По обе стороны снов

Тревогу поднял левый передовой дозор. – Два дорна мчались к колонне стрелой, третий вместе с всадником бились в конвульсиях в пасти огромного варанга. Из зарослей, стелясь над травой, в атаке вытянув вперед длинные шеи, во всей своей хищной стремительности надвигались жуткие твари. Начавшаяся вначале паника тут же прекратилась – все же это были отборные пять сотен ветеранов. Воины со всей возможной поспешностью стали строиться в прямоугольник вокруг вождя, выставив вперед острия копий.

Два ближайших хищника, пробив передний строй и не получив серьезных повреждений принялись кромсать все что было в их досягаемости. Остальные варанги приближаясь перестраивались, намереваясь замкнуть жертв в кольцо смерти. Люди вступили в свою возможно последнюю в жизни схватку.

Гром и молнии! – С края опушки ударил пулемет, вырывая куски плоти из тел хищников. На ходу стрелять прицельно невозможно, огонь открыли остановившись, тем более что вероятность попасть в мечущихся среди ящеров людей была предельно высока. Опешившие люди и звери озираясь замерли на миг. Затем воины зигов попадали на землю закрывая в ужасе головы руками. Дорны, топча людей вырвались из охраняемого периметра и понеслись в стороны. Варанги хищно шипя вновь стали рвать жертвы – и обезумевших животных, и распластавшихся людей.

– Снаряды! – Я оглянулся. Нинья уже подавала контейнер. Щелчок – гром возобновился.

На поле боя, в кровавом месиве били ногами в конвульсиях разорванные хищниками и снарядами дорны, издавая утробные, протяжные предсмертные крики, варанги шипели, забрызгивая кровью и разорванными кишками корчившихся в ужасе на земле людей.

– Снаряды! – Щелчок. – Гром и молнии.

Один из двух хищников, прорвавшихся в центр обороняющихся, оставляя за собой разорванные и покалеченные трупы оказался возле вождя, кучка самых смелых, погибая, тщетно пыталась преградить ему путь. Стрельба по этой твари была невозможна – рядом вплотную стояли обороняющиеся воины.

Три всадника показались из-за ближайших деревьев, не сбавляя немыслимой скорости, прямо по телам, они врубились в это кровавое месиво. Быстро приблизившись к редеющим защитникам вокруг вождя, передний всадник, выхватив меч, на полном скаку спрыгнул с дорна и проехав по траве на спине прямо под тушей твари, рубанул изо всех сил вдоль всего ее брюха. Разом из распоротого живота вывалились дымящиеся паром кишки, завалив отчаянного воина. Хищник хрипя стал заваливаться набок. Два других всадника добили тварь копьями в глаза. Пулемет, дав последнюю короткую очередь, замолк.

Наступила звенящая тишина, прерываемая лишь редкими стонами бьющихся в предсмертной агонии дорнов. Ствол дымился. Нинья на мониторе быстро подсчитывала уничтоженные цели – тридцать две! – Можно выходить без опаски, доложила она.

Выбравшись из-под туши варанга, к Зурру подошел Скьел – тем бесстрашным всадником оказался именно он. Стирая с лица и стряхивая с кожаных доспехов кровь убитой им твари, он как ни в чем не бывало поприветствовал вождя: от имени моего отца Скъярда, я приветствую великого Зурра и его дочь!

Лучшего появления Скьела и придумать было невозможно. Поражены были все, даже мы. На наших глазах рождалась легенда, которая будет передаваться из поколения в поколение.

Вождь взял себя в руки: мы благодарим богов за ваше появление! Вы подоспели как нельзя вовремя. – Я был свидетелем доблести ваших воинов, но после произошедшего с нами сегодня, я более чем уверен, что отдаю дочь самому достойному ее руки воину. А также отдаю должное мудрости твоего отца Скъярда. – Тогда, когда мы вас окружили, имея трехкратное превосходство, у нас не было сомнений в том, что мы победим. Теперь я еще раз убедился, что нам было не победить и Скъярд принял единственно правильное решение, предотвратив войну между нашими племенами. Я всегда буду благодарить богов за то, что в тот день они так повернули ход судьбы.