке неизвестных хулиганов", не более. Не такие саперы идиоты, чтобы принять за взрывчатку тот самый песок, что у них под сапогами. Если это не дурацкая ошибка, то ребята решили погреть себе руки на каше, заваренной им, Сергеем. Вот это поворот! Так теперь он террорист. И Руда. И даже Марат! Как бы он от таких новостей в штаны не наложил.
Тищенко скупо улыбнулся своей мысли. Стоит дождаться следующего выпуска новостей, и если все так… Услуги террористов стоят дороже. По крайней мере, услуги их вожака. А рядовые бойцы могут утешиться громкой славой.
3.
– …Послушай, – Виктор Михайлович поморщился, словно силился проглотить лимон, – мы же уже все решили… Сочувствую твоему желанию разбогатеть в один день, Сергей, но уговор дороже денег. Ты хочешь втрое больше – это несерьезно… Нет, я тебя не подводил, я, напротив, предоставил полную свободу действий, которой ты, на мой взгляд, воспользовался слишком опрометчиво… Не груби, Сергей, это лишнее… Хорошо, перезвони через полчаса, мне нужно подумать…
Виктор Михайлович дослушал тираду собеседника до конца и только потом положил трубку. Сделал он это не из вежливости, она всегда была напускной, и не из страха. Просто одним из его правил было внимательно слушать оппонента. Раз уж Виктор Михайлович сам ведет переговоры, то не для того, чтобы совершить те же ошибки, что могут наделать его помощники. Последняя фраза Сергея была: "Попытаетесь меня найти – через три дня сумма опять увеличится".
– Вот мудак, – пробормотал Виктор Михайлович и взял сигару из коробки на столе. Прыть этого парня ему вовсе не понравилась. Боевиков, гаденыш, насмотрелся. Вот такие зубастые молодые люди – самые непредсказуемые. Не знают своего места, суетятся. От этого много шуму происходит. А привлекать к себе внимание Виктору Михайловичу сейчас совсем не хотелось. Более того, он на какое-то время вообще хотел исчезнуть из поля зрения самых разных организаций. Чтобы потом вернуться уже в новом качестве. Жаль, что с самого начала он не проявлял должной осмотрительности, думал, что за деньги можно все купить. Вот теперь их с него и требуют в тройном размере…
Дело, в общем-то, не в деньгах. Дело в том, что нельзя купить гарантию. Нельзя, заплатив деньги, быть уверенным, что через некоторое время не раздастся еще один такой же звонок. В новую жизнь надо перебираться без хвостов, это не следующий семестр. В деле должна быть поставлена точка, окончательная и недвусмысленная точка. Чтобы в дальнейшем даже тени сомнений не возникало. А отданные по первому требованию баксы ставят в любой истории только многоточие. И не в смысле: "Дальше – тишина…"
Виктор Михайлович нажал кнопку селектора.
– Людочка, найди мне срочно Стаса.
Сигара в руке всегда помогала ему думать, Виктор Михайлович, бывало, прикуривал одну от другой, но затягивался редко – врачи не рекомендуют. Сухой табак тлел сам. Мысли выстраивались в цепочку, строились в планы, но он через некоторое время обрывал их и возвращался к сегодняшней проблеме. Виктор Михайлович уже принял решение, но размышления помогали убедиться в том, что с какой стороны не посмотри, по–другому сделать нельзя. Более того, если решение реализовать не удастся, то придется сильно корректировать все дальнейшие задумки. А отступать он не привык.
Стас вошел в кабинет одновременно с телефонным звонком. Виктор Михайлович остановил его жестом, но сесть не предложил. Станислав понял, что шеф сильно раздражен. Виктор Михайлович бросил в пепельницу последний дымящийся окурок и снял трубку.
– Да, Сергей, я тебя слушаю… Ах, ты – меня… Ладно, я согласен, товар того стоит. Но мне нужно пять дней на то, чтобы обналичить деньги, тебе ведь требуются наличные?.. Я тебя дураком не считаю, а ты – меня?.. Мне совершенно не нужно, чтобы ты, в убыток себе, продал эти документы кому-нибудь другому. Никто больше меня тебе не заплатит, так что жди… Договорились.
Виктор Михайлович снова дождался щелчка на том конце и потом положил трубку. Поднял глаза на помощника.
– Слышал?
– Это был тот самый Сергей? "Специалист широкого профиля"?
– Ага. Требует утроить сумму.
– И вы заплатите?! – возмутился Станислав. – Да ему и прежнего куска – за глаза… Это же шестьдесят тонн баксов выходит!
– А что делать? – ласково спросил Виктор Михайлович. И посмотрел так, что Станислав поежился. – Правильно понимаешь… Это ж надо придумать: под террориста сработать! Его теперь вся ментура с ФСБ ловит, а он прибавки требует… Я с таким отморозком дел иметь не хочу.
– Но я…
– Срок ты слышал – пять дней. Тебе даю четыре. Оригиналы документов забери сам, никому не доверяй, они были в большом желтом конверте. Вот номер Сергея, – Виктор Михайлович черкнул на бумажке несколько цифр.
– Но я же по Ларисе работаю. Что мне – разорваться?
– Сергей теперь твой клиент. Трать сколько нужно. Я в это дело новых людей вводить не хочу. И Лариску ищи. Надо будет разорваться – разорвись.
– Один не успею.
– Что я тебе, жевать должен? Никто кроме меня, тебя и Сергея не должен знать, что ты ищешь. Раз он цену поднимает, значит, в документы заглянул. Найми кого-нибудь, пусть помогут, но чтоб ни имен, ни бумаг налево не ушло. А Лариска… Стас, Ларису я тоже никому доверить не могу. Ты же понимаешь.
– Хорошо, Виктор Михайлович, – кивнул Стас и вышел из кабинета.
Когда шеф так говорит, то Станислав не может ему отказать. Он один пользуется полным и безусловным доверием Панича. И это доверие взаимно.
Стас не просто помощник Виктора Михайловича, он, можно сказать, его ученик. Познакомились они давно, лет пятнадцать назад. Стас Белов тогда был пэтэушником, учился на сварщика и занимался вольной борьбой. Он был сильным от природы, и тренировки давались ему легко. Спорт его не слишком увлекал, но давал возможность учиться по свободному графику. В отвоеванное от учебы время, Стас в основном пил пиво в соседнем с ПТУ дворе. А Виктор Михайлович Панич уже тогда был тренером. Пан приметил способного, но ленивого парня. Он начал с того, что заставил Стаса тренироваться в три раза больше. Через полгода тот стал побеждать на соревнованиях, через год уже учился в институте и опять по свободному графику, то есть с прежней умственной нагрузкой. Тем не менее, в институте он пообтесался и стал думать о будущем. Он знал, что чемпиона из него не выйдет, что же будет, когда это поймет Панич? Потом оказалось, что Виктор Михайлович знал об этом с самого начала. У него на Станислава были совсем другие виды, потому что к этому времени Панич уже был известен в некоторых кругах под кличкой Пан.
Виктор Михайлович был цеховиком, а парни вроде Белова стали ему нужны для охраны и решения спорных вопросов производства и сбыта. Станислав сразу был поставлен главным, первым помощником Панича. Но все приказы, которые он отдавал своим бойцам, были приказами шефа. Тот не любил светиться. Несколько раз возникали трения с милицией, но ни разу Виктор Михайлович не упоминался в деле, а Станислав, как максимум, проходил свидетелем. Шеф помощника берег, а тот служил верой и правдой. Бизнес Пана тихо цвел до самой перестройки, затем пошли дела покруче. Подпольные цеха не могли устоять перед лавиной дешевого китайского и турецкого ширпотреба. Пан бросил накопленный капитал в новые дела, приносившие быструю многократную выручку. Станислав хорошо усвоил науку Виктора Михайловича и стал правой рукой Пана. У того уже не было времени на мелочи, но теперь, чтобы решить вопрос, достаточно было дать поручение Стасу. Помощник шефа никогда не подводил. Надо, так надо.
Теперь в подчинении Станислава была целая бригада бойцов, а сам он числился начальником службы охраны легальной фирмы Панича. Но Виктор Михайлович не хотел никого привлекать к этому делу… Значит, можно использовать только материальный ресурс. Что неплохо. Как и работа в одиночку. Со времен вольной борьбы Белов предпочитал рассчитывать на собственные силы, а не зависеть от других людей. Он научился понимать мотивы, движущие людьми, а, значит, мог найти, заставить говорить или молчать, делать, что ему нужно. Нынешнее задание не самое сложное из тех, что приходилось выполнять за последние годы. Ниточка, хоть и тоненькая, у него есть. А времени мало.
Но прежде чем он начнет за ниточку тянуть, нужно сделать один звонок. Только не из офиса. Станислав сел в "Фольксваген" и доехал до автомата.
– Есть работа через три дня, – сказал он в трубку, – расчет обычный, место и время сообщу не позже, чем за 10 часов.
Если работа важная, учил всегда Пан, то специфическую часть закажи профессионалу, тому, у кого не бывает осечек.
Глава 3.
1.
От хороших новостей абстинентный синдром прошел окончательно, и наступила легкая похмельная эйфория. Олег переключил новости на какой-то боевик (их в любое время суток показывают, но с утра – не самые страшные) и открыл бутылку светлого пива. Врут, что оно после темного кислит, Олег чувствовал только острый горьковатый привкус. А вообще-то все равно. Питье он прихлебывал автоматически, боевик смотрел в полглаза. Мысли все время возвращались к истории с Наташкой.
Нет, Бог не фраер, он все видит. Поделом курве! Интересно, кто же это такой ловкий оказался? Дверь у нее была почти как в банке, такую подручным ломиком не отковырнешь. Значит, как-то ключи подобрали… или украли. Олег с удовольствием бы посмотрел на это и еще на Наташкину рожу. Он бы и сам… Нет, точно, он сам несколько раз думал как ей отомстить, а потом решил – черт с ней, со шлюшкой. Стоит ли рисковать засветиться? Хахаля ее он наказал, значит и ее косвенно тоже, а самому на этом гореть… Много чести. Они и так отобрали у него большой кусок жизни. «По делам твоим аз воздам!» Или как там? По делам – по мордам. Нынче здесь, завтра там…
Пиво кончилось, а мысли спутались. Угасли. Развивать их некуда, и Наташка, и ее хахаль – персонажи из прошлой жизни. С ними, кроме горьких воспоминаний, у него ничего не связано. Неожиданная месть судьбы, обрушившаяся на бывшую жену, это просто последний аккорд, повод все забыть и подумать о будущем. С этой мыслью Олег и уснул…
Проспал часа два. Опохмел прошел, но особо неприятных ощущений не было. Зато возникло здоровое чувство голода. Такое с ним в последнее время бывает не часто, надо побаловать себя чем-нибудь вкусненьким.
Олег с усилием поднялся и потянулся. Потом выключил телевизор и вышел из квартиры. Как всегда тщательно запер дверь и отправился в ближайший супермаркет.
Трудно проголодаться, валяясь дни напролет на диване перед телевизором, и постоянно что-то жуя. Сначала новый образ жизни показался Олегу забавным, он даже пытался приготовить какие-то сложные блюда по кулинарной книге. Но позже качество обратилось в количество против всех законов философии. Ел он много, в основном полуфабрикаты или «сухой корм» вроде орешков, чипсов, попкорна, колбасок. Надо переходить на более здоровую пищу.
Олегев «Опель» оказался припаркован прямо у подъезда. Странно, он же вчера ехал в такси… Точно – он сидел сзади… И не просто сидел, а тискал рыжую девчонку. Этот момент Олег помнил довольно отчетливо. Значит, рулить никак не мог. Значит, ехал на частнике или в такси. В общем-то, он и пьяный смело ездил. Когда есть сто баксов в кармане, то гаишники не страшны. Но вчера ума хватило за руль не садиться… А когда он машину со стоянки к подъезду подогнал? Днем, вечером? Олег обошел машину. Вроде цела, все в порядке. Тогда какая разница? Пускай тут пока постоит.
Солнце плавало где-то в зените, улица тихонько плавилась, свежего воздуха не хватало. Прохожие двигались вяло, что на москвичей совсем не похоже. Зато в магазине работали кондиционеры, и было почти прохладно. Олег с удовольствием прогуливался между рядами, рассматривая разноцветные упаковки.
В первые дни сидения на «нелегальном положении» он на личном опыте прошел тот же краткий курс о взаимосвязи рекламы и качества товара, что и все домохозяйки начала девяностых. Отчего вывел эмпирическую формулу: реклама + качество = const. Что на практике означает: больше рекламы – меньше качества. А также что равиоли это совершенно не пельмени, а маринованные огурчики не растворяются в кислоте только потому, что сделаны из особо прочной резины. На них вообще стоит ставить крепость, как на спиртном, а самые ядреные приравнять к чистому спирту. Конечно, в этом правиле встречалось довольно много исключений. Их можно описать другой закономерностью – чем выше цена, тем больше вероятность того, что продукт качественный.
Так что калейдоскоп разноцветных упаковок Олег оценивал как абстрактные полотна, приятные глазу, а ориентировался на максимальные ценники и постепенно наполнял тележку. Свиные отбивные, телячья вырезка, бройлерный цыпленок (все готовится быстро), огурчики–помидорчики, зелень, фрукты, пара бутылок испанского вина, коньячок, маленькая упаковка пива, креветки, икра красно–черная, банка омаров и банка гребешков, французский батон, торт–мороженое и… и… все.
Достаточно, а то так и растолстеть недолго. Олег все собирался делать зарядку, даже пытался вспомнить какие-то като из карате–до, которым занимался давным–давно, но все это было скучно. Монотонные сгибания суставов – занятие не для него, ему надо работать головой. И, кстати, наличествует проблема, которую он пока не решил: что же ему делать дальше?
Деньги есть, это хорошо. Куда направить стартовый капитал? Уехать в Питер или Нижний и начать там новое дело? Отправиться в благословенную богом Америку и купить там бизнес? За 400 тысяч баксов можно купить закусочную или бензоколонку, или магазинчик (все продается вместе с постоянными клиентами) и иметь стабильный месячный доход в 5 тысяч. Ни меньше и не больше. Зато пожизненно. Еще можно путешествовать или пить пиво дни напролет…
Олег поморщился. Он и так пьет его напролет, и для этого вовсе не нужно было с риском для жизни добывать полмиллиона долларов, прятаться по съемным квартирам и бояться каждого стука. Олег расплатился и вышел на улицу.
Все эти варианты он пережевывал по несколько раз на дню, но остановиться на каком-то одном не мог. Пытался придумать что-то совсем фантастическое: что если ему стать путешественником или фермером? Может, художником? Депутатом? Виноделом? Краеведом? Космонавтом? Ни один вариантов не казался ему заманчивым. Это у него с детства. Олег помнил, как давным–давно, еще в детском саду, перед музыкальным часом, воспитательницы строили группу и спрашивали всех подряд: «Кем ты хочешь стать, когда вырастишь?» Для мальчиков ответ «Космонавтом!» считался самым правильным, летчики, шоферы и пожарные были на втором месте, остальные профессии уже как-то выпадали за рамки хорошего тона. При этом опросы проводились чуть ли не ежедневно. Чего хотели воспитательницы? Добиться одинаковой для всех мечты? Олег чаще всего в ответ пожимал плечами. Еще не выбрал, дескать. Такой вариант тоже допускался, потому как подразумевалось, что времени впереди много и мечта появится. Теперь уже, кажется, пора, но он опять пожимает плечами – уже сам себе.
– Гражданин, остановитесь! Я вам говорю!
Олег вздрогнул и остановился. Рядом с ним откуда-то вырос серый мундир.
– Старший лейтенант Харитонов. Разрешите документик?
– А в чем собственно дело?
– Вы москвич или приезжий? Регистрация имеется?
– Я что – на азера похож, лейтенант? Зачем мне регистрация?
– Значит, отсутствует… Пройдемте, гражданин.
– Послушайте, я в Москве живу десять лет… Вот права водительские – тут получал, – Олег достал карточку. – Я тороплюсь, мне некогда… в больницу надо.
– Не заметно, что торопитесь, – старлей уставился на Олега в упор.
«Неужели его в розыск объявили? – завертелась мысль, – неужели Наташка решила, что грабеж его рук дело и заяву накатала? Все равно, так быстро не должно быть… Скорее всего, случайно мент докопался. А может, ему набор продуктов понравился?»
– Послушайте, товарищ старший лейтенант, если я что нарушил, то могу штраф заплатить прямо тут. Только скажите – сколько? – Олег полез за бумажником и достал дежурные сто баксов. – Я действительно тороплюсь, а?
– Вижу, что прыткий! – милиционер вцепился в руку повыше локтя. – Пройдемте, гражданин Назаров или как вас там.
«Врезать ему пакетом и попробовать удрать?» Олег смерил Харитонова взглядом. Такого свиной отбивной не перешибешь, тут вся свинья требуется. Лучше не кипешиться, а то себе дороже получится. В конце концов, документы у него в порядке, а дел на нем нет и быть не может. Виктор – жадина, конечно, но не дурак же, чтобы искать его официально, через милицию. А купить ее всю он пока еще не может.
Милиционер, как старательный паук муху, дотащил Олега до «Жигуля» и запихнул на переднее сидение. Ухмыльнулся: «Можешь не пристегиваться, не оштрафуют». Через десять минут они были уже в ближайшем отделении. Старлей кивнул дежурному, провел Олега по коридорам.
– Где живешь?
– Станционная 47, квартира 20.
Олег к вопросу был готов, потому соврал без запинки.
– Хорошо, я твои права у капитана Петуховой оставлю, – милиционер заглянул в кабинет под номером 15, поговорил о чем-то и, бросив задержанному: «Сиди, пока не позовут!», испарился.
Олег еще раз прикинул шансы. Было только одно темное место – вчерашняя ночь. Вдруг он вчера нахулиганил, витрину какую-нибудь разнес, ДТП совершил?.. Чепуха, решил, выкрутится. Главное, что квартира съемная, договор не заключался, ее никто не найдет. Регистрация ему не нужна, потому что есть прописка. Это по компьютеру легко установить. Вот только в квартире бывшей жены. Почему – бывшей? Они официально-то не развелись, не успели. Дверь кабинета распахнулась, Олег хотел встать навстречу, но гренадерского вида женщина в форме лишь скользнула по нему взглядом и прошла мимо. Что у них там – занято? Или положено всякого подозреваемого под дверью помурыжить? Ладно, чего дергаться, его ведь в «обезьянник» не заперли, значит, ничего серьезного. Олег стал успокаиваться и даже навел ревизию в пакетах. Отбивные держались, а торт–мороженое поплыл.
Гренадерша вернулась минут через пятнадцать.
– Гражданин!
Олег встрепенулся.
– Вы что, передачу принесли? Так мы здесь не принимаем! Вы Филиппов? Отец?
– Нет… я это… Старший лейтенант меня тут оставил.
– Какой лейтенант? Сказано: не принимаем передачи! Ходит, кто попало, – ворча, дама протиснулась в дверь.
– А как же права?
– Права в ООН!
– Мои водительские права у вас?
– Да вы что, гражданин, очумели? Я вас впервые вижу. В ГИБДД идите!– гренадерша с силой захлопнула дверь.
Олег несколько секунд размышлял, потом вскочил и быстро пошел к выходу. На улице поймал машину.
– Быстрее, ради бога!
Водитель пожал плечами.
– Да тут «зеленая улица». Гони, не гони – все равно одна скорость.
Олег снова достал сто баксов.
– Это без штрафа, если что.
– Садись!
В машине Олег следил за секундной стрелкой, словно фиксировал мировой рекорд. И с каждым прошедшим мгновением чувствовал, как холодеет низ живота. У подъезда других машин, кроме его, не было. По лестнице Олег прыгал через три ступеньки, а, подлетев к двери, остановился. Вроде целая. Толкнул, и створка легко открылась. Он шагнул, взял с вешалки зонтик и бросился в комнату. Никого. Диван перевернут, обивка оторвана и все его выпотрошенное нутро с кривыми пружинами видно насквозь. Олег без сил опустился рядом. Матрос с разбитого корабля, который уже никогда никуда не доплывет.
Кому там лень было выбрать между бензоколонкой и закусочной?
…Гренадерша по имени Карелия Максимовна сунула размякшие отбивные и прочее мясо в райотделовский холодильник (пусть этот растеряха спасибо ей скажет!), а торт–мороженое решила выпить, не откладывая, чего добру пропадать…
* * *
Очередное дело было плевым, Сергей даже не взял на него Марата. Сказал Руде, что хозяина не будет как минимум полчаса (Валера уже знал этот фокус с одним бывшим ментом–старлеем), оставил напарника на шухере, а сам полез вскрывать квартиру. Руда хотел было сказать, что не его работа «атас!» кричать, но смолчал. Лишний стольник ему не помешает, а Тищенко свое дело знает, по дури не проколется. И точно, не успел Валера сплюнуть третий окурок, как Сергей уже вышел из подъезда с увесистой спортивной сумкой. Обменявшись знаками, что все тихо, Тищенко и Рудаков вернулись в соседний двор, где Сергей припарковал свою черную «Ауди». Хозяин сначала открыл багажник и погрузил туда сумку так осторожно, как будто свистнул на хате аквариум. Затем подельники сели в машину.
– Нормалек? – спросил Рудаков.
Тищенко завел мотор и тронул машину.
– Детская работа.
– Сколько взяли?
– Нормалек, – отозвался его же словом Сергей. Он подвез Валеру до его улицы, прощаясь, достал из кармана пачку баксов и отдал напарнику.
– Ого! – сказал Руда, пачка выглядела упитанной и тяжелила руку. – Стольник вернуть?
– Я его уже учел. Марату не проболтайся!
– Обижаешь, что я – полное ку–ку?
– Пока.
Вот уж точно не знаешь, где ждет тебя удача. Работы на полчаса, а кайфа – на неделю. Руда, насвистывая, спрятал зелень и поймал тачку. Ох, и закатится же он!..
2.
Олег Александрович Назаров родился в Новосибирске, где провел детство, приправленное пионерией, и юность, когда броней от армии ему служил местный электротехнический институт.
Родители Олега были гражданами среднестатистическими. То есть с одной стороны вечно недовольными жизнью, а с другой – лояльными. Мама закончила педучилище и преподавала в младших классах, а папа, одолев в свое время радиотехнический факультет, работал инженером на оборонном заводе. Общая зарплата их приближалась к средней по стране.
Олег тоже рос вполне обычным. Немного занимался спортом, проболтался год в фотокружке, а от участия в школьном хоре старательно отлынивал, считая его делом не мужским. Зато был вполне согласен с лозунгом родителей: «в наше время без высшего образования– никуда». Да и в армии служить не надо – добавлял он от себя.
Учился Олег легко, а экзамены сдавал благодаря хорошо развитой оперативной памяти. В нее помещалось ровно столько, чтобы сдавать экзамены, балансируя между «четверкой» и «тройкой», оставаться середняком и получать обычную стипендию. Лидером его быть не учили – ни школа с ее всерьез, по–взрослому скучными комсомольскими собраниями, ни родители – выходцы из непонятно за что раскулаченных семей. Впрочем, последнее обстоятельство Олег узнал позже. Просто родители учили его, что в жизни достаточно держаться в середине.