По обе стороны снов

Если коротко, то: мы попали в общество с феодальным строем, вооружение – копья, короткие мечи, дротики и дубинки, их вождь по имени Скъярд – достойный и мудрый правитель, кстати, сыну которого – Скьелу, я заехал по кадыку. Конфликтуют в этом мире все со всеми, но Скъярд старается поддерживать и проповедует мирные условия сосуществования, однако не всем соседям это нравится. И вот одни из дальних западных соседей, подмяв под себя ближних соседей, добрались наконец до рубежей кронгов. Крупный разведотряд кронгов был выслан в направлении предполагаемого места вторжения враждебного племени зигов. Достигнув пограничной зоны, отряд разбил лагерь и выслал в разные стороны разведгруппы. На него мы и наткнулись, лишив его предводителя, который только что вышел на охоту и практически сразу получил от меня тычок в горло. Воины начинали беспокоиться – третьи сутки от них не было вестей, – в лагере наверняка уже еще вчера забили тревогу.

Надо было возвращаться. Позавтракав, мы выступили. Все еще с изумлением разглядывая внутренности нашего краулера Скьел и два его друга, вполголоса обсуждали назначение того или иного предмета. Особенно их восхищал бронеколпак.

Поскольку по воде было безопаснее и быстрее – мы решили срезать по ней напрямую. Воины старались держаться как подобает воинам – но не смогли удержаться от восхищенных взглядов и тихих восклицаний, когда мы с ходу врезались в набегающие волны, подняв тучу брызг. Хотя с нами и были хозяева этих мест, учитывая военное положение и наши привычки, над нами висел коптер. Направив его в сторону лагеря кронгов, мы заметили, что силы их заметно возросли, дорнов – скаковых и вьючных стало больше, хотя людей на вид было почти столько же. Выехав из воды на малой скорости, мы уже осторожно подъезжали к частоколу, когда на нас обрушился дождь из дротиков. – Нас заметили и ждали. Я не включал на коптере тепловые датчики – иначе бы мы сразу заметили затаившихся в траве людей.

На подходе к лагерю была засада – вот почему в нем не наблюдалось скопления народа. Под градом дротиков и копий мы остановились. Вылезать было никому нельзя, пришлось ждать, когда закончатся боеприпасы – не бесконечные же у них запасы дротиков, от силы три на каждого воина. Как мы и предполагали, град заметно поредел, со всех сторон поднялись цепочкой сотни четыре воинов и с самым недружелюбным видом направились к краулеру.

– Господа! Ваш выход! – Обратился я с улыбкой к трем гостям.

Скьел кивнул и вылез в правую дверь. Снаружи послышался гул голосов. Его явно узнали. Затем мы услышали: отец! Это я! Все в порядке, опустите оружие. Раздались радостные крики и голос Скьела пригласил нас выйти.

Во главе отряда стоял сам Скъярд. Все еще сильный, мускулистый высокий старик со шрамом на правой щеке. Осанка и взгляд, вкупе с украшениями и татуировками сразу выделяли его среди остальных. Скьел подошел к нему и о чем-то быстро заговорил, указывая в нашу сторону. Лицо старика сначала радостное, потемнело, затем морщины разгладились, и он уже более дружелюбно посмотрел в нашу сторону. Расстегнув держатели на пистолетах, мы подошли к вождям, я впереди, Бо чуть позади слева – прикрывая на всякий случай пути отхода к краулеру.

– Рад приветствовать великих воинов на землях кронгов – произнес картинно и важно вождь.

Мы придерживаемся мирных переговоров и не хотим вражды, голос старика был властным и достаточно громким чтобы его услышали все его воины, давая таким образом им понять, что пришельцы приняты мирно. После чего некоторые воины постепенно стали расходиться, уходя в различных направлениях группами по три-четыре человека. – Положение военное, не мы одни здесь, дозоры ушли на свои места – понял я.

Величественным жестом Скъярд указал нам в сторону лагеря.

– Великий вождь, с вашего разрешения, я прикажу моему другу подкатить к вашему лагерю нашу повозку – обратился я к Скъярду.

– Разрешаю, произнес старый вождь.

Обезопасив таким образом себя, мы двинулись в лагерь. Воины косились на бесшумно плывущий по траве краулер и тихо переговаривались между собой, выдавая этим свое удивление. Телега наша не пролезала в узкие ворота частокола, поэтому нам с сожалением пришлось оставить краулер снаружи. Поведение кронгов не давало никакого повода беспокоиться, тем более что у нас оказались найденные позавчера вместе со складным стулом небольшие шашки – пиропатроны со взрывчатым веществом, такими пользовались специалисты по разведке ископаемых, под креслом водителя их оказалась целая коробка – двадцать четыре штуки. Четыре мы прихватили с собой. После надлома капсюльной трубки, через десять мгновений последует взрыв, который запросто может расколоть приличного вида валун в пыль.

Для начала естественно пир. Где бы ни происходило мирное урегулирование конфликтных ситуаций – всегда следовала совместная трапеза, которая показывала: мы делимся с вами едой – так как наши намерения мирные. Еда оказалась очень неплохой, за исключением того, что была почти без соли. Мясо, еще мясо, и еще какое-то мясо. Пили какую-то перебродившую коричневую жидкость, слегка ударяющую в голову. За трапезой и начался разговор.

– Сначала мы подумали, что это зиги. Но следопыты обнаружили непонятные следы, уходящие в озеро. Шаман поднял тревогу – и вот я здесь, рассказывал вождь. Затем мы решили, что вы вернетесь – мы бы тоже так сделали, поэтому организовали засаду у озера – раз вы в него и ушли. Однако наше оружие оказалось совершенно бесполезно. Затем увидев Скьела, мы успокоились. Кто вы и зачем пришли на наши земли?

Изначально мы договорились с Бо говорить, как есть, дабы не запутаться в показаниях, однако недоговаривая некоторые детали, которые им знать было не обязательно. Поэтому версия звучала так: мы из другого мира, нам нужно то что под землей, воевать мы не хотим – иначе давно бы всех перебили, – это очевидно.

Подумав, Скъярд произнес: нам не нужно то что под землей – можем поделиться, но при условии, что мы заключим союз, в том числе и военный. Мы мирное племя, но союзники не помешают – времена нынче неспокойные.

На что я конечно же ответил согласием. – Это нам и надо было. В итоге, призвав каких-то божеств в свидетели, вождь дважды произнес что-то вроде «и пусть у нас будет охрененный трехнедельный понос, если нарушим клятву». – Возможно обучение языку прошло не совсем корректно, но смысл мы поняли.

Трапеза и разговоры длились до середины ночи, после чего мы разошлись отдыхать. Нам выделили строение напротив того места где мы пировали. Из соображений безопасности это было самое лучшее место, однако мы были на виду у всего лагеря. Хотя, учитывая, что мы теперь союзники, такое внимание нас не сильно беспокоило, тем более что помимо часовых у входа, у нас у самих с собой был арсенал, способный уложить половину этого лагеря в первые пятнадцать мгновений. Растянувшись на шкурах и обработав себя универсальным противопаразитным спреем на всякий случай – так мы были обучены и привыкли делать всегда в незнакомой обстановке, мы захрапели, предварительно установив в помещении у входа датчик движения.

Утром мы услышали вежливое покашливание, и кто-то спросил: могу ли я войти?

Отключив датчик и сев на шкурах, мы с Бо встретились глазами – после чего я произнес: входи!

Вошел Скьел с кувшином и улыбаясь произнес: вода для омовения. Затем вождь просит вас присутствовать на военном совете.

Ополоснувшись, мы подошли ко вчерашнему помещению, в котором временно жил Скъярд. Мясо, мясо другое, и еще раз мясо. Все повторилось, только людей было намного меньше и один между делом докладывал: в пяти лигах стоит лагерем крупный отряд противника. Разведке удалось насчитать около трех тысяч воинов, судя по приготовлениям, выступят они сегодня – их дорны не были отпущены пастись.

Скъярд помрачнел. – Нас около восьми сотен. Отступить организованно мы успеем, но, если они догонят – в открытом бою шансов практически нет. Поэтому мы остаемся в лагере – объявил он.

Приняв решение все продолжали есть, ничем не выдавая свое волнение перед предстоящим днем. А день обещал быть очень насыщенным.

Встретившись взглядами с Бо и этим все решив между собой, я обратился к вождю: мы можем вам помочь избежать столкновения, если разрешите.

Сидящие переглянулись.

Скъярд, обернувшись ко мне вопросительно посмотрел и наконец произнес: я ждал что вы предложите помощь, однако нам хотелось бы подробнее узнать, как это мы вообще можем избежать столкновения, если их разведчики наверняка уже выяснили сколько нас и учитывая то, что они пришли нас завоевывать?

– Для начала можем не рисковать разведчиками, – мы увидим все сверху, а потом предоставьте все нам. Вы только объявите им дословно что: «кронги войны не хотят, но и не боятся ее. Во избежание больших потерь, предлагаю следующее: выставить по бойцу от каждой из сторон, если наш лучший воин победит вашего лучшего воина – вы уйдете, если проиграет наш, мы признаем ваше превосходство и отдадим вам все что пожелаете». В помещении поднялся небольшой гул. Спустя некоторое время Скъярд спросил: а если мой сын проиграет – мы и вправду сдадимся? Это невозможно! Вы не знаете этих зигов – им нельзя доверять.

Вашим воином будет мой друг Бо. – Можете не сомневаться в его боевых навыках, мы гарантируем что победа не составит особого труда – это он уложил ваших двух воинов за одно мгновение, – спросите у Скьела! Все взоры повернулись к сыну вождя – Скьел усмехнувшись произнес: это правда, они владеют искусством ближнего боя, о котором мы не знаем совсем ничего. Отец, отправляя Бо мы практически ничем не рискуем!

Вождь слегка задумался, – позовите к центральной площадке могучего Сиггу. Обратившись к мне, он произнес: я хочу знать наверняка.

Сигга был просто зверского вида воин. Весь в шрамах, уже давно не юноша, он внушал трепет молодым и вызывал уважение у старших воинов. Гул одобрения пробежал над площадкой, посмотреть на это пришли все свободные от караула.

Бо спокойно стоял с одним боевым ножом. Сигга был вооружен копьем, мечом и дубиной.

Скъярд произнес: я прошу заранее прощения у вас, оружие боевое, потому что на кону судьба всего племени. Убивать конечно нельзя, но, если вдруг случится непоправимое – мы не будем держать зла на вас, но и вы на нас тоже. – Я посоветовал бы Бо вооружиться серьезнее.

На что Бо произнес: не беспокойся, вождь. Я и нож-то для приличия взял. Поскольку убивать я не собираюсь, то и он мне вообще-то не нужен. – Все кронги переглянулись. Удивленный ропот волнами пролетел над воинами. Больше их удивило то, что Бо заговорил, – все это время он не произнес ни слова, и только трое бывших пленников слышали его голос и видели на что способен Бо как боец, поэтому они стояли с важным видом, многозначительно перекидываясь улыбками. – Уж они-то знали, чем все закончится и уже предвкушали маленькую месть за то, что за их спиной воины посмеивались над ними за их плен.

Двое соревнующихся вышли на середину. Вождь коротко воскликнул: ги хам! – Что означало «дай ему по роже», если верить мнемообучателю. Сигга сделал резкий выпад копьем, отчего оно сломалось пополам, а его тупой конец врезал ему между лопаток, находясь в руке Бо. Сигга глотал ртом воздух, а Бо произнес, делая полукруг справа от противника, – в бою это был бы не тупой конец. Придя в себя, кронг поднял палицу двумя руками над головой, как это было принято у воинов с дубинками и уже осторожнее пошел по кругу вокруг своего противника. Тут Бо молниеносно просел под Сиггу и пока тот опускал дубину, ударил в падении ногой в колено, проскользнув далее за его спину, от удара в колено воин охнул и упал, Бо уже был сверху и держал руками его голову. – В бою его шея уже была бы сломана – произнес я, пока Бо вставал. Вокруг стояла мертвая тишина, воины забыли, как дышать, не слышалось больше ни возгласов одобрения, ни криков разочарования, все обратились в один большой глаз.

Прихрамывая, обескураженный Сигга взял в правую руку меч. Сделав обманное движение, он повел меч полукругом целясь в центр тела Бо. Но тот уже перекатывался под мечом и выпрямляясь ткнул мгновенно затвердевшей ладонью Сигге в кадык. – Тот молча упал как подрубленный. Скьел удовлетворенно улыбаясь потер свое горло – теперь все видели, что от такого удара даже могучий Сигга осел как мешок с навозом дорнов. Я произнес: теперь ваш воин дня два не сможет нормально глотать, но в настоящем бою этот удар смертелен.

Тишину нарушил вождь. – Наш лучший воин сражался достойно, – он победитель трех сезонов состязаний подряд. Мне нужно было остановить бой еще после дубин, эта неизвестная манера боя не оставляет нам ни единого шанса в единоборстве. Я решил: тому быть. Попробуем таким способом избежать резни. Одобрительный гул воинов был ему ответом.

ГЛАВА ШЕСТАЯ. ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ БО И ВОЛШЕБНАЯ ПОВОЗКА

Коптер висел над редким лесом. Я прекрасно видел крадущиеся за деревьями фигуры. Скрывались они очень искусно, надо сказать. Однако, как они могли учесть, что за ними наблюдают сверху?

– Вождь, они уже на опушке, на расстоянии броска копья – сказал я Скъярду, хотя тот и сам все прекрасно видел, уставившись в экран.

– Можете начинать.

Он вышел, и тут же разнесся боевой клич кронгов – «порвем вам лица на куски!», вызвав замешательство в рядах атакующих. – Надо будет еще посидеть с мнемообучателем, он явно записал на подкорку язык кронгов с ошибками! Вождь поднялся на частокол и громко произнес: мы знаем, что вы здесь. Зурр, выходи, – поговорим.

Непродолжительная тишина прервалась немного хриплым голосом:

– Чего ты хочешь Скъярд? Сдаться? Нас намного больше, мои разведчики все мне донесли. Вы не доживете до вечера!

– Великий и мудрый вождь Зурр! Но и не все твои воины доживут. Великому вождю нужны воины, не так ли?

– Так что же ты предложишь? Откупиться? – Я и так все возьму!

– Я предлагаю тебе все имущество нашего племени как добычу, без большого сражения, но только если твой лучший воин победит моего. А если боги захотят, чтобы победил мой – ты уйдешь отсюда навсегда. Ты же не станешь гневить их?

В наступившей паузе слышно было даже шум ветра в кронах деревьев. Наконец хриплый голос прокричал: моих воинов будет трое – так как нас в три раза больше, в бою соотношение было бы таким же, я думаю это справедливо!

Возмущенный Скъярд хотел что-то ответить, но я и Бо удержали его – пусть! Пусть так и будет! Поверь нам. – Ничего с твоими людьми не произойдет. Зиги проиграют!

Скъярд все еще сомневался, когда подошел Скьел, положив отцу руку на плечо он произнес: отец, даже если их будет пятеро – мы победим. Затем улыбнувшись нам произнес: или, я съем лепеху навоза дорнов.

– Это сняло напряжение и Скъярд задумчиво сказал: тогда я выторгую еще что-нибудь, – они же уверены в победе.

– Зурр! Тогда и я выдвину еще требование раз твоих бойцов будет в три раза больше!

– Какие же? В голосе Зурра слышался еле сдерживаемый смех.

– Ты дашь клятву что твое племя больше никогда не перейдет наших границ и отдашь дочь в жены моему сыну.

– Согласен! В ответе Зурра уже откровенно слышался смех – он явно был уверен в том, что выполнять обещания не придется.

– Отведи своих воинов и в полдень мы встретимся на поляне возле озера!

Бо плотно поел. Его переодели в местную одежду – от кожаных доспехов он отказался, мотивируя это тем что они стесняют движения, чем вызвал недоумение у некоторых воинов. – Опять лишь один боевой нож.

В полдень на поляне выстроились воины. По моему настоянию с нашей стороны было только два десятка отборных воинов налегке. – На случай внезапного отступления. Краулер, заваленный ветками, стоял как раз возле ворот со стороны озера – он так и не пролез в лагерь, я занял место за пулеметом. Хотя вождь и не знал, что это за палка торчала в колпаке, но моя уверенность его убедила. На всякий случай все же он распорядился на эту сторону частокола направить большую часть воинов с дротиками, хотя я опасался наоборот за противоположную сторону лагеря, но так как старик уперся, я повесил над лагерем на всякий случай коптер. Скьел зачарованно смотрел на экран, хотя его и подмывало посмотреть бой, однако, как сын вождя он имел представление о долге и потому уткнулся в монитор, наблюдая за периметром – кстати, это тоже было для него интересно, так что он был вовсе не расстроен.

Со стороны противника вышли посмотреть на бой все три тысячи воинов, еще раз прикинув что это все воины и внезапного нападения не предвидится, я посадил коптер – Скьел побежал смотреть бой.

Зурр оказался среднего роста жилистым стариком с большими ушами. Татуировки на руках свидетельствовали о его воинской доблести и о том, что несмотря на его тщедушный вид – это был грозный противник. Они со Скъярдом еще раз повторили при всех условия состязания и дернули друг друга за уши в знак скрепления договора. – Наверное много договаривался, – подумал я, глядя на уши Зурра.

Вышел Бо. В одежде из кожи и замши он выглядел совсем как местный, только его лысеющую шевелюру пришлось чуток подкрасить какой-то вонючей краской, для полного сходства. Сдается мне что краска эта была изготовлена из дерьма дорнов, но Бо я этого предусмотрительно не стал говорить. Хотя, наверняка о ее происхождении он тоже стал догадываться – по мере того как ее наносили, он все больше морщился.

Со стороны противника вышли два дюжих молодых амбала и поджарый, мускулистый ветеран – судя по его шрамам и татуировкам. Они, предвкушая скорую победу, крутили дубинками над головами и подбадривали друг друга резкими криками.

Еще раз все осмотрев, представители сторон спешно удалились, оставив четырех бойцов на поляне. И вот раздалась команда: ги хам! – На этот раз я понял этот возглас не как «дай ему по роже», а что-то типа «оторви ему гениталии ржавыми клещами» – точно надо будет еще повозиться с мнемообучателем…

Через пять мгновений у одного амбала между лопаток торчала половина копья, у второго была сломана шея, а ветеран с открытым ртом и сломанной гортанью захлебывался своей кровью. Никто из противников ничего толком не понял. Наши же союзники зачарованно смотрели на результат того что мы им еще вчера показали, но в более жестком исполнении. Бо намеренно провел именно такие же атаки и теперь спокойно направлялся к краулеру.

Мертвая тишина была прервана голосом Скъярда: на следующее новолуние жду караван с невестой для моего сына!

Кто-то обнюхивал мою ногу. – Морген! Миловидная девушка слегка оттаскивала упирающегося пуделя. Морген – ответил я. Меня слегка сморило, надо было идти домой, там, наверное, гостя уже потеряли. Всего-то минут на пять вырубился, – а столько всего.

Птицы пели как в свой последний день перед смертью – просто какофония какая-то. Свежий, прохладный воздух пьянил. В канале так и плавали два лебедя, проходя через мостик, я замер – в воде виднелись спины здоровенных карпов. Точно – это были карпы, мне ли этого не знать. Как зачарованный я смотрел и смотрел. Они копались в дне, всплескивая хвостами. Здесь никто ни на кого не охотится – вспомнил я свой вывод и с еще большим удовлетворением направился домой.

Сэм – большой, упитанный, добродушный лабрадор, уткнулся в меня своим мокрым носом и избил по ногам хвостом. Он как-то сразу почувствовал во мне родственника хозяев и с первой минуты принял за своего, хотя до этого ни разу меня не видел. Этот хитрован профессионально умеет выпрашивать хозяйскую еду, хотя своей завались. Просто смотрит тебе в глаза, пускает слюну и подметает слегка пол хвостом.

Мои уже соскочили. Дочь на работу, а зять хоть и в отпуске – по привычке.

Завтрак у немцев – отдельная тема. Рано-рано утром, в соседнем супермаркете, который находился в двухстах метрах от дома, пекарня начинает продавать булочки. Черт! Чоорт! – Это не булочки – это наркотик! И с тмином. И с маком. И с тыквенными семечками. И с подсолнечными. И с еще не понять с чем – но очень вкусным. Так вот эти горячие булочки лежали в тарелочке на столе. Масло рапсовое – очень похоже на сливочное, но по мне так вкуснее. Колбаса. – Немцы мастаки по колбасам – это факт! Сыр. – Мои немцы каждые выходные гоняют за ним в соседнюю Голландию, так что сыр настоящий, голландский. И джем… – боже мой, есть голубичный! И клубничный. И с какашками единорога! – Наверное. Цвет и вкус – божественный. Из чего – так и не понял.

Травяные чаи с различными запахами и вкусами, бутерброды, масло и джем – теперь это мой любимый набор продуктов для завтрака. Навсегда!

На третий день мы с зятем решили пуститься во все тяжкие, но о том, настолько они тяжкие, я даже не подозревал.

– Амстердам. Нам нужно было в Амстердам – решили мы. Это же другая страна – надо подготовиться. А еще мы возьмем с собой деда Вольдемара – сколько тут живет, ни разу в Амстердаме не был. Этот дед был самым уважаемым в семье человеком. Это зять Николай его так называл – дедом. На самом деле ему было лет шестьдесят, но выглядел он моложе. Его улыбка и смех не могли оставить равнодушным никого – лучшего попутчика нам было не сыскать. Ранним утром, захватив термос с кока-колой, в которую Николя нахреначил ровно столько же виски, запихав в живот булочек-наркотиков с подсолнечными семечками, а в рюкзак домашних сандвичей, мы выдвинулись в точку сбора туристической компании «Компас». Нас подхватил автобус – и мы помчались навстречу новым впечатлениям!

Дорожные знаки из желто-черных через час плавно переросли в бело-голубые – что свидетельствовало о том, что мы уже в нижних землях – то бишь в Нидерландах. Леса, кругом опять были леса. Вкрапления деревень вновь сменялись ими. Гид монотонно рассказывает о том, что проволочные ограждения вдоль дороги – это для того, чтобы олени не бегали по дорогам, маленькие заборчики вдоль дороги – это чтобы ёжики тоже не бегали по дорогам… ну а подземные автомобильные тоннели через каждые 20 минут – надо же животным дорогу все-таки как-то переходить!

Николай хитро подмигивает. – Понимаю, что настал момент активации термоса. Виски глоточками стекает к утренним булочкам, кругом цветущие поля и огромные ветряные электростанции, вперемешку со старинными мельницами. Местами на полях видны были белые хлопья – при приближении превращающиеся в стаи лебедей, страна-мечта! Автобус слегка покачивался, откинувшись на сиденье я внимал гиду: и вот, после легализации легких наркотиков, Нидерландам пришлось закрыть девятнадцать тюрем за неимением постояльцев…

Сегодня мы увидим их поселение, – да проснись ты уже! Продрав глаза, я поморщился – ох и много же мы вчера на радостях выпили этой коричневой жидкости – они называли её «торо». Кронги радовались так и не начавшейся войне, мы же просто радовались тому что теперь никто нам не помешает вести разведку, даже дорны радовались тому что их распрягли и выгнали на луг к воде перед последним переходом. Второй день, не спеша, мы идем на восход солнца. Вождь настолько уверовал в наши технологии, что не стал высылать дозорных как обычно, положившись на круживший над нами коптер.

Крик возник неожиданно. Резкий, короткий, в нем слышалась такая беспросветная и дикая боль, что некоторые дорны шарахнулись в стороны. Ехавшие рядом с краулером всадники в панике чуть не попали под гусеницы. Мы остановились, я перевел коптер на обзор участка леса позади нашей растянувшейся колонны. То, что я увидел заставило меня непроизвольно дернуться. – Одного всадника за другим настигали какие-то огромные существа размером с краулер, но существенно выше, очень подвижные для таких размеров, и охотились они стаей, в которой я навскидку насчитал около пятнадцати особей. Поднялась тревога, кронги опомнились и бросились строиться в ощетинившиеся копьями прямоугольники, в центр которых сгоняли бившихся в испуге дорнов. Скъярд и сын пытались выстроить прямоугольники таким образом, чтобы они были ближе друг к другу, на углах располагались самые крепкие воины. Все уперли древки копий в землю, остриями наружу под углом. Бронзовые и медные наконечники были направлены в сторону угрозы. Существа бежали разрозненной цепочкой, как сетью загоняя добычу, выхватывая отставших и швыряя в стороны их разорванные тела. Ужас охватил воинов, сплотившись, они пытались выжить зная, что смогут сделать это лишь вместе. В их голосах слышалась безысходность и понимание того что выживут не все.

– Начинай косить тех, кто прорвался справа, бормотал я, – эти ближе всех к Скъярду. Но Бо и так уже развернул ствол в ту сторону.

В хищников полетели дротики, большая часть отскочила от их кожи с роговыми пластинами, часть все же достигла цели, но особого вреда не причинила. Цельтесь в глаза! В глаза! – Кричали опытные воины. Но попасть в молниеносно движущихся тварей было практически невозможно, оставалась единственная надежда – проткнуть их шкуры копьями при прямом столкновении. Передняя шеренга, в самом центре которой стоял Скьел, приготовилась принять на себя первый удар.

Куски плоти полетели в разные стороны забрызгивая все вокруг кровью. Разрывные снаряды имели колоссальный останавливающий эффект, – твари как будто натыкались на стену. Чтобы получить еще и отпугивающий эффект, в последний момент нам пришлось отсоединить дульный глушитель, что заняло немного больше времени чем я рассчитывал – он никогда до этого момента не снимался – и потому Бо несколько замешкался. Когда мы заняли места в боевом расчете, твари уже практически вклинились в ряды обороняющихся.