Сердце трона

– Прямо здесь? – Тэта игриво улыбается.

– Чем это тут вы занимаетесь…

Мы оборачиваемся на голос госпожи. Я убираю оружие и делаю шаг в сторону. Ларрэт подходит к ней.

– Убирайся, – говорит она. – Чтобы ноги твоей здесь не было.

– Ну, ладно, как скажете. – Тэта уходит, даже не пытаясь оправдаться.

Ларрэт возвращается в комнату, не взглянув на меня. Мне остается только пойти следом на правую половину и лечь на свою кровать.

Я закрываю глаза, пытаюсь вздремнуть, как вдруг слышу мелодию флейты – тихую, ненавязчивую и печальную. Песня кажется знакомой, и мне не приходится долго вспоминать, где я ее слышал.

Это случилось шесть лет назад.

Я должен был предстать перед королем Эдрианом, чтобы тот одобрил мою службу в замке. Дэмьен перед тем, как отправить меня к своему отцу, предупредил, что он меня не помнит и не узнает во мне того самого прислужника.

Я шел к трону, обуреваемый сильным чувством ненависти. Я стоял перед королем, стиснув зубы и сжав кулаки. Я старался подолгу не поднимать головы, чтобы не выдать себя.

Эдриан допрашивал меня весьма равнодушно и сильно переменился в лице, когда к нему подбежала маленькая девочка, его дочь. Она держала в руках флейту и, не заметив меня, попросила у отца разрешения сыграть ему новую мелодию.

Мне казалось, король вот-вот разозлится и скажет, что занят, но этого не произошло. Он улыбнулся ей, и музыка наполнила тронный зал. Они, отец и дочь, смотрели друг на друга не отрываясь. Я помню эту песню и помню свое смятение. На моих глазах бездушный король стал любящим отцом, и я не мог понять, как это возможно. Я был в том возрасте, когда легко проводишь грань между добром и злом.

Когда мелодия закончилась, Ларрэт взглянула на меня. Ее лицо было таким невинным, оно тронуло меня до глубины души… В конце отец спросил ее, что она думает обо мне, и послушал ее, взяв меня в замок.

В тот день я впервые услышал голос совести и задумался: могу ли я отнять у Ларрэт то счастье, которого мне не удалось испытать? Потом я оправдывал себя, что Дэмьен и без моей помощи осуществил бы задуманное. Какая доля ответственности лежит на мне – на человеке, который всего лишь знал о его планах и молчал?

***

Я спал одним глазом. Но, как бы ночь ни казалась бесконечной, рано или поздно наступает рассвет. Сквозь окна на первом этаже и лестницу, ведущую к Алтарю, ненавязчиво проникает солнце. Я встаю, отряхиваюсь, надеваю плащ. Поднимаюсь, спрашиваю у охраны, не проснулся ли гость. Не успевает стражник ответить, как Эмаймон окликает меня со стороны винтовой лестницы:

– Доброе утро. – Я киваю. – Мне пора в дорогу, я хотел бы попрощаться с госпожой. Поблагодарить за прием, так сказать.

– Вряд ли она встанет в ближайшее время. Ждать нет смысла.

– Ты, я вижу, мне не особо рад, – он смеется. – Что ж, ладно. Венемерт же тебя, правда?

– Да.

– Любопытно. Имя чересчур длинное, необычное. Знаешь, мне одна легенда вспомнилась. С ней связана традиция удлинять себе имя именем сраженного врага. Вот и твое будто состоит из двух корней.

– Впервые слышу.

– Легенда, впрочем, старая… Вспомнилось, решил поделиться. А эта, как ее, служаночка с пепельными локонами… Она просто прелесть. – Эмаймон рассматривает меня внимательно, изучающе. – Хм, а ты сам-то откуда? Не с Адаса ли?

– Нет.

– Есть в тебе немного нашей породы. Знаешь, такой волевой стержень. Чего стоит только поменять пару слов в священной клятве. Еще и дважды! Я тебя уважаю.

– Не у только у вашей, как Вы сказали, породы, есть воля.

– По крайней мере, я не знаю ни одного адасца с покладистым характером.

– Я провожу Вас до ворот.

– Да, конечно. Передай нашей госпоже мои благодарности. Жаль, что в этой суматохе я не успел насладиться ее обществом.

Когда ворота за ним закрываются, я с облегчением вздыхаю. Терпеть не могу внеплановых гостей.

***

– Что думаешь насчет нее? – спрашивает Ларрэт. Она уселась на троне в ожидании мужа той девушки, которая просила помощи во время обхода столиц.

– Его бы не обвинили без свидетелей и доказательств.

– Думаешь?

– Я уже выяснил. В водном архиве, где он работал, недоставало двадцати литров воды. Столько же обнаружили в подвале его дома при обыске. По всей видимости, он уносил малыми порциями в течение нескольких лет и откладывал на черный день.

– Чтобы напоить свою большую семью.

– Это ничего не меняет. Дети не останутся сиротами, у них есть мать и родственники.

– И что делать? – она спрашивает.

– У него есть только одно смягчающее обстоятельство: он не собирался заниматься продажей воды. Это значит, что можно заменить казнь пожизненной каторгой.

Если бы удалось доказать факт торговли, ситуация была бы более плачевной: вода не признается товаром и распределяется по людям отделом водоснабжения. Кража воды в любых размерах и с любой целью – преступление серьезное и карается строго. Если речь идет о двадцати литрах, то это либо казнь, либо пожизненное, в зависимости от мотива.

– Вен, неужели нет никакого выхода? Я же, как королева, могу принять любое решение?

– Вы должны ставить закон выше судьбы конкретного человека. Если прощать каждого, кто попросит, люди поубивают друг друга, но найдут причину оправдать себя. К тому же, преступники всегда виноваты сами – знали, на что идут.

– Ты уверен, что его не могли, например, подставить?

– Посмотрим, что он сам скажет. Я бы верил доказательствам. А насчет вчерашнего… Вы зря накричали на Тэту. Я сам на нее набросился.

– И что же это было?

– Допрос с пристрастием, ничего личного.

– А выглядит как страсть.

– Я умею держать себя в руках. Я хотел только объяснить, что случается с такими, как она.

– Ладно. Ты сам говорил, что ей в замке не место, так что давай забудем. Я ничего не видела.

Глава 4. Восток

Спустя двенадцать дней после коронации я встречаю Айрона у входа в замок.

– Здравствуй, Вен, – здоровается он добродушно, как со старым другом.

– Доброе утро. – Я не кланяюсь, так как пока что мы одного ранга. – Госпожа еще спит.

– А я к тебе, хотел кое-что предложить. Как тебе идея познакомиться поближе в неформальной обстановке? Нам как-никак жить под одной крышей. Найдешь время?

– Только лучше где-нибудь недалеко. Госпожа может встать в любой момент.

– Я и во Дворце знаю местечко.

Айрон прав. Служба службой, но будет худо, если я не сдружусь с мужем своей госпожи. Поэтому, недолго думая, я соглашаюсь, и мы направляемся в бар. Он находится на краю одной из жилых улиц. Каждый находит в этих стенах свое: кто-то приходит, чтобы забыться, а кто-то – найти компанию и приятно провести вечер.

С тех пор, когда я был здесь в последний раз, а это достаточно давно, ничего не изменилось. Те же серые стены и узкие, местами зашторенные окна, та же унылая обстановка, те же лица. В помещении темно и мрачно. С одних столов все так же веет унынием и безысходностью, а с других доносятся смешки и обрывки из серьезных и не очень разговоров. Все осталось прежним. Разве что сегодня вместо детей в черных галстуках гостей обслуживает сам хозяин заведения. Представляю, как он недоволен.

С утра мало людей, и я сразу замечаю среди посетителей палача. Он полулежит на столе и отсутствующим взглядом смотрит на дно пустого стакана. Вид у него такой, будто он просидел на одном месте пару суток. Палач сильно пьян и не обращает на нас внимание, в отличие от всех остальных, которые отчего-то удивлены видеть меня с Айроном вместе.

– У бара, кажется, новый постоялец, – шепчет Айрон.

– Это ненадолго.

Лишившись должности, а значит и ранга, палач должен покинуть Дворец. В его возрасте и с его прошлым не начнешь жизнь сначала – здесь ли, за стенами ли, он сопьется и сгинет.

Тяжело на него смотреть. Ничтожный человек, но ведь кто знает, чего он натерпелся в юности, будучи прислужником. Времена были более жестокие. Хуже, чем при мне. Озлобленный и сломленный, он долгие годы возмещал свою боль на тех, кто слабее его, а на старости лет оказался один с грузом прошлого.

– Что будем? – спрашивает Айрон, когда мы садимся за стол в свободном углу зала.

– Я на службе.

Четвертый завет Ордена запрещает стражнику прикасаться к спиртному, находясь на посту. Но дело не в этом, а в том, что я привык держать свою жизнь под контролем. Я боюсь под градусом потерять рассудок, показать всем настоящего себя, сболтнуть ненужное, излишне довериться.

– Я тебя понял, – говорит Айрон и заказывает что-то безалкогольное. – Но слушай, ты же секретарь королевы, а не рядовой слуга Ордена. Кому нарушать эти правила, если не тебе?

– Ну, в каком-нибудь идеальном мире их соблюдают не потому, что боятся наказания. А потому что считают их разумными.

– И когда ты стал таким правильным? Говорят, в юности был тем еще сорванцом.

– Будь я умнее тогда, избежал бы многих ошибок. Зачем переть против системы…

– …если можно ее возглавить, – он улыбается. – Что ты и сделал.

– Я…

– Да не скромничай. Тебе многие завидуют.

– Тебе тоже. Чем, кстати, планируешь заняться?

Айрон уже полгода как закончил учебу и вернулся к отцу. Формально он на должности заместителя отдела, но его проще найти на Востоке в какой-нибудь компании, чем за делом.

– Почему бы не ничем. Зачем мне ноша на плечах, если я буду мужем самой королевы? Первый ранг по праву брака. Зачем мне что-то еще?

– Действительно.

– Именно так выглядит со стороны, правда? – Айрон оборачивается, чтобы поблагодарить владельца бара, который принес напитки.

– А как на самом деле?

– А на самом деле все гораздо сложнее. Я не хочу возглавлять воду. Отцу это не нравится, он считает, что я бегаю от ответственности. Наверное, в этом есть часть правды, но я не хочу идти проторенной дорожкой.

– Хочется чего-нибудь своего, не быть в тени?

– Именно, – он кивает. – Иначе все мои заслуги припишут ему. А мне хочется чего-то большего, а не продолжать дело отца и деда.

– Я давно заметил, что у вас натянутые отношения.

– Есть вещи, за которые я уважаю отца, но… – Айрон постукивает пальцами по стакану. – Он считает необходимым жить как положено, не выделяться. Вырос в таких условиях, другого не видел. Ты заметил, как он дрогнул, когда я упомянул про обвалы? Больше всего на свете он боится ошибиться. После мамы он так и не создал вторую семью. Видите ли, жениться во второй раз неправильно.

– Ему ничего не мешало.

– Вот именно. Кроме собственных предрассудков, конечно. И вот так вышло, что я его единственный ребенок, и он слишком много от меня хочет. Спросить-то больше не с кого. – Айрон делает первый глоток. – А что касается твоего вопроса о моем будущем, то я пока не знаю. Я вот легко нахожу с людьми общий язык, умею вести переговоры, разбираюсь в торговле, всех на свете знаю и все такое. Я могу руководить парой заведений на Востоке. Я много что мог бы, мне нравится возможность выбора сама по себе. А что насчет тебя?

– Со мной и так все понятно.

– А жениться не планируешь?

– Я не знаю, как совместить службу и семью. Если доживу до отставки, то попробую.

– Женись на Тэте. Госпожа с ней ладит и разрешит вам жить в замке.

– А ты не знаешь?

– О том, что она гостила у Эмаймона?

– Не только, – говорю. – Она получила ранг в посольстве, чтобы это повторить.

– Да, я слышал… Думаю, Тэта сама понимает, что это безнадежно. А если ты предложишь ей кровную клятву, она согласится и успокоится. Мне так кажется. Признайся, она ведь ничего так?

– Характер скверный.

– Это да. Ну ладно, не Тэта так другая. Стоит тебе отвлечься от своих вечных дел, ты обнаружишь вокруг себя много желающих. А мне бы с Ларрэт общий язык найти… Не подскажешь, как к ней вообще подступиться?

– Я слышал, ты частенько пропадаешь на Востоке. Возьми ее с собой на пару деньков. Покажи ей все. Она будет рада.

– И это предлагает сам начальник охраны? Это же небезопасно, вдвоем вот так…

– А ты не списывай меня со счетов, я по долгу службы буду с вами. Главное выбраться отсюда незаметно. Скажем, ночью.

– Завтра как раз рыночный день, людей будет много. Может быть, нас не заметят.

– Ты дружишь с оружием?

– Немного.

– Возьми что-нибудь с собой на всякий случай. А еще госпоже лучше не знать, что это моя идея.

– Заметано. – Айрон пожимает мне руку.

***

Вечером я отпрашиваюсь в Орден. Там я для вида перебрасываюсь парой слов с Крэйном и другими, кто попадет под руку, и спускаюсь на склад, где меня ждут.

На турнире Нора выложилась на полную, и за заслуги ее наконец удостоили шестого ранга. Я тем временем позаботился, чтобы пост охраны Председателя заняла именно она, и сегодня у нее был второй рабочий день.

– Рассказывай, – говорю, запирая за нами дверь в кладовую.

– У меня две новости.

– Начинай с хорошей.

– Вообще-то обе плохие, но не то чтобы очень. Так вот, во-первых, вчера вечером он позвал к себе Айрона, они долго разговаривали.

И днем позже Айрон пришел ко мне предлагать дружбу? Интересно. Не поспешил ли я поверить ему?

– О чем?

– Господин Лайсэн спрашивал в основном о тебе. Он пытался убедить господина Айрона, что ты представляешь угрозу, но у него это не получилось.

– И Айрон не колебался?

– Нет, нисколько. Он на нашей стороне.

– С этим все ясно. Какая вторая новость?

– Утром он послал в город человека. Я не расслышала, что он приказал передать, но запомнила адрес. – Нора называет его.

– Там живет его старший сын, Нэррис. Вообще, он не то чтобы общается со своими детьми… Это может быть что-то безобидное, но впредь будь внимательна и старайся все расслышать. Скажи главное, Лайсэн ничего не заподозрил?

– Нет, – она отрицательно качает головой, убрав руки за спину и опустив голову. – Есть еще кое-что, но это не касается дела.

– Говори.

Она краснеет и медлит с ответом.

– Нора, у меня не так много времени.

– Он приставал ко мне.

– Расскажи подробнее, что он сделал, – спрашиваю беспристрастно, так как, зная Лайсэна, ожидал именно такого развития событий.

– Он пытался угостить меня выпивкой. Я отказалась, а потом… Он сделал мне комплимент и тронул за щеку.

– Всего-то?

– А этого мало?!

– Тише. Не забывай, где мы.

– Вен, это ужасно. Его не лишат ранга за это?

– Не будь наивной. Был бы он женат, другое дело, а вдовцам, особенно если у них второй ранг, все прощают. В этой ситуации можешь пострадать разве что ты, так что ты должна молчать.

– Но я не виновата. Я не дала повода, поверь мне…

– Я знаю, Нора. Но будет хорошо, если бы ты подыграешь.

– Подыграю?..

– Это же отличная возможность подкрасться к нему поближе. Своим сопротивлением ты ему быстро надоешь.

– А если он воспримет это как согласие? – Нора поднимает голову и смотрит на меня во все глаза. Ей страшно.

– Ты же говорила, что все ради меня сделаешь. – Я протягиваю руку и трогаю Нору за щеку, поглаживая ее одним пальцем.

– Он старый и противный. И вообще я люблю тебя. Ты не можешь просить меня об этом.

– Я не прошу и не заставляю. Делай как знаешь, но не оттолкни его так, чтобы он охладел и попросил другую стражницу. На кону жизнь королевы, а может быть и моя… Но только поосторожнее, чтобы без последствий. – Я обнимаю ее поглаживаю по животу.

Она всхлипывает и прижимается к моему плечу.

***

Идея столичной прогулки понравилась госпоже, и она в предвкушении выходит из гардеробной с косами и в скромном платье, которое взяла у одной из служанок. Вместо блеска изумрудов в ее глазах темный, почти черный, оттенок зеленого. По ярким зрачкам ее бы узнали на улицах, поэтому Ларрэт использовала капли, меняющие цвет на какое-то время. Я даже не знал, что такое чудо существует.

– Госпожа, а это точно безопасно?

– Да. Я взяла отвар у одной хорошей колдуньи.

– Я бы ей не доверял.

– А я и раньше пользовалась, это совсем не больно. Скажи лучше, как я?

– То зеленое платье шло Вам больше.

– Я имею в виду, легко ли меня узнать.

– Трудно.

– Вен, мы должны с тобой кое о чем договориться. Не обращайся ко мне на Вы, по имени тоже, иначе нас узнают. Мы же этого не хотим? Зови меня Мэраей.

Это имя ее первой служанки. Она погибла, заразившись той самой болезнью с желтыми язвами – от того самого яда.

– Хорошо, – отвечаю.

– Еще нам нужно спрятать твой шрам. Идем, у меня есть одно средство, – госпожа зовет меня в гардеробную голосом, не терпящим возражений.

Это помещение с бесчисленными шкафами, зеркалами и тумбочками, здесь пахнет чем-то приятным. В комнату проникает алый свет вечернего солнца – скоро стемнеет, и к полуночи мы должны быть готовы.

– Чего стоишь? Подойди ко мне. – Она достает из тумбы маленькую баночку. Я протягиваю руку, чтобы взять ее, но мне не отдают. – Закрой глаза и не дергайся, – приказывает.

– Я могу сам.

– Не можешь. – Она откупоривает крышку и макает в смесь телесного цвета большой палец.

Я закрываю глаза и стараюсь дышать ровно. Легким движением она убирает прядь волос с моего носа и касается края шрама. Я стискиваю зубы, когда ее палец дотрагивается до моего лица.

– Не жмурься, – слышу еще один приказ.

Ларрэт медленно протирает мне кожу от нижнего конца шрама до верхнего: от скулы до левого глаза. Она проводит пальцем по одной линии дважды вверх и дважды вниз. Это приятно, даже слишком, но хочется, чтобы это испытание закончилось как можно скорее.

– Все. – Она протягивает мне зеркало.

Я осторожно беру его на руки, стараясь не коснуться нечаянно чужих пальцев. Смотрю на отражение и не узнаю себя. От уродливой отметины и следа не осталось. Будто бы те годы, которые сделали мою жизнь такой, какая она есть, бесследно исчезли.

– Только не трогай, пускай засохнет, – говорит госпожа. – Ты боишься прикосновений, да?

– Нет.

– Вен, а ты уверен, что привратники не разболтают? – спрашивает она немного погодя.

– Надеюсь.

– Нас же не будет целый день, вдруг кто заметит. И в народе меня узнать могут, видели же на обходе.

– Не переживайте и не думайте о сложностях. Я обо всем позабочусь.

Не могу сказать, что мне нравится эта авантюра. Я предложил прогулку, надеясь хотя так сблизить госпожу с ее женихом. Она сама признавалась мне, что хотела бы окунуться в город и почувствовать себя его частью. Если он исполнит ее мечту, она не останется равнодушной.

***

Глубокой ночью, когда во Дворце давно погасли огни, мы выходим и крадемся к вратам, где нас поджидает Айрон. Мы приказываем стражникам у ворот молчать, а затем тихо и осторожно пересекаем границу Дворца и оказываемся в черте восточной столицы.

Город спит. Жилые домики стоят плотно друг другу длинными бесконечными улицами. Из некоторых окон струится тусклый свет, но под открытым небом темно, нас почти не видно.

Восток – столица ремесленников и торговцев, место, где жилые трехэтажки сменяются на мастерские и рыночные ряды. По вечерам на здешних улицах кого только не встретишь: люди стекаются из разных уголков мира и толпятся на площади в жажде урвать выгодный товар. Сейчас ночь, и на Востоке удивительно спокойно и безлюдно. Тихо, темно и ни единой живой души.

У Айрона есть имение в столице, мы переночуем у него. Дом расположен на краю одной из широких улиц, на видном месте. Стараясь остаться незамеченными, мы без лишнего шума проникаем внутрь, закрываем окна ставнями, зажигаем свет и запираем двери. Ларрэт наконец облегченно выдыхает и опускает капюшон плаща, который до этого закрывал ее так, что мы видели только косы.

– Нас точно никто не видел? – спрашивает она шепотом.

– Ты так не переживай, – говорит Айрон, – иначе точно себя выдашь. – Он пытается коснуться ее руки, но она делает шаг назад, в мою сторону. – А здорово ты глаза спрятала, – продолжает он, не подав виду, что чем-то расстроен. – А то о твоих прекрасных изумрудах легенды ходят.

Дом в два этажа. На первом – просторная прихожая, гостиная и большая кухня. В прихожей на стенах несколько неброских картин, а по углам стоят высокие подсвечники. В центре гостиной низкий небольшой столик без стульев, на стене висят коллекционные ножи различных размеров и формы. Каждый уголок дома обставлен с любовью, и с первого взгляда заметно, что здесь все лежит строго на своих местах.

Ларрэт разглядывает обитель любопытными глазами. Однако, как только Айрон предлагает присесть с дороги, она старается скрыть свой интерес и говорит, что уже поздно и лучше оставить все на завтра. Айрон нехотя соглашается и провожает нас на второй этаж.

– И зачем тебе столько спален? – интересуется она.

– На всякий случай, для гостей. Мы же ночуем в отдельных комнатах? Или…

– Ах ты… – Ларрэт морщит лоб. – Напомнить, с кем ты разговариваешь?

– Со своей невестой.

– Не с женой. Какая наглость! Вен, ты слышал, что он сказал?

– Нет, – отвечаю. – Вы же ему договорить не дали.

– Я не имел ничего такого в виду, просто…

– Да ну вас. Где моя комната?

– Выбирай любую, – говорит Айрон растерянно.

В расстроенных чувствах она хватается за первую попавшуюся под руку ручку двери и исчезает за ней.

– Может, мне зайти к ней, извиниться? – спрашивает он. – Как-то неудобно вышло.

– Лучше утром.

Айрон отдает мне в распоряжение одну из свободных комнат. Мы желаем друг другу спокойной ночи и расходимся. Я захожу и присматриваюсь. Она поменьше моей в замке, но лучше: большое окно у кровати, холодный воздух. В Алтаре этой свежести не хватает. С высоты второго этажа я могу смотреть на город, хотя сейчас трудно что-либо разглядеть. Я тушу свечу кончиками пальцев и ложусь.

***

Утром я нахожу госпожу на кухне. Пахнет горелым и специями, из печи сочится темный дым. Я вспоминаю, как Ларрэт называла себя плохой хозяйкой.

– Доброе утро, – говорю.

– И тебе. Он еще спит?

– Да. Что Вы делаете?

– Я же просила на ты.

– Да, точно…

– А еще я проголодалась.

Я пытаюсь сформулировать мысль так, чтобы не обращаться к ней напрямую:

– Кажется, горючего оказалось слишком много. – Я достаю кочергой горшок из печи. Низ его почернел, еда внутри – я даже не могу распознать, что это, – подгорела еще сильнее.

– А ты умеешь готовить?

– Нет, не пробовал.

– Интересно, а Айрон? Зачем ему в доме печь и столько специй? – Она открывает дверцу шкафа и показывает все запасы.

– Может, он иногда нанимает слугу.

– Я слышала, что нет, он живет один. А ты что, опять не выспался? – Ларрэт смотрит мне в глаза. —Ведь можешь взять отпуск. У тебя, наверное, тоже есть поместьице.

– Нет.

– Здорово же иметь собственный уголок, обставлять его на свой вкус.

– Мне это не нужно.

– А где ты проводишь отпуска? Я помню, ты иногда оставлял Дэма.

– В разных местах, в основном на окраинах, где никого нет. Да и было-то пару раз.

– Я думал, мы позавтракаем в городе, – говорит Айрон из гостиной. – Что это тут у вас горит? – Он заходит на кухню в ночной рубашке.

– Кажется, я сделала что-то не так.

– Для первого раза неплохо. – Он с улыбкой смотрит на испорченный завтрак.

– Я не хотела.

– Да ничего, чувствуй себя как дома. – Чешет затылок, краснея.

– А давно ты здесь живешь?..

– Со времен учебы.

– Но университет же на Западе.

– Мы почти у границы, тут идти недолго. А Восток мне нравится больше. Я знаю здесь каждую песчинку. Кстати, сегодня ты увидишь кое-что потрясающее.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.