Квартира в раю

– Нет, все в порядке. – Лена замялась, и это было совсем на нее непохоже. – Просто Виталий так и не оставил эту тему с рождением ребенка и, как человек ответственный, настоял на том, чтобы мы оба прошли комплексное обследование. Генетический анализ, все такое. Мы уже оба не слишком молоды, чтобы становиться родителями с бухты-барахты.

– Не зна-а-ю, – с сомнением протянула Натка, – все-таки в этом деле больше Божьего промысла, чем рациональности. Конечно, здоровье проверить никогда не лишнее, так что тут я ЗА. Но во всем остальном… Вы еще температуру мерить начните перед тем, как в кроватку отправиться. На мой взгляд, любовь все-таки дело спонтанное.

– На твой взгляд, все в жизни дело спонтанное. – Лена рассмеялась. Грустные нотки из ее голоса пропали, как и не бывало. – Натка, я пока про ребенка ничего не решила, и это слишком ответственное дело, чтобы я пускала его на самотек.

– В двадцать лет ты так не считала, да я тоже. И, как показал результат, это не так уж и плохо. Сашка у тебя замечательная, и Сенька у меня тоже.

– Разумеется. Но когда вы с Таганцевым решили удочерить Настю, то подошли к этому делу ответственно, системно и разумно, – возразила Лена. – Если бы в двадцать лет у меня была моя нынешняя голова, то вся жизнь сложилась бы иначе. Вот только Сашки бы в ней не было, так что я ни о чем не жалею. Впрочем, сейчас мы говорим не об этом, а о переезде. Я потихонечку к нему готовлюсь, тем более что Сашка спит и видит, что это произойдет. Ей не терпится, чтобы Фома перевез к нам свои вещи и они заняли мою спальню. В детской комнате ей уже не комильфо.

– Растут дети, – философски заметила Натка. – Может, и зря мы приняли решение расширяться. Перетерпели бы как-нибудь, зато потом подросшего Сеньку было бы можно отселить в Костину квартиру.

– Натка, ты бесподобна. – Лена звонко рассмеялась. – Арсению еще десяти лет нет, перспектива его отселения настолько отдаленная, что сейчас об этом точно можно не думать. Зато у тебя наконец-то будет просторная кухня, и у всех по комнате. Перестанете сидеть друг у друга на головах. Даже не верится, что вы смогли получить такие шикарные условия, не влезая в кредиты. Просто сказка какая-то. А уж если добавить к ней подаренную мне квартиру, так и вообще. И как так совпало?

Разговор опять сворачивал на опасную дорожку, поэтому Натка сочла за лучшее распрощаться.

– Все, пока, я побежала, мне нужно полосу доверстать, пока меня начальник не убил. Мы теперь вечерами будем вещи перевозить на новую квартиру. Старую нам освободить нужно уже совсем скоро. На выходные Костя грузовые машины заказал, чтобы мебель увезти, а пока мы мелочи всякие своими силами перетаскиваем. Лена, ты, может быть, хочешь с родительской квартирой попрощаться. Все-таки там и твое детство прошло, а мы ее продали.

– Натка, не ерунди, – сердито сказала Лена. – Что за глупая сентиментальность. Продали и продали. Это была твоя квартира, мы много лет назад так решили. Все, проехали. Новая страница перевернута. И у тебя, и у меня.

Спустя несколько дней большая и дружная семья Кузнецовых-Таганцевых переехала в свою новую квартиру. В погрузке-разгрузке весело участвовали Костины друзья и коллеги, так что тяжелую мебель и коробки перетаскали дружно и быстро. Маленькую Настю, чтобы не путалась под ногами, отвезли в деревню к Сизовым, хотя она больше всех с нетерпением ждала, когда же можно будет переехать в новую квартиру, где у нее будет «совсем своя» комната.

Сенька и Сашка с азартом носили то, что полегче, а Санька еще при этом, разумеется, снимала репортаж с места событий, показывая своим подписчикам красоты жилого комплекса «Мой РАЙ-ОН». Стояла чудесная майская погода – теплая и солнечная. Нежная листва придавала и без того ухоженной территории дополнительной красоты. Подписчики бодро оставляли позитивные комментарии к ведущемуся знаменитым блогером стриму.

Минут через двадцать после начала к Натке, караулящей коробки у подъезда, подошли двое представительных мужчин лет сорока.

– Здравствуйте, – сказали они. – Вы – новые жильцы? Давайте знакомиться.

– Зачем мне с вами знакомиться? – удивилась Натка лениво. – Меня в детстве учили не заводить уличные знакомства.

– Да мы не в этом смысле, – засмеялся один из мужчин. – Мы исключительно по делу.

– А если по делу, то сейчас мой муж спустится и с вами познакомится, – сообщила Натка, решив сразу расставить все точки над i.

– Можем и с мужем, конечно, – тут же согласился мужчина. – А лучше с вами обоими.

– Ребята, какие-то проблемы? – К ним подошел Костя, спустившийся за очередной партией груза и с первого же взгляда оценивший обстановку. Вот что ты будешь делать, если у тебя жена – красавица. На пять минут нельзя одну оставить.

– Проблем нет, и надеемся, что не будет, – ответил второй мужчина. – Разрешите представиться, мы руководители местного ТСЖ. Аркадий и Ванадий Клюшкины. Как легко догадаться, мы – братья. Я – Аркадий, председатель правления, а Ванька – мой заместитель.

– Что такое ТСЖ? – спросила не продвинутая в вопросах жилищно-коммунального хозяйства Натка.

– Товарищество собственников жилья. Такая форма управления многоквартирными домами во всем комплексе была принята на учредительном собрании владельцев жилых и нежилых площадей. С тех пор мы руководим всеми процессами по управлению жизнью комплекса. Так как вы теперь члены нашей дружной семьи, то мы и подошли представиться и отдать вам визитки со всеми нашими координатами. Если что-то случится, то всегда звоните. Мы – местная скорая помощь по протечкам и другим бытовым бедам.

– И часто они случаются? – спросил Таганцев.

Он смотрел на братьев оценивающе, и по его взгляду Натка видела, что Клюшкины ему почему-то не нравятся. Впрочем, это было как раз понятно. Оба брата были высокими, импозантными, довольно спортивными и на саму Натку смотрели с мужским интересом.

– Кто?

– Бытовые беды? Вроде как не должны, дома-то новые совсем. Два года всего.

– А, в этом смысле, – понял Ванадий, – нет, проблем у комплекса действительно немного, застройщик тут хороший. Построено качественно, так что облупиться и посыпаться ничего не успело. Ну, и мы стараемся, конечно. Так сказать, предвосхищать особые проблемы. Превентивные меры принимаем. Вы же, как сотрудник правоохранительных органов, не можете не знать, что они – самые правильные.

Таганцев напрягся.

– Откуда вы знаете, где я работаю? – строго спросил он.

Аркадий Клюшкин рассмеялся и хлопнул Таганцева по плечу. Такой фамильярности Костя не терпел, поэтому плечом своенравно дернул.

– Ну, мы всегда стараемся быть в курсе того, кто купил тут квартиру, – заявил Клюшкин-старший примирительно. – Говорю же, все жильцы комплекса – это одна большая семья. К медикам всегда можно обратиться за консультацией, ну, или там укол сделать, или давление померить. Пожилые одинокие женщины иногда с удовольствием с детишками чужими остаются, если родителям куда надо. Есть жильцы, которые могут быстро лампочку поменять или карниз повесить. Да вы сами все увидите. В визитке, что мы вам дали, есть и адрес нашего сайта, и общедомовой чат, в котором все эти вопросы быстро решаются.

– Только общедомового чата мне не хватало, – горестно вздохнула Натка. – Мало мне школьного и детсадовского. Там, где мы жили, такого и в помине не было.

– Значит, у вас там не ТСЖ было, а управляющая компания, – парировал Ванадий. – А чужие люди никогда за ваше имущество и комфорт, как за свое, отвечать не будут. Вот поживете и, как говорится, почувствуете разницу. Вот, держите визитку.

– Да, спасибо. – Натка взяла плотный картонный четырехугольник и опустила его в карман. – Меня зовут Наталья. Это мой муж Константин. И еще у нас двое детей. Сын Арсений и дочь Настя.

– Дети у вас чудесные, – улыбнулся Аркадий. – Мальчик такой послушный, помогает родителям с переездом. А дочка, оказывается, известный блогер. Успела уже нашему комплексу рекламу сделать. Стрим ведет, столько отзывов.

Таганцев видел, что информация о том, что новые жильцы имеют отношение к блогерству, братьям Клюшкиным явно не нравилась. Словесно они выражали восторг, но взгляд у обоих был цепкий, внимательный.

– Нет, Саша – не наша дочь, она моя племянница, – безмятежно пояснила Натка, никакого несоответствия не замечающая. – Нашей Насте три года. А Саша здесь жить не будет, только появляться временами. Дело в том, что в соседнем подъезде расположена квартира моей сестры. Она переедет в ближайшее время. А Саша останется в старой квартире.

– Да, понимаю, большая девочка уже. Личная жизнь, все такое. – Аркадий заметно расслабился от известия, что блогер Александра Кузнецова будет осчастливливать их своим присутствием нечасто. – Ладно, приятно было познакомиться, обращайтесь, если что-то будет нужно. Счета на оплату коммунальных услуг мы разносим с десятого по двенадцатое число каждого месяца. Оплату убедительно просим не задерживать, потому что от ее своевременности зависит размеренная и спокойная жизнь всего комплекса. За рекламу вашей племяннице передайте отдельное спасибо. Доброе слово, знаете ли, и кошке приятно.

Братья Клюшкины попрощались и отошли. Таганцев, убедившись, что его жене ничего не угрожает, включая слишком назойливое мужское внимание, вернулся к своим делам, но Натка не успела заскучать, потому что к ней подошла новая собеседница, благообразная дама лет за семьдесят, одетая весьма модно: в бархатный спортивный костюм ядовитого салатового цвета и в кроссовки.

– Новенькие? – спросила она, впрочем, довольно благожелательно.

– Да. Из 477-й квартиры, – сказала Натка, внутренне тяжело вздохнув.

Не любила она пустые разговоры с незнакомыми людьми, вот что ты будешь делать.

– А акробаты чего хотели?

– Какие акробаты? – удивилась Натка.

– Да Клюшкины. Их все жильцы так зовут. Два брата-акробата.

– А-а-а-а, – протянула Натка, поражаясь причудливости народной молвы. Какое отношение, казалось бы, акробатика имеет к этому, как его? ТСЖ, вот как. – Познакомиться хотели. Визитную карточку дали, чтобы мы в случае нужды к ним обращались.

– Ну да, как же! – Дамочка энергично фыркнула, словно лошадь на водопое. – К ним обращаться – последние деньги отдать. И так без штанов каждый месяц оставляют, так еще и норовят дополнительную мзду получить.

– Почему без штанов?

– Да потому что платежки у нас тут такие приходят, что поневоле думаешь, на чем потом экономить – на еде или на лекарствах. Оно, конечно, понятно, бедные люди квартиры в новых домах не покупают, но все же здесь и молодые семьи с детьми живут, не олигархи какие. А чего не жить, если государство ипотеку дает под неплохой процент, да еще и материнский капитал выплачивает, который в жилье вложить можно. Вот в наше время…

Слушать про «наше время» Натка решительно не хотела. Понятно, что раньше и деревья были большие, и трава зеленая, и пломбир по двадцать копеек. А главное – все это приходилось на то прекрасное время, когда дама была молодой девушкой и женщиной, беззаботной, красивой и счастливой. И обсуждать все это Натке, которой выпало быть молодой, красивой и счастливой именно сейчас, было скучно.

– Вы простите, мне идти надо, – перебила она соседку. – Меня муж ждет. Саша, Сеня, – прикрикнула она в сторону бродящей чуть в стороне с селфи-палкой племянницы и сына, – посторожите вещи, я поднимусь наверх, посмотрю, долго ли еще ребятам все по комнатам растаскивать. Или можно стол накрывать, кормить работников.

– Ну, иди, – милостиво разрешила дамочка. – Меня, кстати, Кларой Захаровной зовут. Из 422-й квартиры я. Если надо будет что спросить или соль кончится, ты заходи по-простому, по-соседски, не стесняйся. А с акробатами не шуткуй, от них ничего, окромя неприятностей, не получишь. Только и делают что людей дурят. Мы уж боремся-боремся, а сделать ничего не можем. А все почему? Потому что люди по одному держатся, в стаю не сбиваются, объединиться для решения общей проблемы не хотят. Да и некому народ-то объединять. Нет такого человека.

– «Настоящих буйных мало, вот и нету вожаков»[3], – пробормотала Натка, к месту вспомнившая Высоцкого. – Всего доброго, Клара Захаровна.

Спустя полтора часа все вещи были занесены в квартиру и расставлены по местам, стол накрыт, заранее приготовленная еда разогрета, бутылки откупорены, бокалы наполнены, а добровольные помощники, превратившиеся просто в гостей, расселись вокруг большого круглого стола – первой покупки, которую Таганцевы сделали в новую квартиру.

Натка всегда мечтала именно о таком столе, за которым без труда можно было рассадить двенадцать человек. В ее старой крошечной кухоньке мечта казалась несбыточной, а здесь, в восемнадцатиметровой комнате стол смотрелся весьма органично, прекрасно дополняя собой кухонный гарнитур, подаренный на новоселье Мироновым. Тоже втайне от Лены, разумеется.

Костя хмурился, ему не нравились такие подарки, но Натка была в таком восторге от белоснежного гарнитура, включающего в себя все необходимые хозяйке опции, что Таганцев только крякнул и принял подарок, понимая, что сам позволить себе такое не может. Все его накопленные деньги ушли на бытовую технику, но к переезду гарнитур дополнился и варочной поверхностью, и духовым шкафом, и вытяжкой. Холодильник, микроволновку и чайник перевезли старые.

Когда гости ушли, Натка принялась за посуду, мечтая о том, что когда-нибудь поменяет на новое все, включая тарелки. Когда-нибудь, но не сейчас. Ипотеку им брать не пришлось, на новом месте работы у Кости зарплата заметно больше, так что при разумном подходе, может, и удастся купить то, что хочется. Правда, придется им в этом году обойтись без совместного отпуска. При слове «отпуск» у Натки до сих пор начинал дергаться правый глаз, поскольку сразу вспоминалась клетка в манзанийской тюрьме. Нет уж, спасибо, лучше без отпуска, а с новым холодильником и большим телевизором, способным выходить в интернет.

Надо бы сесть и в спокойной обстановке расписать все траты, чтобы понимать, что они могут себе позволить, а без чего пока придется обойтись. На носу лето, а значит, Сеньку неплохо бы отправить в лагерь. Конечно, все прошлые каникулы он прекрасно проводил в деревне под приглядом Сизовых, но в этом году сын попросился в загородный лагерь с IT-направленностью, и новое направление его увлечения в будущем могло оказаться очень полезным, уж точно перспективнее модельного агентства. Смена стоит недешево. Да, надо все хорошенько продумать.

– Кость, – спохватилась вдруг Натка, вспомнив говорливую соседку. – А ты знаешь, какой тут размер коммуналки? Ко мне дамочка одна подошла, напугала, что очень большой. А вдруг так получится, что мы не сможем себе таких платежей позволить.

– Да ну, Наташ, не ерунди, – отмахнулся Таганцев. – Коммунальные платежи по всей Москве примерно одинаковые. Их же не с потолка берут, а нормативными актами устанавливают. Конечно, тут коммуналка побольше будет, потому что метраж квартиры совсем другой, не тот, к которому ты привыкла. Но свобода в прямом смысле дорогого стоит, тем более что раньше я за родительскую квартиру тоже коммуналку платил, а сейчас вместо двух трат у нас только одна осталась. Уж потянем как-нибудь.

– Ладно, – согласилась Натка. Костина логика всегда ее успокаивала. – Просто так хочется сделать квартиру уютной и удобной, сил нет. Я даже никогда и не мечтала, что у меня может быть такая прекрасная квартира.

– И ничего она не прекрасная, – в кухню вошел Сенька, которого до этого долгое время было не видно и не слышно. Подсобив с перетаскиванием вещей и быстро поев, мальчишка укрылся в своей комнате. Натка думала, что он устал. – Зря мы сюда переехали. Я обратно хочу.

– В нашу старую квартиру? – удивилась Натка. – У тебя ж там комната намного меньше была. И вообще мы в последнее время друг у друга на головах сидели.

– Да не в квартиру, а в район, – с досадой заявил Сенька. – Там же все свое, привычное. И школа, и бассейн, и друзья. А тут… Вы когда квартиру выбирали, думали, как я буду туда ездить?

– Во-первых, через несколько дней учебный год закончится, и ездить станет не надо, – сказала Натка рассудительно. – Летом ты вообще в деревню отправишься или в лагерь, как и хотел. А с 1 сентября мы тебя в новую школу переведем. Тут недалеко есть хорошая школа, я узнавала. А бассейн на территории комплекса свой, можно хоть каждый вечер плавать. И спортивная площадка отличная.

– Мам, какая разница, какой тут бассейн? Для меня главное – мой тренер, с которым мы прекрасно ладим. Я же не купаться хожу, а серьезно спортом занимаюсь. Ты что, разницы не понимаешь? Да и в никакую новую школу я не хочу. Меня старая вполне устраивала. У меня же там друзья. Разве можно ими так легко бросаться?

В том, что говорил сын, разумеется, была логика. Натка, признаться, тоже слегка тревожилась, как воспримет перемены ее чувствительный Сенька. Но, как пелось в какой-то дурацкой песне ее молодости, «жизнь – не только майский день, где все танцуют и поют»[4].

Она хотела сказать сыну что-то резкое на тему, что иногда нужно поступаться своими интересами ради удобства и выгоды для всей семьи, но вовремя сообразила промолчать. Мальчик и так расстроен, не надо подливать масло в огонь. Пройдет несколько дней, Сенька обживется в новой квартире, привыкнет к своей комнате, погуляет по окрестностям, действительно сходит в бассейн. Глядишь, еще новых друзей во дворе найдет. И поймет, что все не так уж и плохо. А за лето, глядишь, и вообще проблема рассосется.

– Сеня, иногда перемены на пользу, – вмешался тем временем Таганцев. – Вот я, к примеру, работу поменял. Все привычное на старом месте оставил. И дела, и коллег, и кабинет, в котором с закрытыми глазами мог все нужное достать. И квартира у меня, как и у тебя, новая. И на работу новым маршрутом ездить. Но я к этому отношусь с позитивом, потому что новая обстановка всегда дает новые возможности, и главная из них, знаешь, какая?

– Какая? – все еще уныло, но заинтересованно спросил Сенька.

– Не закисать в рутине. Научиться чему-то новому. Тому, чего ты раньше не умел. А со всем остальным разберемся. Я тебе обещаю. Захочешь остаться в старой школе, будем придумывать, что с этим делать. Договорились?

– Договорились, – с облегчением сказал Сенька, знавший, что Таганцев никогда не нарушает данного однажды обещания. – Ладно, я пойду в Сети поиграю. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – хором ответили Таганцев и Натка и отправились в свою новую спальню, чтобы воспользоваться отсутствием дома Насти и провести первый вечер в новой квартире не без приятности.

* * *

Признаться, вот уже две недели я находилась в состоянии некоторой нервозности, причину которой никак не могла определить. Казалось бы, все хорошо, точнее, практически идеально. Собрав вещи, я перебралась в свою новую квартиру, которая оказалась именно такой, какой выглядела в день нашего первого с ней «знакомства» – идеально комфортной.

Мне прекрасно спалось в своей новой спальне, с открытого балкона которой можно было увидеть расстилающийся неподалеку Ботанический сад со всем его почти летним разноцветьем и разнотравьем. На кухне, просторной и удобной, я неспешно варила себе по утрам кофе и делала простенькие горячие бутерброды, которые съедала, глядя через панорамное окно на просыпающийся микрорайон.

Здесь было много детей, которых родители по утрам вели в садик, а еще местные жители очень любили собак, а потому через окно я видела небывалое многообразие видов: модных и дорогих породистых, а также простеньких и даже совсем беспородных. Времени на дорогу до работы у меня уходило в среднем примерно столько же, сколько и от старой нашей с Санькой квартиры, где дочь хозяйничала теперь сама.

Она переехала в мою спальню, Фома Горохов перевез к нам свои вещи, и Сашка уже несколько раз выговаривала мне, что я никак не вывезу свои оставшиеся коробки, сваленные в гостиной. Там были упакованы предметы не первой необходимости, например зимняя одежда и обувь, а я пока перевезла и развесила по шкафам только самое нужное.

Самой себе я объясняла это желанием не загромождать ненужным хламом новое пространство, полное воздуха и света. Мол, выяснится, без чего точно не обойтись, тогда я это и заберу, а все, что в хозяйстве не является остро важным, можно будет раздать или выбросить. Однако где-то в глубине души все равно шевелился червячок сомнения, поскольку пока я так и не ощущала эту прекрасную квартиру своей.

Мне все казалось, что я чья-то гостья, которую пустили пожить здесь из милости. Ощущение временного присутствия не проходило, даже когда я держала в руках свидетельство о собственности, в которое вписали мое имя. Моя подруга Машка сказала, что это странное чувство вызвано тем обстоятельством, что я не привыкла от кого-то зависеть.

С того давнего времени, когда меня, беременную, бросил Сашкин отец, а вскоре после этого не стало родителей, я привыкла отвечать за себя сама, и чувство зависимости от других людей и обстоятельств, в данном случае от подаренной мне квартиры, заставляло меня ощущать себя неуютно. Возможно, Машка и права, кто знает.

Еще одним поводом для нервозности являлось то обстоятельство, что Виталий не оставлял своих намеков о том, что хочет, чтобы я родила ему сына. Да что там намеков, он уже несколько раз говорил об этом открыто и недвусмысленно. И в частную клинику на комплексный чекап здоровья записал нас обоих.

Я пыталась отнекиваться, потому что сдавать анализы и проходить обследования было совершенно некогда. При моей сумасшедшей работе я занималась еще и переездом, привыкая к новому месту жительства, да еще оказалась в соседнем подъезде с Наткой, которая теперь чаще, чем раньше, посягала на мои вечера и свободное время.

Да и чтобы с Сашкой пообщаться, теперь нужно было планировать свои действия. Раньше мы, пусть и поздно, просто встречались вечером на одной кухне, а теперь нам приходилось, как говорится, согласовывать графики, чтобы встретиться либо у нее, либо у меня дома. Медицинский чекап в это расписание не укладывался, но мои робкие возражения категорически отвергались.

Не знаю, как Миронов это сделал, но составленный перечень процедур оказался максимально удобным. На все медицинские манипуляции я успевала заезжать либо по дороге на работу, либо по дороге с работы, либо в выходные дни. В этом случае Виталий давал мне выспаться, потом заезжал за мной, и я уже не садилась за руль, а когда все процедуры оказывались позади, вез в ресторан или в магазин, или в театр, или на прогулку в парк, после чего мы отправлялись к нему домой, где и оставались до утра.

В моей новой квартире он не оставался на ночь ни разу, хотя теперь за стеной не наблюдалось Сашки, которой он мог бы стесняться.

– Почему мы всегда остаемся у тебя? – спросила я однажды, не выдержав, – эта мысль не давала мне покоя. – Разве ты подарил мне квартиру в том числе не для того, чтобы иметь возможность бывать у меня в любое время?

– Я подарил тебе квартиру, чтобы у тебя хотя бы к сорока годам появилось собственное жилье, – ответил он, потягиваясь в постели. Было воскресное утро, и, проснувшись, мы долго неторопливо и с удовольствием занимались любовью, потому что с вечера с бокалами вина смотрели в постели какой-то красивый французский фильм. – Моя квартира больше, мне тут удобнее, да и тебе лучше к ней привыкнуть заранее.

– Заранее?

– Когда ты родишь мне сына, мы же будем жить здесь, а не в твоей двушке, – он самодовольно усмехнулся.

Мысль о том, что у нас может появиться ребенок, по-прежнему меня пугала. Никогда до этого я не ощущала себя старой, считая возраст досадным, но ни на что не влияющим обстоятельством. Сейчас же то и дело возвращалась к мысли о том, что мой поезд уже ушел, что рожать после сорока могут только не думающие головой женщины. Моя же голова не могла не считать, что когда мне исполнится шестьдесят, потенциальному ребенку будет только двадцать. Слишком мало, чтобы взваливать на его плечи мать-пенсионерку с непонятным здоровьем и скромной пенсией.

– Что ты ерунду городишь? – возмутилась Машка, с которой я поделилась своими мыслями. – Во-первых, твоя судейская пенсия будет вполне приличной. Уж кормить тебя твоим детям точно не придется. Во-вторых, Миронов наверняка обеспечит и тебя, и ребенка так, что думать о своей зарплате и пенсии тебе вообще никогда в жизни больше не придется. И даже если ты с ним не уживешься, что, прости, при твоем характере вполне можно себе представить, ребенка, которого он у тебя выпрашивает, он точно не бросит. А в‐третьих, посмотри на свою Сашку. Ей еще нет двадцати, а она зарабатывает сумму, сопоставимую с твоей зарплатой, и по большому счету вполне самостоятельна. Так почему со вторым ребенком должно быть иначе?

Во всех этих аргументах, конечно, прослеживалась логика, и все-таки нарушение привычного уклада жизни, неизбежное при рождении малыша, меня пугало. Забегая свободными вечерами к Таганцевым, я невольно смотрела на Натку, отмечая ее усталый вид и при этом совершенно счастливые глаза. За минувший год сестра изменила свою жизнь так круто, что даже у меня дух захватывало.