Среди чудовищ и ведьм

Перед глазами возникли камешки, как будто меня толкнули и я уткнулась носом во влажную гальку. Потом слух уловил плеск воды и шум ветра.

У меня по шее поползли мурашки. Я увидела ЕЕ.

Мертвячка, которую несло течение реки, задергалась и принялась быстро грести к берегу. Она на четвереньках выбралась на сушу. С платья и волос стекали потоки воды. Глаза – чернее бездны. Неторопливо, словно бы нехотя, существо повернуло голову сначала вправо, затем влево. Принюхалось.

Хорошо! Раз ты являешься мне, я буду смотреть. Мной овладело любопытство. Куда мертвячка отправится? За чем или за кем ее послала Ория?

Мы вместе продирались сквозь лесную чащу. Ей не ведомы были препятствия: совершенно не волновали поваленные стволы, через которые приходилось перебираться; не тревожили низко нависающие ветви, лезущие в лицо. Она шла уверенно и довольно быстро, явно зная, куда хочет попасть.

Вокруг скрипели деревья, шум реки становился все тише. Ледяное мерцание звезд на черном бархатном небе. Мерный шорох шагов, но не слышно дыхания.

Ночь всегда искажает время. Тьма не дает оценить расстояние.

Как долго мы углублялись в чащу – не знаю.

И вдруг впереди мелькнул отсвет факела.

Мертвячка остановилась. Стала ждать.

Отсветы приближались. Оранжевое на черном. Заплясали тени.

В глазах мертвячки зажглись красные искры, когда из-за деревьев вышел мужчина – маг, если судить по мантии.

– А ну стой на месте! – крикнул он, хотя она и так стояла неестественно неподвижно. – Кто такая? Что… здесь делаешь?

Он явно не ожидал тут никого увидеть и если не испугался, то встреча выбила его из колеи, а когда понял, что перед ним женщина, чуть расслабился.

– Ты что мокрая такая? В реке плавала?

Она улыбнулась. Искры в глазах разгорелись ярче. А может, это мне показалось, потому что маг шагнул ближе и выше поднял факел.

– Назовись! – в его голосе послышались командные нотки.

Я думала, она не ответит, но нет! Заговорила:

– Проводи меня в замок.

Слова, сорвавшиеся с ее губ, звучали странно… с легким свистом, слишком мягко, что наводило на мысль о шипящей змее.

Пробирало до костей.

Но маг не чувствовал угрозы, он сально усмехнулся.

– Ты знаешь про замок. Что ж… обычно к нам не просятся.

– Я не обычная.

– Вижу. Но ты не из наших. Как звать?

Мертвячка задумалась, а потом произнесла:

– Не имеет значения.

– Странная ты. Но ничего, разберутся, кому положено разбираться.

Факел на мгновение вспыхнул и погас. Все погрузилось во тьму. Маг выругался и в воздухе зажегся маленький магический огонек, тусклый и слабый.

– Шутки шутить со мной…

Он осекся. Она стояла почти вплотную к нему. Того мгновения, пока погас факел и еще не зажегся магический свет, хватило, чтобы это порождение самой темной магии преодолело расстояние, их разделявшее. Не было ни шороха, ни вздоха, как будто мертвячка перелетела по воздуху.

– Идем. Скорее, – вновь прошипела она.

И у меня перехватило дыхание от дурного предчувствия.

– Да я тебя…

Она не дала ему выполнить магический пасс. Схватила мага в объятья и приподняла над землей.

– Пусти, девка!

Но мертвячка сильнее стиснула, притянула к себе. В ней была скрыта невероятная сила.

– Замок близко? – прошептала она, вкрадчиво, даже с какой-то странной нежностью.

– Пусти! Ух, стерва, я тебе устрою.

Он дергался, жилы на его шеи выделились от напряжения, маг даже пробовал лягаться, но вырваться из захвата не мог.

– Так близко?

– Да, да, близко, – голос сорвался и перешел в надсадный кашель.

Со звериным рыком она впилась ему в горло.

Захлюпало. Я бы хотела зажать уши, чтобы не слышать этих звуков. Мертвячка опустила тело на землю и с наслаждением принялась пить кровь.

Из мага уходила жизнь, и свет, созданный его заклинанием, померк, превратился в дрожащую искорку.

Мне пришлось наблюдать мерзкую трапезу до конца. Видение все не отпускало. Искорка потухла.

Я видела, как черный силуэт распрямился, без всяких усилий, она подняла обмякшее тело. Во тьме они выглядели как единое существо – гигантский раздутый паук.

Мертвячка потащила убитого мага к реке, а там, без всяких церемоний, отправила его по течению.

Она сыто облизнула губы, проводила безразличным взглядом уплывающее тело и вернулась в лес.

Теперь она передвигалась огромными прыжками, изредка опускаясь на четвереньки. Она выгибала спину дугой и отталкивалась руками и ногами, пролетая на несколько метров вперед. Сейчас в ней было очень мало человеческого. Дикая скачка прекратилась. Мертвячка приняла вертикальное положение и вышла к стенам замка. Из караульной башни раздался окрик:

– Стой! Кто идет!

Уголки ее губ дернулись, словно она хотела улыбнуться, но подавила этот порыв.

– Я заплутала в лесу. Пожалуйста, впустите меня.

– Как ты здесь оказалась, красотка?

– Не знаю.

– Не знаешь?

Она покачала головой.

– А ты знаешь, куда хочешь попасть?

– Нет. Мне бы согреться, – мертвячка зябко обхватила себя за плечи.

– Мы принимаем только девиц с магией. Ты владеешь магией?

Эта реплика вызвала взрыв смеха в караулке.

Она посмотрела наверх.

– Немного.

– Ну, раз так, то иди к воротам. Так уж и быть, впустим тебя.

И снова издевательский смех, не суливший ничего хорошего.

Калитка в воротах открылась со скрипом: видно, петли давно не смазывали.

– Заходи. Но мы проверим твои способности.

– Я все покажу, – пообещала мертвячка и шагнула внутрь.

Ее встретил молодой человек с темными глазами, чуть одутловатым лицом. Он был без мантии, но носил такой же жилет, как у Мадса. Только на груди был вышит другой девиз и вместо кинжала – плачущее солнце, пронзенное пикой.

Я хотела прочитать надпись, но она плыла перед глазами, я не могла сфокусироваться.

– Мальта, ты не спишь. О! Прости.

Я глубоко вздохнула, пытаясь подавить вспыхнувшее раздражение, и уставилась на Мадса. Вернулся и нарушил тонкую связь.

– Ты видела Бьянку? – с надеждой спросил он.

– Нет, – сухо ответила я.

– Жаль.

Мадс сел на край постели.

– Думаю, нам нужно как можно скорее отправиться в погоню за этой проклятой вороной.

– А как же ищейки Бальтазара Тоссы?

– Нельзя зависеть от троллей. Кто знает, когда они решатся напасть. И потом, всегда есть шанс, что магов не отзовут. Твой дар слишком важен.

– И что ты предлагаешь?

Он потер лоб, собираясь с мыслями.

– Я позаимствовал у старых покойников некоторые артефакты. Правда, после их применения… Хм… несколько дней я буду не слишком бодрым. Но нужно еще уточнить заклинание.

– Ты хочешь сразиться с ищейками? – спросила, ощущая дрожь.

Я помнила, как выглядела боевая магия, примененная Корином против варваров. Она была ужасна.

– Я желаю смерти прихвостням Тоссы. Но сейчас это привлечет слишком много внимания. – Он взглянул на меня так, как будто ожидал обвинений в трусости, но не дождавшись упреков, продолжил: – Поэтому будем прятаться. Сложно стать невидимыми, но мы попробуем.

На миг мне показалось, что он объяснит свой план подробнее, но Мадс нахмурился и спросил:

– Не хочешь рассказать, что видела?

– Пока ничего полезного. Мертвячка выбралась на берег и проникла в какой-то замок. И я снова видела один знак… плачущее солнце, пронзенное пикой. Ты не знаешь, что он может значить?

– Понятия не имею. Орден или тайное общество, – Мадс выразительно пожал плечами.

– В лаборатории Кьяры было такое изображение. Но я видела его еще раньше… в разгромленной алхимической лаборатории.

– Тогда понятно. Алхимики и целители раньше часто объединялись в ордена и проводили различные эксперименты. Некоторые были вполне себе безобидны и приносили реальную пользу, а вот другие… настолько опасны и бесчеловечны, что бросали тень на всех магов. Ну и конечно, когда разное всплывало наружу, народ вооружался факелами и вилами и шел громить лаборатории. Но вроде как усилиями нескольких верховных магов, целителям и алхимикам запретили некоторые виды магии.

– Ага, – сказала я без всякой веры в то, что все ордена прекратили свою опасную деятельность.

– И потом, – рассуждал Мадс, – если солнце ты видела у самой Кьяры, то очень сомневаюсь, что это один из преступных орденов. Сама подумай, чтобы официальная любовница Бальтазара Тоссы была мятежницей? Он в молодости очень боролся с орденами.

Я задумалась. Быть на виду иногда означает оставаться незамеченным. И как я успела убедиться, Бальтазар Тосса весьма успешно манипулировал словами. Он планировал одно, говорил другое, делал третье. Но этими выводами я не спешила делиться с Мадсом.

– Я вижу ее не первый раз, так что, возможно, мертвячка снова явится.

Время. Оно все расставляет по местам.

Глава 4

Солнечный свет падал на белый мрамор, и казалось, что зал сделан из сахара. Белый пол, белые стены, белый потолок – все сверкало и искрилось. Пространство было настолько ослепительным, что делалось больно глазам.

Йотун стоял в центре, сложив руки на груди. Руна на кольце зловеще мерцала красным, а черные одежды как будто притупляли сияние. Вокруг колдуна образовался островок спасительной тени.

Раздался мелодичный звон. Он наполнил воздух, пробрал до костей и поплыл по залу, многократно отражаясь от стен.

Едва заметная белая дверь отворилась, и в зал потянулась вереница троллей. Впереди шли трое в темно-синих мантиях, за ними еще трое в темно-зеленых. Цвет мантий светлел с каждой входящей тройкой. Их было много. Они заполнили все пространство, которое теперь рябило и пестрело, но в то же время в цветах был странный порядок.

Последним вошел… Люк, одетый в белое. Его причудливые татуировки на руках, извивающиеся крылатые змеи, были выставлены на всеобщее обозрение. Казалось, что рисунок живой и мифические монстры скользят по коже, обвивают предплечья.

Тролли окружили Йотуна. Тот стоял неподвижно, его лицо казалось высеченным из камня. Ни тени чувств или эмоций. Люк неторопливо подошел к Йотуну и встал напротив.

Тогда бесстрастная «маска» на секунду дрогнула. Всего на мгновение, его лицо приобрело очень человеческое выражение. Ярость. Бессильная ярость – вот что это было.

Все собравшиеся молчали.

Йотун принялся стягивать кольцо, оно сидело плотно, поддавалось нехотя. Возникла неловкая пауза и по залу прокатился ропот, который немного нарушил торжественность момента. Но наконец-то кольцо поддалось, и на пальце Йотуна осталась светлая, почти белая полоска кожи.

Руна вспыхнула алым и погасла. Кольцо сразу же поблекло, стало казаться «обычным».

Тролль в темно-синей мантии сделал полшага вперед и возвестил:

– Тень короля исчезла.

Люк принял кольцо и надел его. Крылатые змеи на предплечьях совершенно точно извивались, их чешуйки масляно блестели.

– Да, родится новая тень!

По лицу полукровки скользнула самодовольная улыбка.

Чернота в глазах Йотуна заклубилась и по щекам потекли кровавые слезы.

Тролли вокруг затянули заунывное заклинание, слова сливались в бессмысленный набор звуков.

Лицо Люка исказилось от боли. С глухим стоном он упал на колено, прижимая руку к груди в тщетных попытках сорвать кольцо. А руна снова начала разгораться, только на этот раз холодным синим светом.

Голоса троллей заполнили белый зал. Вибрация сделалась нестерпимой.

Белый зал заполнил густой туман, в нем плавно двигались силуэты троллей. Казалось, что они не колдуют, а исполняют странный танец.

Сколько это длилось? Несколько минут? Несколько часов? Само время вязло и путалось в тумане, или оно само стало туманом.

Все стало туманом. И в этом пространстве распахнулась дверь, открывая черный провал. Туда потянулся туман, подхватив с собой танцующих троллей.

Йотун лежал на спине, раскинув руки в стороны: глаза закрыты, на бледных щеках высохшие кровавые дорожки. С трудом он перекатился на бок, потом сел.

– Ты все еще здесь? – спросил он, не открывая глаз. – Можешь не отвечать. Я чувствую.

Голос звучал хрипло.

Люк вошел в зал. Теперь он был облачен в черное, на пальце – кольцо со светящейся синей руной.

– Мы можем говорить на тролльем, – тень обиды угадывалось в его голосе.

Йотун усмехнулся:

– Я предпочел бы молчать.

– Позволь тебе помочь, – Люк попытался взять его под локоть.

– Оставь! – Йотун рявкнул так, что Люк убрал руку. – Я сам о себе позабочусь.

Люк недовольно покачал головой.

– Не думай, что я просил короля об этом. Я бы никогда не занял твоего места.

Йотун с шумом втянул воздух.

– Но теперь тень – ты. И признай, ты рад этому.

– Магия пьянит. Сам знаешь. Я просто выполнил приказ нашего господина. Он бы не принял отказ.

– Твои оправдания жалки, – Йотун поднялся, пошатнулся, но устоял на ногах, не упал, – но ты здорово продешевил, Люк.

– Сейчас ты зол.

– Нет. Сейчас я устал.

– Позволь хотя бы осмотреть твои глаза.

– Как благородно. Но тебе лучше идти. Государь ждет.

Несколько мгновений Люк медлил, затем развернулся и пошел к выходу.

– Не думай, что это милость с его стороны, – бросил ему в спину Йотун. – Это проклятие.

Полукровка остановился, чуть повернул голову:

– Тогда ты должен радоваться. Ты свободен.

– Никто не свободен. Тебе еще только предстоит это узнать.

Люк резко развернулся.

– Мне? Башни Пепла по-твоему это так… шутка.

– Это другая степень несвободы. Когда ты окружен врагами, это несет в себе ясность. А вот сейчас, Люк, ты окружен друзьями и союзниками.

– В тебе говорит желчь. Но ты сам утратил доверие короля и потерял его расположение. Некоторые злорадствуют, но я не из тех, кто пинает слабого.

– Значит, ты так это видишь. Что ж… позволю тебе пребывать в этой блаженной иллюзии.

– Довольно. Ты был прав. Лучше нам сейчас молчать, чем наговорить лишнего, о чем оба потом будем жалеть.

Йотун осклабился и отвесил шутовской поклон.

– Конечно, как прикажешь.

– Как только придешь в себя, получишь новое назначение, – сказал Люк. – Король желает, чтобы ты покинул двор.

Когда шаги Люка стихли, Йотун подождал немного и спросил:

– Теперь мы остались одни, Мальта. Странно, что никто ничего не заметил. – Он рассмеялся. – Чудовищная оплошность. И еще знаешь… мне кажется, что скоро мы увидимся. Во плоти.

* * *

Я вздрогнула и попыталась понять, где нахожусь. Видение отпускало с трудом. Я больше не в странном белом зале рядом с Йотуном и не во дворце верховного мага.

Мысль принесла облегчение. Башня… но не Пепла. Логово чародея. А вот и сам хозяин, и Мадс тоже рядом.

Оба выглядели встревоженно.

– Она вернулась? – осторожно спросил Мадс.

– Похоже, – со вздохом отозвался Ио.

– Мальта? Ты меня слышишь?

– Да.

Кажется, я упустила момент, когда «выпала». Вот буквально только что мы с Мадсом обсуждали, что нужно как можно скорее отправиться в погоню за ведьмой-вороной, я рассказала ему о мертвячке… дальше чернота.

По спине пробежал холодок, поднялся по шее, затылок пронзила боль.

– Сколько я так стою? – спросила я.

– Долго. Две ночи прошло.

Ответ меня поразил. Ноги подкосились. И Мадс помог мне сесть.

– Значит, ты не вещательница, а очевидец, – сказал Ио с укором.

Отпираться не было смысла.

– И ты надеялся это скрыть от меня?

Мадс пожал плечами:

– Не хотел суеты.

– Ах, не хотел. Ты хоть понимаешь, что ее появление только подтверждает мой прогноз. Мир вот-вот погрузиться в бездну.

– Думаю, миру все равно.

Ио нахмурился:

– Как часто с тобой такое случается? Отвечай и не вздумай врать.

– Пить! – попросила я.

В горле пересохло.

Мадс быстро вышел и вернулся с чашкой. Ио терпеливо ждал, пока я напьюсь.

– По-разному… – уклончиво ответила я.

– Точнее. Сколько видений у тебя было?

– Не знаю. Я не считала.

– Так. Это значит, что ни одно и не два, раз ты не можешь вспомнить.

Теперь чародей выглядел по-настоящему встревоженным.

– В лабораторию. Немедленно.

– Не надо… я… уже пришла в себя.

Меньше всего мне хотелось оказаться в лаборатории. Сразу же вспомнился Захария с его попытками заставить меня видеть то, что ему нужно.

– Ты не понимаешь. Твоя жизнь в опасности, – настаивал Ио. – Возможно, я единственный…

– Я чувствую себя хорошо, – твердо сказала я.

И действительно, оцепенение спадало, чувства возвращались. Если бы не головная боль, то было бы прекрасно.

Тогда чародей обратился к Мадсу:

– Я знаю, что вы хотите уйти. Но сам посуди, как быстро вас обнаружат, если она замрет на рынке или в трактире? Да и на тракте девица, стоящая столбом с побелевшими глазами, привлечет внимание.

В его словах определенно было зерно истины.

Мадс задумался. Почувствовав, что он на верном пути, Ио поднажал:

– И ладно, если бы это длилось несколько минут! Трогать ее в таком состоянии опасно. Иначе, ты рискуешь получить безумицу, пускающую слюни. Мне известны случаи, когда очевидцы неудачно выходили из транса и их разум не выдерживал.

Теперь он взглянул на меня:

– Ты же не хочешь лишиться рассудка?

В его вопросе слышалось продолжение. Ты станешь никому не нужной, твой спутник оставит тебя. В лучшем случае, сердобольные хозяйки будут бросать тебе кусок хлеба, а в худшем…

– И что ты предлагаешь? – сказал Мадс.

Глаза Ио радостно блеснули.

– Посмотрим, как можно взять под контроль…

– Нет! – со всей возможной скоростью я поспешила прочь из комнаты.

Ио и Мадс не пытались меня остановить. С каждым шагом к мышцам возвращалась подвижность. Отчаянно хотелось на воздух. К счастью, тяжелый засов не был задвинут.

Ветер бросил в лицо водяную пыль. Низкие тучи тревожно неслись по бледному серому небу.

Я побежала. Боль в мышцах заставила почувствовать себя живой. Дыхание перехватило.

Мои чувства. Это моя жизнь. Не чья-то.

Я добежала до мельницы и остановилась перевести дух.

– Мальта…

Мадс все-таки догнал меня.

– Никакой лаборатории! – прохрипела я. – Я не дам себя изучать и ставить опыты.

– Никто не станет…

– Нет, Мадс, Ио такой же как Тосса, как Захария. Он только прикидывается добреньким и понимающим. А все кончится зельями и ритуалами, чтобы вывернуть мою силу на изнанку. Со своими учениками он изучает тех тварей из тумана, и с таким же азартом они примутся изучать «очевидца». Какая им разница? Тоже ведь редкая тварь.

Слезы смешивались с дождем и текли по щекам.

– Мальта…

– Я буду стараться себя контролировать! Давай уйдем, как мы и хотели. Сейчас! Я могу.

Меня била дрожь, хотя холода я не чувствовала.

Мадс притянул меня к себе, сжал в сильных объятиях.

– Послушай меня…

Я попыталась вырваться, но он удержал.

– Я не дам Ио вмешаться. Ты сама решишь, что правильно. Тише. Не плачь. Пойдем под крышу, а то ты совсем промокнешь.

Мы вошли в мельницу. Тут и там лежали полные мешки. Ветер завывал под крышей, дождь усилился и с яростью обрушился на землю. Ударил гром. Затем все осветила яркая вспышка молнии.

– Вот, – Мадс накинул мне на плечи мешковину, уселся рядом, снова приобнял и накрыл мои ладони своими. – У тебя руки ледяные.

Столько заботы в его голосе.

– Уйдем, Мадс? – повторила я.

Еще один раскат грома сотряс мельницу до основания.

– Погода подходящая, – задумчиво сказал чернокнижник. – Такой дождь будет добрым союзником. Попробуем, когда стемнеет.

Вот так просто.

Я разрыдалась.

– Нет. Только не снова. Пожалуйста, Мальта, не реви! Я же обещал, что обо всем позабочусь.

– А вдруг… он нас не отпустит…

– Кто? Ио? Ха! Нет, он не такой. Никогда не мешает другим следовать своим путем. Но побубнит, конечно. Не без этого. Вбил себе в голову, что миру конец не сегодня так завтра, вот и ищет знаки. А тут еще ты… Очевидец. С видениями. Тут он чуть не спятил от радости. Тише, Мальта, тише.

Я понимала, что он так говорит для того, чтобы меня успокоить. И надо сказать, помогало.

– А его ученики? За что все-таки Рональд тебя ненавидит?

– Да, это допрос…

Мадс хотел отшутится, но взглянул на меня и решил ответить серьезно.

– Рональд – черствый сухарь. Он считает, что магия дана каждому, как тяжкое бремя. Нужно страдать, ограничивать себя во всем. Я же думаю, что нечего хоронить себя заживо. Жить нужно весело. – Мадс невесело усмехнулся. – И потом уж больно сильно он хотел, чтобы Бьянка осталась тут. Хотел «наставить ее на путь».

– Но она выбрала тебя.

Мадс пожал плечами.

– Рон объяснился с Бьянкой. Она только посмеялась и пересказала мне некоторые детали их беседы.

– И ты…

– Я дал Рону понять, что знаю об их разговоре и еще добавил некоторые комментарии от себя.

– Теперь вы враги.

– Если бы Рон был моим врагом, он был бы мертв.

Прозвучало довольно самоуверенно. Хотя я успела заметить, что в вопросах жизни и смерти Мадс слов на ветер не бросал.

Буря снаружи усилилась. Ветер протяжно выл и в этих звуках как будто слышался скорбный плач.

Дверь на мельницу распахнулась. Из-за пелены дождя показался Ио. Он мотнул головой и повел плечами, отчего сделался похож на большую собаку, отряхивающуюся после купания.

– Мальта, на два слова.

– Она не хочет говорить, Ио, – ответил за меня Мадс.

– Тогда поговорим здесь. Ты, Мадс, тоже послушаешь.

Ио устроился на мешках напротив.

– Считайте нашу беседу платой за гостеприимство. Тем более я не отниму у вас много времени.

Здесь, на мельнице, я чувствовала себя немного спокойнее, чем в непосредственной близости от лаборатории.

Мадс вопросительно взглянул на меня, и я кивнула.

– Мы слушаем, – сказал он.

Тот подобрался, глубоко вздохнул, собираясь с силами.

– Ты уже видела ее? – тихо спросил он.

– Кого?

Я подумала, что он спрашивает про Орию или мертвячку.

– Бездну, – почти прошептал чародей.

Рядом тихо застонал Мадс.

– Нет…

Ио метнул на него острый, осуждающий взгляд.

– Так что, Мальта, ты уже видела ее? Жуткую и холодную? Пугающую. Она звала тебя?

– Э-э-э-эм… нет. Ничего подобное.

Его вопрос смутил меня. И сейчас с лица Ио исчезла маска «всезнающего мудреца» и в его чертах проступило что-то безумное.

– Точно? Подумай хорошенько.

– Нет. Я уверена.

Ио смотрел на меня долго, не мигая.

– Мадс не верит, но она существует. Я сам дважды прикоснулся к ней. Жадная, злая сила. Разумная. Темная. Наша магия тревожит ее, раздражает. Мы своими бессмысленными потугами и суетой разбудим…

Он зажал рот ладонью, словно боялся, что его слова могут потревожить бездну. Взяв себя в руки, Ио торопливо продолжил:

– Когда она проснется окончательно, то мир не вынесет столько магии. Эти дураки будут радостно купаться в силе, а потом она же их и утопит. Все исчезнет.

Отблески молнии осветили на миг лицо чародея. Какой страшный взгляд, как будто бездна, о которой он говорил, стояла перед его глазами и ухмылялась.

Ио резко подался вперед и вцепился в мою руку:

– Хорошенько подумай, Мальта. Ты точно не встречалась с ней? Она ничего не хотела передать?

– Нет!

Но внутри начало ворочаться смутное воспоминание. Даже скорее ощущение. Когда дыхание перехватывает, а кругом настороженная тьма, в которой таится кто-то или что-то и пристально наблюдает…

Только один раз я испытала подобное чувство, когда вместо видения, которое хотел вызвать у меня Бальтазар Тосса, я провалилась в странное темное место.

Мадс мягко взял Ио за руку и разжал жесткие пальцы.

– Ты ее пугаешь. Перестань.

Ио глубоко вздохнул.

– Значит, надежда еще есть. Может, еще обойдется.

– Не бойся, учитель, мир выживет, чтобы ни пророчили, – Мадс усмехнулся.

Я подумала, что разговор окончен, но Ио сказал спокойно:

– Может и так. А вот насчет очевидицы есть сомнения. Слишком частые видения гарантированно загонят ее в могилу. Особенно, если Мальта будет пытаться вызывать их целенаправленно.

Мадс вскочил на ноги.

– Это ложь! – крикнул он.

– Нет, мой дорогой, это цена. И я хочу, чтобы вы оба знали… каждое видение уменьшает ее жизнь. Каждая попытка увидеть что-то сверх того, что доступно обычному глазу, может стать последней.

Ио лукаво прищурился и смотрел на Мадса.

– Каждое видение, которое захватывает Мальту помимо ее воли, тоже отнимает жизненные силы. Как я понял, это все Захария постарался. «Раскачал» ее до предела и теперь она очевидит почти постоянно. Но он играл с силами недоступными человеческому разуму. Нет, я не против, когда своими действиями ты сам себя загоняешь в могилу. Совсем другое дело, если ты играешь чужой жизнью. Но можно…