Плато Дьявола

Лайм ехал по симпатичным улочкам, пока не добрался до автострады I-66, среди местных больше известной как «Кастис». Движение, как всегда, было оживленным, а учитывая, как плохо разгонялась машина, Лайму пришлось ждать почти полминуты, прежде чем удалось влиться в поток. «Субару» – одна из главных статей режима экономии: Лайму следовало бы продать ее еще год или два назад. Но на одометре уже сто семьдесят тысяч миль, а значит, еще тридцать тысяч машина как-нибудь протянет.

Полчаса спустя под натужный гул мотора и шум проносящихся мимо автомобилей Лайм повернул на юг, выехав с «Кастиса» на шоссе 120. «Может, поискать жилье поскромнее?» – уже в сотый раз думал он. Вот только где? Бо́льшая часть северо-восточной Виргинии – одно сплошное предместье с завышенными ценами, а все остальное – редкие крошечные островки с высокой преступностью, которую никак не удается побороть. Можно, конечно, забраться подальше, в Фэрфакс или Спрингфилд, или даже переехать в Мэриленд. Но Лайм терпеть не мог долгую дорогу до работы, и мысль о том, что придется каждый день томиться в машине еще дольше, давила тяжким грузом. К тому же Лайм был уверен, что…

И тут ход его мыслей снова нарушила «субару». Вдобавок к своему обычному ворчанию машина начала через равные интервалы издавать тикающий звук, и это могло означать, что износился ремень ГРМ – не зря же Лайм в прошлой жизни отремонтировал столько «хамви»!

Лайм проехал по шоссе 120 еще пару миль, надеясь, что ошибся. Но нет: продолжающееся тиканье лишь подтвердило диагноз. Можно рискнуть: как-нибудь дотянуть до дома и там устранить неполадку самостоятельно. Но возможные последствия – погнутые клапаны, лопнувшие втулки, а в худшем случае пробитый блок цилиндров! Нет, игра не стоит свеч. Тем более что Лайм намерен обменять автомобиль, когда пробег перевалит за двести тысяч.

А значит, придется съехать с шоссе, найти заправку и узнать, как сильно пострадает его кошелек.

Бормоча ругательства, Лайм воспользовался ближайшим съездом. Ну хоть здесь ему улыбнулась удача: он выехал на дорогу, вдоль которой располагались всевозможные заведения – фастфуд, дешевые мотели и заправки. Живи он тут, до работы было бы добираться ближе. Да и здесь цены на жилье наверняка не кусаются. Но разумеется, это одно из тех местечек, где никто не хочет поселиться, и здешняя недвижимость – плохая инвестиция.

Он проехал несколько кварталов, высматривая заправку с приличной автомастерской. Наконец заметил на другой стороне четырехполосной дороги: сбоку пристроен магазинчик, рядом уныло течет ручей. Лайм запарковался (на подъемниках стоят машины, но механиков не видно) и, застегнув куртку, вошел в магазин.

Только теперь он понял, что рано радовался удаче, – день портился прямо на глазах.

За Лаймом еще не закрылась стеклянная дверь, а он уже сообразил, что магазин грабят. Тощий мужчина с растрепанными волосами и в мятой одежде стоял за прилавком, наводя пистолет то на кассира, то на людей, жмущихся друг к другу в дальнем углу, рядом с лотерейными билетами: два механика, пожилой покупатель и еще один человек – похоже, работник магазина.

Когда звякнул дверной колокольчик, мужчина резко развернулся и взял Лайма на мушку. Тот замер, потом медленно поднял руки и растопырил пальцы. Главное – не провоцировать грабителя.

– Иди туда, – пронзительным голосом приказал налетчик, жестом указав на людей в дальнем углу.

Лайм подчинился, а вооруженный мужчина снова повернулся к кассиру и продолжил прерванный разговор.

– Врешь! – выпалил он. – Это не все деньги.

– Честное слово, – дрожащим голосом произнес перепуганный кассир. – Еще рано. В кассе всего сотня, максимум сто двадцать. – Он отошел от кассы. – Сам посмотри.

Грабитель не двинулся с места.

– А в сейфе сколько?

– Парень, код от сейфа знают только менеджеры, – ответил клерк.

Бедняга обливался потом. То, что он говорит правду, было очевидно, во всяком случае для Лайма.

Вооруженный грабитель тоже вовсю потел.

– Чушь! Вас научили так отвечать! – Вдруг он снова наставил пистолет на группу заложников. – Еще раз дернешься – мозги по стенке размажу! – крикнул он одному из механиков.

Покупатель, стоявший за Лаймом, – мужчина лет семидесяти, страдающий избыточным весом, – тихо, тонко всхлипнул от страха.

– Открывай чертов сейф! – рявкнул на кассира грабитель. – А вы все выворачивайте кошельки!

Лайм полез в задний карман за кошельком и шагнул вперед – якобы для того, чтобы удобнее было доставать. Он был проницателен – заметил, что одежда у мужчины измятая, но чистая. Потел налетчик исключительно от волнения: зрачки не расширены, следов уколов не видно. Нет, перед Лаймом не профессиональный преступник и не наркоман. Пистолет на вид старый, но это не дешевая дамская безделушка.

– Зачем тебе деньги? – спокойным тоном спросил Лайм.

Грабитель продолжал угрожать кассиру, и вопрос дошел до него не сразу.

– Что? – бросил он, не сводя глаз с кассира.

– Я спросил: зачем тебе деньги?

Теперь взгляд грабителя и его пистолет были направлены на Лайма.

– Заткни пасть! – Преступник обвел остальных заложников враждебным, подозрительным взглядом. – Я сказал: вытряхивайте кошельки!

Тем временем Лайм сделал еще шаг, но не навстречу грабителю: не опуская рук, обходил его сбоку. А заложники расступились, инстинктивно стараясь держаться подальше друг от друга.

– Ни с места! – вскричал грабитель, переводя дуло пистолета с одного человека на другого.

– Зачем тебе деньги? – в третий раз спросил Лайм, чтобы внимание преступника снова переключилось на него. В руке он держал кошелек. – Из-за твоей выходки этого бедолагу уволят. И раз уж придется отдать тебе все мои деньги, хотелось бы знать, на что они пойдут. – Лайм выдержал паузу. – На наркоту? Угадал?

Налетчик посмотрел на Лайма как на дурака.

– Да пошел ты! – бросил он.

Лайм пожал плечами с таким видом, будто его подозрения подтвердились.

– По-твоему, я на наркомана похож?

– Мне-то откуда знать?

– Вот именно, ни черта ты про меня не знаешь! Наша система меня отымела и выбросила! С трех работ выгнали! Не заплачу сегодня за квартиру – меня выселят!

– Выселят… – повторил Лайм, опуская руки и демонстративно открывая кошелек.

– Я так и сказал! На улицу вышвырнут! А моего ребенка государство отберет! Да только это не твое собачье дело!

Последнюю фразу грабитель выкрикнул громче и агрессивнее, к тому же опять стал целиться. Теперь он выглядел неуверенно, колебался, но Лайм понял, что от этого он стал только опаснее. Остальные заложники у Лайма за спиной разошлись широким полукругом.

– Стоять, мать вашу! – взревел грабитель, угрожая пистолетом.

Лайм молча кивнул им, показывая, что необходимо подчиниться.

– Выходит, ты в отчаянном положении, – сказал Лайм грабителю. – Понимаю. Но задумайся, что ты творишь. Ты ведь не вор. Ну уволили с трех работ. Ну винишь ты в этом систему. И может быть, правильно винишь. Но в тюрьме-то ты попадешь совсем в другую систему, уродливую и жестокую, и пути назад не будет. – Лайм выдержал паузу. – Пока ты не украл ни цента. И из пистолета не стрелял. Еще не поздно передумать.

– Заткнись! – завопил взбешенный грабитель. – Что ты вообще понимаешь? У тебя жена есть? А ребенок?

Лайм кивнул.

– Их тоже на улицу гонят, чтобы они без крыши над головой остались?

– Нет.

– Вот видишь? – с горечью рассмеялся мужчина. – Ни черта ты не знаешь, придурок!

– Моя жена умерла, – ответил Лайм. – А с ней и ребенок.

Смех тут же оборвался, и Лайм воспользовался представившейся возможностью:

– Сколько тебе нужно?

Грабитель озадаченно нахмурился.

– Сколько тебе нужно денег, чтобы ты убрал пистолет, ушел отсюда и заплатил за свою квартиру?

Вопрос застал налетчика врасплох. В его планы такой поворот явно не входил, и Лайм молча ждал, когда вооруженный человек соберется с мыслями.

– Триста долларов, – наконец ответил тот.

Лайм посмотрел в окно. В каком-то смысле повезло: больше ни один покупатель в магазин не вошел, а ведь это бы все осложнило. Лайм открыл кошелек шире.

– У меня примерно две сотни. – Он повернулся к заложникам. – А у вас? Кто-нибудь, подкиньте деньжат.

За спиной послышалось бормотание и шарканье. Наконец оба механика наскребли по пятьдесят долларов каждый.

Лайм медленно взял у них купюры и положил в свой кошелек.

– А теперь спрячь пистолет, возьми деньги и поищи другой способ оплачивать счета, – обратился он к грабителю. – Потому что одно я тебе скажу наверняка: если тебе дорога твоя семья, попав в тюрьму или под пулю, ты ей уже ничем не поможешь.

Отчаявшийся мужчина молчал, обдумывая слова Лайма. Тот протянул грабителю деньги. Мужчина уставился на них голодными глазами, потом вытянул руку. Но тут Лайм чуть отступил и кивнул на пистолет. Медленно и нерешительно мужчина опустился на колени, положил оружие на грязный линолеум, а потом на удивление быстро вскочил, схватил кошелек и стрелой вылетел за дверь. И вот за грязным стеклом уже никого нет.

Секунду все стояли как каменные: их потрясло не только произошедшее, но и то, как быстро все закончилось. Наконец один из механиков тихо выругался. Кассир рукавом вытер пот со лба и закрыл кассу.

Второй механик вышел вперед, поднял пистолет и попытался передернуть затвор.

– Да это же фальшивка! – воскликнул он.

Механик бросил пистолет Лайму, и тот поймал. Действительно фальшивка – точнее, копия оружия периода между 1911 годом и Второй мировой войной. И надо сказать, копия неплохая: даже по весу близка к оригиналу. Лайм мимоходом подумал: интересно, где налетчик нашел этот пистолет? Может, у него дед был ветераном?

– Зачем вы это сделали? – зло спросил старик-покупатель. – Просто так отдали свои деньги – и отпустили грабителя!

Лайм повернулся к нему. Как ни странно, этот недовольный обыватель рассердил его больше, чем несостоявшийся преступник.

– Вы пострадали? – спросил он. – У вас отняли деньги?

Мужчина покачал лысой головой.

– Тогда вам не на что жаловаться. Может быть, парень заслужил второй шанс. Угоди он за решетку, его жизнь была бы сломана, а его содержание обошлось бы налогоплательщикам куда дороже, чем в триста долларов.

Выйдя на улицу, Лайм бросил подделку в грязный ручей, подошел к машине и поднял капот. Так и есть: ремень на последнем издыхании.

Лайм вернулся в магазин. За время его отсутствия никто не двинулся с места.

– Вы разве не собираетесь звонить в полицию? – голосом, исполненным благородного негодования, спросил толстый старик.

– По какому поводу?

– Разумеется, по поводу вооруженного ограбления.

– Никого не ограбили, – возразил Лайм. – И у парня даже настоящего оружия не было. Но делайте что хотите – вам ведь больше никто не угрожает.

С этими словами он прошел с механиками в мастерскую и спросил, успеют ли они исправить неполадку, пока он на работе.

Один из механиков подошел вместе с ним к «субару», глянул на двигатель и кивнул. Лайм заметил между его большим и указательным пальцем маленькую татуировку – скрещенные сабли.

– Первая кавалерийская дивизия? – спросил Лайм.

Механик опять кивнул.

– А ты где служил?

Не ответив, Лайм достал телефон. До работы отсюда недалеко, и поездка на такси его не разорит.

Несколько минут спустя подъехала желтая «субару», похожая на его собственную, только на пять лет (и на сто тысяч миль) моложе. Попрощавшись с механиками, Лайм забрался в машину.

– Куда? – спросил таксист.

– К Пентагону, пожалуйста, – ответил Лайм. – Вход у реки.

Такси влилось в общий поток, а Лайм откинулся на спинку заднего сиденья, но перед этим вытащил из-за пояса свой «Глок-19» и переложил поудобнее, чтобы не упирался в позвоночник.

6

Когда Таппан вывел Нору из павильона, уже близился вечер. Предприниматель показывал ей лагерь, пока они не вернулись сюда – на место, с которого начали. Скип остался с Битаном, чтобы помочь ему распаковать библиотеку и расставить книги на полках. Заходящее солнце отбрасывало на пустынную прерию длинные тени. Кое-где виднелись апрельские цветы – единственные яркие пятна на плато. Вдалеке над сухим дном озера поднималась белая пыль, а с противоположной стороны за холмами и каньонами тянулась лиловая гряда.

– Ночью тут ни единого огонька, – произнес Таппан, обведя все вокруг жестом. – Должно быть, это самое затерянное место в континентальных штатах.

Нору тоже завораживал этот аскетичный пейзаж, наводивший на мысли о философии дзен.

– Его называют плато Дьявола. Никто не знает почему. Во времена испанского владычества на этом плато стояла сторожевая башня, с нее наблюдали за команчами, когда те отправлялись на запад, совершать набеги вдоль Рио-Гранде. А вот это обширное пустое пространство называется равнинами Аталая, а белое дно посередине – Мертвое Озеро. Холмы вдалеке – Хорс-Хевен-Хиллс[3]. Останцы за ними носят название Лос-Гигантес – «гиганты», а горы на горизонте – Лос-Фуэртес, то есть «сильные».

– Холмы Лошадиный рай. Какое поэтичное название!

– Я изучал историю этих мест – во времена испанцев холмы так и назывались: El Cielo de Caballos. Всегда увлекался топонимикой. Когда-нибудь отправлюсь туда и узнаю, каков он, лошадиный рай. Наверняка там много-много травы. – Таппан подвел Нору к особенно длинному и блестящему трейлеру.

– Нора, позвольте на несколько минут пригласить вас в мой трейлер. Надо поговорить.

Она кивнула.

Таппан жил в огромном автобусе-трейлере компании «Превост», с раздвижными боками. Он открыл дверь и провел Нору в элегантно, но сдержанно обставленную гостиную: кожаные диваны и кресла с подголовниками окружали антикварный столик. У задней стены – барная стойка и медиацентр. На полу персидские ковры, стены облицованы панелями из вишневого дерева и увешаны репродукциями Пиранези. Эффектная композиция из одноцветных лилий и других свежих цветов занимала почти весь столик.

– Добро пожаловать в мою скромную комнату, – произнес Таппан. – Садитесь, пожалуйста.

Нора послушно села, стараясь не показывать, насколько впечатлена. Казалось, она попала не в трейлер, а в гостиную в роскошном поместье. Нора догадывалась, что Таппан опять будет уговаривать. Она задумалась, как поступить. Если бы дело было только в ней, она бы, наверное, отказалась, но, положа руку на сердце, она тревожилась за Скипа. Накануне вечером Нора поискала информацию о Лукасе Таппане в «Гугле», и то, что она обнаружила, не слишком обнадеживало. К его чести, компания «Икар» участвовала в нескольких проектах, связанных с зеленой энергетикой, а именно с ветровой и солнечной, однако большинство из них вызвали протесты местных жителей, причем Таппан подавлял сопротивление. В данный момент он участвовал в спорном проекте, связанном с установкой ветровой турбины на океанском шельфе у побережья штата Мэн. Таппан производил впечатление человека легкого в общении, но снисходительностью не отличался и много требовал от подчиненных. Также он был известен тем, что выгонял людей без предупреждения. Долго ли Скип продержится в таких условиях?

– Не желаете выпить? – предложил Таппан, отвлекая Нору от размышлений. – Солнце клонится к горизонту, а значит, самое время для мартини. – Он подошел к стойке. – По вечерам позволяю себе не больше одного бокала. А вы что предпочитаете? У нас есть все, от пива и вина до крепких напитков. А может, вам по вкусу комбуча или «Пеллегрино»? Выбирайте.

– «Пеллегрино».

Нора смущалась, будто на свидании. Она ни разу не встречала миллиардеров, тем более своего возраста, и эффект новизны еще не выветрился.

Таппан вернулся с мартини безо льда в одной руке и минеральной водой в другой. Он сел в кресло с подголовником рядом с Норой.

– Прежде чем перейдем к сути дела, есть ли у вас вопросы?

– Могу я говорить начистоту?

– До сих пор вам ничто не мешало высказываться откровенно.

– Хорошо. – Нора помолчала, обводя взглядом комнату. – Мне просто любопытно, почему НЛО? Вы можете вложить свои средства во что угодно. Почему именно летающие тарелки?

– То есть мой выбор кажется вам экстравагантным?

– Честно говоря, да.

– Что ж, это естественно. – Таппан отпил мартини. – Скажите, какое величайшее открытие способны совершить мы, люди? Что-то еще более масштабное, чем обнаружение потерянной цивилизации? Более революционное, чем освоение огня или изобретение колеса? – Таппан выдержал эффектную паузу. – Узнать, что мы не одни. Убедиться, что существуют другие разумные существа.

– Но… это фантастика.

– При всем уважении вынужден с вами не согласиться. За прошедшее десятилетие астрономы обнаружили не меньше пятидесяти миллиардов планет, похожих на Землю, – планет, обращающихся в пределах зоны обитаемости вокруг звезд, и это только в нашей Галактике. Не нужно быть математиком, чтобы понять: вероятность существования других разумных видов крайне высока. И вот еще один важный фактор: наша звезда молода. Ей всего пять миллиардов лет. В нашей Галактике есть бесчисленное множество звезд в два раза старше нашей. Может быть, возраст некоторых цивилизаций исчисляется миллионами или даже миллиардами лет. Только представьте, каких технических высот они достигли!

– Конечно, при условии, что они не разрушили сами себя.

– Вы про так называемый Великий фильтр?[4] Это распространенный аргумент, но я в него не верю. Мы уже семьдесят пять лет обладаем средствами, чтобы погубить себя, однако до сих пор этого не сделали. Да и никто не прилетал, чтобы все у нас взорвать. – Таппан помолчал. – Только вообразите: пятьдесят миллиардов планет. А кроме нашей Галактики, есть еще триллион других. Получается целый секстиллион планет, на которых имела шанс развиться разумная жизнь. Таковы факты – по законам математики наша Вселенная должна кишмя кишеть разумной жизнью. Поэтому ничего фантастического здесь нет.

Таппан говорил пылко, торопливо, захлебываясь словами. Нора старалась не поддаваться эмоциям, но его мальчишеский энтузиазм показался ей милым и искренним. Таппан будто ребенок, который так и не повзрослел, и вот у него появились деньги на то, чтобы исполнить детские мечты.

Таппан замолчал и вдруг смущенно рассмеялся.

– Извините, иногда я сажусь на любимого конька. Но вот в чем суть: если в нашей галактике живут тысячи или даже миллионы цивилизаций, знает ли кто-нибудь из них о нашем существовании? Может, они проверяли, существует ли здесь жизнь? Думаю, что да. И здесь находится доказательство. И мы до него доберемся.

Нора набрала полную грудь воздуха:

– Послушайте, если я займусь этими раскопками, ко мне навсегда приклеится ярлык криптоархеолога, который ищет инопланетян. Меня больше никто не будет воспринимать всерьез. Как прикажете с этим мириться?

– Только если мы ничего не найдем. А этого не будет. Гарантирую, вы непременно отыщете нечто важное. Вы же видели на земле следы крушения. Видели, что под землей артефакты повсюду. Здесь что-то упало. Это вполне правомерное археологическое исследование. Вы станете для всех не криптоархеологом, а археологом, который наконец открыл миру правду о том, что к нам прилетали жители других планет. Более того, я вас поддержу, Нора. Я позабочусь о том, чтобы к вашей работе относились так, как она того заслуживает, – со всей серьезностью. Ну а что касается практических моментов, то я буду платить вам двести двадцать пять тысяч долларов в год. Активная фаза продлится около пяти недель, но за ней сразу последует фаза анализа, и ее продолжительность ничем не ограничена. Другими словами, я предлагаю вам постоянную работу. Я создам некоммерческую организацию, и вы станете ее директором.

Нора была поражена и размером зарплаты, и грандиозностью предложения.

– И все же должна снова спросить: почему я?

– Я уже сказал вам на парковке института. Я приписываю свой успех не тому, что я такой гениальный, а тому, что я умею находить лучших людей. – Он скромно улыбнулся. – В этом секрет. Археологов много, но мне нужен тот, кто обладает не только умом, опытом и квалификацией, но и способностью мыслить нешаблонно. Вы доказали это и в Квивире, и в случае с пиком Викторио, и наверняка в десятке других экспедиций, о которых я не слышал. Только подумайте: при нашей жизни люди не смогут прилететь к инопланетянам на их родные планеты. Единственный шанс их изучить – если они прилетят к нам. Ну так что вы ответите? Да или нет?

– Мне нужно подумать.

– У меня есть еще одно качество: я нетерпелив. Вы располагаете всей информацией, необходимой, чтобы принять решение прямо сейчас. Но разумеется, вы имеете право раздумывать – в течение пяти минут.

Нора была потрясена:

– Пяти минут?

– А потом обращусь ко второму кандидату из моего списка. – Таппан выдержал паузу. – По моему опыту, лучшие решения принимаются быстро, на интуитивном уровне.

Нора видела, что он не шутит. Пять минут. А впрочем, что она теряет? Речь идет о больших деньгах, ее только что уволили, конкретных перспектив никаких. К тому же ее примитивное начало очень грела мысль о том, что Вайнграу лопнет от злости, узнав, что Нора стала директором некоммерческой организации, а институт не получит ни щедрого пожертвования от Таппана, ни самого проекта. И что важнее всего, Нора сможет присматривать за Скипом.

– Ну хорошо, – произнесла она. – Я с вами.

– Отлично! – воскликнул Таппан.

– Но есть одна проблема.

– Какая? – Его улыбка исчезла.

– Наш со Скипом пес, Митти. Мы должны привезти его сюда. Если ему здесь не будут рады…

Таппан взял Нору за руку:

– И только-то? Ну конечно будут! Я обожаю собак. И ваше согласие, и собака в придачу – новости лучше не придумаешь! Добро пожаловать в команду!

Они чокнулись бокалом мартини и стаканом «Пеллегрино», затем Таппан выпил коктейль до дна и поставил бокал на стол.

– Пора отправлять вас со Скипом в Санта-Фе, чтобы вы собрали вещи и взяли собаку. Успеете вернуться к позднему ужину.

– Вы времени даром не теряете.

– Это верно.

– А если бы я отказалась? – спросила Нора, помолчав. – Кто следующий кандидат?

Таппан рассмеялся:

– Нет никакого кандидата. Это просто трюк для облегчения переговоров. – Помолчав секунду-другую, он сказал: – Надеюсь, вы меня простите.

7

Свое слово Таппан сдержал: тем же вечером Нору и Скипа на вертолете доставили в Санта-Фе; они взяли и вещи, и Митти, а затем вернулись. Ужин ждал их на кухне сделанного по индивидуальному заказу трейлера «Эйрстрим» с двумя спальнями. И кухня, и кладовка оказались под завязку забиты продуктами. Скип как главный повар в семье осмотрел морозильник и обнаружил там деликатесное мясо, птицу и рыбу. В ящиках для овощей обнаружилось ничуть не меньше свежей зелени, а шкаф в кладовке прямо-таки ломился от изысканных яств.

Пока Нора разбирала вещи, Скип охал и ахал, рассуждая, какие великолепные блюда приготовит, – а ведь Таппан сказал, что в лагере работает повар по фамилии Антонетти, обладатель двух звезд «Мишлен».

Утром встали до рассвета. Пока Нора работала за ноутбуком в маленьком кабинете, отвечая на письма с ознакомительной информацией и входя в курс дела, Скип отправился гулять с Митти по лагерю и успел со всеми подружиться. Вернувшись, он приготовил праздничный завтрак: омлет, бекон и тосты с авокадо (несмотря на то что в столовой в это время подавали яйца бенедикт с омаром). А ровно в девять Нора сидела во главе стола для совещаний в павильоне номер один перед аудиторией, состоявшей из Трех Инженеров, Ноама Битана, Скипа, двух постдоков и Таппана. Нора с утра составила предварительный план раскопок на первую неделю и теперь раздала команде распечатки. Таппан ясно дал всем понять, что Нора здесь главная, однако она гадала, будет ли он сам следовать этому принципу в случае конфликта. Ну а пока Таппан с удовольствием предоставил ей право вести собрание.

– Как видите, у нас много дел, – начала Нора. – Когда разобьем участок на квадраты площадью в один квадратный метр, сначала вскроем северо-западный квадрат, а от него двинемся на восток и юг, метр за метром. Будем снимать слой за слоем, пока не дойдем до горизонта сорок седьмого года. Работа предстоит деликатная: почва здесь сплошь песчаная, артефакты рассыпаны беспорядочно.

Затем Нора в подробностях рассказала о плане на первую неделю.

– Но есть маленькое затруднение, с которым нужно разобраться незамедлительно, – прибавила она. – Если посмотрите на план раскопок, то увидите, что в пятистах ярдах к востоку от эпицентра находится небольшой археологический объект прямоугольной формы, размером семь на четыре с половиной фута. Внутри, судя по всему, человеческие останки.

Зашелестела бумага: все смотрели на карту.

– Я заметила объект только вчера и сразу предположила, что это доисторическое захоронение пуэбло. Я делаю такой вывод, потому что на археологической карте Нью-Мексико отмечено место сезонной стоянки пуэбло, его возраст – тысяча лет, и оно находится на краю плато Дьявола, в двух милях к западу. Еще здесь, похоже, стояла испанская сторожевая башня, а значит, мы, вероятно, имеем дело с историческими захоронениями. По закону мы обязаны проверить, есть ли здесь могилы, и если да, оберегать их. Мы должны заняться этим незамедлительно, прежде чем начнем остальные работы.