Помощница ведьмака. Книга 3. Навь

– Этот, что ли? – Богдан посмотрел на Генриха, да так зло, что князь поймал себя на мысли, что хочет пойти на попятную.

«Эта безмозглая гора раскатает меня как блин», – мелькнула запоздалая мысль в голове молодого мужчины, но отступать было поздно и стыдно, тем более, что посетители таверны, заинтригованные разговором и предстоящим сражением, уже во всю пялились на двоих предполагаемых противников и, похоже, даже собирались сделать ставки.

– Один серебряк на Богдана! – крикнул кто-то из гостей и это была только первая волна той огромной лавины, что полилась на поединщиков. А Лех знай себе собирал деньги да кивал, когда ему говорили, что его Богдан пришибет чужака, как муху. Видимо, был в этом полностью уверен.

 Сумма собралась приличная и лишь тогда пан Дыблик попросил всех заинтересованных, пройти во двор.

– Там будете драться, – заявил он, обращаясь к Генриху и Богдану. – Мне не надо, чтобы вы своими дубовыми головами разнесли здесь все в щепки.

– Пошли! – Богдан первым шагнул к двери. За ним стайкой потянулись посетители. Генрих, на пару с хозяином таверны, шел в самом конце, замыкая шествие и мысленно моля всех богов принести ему удачу и победу.

 На дворе толпа сгрудилась полукругом, оставив площадку для дерущихся, в центре которой, скинув с плеч кожух, уже стоял громила Богдан.

– Ну, давай, покажи на что горазд, – легко толкнул в спину князя Лех и противно рассмеялся.

 Генрих легко сбежал по ступеням, скинул видавший виды кафтан и уверенно шагнул к противнику. Завидев молодого князя, Богдан переплел толстые пальцы и захрустел костяшками, да так громко, словно каменные жернова дробили рядом кости. Внутри у Велке что-то дрогнуло, но он не сбился с шага и остановился только когда между ним и противником оставалось всего ничего.

«Да уж! Настоящий великан!» – мелькнула мысль в голове князя, когда он посмотрел на громаду мышц, замершую в ожидании.

«Пусть меня хранят боги», – мысленно произнес Велке и вздохнул.

– Приступайте, если готовы! – рявкнул за спиной пан Лех. Подвыпившие гости таверны закричали и заулюлюкали в ожидании зрелища.

 Богдан еще для устрашения разок хрустнул костяшками пальцев и, растопырив руки, пошел на Генриха. Князь Велке подобрался, соображая, что делать и как выйти из этого боя победителем.

«Главное, не попасть к нему в лапы, – понял он. – Такой сдавит, как ореховую скорлупу и глазом не моргнет. И кто мне залечит сломанные ребра?» – и мужчина попятился назад. Толпа сочла его действия трусостью и засвистела, выкрикивая ругательства в адрес молодого князя. Богдан, довольный произведенным эффектом, попер дальше медведем, немного пригнулся, намереваясь изловить противника в свои стальные объятия. Он, как и Лех, думал, что бой будет недолгим, а потому решил не спешить разделаться с выскочкой.

«Устрою хозяйским гостям зрелище», – решил Богдан, намереваясь немного поиграть с Генрихом, как кошка играет с мышкой. Погонять по кругу, а затем, одним ударом огромного кулака, отправить смотреть на звезды ярким днем.

 Но игры не получилось. У мышки оказались совсем не мышиные повадки и сдаваться она не собиралась. Генрих разработал свою тактику, сводившуюся к тому, что сначала ему следует измотать своего противника, а затем уже начинать бой. Здоровяки обычно быстро устают. Им тяжелее носить свои мышцы, чем более легким воинам, и князь сделал ставку на то, чтобы взять Богдана измором.

– Дерись! – кричали ему. Чужие руки толкали в спину, высунувшись из толпы. Богдан кружил рядом, словно голодный медведь, который, того и гляди, набросится и сотрет в порошок.

Генрих постоянно был начеку. Он не подпускал близко к себе противника, уходил от ударов, плавно отскакивая в сторону, что в конце концов начало раздражать и злить Богдана. Князь не дал местному вышибале даже прикоснуться к себе, понимая, что один удар, всего одно попадание и ему конец. Долго будут отхаживать, если, конечно, возьмутся сделать милость для бедного чужака, так что стоит поберечься.

– Поддай ему!

– Хватай его!

– Начисть выскочке рыло! – звучали крики со всех сторон, но Генрих не позволял себе отвлечься. Все его внимание было сосредоточено на человеке-горе по имени Богдан.

 Охранник из таверны надвигался и неожиданно для Генриха, сделал резкий выпад. Длинные руки громилы мелькнули в опасной близости от челюсти князя. Едва успев увернуться, бывший волкодав присел и ударил в открывшийся бок противника, вложив всю свою силу в этот удар. Богдан пошатнулся, повернулся, выставив блок. Зло сверкнул глазами и снова ринулся на Генриха.

 Молодой князь прогнулся, пропуская удар, просвистевший над его головой, а затем все же получил кулаком чуть ниже области печени. Острая боль заставила согнуться пополам. Генрих схватился за бок, а Богдан снова сделал замах, от которого князю с трудом, но удалось уйти.

– Ну, давай! Бей его! Бей! – прокричал кто-то из толпы и этот крик был подхвачен множеством голосов. Кажется, никто не ставил на Генриха, да оно и понятно. Одного взгляда хватило бы, чтобы понять, кто из противников сильнее. Да вот только князь сдаваться не спешил и продолжал придерживаться свей тактики, подмечая, что его противник уже и дышит тяжелее, и двигается не так легко, как прежде.

«Вот и хорошо», – подумал молодой мужчина, мысленно похвалив себя за смекалку. Порой ум мог возобладать над силой, и князь это хорошо понимал. Пора было действовать и Генрих пошел в атаку, налетел на Богдана, снова удивив здоровяка. Нанес серию ударов, пока уставший мужчина заносил огромные кулаки для встречной атаки. В довершение, отскочив и оттолкнувшись от Богдана, Генрих ударил его ногой под колено. Внушительно так ударил и великан, пошатнувшись, упал на одно колено. Генрих налетел снова, но Богдан, изловчившись, схватил князя на ногу, дернул на себя и повалил на землю, намереваясь навалиться всем своим немаленьким весом на более мелкого противника. Князь с проворством змеи перекатился в сторону за мгновение до того, как на землю, где он всего секунду назад лежал, повалился мужчина-гора.

 Толпа снова подняла гвалт, только Генрих не отвлекался на шум и не пытался понять, чью сторону принимает мужичье. Сейчас важным была победа. Его победа!

 Вскочив на ноги, князь ринулся на противника и ударом ноги пригвоздил Богдана к земле, а затем упал камнем сверху, перехватив локтем горло. Сдавил, задрав голову мужчины, потянул на себя, словно в попытке отделить от тела, и Богдан захрипел, а затем попытался руками достать врага. Не получилось. Генрих еще сильнее сдавил горло охранника.

– Пусти, – расслышал он через хрипы.

 Толпа ликовала, орала, кто-то даже засвистел. Генрих не чувствовал холода, а только странную эйфорию, охватившую его от чувства своего превосходства. Да только она прошла слишком быстро, едва князь расслышал среди хрипов Богдана, слова его противника.

– Пусти…мне эта работа нужна…у меня дома детишек пятеро… – и снова попытался достать Генриха.

– Врешь, – просипел в ухо громиле молодой князь.

 Богдан дернулся в руках Генриха, попытался освободиться от жесткого захвата и затих, смирившись после недолгой борьбы. Бывший волкодав отпустил противника и устало поднялся на ноги выругавшись. К нему уже спешил Лех и люди что-то кричали. Кажется, их симпатии изменились, но князю уже было не до этого. Он покосился на хозяина таверны, почувствовав, как мужчина положил свою руку ему на плечо.

– Ты доказал, – произнес пан Дыблик, а Генриху стало не по себе. Что, если Богдан говорил правду? Тогда ему такая победа и даром не нужна! Чем он только думал, а точнее – о чем! Проклятые деньги затуманили разум!

 Он снова выругался.

– Я беру тебя, – произнес Лех и улыбнулся. – Вот уж не думал, что кто-то когда-нибудь уделает нашего Богдана!

– А что, у твоего охранника и правда пятеро детей? – зачем-то спросил Генрих.

– Да. Своих трое и двое брата, что умер с женой прошлой весной от лихорадки, – отмахнулся хозяин, – тогда много народу померло. Ну, да какая разница. Ты доказал, что лучший. А мне именно лучший и нужен!

– А…ааа, – зачем-то протянул Генрих, понимая, как глупо это звучит, а затем отошел от пана Дыблика и нагнулся к Богдану, который продолжал лежать на земле, смешанной со снегом, и смотрел куда-то в небо.

– Вставай, – Генрих протянул поверженному противнику руку. – Что сразу не сказал?

 Богдан покосился на протянутую руку, а затем сел, отряхнулся, как огромный кот и улыбнулся.

– Не думал, что ты такой прыткий окажешься! Считал, уделаю на раз.

– Так надо впредь думать, – и Генрих улыбнулся в ответ, а Богдан принял его руку и поднялся отряхиваясь.

– Ты заслужил эту работу, – сказал чуть позже, оглядываясь на гостей таверны, что насытившись зрелищем возвращались в тепло дома. И только пан Лех стоял и смотрел на обоих мужчин, прищурив глаза.

– Такая работа мне не нужна, – отмахнулся князь. – А тебе детей кормить.

– Ты уж прости, – извинился охранник и оба посмотрели на Дыблика, который ждал их, продолжая стоять на снегу.

– Что-то я ничего не понимаю, – заявил раздраженно пан Лех, заметив, что два мужчины, еще недавно мутузившие друг друга в снегу и грязи, теперь разговаривают, словно закадычные друзья. Это ему не нравилось. Он вообще не любил то, чего не понимал. А не понимал он в этой жизни многое.

– Пойдем в таверну, – Богдан кивнул на дверь, – раз такое дело, с меня обед и постой.

 Генрих покачал головой.

– Что-то мне не очень хочется оставаться здесь с ночевкой, – сказал он.

– Это решаемо, – Богдан пристально посмотрел на своего бывшего противника и снова улыбнулся.

– Эй, что вы там как истуканы стоите? – крикнул пан Дыблик, хмуря брови. – Ты Богдан, теперь свободен.

– Не спеши, – ответил ему Генрих. – Давай сперва пойдем в зал и поговорим.

– А что тут говорить? – удивился Лех. – Проиграл, значит, худший.

 Генрих и Богдан переглянулись и пошли к хозяину таверны.

«Внутри поговорим», – решил князь. Торопиться он не стал.

 Глава 2

Этим вечером Агнешка прислала за мной, пригласив отужинать с ней в ее комнате. Я не могла отказать, да и чувствовала себя немного отдохнувшей, поскольку, вернувшись из конюшни, где вычистила и накормила Призрака, завалилась спать и проснулась только после заката от громкого и требовательного стука в дверь.

 На мой вопрос, кто это там так настойчиво желает видеть меня, дверь открылась, пропустив Еву.

– Если спать после заката, будет плохое настроение и головная боль, – зачем-то сказала она.

 Я пожала плечами. Мне сон помог. Голова совсем не болела, хотя тело все еще было уставшим и требовало оставаться в постели до самого утра, но слова панны Возняк напрочь прогнали эти мечты и надежды.

– Сестра Агнешка просила передать, что будет рада, если ты присоединишься к ней за ужином, – сказала и усмехнулась. – Сейчас тебе принесут воды. Умойся и приведи себя в порядок. Глава Круга не любит нерях! – с этими словами ведьма вышла, оставив меня наедине с собой.

 Потянувшись руками, провела по волосам и нашла, что они очень взлохмачены после сна. И платье действительно стоило сменить на одно из тех, что когда-то купил мне Роланд…

…Роланд!

 Воспоминание сдавило грудь, и я сжала зубы, чтобы не разреветься.

– Проклятье! – вырвалось у меня. Сейчас не время предаваться скорби. Все еще можно изменить, если я только не ошибаюсь! А боги не должны, нет, просто не могут допустить, чтобы я ошибалась!

 Встала резко, обулась и поплелась за платьем, не заметив, как в моей комнате, неслышно, словно тень, появилась одна из младших сестер. Таз с водой и полотенце были очень кстати. Я освежилась и переоделась. Сестра все это время ожидала за дверью, чтобы провести меня к Агнешке, и это было удобно – в особняке я пока не ориентировалась, а блуждать не хотелось.

 Мы снова шли по темным коридорам, утопающим в полумраке, расчерченном светом свечей. Странная тяжесть давила на плечи. Тени вокруг казались живыми, дышали, тянулись своими тонкими руками, будто хотели прикоснуться, обнять, и от всего этого мне было очень не по себе. Сейчас я даже радовалась, что судьба отправила меня вместе с Роландом прочь от этого дома и его обитательниц, от которых мурашки бежали по спине и холодело все внутри.

«Как здесь только можно жить?» – спросила себя, понимая, что не хочу подобной жизни. Это не для меня. Поверить не могу, что когда-то мечтала стать одной из сестер! Видимо, все познается в сравнении.

 Но вот наш путь окончен, и мы остановились перед дверью, ведущей в комнату Старшей Сестры. Моя провожатая, слишком невзрачная, чтобы я могла запомнить ее, тихо удалилась после того, как постучалась к Главе.

– Проходи, Ульяна, – прозвучал голос из-за стены. – Или мне теперь называть тебя Настуся Биллевич?

 Я замерла, потянувшись рукой к ручке двери, а затем, набрав полные легкие воздуха, решительно отворила ее и вошла в покои Главы Круга.

 Агнешка сидела за столом, положив белые руки на скатерть. Перед ней стояли блюда, накрытые серебряными крышками, два бокала и пузатый графин с вином. Женщина улыбнулась мне, указала рукой на стул напротив, велев садиться. Я послушно опустилась за стол, посмотрела на ведьму и улыбнулась в ответ.

«Сегодня я получу ответы на свои вопросы», – подумала я.

«Непременно, – кивнула Агнешка, мысленно ответив мне и добавила, – так нас никто не сможет подслушать».

«Я думала, сестры послушны вам», – ответила ей.

 Сестра улыбнулась тонкими губами.

– Ты видишь, какой я стала, – сказала она вслух. – Все они ждут, когда я умру, чтобы потом поделить мое место и власть, – а затем добавила уже мысленно: «Я боюсь, что Круг перестанет существовать, если у нас не будет нового сильного лидера!».

«При чем здесь я?» – спросила про себя, хотя понимала, к чему клонит ведьма. Но мое предчувствие сейчас забило тревогу и словно кричало мне не доверять старухе. Да я и не доверяла…точнее, доверяла, но не полностью. Я теперь никому не могла верить, кроме себя самой. Раньше был Роланд, с которым могла поделиться своими мыслями, всем тем, что тревожило или радовало меня. Теперь я осталась одна. Я прекрасно помнила, кто увел меня из дворца князя Северина и теперь была намерена расспросить о причине у старухи ведьмы.

«Косвенно, но ты причастна!» – меж тем ответила мне мысленно Глава Круга.

«Вы же не имеете в виду, что я должна заменить вас?» – мысль получилась слишком громкой и какой-то резкой. Агнешка нахмурилась.

«Почему нет?» – спросила она и проговорила уже вслух:

– Все те качества, которыми должна обладать Глава Круга у тебя есть. Да, конечно, я не могу не признать, что опыта, как такового, нет, но опыт дело наживное, да и я умирать не хочу слишком скоро, хотя чувствую, что мои дни сочтены. Но я успею передать тебе то, чем владею сама.

– Как? – спросила и тут же поняла, что задала совсем не тот вопрос, который хотела. Хитрая старуха заставила меня это сделать. А спрашивать надо было о моем ведьмаке, говорить стоило только о том, как мне жить дальше.

–Ты задаешь правильные вопросы, – сказала Анешка.

– Это не я их задаю. Это вы толкаете меня в нужном вам направлении, – возразила тихо.

 Глава рассмеялась. Смех вышел какой-то свистящий, с хрипом и сипами.

«Она очень нездорова», – поняла я.

– И уже давно, – снова прочитала мои мысли старуха. – Но я держусь. Поверь мне, способов, чтобы продлить жизнь, предостаточно и я владею ими всеми. Знаю все, что может позволить ведьме жить столетия, – она посмотрела в мои глаза, – и я могу научить тебя всему, что знаю.

– А если я не хочу жить столетиями? – спросила спокойно. – Если я не хочу жить и видеть, как вокруг меня умирают дорогие и близкие люди? – я действительно не понимала пока радости от подобного долголетия. Нет, я не отказалась бы прожить лет сто рядом с Роландом. Растить наших детей, а после воспитывать внуков… Но не сотни же лет…

– Все хотят жить, – ответила мне Глава. – Ты понимаешь это, только когда оказываешься у черты, за которой начинается смерть.

 Я отвела глаза, подумала о Роланде. Он уж точно хотел жить, сильнее всех на свете. Я видела это в его глазах, прежде чем они закрылись навсегда.

Страшно.

– Ты снова думаешь о нем, – закивала Агнешка.

– Я всегда буду думать о нем, – ответила тихо.

– Прежде чем я отвечу на тот вопрос, что ты задала мне вчера, – начала старуха, – я бы хотела, чтобы ты задала тот, что тревожит тебя теперь.

– Что вы имеете в виду?

– Там, в прошлом, ты ведь видела нас с тобой? – глаза женщины хитро и опасно сверкнули.

«Все-то она знает», – мелькнуло в моей голове, и я тут же вспомнила о том, как опасно в присутствии ведьмы думать о непозволительном. Она считывает и мои мысли, и мои эмоции, а закрыться от ее магии я пока не могла.

– Спрашивай, – почти требовательно, сказала Агнешка, и стало понятно, что действительно стоит спросить. Сейчас, не откладывая на потом, поскольку немного сомневалась в том, что это «потом» будет.

– Зачем вы увели меня из замка? – спросила и посмотрела в глаза Главы. Ведьма усмехнулась, скривив рот.

– Все просто, – проговорила она, – я видела твое будущее в своем хрустальном шаре. И оно оказалось тесно связанным со мной!

– Но почему вы не остановили Малгожату? Вы могли спасти столько жизней! – незаметно для себя самой я даже привстала со стула, вцепившись руками в стол.

– Садись на свое место, – покачала головой старуха. – Я ведь уже говорила тебе, ведьмы не вмешиваются в судьбу. Я забрала тебя, поскольку знала, что должна это сделать. Это было написано самой судьбой. Смерть остальных – воля богов и ничего более. Даже если бы я решилась и предупредила короля или помешала Малгожате, поверь мне, произошло бы нечто более страшное, – Агнешка вздохнула, – судьбу не обмануть. Если кому суждено умереть, тот умрет и нет смысла отдалять неизбежное.

 Я опустилась на стул. Нахмурилась.

– А теперь о заклятье, которое я прочитала в твоей книге, – Глава Круга достала откуда-то из-под стола ледяной том и положила его на самый край. – Но, сперва мы с тобой все же поужинаем, – заявила она. – Мы и так слишком много времени отвели на разговоры. Ужин остывает.

 Можно было бы и поспорить. Меньше всего мне сейчас хотелось есть. Я даже не была уверена, что кусок полезет в горло, но нужно было узнать это заклинание. В нем точно фигурировала мертвая вода.

«Интересно, знает ли Агнешка…» – я начала думать и тут же осеклась. Опасно. Она все услышит.

 Старуха и вправду подняла на меня глаза. Ее брови приподнялись вверх, выражая заинтересованность.

– Ну, же, Уля, думай дальше, – попросила она мягко.

– После ужина, – отрезала я и улыбнулась.

 Богдан привел Генриха в свой дом после того, как отужинав в таверне Леха, они разъяснили все с его хозяином и в итоге оба остались без работы.

 Старого охранника уже не хотел сам пан Дыблик, а новый, он же Генрих, не захотел работать на мерзавца.

 Шагая по ночным улочкам засыпающего городка, оба мужчины были печальны. Генрих корил себя за то, что ввязался в эту сумасбродную игру и подставил многодетного Богдана, а Богдан просто думал о том, где ему теперь искать новую работу.

– Переночуешь у меня, – когда до дома охранника оставалось всего ничего, заговорил Богдан.

– Мне неудобно, – ответил Генрих. – Из-за меня ты лишился работы.

– Лех всегда был гнилым человеком, – отмахнулся Богдан и указал рукой на невысокий деревянный дом, в окнах которого еще горел свет. Отца, мужа и кормильца, здесь явно ждали с нетерпением, поскольку, едва оба мужчины вошли в сени, как навстречу им выбежали ребятишки и красивая молодая женщина в видавшем виды поношенном платье и платке, поверх соломенного цвета волос.

– Отец! – крикнул кто-то из ребят и на Богдана хлынула лавина маленьких ручек и широких улыбок, оттеснив гостя к стене.

– А ну-ка, разойдись! – громадный мужчина поймал самого младшего из детворы и шутки ради чуть подбросил вверх, а затем осторожно поставил на застланный соломой пол.

– Богдан, – женщина шагнула вперед. Обхватила руками шею мужа и, привстав на цыпочки, поцеловала его в губы, а когда супружеская пара разорвала объятия, хозяйка дома заметила Генриха, продолжавшего стоять в углу.

– А это кто? – спросила она.

– Мой новый приятель, пан Генрих Велке, – представил своего гостя Богдан и Генрих сделал шаг, склонив голову в приветствии.

– А это моя жена Стефсия и дети, – мужчина подозвал широким жестом толпу малышей, возрастом от семи и ниже.

– Это Алес, – показал на старшего мальчика, – а это Вит и Эльза, за ними те, кто у нас самые младшие – Ян и Габриэла.

 Дети все как один поклонились, поздоровались. Их перемешанные голоса вызвали улыбку на губах князя.

– Очень приятно, – произнес он.

 Стефсия покосилась на мужа, вопросительно изогнув брови.

– После объясню, – произнес тот и с улыбкой добавил. – Ты бы нам пива принесла. Надо кое-что обсудить с паном Генрихом, – и затолкал малышей в дом.

 Жена протестовать не стала. Подхватила юбки и последовала за малышами.

– Прошу, пан, – усмехнулся Богдан, указывая Генриху идти вперед. Велке спорить не стал. Вышел из сеней прямо в небольшую натопленную горницу, где стоял широкий стол, да пара лавок у печи. Как Генрих догадался, в доме находилось всего две комнаты. В одной готовили и принимали гостей, во второй жили и спали. Скромно и даже более чем, тем более, что размеры комнатушек были такими, что не развернешься. Только судя по лицам обитателей дома, что глядели друг на друга сияющими любящими взглядами, теснота их не пугала, а напротив, только еще сильнее сближала.

 Пока Стефа подавала на стол нехитрую закуску и принесла из погреба кувшин пива, дети забрались на печь, зыркая с полатей на гостя и о чем-то тихо переговариваясь. Богдан только косился на них, да ухмылялся изредка, а затем разлил по деревянным кружкам пиво и, пододвинув одну гостю, проговорил:

– Ну и что собираешься делать, пан Генрих?

– Сам пока не знаю, – честно ответил мужчина. – Мне деньги нужны и много.

– Кому они не нужны, – усмехнулся Богдан.

 Велке выгреб из кармана выигрыш и высыпал на стол, разделил ладонью поровну и одну часть отодвинул к хозяину дома, а вторую ссыпал назад в карман.

– Зачем? – спросил Богдан. Подошедшая Стефсия удивленно посмотрела на мужа.

– У тебя дети, а я виновен в том, что пан Лех выставил тебя из таверны, – ответил князь.

 Стефсия и Богдан переглянулись.

– Ты потерял работу? – прошептала женщина. В свете свечей, что освещали горницу, не было видно, как она побледнела. Муж поймал ее руку в свои, усадил рядом.

– Не переживай, Стефа. Была бы шея… – и поцеловал женщину в губы.

– Ага, – она вырвалась и вздохнула. – Вон она, наша шея, на полотях сидит,  – печально проговорила Стефсия.

– Это моя вина, – попытался вступиться за нового знакомого Генрих, но Богдан знаками велел ему замолчать.

– У меня уже есть на примете другая работа, – произнес он, – только раньше я сомневался, стоит ли, а теперь… – и осекся, повернув лицо к князю. – Там нужны крепкие мужчины, владеющие оружием.

– Это не проблема, – кивнул Генрих, сообразив к чему клонит хозяин дома. Видимо, не зря он пригласил его переночевать к себе. Может быть, судьба улыбнется князю и подкинет верное решение для его проблемы?

– Укладывай детей, расскажи им сказку, а мы тут немного потолкуем с паном Велке, – велел жене Богдан и она не решилась возразить. Только еще раз посмотрела на гостя и встала, двинувшись к полатям. Генрих проследил за тем, как она достает одеяла и подает их детям, а после отвернулся к Богдану.

– А теперь поговорим, – сказал бывший охранник таверны и улыбнулся, – да ты пей. Пиво жена сама варила. Доброе получилось. Она у меня на все руки мастерица.

 Князь кивнул и пригубил из кружки. Закивал, оценивающе.

– Действительно, хорошее, – согласился Генрих.

– А теперь послушай меня. Может быть, захочешь отправиться со мной, – продолжил Богдан. – Работа не простая, но и заплатить должны прилично, так что…

– Говори, – велел молодой князь и Богдан снова улыбнулся.

 Ужин прошел напряженно. Хотя старая ведьма и не смотрела на меня, но создавалось такое неприятное ощущение, что чужие липкие пальцы касаются кожи, ощупывают меня всю, сверху донизу.

 Я терпела и как могла уходила от этих касаний. Только что была моя просыпающаяся сила, против этой женщины, умудрённой опытом и веками плетения интриг? Ничто. Оставалась только молиться и надеяться, что Агнешка не затевает против меня ничего опасного, хотя, в этом я тоже стала сомневаться.

 Но вот наконец Глава Круга насытилась и отодвинула от себя широкую тарелку, подняла взгляд на меня. Улыбнулась. Марево ее молодого образа чуть колыхнулось и стало ярче. Прочь ушла старуха. Передо мной снова сидела полная жизни красавица.