Эти проклятые жизни

Шантия решила не оставлять столь ужасное отношение к ее персоне и, недолго думая, «сдала» местонахождение их детища властям. Что в конечном итоге очень быстро способствовало завершению их преступной карьеры. На что юная Камуту, удовлетворённая своим возмездием, решила покинуть Чикаго и вернуться в Луизиану. Но не тут-то было.

Потеряв дело своей жизни, бывшие партнеры, перед тем как попытаться возобновить свою авантюру, решили расквитаться с предательницей и выследить ее. Они отыскали пристанище бедной девушки, и зверский план начал воплощаться в реальность.

Темной ночью Уолтер и Метью схватили, возвращавшуюся домой, бедную Шантию, и поочередно безжалостно надругались над ней, попутно нанося увечья. Опьянённые ненавистью мужчины осквернили не только тело, но и душу девушки. Поставив точку в своей расплате и огромное жирное пятно на жизни всех троих, мужчины уехали. Чувствуя абсолютную власть и безнаказанность, они оставили ее умирать в одиноком лесу. Вот только жертва не собиралась сдаваться. Она выжила, став воплощением ужаса, что в скором времени настигнет обидчиков.

Нет, полиция не помогла. Кому есть дело до глупой темнокожей девушки? Чьё имя не было известно, чей род не был на слуху.

Ей помогло проклятье, кровь и гнев…

Она отправила письмо, выстраданное и изливающее душу, проклиная весь род своих обидчиков: «Семь колен и тринадцать жизней, я проклинаю каждого из вас! Взываю Темную Мать – Тенебрис и ее Темных детей! Да поможет Мать и чада ее исполнить кару мою. Во всех тринадцати жизнях, что сливаются в единое, пусть льётся проклятье, кровь и кара моя, пока не искупится вина каждого первенца, что дарует вам судьба».

Всё письмо было написано кровью, а вместо печати изображался неизвестный оккультный знак.

Друзья, ныне связанные проклятием, не поверили в существование неких сил, и выбросив никчемный лист бумаги, продолжили жить не зная наказания. Пока не узнали, что девушка покончила с собой. И… Привела все в действие.

Спустя несколько месяцев, Уолтер Гринн, желая забыть о произошедшем, вернулся в родной Оберлин и хотел начать жизнь с чистого листа. Что касается Метью Корнаги, он остался в Чикаго и пытался возобновить былое дело, но Великая депрессия 1929 года дала о себе знать. Так что ни одна из его попыток не увенчалась успехом.

Жизнь разъединила их. На время…

Ведь теперь каждому первенцу суждено встречаться вновь в любой из тринадцати жизней и искупать грехи, передавая из поколение в поколение это наказание.

P.S. Надеюсь, это письмо будет желтеть, одиноко лежа в ящике комода и никогда тебя не найдет. »

На этом письмо закончилось, а трагичная и грязная история ещё долго продолжала крутиться в моей памяти, сравнивая ужасающую правду и ту ее версию, что я слушала в детстве. Я помню мою любимую сказку, что вечерами рассказывал отец. Там на молодую девушку напали два монстра в ночи, но и девушка оказалась далеко не промах. Она была крутой колдуньей и в итоге дала отпор своим обидчикам.

Я радовалась, что в конце чудовища получили по заслугам, вот только эта история разительно отличалась от настоящей, где монстром оказался мой прадедушка, а по заслугам получил не только он. Запятнав свое имя, он ненароком обрек все своё поколение существовать с проклятием.

Я чувствовала себя втянутой в этот мерзкий поступок, от части подсознательно накладывая на себя вину, от которой так хотелось оттереться металлической щеткой и забыть о зверском преступлении своего предка. В голове пульсировало, а вопросов становилось ещё больше, чем прежде.

Я отложила листок в сторону, теперь он не казался чем-то сокровенным, наоборот, он лёг тяжким грузом на душе, будто процесс проклятья запустился лишь после прочтения, и чтото внутри надломилось. Это не тот случай, когда с хорошими людьми случается плохое, не в этот раз. И как бы горько не было осознавать, в этой истории злодеем являлся член моей семьи.

Я больше не плакала. Я злилась и ненавидела человека, которого никогда не видела и не знала, но он каким-то образом испортил мою жизнь.

Многие получают в наследство дом, бизнес, ценные вещи или раритетные картины, мне же досталось чертово заклятие. Я скомкала письмо, но тут же его разгладила, понимая, что так я не сотру из памяти прочитанное. Впервые в жизни я ощутила несправедливость, медленно гниющую где-то под грудью. Почему я должна отмаливать грехи прошлого? Почему я чувствую стыд и вину? И как бороться дальше, когда твою судьбу предопределили? На языке с горечью плодились сотни вопросов. Возможно, бабушка ответит на часть из них.

Я спустилась в гостиную, где Рони и бабуля Ми сидели за кухонным столом и молча ожидали моей реакции, нервно постукивая пальцами о столешницу.

– Ты знала? – спросила я, глядя на бабушку. Не знаю, чего бы больше боялась услышать. Что она приняла своего отца и любила его несмотря ни на что или, что его прошлое было тайной?

– Отчасти, – поднимаясь со стула, ответила она. – Этот человек сильно отличался от того, кто воспитывал меня в детстве. Мне повезло родиться вторым ребёнком в семье, всего десять минут отделяли меня от такой участи. Мой брат близнец – Бенедикт —родился чуть раньше, и судьба оставила метку проклятия именно на нем.

Я взяла ее за руку, показывая, что я вовсе ее не виню:

– То есть ты никогда не перемещалась?

– К счастью, нет. Но я видела, что происходит с Бени, когда его тело погружается в забвение. – Она снова присела на стул и опустила взгляд. – Ему исполнилось 22, когда всё произошло, ровно столько же, сколько и было отцу, когда его прокляли. Отец, узнав о произошедшем, всё понял и поведал ему свой грязный секрет. Тогда брат ушёл из дома и больше не хотел оставаться частью семьи. Он отправился на поиск родственников семьи Корнеги и узнал, что у Метью тоже есть сын, его звали Ричард. Вот только ему на тот момент было всего 19 лет, и он не даже подозревал о том, что ему уготовлено в будущем. В их семье процесс запустился бы только тогда, когда Ричарду исполнилось бы 27, в точности повторяя возраст Метью. Вернувшись ни с чем, Бени рассказал всё мне и матери. Тогда мама подала на развод, и отец уехал. С тех пор, я его больше не видела.

– Но как дедушка Бенедикт справился? – спросила я, чувствуя, как в душе зарождалась надежда.

– Никак. Он просто жил с этим грузом, – ответила она, отнимая у меня частичку веры в освобождение. – Мама всегда была рядом в такие моменты. Сначала забвение часто его посещало, но с годами это происходило всё реже, а спустя 8 лет, когда Бенни переместился в восьмой раз, в его видениях появился Ричард. Они нашли друг друга и сдружились, и Бени посвятил свою жизнь помощи Ричарду, ведь его путь только начинался. Тогда Бени поклялся не женится и не иметь детей, чтобы не обрекать их на такую же участь. Ричард немного припозднился, так как уже был женат и ждал ребёнка. А я глупо понадеялась, что меня всё обошло и вышла замуж за твоего дедушку, затем родился Дэвид. Вот только мои догадки не подтвердились, и история повторилась с твоим папой. Когда действие проклятия активировалось, твоему папе помогал Рич.

– Я как же дедушка Бени? Почему он не рассказал всё отцу?

Бабушка впервые за разговор подняла на меня взгляд, ее глаза наполнились слезами:

– Не успел…Ему была уготована тяжёлая и короткая жизнь. Бени не стало в 37 лет. Болезнь забрала моего единственного брата.

Рони подошла и обняла бабушку за плечи, пытаясь утешить бедную старушку. Рассказ о прошлом вскрыл старую рану.

– Прости, я не хотела ворошить горькие воспоминания.

Я просто хочу докопаться до правды. – Я вытерла слёзы с ее щеки.

– Не нужно извиняться, дорогая. Все уже в порядке. Да, я потеряла всех мужчин в своей жизни. Ушёл отец, погиб брат, затем в мир иной последовал твой дедушка и, наконец, мой сын. Я заплатила очень высокую цену за счастье когдато быть любимой. Но я ни о чем не жалею. Мы бы не были несчастны, если бы не были когда-то счастливы.

– Цитаты великих людей, – прошептала Рони, стараясь нас приободрить.

Бабуля Ми улыбнулась и накрыла ладонь Рони своей.

– А что с Ричардом? Ты сказала, что его первенец появился ещё до того, как он узнал о проклятии.

– Да, этот ловелас по уши влюбился и женился на хорошенькой аспирантке университета, в котором работал. И в итоге обзавёлся аж шестью детьми. Своего первенца Сэмюеля он просто обожал и всё ему рассказал, когда тот был ещё подростком, морально подготавливая его ко всем трудностям. Ричард познакомил его с твоим отцом, и что не удивительно, общие трудности их сплотили. Дэвид и Сэми даже жили какоето время вместе. Им повезло, что их перемещения совпали и какое-то время, кажется, им даже нравилось встречаться во всех возможных жизнях. Эти сумасшедшие решили, что их дети в будущем тоже должны родиться с разницей в 5 лет, чтобы им было легче все пережить вдвоём. И знаешь, самое удивительное – у них получилось. Малыш Аарон родился 17 августа, а ты 20 июля, равно 5 лет спустя.

Я немного опешила от услышанного. С одной стороны, проклятие обрушилось на обе семьи, с другой, эти же семьи сплотились и стали друг другу наставниками и друзьями. Мозаика начала складываться в единую картину, но пробелов все равно оставалось больше.

Аарон. Моим попутчиком в путешествии сквозь жизни будет он. И как бы странно не было, но я была рада, что не буду блуждать по жизням в одиночестве.

ГЛАВА 6

– Кажется, меня уволили.

С этих слов началось мое утро, когда Рони вбежала в комнату, как обычно просыпаясь гораздо раньше меня.

– И тебе доброе утро. – Я поднялась с кровати и принялась распутывать длинную косу, что обычно заплетаю перед сном. – Что на этот раз? – спросила я хриплым сонным голосом.

– Эта стерва отправила смс в 6 утра, чтобы я срочно возвращалась. Видите ли, у них состоится масштабный банкет сегодня вечером и им не хватает рук. А я взяла и отказалась. Черт, ненавижу, когда не предупреждают заранее, и эту тупую работу тоже ненавижу.

Рони занимала должность помощницы организатора праздников в «Hellp and happy».

– Мне жаль… Но таком случае не стоит тревожиться, теперь у тебя есть возможность найти что-то по душе.

Рони развалилась на моей кровати, раскинув руки и ноги в форме звёзды, и уткнулась лицом в одеяло:

– Плевать! Ты права, все равно я хотела уйти. Но сегодня ты обязана меня утешать.

– Как насчёт прогуляться и купить продуктов к ужину?

Приготовим что-нибудь очень вкусное, но очень вредное? Мне бы тоже не помешало проветрить голову и немного расслабиться, – выкрикнула я из ванной комнаты, намереваясь почистить зубы.

– Идёт. – Рони снова вскочила с кровати, мгновенно забивая на случившуюся неприятность. – Устроим день «Нормальные люди». Кстати, я чего пришла. Забыла сказать, что бабуля Ми приготовила завтрак и попросила пошуметь в твоей комнате, потому что ты спишь как хорёк.

– Сейчас спущусь. Не смей сожрать все тосты с сыром!

– Нуу… ничего не обещаю. Кто рано встаёт, тот сыт и доволен.

– В пословице не так говорилось, – улыбнулась я и направилась в шкафу на поиски подходящей блузки.

– Надень белую, с милым воротничком, – посоветовала она и ушла, загипнотизированная манящим запахом жаренной моцареллы.

Я последовала ее совету и надела блузку и любимые прямые джинсы, попутно застегивая их, пока спускаюсь к завтраку.

– Доброе утро, дорогая, – пропела бабуля. Она поставила на стол мою детскую тарелку с разноцветными бабочками и свежезаваренный кофе с жирными сливками.

– Не стоило столько готовить. Мы бы и сами справились, – ответила я, но прекрасно осознавала, что никогда не научусь так готовить. Возможно, это суперсила всех бабушек на земле.

– Ещё как стоило! Боже, как же вкусно! – перебила меня прожорливая подруга, доедая сэндвич с курицей.

Бабушка расплылась в самодовольной улыбке и положила на стол записку с каким-то адресом и непонятным списком:

– Это садовый магазинчик, – пояснила она. – Если не затруднит, то заскочите по пути.

– Без проблем, – пробормотала я, набивая рот, пока Рони все не слопала. Я засунула листочек в задний карман брюк.

После плотного завтрака мы отправились изучать район в попытке найти хоть одно различие за 4 года. Но я была права. Оберлин действительно не менялся, и каждая улочка встречала нас знакомыми пейзажами. Было в этом некое очарование. Запросто можно представить, что я вернулась в прошлое. Вот я иду со школы по неизменному маршруту, неспешно перебирая ногами и внимательно слушая свежие сплетни за день. Чуть позже поворачиваю влево и издали наблюдаю за миссис Пиксли. Она вечно трется у смежного соседнего заборчика, в надежде увидеть и поболтать с пожилым овдовевшим мистером Филстоном. Потом поворачиваю на Север-Мейн стрит и захожу в булочную. В это время на прилавок выкладывают свеженькие, ещё тёплые пончики с глазурью и разнообразной посыпкой в виде тертого шоколада или цветных сахарных бусинок. Потом прощаюсь с Мили, что часто ходила со мной из школы, так как проживала на одной улице, и иду в излюбленный книжный магазинчик. Я часто тратила там все карманные расходы на любовные романы, а приходя домой, прятала их под подушкой в тайне от бабушки.

Внезапно Рони остановила меня и положила руку на мое плечо, тем самым оборвав поток воспоминаний. Мы оказались у небольшого магазинчика аксессуаров, а за прозрачной витриной смотрела пара знакомых раскосых карих глаз, то широко распахнутых от удивления, то подозрительно сужающихся до тонкой линии, будто она проверяла взаправду ли то, что она видит. Криси Милтон. Она постучала по стеклу и помахала нам рукой, добавив ещё один жест, давая понять, что сейчас выйдет. Спешно оплатив покупку, эта блондинистая шевелюра выпорхнула из магазина и подбежала к нам, будто мы старые друзья, сомкнув в объятия и похлопывая по спине.

Рони, и в правду, неплохо общалась с ней в старших классах, чего не скажешь обо мне. Я на дух не переносила эту персону, что вечно ходила на высоких каблуках, с согнутыми коленями, как на костылях, и в каждом разговоре вставляла свои «пять копеек». Моя неприязнь к ней появилась, когда она рассказала всему классу, что я влюблена в Итана Мети, опозорив меня прямо перед ним, на глазах у всей школы.

– Девочки! Не ожидала снова увидеть вашу неразлучную парочку! – пропищала она приторно сладким до неприличия голоском.

– Мы тоже рады столь случайной встрече, – более сдержано произнесла Рони. – Отлично выглядишь.

– Благодарю, – она взмахнула длинными наращенными волосами. – А вы совсем не изменились, неужели остались жить здесь, в Оберилине?

– Мы приехали погостить к бабушке на недельку. А ты? – поинтересовалась я, делая видимость, что меня хоть как-то волнует ее дальнейшая жизнь.

– Ох, я прямиком из Англии. Ну, знаете, тот, что в Британии. В том году я закончила академию искусств в Чикаго, там же познакомилась с моим Джорджем и переехала в нему через океан…На что только не пойдёшь ради любви?

Я мысленно закатила глаза. Ее фальшивый британский акцент бил прямо в уши:

– А я-то думаю, что с твоими речевыми способностями.

На мою завуалированную колкость Криси лишь улыбнулась. Возможно, так она пыталась меня проигнорировать или вовсе не поняла иронии с моей стороны. Девушка обращала внимание только на безвкусное, но дорогущее кольцо на своём безымянном пальце, постоянно поправляя волосы, чтобы им засветить.

– Ты помолвлена? Поздравляю Криси, я очень рада за тебя, – искренне улыбнулась Рони и незаметно ущипнула меня в бок, предупреждая о моем грубом поведении.

Я немного смягчилась. Понимаю, мы уже взрослые люди, но обида-то прежняя. Быть может людям свойственно меняться. Возможно, и ее не обошло стороной это событие.

– Да, я сорвала джекпот. Джордж и в правду замечательный парень, собственно говоря, мы и приехали сюда, чтобы я познакомила его с родителями перед свадьбой. – проворковала Криси. – Сегодня вечером я устраиваю небольшую вечеринку в честь возвращения домой, там будем мой жених, все друзья и одноклассники, что остались в городе. Кстати говоря, Итан Мети тоже придёт, – глядя на меня сообщила одноклассница, играя бровями. – Вы тоже приходите, начало в семь вечера.

– Спасибо за приглашение, но мы очень заняты и …

– Эйли хотела сказать, что мы обязательно придём, – перебила меня Рони.

Криси обнажила зубы, настолько фальшиво, что улыбка больше напоминала оскал. Сложилось впечатление, что она позвала нас не на вечеринку, а на званный ужин, где мы будем главным блюдом стола:

– В таком случае, буду ждать с нетерпением, – она послала нам воздушный поцелуй на прощание, схватила пакеты с покупками и побежала дальше, быстро постукивая каблуками.

– От ее голоса звенит в ушах, и я не хочу идти ни на какую вечеринку.

– Брось, Эйли, не будь занудой. Ты же сама сказала, что нам стоит повеселиться и освежить голову. – Подруга всмотрелась на вывеску магазина через дорогу.– А вот и садовый! Забежим туда по поручению бабули и начнём подготовку к вечеру. Наконец-то я заставлю тебя подкраситься.

– Убери это! – закричала я, оббегая диван в гостиной, на котором нежился Баузер.

– Тогда пообещай, что наденешь его, – залилась смехом Рони. В одной руке она держала ящерицу, которую нашла в саду и намерено пугала меня ею, в другой руке очень красивое, но ужасно короткое коктейльное платье серебристого оттенка, с бретелями из мелкого жемчуга на леске.

– Унеси это чудовище из дома! Поставь его на место, слышишь? – я схватила Баузера, рассчитывая хоть на какуюто защиту от этой коварной женщины, но кот цапнул меня за палец, предупреждая так больше не делать.

– Не слушай ее, милая ящерка, – умилялась Рони, медленно подходя ближе.

– Ладно! Твоя взяла! Давай сюда этот развратный кусок ткани.

Рони кинула в меня платьем и, довольная победой, умчалась обратно в сад, выпуская своё орудие пыток на свободу.

Как только она вышла, я снова забубнила под нос:

– У меня самая чокнутая подруга. Хватило же ума использовать бедное существо.

– Ещё минуту назад ты называла его чудовищем, – подметила бабушка, испивая мятный чай из меленькой кружечки и наблюдая за нашей перепалкой. – Тебе и вправду необходимо чаще выходить в люди.

– Я вижу людей, просто не люблю вечеринки, – ответила я, поднимаясь в свою комнату. – К тому же, я приехала, чтобы побыть с тобой, а не расхаживать в гости к людям, с которыми давно не общаюсь.

– Даже твоя бабуля отрывается чаще. Между прочим, у меня сегодня бридж и вино с Долорес. Так что, можешь не переживать, мне есть чем заняться, – хитро улыбнулась бабуля Ми.

Я обдумывала ее слова пока намерено долго принимала душ и одевалась со скоростью улитки, с целью опоздать, как можно сильнее. Затем ещё около 20 минут расчесывала волосы, что густым темным каскадом ложились и прикрывали оголенные плечи и спину, отчего я чувствовала себя в большей безопасности.

Возможно, поэтому я никогда их не отстригала, они словно щит прятали меня от внешнего мира. Подруга, глядя на мои медленные движения и нарочито долгое осматривание у зеркала, лишь усмехнулась, давая понять, что и не собиралась приходить вовремя. Дамам, как сказала она, очень неприлично приходить ровно в назначенный час.

Мы решили пройтись пешком. Дом родителей Криси находился всего в 15 минутах ходьбы от моего, но район весьма отличался.

Каждый двор отделялся от другого тщательно отстриженными кустами зеленной изгороди, огромные дома возвышались один за другим, пытаясь затмить предыдущий. Вокруг каждого из них расстилался неестественно ровный изумрудный газон. Даже воздух пах по-другому: свежая зелень, сладковатый запах распустившихся цветов и горькая нотка фальши, просочившаяся из окон хозяев домов. У подъездной дорожки к особняку Милтонов красовался ряд одинаковых садовых фонтанов, прокладывающих маршрут прямо к дому, а у самого входа нас встречали статуи херувимчиков, что смотрелись слишком пафосно и неуместно. По стилю они больше подходили к старинному поместью, нежели к современному дому с панорамными окнами и плоской крышей.

Я знала, что Криси живет в престижном районе, но мне ранее не доводилось заглядывать к ней в гости и теперь, я даже обрадовалась тому, что Рони заставила меня слишком вырядиться для подобной встречи. Я немного занервничала, рассчитывая на обыкновенную посиделку с друзьями в честь приезда, а теперь казалось, что мы посетили мероприятие совершенно иного масштаба. Почувствовав себя самозванкой, что тайком хочет пробраться на светский приём, я встряхнула вспотевшие руки и быстро нажала на звонок, в страхе передумать.

Спустя несколько секунд дверь открылась, и нас встретила мама Криси. Она улыбнулась дежурной улыбкой, что часто копировала ее дочь, и максимально элегантно протянула руку для знакомства.

– О, вы наверняка подруги Криси, проходите. Гости собираются в большом зале, – очень женственно проговорила она и такт своим словам, медленно закивала. Будто сама с собой согласовывала все сказанное.

– Очень приятно познакомиться, миссис Милтон, – произнесла я и почему-то часто заморгала.

Ее манера речи казалась слишком машинальной. Наверняка, она привыкла встречать большое количество гостей в своём доме и часто надевала маску благовоспитанной и аристократичной особы. Даже ее движения были очень точенными и грациозными, будто она часто репетировала их перед зеркалом.

Рони широко улыбнулась и подтолкнула меня ко входу, замечая, что я слегка замешкалась:

– Благодарим вас за приглашение миссис Милтон. У вас роскошный дом, – образцово утонченно сказала она, рассматривая его изнутри.

Подруга всегда умела быстро подстраиваться под происходящее и переключаться под нужный ритм. Зная ее настоящие манеры, я начала сдерживать смешок, отворачиваясь в сторону, будто любуюсь статуэтками на полках. К такому маскараду галантности жизнь меня не готовила.

Нас проводили в большой зал, откуда доносились разговоры и мелодичная музыка. Войдя внутрь, нас встретили около 30 нарядно одетых гостей, половину из которых я видела впервые, огромный фуршетный стол, набитый разнообразными закусками, шоколадный фонтан с клубникой на шпажках и пирамида из бокалов шампанского. Туда я точно не подойду, зная свою неловкость, подумала я. Обогнув хрупкую композицию, я последовала за подругой, которая уже заметила виновницу торжества в толпе.

– Боже, Криси, тут просто чудесно. Мы очень рады, что ты нас пригласила, – уже более естественно произнесла Рони.

– А я рада, что вы пришли, – ответила Криси, оглядывая нас с ног до головы. – Хочу познакомить вас с моим женихом.

Сама она надела длинное обтягивающее чёрное платье и собрала волосы в высокий хвост. На неё это не похоже, подумала я. Раньше Криси никогда не носила такого, предпочитая ядовито яркие оттенки и максимально короткие юбки. Не забывая при этом, надевать огромное количество аксессуаров, как новогодняя елка.

Криси подозвала мужчину, лет на 15 старше неё и гордо заявила:

– Знакомьтесь, это мой Джордж. Мы познакомились с ним, когда он преподавал архитектуру в моем университете.

Приятный мужчина с седыми висками был одет в классический костюм с красным платком в нагрудном кармане, идеально подходящем по цвету к длинным серьгам Криси. Одной рукой он обнял свою даму за талию, а другую протянул нам для рукопожатия:

– Джодж Гранд. А вы, должно быть одноклассницы моей невесты. Прекрасно выглядите. Криси не рассказывала мне, что училась в классе, наполненным такими красавицами, – отметил он, с сильным британским акцентом.

Я улыбнулась дежурному комплименту и пожала руку в ответ. Мое настроение немного переменилось. По крайней мере, было приятно наблюдать за их парой. Быть может, Джордж заметил в Криси что-то родное, хорошее, и теперь они стоят здесь вместе, словно с картинки журнала и смотрят друг на друга влюблёнными глазами.

Мы ещё немного поговорили о их знакомстве и о Лондоне, где они сейчас проживают. Криси очень детально описывала всю подготовку к предстоящей свадьбе, не забывала в красках рассказать о выбранном платье и решении проблем в организации церемонии в люксовом отеле «Роузвуд». Мне действительно искренне понравилось ее слушать, не замечая ее неприятного звонкого голоса. Я даже расспросила ее о выбранных музыкантах, букете невесты и месте медового месяца. Возможно, люди и вправду меняются.

Криси представила нам свою кузину Оливию и дядю Френка, являющегося братом отца и по совместительству его деловым партнёром.

Мне стало спокойно и весело, наконец почувствовав себя в своей тарелке, я раскрепостилась, а принесенное Рони шампанское, щекотало в носу и немного расслабляло, помогая снять напряжение, стереть чрезмерное стеснение и дать волю себе настоящей…Пока в комнату не вошёл Итан Мети.