Полная версия
Тантатива №2
«Ты ведь знаешь, что у меня была сестра…» – начал я, весь во власти нахлынувшего родственного чувства.
«Да, Мишаня, знаю, конечно, знаю…»
«Так вот я понял, что мне всегда не хватало старшей сестры… И ты не представляешь, как я рад, что вы у меня есть!»
«Братик ты наш! – вдруг обняла меня Зоя. – Мы тоже очень рады, что ты у нас такой взрослый и правильный! Не бойся, мы тебя в обиду не дадим! Вот закончу десять классов, поступлю у вас на ветеринара и буду у тебя всегда под рукой…»
И помолчав, сообщила:
«Между прочим, на тебя Светка, подруга моя, глаз положила…»
«Светка? – развеселился я. – Но это же смешно! Я же еще маленький! У вас что, постарше никого нет?»
«Да есть, конечно, но она такая… Если в голову чего вобьет – не свернешь…»
«И что мне делать?» – продолжал веселиться я.
«Это уж тебе решать. Можешь, конечно, воспользоваться. Девка она неплохая, только легкомысленная. Ты вот поживешь и уедешь, а она останется. В общем, смотри сам. Только имей в виду – если захочешь ее соблазнить, я вам свечку держать не буду»
«Зоечка, какая свечка, ты что?! Я ведь не за этим сюда приехал!» – попытался протестовать я.
«Ты уже целуешься?»
«Ну так… Понемногу…» – покраснел я.
«В общем, смотри, я тебя предупредила…»
Я вдруг увидел Светку такой, какой она была на речке, и по коже пробежал сладкий озноб.
«Ну, ладно, пойду. Мне завтра с утра на прополку. Спокойной ночи, братик!»
И поцеловав в щеку, сестра ушла, оставив меня смотреть на почерневший горизонт под сгустившейся платиной заката. «Темнота – друг молодежи» – пришла мне на ум любимая с некоторых пор шутка моих сверстников, которую они роняли с многозначительной улыбкой, примеряя на себя новые, волнующие радости, которые сулило им неумолимое взросление. Я вспомнил тот свербящий огонь, который при виде русалочьей Светкиной стати вспучил мои плавки и который я поспешил потушить, бросившись с разбегу в воду. И вот теперь выходило, что при желании я мог познать с ней то манящее неведомое, в чем отказала мне Сонька. Тот же постыдный, свербящий огонь вспыхнул в паху и, тряхнув пламенной гривой, нехотя погас. Ночью мне приснилась наша со Светкой тесная возня, и я проснулся с мокрыми трусами.
Так продолжалось до воскресенья. Я искал возможности оказаться со Светкой наедине, но днем она была занята, а вечером приходила с моими сестрами к нам во двор, где я потчевал их музыкой с моего предусмотрительно прихваченного магнитофона «Весна – 306». Тут тебе и «Битлз», которых я особенно любил, и «Роллинг Стоунз», и «Зе Ху», и «Дорз», и Джим Моррисон, и «Пинк Флойд» с их «The Great Gig in the Sky» и, конечно, «Прокол Харум» с их «A Whiter Shade of Pale», которую я подобрал в органном регистре и с удовольствием исполнял, когда меня просили. Я говорил девчонкам, что это и есть настоящая современная музыка, но они быстро от нее уставали и просили включить наше, привычное. Я находил им что-нибудь вроде «Нет тебя прекрасней» или Ободзинского и танцевал с ними по очереди. Светка обхватывала меня за шею и загадочно отводила глаза. Один раз вскинула их на меня и спросила:
«Ну, и как тебе у нас? Нравится?»
«Очень!» – ответил я, торопясь насладиться тонким, благоуханным запахом ее близких подмышек. Еще мне нравился ее грудной голос. Один раз даже проводил ее до дома. У ворот она предложила:
«Может, зайдешь? С матерью познакомлю»
«В следующий раз!» – поспешил отказаться я, отводя глаза от ее наполовину обнаженной груди.
Встречая ее вечером на берегу речки с подругами, я махал ей издали в знак приветствия, а искупавшись, садился в сторонке и краем глаза наблюдал за ней. Зная, что я подглядываю, она оживлялась, отводила плечи, гордо вскидывала голову, принимала картинные позы, охотно и мелодично смеялась. Телом она была чуточку полнее Соньки и до дрожи соблазнительная. Так мы дожили до воскресенья.
12
Накануне я от Зои узнал, что вечером возле клуба соберется народ и будут танцы. Договорились встретиться там в девять. В назначенное время я пришел туда в белой рубашке. Возле клуба, на широкой, до земли прибитой поляне уже топталась молодежь. Вдоль клуба, на скамейках сидели те, кто постарше. Я шел вдоль скамеек и здоровался, улыбаясь и кивая головой.
«А ну-ка, ну-ка, иди сюда! – ухватила вдруг меня за руку какая-то тетенька. – О, какой молодец вымахал! Молодец, молодец! Мы ведь с твоей мамкой подруги были, не разлей вода! Так и скажи ей: видел, мол, тетю Клаву Тищенко, привет большой передавала! Передашь?»
«Конечно!» – смущенно улыбался я.
«Ну, давай, давай, отдыхай!»
И с возбужденным удивлением обратилась к сидевшей рядом старушке:
«Вот чужие дети-то как быстро растут!»
«Кто это?» – спросила старушка, белея морщинистым лицом.
«Да Катюхи Махеевой сын! Помнишь Катюху Махееву?»
«Ну, как же, как же, помню!» – подумав, важно сообщила старушка.
И тут меня увидел старый в прямом и переносном смысле друг деда, дед Никола.
«Мишаня, здорово! – громко заговорил он. – А ты чё без баяна?»
«Так ведь здесь магнитофон» – смутился я.
«А мы хотим по старинке, под гармошку! Смотри, скока нас тут!» – повел он рукой вдоль клубной стены.
«Да неудобно как-то… Мешать будем…» – замялся я.
«А что, давайте под баян, как раньше! – раздался рядом Светкин голос. – Кто за?»
Молодые молчали, и Светка заключила:
«Видишь, все за! Давай, Мишаня, за баяном!»
Пришлось идти за баяном. Меня усадили на стул и я, подумав, заиграл «В лесу прифронтовом».
«О! То, что нужно!» – воскликнул довольный дед Никола и пригласил пожилую женщину.
К моему удивлению к ним стали присоединяться другие пожилые пары, а потом и молодежь. Живая музыка тем и хороша, что может войти в резонанс с настроением тех, к кому она обращена. Все дело в исполнителе. «Знай, где добавить, где убавить, и слушатель твой» – говорили нам в музыкальной школе. На меня нашло вдохновение, и я заиграл «Амурские волны». Пожилой народ стал подпевать. После этого были «В городском саду играет духовой оркестр», «Офицерский вальс», «Эх, путь дорожка фронтовая», «Давай закурим, товарищ, по одной» и прочие из тех, что у русского человека в крови.
Дождавшись паузы, Светка сказала:
«Включите что-нибудь медленное, хочу с баянистом станцевать»
Она что здесь самая главная, эта Светка? Но нашли и включили «Как прекрасен этот мир». Мы вышли в круг, и Светка по-хозяйски обхватила меня за шею. В этот раз она не прятала глаза, а смотрела на меня и таинственно улыбалась, словно знала обо мне то, что не знал я.
«Что?» – не выдержал я.
«За земляникой не передумал идти?»
«Нет. А когда?»
«На неделе. Я скажу»
В последующие дни она одна или с Зойкой приходила к нам по вечерам и оставалась дотемна. Я с удовольствием ее развлекал. Вспоминал смешные истории из моей школьной и пацанской жизни, пересказывал фильмы, которые до них еще не дошли, либо книги, которые она не читала, а таких было превеликое множество. Либо брал баян и тихо наигрывал классику. Мелодичная классика Светке нравилась.
«Как ты, не глядя, попадаешь на нужные кнопки? – простодушно удивлялась она. – У тебя что, на руках глаза есть?»
В среду она, прощаясь у своих ворот, спросила:
«Ну, ты готов?»
«Всегда готов!» – дурашливо ответил я.
«Тогда завтра. Встретимся утром в десять за МТС, там, где дорога на Выселки»
«Что с собой взять?»
«Я все возьму, а ты, главное, оденься так, чтобы комары не заели»
Утром баба Нюся спросила, куда я собрался, и я ответил: с пацанами за земляникой.
«А что ж корзинку не берешь?» – подозрительно глянула баба Нюся.
«Да, да, я хотел попросить! Найдешь что-нибудь?»
Баба Нюся показала мне на выбор целую коллекцию корзинок, и я, выбрав самую маленькую, удалился.
Светка в брюках, рубашке, мальчишеских кедах и стянутой узлом на затылке косынке уже ждала меня с пухлым пакетом в руке. Я спросил, далеко ли идти, и она ответила, что километра два. Мы пошли по проселку через еловый лес. Светка была непривычно молчалива, и я, подождав, поинтересовался, не случилось ли чего.
«Нет, нет!» – словно спохватившись, оторвалась она от своих мыслей.
Я стал вслух вспоминать, как последний раз собирал здесь с матерью землянику, вкус которой, как и вкус парного молока, помнил до сих пор. Спросил:
«А ты восемь лет назад где была?»
«Здесь и была» – рассеянно ответила она.
Тенистый, сыроватый воздух еще не успел просохнуть после ночи и бередил обоняние елочно-мшистым духом.
«Ах, какой воздух! Так и просится в духѝ! – не выдержал я. – Кстати, всё удивляюсь, почему до сих пор не придумали духи с запахом скошенной травы и земляники!»
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
