Журналистка на королевском отборе

Когда дверь за спиной захлопнулась, по телу пробежала легкая дрожь. Мне никогда не нравились тесные помещения или давка в толпе, но если ко множеству людей на базарной площади я еще могла как-то привыкнуть за почти десять лет жизни в городе, то к узким каморкам испытывала стойкое отвращение.

Однако, преодолевая его, позволила горничной раздеть себя. Ловкая девица почти силой затолкнула меня в ванную, которая оказалась еще меньше спальни, помогла умыться и сменить наряд. Потом я рухнула на стул, подкошенная приступом странной усталости, и Амалия засуетилась, развешивая по шкафам мои платья.

Не выдержав ее мельтешения перед глазами, я отослала служанку за чаем и прикрыла глаза, откинулась на деревянную спинку. Горло сдавила духота, но я знала, что если глубоко дышать, это пройдет. Надо отвлечься.

Я попыталась представить, как будут недовольны остальные высокородные леди, когда их поселят в столь тесных покоях, и невольно улыбнулась. Будто в подтверждение моих слов из-за неплотно прикрытой двери раздался тонкий женский голосок.

– Я не стану здесь ночевать!

Заинтригованная, я выглянула в коридор. Моему взгляду открылась прелестная сцена: белокурая виконтесса Финчи стояла, уперев руки в бока, как уличная торговка, и грозно смотрела на горничную, которая сжалась под ее злым взглядом.

– Это возмутительно! – аристократка махнула рукой в сторону распахнутой двери, за которой, как я догадывалась, находилась комната, размером не больше моей. – Я буду жаловаться Его Высочеству!

– Н…но миледи, – решилась возразить служанка, лицо которой почти наполовину скрывала длинная каштановая челка. – Именно Его Высочество лично распорядился поселить участниц отбора в этом крыле…

– Как ты смеешь со мной спорить?! – завизжала виконтесса и тряхнула головой, отчего изящная высокая прическа слегка растрепалась, придавая девушке, разряженной в пышное желтое платье, вид молодой курочки.

Мне стало жаль служанку, которая втянула голову в плечи, готовясь не то к удару, не то к увольнению, и я приблизилась к виконтессе, одарив ее сдержанной улыбкой.

– Позвольте мне немного помочь вам, – тихо предложила я и взяла скандальную аристократку под руку.

Виконтесса попыталась высвободиться из моей хватки, но я держала цепко, и ей пришлось пройти со мной чуть дальше по коридору.

– Вы не думали о том, что эти маленькие комнаты и реакция на них тоже могут быть частью отбора? – тихо спросила я, когда мы отошли достаточно далеко от горничной.

Глаза виконтессы удивленно округлились.

– Может быть, но почему бы вам говорить мне об этом, леди Даркрайс? – так же тихо спросила она, нервно перебирая складки юбки свободной рукой.

– Потому что я не хотела бы, чтобы вы своими действиями еще больше опозорили имя своей семьи. Вашим родителям и так было непросто очистить свое имя при дворе, ведь, как всем известно, они помогали графу Дэрбентону в его попытках развязать новую войну между людьми и демонами-оборотнями. Этот отбор для вас – отличная возможность доказать лояльность вашей семьи новому курсу на сближение между людьми и аэрун, а также обзавестись полезными связями. Так будьте же благоразумны и проявите приличествующее женщинам смирение, – разразилась я долгой тирадой, заговаривая виконтессе зубы.

Однако она оказалась не так глупа, как я думала.

– Вам-то какое дело до чести моей семьи? А что до смирения – не вам, дикарке, которая явилась на аудиенцию к принцу в штанах, говорить об этом, – леди Финчи снова попыталась вырвать из моих цепких пальцев свою руку, но я не позволила ей отойти далеко.

Глава 7

– Потому что моя матушка очень ценит дружбу с леди Марией Финчи, и я бы не хотела, чтобы ее доброе имя маралось о проступки юной непокорной дочери провинившегося рода, – объяснение получилось натянутым, но вполне в духе нашей аристократии. Как минимум, виконтесса поверила и сдавленно кивнула.

– Но я… боюсь таких тесных пространств, – призналась она и сама вцепилась в мой локоть.

– Я тоже, – пришлось признаться мне, чтобы хоть немного преодолеть бездну, всегда разделявшую нас. – Так что, если станет совсем невмоготу, приходите ко мне. Я правда чувствую себя неуютно в столь маленьких комнатах.

– Ну да, вы-то, должно быть, предпочли бы ночевать в поле, под открытым небом, – фыркнула виконтесса и наконец высвободила свою руку из моей хватки.

Я лишь пожала плечами. Конечно, становиться ей подругой мне не особенно хотелось, но успокоить удалось. Финчи вернулась к горничной и, смиренно склонив голову, исчезла за массивной дверью. Вот и ладно, хотя бы шуметь не станет.

Возвращаться в тесноту своих покоев не хотелось, и я пошла дальше по коридору. Судя по тому, как форт выглядел снаружи, где-то в этой стороне должна быть лестница, ведущая на вершину дозорной башни.

За очередным поворотом я действительно обнаружила крутые ступени, которые по спирали вели куда-то вверх. Огляделась и убедившись, что поблизости никого нет, задрала ненавистные юбки едва ли не до колен. В несколько быстрых рывков поднялась наверх и по деревянной лестнице взобралась к массивному люку. Пришлось приложить немало сил, чтобы открыть его, однако когда мне это удалось, я поняла – мои старания того стоили. Защищенная от посторонних глаз высокими зубцами оборонительных стен, я могла видеть все, что происходит во дворе и гораздо дальше, а заодно наслаждаться простором и свежим ветерком, который растрепал остатки некогда изящной прически.

Я привычно собрала волосы в низкий хвост и устремила взгляд за крепостные стены, на густой лес. Слева, вдалеке, над деревьями поднимался дымок. Может, это путники развели костер, чтобы перекусить и отдохнуть, а может, там стоянка аэрун?

Я перевела взгляд прямо под стены башни, где суетились слуги, королевская охрана, стояли еще три кареты. Из двух изящно выбрались дамы, лиц которых я не могла разглядеть под полами шляп и вуалями, а из третьей как-то неловко спустилась девушка в простеньком платье. Ее волосы были убраны в простую косу, она оглядывалась как-то затравленно и вела себя совсем не так, как подобает невесте принца.

Я пригляделась внимательнее и сдавленно выдохнула, узнав в странной девице ту самую горничную, которой вчера дала перо.

Бедная девочка, во что же я ее втянула? Если бы не моя фраза про служанок. которые скрывались за гобеленом, о них бы даже никто и не подумал.

Чувствуя себя виноватой перед ней, я уже не могла наслаждаться видом. К тому же, меня раздирало любопытство.

Я быстро сбежала по узким ступеням вниз и вернулась в свою спальню-клетушку, где меня уже дожидалась Амалия со свежим чаем.

Я опустилась на стул под ее причитания о моем неподобающем внешнем виде и пригубила терпкий напиток из простенькой керамической кружки. Надо же – не хрусталь, не фарфор, а обычная, крашеная в белый глина с банальным цветочным узорчиком. Виконтессе Финчи я ляпнула про «испытание смирением» только для того, чтобы ее успокоить, но похоже, мои слова оказались близки к истине.

– Скажи, Амалия, ты знаешь, в каких комнатах размещают других претенденток? – спросила я.

– О некоторых знаю, о других – нет, – рассудительно ответила горничная.

Я внимательно всмотрелась в ее лицо. По виду – ей лет двадцать пять, и мозгами явно не обделена: в ее раскосых зеленых глазах светился озорной блеск, который она всячески старалась прикрыть длинными ресницами, а вздернутый длинный носик подрагивал, выдавая любопытство. Она явно гадает, с какой целью я задала этот вопрос, но не может определить.

– Тебе известно, где разместят горничных, которые будут участвовать в отборе наравне с аристократками? – уточнила я и снова пригубила восхитительный чай. Никакая дешевая посуда не могла испортить этот чарующий напиток, листья для которого собирали только нежные женские руки на южных островах.

Глава 8

Горничная на миг смущенно замерла, но изучив мое лицо в ответ, сдержанно кивнула.

– Я знаю, где поселят Райну. Она – самая молодая из всех, кто был тогда в бальном зале, у нее кудрявые волосы, – пояснила Амалия. По описанию я узнала ту самую девушку, которая проболталась мне про шалость с гобеленами.

– Хорошо, тогда отведи меня к ней, – попросила я и поднялась.

– Отведу, но позвольте заметить, что вам не следует показываться в людных коридорах в таком виде, – служанка скептическим взглядом окинула пыльный подол моего платья и полное отсутствие прически.

Пришлось с ней согласиться, и еще около получаса я потратила, чтобы привести свой внешний вид в соответствие с нормами этикета. Я не торопилась: все равно не хотела беспокоить Райну до тех пор, пока она не заселится в свою комнату. Ей, должно быть, даже такое простое обиталище покажется роскошным.

Еще через двадцать минут я постучала в дверь, за которой жила горничная-участница. Мне открыла незнакомая девушка, и когда я попросила ее увидеться с Райной, она молча указала мне в глубь комнаты.

Я с удовольствием отметила, что обстановка этой комнаты ничем не отличается от той, в которой поселили меня. Райна сидела на кровати, спрятав лицо в ладони, ее плечи едва заметно подрагивали.

Я присела рядом и осторожно положила руку на плечо опечаленной девушки. Она вздрогнула и удивленно обернулась ко мне.

– Леди Даркрайс! – прошептала она и тут же вскочила.

В этой стране каждой собаке известно мое имя?! Впрочем, не удивительно: аристократов, которые решились вступить в брак с демонами, можно пересчитать по пальцам одной руки, их имена всегда на слуху.

– Присядь, теперь мы с тобой по положению равны, – я похлопала ладонью по покрывалу, которое еще хранило тепло горничной, и она, поникшая, послушно опустилась рядом.

– Расскажи мне, как все это произошло? – мягко попросила я.

Во взгляде Райны, обращенном ко мне, на миг мелькнула злоба, но девушка прикрыла глаза и тяжело вздохнула.

– Вчера вечером в нашу общую спальню вошел господин дознаватель, Малкольм Вейн, с еще двумя сотрудниками тайной канцелярии Его Высочества. Он спросил, кто из нас находился в бальном зале в полуночный час. Нам пришлось сознаться, и утром нас доставили сюда, – дрожащим голосом пояснила горничная.

– Ничего не объяснив? – уточнила я, стараясь говорить как можно мягче.

Ну и методы у Малкольма! Совсем запугал бедных девчонок, а им ведь и так будет нелегко в этом змеином клубке, среди высокомерных аристократок. Безусловно, я чувствовала вину из-за своего длинного языка, однако и ей не следовало болтать о своих секретах направо и налево.

– Сказали, что одна из нас может стать невестой принца и что мы обязаны принять участие в отборе, вот и все, – ответила Райна уже увереннее, и вдруг решительно повернулась ко мне. В ее глазах еще поблескивали слезы, но говорила она резче. – Скажите, зачем вы сообщили о нас принцу? Как такое вообще возможно, чтобы горничные соревновались за руку Его Высочества наравне с благородными дамами?

Я вздохнула.

– Ты ведь знаешь легенду про артефакт, который указывает правителям на их истинную пару? – Райна торопливо кивнула. – В истории бывали случаи, когда и служанки становились королевами по велению этой магии. Амулет принца среагировал на кого-то из незамужних девушек в бальном зале. Возможно, на одну из вас, и моим долгом было сообщить об этом. Вдруг ты или одна из твоих подруг и в самом деле наиболее подходящая невеста? Я не имела права умалчивать об этом, не имела права лишать Его Высочество истинной любви, а страну – достойной королевы.

Я говорила, и взгляд горничной понемногу смягчался. Конечно, могла бы и умолчать, служанки не становились правительницами уже лет триста, но кто знает, как могло обернуться в этот раз?

– Но все же… я ведь даже не знаю, как себя вести, что делать, как говорить с принцем, – растерянно пробормотала Райна, снова пряча горящее лицо в ладонях. – Я… я боюсь.

– Сколько всего горничных будет участвовать в отборе? – чтобы отвлечь ее, уточнила я.

– Трое, – не задумываясь, ответила Райна. – Я, Жанна и Эмбер.

– И они, конечно же, тоже понятия не имеют, как себя вести, – заключила я и получила от собеседницы утвердительный кивок. – Предлагаю вот что: после ужина и проповеди соберемся в укромном месте, и я расскажу вам основные правила и все, что может пригодиться: как себя вести, что говорить, как ходить. Вы ведь и сами все это видели во дворце, наверняка быстро схватите.

Я ободряющей похлопала горничную по плечу, и она ответила неуверенной улыбкой.

– Вы сделаете это для нас? Почему?

«Потому что хочу найти интересный материал для статей».

– Потому что отчасти я втянула вас в эту историю.

Глава 9

Воодушевленная тем, что с горничной удалось наладить хорошие отношения, я поспешила вернуться в комнату. По пути наслаждалась прохладой камня и эхом, которое разносило по коридорам звук каждого шага. И все же зачем потребовалось проводить отбор в таком жутком месте? Насколько мне известно, этот старый форт уже много столетий оставался не более чем охотничьей резиденцией для монархов и их свиты, и для приема аристократок совершено не годился.

Размышляя над этой любопытной загадкой, я набросала в чистом блокноте, прихваченом с собой из дома, несколько вариантов тем для статей. Среди них и участие в отборе горничных. Я планировала рассказать о том, как девушкам нелегко, и на их примере показать, что происхождение не так уж важно при должном воспитании и образовании. Эту опасную идею, конечно, придется согласовывать с Малкольмом, и если он запретит, то я буду вынуждена прятать ее так глубоко в метафоры текста, что ни один нормальный читатель не отыщет.

При воспоминании об оборотне-сыскаре настроение резко ухудшилось. Но стоило лишь подумать о нем, как на пороге комнаты без стука нарисовался его крысеныш-гонец: сероглазый мальчишка лет шестнадцати, наряженный в ливрею пажа, сверкающую позолотой и голубым атласом.

О том, что передо мной не обычный паж, я догадалась сразу. Внимательный, цепкий взгляд, по-военному прямая спина и собранные в низкий хвостик пшеничные волосы, стриженые как-то небрежно – все выдавало в мальчишке начинающего шпиона.

– Гонец третьего сыскного отделения Его Величества, Стивен Карти! Прибыл по приказанию его высокоблагородия Малкольма Вейна! – отчитался парнишка.

"Его высокоблагородия" – мысленно передразнила я и поморщилась. Какие почести! Должно быть, Малкольм и в самом деле полезен принцу, раз подчинённые имеют право так его называть.

– Скажи, Стивен, мистер Вейн сейчас сильно занят? – задумчиво покрутив в руках блокнот с темами статей, уточнила я. Откладывать беседу с королевским сыскарем смысла не имело: чем быстрее обсудим все детали, тем быстрее я смогу приступить к работе.

– Граф Вейн сказал, что до заката будет в своем кабинете, вы можете прийти к нему в любое удобное время, – ответил гонец, сделав упор на слове "граф". Судя по мрачному лицу, пренебрежение к достойному происхождению его командира задело мальчишку. Ладно, впредь постараюсь быть осторожнее – ни к чему обижать паренька.

Я подхватила со стола записи и поднялась. Мельком глянув на часы, убедилась, что до ужина и проповеди, при одной мысли о которой сводило скулы, осталось ещё несколько часов, и кивнула Стивену.

– Веди к кабинету своего начальника.

Однако паренек не спешил выполнять указание. Удивлённо оглядел меня с ног до головы, потом покосился на комнату и неуверенно выдал.

– Граф Вейн будет в кабинете один.

– Ну и что? – не сразу сообразила я.

– Вы пойдете без компаньонки? – глаза гонца удивлённо расширились.

Вот же демоновщина! Я и забыла, насколько балгородные леди скованы правилами.

Трудно было бы соблюдать все приличия, каждый день работая в кабинете с тремя посторонними мужчинами. Интересно, аристократы когда-нибудь откажутся от той бесполезной горы условностей, которыми сами себя связали по рукам и ногам? И где мне сейчас взять подходящую спутницу?

На мою удачу, в комнату вошла горничная. Она поставила на стол поднос, от которого осиходили приятные запахи свежего хлеба и жареного мяса. Я присмотрелась к еде: блюда показались мне грубоватыми. Тушёные овощи, солидный кусок запечённой говядины, хлеб и масло. Дополняла все это великолепие кружка травяного отвара. Ни намека на десерт или десяток столовых приборов. Но почему? Я, конечно, совсем не против такой еды: мясо могу поглощать в любых количествах, как и мой отец-оборотень, однако для остальных леди такое меню будет шоком. Ну, пожалуй, горничные-участницы отбора тоже не откажутся от сытной еды, однако я все же не понимаю, с какой целью организаторы этого цирка – кем бы они ни были – решили так помучить большинство участниц? Кстати, неплохо бы узнать, кто все это придумал. Наверняка ведь у принца есть в этом деле помощники.

Глава 10

– Амалия, я хочу навестить графа Малкольма Вейна. Пожалуйста, составь мне компанию, – обратилась я к горничной. Мне показалось, что ее глаза сверкнули озорным блеском, но она тут же опустила взгляд в пол и кивнула.

– Как вам будет угодно.

Втроем мы миновали несколько коридоров, причем мне то и дело приходилось раскланиваться со знатными гостьями летней резиденции, которые прибыли недавно и все как одна ужасались каменным стенам, эху и сквознякам. Я горячо поддерживала их причитания, мысленно составляя список недовольных. В результате путь, который должен был занять минут десять, растянулся на пол часа.

Гонец-паж открыл передо мной дверь и представил меня по всем правилам: так, будто мы с Малкольмом не беседовали час назад. Из кабинета выскользнул высокий человек, лицо которого я как ни пыталась, не смогла разглядеть под глубоким капюшоном.

Подозрительный незнакомец скрылся за ближайшим поворотом и мне пришлось проглатывать десяток вопросов, возникших в голове в этот момент.

Малкольм устало потер переносицу и, увидев меня, поморщился. Даже не скрывает своего отношения, наглец! Что ж, тогда и я не стану любезничать.

Усевшись без приглашения на стул, стоящий напротив массивного стола, заваленного бумагами, я бесцеремонно огляделась. На этот раз кабинет, в который меня привели, действительно выглядел как место, в котором кто-то загруженный работой проводит много времени: папки, пачки писем, пустая тарелка с вилкой на пыльной поверхности комода, слева – меч, небрежно брошенный поверх книг на полку. Интересное место для оружия.

Малкольм, похоже, наслаждался мгновениями тишины и не спешил начинать разговор, но долго радовать его молчанием я не собиралась.

– Граф, я бы хотела обсудить с вами несколько тем статей и их примерное содержание, чтобы сэкономить время в будущем, – заговорила я, сцепляя руки в замок.

Потом положила перед собой блокнот, раскрытый на развороте с моими записями, и принялась объяснять сыскарю, что именно и почему хочу написать. К моему удивлению, он не отверг идею материала о горничных, однако после того, как мы обсудили детали и я поднялась, чтобы уйти, он тоже встал и придержал меня за запястье.

– Перед тем, как начнете писать о горничных, побеседуйте со священником, который сегодня будет читать нам проповедь, – с ехидной улыбкой посоветовал он. – Если вы этого не сделаете, я буду вынужден отклонить материал.

Наверняка в этой просьбе есть какой-то подвох, но отказать я не могла. Пришлось кивнуть и вымученно улыбнуться, однако Малкольм еще несколько мгновений не выпускал мою руку, будто хотел что-то почувствовать. В итоге мне пришлось силой вырвать из его пальцев кисть, на которой даже остались едва заметные следы.

Возмущённо фыркнув, я отвернулась и, не попрощавшись, покинула кабинет.

Нахал! Грубиян! Никакого воспитания! Разве можно вот так хватать девушек за руки?! Были бы мы на городской площади, я бы глаза ему выцарапала, но нет же, мы в резиденции принца и я обязана соблюдать глупые правила, которые запрещают мне банально обороняться и ставить на место нахалов!

– Ваши волосы! – удивлённо вскрикнула Амалия, чем отвлекла меня от мысленного потока ругательств.

Я остановилась, благо, мы оказались посреди узкого пустого коридора, и растерянно провела рукой по волосам. Ладонь пошекотали кончики перьев и пуха. Ладно, спокойно. Надо привести себя в порядок до того, как я окажусь в храме, иначе меня с позором выгонят оттуда: по мнению священников, демоны, которые не могут контролировать превращения, должны быть уничтожены.

Оставшиеся до ужина пару часов я провела в попытке выбраться из замкнутого круга: перья появлялись из-за того, что я нервничала, однако раздражало меня именно наличие перьев.

Уже через час моих метаний по комнате пол оказался усыпан серым пухом, а я все никак не могла избавиться от признаков птичьей сущности. Отчаянно старалась глубоко дышать, но мысль о предстоящей проповеди и о том, что во время нее мне надо постараться оставаться спокойной, бесила еще сильнее.

Но я должна контролировать свои перья и когти, иначе могу лишиться и места на этом отборе, если меня сочтут "слишком опасной", заодно и репутацию родителей подпортить, а ведь они до сих пор регулярно выступают на заседаниях королевского совета с новыми данными о мирном сосуществовании людей и демонов. Их политические противники будут рады, если молодая леди Даркрайс так опозорится.

Выместив беспокойство и гнев на подушке, которая случайно подвернулась под руку, я наконец выщипала из волос последние перья и позволила горничной в очередной раз соорудить на голове прическу. Сообразительная девица сделала волосы такими пышными, что даже если в них и пробьётся несколько пушинок, то среди кудрей, скованных блестящей сеткой, этого никто не заметит.

Глава 11

На ужин все участницы отбора, которых поселили в том же коридоре, что и меня, выдвинулись почти одновременно. Некоторые из них ускорились и в просторный зал, отведенный под столовую, первой вошла виконтесса Финчи. Я благоразумно замедлила шаг и даже позволила нескольким девицам обогнать меня, чтобы войти последней. А заодно оценить количество приглашенных девушек, их наряды и манеры: я старалась запомнить любые интересные детали, которые можно было бы использовать в статьях, однако все девушки вели себя и нарядились на удивление соответствующе: никаких глубоких декольте, призывных улыбок, ярких цветов, криков и ругани. Двадцать пять молодых леди расселись за столом, причем тем, кто поспел быстрее прочих, достались места рядом с Его Высочеством, менее же расторопным пришлось довольствоваться участью изгоев и опуститься на стулья в конце длинного стола. Рядом со мной сидела Рейна, напротив – еще две горничные, происхождение которых читалось по неуверенности во взглядах. Я приветливо улыбнулась им, чтобы хоть немного подбодрить, и они ответили тем же.

Никто из девушек не ссорился, не ругался, не пытался выторговать местечко повыгоднее. Я еще раз всех пересчитала и припомнила, что во время аудиенции у принца в городском поместье аристократок в коридоре было больше. Хотя наверняка многие из этих молодых девиц уже помолвлены, хоть и без официального объявления. На девушку, связанную брачным обещанием, артефакт указать не мог, по крайней мере раньше такого никогда не случалось. Наверняка обрученные аристократки сейчас кусали локти от зависти к более свободным ровесницам, которые явно гордились правом соревноваться за руку принца.

Венценосный жених появился в дверях тихо и без лишней помпезности. Мы все начали подниматься, но он жестом руки разрешил нам не утруждать себя формальностями, быстро прошел к своему креслу во главе стола и обвел всех дам задумчивым взглядом.

– Я очень рад приветствовать вас и сообщить о начале королевского отбора, в ходе которого будет установлена моя истинная пара, станет известна личность моей будущей королевы, – слова Филиппа, необычайно искренние и простые, тронули даже мое чёрствое сердце.

Я тихо стащила со стола накрахмаленную салфетку, коря себя за то, что не догадалась прихватить блокнот и перо. Загнула один из ее углов и выдавила на нем ногтем цифру "1". Теперь, когда я посмотрю на этот угол, наверняка вспомню фразу, сказанную принцем. Этот способ запоминания, подсказанный матерью еще в далекой юности, спасал меня на многих экзаменах в академии.

– Все вы, безусловно, достойны этой роли, – продолжил принц, при этом я заметила, как смутились те претендентки на его руку, которые еще вчера были просто горничными. – Однако я вверяю свою судьбу древней магии моего рода и смиренно надеюсь, что она поможет мне обрести любовь.

Я загнула другой угол салфетки дважды и выдавила на нем цифру "2". Потом подняла взгляд и осознала, что Его Высочество смотрит на меня. Как только я заметила это, он тут же отвел глаза и продолжил:

– С этой минуты вы должны проявить свои лучшие качества: силу воли, ум, дипломатичность и терпение – я уверен, у каждой из вас их в избытке – я же от всей души желаю удачи каждой из вас! – голос принца отгремел в большом каменном зале, который несмотря наимногочисленнве свечи, гобелены и огромный стол все еще казался скорее холодной гробницей, чем местом королевского торжества.