Прозревшие в преисподней

Семен замер. Вот сейчас все и решится. Именно так, как должно было, и как он предпочел бы еще минуту назад. Жус права – тысячи леров канут в вакуум ни за понюшку табака. Всего лишь потому, что один единственный землянин не верит в их бога…

Пометки над атакующими дронами моргнули и сменили текст. Компьютер проанализировал новые данные и сделал выводы куда быстрее человека. И перед словом «облучение» подставил приписку: «безвредное».

– Это что?.. – Семен сморгнул, пытаясь осознать новую реальность. – Это как это?..

– Не пробивает! – выкрикнула Жустин, сообразившая куда смотреть и что читать. – Семен, леры выиграют?

– Не может быть, – он недоверчиво тряхнул головой, но картинка на стекле от этого не изменилась. Лучи «прожекторов» дронов упирались в противолазерное покрытие лерской брони без всякого видимого эффекта. И невидимого – тоже.

– Кажется, монахи изобрели защиту, Тина. Так что да, они могут выиграть, и тогда нам крышка.

В этот момент вышедшие на грани ромба «охранители» открыли огонь по высокоманевренным малоразмерным, но весьма слабо защищенным целям. Дроны чи-при тоже были оснащены защитными полями, но напряженности их хватало лишь на первый залп «святой зарницы». Второй гарантированно выводил аппарат из строя. С учетом высокой точности и простоты наведения лазерного оружия, оборонительные батареи почти не промахивались, и передний край воронки превратился в огненный вал, в котором сгорали надежды чи теперь уже не на победу – на выживание.

– Черт вас подери, справедливые! – Семен грохнул кулаком по подлокотнику. – У вас что, других пушек нет?

У них были другие пушки. Вернее – другие дроны. Классические ракетные дроны, широким веером покидавшие сейчас палубы справедливоносца.

– Господи, сколько их там? – выдохнула Жустин.

– Надеюсь – это не последние, – отозвался Семен.

Вооружение второй волны дронов не требовало избыточно приближаться к противнику, они сделали залп, едва поравнявшись с передовым крейсером эскорта справедливоносца. На какой-то миг траектории сотен стартующих ракет слились в сплошное заштрихованное поле, потом картинка моргнула и компьютер объединил сразу целые пучки в одну линию вывесив пометку: «Прицельный ракетный залп. 420 шт.»

Крейсера и эсминцы эскорта выжимали из своих турбин последние гигаватты энергии расходуя их только на подпитку щитов, но энергобаланс был в пользу леров. Справившись с заменой выгоревшей оптики, главный калибр трех кораблей линии снова ударил согласованным до наносекунды залпом с близкой к оптимальной дистанции 0,56 мегаметра, которая уже позволяла концентрировать излучение не просто на отдельном корабле противника – на отдельном отсеке отдельного корабля.

Щит передового крейсера чи вспыхнул ослепительной полусферой и погас. Лазеры леров впились в броню. «Поражение цели» – прокомментировал компьютер. «Оценка повреждений. Остаточная боеспособность 82%… 69%… 58%…»

Семен закрыл глаза. Он отлично знал, как все это выглядит не на экране – вблизи. Когда залп угодил еще не в твой эсминец, но уже в соседний по эскадренному строю, а прицельная оптика твоего орудия слишком хороша, чтобы скрыть ошеломляющие детали…

Луч с высокой энергией, на оптимальной дистанции не плавит, и даже не режет броню. Он ее испаряет. Мгновенно. Не по всей толщине, только верхний слой, но этого достаточно, потому что металлический пар, оказавшись в пределах луча, тут же переходит в состояние перегретой плазмы. Взрыв которой проламывает бронеплиты обшивки, вгоняя обломки и осколки во внешние отсеки, превращая людей в протоплазменный туман, немедленно выбрасываемый в космос рвущимся из корпуса воздухом… И это лишь начало. Потому что лерское лазерное орудие непрерывного действия способно «подсвечивать» цель от двух до трех с половиной минут – до ближайшего цикла смены оптики. И смертоносный луч ползет по броне, вскрывая ее сплошной серией взрывов, эффективнее, чем нож консервную банку. Или не ползет – задерживается в фокусе первичного попадания, и тогда взрываться начинают внутренние, ни чем не защищенные отсеки. Лучу все равно, что испарять. Любая материя на его пути превращается в перегретый газ, расширяющийся в новый взрыв. Почти мгновенно, за один человеческий вздох, серийный эсминец ВКФ Земли оказывается, проколот насквозь, либо вспорот от носа до кормы как рыба на разделочной доске… А дальше как повезет. Если да – гибнущий корабль прежде чем в нем кончится воздух успеет отправить в ответ пару бортовых залпов, и тогда обидчику возможно тоже не поздоровится. Если нет, и луч заденет боекомплект, разрушит управляющие коммуникации, перебьет подачу энергии…

Крейсер чи имел преимущество – при нарушении герметичности обшивки он все равно не терял воздух. И потому держался почти на минуту дольше обычного.

«Боеспособность 48%…» – продолжал отсчет компьютер и Семен невольно присмотрелся. Десяток раскаленных изломанных разрывов уже располосовали броню. В трех местах лазеры сверлили дыры из которых как из жерла вулкана в окружающий космос летели обломки, пыль и пар, только что бывшие пластиком, металлом, и разумными особями… Но из уцелевших стартовых шахт продолжали выпрыгивать молниеносные, едва заметные даже с помощью компьютерной визуализации продолговатые тела, тут же разворачивавшиеся на противника.

«Прицельный ракетный залп» – помечал их компьютер и тут же добавлял: «Боеспособность 41%…» Текст отметок сменился еще трижды. Потом застыл на цифрах «Боеспособность 0%. Живучесть 34%».

– Это что, тоже мелочь? – скривилась Жустин. – Сколько там было?

– Не знаю. Для такого тоннажа тысячи полторы особей не меньше. Но многие должны уцелеть, у них же воздух не уходит…

Он приблизил изображение пораженного корабля Чи-при на все стекло. Крейсера собственно уже не было, лишь набор обломков различной величины. В нескольких самых крупных вполне могли сохраниться целые отсеки. При отсутствии утечек, даже без энергии и регенерации в них можно было продержаться несколько часов, до подхода спасательных партий. Если конечно будет кому спасать…

– Сема, надо что-то делать! – решительно сообщила Жустин. – Леры сейчас их перебьют!

– Предлагаешь садануть, нашими ракетами? – он усмехнулся.

– А у нас есть? – изумилась она.

– Есть.

Это была правда. Еще перед вылетом, взглянув на контрольную панель, изумленный Семен обнаружил лампу «загрузка боезапаса», горящую зеленым. Он сглотнул и не стал расстраивать надзирателя тем, что тот отдает землянину корвет вооруженным.

– У нас полный комплект, Жус. Четыре в носовых установках и два раза по столько в заряжающей машине. Предлагаешь вдарить по «деснице господней»?

– Мало? – всерьез осведомилась она.

– По сравнению с этим – вообще ни что, – он указал на схему, где первые ракеты роя вышли на заключительный участок траектории.

Оборонительные «святые зарницы» лерских «охранителей» тут же переключились на более опасные цели, и недобитые остатки дронов-излучателей повели себя странно. Вместо вражеских кораблей они принялись облучать собственные подлетавшие ракеты. Впрочем, почему странно? В качестве ракетного топлива чи конечно использовали все тот же пирокинетик. Фактически это и были трубы из пирокинетика с нахлобученным на нос простейшим устройством наведения. Попав под облучения дронов, они разом высвобождали всю свою энергию. Во все стороны. Боевых частей в этих ракетах, по-видимому, не имелось – они сами целиком были и боевой частью и средством ее доставки.

«Поражение цели» на этот раз компьютер вывесил пометку над одним из лерских карателей. «Оценка повреждений. Боеспособность 97%. Живучесть 100%..»

Нанопокрытие «карателя» осталось почти нетронутым, лишь маленькая колотая дырочка. Ракеты чи, как и снаряды земных линкоров его игнорировали. А в следующее мгновение основная волна ракетного роя накатила на леров и оперативная схема на остеклении превратилась в полную кашу. Семен рывком придвинулся к пульту наблюдателя, защелкал кнопками, отключая половину визуализации и оповещений, оставляя минимум необходимой для понимания обстановки информации. Как собственно и должно быть в бою.

За две секунды компьютер пересчитал картинку, и Семен впился взглядом в цифры, вектора и спец-отметки.

«Пресекатели» прекратили огонь по эскорту справедлоивоносца и вместе с «охранителями» залили ближайшее к своим основным кораблям пространство сплошным полем лазерного излучения («Зона заградительного огня. Эффективность 86%. Не входить!»), засыпали его тысячами ложных целей («Незначащие объекты. Фильтрация включена.»), поставили непроницаемую завесу активных помех («Безвредное облучение. Фильтрация включена.»)…

Дроны и корабли эскорта чи выпустили вторую волну ракет… («Прицельный ракетный залп. 267 шт.»)

«Десница» и оба «крателя» леров сожгли щит второго крейсера чи и ожесточенно рвали его броню… («Остаточная боеспособность 44%… 39%…32%…»)

14% не сбитых ракет первой волны преодолели заградительный огонь леров. Половина вошла в «каратель» верхнего угла ромба. Вторая – в нижний… («Поражение цели №1. Боеспособность 29%. Живучесть 31%… Поражение цели №2. Боеспособность 76%. Живучесть 83%»)

Орудия первого «карателя» погасли вместе с тремя топками двигателей правого борта. («Оценка повреждений: энергосистема 24%…») Некомпенсированный момент тут же потащил тяжелый корабль вон из строя («двигатели 58%, управляемость 30%…»).

Второй «каратель» пострадал меньше, но одна из ракет, разорвавшись раньше времени, оставила на его корме огромную оплавленную кляксу вместо противолазерного покрытия. («Локальное нарушение защиты от излучений…»). Ближайший дрон-излучетель тут же направил в «дыру» свой «прожектор» и сбесившийся в топках тяжелого линейного крейсера пирокинетик сорвал двигатели с фундаментов. Все восемь штук. Кроша и сминая мягкие внутренности, восемь стремительных болидов продрали изнутри броню и удалились в космос. («Оценка повреждений: двигатели 0%, энергосистема 0%, управляемость 0%, система управления огнем 0%, боеспособность 0%, живучесть 7%…»)

И Семен понял, что силы вновь уравновесились. По два тяжелых корабля с обеих сторон выведено из строя, но у леров почти неповрежденной осталась «десница», правда вновь запустившая цикл смены оптики, а у чи – совершенно целый справедливоносец. Бой перешел в фазу клинча, когда разнять противников не в силах уже ничто. Обе стороны ввели в действие все свои ресурсы, и в процессе их взаимного уничтожения установилось хрупкое, и наверняка краткое равновесие, нарушить которое теперь могла любая случайность, любая неучтенная мелочь.

А еще через секунду он осознал, что случайность произошла. И не какая-то там мелочь – полновесное, определяющее исход сражения вмешательство, вот только понять бы еще, на чьей оно стороне?

– Семен, смотри, смотри! – Жустин даже привстала с кресла, указывая именно в этот угол экрана. – Это кто, Сема? Еще леры?..

– Это? – нет, он не смог отказать себе в удовольствии выдержать драматическую паузу. – Это, Тина, либо наше спасение, либо гарантированный конец. Это сверхтяжелый линейный корабль эскадренного противодействия «Адмирал Нельсон» военно-космического флота сил обороны Земли. В активной фазе торможения. Минут через пять он сможет вступить в бой.

– Земной линкор? – она не поверила. – Они же все на приколе у марсианских верфей! Леры не позволяют Содействию хоть один снова ввести в строй!

– Ты не поняла, Жус, – он нервно хихикнул. – Это не корабль серии «адмирал Нельсон». Это сам «Адмирал Нельсон», первый, тот самый, который дал название всей этой серии. Он пропал без вести при нашем всеобщем бегстве из бойни при Эриде. Потом ходило множество слухов и выдумок, вплоть до самых безумных…

– Мертвые мстители… – припомнила Жустин.

– О них тоже. А правда, значит, вот она какая.

Жустин качнула головой, складывая два и два.

– Господин Сурэ был все-таки не дурак. Покажи он хоть раз такую игрушку в действии, отняли бы, будь он хоть трижды королем Профсоюза. А так… Одни слухи о его находке держали в узде конкурентов лучше чем пушки.

– Господин Сурэ… – повторил за ней Семен. – Это не ответ, Тина, это лишь новый вопрос. Председатель мертв, в профсоюзе творится черт знает что, конкуренты не спят, дерут куски пожирнее… Кто сейчас на капитанском мостике этого «Нельсона»?

– Какой же ты все-таки ограниченный тип, Сикорский! – Жустин довольно фыркнула, увидев шанс отыграться за свою тактико-техническую безграмотность. – Неофициально уполномоченный отдела курирования особых поручений Филипп Груббер, кто же еще?

Семен почувствовал, что кресло под ним поплыло, и даже ухватился за край пульта, чтобы не свалиться.

– Как? – выговорил он. – Извини, Жус, мне показалось, что ты назвала…

– Фил Груббер, – повторила она. – Надеюсь, леров он ненавидит так же сильно как ты. Сомневаешься в его способности рекрутировать у Профсоюза линкор с командой?

– Но… как? – спросить чего получше он придумать не смог.

Она показательно вздохнула, полностью возвращая себе инициативу в разговоре.

– Ты слышал, как надзиратель говорил о биржевых котировках?

– С благоговением, – отозвался Семен.

– Вот именно. Пока ты сутки напролет торчал под брюхом этого ведра с болтами и гремел гаечным ключом, я немножко поработала головой. У нас были лишние деньги, Сема. А для того новобранца из оружейки они лишними как раз не стали. Пришлось правда сделать скидку на двойную конвертацию через лерский банк… Но это ничего, ты же заработаешь нам еще?

– Сколько? – как бы невзначай поинтересовался Семен.

– Все что было. Плюс моментальный кредит в Селена-экспресс… Хватило как раз на одного «курьера» с запиской в твой лунный особняк. Его кстати придется переписать банку за проценты. Не сердишься?

– Сержусь. Но не за проценты. Ты забыла, что Груббер нас кинул? Да если б он мог, придушил бы меня прямо там на палубе! Лишь бы не отдать чи!

– Семен! – Она почти обиделась. – Хватит дурака валять! Не можешь ты и вправду быть таким тупым!

– Почему? – искренне изумился он, мгновенно почувствовав, что может.

– Груббер ни кого не кидал! Он за подмогой полетел, ну подумай же ты хоть чуть-чуть!

Семен не ответил. Не его это дело – думать. Его дело нажимать кнопки. Вполне достаточно того что Жустин думала за двоих, еще пару недель назад его это вполне устраивало… Что? С тех пор кое-что изменилось? Да ерунда, пара мелочей, не больше… Нет?

Он пододвинулся к консоли связи и вбил цифры принятой со времен «Недопонимания» открытой общефлотской частоты для экстренной нешифрованной связи. Тогда использование этой частоты можно было оправдать лишь передачей сигнала бедствия. Но сейчас ведь это именно он и есть, нет? Ну, почти…

– Фил, это ты? – произнес Семен. Подождал в тишине пять секунд. Прикинул, кто его должен услышать первым и, скосив глаза на прикрученную к пульту табличку с бортовым номером, поправился: – «Кузнечик ноль-один пять восемь пять» «Адмиралу Нельсону»

– «Адмирал Нельсон», «пять восемь пять», – тут же донеслось в ответ. – Включить локационный ответчик, подтвердить принадлежность.

Ответивший оператор конечно был из флотских. Оно и понятно, организовать грамотное управление линкором без прошедших академию спецов было невозможно. Это вам не абордажный пиратский галеон.

– Молодец, парень, – заключил Семен. – Но дурак. По открытой частоте, принадлежность? И ты бы поверил? Позови лучше капитана. А он пусть позовет инспектора Груббера. Скажи, Чистоплюй звонит.

– Я здесь, Чистоплюй, – немедленно отозвался Груббер. Слушал зар-раза! – Что за бардак ты здесь затеял?

– Все очень просто. Чи хотят поговорить с прозревшими, те никого кроме меня к себе не пускают, а леры во имя Единого, не разбираясь, стреляют во все что движется.

– Отлично. И в кого теперь стрелять мне?

– А в кого тебе больше хочется?

– В тебя. Но что-то не соображу, кому это будет на руку.

– Лерам! – выкрикнула Жустин.

– О, мадемуазель! – восхитился груббер. – И вы тоже? Записка надо понимать ваших рук дело?

– Моих! Соображайте, быстрее Филипп! Вам ведь тоже любопытно, что такое прозревшие?

– Разумеется. Но едва ли мой департамент заинтересован в обострении отношений с оккупационными силами…

– Твой департамент прислал бы эскадру эсминцев, – перебил Сикорский. – Ты здесь один. Сам решай, инспектор, нужны тебе прозревшие так же как мне? У тебя минута до сопоставления скоростей.

– Oh Gott, Сикорский! Да если б я еще не решил, вместо меня здесь как раз была бы эскадра департамента! Занимайся лучше своим делом, и прекрати демаскировать себя на всю вселенную!

– Да пошел ты… – огрызнулся Семен, отключая связь.

Пять минут в космическом бою могут длиться вечностью, а могут пролететь в одно мгновенье. Все зависит от фазы и остатка ресурсов противоборствующих сторон. У сошедшихся сейчас в клинче противников ресурсы были на исходе, и время прыжками набирало скорость. Каждый выстрел, отраженный или пробивший чью-то броню становился значимым, каждый мегават защитного поля – спасительной соломинкой.

Значков на оперативной схеме убавилось. Уже два из четырех лерских «пресекателя» дрейфовали прочь из рвущегося эскадренного строя с пометкой «Боеспособность 0%». Эсминцев в эскорте справедливоносца тоже убавилось вдвое. Ракетных отметок на стекле больше не осталось, вместо них объединенные в групповые метки дроны, помеченные маркером «Боезапас исчерпан», с двухсоткратной перегрузкой закладывали разворот обратно к справедливоносцу. «Десница господня» завершала третий цикл замены оптики, и перезарядить дронов чи явно не успевали. Следующие несколько залпов должны были полностью смести эскорт с его трепещущими у нуля столбиками напряженности щитов и ударить по флагману эскадры справедливых. Должны были бы…

Сверхтяжелый линейный корабль «Адмирал Нельсон» прекратил торможение в полутора мегаметрах над областью сражения. Выровняв с противником скорости до значений, допустимых для внесения в поправку артиллерийских прицелов, еще двадцать секунд дредноут потратил на разворот шести башен главного калибра (по три штуки на верхней бронепалубе и под килем) в сторону противника, замер точной дистанции, принятие и ввод расчета на стрельбу…

Потом метка линкора перед глазами Семена разукрасилась уведомлением «прицельный артиллерийский залп».

Восемнадцать экспансивных болванок пористого чугуна с крошечными двигателями коррекции, массой две с половинной тонны каждая на скорости 23000 метров в секунду… Первые 5000 м/с в стволе длинной 120 калибров снаряду сообщал классический метательный заряд в четыре картуза акселерированного пороха. Однако на этой скорости болванка летела бы к цели больше 10 минут – вполне достаточно, чтобы сбить, уклониться, или даже покинуть палубу обреченной цели. Поэтому из канала ствола снаряд попадал в решетчатую ферму ускорителя Гауса, длина которой не позволяла разворачивать орудия на борт до окончания торможения. Ускоритель добавлял еще 18000 м/с, сокращая для данной дистанции подлетное время до 65,21 секунды, и противник лишался последних шансов на выживание.

Идеально прямые как лазерный луч расчетные траектории полета восемнадцати снарядов пересеклись с курсом головного корабля лерской эскадры. Это был конец боя и начало избиения. Коадъютор «десницы» это конечно понимал, однако смиренным монахом, который сложит ладони в молитве и станет минуту с лишним покорно ждать смерти, он не был. Да и наставления по ведению линейного эскадренного сражения предписывали вполне определенные действия…

На 20-ой секунде полета снарядов лерский флагман закончил поворот вокруг своей продольной оси, оказавшись бортом к новому врагу. На 35-ой секунде – закончил расчет на открытие огня и стабильный захват малоразмерных высокоскоростных целей с нулевой маневренностью. На 36-ой задействовал свой главный калибр в режиме активной обороны.

Болванки снарядов вспыхнули в лучах тяжелых лазерных орудий. Некоторые в несколько секунд испарились. Другие – задетые вскользь – были грубо сброшены с траекторий, утратив возможность поразить цель. Первый залп оказался рассеян и это был бы неплохой шанс для коадъютора и его корабля… Но всего лишь «был бы». Потому что боевые элеваторы проклятого «Адмирала Нельсона» имели возможность подавать снаряды в орудийные башни раз в шесть секунд. Еще две секунды тратили заряжающие машины, снаряжая и закупоривая стволы. После чего следовал новый залп.

К моменту уничтожения первой волны старший офицер-артиллерист «Нельсона», не особенно торопясь, дал еще три залпа, и, не дожидаясь накрытия лерского флагмана, перенес огонь на второстепенные цели. Он, конечно, тоже был из флотских и отлично знал свое дело, и чем это дело закончится.

Вторую партию снарядов «десница» рассеяла на 43-ей секунде их полета. Третью – на 56-ой. Четвертая – накрыла цель. Столкновение с жесткой броней экспансивного снаряда с пористой головной частью и сердцевиной преобразовало почти всю кинетическую энергию полета в тепловую, высвободив ее внутрь корпуса цели. В считанные мгновения корабль массой сто двадцать тысяч тонн перестал существовать…

«…Боеспособность 0%. Живучесть 0%…»

Семен сморгнул, вспышка резанула по глазам.

– Вот так мы должны были выиграть ту войну… – тихо сообщил он.

Жустин коротко и энергично сказала что-то по-французски. Должно быть согласилась.

– Сикорский, ушами хлопаешь! – внезапно сообщило радио голосом молчащего с самого начала боя надзирателя за справедливостью. – Две цели курсом на перехват по пеленгу 128-70!

Семен проследил за указанием и похолодел. Коадъютор погибшего флагмана действительно был опытным, хладнокровным воякой, наверняка прошедшим школу «Вооруженного недопонимания». Отстреливаясь от подлетающих снарядов «Нельсона» он выиграл себе пару десятков секунд на последние распоряжения остаткам эскадры, и теперь траектории двух самых мелких отметок на схеме, отделившись от общего курса, все круче выгибались в сторону одинокого земного корвета, продолжавшего неторопливо тормозить перед вязкой пеленой непроницаемой тьмы.

– Тина, пристегнись, – процедил сквозь зубы Семен. – И, если можешь закрой, глаза.

Она удивленно оглянулась на него и торопливо выполнила первую часть распоряжения, предсказуемо проигнорировав вторую.

Семен перепрыгнул к пульту наблюдателя, защелкал кнопками. Слишком много лишних действия для единственного работоспособного члена экипажа. Как ему бы сейчас пригодились модификации, внесенные в управление его собственным корабликом, пару недель назад утраченным, где-то на окраине системы Лерона-прайм! Ничего, времени еще много. Справимся, нет?

«Цель №1» – сообщил компьютер обработав данные по указанным отметкам. «Тип – «Охранитель» производства Лерон-прайм. Вооружение: 8 легких лазеров до 10 тВт, 2 излучателя Альфа-частиц. Бронирование: отсутствует. Активная оборона: 1 батарея «Святая зарница», мультиспектральный постановщик помех, универсальный набор сбрасываемых ложных целей. Цель №2 – идентична. Курс на сближение. Вероятность выхода в точку перехвата 99,93%. Время выхода на дистанцию эффективного поражения – 47,34 с. Рекомендации: маневр уклонения, активное вооруженное противодействие».

Два относительно свежих, почти нетронутых боем «охранителя» против одного земного корвета с нулевым уровнем маскировки и защиты, предназначенного внезапно поражать цели из засады, после чего спасаться бегством. На кого ставите, господа?

– Эй, надзиратель, – позвал Семен без особой надежды. – Поможешь?

– Не успею. Они дотянутся до тебя раньше, чем мои дроны – до них. Крутись, человек, теперь все зависит только от тебя.

– Ну тогда не удивляйся, справедливый. И ни в каком случае не вздумай стрелять.

«…38,53 с.» – сообщил компьютер.

И Семен, нет – Сема-Чистоплюй! – начал действовать. Как тогда, в своем последнем за всю оставшуюся войну рейде на таком же вот корвете, в который уже попал один из «заградителей» того проклятого наполовину разбитого лерского конвоя, и его оператор-маскировщик, порвав плечевые ремни, въехал головой в подволок… Разрываясь между двумя пультами, отщелкивая наугад кнопки, успевая не читать, а угадывать стремительные изменения на оперативной схеме…

«…32,44 с.»

…Захватить обе цели на автосопровождение, подстроить фильтры под веерные помехи, задать режим расчета стрельбы – это правой рукой, на ощупь, почти на слух. Потому что с пультом наблюдателя он знаком хуже, его надо видеть глазами.

«…29,22 с.»

…Сбросить все восемь «обманок». Это не штучные изделия департамента Содействия – шаблонные штатные модели, но за отсутствием лучших… Запустить четыре мелких дрона-наблюдателя – пригодятся когда помехи забьют основной канал наведения…

«…23,39 с.»

…Дальше снова на правый – выставить очередь пуска. Тепловая и радиолокационная головки мало эффективны, их собьют с курса помехи и ложные цели. Визуальное наведение в таком чистом космосе – самое то. Хорошо, что их (косой взгляд на панель с лампами индикаторов) 8 штук из 12 имеющихся…