Плато Дьявола

– О чем разглагольствовал Ноам? – спросила Нора.

– Да так, о разном.

– Какой скромный ответ, – поддразнила брата она. – И о чем же, например?

– Между прочим, Битан настоящий гений, – проговорил Скип. – Он собрал большую коллекцию видеозаписей, сделанных летчиками, радарных снимков с НФЛ, интервью со свидетелями и еще кучу всего интересного. Многие их тех, кто видел летающие тарелки, явно не дружат с головой, но некоторые внушают доверие. А рассекреченные видеоматериалы военных – это просто улет! Объекты на огромной скорости маневрируют так, что нам с нашими современными технологиями и не снилось. Не говоря уже про интервью с жертвами абдукций.

– С кем с кем?

– Ты наверняка слышала такие истории. Людей крадут для экспериментов, а может быть, даже в целях размножения.

– Полагаю, эти видео ты тоже посмотрел. Инопланетное порно.

Скип рассмеялся.

– Тебе бы на материалы Битана взглянуть не мешало. Да, знаю, ты скептик, и ничего плохого в этом нет. Но быть открытой для всего нового тоже хорошо.

Нора посмотрела на брата. Он говорил искренне, и лицо светилось энтузиазмом.

– Обещаю попробовать, – с ласковой улыбкой произнесла она.

Когда десять минут спустя Нора вошла вслед за Скипом в «вагон-ресторан», она была вынуждена признать, что внутреннее убранство производит впечатление. Тридцатифутовый «Эйрстрим» полностью расчистили, если не считать кухонной зоны с одной стороны. Через всю остальную часть трейлера тянулся стол, на котором красовались серебряные канделябры, хрустальные бокалы, свернутые в трубочки и продетые в кольца льняные салфетки и керамические блюда в стиле ретро с ковбойскими мотивами тридцатых годов: по кайме узор из клейм для скота, а посередине лошади, ковбои и тому подобное.

– Добро пожаловать! – Таппан плавно приблизился с полудюжиной бокалов шампанского на серебряном подносе. – Вы пришли первыми.

Нора и Скип взяли по бокалу. Таппан был одет в сапоги из крокодиловой кожи, джинсы и коричневую ковбойскую рубашку с перламутровыми пуговицами и затейливым вышитым узором. Шелковую бандану на шее удерживала серебряная индейская фибула с россыпью бирюзы. Таппан явно не привык ходить в таком наряде, но к его вьющимся черным волосам и ямочкам на щеках шло практически все.

Он поставил на стол поднос, взял бокал с мартини, и они чокнулись.

– За раскопки, – произнес Таппан. – И пусть нас ждет нечто неземное.

– Точно, точно! – подхватил Скип.

Битан пришел в плохо сидящем костюме с кое-как завязанным галстуком.

– Шампанское! – воскликнул астроном и схватил с подноса бокал. Оглядевшись, проговорил: – У вас тут прямо корраль О-Кей[9]. Неужели я единственный, кто пытается соблюдать цивилизованный дресс-код?

– В таком костюме у вас это не получится, – рассмеялся Таппан.

– Что не так с моим костюмом?

Таппан потер между пальцами лацкан:

– Сплошной полиэстер.

– Мы в пустыне, – принялся защищаться Битан. – Одежда должна дышать. Уж я-то знаю, я вырос в Негеве[10].

Следующими пришли Виджил и Риордан, а через пять минут собрались все остальные ученые, включая Трех Инженеров – эти, похоже, никогда не разлучались. Кузнецов принес футляр с музыкальным инструментом причудливой формы и поставил его в углу.

Некоторое время все общались, пили шампанское и пробовали закуски – копченого лосося, блины с икрой, охлажденные креветки и прошутто с дыней.

С аппетитом съев блин, Кузнецов удивленно воскликнул:

– Да это же настоящая русская икра!

И тут же взял второй.

– Верно, – подтвердил Таппан. – Осетровая, из Каспийского моря, но рыбы выращены на ферме, а не выловлены в дикой природе, так что принцип ответственного отношения к окружающей среде соблюден.

Услышав это, Скип немедленно протолкался к блинам, съел один и прихватил с собой еще два. Нора заметила, как быстро брат опрокинул два бокала шампанского и потянулся за третьим. Нора приблизилась к нему и незаметно для других ткнула в бок.

– Не части, понял?

– Ты права, сестренка. – И Скип отдернул руку.

Таппан постучал по бокалу вилкой, и все затихли. Он обвел присутствующих сияющими глазами.

– Прежде чем сядем за стол, хочу рассказать короткую историю. Некоторые из вас ее уже знают.

Он выдержал паузу. Лицо Таппана раскраснелось, он излучал оживление и радость. Нора не помнила, когда в последний раз видела настолько довольного человека.

– Это история об инциденте, случившемся в Лос-Аламосской национальной лаборатории летом тысяча девятьсот пятидесятого года, когда город еще был закрытым. В это время создавали водородную бомбу. Энрико Ферми, знаменитый итальянский физик, пошел пообедать с Эмилем Конопинским, Гербертом Йорком и Эдвардом Теллером[11]. Все четверо работали над проектом «Супер» – так изначально называли водородную бомбу. По дороге разговор у них зашел про многочисленные недавние свидетельства НЛО, в том числе и про Розуэлльский инцидент. Главной темой дискуссии ученых стала вероятность существования разумной жизни в космосе. Все согласились, что развитые инопланетные цивилизации просто не могут не существовать в Галактике с ее миллиардами планет и миллиардами лет на развитие жизни.

Таппан выдержал паузу.

– Когда они сели за стол, разговор перешел на другие темы. Стали обсуждать то, о чем любят поболтать физики, – например, можно ли путешествовать быстрее скорости света и все в таком духе. А потом наступила пауза, и вдруг Ферми выпалил: «А где все?» Ошарашенные сотрапезники сначала молчали, а потом рассмеялись: они поняли, что Ферми намекал на предшествующую дискуссию. Ферми интересовал вопрос: если разумная жизнь в Галактике кишмя кишит, где же она? Нас ведь должны были посетить, причем неоднократно. Вернувшись в кабинет, Ферми сделал кое-какие предварительные расчеты. Он учел широкую распространенность в нашей Галактике звезд, подобных Солнцу, возраст этих звезд (многие из них на миллиарды лет старше Солнца), высокую вероятность того, что на землеподобных планетах достаточно воды, и сделал закономерный вывод: на некоторых из этих планет давно должна была развиться разумная жизнь. А разумные существа, несомненно, должны были научиться совершать межзвездные перелеты. Вот почему Ферми был так озадачен. Где они? Им давным-давно следовало прилететь! Вот как, друзья мои, родилась знаменитая загадка, известная как парадокс Ферми. Здесь мы стараемся найти решение этого парадокса. Все доказательства говорят о том, что инопланетяне уже посещали Землю. И в этой жаркой пустыне мы наконец отыщем свидетельства этого. Достаточно сказать, что это будет величайшее открытие в истории науки: узнать, что мы не одни, что во Вселенной есть существа, похожие на нас, тоже обладающие разумом, накопившие запасы знаний и опыта, многократно превосходящие наши. – Таппан поднял бокал мартини. – Так выпьем за наш проект и за решение парадокса Ферми.

Нора и остальные последовали его примеру.

– А теперь за стол.

Слева от Норы сел Битан, справа Кузнецов, а Таппан оказался напротив. Пока Макс, су-шеф, он же официант, подавал салаты и наполнял бокалы вином, завязался разговор.

Скип, сидевший рядом с Кузнецовым, повернулся к нему:

– Если вы забыли, меня зовут Скип, – произнес он, протягивая инженеру руку.

– А меня, напомню, зовут Виталий.

– Вы русский?

– Да. Я здесь по визе Эйч-один би.

– Что это значит?

Кузнецов пустился в объяснения, а Нора потеряла интерес к этой беседе и заговорила с Таппаном:

– Какая интересная история о парадоксе Ферми.

– Да, – согласился Таппан. – Я чувствую определенное родство с этим ученым. У нас обоих итальянские корни – девичья фамилия моей матери Маццеи. Ферми рекрутировали для Манхэттенского проекта[12], и он приехал в Лос-Аламос тайно, под именем Генри Фармер. Но его итальянский акцент был так силен, что стоило Генри открыть рот, и все сразу понимали: это вымышленное имя. А перед этим он построил первый в мире атомный реактор в подвале Чикагского университета.

– По-вашему, каково решение парадокса Ферми? – поинтересовалась Нора. – Почему инопланетяне не идут с нами на контакт?

Таппан расплылся в ослепительной улыбке:

– Хороший вопрос, не правда ли? Предлагались десятки разных ответов. Я предпочитаю гипотезу зоопарка.

– То есть Земля – что-то вроде обезьянника, но мы об этом не знаем?

Таппан рассмеялся:

– Вроде того. На днях в беседе с вашим братом Ноам высказывал схожую версию. Общая идея такова: Галактикой управляет альянс высокоразвитых цивилизаций, но мы пока не готовы к ним присоединиться. Мы либо слишком примитивны, либо слишком опасны, либо слишком глупы. Контакт нанесет нам урон или даже непоправимый вред. Поэтому мы живем в своем природном заповеднике. За нами наблюдают, однако контактировать с нами нельзя.

– Но если цепь ваших рассуждений верна и вы сумеете успешно доказать существование инопланетной цивилизации, разве людям это понравится? Ведь тогда выяснится, что мы – зоопарк.

– Ничего, переживем. Зато это обстоятельство поможет нам забыть о наших мелких склоках и объединит нас, раз и навсегда избавив мир от войн и конфликтов.

При этих словах Битан вскинул палец и наклонился к Норе:

– Я бы пошел еще дальше.

– В каком смысле? – уточнила она.

Битан подвигал пальцем из стороны в сторону:

– Ворота зоопарка распахнутся. Нас выпустят. Нам доверят тайны Вселенной. И все это произойдет при нашей жизни – возможно, через несколько лет или даже месяцев.

– Откуда такая уверенность? – спросила Нора.

– Появление НФЛ, Розуэлльский инцидент, абдукции. Нас испытывают. Проверяют, как мы отреагируем. И пока все идет по плану. Я считаю, что инопланетяне вот-вот заявят о себе миру.

– Что-то вроде Второго пришествия? – спросил Скип.

– В каком-то смысле. Воцарится мир. Нищета, голод и раздоры исчезнут, – звучно провозгласил Битан и раскинул руки, будто Моисей на горе.

– Судя по тому, что я читал, некоторые полагают, что наша точка зрения ошибочна, – заметил Скип. – Говорят, что пришельцы – злодеи, их цель – завоевывать и грабить.

– Чем разумнее существо, тем в большей степени оно способно на сострадание и тем тверже его моральные принципы, а следовательно, тем меньше смысла оно видит в насилии. Разве вы не согласны?

– По-моему, аргумент убедительный, – ответил Скип.

– Я ушел из SETI, когда понял, что их единственная задача – слушать Вселенную, – продолжил Битан. – По моему мнению, мы должны проявить инициативу, показать, что заинтересованы в контакте и хотим стать частью галактической цивилизации. Когда SETI отклонил мое предложение создать проект КИР, Контакт с инопланетным разумом, и отправлять сообщения к ближайшим звездам, я вынужден был уволиться.

– Значит, вы участвуете в проекте мистера Таппана, поскольку хотите доказать, что Землю посещали инопланетяне, и таким образом надеетесь приблизить день, когда они откроют нам свои тайны?

Битан широко улыбнулся:

– Конечно, пока это всего лишь рассуждения… Но если честно, то да.

15

Кори Свенсон глядела на два человеческих тела, аккуратно уложенные на каталки под яркими лампами посреди криминалистической лаборатории в подвале штаб-квартиры ФБР в Альбукерке. Провели вскрытие – конечно, насколько это было возможно. Бо́льшая часть плоти истлела, осталось только несколько иссохших фрагментов мышечной ткани и внутренних органов. На третьей каталке разложили жалкий запас улик: две гильзы от патронов сорок пятого калибра, устройство, изготовленное «ХайКем индастриз», мелочь, обнаруженную в кармане мужчины, и ключ. А еще на тележке стояли в ряд контейнеры с подготовленными образцами и микропрепаратами для гистологического исследования.

– Мы готовы? – спросил Найджел Лэтроп.

Казалось, этот человек уже целую вечность возглавляет криминалистическую лабораторию. Разговаривал он отрывисто, с британским акцентом и даже по меркам ФБР слыл ретроградом.

– Все тип-топ?

– Похоже на то, – осторожно ответила Кори.

Во времена расцвета карьеры Лэтропа один-единственный криминалист должен был делать все. Получив образование, он не следил за новшествами в области криминалистики, но проблема заключалась в другом: это не угнетало его чувство собственного превосходства и не мешало с чисто британской снисходительностью фыркать, когда Кори заводила речь о своем опыте и подготовке. Если отбросить деликатность, Лэтроп был настоящим козлом. Морвуд предупреждал Кори, как важно не испортить с ним отношения, и именно это она старалась делать уже семь месяцев. И вот яркий пример этой дипломатии: Кори выполнила девяносто процентов работы, а Лэтроп возился со всякими мелочами и старательно делал вид, будто занят по горло.

Морвуд пришел ровно в час вместе со старшим специальным агентом Хулио Гарсией, начальником отделения ФБР в Альбукерке. Крупный, крепкого телосложения мужчина с мягкой манерой общения и подернутой сединой бородкой-эспаньолкой был одет в безукоризненный синий костюм. Кори лишь раз видела этого агента в криминалистической лаборатории, и его неожиданное появление заставило ее занервничать.

– Агент Свенсон, – приветствовал ее Гарсия, протягивая руку. – Надеюсь, мы вам не помешали. Агент Морвуд рассказывал о вашем деле, и мной овладело любопытство – но, разумеется, я здесь просто как наблюдатель.

– Спасибо, сэр.

Кори польстили слова «ваше дело». Похоже, Гарсия – человек довольно приятный, пусть и немного замкнутый.

– Да, – произнес Лэтроп. – Должен сказать, результаты наших трудов весьма впечатляют. Мы работали с этими двумя бедолагами денно и нощно.

С тех пор как тела привезли в лабораторию, прошло несколько дней, и все это время Кори трудилась почти круглосуточно, а Лэтроп уходил домой в шесть и являлся на службу в девять утра. Но Кори промолчала.

Морвуд посмотрел на трупы.

– Боже правый, вы только взгляните на их лица!

– С этого и начнем, – поспешила перехватить инициативу Кори. – Результаты гистологии указывают на то, что в контакт с кожей вступила концентрированная кислота, и химический анализ это подтвердил: HCl, то есть соляная кислота. Похоже, жертвам плескали ее в лицо или растирали по коже, и, судя по тому, что микроскопические повреждения, как я заметила, наслаиваются друг на друга, это делалось неоднократно.

– Короче говоря, их пытали? – уточнил Морвуд.

– Да, пытали. Но не с помощью кислоты. Полагаю, ее наносили после смерти жертв, чтобы стереть черты лица и затруднить опознание. Та же кислота на пальцах убитых – скорее всего, чтобы нельзя было снять отпечатки.

– Это что-то из ряда вон выходящее. Значит, реконструкцию лица выполнить не получится?

– Местами кислота дошла до кости, но повреждения всего лишь поверхностные. Реконструкции они помешать не должны.

– Какова причина смерти?

– И у него, и у нее выстрел в упор в левый висок. Присутствуют пороховые ожоги и частицы пороха. Мы нашли обе гильзы. Ствол пистолета сорок пятого калибра был прижат к голове и в том и в другом случае.

– Ясно, – кивнул Морвуд. – А что насчет пыток?

– На правой руке мужчины ногти вырваны на большом пальце и мизинце, а на обеих руках женщины – на указательном и среднем пальце.

Морвуд склонился над мертвыми. Натянув перчатки, он осторожно поднял одну руку и осмотрел пальцы.

– А еще видны следы сильного сдавливания.

– Да, сэр. Несколько пальцев у жертв сломаны. Похоже, их зажимали и выкручивали плоскогубцами или схожим инструментом.

Лэтропу не терпелось вмешаться, и он перебил Кори:

– Несчастных жестоко пытали. Мы извлекли остатки внутренних органов, чтобы провести анализы на токсины и все такое прочее. Они в контейнерах для доказательств, мы отправим их завтра.

– Отлично, – пробормотал Морвуд. – А как насчет установления личности?

Лэтроп снова опередил Кори:

– Да, установление личности – это важно. Очень важно. У жертв есть пломбы, мы сделали рентгеновские снимки. Теперь ищем совпадения в базах данных. Мужчине от сорока до пятидесяти лет, женщине от тридцати пяти до сорока пяти. Должен заметить, что у обоих на руках обручальные кольца, а у женщины еще и скромное помолвочное кольцо с бриллиантом, и оно деформировано – скорее всего, во время пытки.

Все это он выпалил скороговоркой.

– Обручальные кольца? – резким тоном переспросил Морвуд. – Они были женаты?

– Несомненно, и скорее всего, друг на друге, – ответил Лэтроп. – В сорок седьмом году было не принято, чтобы женщина появлялась в обществе мужчины, с которым не состоит в браке.

– А что с датами?

– Судя по монетам, обнаруженным в кармане одной из жертв, самая вероятная дата – сорок седьмой, – продолжил Лэтроп. – Есть новехонький цент сорок седьмого года, несколько монет, отчеканенных раньше, но позже – ни одной. Так что сорок седьмой – terminus post quem[13].

Кори рассердилась: Лэтроп любил употреблять это латинское выражение и однажды высмеял ее за то, что она его не знала.

– Следы радиации есть? – спросил Морвуд.

– Этим мы занялись в первую очередь, – заверил Лэтроп. – Никаких.

– Вы, наверное, слышали про двух физиков-ядерщиков, пропавших в Лос-Аламосе в сорок седьмом, – они будто в воздухе растворились. Позже было доказано, что они шпионы, и считалось, что они бежали в Советский Союз. А теперь появились эти трупы, я уж думал, что мы отыскали ту парочку, но тут выяснилось, что одна из жертв – женщина. И все же нет ли здесь связи? Как вы считаете, Кори? – спросил Морвуд, когда Лэтроп уже приготовился отвечать.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

 Кто это, кто идет? (лат.)

2

 Проект SETI – общее название проектов и мероприятий по поиску внеземных цивилизаций и возможному вступлению с ними в контакт. Уравнение Дрейка, или формула Дрейка, – формула, предназначенная для определения числа внеземных цивилизаций в Галактике, с которыми у человечества есть шанс вступить в контакт. Сформулирована доктором Фрэнком Дональдом Дрейком в 1960 г.

3

 Хорс-Хевен-Хиллс (Horse Heaven Hills) – холмы Лошадиные Небеса, или Лошадиный Рай.

4

 Великий фильтр – гипотеза, высказанная в 1996 г. Робином Д. Хенсоном, объясняющая отсутствие признаков внеземных цивилизаций в наблюдаемой Вселенной. Подразумевает, что различные факторы могут уменьшить вероятность зарождения и развития цивилизации.

5

 Зона 51 – строго засекреченная военно-воздушная база США в штате Невада.

6

 «Мак» – сокращенное от «Макинтош», линейка персональных компьютеров производства корпорации «Эппл».

7

 Элиот Несс (1903–1957) – специальный агент Министерства финансов США, который посадил гангстера Аль Капоне в тюрьму на 11 лет.

8

 GS (General Schedule) – шкала оплаты труда государственных служащих в США.

9

26 октября 1881 г. в городе Тумстоун на Аризонской территории произошла перестрелка у корраля О-Кей, ставшая одной из самых известных перестрелок в истории Дикого Запада. Она упоминается в десятках телевизионных и художественных фильмов и документальных передач, а на месте происшествия каждый день разыгрывают уличный спектакль.

10

 Негев – пустыня на Ближнем Востоке, расположенная в Израиле и занимающая около 60 % его территории.

11

 Эмиль Конопинский (1911–1990) – американский ученый, физик-ядерщик. Участвовал в разработке первой атомной бомбы совместно с Энрико Ферми. Герберт Йорк (1921–2009) – американский физик-ядерщик, принимавший участие в создании атомной бомбы. Эдвард Теллер (1908–2003) – американский физик-теоретик, широко известный как «отец водородной бомбы».

12

 Манхэттенский проект – кодовое название программы США по разработке ядерного оружия, осуществление которой началось 13 августа 1942 г.

13

 Предел, после которого (лат.) – самая ранняя возможная дата чего-либо, обозначающая известный предел датировки события.