Стратегия хаоса. Выйти из пепла

– Ах, ты в своем репертуаре, как обычно! – защебетала женщина, всплеснув руками. – Почему сразу ведьма? Можно же сказать «колдунья», «волшебница», «шаманка» на худой конец! А ты сразу – «ведьма»! Ну, проходите же!

Мне казалось, что Ультула говорила исключительно восклицаниями. При этом она вовсе не выглядела обиженной или сердитой из-за грубого обращения Варго. Ведьмочка проводила нас в дом, усадила за стол и стала накрывать. Она умудрялась одновременно мешать суп в котелке, наливать воду в самовар и раскладывать на столе приборы. И все это под нескончаемую болтовню. Я подумал, что она мне даже нравится, хотя от ее бурной речи и деятельности голова шла кругом.

Я сидел, оглядывая уютную просторную комнату. Вся мебель сделана из светло-желтого дерева, полки уставлены бутылочками, коробочками, живыми и сушеными растениями и всякой прочей ведьмовской всячиной. Мебель находилась далеко друг от друга, это было необходимо, чтобы пухлая хозяйка, одетая в многочисленные юбки, могла здесь свободно перемещаться.

Как только перед каждым оказалась полная тарелка, она воскликнула:

– Что же вы не едите? – и стала разглядывать нас с Малусом, обращаясь к Варго. – Какие чудные мальчики, хотя немного худенькие! Какой из них мне?

Я чуть не подавился ароматным супом. Неужели эта симпатичная разговорчивая дамочка и есть лесная ведьма из детских сказок, которая питается заблудившимися детьми? То-то она опечалилась, что мы худенькие. Варго же и бровью не повел от такого вопроса.

– Тот, с хвостом, – кивнул он в сторону Малуса. Мальчик возмущенно открыл рот в желании выразить свое негодование – что он, вещь, что ли? Но Ультула мгновенно сунула ему в открытый рот пышную булочку и заворковала:

– Кушай булочку, дорогой! А ты мне сразу понравился!

Тот с ужасом посмотрел на нее, жуя угощение. Мы продолжили обедать под веселое щебетание ведьмы, только Малусу кусок в горло не лез. Когда наши тарелки опустели, Варго поднялся из-за стола и кивнул мне:

– Идем.

– Вы что, уже уходите? Оставайтесь еще ненадолго! Я такой вкусный пирог испекла! – подскочила хозяйка.

– Спасибо, Ультула. В следующий раз. Нам пора.

– Конечно, конечно! Ты всегда так говоришь! – поджала губки ведьма. – Ну что ж, хорошего пути, была рада с тобой поболтать!

«Болтун» Варго кивнул и вышел из дома, и я вслед за ним. Ультула улыбнулась мне и помахала рукой. Я ответил тем же и попрощался взглядом с озадаченным Малусом. Мы вышли за пределы защиты ведьмы, и домик сразу пропал из виду. На этот раз Варго не стал чертить никаких рун, а просто взял меня за локоть, и мы переместились к небольшому каменному особняку. Вслед за инимом я вошел в прихожую. На входе Варго снял плащ, и я заметил, что несмотря на обманную худобу его тело подтянуто, а мышцы крепки.

В холле царил полумрак. Я ожидал, что такая же тень хозяйствует и в остальных комнатах, но войдя в кабинет, зажмурился. Из высоких окон лился яркий свет, освещая полки с книгами, рабочий стол и кресла. Варго сел и жестом приказал мне сесть тоже, молча рассматривая меня. Я чувствовал себя крайне неуютно под его взглядом, даже немного струсил, вспомнив о своем происхождении. Молчание затянулось. Когда я уже хотел вскочить и убежать от этого взгляда, иним медленно заговорил:

– Тебе ведь некуда идти, так? Ты можешь остаться здесь. Пока. Будешь сыт, одет, обут. Взамен станешь помогать мне в некоторых делах и понемногу учиться. Если не хочешь оставаться – иди. Я держать не буду, но и рассусоливать с тобой мне некогда. Либо уходишь сейчас, либо остаешься. Месяц на раздумье я не даю.

Идти мне и правда было некуда. К Мэвелу, думаю, путь закрыт. В Эллию мне не сунуться. Жить в деревне, помогая в пекарне… что ж, это всегда успеется. Решение я принял быстро.

– Я остаюсь. Буду работать и учиться у вас.

Варго кивнул так, словно я не ответил на вопрос, а лишь повторил его слова. Из ниоткуда появился слуга.

– Приготовьте мальчику комнату на втором этаже и найдите нормальную одежду и обувь ему по размеру.

Слуга кивнул и удалился. Я понял, что аудиенция со мной окончена, и тоже направился к выходу.

– Рист, – окликнул Варго, а я встал как вкопанный, повернув к нему удивленное лицо. Впервые за несколько месяцев меня назвали по имени, хотя я никому не представлялся. Иним проигнорировал мое удивление и сказал:

– Перестань носить его как попало. Повяжи на предплечье выше запястья, как положено.

Я обомлел. Я был уверен, что мой амулет Силы надежно скрыт от посторонних глаз. Как только я покинул Эллию, тут же привязал его к бедру под брюками, а позже наложил маскирующие чары. Если честно, я думал, что и ты, Мэвел, не замечал его. Краснея, я пробормотал:

– Я не понимаю, о чем…

– Ты слишком громко думаешь, – перебил Варго. – И не смей врать мне, пока не научишься прятать мысли надежно. А выдает тебя вовсе не амулет. Иди.

Это тихое «иди» он произнес так, что я буквально испарился из кабинета и отправился исследовать свое новое пристанище.

Так началась моя жизнь в особняке Варго. Работа не требовала особых усилий. Я относил письма с поручениями, помогал управляющему на лесопилке, которой владел Варго, получая с нее отличный доход. Как и большинство инимов, он держал свое предприятие анонимно. Даже главный управляющий не знал, кем на самом деле является владелец. Еще я помогал с работой по дому: вычистить чердак, навести порядок в какой-нибудь дальней комнате и тому подобное. Меня хорошо кормили и одевали. Немногочисленные обитатели особняка относились ко мне вполне дружелюбно. Но несмотря на все это назвать мою жизнь беззаботной было никак нельзя. Слова «понемногу учиться» слегка приуменьшали действительность.

Две трети времени в сутках занимали занятия. Варго сам наставлял меня. Я изучал руны, классические и боевые чары. Иним учил меня владеть магией, окружающей нас, а не только той, что дают амулеты Силы. Еще я готовил зелья, настойки, зубрил анатомию человека и разных животных, нежити и даже чудищ. Можно сказать, что я продолжил изучать то, что давал мне ты, Мэвел, но более углубленно. Только основной упор Варго делал на боевые искусства. Я упражнялся со всевозможными видами оружия: стрелковым, колюще-режущим, метательным, рубящим. И, конечно, тренировал силу, ловкость и выносливость.

Синяки, шишки и легкие раны получал даже чаще, чем в крепости у Кроуса. Но отличие было в том, что причиной тумаков была не злость наставников, а моя невнимательность или глупость. На боевых тренировках случалось пропускать удары, неправильно ставить защиту или не замечать ловушки. Варго никогда не бил меня за какой-то промах. Если я проспал и опоздал на тренировку, меня ждали дополнительные отжимания или километры бега. За оплошность в поручении я отправлялся драить полы в холле или зале.

Несмотря на некоторые ошибки мое учение быстро продвигалось. Иногда я даже удостаивался высочайшей похвалы Варго. «Сносно», – говорил он, покидая зал тренировки. А я тихонько лучился гордостью за свои успехи. Мне нравилось у него учиться, хоть и было сложно. Я ощущал, как становлюсь крепче, ловчее, сильнее с каждой неделей. Иним учил меня контролировать сознание, концентрироваться и развивать самодисциплину. Должен признать, что твое обучение, Мэвел, стало отличным подспорьем для занятий у него. Как и ты, он заставлял меня думать. Часто ставил передо мной неразрешимые задачи и наблюдал, как я, импровизируя, пытаюсь с ними справиться, подключая весь свой опыт и знания.

Я прожил у него около семи лет, считал его своим наставником и учителем, подобно тебе, но не привязался к нему так же сильно. И он ко мне тоже, я уверен. Однажды Варго перешел дорогу кому-то из своего круга и должен был на время скрыться. Он быстро распустил слуг и отправил меня восвояси, сказав, что о моем присутствии в его доме в качестве ученика никто не знал. Добавил, что моя судьба больше его не касается.

Отправившись путешествовать, я решил довериться случаю и пришел в Секвир. В городе снял небольшую комнату за гроши и стал искать работу. Большая часть предложений меня не устраивала – слишком скучно. И спустя некоторое время праздного существования я случайно услышал про подпольные бои и заинтересовался. Был тогда в пабе, обедал. За соседним столиком мужик уговаривал крепкого паренька принять участие в боях и заработать. Как я понял из разговора, этот мужик искал кандидатов, на которых будут делать ставки. Когда парень ушел, я подсел к нему за столик. Он удивленно посмотрел на меня и изумился еще больше, когда я заявил о желании поучаствовать.

– Без обид, парень, – сказал мужик. – Но не выглядишь ты суровым бойцом. Молоко на губах не обсохло.

– Но вам же нужны бойцы, – не отставал я. – Я слышал, что вам очень не хватает людей.

– Ладно, – нехотя согласился мужик. – Твоя доля – пятая часть от выигранных на тебе ставок. Пятая от прибыли, конечно.

Затем он сказал мне название трактира, у которого меня завтра заберут и проводят на место боев. На следующий день я был там в назначенное время. За мной пришел невзрачный человек в сером плаще и повел куда-то вглубь квартала. Мы пришли к заброшенному зданию и спустились в большой подвал. В центре было ограждение примерно семь на семь метров – боевая площадка.

Людей набилось так много, что стояли жар и духота, а запах пота щипал нос. Рядом с ограждением я увидел потенциальных противников. Все они выглядели как уличные бандиты, а не профессиональные бойцы. Я мысленно расслабился и подумал, что легко справлюсь с любым из них. Правил боя не было, кроме одного – никакой магии.

Против меня выставили бугая, который, судя по виду, понимал выражение «работать головой» только в значении «бить». Естественно, зрители ставили на него. Бой был короткий и скучный. Я легко увернулся от его размахивающих культяпок и точным ударом отправил этот ходячий шкаф в нокаут. Толпа заревела удивленно и возмущенно. Против меня ставили других противников, и я играючи разделывался с ними. В конце дня мои карманы приятно потяжелели от приличной суммы денег, а на следующий день я снова пришел в тот подвал.

Меня встретили улюлюкающие зрители. Бойцы в этот раз были вооружены. Мужик, распределяющий их, сделал вид, будто забыл меня предупредить, что сегодня бои с оружием. Однако меня это не смутило. Я выиграл два зрелищных боя под восторженные крики зрителей.

– На этом все. Проваливай отсюда, – пробурчал мужик, сунув мне в руки мою долю.

Я не стал возражать. Окрыленный удачей и большими деньгами, от которых и десятой части я раньше не видел в своей жизни, я шел мимо ярмарки и рассматривал прилавки. Вдруг меня кто-то окликнул из узкого переулка. Какой-то паренек звал вглубь домов, утверждая, что ему нужна помощь. Я легкомысленно отмахнулся от интуиции, которая шептала, что не нужно туда соваться, и пошел вслед за ним, размышляя, на что же потратить выигрыш в первую очередь. Что ни говори, а тратить деньги намного приятнее, чем их зарабатывать.

Вдруг я осознал, что паренек исчез, а меня окружают пятеро вооруженных мужчин с явно недружелюбными намерениями.

– Верни все деньги! – рявкнул один из них. – И больше не суйся в наш город!

– Держи карман шире, – нахально огрызнулся я. – Я честно их заработал!

Реакция не подвела. Я отбил удар сзади, блокировал слева и метким броском камня вырубил одного. Крутанувшись, левой ногой вывел из строя второго, затем – кулаком третьего. Вдруг впереди из-за спин двух верзил, еще стоявших на ногах, вынырнул паренек, который меня сюда заманил.

– Лови! – крикнул он и кинул мне какой-то небольшой предмет.

Я растерялся и чисто инстинктивно схватил его на лету. Это был полупрозрачный шарик. Как только моя рука его сжала, вспыхнул яркий свет, и я машинально зажмурился, а когда открыл глаза, шарика больше не было. Моему взору предстал бесцветный пейзаж, лишенный растительности и животных. Только пустошь и чудища. Ну а дальше ты уже знаешь.

***

Рист закончил рассказ и перевел дыхание. Все это время Мэвел слушал молча, с искренним интересом. После короткой паузы юноша снова заговорил:

– Как я себя винил, когда попал в Пустошь! Почему я был таким дураком, что повелся на детскую выходку? Долго мне это не давало покоя.

– Да уж, – усмехнулся Мэвел. – Но сейчас-то тебе не стоит из-за этого убиваться. Все, что случается в нашей жизни, нас учит.

– Ага. Что нельзя ловить неизвестные предметы, – пробурчал Рист.

– И это тоже, – серьезно кивнул отшельник. – Я-то знаю, что ты далеко не дурак и вынес из этого происшествия гораздо больше познаний, чем про «неизвестные предметы».

Рист удрученно кивнул, а Мэвел добавил:

– А Мертвая Пустошь была твоим очередным учителем, самым жестоким из всех. Раз ты выбрался оттуда, да еще и при своей памяти, значит, стал намного сильнее, чем был.

Парень лишь повел плечами.

– Кстати, о Варго, – Мэвел подал Ристу чашку с горячим ароматным напитком. – Не знаю, какую мораль он хотел тебе внушить, и получилось ли у него, но… он был одним из лучших боевых эфоров, а теперь и среди инимов вряд ли найдется равный ему. Можно пересчитать по пальцам одной руки тех, кто сможет сразиться с ним в ближнем бою. Ты знал это? Ну, теперь знаешь. Так что тебе очень повезло, что он учил тебя.

– Я понимал, что он отличный боец, но не знал насколько, – признался Рист. – Он не особо любил поболтать за чашечкой чая. Но все его уроки мне пригодились, чтобы выжить в Пустоши, и я мысленно благодарен ему за это.

Они пили чай некоторое время в тишине, затем парень внезапно спросил:

– Откуда ты знаешь Варго? Ты с ним знаком?

– Ох, мальчик. Я много чего знаю и слышу, – улыбнулся отшельник. Рист вздохнул. Он знал, что если учитель не хочет что-то говорить, то расспрашивать его бесполезно.

– Ну что, – произнес Мэвел, поднимаясь на ноги. – Будешь дальше превращаться в человека? Пока что у тебя неплохо получается, – озорно блеснул глазами отшельник.

– А что дальше по плану? – улыбнулся в ответ Рист.

– Заключительное омовение всех конечностей. Во дворе бочка с водой, еще теплой. Мыло там же. Поторопись, юноша, – притворно проворчал Темпо, улыбаясь глазами.

Мылся Рист долго. Хоть Мэвел свел с него большую часть грязи магией, это все равно не заменяет обыкновенного мыла. По крайней мере, при таком обильном загрязнении. Вернувшись в дом, обернутый лишь чистым полотенцем, Рист глянул на себя в большое настенное зеркало. Скелет с жильными мускулами, и только. Ввалившиеся карие глаза казались почти черными на фоне бледно-серого лица с высокими скулами. Нос с горбинкой и так всегда выглядел чуть большим, чем нужно, а сейчас и вовсе казался совсем огромным для столь худого лица. Темные волосы отросли до пояса. Парню непривычно было видеть себя с такими патлами, а не с короткой стрижкой.

– Налюбовался? – ехидно спросил Мэвел, вдруг возникший рядом. Он вручил Ристу простую свободную одежду, и тот попросил отшельника подстричь ему волосы.

– Уверен? Ты неплохо смотришься, – ухмыльнулся тот и с готовностью взялся за ножницы, а после вручил парню бритву.

– Ну вот! Ты уже почти человек, – радостно известил Темпо, когда все манипуляции с головой Риста были окончены.

Учитель и бывший ученик еще немного посидели за чашкой ароматного чая, а потом отшельник отправил парня спать, чему тот с готовностью подчинился. Рист улегся в постель, и его тут же сковал приятный сон.

5. Человек в стене

С середины лета здесь всегда начинается невообразимая жара и духота. Особенно в дни, предшествующие дождю. Накалившаяся на пылком солнце действительность превращает первые капли в пар, как только они падают на вымощенный стоптанный бульвар или на раскаленную крышу. Атмосфера насыщается водяным паром, от чего становится трудно его вдыхать. Волосы и одежда пристают к влажной коже. Даже ветер едва ли приносит прохладу, он только обдувает липким душным воздухом и бросает в лицо дождевые капли, не успевшие испариться о каменные здания и мостовые. Вода течет по людям, по их насквозь промокшей одежде на землю ручейками. Когда жара от камней под ногами уже недостаточно, чтобы испарить их, ручьи стекаются в лужи. А там, где улицы поднимаются даже на невидимые глазу пригорки, образуются небольшие речушки, стекающие в сточные канавы.

И только когда испарится вся дождевая влага, а солнце заволокут тучи, приносимые ветром, наступает редкая прохлада. Тогда приезжие с удовольствием выходят на улицы просто так, чтобы насладиться прогулкой по старым добротным мостовым и подышать нормальным, не раскаленным воздухом. А местные же с некоторым недовольством поглядывают на небо и кутаются в платки, ожидая, когда снова выглянет понятное, привычное им жарко палящее солнце. И вот когда от дождя остается лишь смутное воспоминание, а воздух наполняется духотой, приезжие прячутся в тень и натягивают белые ткани на головы, а местные облегченно вздыхают, выбираются на улицы и продолжают наполнять нескончаемой и неусыпной жизнью столицу королевства Ирпеир.

Ридлиен считается самым крупным городом во всем Мире. Даже с высокой башни королевского дворца вряд ли удастся окинуть взглядом всю столицу, лишь несколько больших прилегающих районов. Здесь постоянно проживает около двух миллионов человек, а еще около миллиона приезжих останавливаются в гостиницах или у знакомых. Кто-то задерживается всего на день, чтобы отдохнуть и двинуться дальше в путь. Другие же приезжают на несколько дней или недель – насладиться насыщенной жизнью огромного города, в стенах которого можно найти буквально все, начиная от банальных товаров, заканчивая специфическими услугами, в том числе магическими.

Целая сеть подпольных организаций и нелегальных торговцев сосредоточила свое негласное управление именно здесь, поближе к королю, чтобы проще было решать насущные вопросы и выплачивать короне ее долю. Люди, владеющие этими нелегальными организациями, оплели своей невидимой паутиной не только Ридлиен, но и пустили ее намного дальше, до самых Северных деревень и Южной границы королевства. Кроме сомнительных кругов им были подвластны часть крупнейших производств, пара единственных в стране заводов, самые большие фермерства и шахты. Владельцев, которые стоят за всем, естественно, никто не знал. Даже с королем они не общались напрямую, лишь посылали связных или своих представителей, передававших только ту скудную информацию, которую им вложили в голову.

Постепенно они стали выходить из-под контроля. Точнее, перестали поступать по договоренности. Эта подпольная система жила дольше, чем установившаяся монархия Ирпеира, и в некоторых областях имела большую власть. Поэтому нельзя сказать, что негласные нелегальные правители вообще были под полным контролем у короны. Правительству это, конечно, не нравилось, но повлиять толком на союзников-соперников оно не могло. Подпольные сети управляли экономикой, назначали свои цены, перераспределяли товары и даже стали сотрудничать с некоторыми соседними странами, так что часть импорта проходило через них. Это сильно ослабляло экономическую значимость королевства в международном масштабе, поскольку их «подвластные» земли торговали сами по себе. Но заботило короля даже не это. Из-за безконтрольного развития нелегальных владык во дворцовую казну поступало значительно меньше средств.

Кроме шаткого положения с подпольными властителями были сложности с народом на севере. Там объявились разбойники и нежить, а граждане стали возмущаться, требовать защиты. Вообще-то, это дело герцога Ферлиза, который управлял теми землями, но люди стали присылать обращения прямиком во дворец. Мог назреть бунт, но местный герцог не предпринимал никаких действий и заявил в отчетном письме королю, что у него недостаточно войска, чтобы рассылать его по всему Северу в поисках разбойников. После того, как были разграблены поселки у Гиппов, бандиты и вовсе почувствовали себя будто с развязанными руками. Шаек становилось все больше, поскольку никакого наказания воры не несли. Раньше их вылавливали патрули и показательно казнили. Но теперь, при отсутствии патрульного вмешательства, разбой в северных поселениях только усиливался.

Чтобы корона смогла удержать власть, нужно было приструнить подпольных казнокрадов, распоясавшихся разбойников и самовольных наместников. Необходимо было взять наглецов под уздцы, показать, что королевская сила намного их превосходит, но сначала нужно заручиться подобной силой. Король Гринлис Портимилиун Второй не сильно разбирался в государственных делах и всецело доверял их своей правой руке – герцогу Антониму Листелу. О значимости герцога знали лишь в очень тесном дворцовом кругу: все его предложения, касающиеся экономики и политики, преподносились подданным всегда от имени короля. Обоих это полностью устраивало. Листел не любил привлекать к себе излишнего внимания, поэтому за пределами королевского двора его даже не знали в лицо в отличие от многих других дворцовых особ.

Однажды Антоним Листел поделился с королем своими мыслями, когда они находились в его личных покоях без посторонних ушей. Советчик сказал, что короне нужны союзники, перед которыми будут трепетать все: герцоги-наместники, нелегальные короли торговли, обычные люди, в том числе вставшие на путь воровства. На эфоров надеяться нет смысла, они свою позицию давным-давно указали, но ведь есть и другая сторона. Этому предложению король Гринлис сначала ужаснулся и стал отнекиваться, но после получаса разговоров все же согласился со своим советчиком, что эта идея не так уж плоха. Только вот как найти главного среди инимов? Никому не известно, где они находятся и есть ли в Ирпеире. Вот эту задачу и предстояло решить Антониму.

Король и герцог сговорились не разглашать данную идею при дворе, оставить в тайне хотя бы до тех пор, пока нужный союзник не отыщется и не согласиться сотрудничать. Прошел почти месяц, но найти никого не удавалось. Антоним раздавал определенные поручения людям, которые выискивали для него особую информацию, но это не приносило плодов. Иногда из некоторых деревень приходила весть, что там видели инимов, но, естественно, слишком поздно. Они появлялись в самых разных местах, так что предугадать их перемещения было совершенно невозможно.

***

Антоним возвращался после встречи из города, погруженный в свои мысли, и решил пройти через сад, немного прогуляться и подышать свежим воздухом. Он прошел мимо конюшен и завернул за угол, направляясь самым коротким путем, когда его кто-то негромко и четко окликнул. Герцог обернулся, но никого не увидел. Он немного вернулся, но вдали проходили лишь стражники, сменяющие караул. Нахмурившись, Антоним повернулся и вновь медленно направился по тропе к саду. Сделав несколько шагов, он заметил кое-что необычное. Из стены конюшни выходил, а точнее, выделялся, словно барельеф, мужчина. Мгновение – и он уже стоит на траве, небрежно облокотившись на стену, и внимательно смотрит на герцога.

Герцог Листел, как подобает высокопоставленному лицу, не выказал своего изумления, а лишь бегло и незаметно осмотрел незнакомца. Тот был скромно одет, на первый взгляд, но Антоним был уверен, что его неброский наряд пошит из хорошей добротной ткани, не менее дорогой, чем собственное одеяние правой руки короля. Мужчина был невысокого роста, на голову ниже самого герцога, на вид лет под сорок. В аккуратно уложенных недлинных волосах его видны были нити седины, в уголках глаз и губ неглубокие, но уже заметные морщинки. Незнакомец слегка склонил голову в приветствии и произнес какие-то вежливые слова. Герцог Листел очнулся от дум и тоже ответил приветствием.

– Прекрасная погода, чтобы прогуляться по саду, милорд Листел, вы не находите? – произнес незнакомец.

– Конечно, сэр. Но позвольте сначала узнать, с кем я имею честь разговаривать? – пытаясь скрыть напряженность в голосе за вежливостью, спросил Листел.

– Ах да. Я Норлем. Можете обращаться ко мне без титулов, просто по имени, – мужчина протянул ладонь для рукопожатия. Рукав его накидки слегка задрался, позволив блеснуть алым цветом камню в нарукавнике.

«Наверняка специально», – подумал герцог Листел и не спеша протянул в ответ свою руку.

– Теперь могу я попросить вас показать мне сад, милорд? – учтиво спросил Норлем, слегка развернувшись по направлению к саду.

За любезностью в его голосе чувствовалась сталь. Герцог, умевший отлично улавливать малейшие оттенки интонации собеседника и распознавать скрытый в них смысл, понял, что его личное желание сейчас никого не интересует. Этот мужчина появился именно здесь для того, чтобы поговорить с ним, Антонимом, захочет он того или нет. И все же это интересно. Герцог уже отчаялся найти способ воплощения их с королем плана, как объект поиска сам пришел к ним.

Пока они шли к саду, Норлем завел светскую беседу о погоде, архитектуре дворца и еще о чем-то, чему Антоним любезно вторил. Попадающиеся на пути стражники и слуги, спешащие по делам, кланялись в приветствии герцогу и его спутнику, которого никогда не видели. Раз такой гость в компании правой руки короля, ни у кого даже не возникало вопроса, как он попал на охраняемую территорию дворца. Иним шел неторопливо, кивая встречающимся людям, словно он был частым гостем в королевском доме. Когда мужчины зашли на территорию сада, Норлем сделал неуловимое движение, словно что-то нарисовал в воздухе, и герцог едва успел заметить, как блеснула и тут же погасла тонкая нить вокруг них.