Полная версия
К счастью, с XVII века культура потребления грибов на Руси стала распространяться довольно быстро. Поэтому грибы как источник белковой пищи (при этом, по сути, бесплатный!), растущей в общинном или просто ничейном лесу[4], с XVIII века стали одним из важнейших компонентов русского стола, и особенно – в пост.
Со временем сформировались настоящие промысловые грибные общины, занимающиеся сбором и заготовкой грибов, появились перекупщики грибов и розничные и оптовые торговцы грибами, т. е. торговые грибные артели; возникли сезонные и постоянные грибные «анклавы» на самых крупных ярмарках. Многие деревни перешли на профессиональный сбор грибов, это стало главным занятием для их жителей (самой доходной была заготовка белых русских и черных летних трюфелей в XIX – начале ХХ века[5]). Особенно славились грибным промыслом Олонецкая, Тверская, Костромская, Ярославская, Владимирская и Смоленская губернии. Самыми крупными центрами грибной торговли были города Судиславль Костромской губернии и Углич – Ярославской, поставлявшие грибы на постоянные ярмарки и рынки и во все крупные города России. «Не рожь, не овес, а батюшка-гриб здесь кормилец», – писал известный российский писатель, журналист и краевед А. А. Бахтиаров.
До конца XIX века в России традиционно собиралось очень небольшое количество видов грибов – белые, подберезовики и подосиновики, маслята, грузди, рыжики, подгруздки, волнушки, серухи (млечники-серушки), осенние опята, иногда еще и лисички, которые называли еврейским грибом[6], так как они никогда не бывали червивыми, и строчки (особенно на севере), которые в народе всегда называли сморчками. Именно они отмечаются в записях о постном столе различных российских губерний. Остальные грибы упоминались без уточнения вида, в силу меньшей массовости сбора. Некоторые грибы, например сморчки, крестьяне часто добывали не только для себя, но и для богатого стола: свежими или сушеными их везли в город на местные рынки или продавали офеням-перекупщикам.
Вот посмотрите, что написано в журнале «Наша пища» за февраль 1893 года:
«Прежде чем говорить о торговле грибами в Петербурге, скажем несколько слов о грибном деле в России вообще. Следует заметить, что в тех странах, где народ по своему вероисповеданию не обязан соблюдать постов (например, лютеране, реформаты и другие), знание грибов очень мало распространено в народе; главными же знатоками и потребителями грибов являются народы православного и католического исповедания, у которых, по обрядам их религий, полагаются посты.
В постное время грибы, составляющие весьма питательную и тяжелую, придающую сытость пищу, являются очень важным подспорьем к столу, заменяя собою отчасти мясо. Русский народ в лице наших крестьян, можно сказать, первый грибовед в мире. Обширные леса, коими богата Россия, много способствуют процветанию грибного промысла. Известно, что казенные леса удельного ведомства открыты беспрепятственно для крестьян для сбора грибов. Помещики тоже не возбраняют ходить в их леса крестьянам по грибы»[7].
В источниках, описывающих постную пищу XIX века, мы постоянно сталкиваемся с упоминанием грибов и блюд из них.
У разных народов Российской империи были свои подходы к грибам.
Например, белорусы в качестве приправы к мясным блюдам (особенно на пасхальном столе) употребляли хрен и широко использовали разные виды грибов, в том числе в виде порошка. После просушки в печи грибы измельчали до порошкообразной массы, всыпали в бутылки, закорковывали и держали в сухом месте. Хорошо были им известны также разнообразные способы соления и маринования грибов. Грибным квасом белорусы называли окрошку, в которую вместо мяса добавлялись грибы.
На шляхетском столе можно было часто видеть бигас, или бигус, – блюдо, которое готовили из квашеной или свежей капусты, тушенной с луком, огурцами, лавровым листом, грибами и кусочками свинины, телятины, говядины и др.
Коми-зыряне включали в рацион питания не все грибы, произрастающие в лесу. Предпочтение отдавали белым грибам и подосиновикам, которые сушили, а грузди и волнушки солили. Грибной суп готовили из свежих, сушеных или соленых грибов, заправляли крупой или картофелем. При варке супа из соленых грибов наблюдалась такая особенность: в него для нейтрализации соли добавляли молоко или конопляный сок. Из сухих грибов готовили начинку для закрытых пирогов. Соленые грибы с добавлением вареного картофеля, заправляя сметаной или конопляным маслом, подавали в начале трапезы как закуску.
Особенно ценились на Руси соленые грибы – ароматные грузди и пахнущие свежей хвоей рыжики. Очень популярны были пироги с солеными грибами. Из соленых грибов варили супы, добавляли их в щи. Грибы занимали видное место не только на крестьянском, но и на царском столе. К примеру, в XIX веке только в Каргопольском уезде ежегодно собирали до 150 тысяч пудов рыжиков и груздей и солеными вывозили в Петербург; более 200 деревень уезда занимались этим промыслом. Все рыжики и прочие грибы уезда продавались «местным грибопромышленникам, которые жили в городе Каргополе. Между ними 10 человек крупных торговцев и до 20 мелких. Из крупных грибопромышленников большие обороты с Петербургом производят города Серков, Крылов, Поновичи, Солодягин и другие. Крупный торговец отправляет в Петербург водой и гужом до 100 возов грибов, а мелкий торговец – “возика два, три”». Ни одна порядочная столичная закуска не обходилась без соленых или маринованных каргопольских рыжиков. Послам, убывающим за границу, выдавали с собой по две бочки соленых груздей или рыжиков, потому что «там такого не достать».
Часто грибы собирались в таких количествах, что их заготавливали прямо в лесу. Для сушки белых ставились заимки, напоминающие охотничьи, где грибы сушились как на солнце, так и на печке-времянке. Рыжики солили сухим способом (просто пересыпая солью) в изготовляемых тут же на месте бочках, а грузди и подгруздки засыпáли в мешки и вымачивали по нескольку дней в реке, обеспечивая таким образом идеальный промывной режим, после чего, как и рыжики, засаливали. Рыжики, подгруздки и сыроежки часто квасили, используя для консервации не уксус, а природную молочную кислоту, выделяемую молочнокислыми бактериями, для успешного развития которых в рассол добавляли молочную сыворотку («затравку») и немного сахара, или просто смешивали с клюквой и брусникой, как и сейчас поступают, например, не только на севере, но и в Пермском крае.
В ХХ веке до 1917 года после Москвы и Санкт-Петербурга самой крупной грибной ярмаркой была Нижегородская. А в XIX веке она уступала только московской. Главный грибной торг проходил на первой неделе после наступления Великого поста. Согласно статистике, только в июле и августе 1916 года на территорию Нижегородской ярмарки и на городскую пристань было выгружено 3 500 пудов сухих грибов и 13 тысяч пудов грибов соленых и маринованных. В «Отчете о ходе торговли в Нижегородской ярмарке 1910 года» говорится, что главными оптовыми потребителями сухих грибов являлись Кавказ, юг и юго-восток России и Сибирь. Однако большое количество высушенных даров леса покупало в розницу и население самой Нижегородской губернии.
На Нижегородскую ярмарку грибы обычно поступали от местных скупщиков. Большой популярностью пользовался отборный сорт собственных сушеных нижегородских грибов, «Даниловский», цена на который доходила до 60 рублей за пуд. Привозили грибы из Пучежа, Василева (Васильсурска), Решмы, Городца, Сокольского, Юрьевца, Кинешмы и других ближайших к Нижнему Новгороду пароходных пристаней. Довольно большие поставки грибов были из Костромской, Владимирской, Ярославской и Рязанской губерний.
Прибывала на Нижегородскую ярмарку грибная продукция в основном водными путями и меньше – по железной дороге. Когда поволжские грибные урожаи были достаточно плохи, грибы (в основном польский гриб) везли из юго-западных губерний (как говорили ярмарочные торговцы в старину – «из Польши», т. е. из Волынской и Черниговской губерний).
Вот как рассказывает этнограф С. В. Максимов о грибном промысле в Костромской губернии XIX века:
Сбор грибов начинается в июле и к середине его не представляет еще такого множества продукта, которое обещало бы ему возможность сделаться предметом настоящей оптовой торговли. К августу собранные грибы приготовляются уже впрок, т. е. высушиваются в печах, и над посадом стоит уже смрад, и на дальнюю окольность несется характерный запах сушеных грибов. Мещанские избы пропитываются тем же запахом насквозь на долгое время; поневы и сарафаны, армяки и рубахи – все несомненно доказывает, что идет грибная сушка, требующая большого количества дров, которые, однако, не имеют почти никакой цены (березовые дрова, по заказу, толстые трехполенные, стоят 1 рубль 20 копеек, а сосновые и хворост со щепами рубятся без всякой пошлины, весь расход – взять топор и нарубить, запрячь лошадь и привезти). Сначала идут масленники, и сушат их; в торговлю поступают они под именем черного гриба, потом появляются целики и белые грибы, вместе с родичами своими – боровиками и березовиками. Одновременно, к концу июля, поспевают рыжики, которые особенно любят августовские росы по утренникам, и в августе же, к холодам, выходят грузди с родичами своими – свинарями[8]. Три последних сорта грибов – останных – поступают в мочку и солку и, вылежавши под прессом, являются лучшим сортом соленых грибов, потому что необыкновенно тверды (ядрены), устойчивы для сохранения и потому пользуются наибольшим почетом и уважением в торговле. Соленые грибы продаются в кадочках и ведрах, сушеные – нанизанными на нитках связками, отборные – с одними шляпками, неотборные – и с корешками. Продают же на вес и те, и другие, и третьи.
Сбором грибов занимаются все от мала до велика, с раннего утра, можно сказать, с первым лучом восходящего солнца, отправляясь в соседние боры. Самые искусные сборщики, если грибы появились поблизости, сходят в день раз до пяти и возвращаются обыкновенно очень поздним вечером. «После парфеньевских[9] уже в лес не ходи» – таково общее окрестное мнение. И действительно, оживают соседние леса от перекрестного и беспрестанного ауканья, и нельзя представить себе в лесу такой глухой чащобы, где бы не привелось натолкнуться на кого-либо из посадских. Крестьяне мещанам завидуют и исподтишка побранивают, но древний обычай по отношению к грибам сохраняет леса в общинном нейтральном и неделенном владении. Рубить дрова нельзя, но ломать грибы не запрещается. Временные заявления со стороны крестьян на заповеди в своих лесах – замечательная редкость и не имеют особенной силы и значения. Парфеньевские грибовники и грибовницы ходят верст за десять – за пятнадцать, лишь бы были здоровы и выносливы ноги, но, по привычке, в такую даль за грибами ходят даже и старые старухи. За груздями же и свинарями ездят парфентьевские даже за двадцать-тридцать верст в огромный березник под Задорином, в сторону Кологрива. За груздями ездят посадские уже с кузовьями на двух-трех телегах, опять целыми семьями, но уже с запасами дней на десять и на две недели.
Каждая хозяйка с детьми (преимущественно хозяйка, потому что мужчины охотятся на грибы только в крайних случаях нужды или обильного урожая) выхаживает летом грибов на 25–30 рублей, а считая семью в пять человек, получает в подспорье хозяйству ровно такую сумму: 150–200 рублей, которая кормит дом круглый год. В этом отношении парфеньевские мещанки представляют собой то отрадное явление, которое на Руси столь резко характерно, что женщина в домашнем и сельском хозяйстве с достоинством оспаривает у мужчин главную роль. И слишком жаркое лето без дождей, и лето с дождями, но очень ветреное и холодное в равной степени способны отнять и этот кусок хлеба, не слишком горький лишь по приятности целительных разнообразных и веселых (в компании) прогулок. К счастью, негрибовные лета бывают не часто. Правда, заработок значительно упадет, судиславцы не много оставят денег, но все-таки оставляют, когда пройдет негрибовное лето, но зато неизбежно наступит осень с росами. Росы грибы выгоняют, и рыжики после утренников бывают даже лучше (сочнее и тверже).
В разных регионах сбор грибов населением складывался по-разному. Например, Сибирь, наш знаменитый нынешний поставщик грибной продукции, почти до конца XIX века закупала грибы в европейской части страны. Дело в том, что все ресурсы шли на заселение и освоение этого огромного региона и заняться сельским хозяйством и артельным собирательством люди смогли позволить себе далеко не сразу, поэтому до рубежа XIX и XX веков основным продуктом экспорта из Сибири были золото и пушнина.
В монастырях грибы как постная пища заготавливались в огромных количествах, особенно на севере.
Посмотрите, что пишет журнал «Наша пища» от 1893 года о Валаамском монастыре.
«По новейшим статистическим данным, число всех монастырей в России простирается до 684, именно: мужских – 484 и женских – 200. Монашествующих состоит при них 6813 лиц мужского пола и 5769 женского пола; послушников – 4143, послушниц – 14 199.
Всего, таким образом, 31 000 монашествующих на всю Россию при ее 110-миллионном населении. В одной Московской губернии насчитывается 32 монастыря – мужских и женских. Далее идут губернии: Новгородская – 28 монастырей, Владимирская – 17 монастырей, Вологодская – 10 монастырей. Затем в остальных губерниях число монастырей колеблется от 1 до 5 и редко до 10 монастырей.
Монахи – превосходные хозяева, и монастырские столовые широко открыты для всякого приходящего в монастырь. Странствующие богомольцы, паломники, находясь в монастыре, всегда продовольствуются за счет монастыря. Как известно, монахи, поступив в монастырь, отказываются, между прочим, и от потребления мяса. На Востоке, вследствие теплого климата, монахи продовольствуются исключительно растительною пищей. Так, например, на Афоне обыкновенное меню монастырского питания представляют: вареные тыквы или огурцы, козий сыр, арбуз – стол в высшей степени враждебный европейским желудкам.
Мне пришлось ознакомиться с питанием монахов на Валааме.
Трапеза в лесу. Валаамский монастырь (1930-е годы)
Еще до поездки на Валаам, однажды летом, в дачной местности, я встретил толпу богомольцев, возвращавшихся с Валаама. Богомольцы-крестьяне шли с длинными посохами в руках и небольшими котомками. Заинтересовавшись ими, я спросил, откуда они?
– С Валаама!
– Ну что? Хорошо там?
– Хорошо, хорошо! За обедом четыре блюда подают!
– Кормят, значит, хорошо?
– Досыта!..
В то же лето я побывал в Валаамском монастыре и мог проверить впечатления простолюдина касательно питания монахов.
Хозяйство монастыря находится в блестящем состоянии. Во время весеннего и осеннего ледохода, в продолжение нескольких месяцев, отрезанный от общества, от миpa, монастырь, по необходимости, озабочивается обзавестись всеми продовольственными продуктами, большинство которых добывает своим трудом, и притом у себя в монастыре – на своем острове.
Кроме церковной службы, монахи сами пашут землю, убирают с поля хлеб, косят траву, занимаются огородничеством и т. п. Летом, во время полевых работ, нередко бывает “общее послушание”. Например, весь монастырь выходит на уборку хлеба и т. п. В этом случае игумен обращается к монахам в такой форме: “На святое послушание, благословляю вас, братия, на покос!”.
Садоводство и огородничество в монастырях процветают. Благодаря тщательным и неутомимым трудам монастырь, по части культуры садовых растений, достиг удивительных результатов.
Монахи питаются растительной и молочной пищей. В понедельник, среду и пятницу пищу готовят на постном масле, а в остальные дни – на скоромном масле. Обед – в 12 часов, ужин – в 8 часов. За обедом подают 4 блюда:
1) ботвинья из огородных овощей, а в постные дни – картофель с грибами или огурцами или винегрет с добавлением грибов (отварных, или соленых, или маринованных),
2) щи со снетками или соленой рыбой,
3) похлебка,
4) гречневая каша.
Черного ржаного хлеба – сколько хочешь. Монахам в кельи выдается порция чаю, сахару и молока.
Во время постов монахи питаются главным образом овощами и грибами. Монахи заготовляют впрок грибов громадное количество, потому что в посты их расходуется по 1 ушату ежедневно. Пища валаамских монахов, однако, для непривычного петербургского обывателя довольно тяжела».
Известно, что в Валаамском монастыре существовало «грибное послушание», когда вся братия отправлялась в лес для сбора грибов, заготовляемых на зиму. Огромные бочки и кадки соленых грибов стояли в монастырских подвалах и погребах.
К началу ХХ века собирается и заготавливается уже множество видов грибов, однако наиболее ценным продуктом все равно остаются соленые грузди и рыжики, а также сушеные белые. Например, в 1904 году из России было отправлено 6 800 пудов сушеных грибов в Австрию, Германию, Англию, Румынию и Китай. Сушеных белых в торговле различали 5 сортов в зависимости от качества, места сбора и способа сушки. Лучшие сорта боровиков под названием «ярославская шляпка» (она была вне конкурса), «тверская шляпка» и «судиславские» шли на экспорт. «Ярославская шляпка», например, готовилась только жителями Пошехонского уезда[10]. Для этого сорта брали только одноразмерные мелкие шляпки молодых белых грибов с чисто-белым губчатым слоем и нанизывали их на нитку. Более простые сорта нанизывались следующим образом: внизу самые крупные шляпки, затем все мельче и мельче и наверху – самые маленькие, так что связка получала форму конуса. Последним сортом считались «желтяки» – старые червивые грибы, которые сборщики бросали, но грибники-промышленники все равно подбирали их, сушили и продавали вместе с засушенными в них червями. Особым случаем являлась так называемая перенизка, своего рода грибная фальсификация: между белыми грибами нанизывали моховики, маслята, козляки и «корешки»[11]
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Больше всего Палласу почему-то понравился упоминаемый им «осиновик»: «Из всех больше примечания достоин гриб осиновик, который имеет совершенный вид масленика; только оного гораздо больше и суше. Если его разломить и положить на воздух, то его белое тело через несколько минут голубеет и показывается лазоревый цвет». Если вы прочтете это описание внимательно, то поймете, что на самом деле речь идет не о подосиновике, а о польском грибе.
2
Бобыль – безземельный, одинокий крестьянин-бедняк.
3
Имеется в виду не опасный и ядовитый огромных размеров борщевик Сосновского, нагрянувший к нам с Кавказа и захвативший уже почти всю европейскую часть страны, распространяясь по обочинам шоссе, а наш обычный борщевик сибирский, от которого происходит название традиционного первого блюда «борщ». Сибирский борщевик населяет как раз европейскую часть страны (но есть и в Западной Сибири). Это обыкновенное растение во всех областях Средней России, которое растет на лугах, особенно заливных, по берегам рек, опушкам, придорожным луговинам, около жилья и в сорных местах, вдоль дорог. В пищу использовали молодые листья, собирая их в мае-июле.
4
В отличие от Европы практика частных лесов с запретами на охоту и собирательство у нас пока не прижилась.
5
Белый русский трюфель заготавливался почти по всей европейской части страны, но больше всего в Московской, Смоленской и Нижегородской губерниях. Самыми известными были «посадские» белые трюфели из-под Сергиевского Посада, лучшие черные трюфели собирали под Киевом и Харьковом на Украине.
6
Желтая лисичка стала у нас популярной только в ХХ веке, благодаря большой любви к ней европейцев. В XIX веке и сельские жители, и горожане относились к ней без всякого уважения. Вот что пишет про лисички С. В. Максимов: «В последнее время значительными массами на петербургские рынки стали доставлять грибы-евреи из мокрых лесов северо-западного края, но эти грибы дурного качества и очень дурного приготовления – слабые соперники грибов севера России, т. е. костромских и рязанских (имеются в виду боровики и рыжики)».
7
Если в казенных (государственных) и помещичьих лесах дозволялось брать грибы без ограничений, то на монастырских землях часто ситуация была иной. К примеру, в пожалованной грамоте Палеостровского монастыря от 1398 года было сказано, что на землях, подаренных монастырю, крестьянам окрестных деревень запрещается рубить лес, косить сено, ловить рыбу, брать ягоды и «губы».
8
Обратите внимание: «свинарь» – это вовсе не свинушка. Так с XVIII века начали называть черный груздь, т. е. чернушку. Исходное старинное название свинаря – как раз «чернушник». Таким образом, наименование «свинарь» подчеркивает черный цвет гриба-чернушки, который черный, грязный, как свинья. Свинушка же была названа свинушкой из-за толщины мякоти.
9
Парфеньево – посад (ныне село) в Костромской области, известный своим отлично налаженным грибным делом. В XVIII–XIX веках собирательство грибов стало основным занятием в посаде. Знаменитый этнограф С. В. Максимов написал целый очерк «Грибовник», в котором он вспоминает: «Целая и большая местность с древнейших времен приурочила себя к этому делу, связала с ним свою судьбу и обратила грибы в товар, а дело собирания и приготовления их в особый промысел, способный прокармливать целые семьи, большой посад, великое множество деревень и т. д.». Посад Судиславль, находящийся недалеко от Парфеньева, скупал у своих соседей грибы и успешно торговал ими. «Оборот грибов у самого богатого судиславца (Папулина), по самым верным слухам и расчетам, простирается в год до полутораста тысяч рублей – огромная сумма». С. В. Максимов пишет, что «…только благодаря этому в Судиславле появились каменные дома». Посад Судиславль стал известен по всей губернии грибной торговлей и даже «успел затереть и затемнить совсем своего главного и первого поставщика – Парфеньев». Урожай грибов в Парфеньеве был каждый год богатым. Но даже если лето выдавалось неурожайным, осень с росами и высокой влажностью способствовали появлению огромного количества грибов. Огромное количество грибов дало название двум деревням возле Парфеньева: Грибаново и Грибачево. О Грибачеве пишет Д. Ф. Белоруков в книге «Деревни, села, города Костромского края»: «Деревня Грибачево оправдывает свое название необычным изобилием грибов, не случайно в старину у ближнего села Успенье открывалась грибная ярмарка, скупать грибы на которую приезжали купцы из соседних городов, и грибы отправлялись в Москву и Петербург».
10
А. Балов в статье о грибах северно-русских лесов (1905) называет Ярославскую область истинным грибным царством. Он пишет: «…Ярославская шляпка известна на петербургских и московских рынках, гриб во многих местах кормит собою население и имеет такое же значение, как хмель в Гуслицах, пшеница в Самаре, лен во Пскове».
11
Обычно перенизка фабриковалась так. Покупались целиковые сушеные ярославские белые и польские грибы, после чего «корешки» (т. е. ножки) у них отделяли, распаривали в кипятке и расколачивали деревянными молотками в лепешку, чтобы они больше были похожи на шляпку. Расколоченными корешками перенизывали шляпки польских грибов (вот она, «перенизка»), а шляпки ярославских нанизывали отдельно и продавали как знаменитую «ярославскую шляпку». Чтобы перенизка больше была похожа на белые грибы, их нанизывали на особо толстую белую нитку, которая при ярком солнечном свете давала сильный белый отсвет, производивший настоящий оптический обман: расколоченные в круглую или четырехугольную лепешку корешки казались гораздо белее и объемнее, чем снятые с этой нитки.
