Квартира в раю

Скучно так жить. Скучно и бессмысленно. В небольшой квартирке безалаберной Натальи Кузнецовой и ее мужа кипела жизнь. Здесь никогда не скучали, и Виталий Миронов был крайне далек от мысли, что причина этого кроется как раз в Наткиной безалаберности. Секрет был совсем в другом – в звонких детских голосах. Миронов нечасто приходил к Таганцевым, но каждый раз испытывал острое чувство зависти, потому что здесь пахло теплым, дружным и любящим домом, а не дорогими освежителями кондиционированного воздуха, как в его собственном жилище.

И вот это непосредственное «мама, я хочу какать»… Бизнесмен вдруг представил, как посредине торжественного приема у него дома звучит тонкий детский голосок, прерывая высокопарные речи гостей, рассмеялся громко, открыто, как не делал на людях уже довольно давно, а отсмеявшись, наклонился к Лене и тихонечко сказал:

– Роди мне сына!

Это прозвучало так просто и обыденно, словно Миронов думал об этом долго и основательно, вынашивая план по созданию новой семьи. На самом деле мысль, пришедшая в голову, возникла совершенно неожиданно. До этого момента ему даже в голову не приходило, что, помимо уже взрослых сына и дочери, у него могут появиться и новые дети. К чему? Зачем? Безответственно это – заводить детей на пятом десятке, когда шансы на то, что с тобой что-то случится до достижения ими совершеннолетия, повышаются с каждым прожитым годом.

Лена, похоже, к подобному предложению тоже была не готова. По крайней мере, услышав его горячий шепот, замерла в изумлении, словно не веря собственным ушам, перед этим вздрогнув всем телом. Испугал он ее, что ли?

– Ты серьезно?

Свою новую подругу жизни Миронов понимал. Ей только-только исполнилось сорок лет, и в данный момент Лена Кузнецова наконец-то могла, слегка расслабившись, если не получать удовольствие, то хотя бы жить спокойно. На работе у нее все шло своим чередом. Судья Кузнецова пользовалась уважением коллег и была на хорошем счету у начальства. Взрослая дочь училась в институте, зарабатывала неплохие деньги на модном нынче блогерстве и хлопот не доставляла.

Младшая сестра, за которую Лена привыкла волноваться и чьи проблемы вечно решала, стала степенной замужней женщиной и матерью двоих детей. За нее теперь отвечал Таганцев, а на Костю в этом вопросе вполне можно было положиться. Особенно теперь, когда он выбился в большие начальники. В этом месте Миронов позволил себе слегка усмехнуться.

Для всего остального – души и тела – у нее был он, и Миронов прекрасно видел, как Лена к нему относится. Его грела мысль, что он сумел влюбить в себя именно такую женщину: взрослую, умную, самостоятельную, сильную. И он готов заботиться о ней, облегчая ее жизнь. К примеру, вон квартиру купил. Так почему бы ей в ответ и не родить ему ребенка.

– Совершенно серьезно, – ответил он на заданный ею вопрос. – Неужели ты не завидуешь своей младшей сестре? Это же такое счастье – слышать в доме детские голоса.

– Виталик, но я об этом никогда даже не думала, – растерялась Лена.

– О чем? О том, что от того, чем мы с тобой периодически занимаемся, бывают дети? Близкие контакты между мужчиной и женщиной, знаешь ли, иногда приводят к такому результату.

– Разумеется. Но совместные дети – это совсем иной уровень отношений. И родить ребенка значит поменять свою жизнь навсегда. Уже ничего не будет по-прежнему, и отыграть назад не получится.

– А что именно ты собираешься отыгрывать? Тебе сорок лет, ты находишься в самом расцвете, так что выносить и родить здорового ребенка вполне сможешь, тем более что медицинское сопровождение я тебе обеспечу самое лучшее. Еще несколько лет – и думать об этом будет уже безрассудно. Да и я бы хотел успеть поставить малыша на ноги, будучи активным членом общества. Так что биологические часы тикают не только у тебя, но и у меня.

– Мне всегда казалось, что вопрос с детьми для меня закрыт раз и навсегда. Сашке девятнадцать, куда рожать с такой разницей? И ты прав, к этому вопросу нужно подходить очень взвешенно и разумно. В первую очередь с точки зрения здоровья ребенка.

– Разумеется. Я согласен, что тебе надо пройти всестороннее медицинское обследование. И мне тоже. И генетические экспертизы лишними не будут. Возраст все-таки. Так что, если ты не против, то я завтра же и договорюсь.

Лена ошарашенно молчала.

– Ладно, ты подумай, а мне еще надо с Костей переговорить, – смилостивился Миронов и встал из-за стола.

Подойдя к Таганцеву, который только что вернулся в комнату, проводив партию сослуживцев, он сделал ему знак следовать за ним.

– Где пошептаться можно? Так, чтобы без свидетелей.

Таганцев немного подумал.

– В гостиной гости, на кухне Татьяна Ивановна моет посуду, в ванной Натка с Настенькой, так что пойдем в Сенькину комнату, хотя нет, там сейчас Санька стрим проводить будет, я слышал, как она с Сенькой договаривалась, чтобы его комнату занять. Так что пошли в спальню.

Мужчины скрылись за дверью, провожаемые взглядом вышедшей из ванной комнаты Натки.

– Доченька, сходи к бабе Тане, расскажи ей стихотворение, которое мы вчера вечером учили. Мне надо с тетей Леной поговорить.

Вернувшись в комнату, она подсела к сестре, застывшей с задумчивым, можно даже сказать, отрешенным видом.

– Чего тут у вас за сепаратные переговоры?

Лена вздрогнула, словно очнулась.

– Что?

– Я говорю, что твой Виталий затеял? Сначала с тобой шептался, потом с Таганцевым, а теперь они оба в спальне заперлись.

Старшая сестра вдруг рассмеялась.

– Ну, то, что он затеял, с Таганцевым в спальне не делается. Натка, ты представляешь, Виталий заявил мне, что хочет, чтобы я родила ему сына.

– Чего-о-о? – Глаза у Натки натурально полезли на лоб. – Ты? Сына? Погоди, я не поняла, он тебе что, предложение сделал?

– Если ты о замужестве, то нет. Этого он мне не предлагал. Но родить ребенка, кажется, тоже предложение. А оно прозвучало, причем совершенно однозначное.

– Ничего себе. А ты?

– А что я? Мне это даже в голову никогда не приходило. Разумеется, я иногда позволяла себе в мечтах представлять, что мы съедемся и станем жить вместе. Но дальше этого мои даже самые буйные фантазии не заходили.

– Мне тоже еще год назад в голову бы не пришло, что я займусь усыновлением ребенка, а для этого выйду замуж. Все-таки наши мужчины умеют удивлять. Таганцев мне вместо роддома предложил сходить в детдом, а твой Миронов готов вдруг стать биологическим отцом, хотя, глядя на него, такого в жизни не скажешь.

– Почему? – вступилась за любимого мужчину Лена. – Он серьезный и ответственный человек, готовый помогать людям. Почему бы ему и не хотеть снова понянчить малыша.

– Потому что, извини, он выглядит как человек, который все в этой жизни делает для своего комфорта. Серьезно и обстоятельно, но для комфорта, понимаешь? А дети – это дискомфорт, несмотря на то, что они очень милые.

Лена искоса посмотрела на младшую сестру. Та действительно выглядела уставшей. Все-таки двое детей – это серьезная ответственность и большой труд, и Костя, несмотря на всю его надежность, в этом не ахти какой помощник, поскольку день и ночь пропадает на своей невозможной работе. А теперь, после назначения, Натка его и вообще видеть перестанет.

– Наташа, скажи честно, ты ни разу не пожалела, что ввязалась в эту авантюру с Настей?

Сестра на подобное определение даже не обиделась. Понимала, что со стороны их с Костей решение именно так и выглядело.

– Ты знаешь, нет. Конечно, мне было очень страшно, и больше всего я боялась, что не справлюсь и буду жалеть. Но мне нравится быть Настиной матерью. Во-первых, когда Сенька рос, я была слишком поверхностной и легкомысленной. Мне тогда хотелось развлекаться, а не с малышом играть. Хорошо, что ты мне помогала. А теперь я, кажется, созрела для осознанного материнства. Меня вся эта круговерть совершенно не раздражает. И я сейчас скажу одну вещь, после которой ты, возможно, сочтешь меня ненормальной, но я бы и третьего ребенка завела. Общего с Костей. А что? Его зарплата вполне позволит мне какое-то время не работать. Шиковать, конечно, не придется, но прокормить троих детей мы будем в состоянии. С квартирой бы что-то решить, потому что нам и сейчас тесно. В таких условиях о третьем малыше даже думать не приходится. А я все равно думаю. Так что, если твой Миронов сам тебе предлагает родить, значит, он готов взять на себя ответственность за вас обоих. И тебя, и малыша. И этим нужно пользоваться. Даже если он на тебе не женится и вы вообще расстанетесь, ребенка он точно не бросит. Не такой он человек.

Лена уныло подумала о том, что последняя фраза является довольно слабым мотивом для того, чтобы рожать ребенка. Впрочем, они с Наткой отвлеклись от своего разговора, поскольку увидели, что Миронов и Таганцев вышли из спальни, остановились в коридоре перед входом в гостиную и пожали друг другу руки, словно скрепляя какой-то достигнутый договор.

Натка встала, уступая Миронову место, а сама прошла к мужу.

– О чем вы разговаривали? – спросила она у Таганцева. – Для чего уединялись?

– Не скажу, – ответил Костя и поцеловал жену в ухо. – Это будет сюрприз. Мы с Виталием так договорились – сохранить его в тайне и от тебя, и от Лены.

– Подумайте, пожалуйста. – Натка обиженно надула губы, зная, впрочем, что Таганцева такими проделками не пронять. Сказывался оперативный опыт.

– Ты не устала? Может, пойдем? – вернувшийся на свое место Миронов предупредительно наклонился к Лене. – Если у тебя нет других планов, то можно поехать ко мне. Потренироваться в будущем родительстве, так сказать.

– Виталий, ты не обижайся, но я лучше поеду домой, – отказалась судья Кузнецова. – У меня завтра с утра важное заседание, хочу подготовиться, да и вообще, мне нужно подумать.

– Конечно, – с готовностью согласился Миронов. – Я понимаю, что я тебя ошарашил. Так что ты подумай. А я завтра с утра договорюсь насчет обследований.

– Там видно будет, – уклончиво сказала Лена. – Вы о чем с Костей шептались?

– Это наш маленький мужской секрет. – Миронов улыбнулся. – Я тебе обещаю, что вы с Наташей обо всем узнаете, просто чуть позже. И гарантирую, что сюрприз вам понравится.

– Да уж. Мне твои сюрпризы всегда нравятся, – усмехнулась Лена. – По сюрпризам ты просто мастер.

* * *

Спустя неделю Костя Таганцев торжественно объявил Натке, что покупатель на их квартиру найден. Так же как и новая квартира. Сделки по продаже и покупке недвижимости были назначены на один и тот же день. В результате семья Таганцевых переедет в новую четырехкомнатную квартиру с кухней-столовой в том же жилом комплексе «Мой РАЙ-ОН», в котором находилась «двушка», подаренная Мироновым Лене.

– Ты что?! Разве мы можем себе это позволить? – испуганно спросила Натка, когда Костя выложил ей новости. – Там наверняка огромная доплата. Ты уверен, что мы потянем ипотеку?

– Не понадобится нам никакая ипотека, – доложил Костя, сияя. – Я тебе расскажу, только пообещай сохранить это в тайне от Лены. Я дал честное слово Миронову, что ей не скажу. Он не хочет, чтобы она еще больше чувствовала себя обязанной из-за того, что он не только ей квартиру купил, но и нам помогает.

– Ты что? Взял у Миронова недостающую сумму? – вскинулась Натка.

– Нет, конечно, – успокоил ее Костя. – Просто Виталий хорошо знает застройщика. Его фамилия Занозин, я пробил по базам, он совершенно легальный и «белый» бизнесмен, ни в каком криминале не замешанный. Так вот он согласился отдать эту квартиру по себестоимости. Она последняя непроданная осталась, и он готов заключить сделку, чтобы больше ее не держать. А цена по себестоимости такая, что наших двух проданных квартир вполне хватает. И ремонт делать не надо, дом сдавался с чистовой отделкой, причем весьма приличной. Так что въезжай и живи.

– А когда можно посмотреть? – Глаза Натки загорелись в предвкушении. – Лена говорила, что от центра далековато, зато по МСД довольно быстро можно доехать и без пробок. А рядом Ботанический сад, можно с Настей гулять.

– Да. С детьми. – Глаза Кости тоже лукаво загорелись. – Завтра свожу тебя, обещаю, что тебе понравится. Там кухня-гостиная восемнадцать метров, представляешь? И еще целых четыре комнаты. Наша спальня, детям по отдельному пространству, и еще одна комната остается.

– Под гардеробную? – тут же спросила Натка.

– Под еще одну детскую, – улыбнулся Костя. – При такой жилплощади мы вполне сможем задуматься еще об одном ребенке. Нашем общем малыше. Только чур, помни уговор, Лене про помощь Миронова не говорим.

– Обещаю, – горячо согласилась Натка и бросилась Таганцеву на шею. – Я слишком хорошо знаю свою сестру. Начнет нудить, что это неправильно. Да так, что молоко скиснет. Кость, как же здорово все получается.

* * *

Майор Константин Таганцев сидел за столом в своем новом рабочем кабинете и внимательно изучал справку, подготовленную его коллегами-подчиненными. Посвящена она была деятельности крупного московского застройщика и девелопера Андрея Занозина, заложившего крупный жилой комплекс и уже счастливо сдавший другой – «Мой РАЙ-ОН», тот самый, в котором Таганцев покупал квартиру.

Подписание сделки было назначено на завтра, и у майора Таганцева оставался только один день, чтобы принять окончательное решение, стоит это делать или нет. Решение это зависело именно от репутации Занозина, поскольку последнюю квартиру в «Моем РАЙ-ОНе» он продавал Таганцеву по себестоимости взамен на небольшую услугу.

Об услуге Константина попросил Виталий Миронов, близкий друг Лены Кузнецовой. У того с Занозиным были какие-то общие дела, Костя не стал вникать, какие именно. По словам Миронова, Андрей Павлович был мужиком предельно честным, а заодно еще крайне неуступчивым, что в бизнес-среде, как известно, чревато неприятностями.

Мол, в прошлом был у Занозина какой-то крупный покровитель среди чиновников московской мэрии, а потому вопрос с землей под застройку решился быстро и без проблем. «Мой РАЙ-ОН» построили и сдали в срок, все работы выполнили качественно, жильцы остались довольны, а потому и новые его постройки должны были разлетаться как горячие пирожки. Вот только покровитель Занозина ушел то ли на повышение, то ли, наоборот, на пенсию, а вместе с ним канули в Лету и безоблачные времена.

Новая метла, как известно, по-новому метет. Занозину быстро дали понять, что правила игры изменились, а потому за возможность работать без проблем он должен регулярно и щедро платить. Такая постановка вопроса Андрею Павловичу не понравилась, поскольку коррупцию он искренне считал злом, а свой подход – строить быстро, качественно и относительно недорого – единственно правильным и возможным.

Платить он отказался, да еще и обозвал вымогателей государственными рэкетирами, за что тут же получил возбужденное против него уголовное дело, состряпанное в ответ на письмо каких-то там обиженных дольщиков. Откуда взялись эти дольщики, Занозин так до конца и не понял, однако выяснилось, что из-за постоянных проверок, насылаемых на его новый объект чиновниками, сроки сдачи первых двух домов в новом микрорайоне действительно сдвинулись, а скупившие в них квадратные метры люди, по странному стечению обстоятельств заключившие договоры долевого строительства в один день, тут же накатали с десяток жалоб, результатом которых и стало мгновенно возбужденное уголовное дело.

Обо всем этом Миронов рассказал Таганцеву на следующий день после того, как они все вместе съездили посмотреть новую квартиру, которую Косте предлагалось купить за не то чтобы смешные, но вполне себе реальные деньги. Предложение выглядело таким выгодным со всех точек зрения, что упускать его было глупо, вот только просьба помочь Занозину разобраться с его проблемами Таганцеву категорически не нравилась.

Нет, разумеется, проработав столько лет в органах внутренних дел, он понимал, как устроен окружающий мир. И то, что его коллеги крышуют бизнес, и то, что заводят уголовные дела по указке сверху, для него не было новостью, вот только сам участвовать в подобных «мероприятиях» он наотрез отказывался.

Да, в правоохранительной системе беззакония и несправедливости не меньше, чем во всех остальных сферах общественной жизни, а может, даже и больше, но бороться с этой системой и плевать против ветра Таганцев не стремился даже тогда, когда был юн, горяч и одинок. Сейчас же, когда у него за плечами семья, на погонах майорская звезда, а на двери кабинета табличка, о которой он даже и не мечтал, строить из себя донкихота и вовсе глупо.

Однако одно дело закрывать глаза и проходить мимо того, в чем ты участвовать не хочешь, а другое – влезать в чужую разборку. И если этот самый Занозин – действительно «белый и пушистый», тогда помочь ему не стыдно, наоборот, это будет борьбой с беззаконием и откровенной «заказухой», которую Костя терпеть не мог.

Вот только «помогать по блату» он не любил тоже, потому что нутром чувствовал, что его используют. А тут получается, что еще и с его, таганцевской, корыстной пользой, и ему от этого становилось так тошно, что хоть бери и отказывайся от квартиры. Вот только сделать это было не так-то просто.

Квартиру своих родителей он продал уже месяц назад, сделка по Наткиной квартире тоже уже состоялась, и по договору они должны были освободить ее для новых жильцов всего через десять дней. За это время следовало определиться, куда, собственно говоря, переезжать с двумя детьми и всем домашним скарбом. И другого варианта, кроме «Моего РАЙ-ОНа», у них не было. А то, что было, не устраивало либо состоянием, либо местонахождением, либо ценой.

– Костя, ты пойми, чудак-человек, – сказал ему Миронов, с которым Таганцев поделился своими сомнениями, – я бы ни за что не стал втягивать тебя ни в какой криминал. Да что там, я бы не стал тебя просить, если бы в этой ситуации с Андреем было бы хоть что-нибудь сомнительное. Просто Занозин действительно стал у кого-то занозой в мягком месте. Вернее, я знаю, у кого, просто тебе говорить не буду. Меньше знаешь – крепче спишь. И связано это с тем, что Андрей – слишком честный. Он, как и ты, взяток не дает, на компромиссы с совестью не идет, вот в результате и страдает. От тебя же ничего особенного не требуется. Поговори со своими ребятами, обменяйтесь с ними информацией, помогите друг другу. Уголовное дело против Занозина шито белыми нитками, и это все понимают. Если ты поможешь его развалить, то все будет по закону и справедливости. Я тебя уверяю. В конце концов, помощь хорошему и честному человеку – это твой долг как правоохранителя. На новой должности тебе это вполне по силам, а заодно и свой жилищный вопрос решишь.

С одной стороны, Косте очень хотелось дать себя убедить, с другой, внутренний голос твердил, что стоит только один раз уступить, как от таких просьб потом будет не отбиться. Для начала он решил запросить все данные, которые есть по Андрею Занозину, чтобы принять решение, опираясь на факты. И вот справка лежала пе- ред ним.

В ней, как и говорил Миронов, все было довольно чисто, предсказуемо и скучно. Андрей Занозин никогда не был замечен ни в каких финансовых махинациях. Налоги платил исправно. Зарплату рабочим выдавал белую. С мигрантами на стройке не мухлевал. Материалы закупал качественные, технику безопасности соблюдал свято, дома сдавал в срок и без единой взятки. Видимо, это и раздражало мздоимцев больше всего.

Помимо нового жилого комплекса Занозин сейчас увяз еще в стройке крупного супермаркета в Подмосковье, а потому свободными деньгами, позволяющими ему нагнать упущенные сроки, в должной мере не обладал. Впрочем, отставание от графика не выглядело катастрофическим, и дольщики, написавшие жалобу, обманутыми в полном смысле этого слова считаться не могли. По большому гамбургскому счету, дело не стоило выеденного яйца, и его давно можно было закрыть, но не закрывали, а тянули, выматывая нервы в надежде, что неуступчивый Занозин сдастся, придет на поклон, откупится. А известно же, что тот, кто заплатил один раз, будет платить еще и еще.

Прочитав справку, майор Таганцев принял-таки решение. Он поможет Занозину, потому что по большому счету тем самым восстановит справедливость. Прав Миронов, этот человек – вполне себе легальный бизнесмен, и ничего криминального в помощи ему нет и не будет. А то, что в благодарность за это сам Таганцев сможет купить квартиру мечты по удобоваримой цене, так и в этом нет ничего плохого.

К концу дня он отдал все необходимые распоряжения подчиненным, а сам поехал домой, чтобы сказать жене, что завтра они подпишут договор купли-продажи и переедут в новую квартиру, укладываясь в нужные им сроки. О терзавших его до этого сомнениях Натка не знала, а потому известие восприняла спокойно, хотя и с радостью.

– Ой, Кость, как же здорово, – в который уже раз повторяла она. – Мне так хочется уже поскорее переехать. Я и вещи начала собирать, и в новый Настюшкин садик съездила.

– Это в который же? В тот, что на территории комплекса?

– Да. Там, конечно, с местами не очень хорошо, детишек много в микрорайоне, причем в основном как раз Настюшкиного возраста. Но заведующая сказала, что они стараются проблемы жильцов учитывать, так что что-нибудь придумают. Старый наш садик жалко, конечно, Настя только-только к нему привыкла, и воспитательница такая хорошая у нас. Но что поделать?

– А тебе самой не жалко переезжать? – спросил Таганцев с нежностью. – Все-таки ты в этой квартире с детства живешь. Она еще родителей твоих помнит.

– Немножко жалко, – призналась Натка. – Но, во‐первых, квартира слишком тесная, да и старая. Одними косметическими ремонтами и переклейкой обоев тут не отделаться, а на большой ремонт деньги тратить жалко. А во‐вторых, у меня такое чувство, что я этим шагом заканчиваю обновление. Понимаешь?

– Нет.

– Ну, у меня вся жизнь поменялась, причем так круто, что уши на виражах закладывает. Я замуж вышла, Настю удочерила, все поменялось, даже я сама стала какая-то другая, новая. Так чего за квартиру цепляться? Пусть и вид из окна будет совсем другой. Окончательно новый. Теперь понятно?

Костя открыл было рот, чтобы сказать, что приключившаяся сразу после Нового года история с манзанийским турне, где Натка очутилась в тюрьме и только благодаря Лене не пожизненно, яркое доказательство того, что его жена – все та же, но благоразумно промолчал. В конце концов, в той истории он тоже выглядел не лучшим образом. Сначала отпустил Натку в Манзанию, не удосужившись проверить тамошнюю политическую обстановку, а потом еще и выручать ее отправил Лену, сам не поехал. Конечно, от судьи Кузнецовой благодаря ее мозгам и связям, а также деньгам Миронова толку было больше, да и не мог Костя выехать за границу, запрещено ему это, но факт оставался фактом.

– Костя, а когда уже можно будет Лене сказать, что мы покупаем квартиру в ее же доме? – спросила жена. – Я молчу, как ты велел, но у меня уже терпение на исходе.

– Вот завтра сделка состоится, и можешь сказать, – разрешил Таганцев. – Скажешь так, как мы решили. Что ты съездила посмотреть ее квартиру, впечатлилась удобствами микрорайона, а когда мы принялись наводить справки, выяснилось, что есть подходящая нам квартира. Цена нас устроила, вот мы ее и купили.

– А что, пожалуй, Лена поверит, – задумчиво проговорила Натка. – Это звучит вполне логично, а для моей сестры логика – царица наук. Ей даже в голову не придет, что Виталий нам нашел эту квартиру. Она же считает, что он только о ней одной думает.

– Вот и хорошо, – улыбнулся Таганцев.

Как и ожидалось, Лена к новости, что теперь они будут соседями, отнеслась с энтузиазмом.

– Это же отлично, Натка! – воскликнула она. – Дом прекрасный, и жилой комплекс удобный, а у Кости еще и работа новая неподалеку, «Мой РАЙ-ОН» как раз в Северо-Восточном округе находится. Я очень за вас рада. Вы как с деньгами выкрутились? Ипотеку пришлось брать?

– Нет, нам средств, вырученных за продажу двух квартир, хватило тютелька в тютельку. Квартира оказалась последняя, ее нужно было быстро продать, так что застройщик сделал приличную скидку. А наши две квартиры, хоть и старые, но все-таки ближе к центру, так что продали мы их выгодно.

– Вот и хорошо. – В голосе Лены звучала радость за сестру, и Натке стало немного неудобно, что она ее обманывает, пусть и в малости.

Точнее, почему обманывает? Просто не говорит всей правды. А так она ни словечка не соврала. Им действительно денег от двух квартир тютелька в тютельку хватило.

– Знаешь что, давай будем новоселье вместе отмечать, – предложила она, добавив в голос энтузиазма, чтобы скрыть невольно охватившую ее неловкость. – Ты когда планируешь переехать?

– Право слово, не знаю. Я, конечно, большую часть вещей уже перевезла. Раскладываюсь потихоньку. – Сестра вздохнула. – Просто на работе столько дел накопилось, что я совсем поздно домой прихожу, просто сил нет коробки паковать. Да еще обследования эти…

– Какие обследования? – Натка вдруг перепугалась. – Ты что, плохо себя чувствуешь?