Шаги забвения

Во время очередной летней поездки с матерью в деревню Андрей так перепил, что его пришлось госпитализировать. У него начали отказывать все органы, один за другим. Врач, вызвавший меня для беседы, сообщил мне нерадостную новость.

– Вероятно, Ваш муж злоупотреблял спиртными напитками многие годы, – сказал он мне.

– Да, он выпивал, – попыталась я дать врачу неопределённый ответ, потому что мне стыдно было признаваться постороннему человеку в том, что я – жена алкоголика.

– Нет, он не выпивал. Он пил. И пил очень много, – прервал меня доктор. – Потому что сейчас у него отказали почти все органы, а такое никогда не случается внезапно. Так бывает лишь тогда, когда человек целенаправленно травит свой организм на протяжении многих лет. И наступает день, когда внутренние органы человека больше не могут выдерживать такую нагрузку и перестают работать. Шанс выжить при том состоянии, в котором сейчас находится Ваш муж, составляет не больше десяти процентов. И если он выживет, ему вообще нельзя будет пить, потому что после двух подобных кризисов ещё никто не выживал. И мы сделаем всё, что сможем. Но и Вы, со своей стороны, тоже должны приложить максимум усилий, чтобы помочь мужу справиться с его болезнью.

Со слезами на глазах я вышла из кабинета врача. Да, у меня не осталось ни капли любви к мужу, который на протяжении двенадцати лет обращался со мной как с бесправной рабыней, но мне было жаль его. Жаль, если он умрёт вот так, после очередной пьянки в таком молодом возрасте, когда остальные только начинают жить. Поэтому я решила сделать всё, чтобы помочь мужу снова встать на ноги. И для начала я обратилась к своему списку доноров, которых я планировала использовать для зачатия сына. Но только использовала я этих людей для того, чтобы собрать для мужа кровь необходимой группы.

Два с половиной месяца Андрей лежал в больнице. И каждый день по два раза (утром и вечером) я бегала к нему в больницу. Покупала парную телятину, отваривала ещё и пропускала два раза через мясорубку, отделяя бульон в отдельную ёмкость. Варила для мужа кисель и доставала нужные лекарства. Никто даже не представляет себе, как мне было тогда тяжело, ведь я же ещё и работала каждый день!

Алёна всё это время была предоставлена самой себе. У меня совершенно не оставалось на неё времени. И единственное, что я могла сделать для неё в этой ситуации, так это купить мобильный телефон, чтобы всегда быть на связи.

А моя любимая свекровь всё это время оставалась в деревне. И естественно, она знала о случившемся, потому что всё это произошло в её доме. Но единственное, что она сделала, так это уговорила одного из знакомых Андрея отвезти сына в больницу в Москву, потому что в сельской глуши ему вряд ли оказали бы необходимую медицинскую помощь. И после этого она посчитала свою миссию выполненной, продолжив отдыхать в деревне как ни в чём не бывало. И хотя я никогда не питала к этой женщине добрых чувств и её отсутствие всегда воспринимало как благо, но в тот период времени её помощь мне бы не помешала. И я позвонила свекрови (благо, к тому времени мобильная связь в их деревне стала налаживаться), чтобы попросить прервать свой летний отдых и вернуться в Москву, чтобы последить за Алёной, которой на тот момент не было и десяти лет.

– Как ты можешь мне это предлагать? – сразу же начала кричать на меня свекровь. – Если я сейчас уеду, то кто будет следить за картошкой? Её же колорадские жуки сожрут!

– Но Ваш сын в реанимации! Алёна с утра до вечера одна. А я не могу разорваться! Я и так практически не сплю. Мне каждый день необходимо готовить для Андрея диетическую пищу и дважды в день бегать в больницу! А я же ещё и работаю! – пыталась я достучаться до свекрови.

– У моего сына есть жена. И это – ты! И если с Андреем что-то случилось, то выхаживать его – твои обязанности, а не мои. И заниматься твоим ребёнком я тоже не намерена, – с полной уверенностью в собственной правоте процедила свекровь. – У Алёны есть мать, которая, как я понимаю, жива и здорова. А у меня картошка в огороде! Ты, что ли, будешь её химикатами обрабатывать? Мне и здесь есть чем заняться. А тебе стоит прекратить ныть и начать заниматься выхаживанием больного мужа!

Вот такими словами ответила мне свекровь. Правда, её речь содержала ещё ряд нецензурных выражений в мой адрес, но я посчитала нужным их опустить.

Признаться, меня сильно удивило поведение свекрови. И хотя я знала, что она – очень эгоистичная женщина, но я и предположить не могла, что ей будет настолько наплевать на здоровье единственного сына. Ведь если бы, не дай Бог, мой ребёнок оказался в реанимации, то я бы дневала и ночевала у его койки и не думала бы ни о какой картошке, и уж тем более не надеялась бы на то, что какая-то другая женщина позаботится о моём отпрыске.

Но матери Андрея важней было вырастить картошку в огороде, чем выходить собственного сына. Поэтому она со спокойной душой осталась в деревне и, забегая вперёд, сообщу, что в тот год она вернулась в Москву гораздо позже обычного, вероятно, выжидая, чтобы Андрей окончательно выздоровел и ей бы не пришлось о нём заботиться.

И только я продолжала бегать, словно белка в колесе. Я ещё сильнее похудела, а синяки под глазами стали ещё больше, и, глядя на меня, уже было непонятно, бегаю ли я в больницу, чтобы навестить больного мужа, или же мне самой нужна врачебная помощь.

Всё это время я надеялась на помощь многочисленных коллег и друзей Андрея. Я думала, что они будут навещать его в больнице, но никто не приходил.

Периодически родственники и знакомые мужа звонили мне, чтобы поинтересоваться самочувствием Андрея, и я честно им всё рассказывала, полагая, что в этих людях проснётся сочувствие, и они предложат свою помощь. Но вместо слов поддержки я слышала в ответ лишь следующее:

– Олеся, ты что о себе думаешь? Почему мужа не лечишь? Он уже столько времени в больнице, но до сих пор не поправился!

– Но я же не врач! Я же не могу сама его лечить!

– Ты – жена! Ты должна что-то делать!

– Я и делаю! Дважды в день я бегаю в больницу и выполняю все предписания лечащего врача Андрея! – оправдывалась я.

– Значит, ты мало делаешь, если твой муж до сих пор не выздоровел! Дай денег врачам или переведи его в другую больницу, если в этой его не могут вылечить!

– Но Андрей лежит в очень хорошей больнице! И он всё ещё не выздоровел лишь потому, что его состояние очень плохое. Ведь столько лет пил!

– Олеся, как ты можешь такое говорить? Ты ничего не делаешь, чтобы помочь своему мужу снова встать на ноги! И вместо того, чтобы сидеть сейчас рядом с ним, ты пытаешься очернить его, чтобы оправдать свою лень! Какая же ты бессердечная женщина!

Вот таким образом проходили все мои телефонные разговоры с приятелями и родственниками Андрея. Никто не поддерживал меня, никто не помогал. Все только упрекали в том, что я, якобы, ничего не делаю для скорейшего выздоровления их обожаемого Андрюшеньки.

И даже когда я навещала Андрея в больнице, его лечащий врач постоянно повторял мне:

– Обычно, когда мужчины лежат в больнице с таким диагнозом, как у Вашего мужа, их жёны увольняются с работы, чтобы ухаживать за ними. А Вас в палате я почти не вижу.

В ответ я лишь горько усмехнулась.

– Если я сейчас уволюсь с работы, то нам будет не на что жить. Ведь из-за того, что муж постоянно пил, у нас нет никаких накоплений. Родители нам не помогают. И все эти годы мы живём фактически на одну мою зарплату. И если я лишусь постоянного источника дохода, то мы просто умрём с голоду. А ведь у нас ещё есть дочь! И мне нужно думать и о ней тоже, а не только о муже.

– Но Ваш муж в критическом состоянии! Если Вы сейчас его не выходите, то он может умереть! Вам сейчас нужно думать только о том, чтобы поставить мужа на ноги и ни о чём другом!

«Легко ему говорить!» – думала я, глядя на доктора, которому в жизни явно не приходилось голодать.

– Позвольте уж мне решать, что важнее для моей семьи, – ответила я, видя откровенное недоверие в глазах врача.

Наверное, он, как впрочем, и все остальные, подумал, что я – плохая жена, которая не желает и пальцем пошевелить ради собственного мужа. Да только если бы он знал, сколько я для Андрея сделала и продолжаю делать, то не был бы так категоричен. Но почему-то все предпочитают видеть только одну сторону медали, даже не удосуживаясь взглянуть, что же написано на второй. А именно она, порой и показывает, за какие заслуги её дают на самом деле.

И конечно же, я не стала увольняться с работы, чтобы проводить дни и ночи напролёт у постели своего мужа-алкоголика. Честно говоря, я даже тайно надеялась, что он умрёт, и тогда я наконец-то смогу скинуть с себя это ярмо и вздохну свободно. Но, видимо, организм Андрея к тому времени ещё не был достаточно изношен, да и профессионализм московских врачей был на высоте, так что через два с половиной месяца мой муж вышел из больницы, похудев на тридцать килограммов и став выглядеть лет на пятнадцать старше своего истинного возраста.

И когда я взглянула на него, то моё сердце упало. Его глаза ввалились, а морщины на лице стали глубже. И я поняла, что о сексе можно забыть навсегда. Также как о мыслях когда-нибудь родить сына. Теперь мне до конца жизни предстояло выхаживать больного мужа, потому что теперь тратить время, силы и деньги на искусственное оплодотворение в специализированной клинике я не могла. И я попрощалась со своими мечтами о сыне.

Ещё четыре месяца муж сидел дома на больничном и отдыхал, соблюдая диету. Видимо, он страшно перепугался, попав в реанимацию, потому что из больницы он вышел другим человеком. Он стал лучше относиться ко мне, начал общаться с дочерью и даже иногда делал небольшую работу по дому, когда я была на работе.

Я же, видя на улице молодых женщин, ведущих за руку сыновей, начинала рыдать, оплакивая свою незавидную участь. Ну почему так случилось, что я – молодая женщина с отличной репродуктивной функцией – вынуждена оставлять порожним своё чрево из-за того, что мой муж пропил своё здоровье?

Однажды я сидела у телевизора и шила. На телеэкране шла передача «Ледниковый период», где наши «звёзды» учились азам фигурного катания. И после второго конкурсного дня певица Глюкоза решила покинуть этот проект. В своём интервью она сказала:

– Я сейчас нахожусь в положении, о котором мечтает каждая женщина.

И после этих слов я снова зарыдала. Как она права, эта красивая молодая певица! Я тоже изо всех сил мечтаю оказаться в положении. И мне уже неважно, кто родится, сын или ещё одна дочь. Главное, что я снова хотела стать мамой. Понянчить малыша, вновь ощутив себя молодой и нужной маленькому существу, который будет любить меня просто за то, что я есть на этом свете.

И я выключила телевизор, не в силах более выносить вид чужого счастья. И я сказала себе: «Олеся, успокойся. Значит, не судьба. Ты сделала всё, что могла. Всё, что от тебя зависело. Но не получилось. И теперь тебе остаётся лишь смириться с этим. Ты должна отвлечься и жить дальше».

И я решила переключить свою энергию на что-то другое. Решив попробовать поступить в аспирантуру на заочное отделение, я купила необходимые учебники и стала готовиться. И многочисленные знакомые, узнав об этом, неожиданно поддержали меня в решении продолжить учёбу, хотя совсем недавно, когда я говорила о том, что хочу родить второго ребёнка, все дружно начинали махать руками в ответ, пытаясь отговорить меня.

– Олеся, ты с ума сошла! С твоим мужем и одного ребёнка иметь – это уже много. А ты хочешь второго!

Но я всегда говорила в ответ, что справлялась и не с такими трудностями. Уж если я одна справилась с Алёной, когда у меня не было ни опыта, ни здоровья, ни денег, а также никакой помощи от мужа и от родителей, и притом нужно было ещё и учиться, то уж теперь, когда я всячески подкована со всех сторон, то смогу поднять на ноги ещё одного малыша. Но все друзья и знакомые отговаривали меня, советуя хорошенько подумать. И теперь, когда я отступила от своего сумасбродного желания родить второго ребёнка, все облегчённо вздохнули, словно пополнение в моей семье могло как-то повлиять на их жизни.

Но в любом случае теперь это перестало быть проблемой, и я с головой окунулась в работу, начав подбирать материал для будущей диссертации.

Но мне начали сниться сны о том, что я нахожусь в родильном доме, и у меня рождается мальчик. Светленький, голубоглазый, похожий на меня. И я чувствовала себя счастливой. Но просыпаясь, я с грустью понимала, что это не так. У меня нет сына, и я даже не беременна. Но сны продолжали сниться, превращаясь в наваждение. А я гнала прочь образы, увиденные ночью, прячась от своих мечтаний в работе и в подготовке материалов для диссертации.

Но если мозги мне удалось чем-то занять, то с усмирением физиологических потребностей дела обстояли гораздо хуже. У нас с мужем уже более полугода не было близости, и я стала ловить себя на мысли, что если в ближайшее время не разрешить эту проблему, то я начну кидаться на всех встречных мужчин. Поэтому я решила поговорить с мужем на эту тему.

Когда мы легли с ним спать, я заговорила на наболевшую тему.

– Андрюша, я понимаю, что ты всего лишь два месяца назад вышел из больницы и сейчас только восстанавливаешь своё здоровье. Но пойми и ты меня. Я – молодая здоровая женщина, и у меня есть определённые физиологические потребности, которые хоть иногда необходимо удовлетворять. И если ты не в состоянии этого делать, значит, я буду решать этот вопрос на стороне. И я ставлю тебя об этом в известность, чтобы ты подумал и принял соответствующие меры. Иначе тебе придётся пенять на самого себя.

Андрей тяжело вздохнул и после паузы сказал:

– Ну ладно. Давай попробуем.

И мы попробовали. Предохраняться, естественно, я не стала, потому что была абсолютно уверена в том, что у нас всё равно ничего не получится. Но получилось. А муж так воодушевился достигнутым успехом, что в течение недели у нас трижды (!) был секс. Для меня это был просто праздник после длительного воздержания. И когда месячные не пришли в срок, я ничего не заподозрила, пребывая в полной уверенности, что эта задержка вызвана переутомлением с моей стороны.

Прошла неделя, и я пошла в аптеку, чтобы купить тест на беременность. Он показал отрицательный результат, что нисколько не удивило меня.

Прошла ещё одна неделя. Месячные так и не пришли, и я купила ещё один тест, который на этот раз дал положительный результат.

Нужно было сказать об этом мужу, но я никак не могла выбрать подходящий момент для такой новости. Но Андрей опередил меня.

Поздним вечером, когда мы легли спать, он, лежа на спине и глядя в потолок, спросил меня:

– У тебя задержка?

– Да, – спокойным голосом ответила я, тоже глядя в потолок.

– Когда думаешь покупать тест?

– Я купила его ещё вчера.

– А когда будешь проверять?

– Я уже проверила, – снова ответила я, не решаясь сказать о главном.

– И каков результат? – безразличным тоном спросил Андрей.

– Положительный, – ответила я, ожидая реакции мужа.

– И кто отец? – не меняя выражения лица, произнёс Андрей.

От этих слов я чуть не подпрыгнула на диване.

– Как ты можешь такое говорить мне, своей жене?

– А что ещё я должен думать? – повышая голос, сказал он, поворачиваясь в мою сторону. – У нас полгода не было секса, а затем ты набрасываешься на меня, как похотливая кошка, после чего заявляешь, что беременна. Естественно, что я сомневаюсь в своём отцовстве!

– Если сомневаешься, сдай тест на ДНК, но не унижай меня своими обвинениями! – заявила я, отворачиваясь.

Думаю, что муж всё равно мне не поверил, потому что он начал тщательно следить за моей беременностью, высчитывая сроки и надеясь подловить на несовпадениях. Однако их не было.

А я так радовалась, что мне было наплевать на подозрения мужа. С самого начала я была уверена, что у меня будет мальчик.

Я рассуждала так. Если уж мне удалось с таким трудом забеременеть, то однозначно, не просто так. Значит, это должен быть долгожданный сын, причём именно такой, какого я всегда хотела иметь. Похожий на меня и внешне и внутренне. Мой единомышленник, который всегда будет поддерживать меня во всех начинаниях, и будет подставлять своё мужское плечо тогда, когда мне это потребуется. И ультразвуковое исследование подтвердило это. У меня должен был родиться сын, и впервые за всю жизнь я почувствовала себя счастливой.

Если у меня будет сын, то можно считать, что жизнь удалась, потому что это окупит все мои жертвы и страдания. Сын будет лучшей копией меня, и я дам ему ту жизнь, о которой сама только мечтала. С его помощью я смогу изменить прошлое, переписав набело страницы своего несчастливого детства, лишённого света, детских радостей и родительской любви.

Мысли об этом наполняли меня воодушевлением, вселяя в мою душу веру, что всё прожитое было ненапрасным. Я строила планы и радовалась каждому дню. Но как всегда, в любой бочке мёда бывает и ложка дёгтя. Так и со мной.

Беременность мальчиком имеет свои особенности. В частности, в мой сексуально неудовлетворённый организм поступало столько тестостерона, что я готова была взорваться. Андрей же, посчитав свою супружескую обязанность выполненной, снова перестал заниматься со мной сексом, как бы я его не уговаривала.

– Я же о тебе забочусь! – прячась за вымышленными отговорками, каждый раз отвечал он мне. – Я же не хочу, чтобы с тобой или с ребёнком что-то случилось, поэтому нам нужно подождать, – назидательно добавлял он.

И хотя мне совершенно не хотелось ждать, я смирялась, стараясь отвлечься от своих желаний за различными будничными делами и заботами. Я продолжала радоваться предстоящему материнству и готовила приданое малышу.

Хотя многие будущие мамы из суеверных соображений ничего не покупают заранее для своих новорождённых детей, оставляя эти заботы своим мужьям, но я по опыту знала, что на Андрея в этом вопросе положиться нельзя. Даже если ему написать список покупок, дать необходимую сумму и указать магазин, в котором требуется всё закупить, это будет бесполезной тратой денег, потому что муж умудрится в последний момент перепутать всё, что можно. И даже то, что нельзя, он тоже перепутает и будет бравировать этим, обвиняя меня в том, что я переложила на него те обязанности, которые должна была выполнить сама. Поэтому я купила для своего будущего сына всё необходимое, за исключением синей ленточки для конверта, которую муж вызвался купить сам, как только узнает о рождении мальчика. Но, забегая вперёд, скажу, что даже это простое поручение Андрей не выполнил.

И хотя я всеми фибрами души надеялась, что новорождённый сын станет моей копией, уверенности в этом у меня совершенно не было. Чем больше был срок моей беременности, тем сильнее я думала о том, что мои мечты в очередной раз так и останутся мечтами, потому что так было всегда. Мои планы практически никогда не исполнялись, потому что на их пути возникал мой муж, у которого был несомненный талант всё портить в последнюю минуту. Поэтому я наслаждалась своими мечтами, будучи абсолютно уверенной в том, что им не суждено сбыться. И ко дню родов я даже не сомневалась в том, что мой второй ребёнок тоже родится похожим на своего отца, ещё сильнее ослабив мои позиции в этой семье. И я знала, что Андрей думал по этому поводу точно так же. Но в этот раз всё случилось иначе.

Когда родился сын, и врач показал его мне, то первой моей мыслью была следующая: «Это не мой ребёнок», потому что у новорождённого мальчика не было ничего общего со своим отцом, так как он родился белокожим, светловолосым и с голубыми глазами.

И в панике я начала оглядываться по сторонам, пытаясь разглядеть рядом другую роженицу, которая воспроизвела на свет этого младенца-альбиноса. Но естественно, кроме меня, в родильной палате никого не было. И тогда я поняла, что передо мной мой сын. И тогда в голове у меня мелькнула следующая мысль: «Муж меня убьёт».

И все дни пребывания в родильном доме я судорожно искала объяснение произошедшему, которое могло бы удовлетворить и успокоить моего сверхревнивого супруга.

И хотя с точки зрения биологии и генетики не произошло ничего удивительного, так как я сама – белокожая, и в детстве мои волосы были светлыми, а глаза голубыми, но для Андрея это не было аргументом. Он всегда считал, что дети должны быть похожи только на отца и ни в коем случае не на мать. И свекровь в этом вопросе тоже подливала масла в огонь. Она всячески внушала своему сыну то, что если я не нагуляла ребёнка на стороне, то младенец непременно должен быть похож на Андрея. И это притом, что сам Андрей являлся копией своей матери, а не отца.

И внезапно я подумала о том, что нашла ту самую лазейку, которая поможет мне развеять ревнивые сомнения мужа, потому что свёкор тоже был белокожим, к тому же русоволосым и сероглазым. А стало быть, нужно убедить мужа в том, что новорождённый сын похож на своего деда, и этот аргумент не позволит ревнивым мыслям Андрея перейти в паранойю. И именно так я поступила.

Ещё лёжа в родильном доме, я сообщила мужу, что сын похож на деда, и это сработало. Поначалу он, как и свекровь, не предъявляли ко мне никаких претензий. Но потом они увидели, что мальчик, которого я назвала Артёмом, является моей копией, и дурные мысли снова стали наполнять их головы.

Муж принялся вновь нападать на меня с расспросами.

– Признавайся! – кричал Андрей, хватая меня за горло. – Ты же нагуляла этого ребёнка! Ты специально заставила меня заняться с тобой сексом, чтобы потом подсунуть чужого ребёнка!

– Что ты несёшь? – хрипя, от нехватки воздуха, шептала я. – Это твой ребёнок! Почему ты считаешь, что все дети должны быть похожи на тебя? Неужели один из них не может быть похожим на свою мать?

– Нет! – орал муж. – Если я их отец, то они должны быть похожи только на меня! Алёна же с самого начала была похожа на меня! Так почему же Артём должен быть другим?

– Потому что это – генетика! Ребёнок может быть похож на любого из родственников: та тётю, на дядю, на двоюродную бабку. И не обязательно на своих родителей. И если ты сомневаешься в своём отцовстве, то сдай тест на ДНК. Хватит издеваться надо мной и унижать своими обвинениями!

– Не буду я сдавать никаких тестов! – продолжал орать муж, не отпуская меня. – Мне нужно, чтобы ты подтвердила, что я – отец Артёма!

– Но я сто раз тебе об этом говорила! Что ещё тебе нужно?

– Я хочу, чтобы ты доказала это!

– Но как я могу это сделать? Сдай тест на ДНК, и все твои сомнения сразу отпадут!

– Я же сказал, что не буду его сдавать! – сдавливая моё горло ещё сильнее, орал муж. – Ты должна признаться в том, кто является отцом Артёма!

– Ты! Кто же ещё?

Нехотя, муж отпускал меня, но по его виду было заметно, что он не успокоился. Периодически такие приступы у него повторялись, и я снова пыталась уговорить его сдать тест на ДНК.

– Имей в виду, – добавляла я. – У тебя есть для этого один год. Потому что потом ни один суд не примет у тебя иск об оспаривании отцовства. Так что если ты сомневаешься, поторопись, потому что потом я не буду ничего отвечать на твои обвинения.

В ответ Андрей лишь недовольно бурчал, но ничего не делал. Я так и не знаю до сих пор, сомневался ли он в том, что был отцом Артёма, или это были приступы необоснованной ревности с одной-единственной целью: лишний раз унизить меня. Но одно я знаю точно. После смерти Андрея свекровь рассказала всему миру о том, что я нагуляла второго ребёнка и обманом подсунула его мужу, который, по своей недальновидности, не замечал очевидного и по доброте душевной воспитывал чужого сына как своего.

И хотя к рождению Артёма я была готова и морально, и физически, и материально, я даже предположить не могла, что будет так тяжело.

Порой со мной происходили совершенно курьёзные и, я бы сказала, кинематографичные, случаи, о которых легко вспоминать, но лишь потому, что они заканчивались хорошо. А ведь всё могло быть иначе.

Так, однажды днём, когда я, сидя на диване, покормила Артёма и собиралась переложить его в детскую кроватку, потому что малыш уснул, то внезапно почувствовала, что и сама засыпаю. И тогда я, держа сына правой рукой, левой сняла с волос заколку, чтобы она не мешала мне спать, и потянулась к поручню дивана, чтобы положить заколку на него, да так и уснула.

Проснулась я приблизительно через час от того, что у меня затекла левая рука. Оказалось, что я так и не положила заколку на поручень дивана, заснув с вытянутой рукой. А правой рукой я продолжала держать Артёма, который тоже благополучно спал.

Муж в это время был на работе, дочь в школе, а свекровь в соседней комнате смотрела телевизор, и лишь я отключалась прямо на ходу, изнемогая от усталости.

С самого начала я знала, что помощи не будет. Муж не помогал мне с Алёной, не собирался помогать и с Артёмом. Андрей не делал абсолютно ничего, повторяя, что его обязанности по отношению к детям закончились после того, как он зачал их. А свекровь же, наоборот, не только не помогала, но и всячески вредила мне. Так, она вспомнила о своих фирменных фишках, которые она с успехом применяла в то время, когда родилась Алёна, и решила вернуться к ним. Она снова начала замачивать бельё в ванной на неделю и постоянно закрываться на кухне, чтобы добавить мне дополнительные трудности в моей и без того нелёгкой жизни.