– Тут все мужчины с детства учатся владеть оружием. Естественно, это я про благородные, или как минимум – богатые семьи. Бедняки нередко придерживаются это традиции лишь формально. Во-первых, чтобы научить военному ремеслу, нужно самому уметь, во-вторых, оружие – штука сильно не дешевая.

– В смысле, бедняков в армию не берут? – удивился Анвар.

– Почему, бывает, так прижмет, что приходится созывать племенное ополчение. Тогда, конечно, идут почти все мужчины подходящего возраста и здоровья. Но если, например, сыну свободного бонда захочется годик-другой подзаработать наемником в охране у какого-нибудь купца, то тут уже нужно чего-то уметь.

И платят при этом, за первых полгода около 30 гельдов. За следующие шесть месяцев меньше – уже около 25. Это все при полном содержании и при необходимости – лечении, конечно, но без права на добычу. Могут быть еще какие-нибудь премии, но вряд ли большие. То есть получается 55-60-65 монет в год да еще с риском для жизни. Это, конечно, не боевой поход, где обязательно в итоге придется подраться, но все же не сахарной ватой торговать. Полноценным бойцам платят уже побольше. Где-то монет 90 в год – можно заработать.

Если кто-то захочет выучиться на плотника, кузнеца, ткача, кожевника или кого еще, такое удовольствие обычно обходится в 30 гельдов за два-три года. Понятно, что все это время придется работать много и в основном за еду, – добавил он.

Игорь закончил ссыпать серебро, и перепроверил оставшиеся на столе одинаковые кучки монет. Убедившись, что все правильно, извлек из-за пояса три одинаковых местных кошелька, в виде кожаных мешочков с затягивающейся горловиной, и как мог, изобразил туш36.

– Вот это вам!

Передав удивленным напарникам кошельки, а потом и передвинув каждому по кучке серебра, Игорь сообщил, что здесь по десять гельдов разными монетами на всякие неожиданности и личные пожелания:

– На новую одежду не тратьтесь, за нее заплатим отдельно из «общих». Приличные шмотки из качественной красивой ткани, стоят дорого, и вы даже удивитесь насколько. А мы считайте, голые. Кстати, тут шьют два-три набора на всю жизнь, так что даже с не очень богатыми парадно-выходными вариантами мы вряд ли уложимся дешевле, чем в 85-90 гельдов на человека. Пока присмотритесь на окружающих, чтобы иметь представление, чего бы вы хотели себе.

Женщины принялись заинтересованно сгребать деньги, тут же погрузившись в обсуждение нарядов. Но, Игорь напомнил о себе снова:

– И еще, когда завтра перенесут остатки добычи, подберем всем по поясу и ножу. Нужно будет обязательно носить все это, как знаки вашего статуса. Чтобы местные видели в нас ни непонятных чужаков, а свободных, пусть и пока немного не похожих на них людей. Хочу напомнить, что десять гельдов – сумма немаленькая. Имейте в виду, что девчата, которые у нас тут по очереди ежедневно суетятся, зарабатывают по одной-две монеты в месяц. Понятно, что всего по несколько часов, и для такой легкой работы это считается совсем неплохо. Довольны и они, и их родители, но оценить стоимость серебра я думаю, у вас получится.

– Откуда такое богатство? – отвлеклась Наталья от изучения потертых надписей на дензнаках.

– Помните, говорил про добычу? Мы же тогда, своим неожиданным вмешательством, придавили, как минимум девятерых. При этом очень хорошо снаряженных. И по местным меркам, это означает, что еще и очень дорого вооруженных. Среди них были телохранители предводителей и опытные воины из первых шеренг. Мы даже ранили и придавили ногу одному из их жрецов.

Меня тут заверили, – снова оживился Игорь, – что если бы не это, фризам бы так легко отделаться не удалось. Желтокожие жрецы, их было двое, в таких звериных масках, считаются жуть какими опасными. Так вот, «нашего» – они добили без потерь, а на совести второго – четверо из шести убитых во всем сражении. Так что за этот подвиг, местная дружина не только поддержала решение ярла, передать нам оружие и вещи побежденных лично нами, но и их долю с придавленного жреца, а это очень существенная сумма. Если бы я, конечно, продал его шмотки, – заговорщицки подмигнул комбинатор. – Но и так неплохо выходит. Смотрите-ка…

Журналист придвинул лежащий на столе свой богатый пояс и снова извлек клинок.

– Обычный хороший меч с ножнами стоит семь дюжин монет. Вдумайтесь, молодой наемник и за год не заработает! А этот, снятый с «нашего» жреца – стоит не меньше десяти-двенадцати дюжин. И плюс пояс, который оружейник ярла оценил монет в 25-30.

– И насколько… в общем, неплохо? – оживилась бухгалтер.

– После распродажи всего, что мне посоветовали скинуть, у нас, по моим прикидкам, появилось около трех кг серебра. Из них «неприкосновенный запас» – почти три марки37 или 420 гельдов монетами – неслабая сумма. И есть еще чуть больше двух килограмм всякого хлама. Это еще примерно на шесть с половиной – максимум семь марок. Можно даже какое-то дело придумать, хотя здесь, в Эверберге, живут и работают только члены племени.

– Да, я еще сделал несколько ответных подарков ярлу. За гостеприимство. Вы не в курсе, конечно, но он же нас принимает, как близких родственников. Смотрите: поселил отдельно и уж никак не в тесноте – у нас двенадцать жилых комнат и этот зал, – всего лишь на четверых. А кормят не то, что не хуже его хускарлов, у которых статус очень не простой, а практически, как их десятников.

– Ладно тебе оправдываться, – толкнула его в бок Наталья, – мы же видим, ты тут как свой стал. Надо было – значит надо!

– Убедил, повод праздновать точно есть. Давайте, уже выпьем что ли?! – предложил Анвар под смех остальных.

* * *

Прошлой ночью Игорь надо признаться согрешил.

О, нет, не подумайте чего совсем плохого! Он не крался по ночным коридорам цитадели и не сгребал трясущимися руками все, что плохо лежит. Естественно, не убивал и не лжесвидетельствовал. Если быть точным, речь шла о прелюбодеянии, хотя сам попаданец предпочитал даже мысленно использовать слово «разговелся». В его оправдание стоит заметить, что случилось это хоть и под вино, но зато впервые за все время в новом мире.

Пожалуй, еще можно было бы поставить в вину, что в некий кульминационный момент тот несколько раз произнес имя Господа всуе, но не судите строго, вряд ли парень так уж связно соображал в этот момент. Вообще, нельзя не признать, что три недели воздержания все-таки оказались бы и вовсе штукой неподъемной, если бы не ежедневная тяжелая работа в дружинной оружейной мастерской и тренировки последних дней…

Первые дни в Эверберге, после того, как правитель формально передал их долю добычи и предложил за небольшую долю привести в порядок всю эту кучу окровавленных мечей, копий, ножей и брони, журналист впал в детство и все свободное время бродил вокруг мастеров. Еще через день прибавилось участие в оплаченной подгонке под его размеры дорогой кольчужной брони убитого жреца.

Довольно легко освоивший какой-то минимум слов, парень втянулся в местную атмосферу мужского братства, преклонения перед красотой боевого железа, и вдруг осознал, что ему там просто нравится. Ежедневные беседы с ярлом, наверное, благодаря «мосту разумов», оказались серьезным подспорьем в языке. По крайней мере, он был уверен, что говорит на фриза намного лучше любого из своих спутников.

В итоге всей этой толкотни, уже через неделю местные ветераны, которым льстила явная заинтересованность рослого чужеземца, решили, что меч у него, безусловно, отличный и стал бы впору даже великому хевдингу, но этого мало и поделились мыслями с кем надо. Поэтому ничего удивительного, что уже наследующий день, во время очередной посиделки с ярлом, в тронном зале появился капитан дружины, и в свойственной ему грубоватой манере поинтересовался, умеет ли уважаемый гость биться мечом. Не начавшийся диспут завершился рекомендацией исправить эту глупость.

– Ингвар, время, конечно, упущено и будет намного тяжелей научиться, но броня у тебя очень хороша, потому в случае чего – сразу не убьют, а как не зарезаться самому – мы тебя научим, – хохотнул Дитмар. – Шансы выжить в бою у тебя будут.

Вот после нескольких дней суеты под 18-20-килограммовым грузом боевого железа, после такой непривычной, но волнительной потогонки, Игорь и оказался участником спонтанной вечеринки.

Его спутники, осознавшие, глядя на кучу серебра, что дела их намного лучше, чем казалось, самозабвенно ринулись веселиться. Груда персиков стремительно таяла под некрепленое светлое винцо, но народ все равно очень быстро захмелел.

Первая половина тяжелого трехлитрового кувшина была выпита едва ли не в полчаса. Случилась даже пара попыток запеть, но голоса так гудели под высокими каменными сводами, что напрочь убивали ощущение уюта в колыхании единственного факела. Как-то само собой темп праздника замедлился и, смакуя сладкий бледно-желтый напиток, народ принялся вслух размышлять на тему будущего.

Через какое-то время, Игорь поймал себя на остром желании схватить и вжать в себя, растворить эту молодую русоволосую женщину. Такую тонкую, бесконечно нежную, и в то же время далекую от хрупкой беззащитности. Он с такой невыносимой жадностью мечтал к ней прикоснуться, что пришлось даже сжать кулаки, чтобы суметь удержать руки на месте и хотя бы не накрыть ее тонкие длинные пальцы, неуверенно и задумчиво теребящие края глубокой деревянной чащи.

После недавнего тоста за удачу, вина в ней осталось едва на глоток, поэтому время от времени они соскальзывали, и начинали бродить, исследуя обнажившиеся стены. Не выдержав этой болезненной слежки, мужчина сначала с силой зажмурился, а потом медленно и осторожно, стараясь не привлечь внимания странной порывистостью, отвернулся.

Промучившись еще почти час и выпив до дна несколько глубоких порций, Игорь осознал, что смысла сидеть нет. Прежняя бесшабашная веселость сегодня больше не вернется, а значит лучше пойти и, хотя бы выспаться. Все так же опасаясь смотреть на девушку, он сосредоточился на желании не выдать неуместное замешательство. Собравшись с силами, и пропев несколько строчек из «Черного ворона» сопровождаемый отзывчивым эхом, наконец-то справился с волнением и решил, что голос теперь «не даст петуха».

– Дорогие друзья, – приподнимаясь, начал он тоном эстрадного конферансье. – С глубокой скорбью и неизъяснимой радостью доношу до вашего сведения, что уже поздно, и вынужден вас покинуть. Радость в этом факте нахожу в том, что чем раньше засну, тем быстрее смогу проснуться, и снова насладиться созерцанием ваших приятных, а в большинстве своем – еще и прекрасных лиц!

Сопровождаемый смешками и подтруниванием про не умеющую пить молодежь, журналист начал выбираться из-за стола. Огибая пятиметровую громаду, воспользовался тем, что находился вне света факела и бросил прощальный взгляд на Катерину. И чуть не споткнулся завороженный ее призывным взглядом.

На мгновение, его захлестнул восторг, откуда-то хлынула уверенность, что она обязательно придет сегодня ночью. Глубокая «хмурая» складка на лбу выдавала, насколько девушка раздосадована уходом. Но тут Катя, очевидно, что-то уловила, и даже Шерлок Холмс не смог бы рассмотреть следов гнева на ее лице. Однако Игорь этого уже не видел. Он уходил в твердой уверенности, что нынешняя ночь будет намного лучше, чем многие другие.

«Она придет! Она непременно придет…»

* * *

Только ближе к полудню Игорь смог вынырнуть из гулкого забытья, и ощутил животом горячее чуть влажное бедро спутницы. Это произошло раньше, чем он окончательно проснулся. В памяти всколыхнулись приятные воспоминания прошедшей ночи, где-то внизу снова зародилось желание и снова его посетило извечное мужское любопытство: стало ужасно интересно, что же в ней не так?! Чем именно эта молодая женщина, к которой он сейчас прикасается, лучше и притягательней любых других?!

Руки в такие моменты всегда, вне зависимости от такого малозначимого и сравнительно недавно приобретенного органа, как сознание, начинают существовать сами по себе. Поэтому факт, что планы на сон уже в прошлом, было никак не скрыть…

– Ты меня любишь? – немного сбила накатывающее сумасшествие Катя.

Девять из дюжины отведенных туристам комнат располагались на втором этаже цитадели, вокруг отдельного зала с единственным входом. Одну из них замкнули дверью на железных массивных петлях и устроили один из складов. Там хранилось серебро и оставленное «для себя» оружие и броня. В другой устроили кладовку под вино, пиво, мед, сухофрукты и разные другие вкусности длительного хранения. Не набегаешься на хозяйскую кухню через половину цитадели, да и вкусы у пришельцев не в полной мере совпадали с местными традициями.

Третью хозкомнату превратили в ванную. Туда принесли невысокую кадку диаметром метра в полтора, и 200-литровую деревянную же бочку. Ежедневно наполнять ее водой, для горничных это было, наверное, самым муторным делом.

Еще три комнаты заняли по спальни, и три остальные на втором этаже – пока еще ждали своей судьбы.

Еще три комнаты, с отдельным трехметровым балконом, были на уровень выше, но попасть туда можно было только по винтовой каменно-деревянной лестнице из общего зала. Этот отнорок в свое время журналист и выбрал под себя.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

Кайо Коко – живописный остров-курорт в центральном районе Кубы. Является заповедной территорией с нетронутой цивилизацией природой. Местные дикие экзотические леса, покрывающие большую часть острова, приютили множество прекрасных птиц, среди которых встречаются пеликаны, розовые фламинго и белоснежные Коко, которые и дали название острову.

Крейсерская скорость Airbus A330-200 равна 925 км\час, а эксплуатационный потолок – 11 900 метрам.

Комель – нижняя часть дерева или растения, непосредственно над корнем и корневищем; чаще всего имеет более плотную структуру, чем остальная часть ствола.

Ферганские погромы – в мае-июне 1989 года в Ферганской области Узбекской ССР, произошли межэтнические столкновения между узбеками и турками-месхетинцами.

Эверберг (древнегерм. [ever-\ebur-] вепрь, дикий кабан + [-berg] гора) – Вепрева гора, крепость, строительство которой было начато 40 лет назад. Готское племя ивингов, считающих себя потомками Дикого Кабана, возвело полноценное укрепления на необжитой части своих земель. Суффикс [-инг/-унг] служит в германских языках для обозначения родовой связи, общности происхождения (Каролинги, Меровинги, Нибелунги и т.д.).

Харманд (древнегерм. [heri-] войско + [-mann] человек) – Воинственный, краткие формы – Херм, Харм, Маннес.

Сырая расселина (янгон. «Оу тхаб») – проход в горном хребте и равнина перед выходом из ущелья, на долгое время непроходимые после весеннего таяния снегов в горах. При этом в самом ущелье от берега до берега заполняется лишь русло скромной, в остальное время года, речушки.

Гослин (древнегерм. [gaut, got] гот) – Из готов, родом из племени готов, из которого некогда и выделились ивинги.

Стёганка – доспешная одежда из множества слоев ткани, нередко набитая (в зависимости от региона) паклей, ватой, конским волосом и иногда пропитанная солью. В зависимости от эпохи, региона и сословия считалась либо доспехом, либо поддоспешником.

Воины-жрецы – служители янгонского бога войны Дхар Кайшина (Дхарр ко Айшинн – Хозяин мечей), по праву считаются лучшими бойцами этой части Ойкумены, однако серьезного влияния на противостояние с фризами не оказали. Ни в одной битве, за более чем 2000-летний конфликт, не упоминаются более 24 жрецов одновременно.

Тысяча ударов сердца – около 14 минут; принято считать, что нормальная частота сокращения сердечной мышцы для здорового человека среднего возраста – 72 удара в минуту.

Je ne mange pas six jours (франц.) – Я не ем шесть дней; отсылка к расхожей фразе Кисы Воробьянинова из романа Ильи Ильфа и Евгения Петрова «12 стульев».

Bitte schon! (немец.) – Пожалуйста! Прошу! (приглашение)

Фирд – ополчение в англосаксонской Британии в VII-XI вв., представляло собой армию, созываемую королем из свободных землевладельцев для защиты территории от внешней агрессии. Автор решил использовать именно этот термин, а не, например, более подходящий древнескандинавский аналог «лейданг» (предполагающий еще и частичное участие в набегах), чисто из эстетических соображений.

Вторая утренняя стража – единица измерения времени. Фризы, янгоны и их ближайшие соседи делят сутки на 12 страж: время от рассвета до полудня – это три утренние стражи, от полудня до заката – три дневные, от заката до полуночи – три вечерние, и от полуночи до рассвета – три ночные. Местные народы знают, что их продолжительность неодинакова и величины в течение года изменяются, однако факт этот считают не существенным.

Строки из поэмы А.С. Пушкина «Полтава» (1828):

«…Но близок, близок миг победы.

Ура! мы ломим; гнутся шведы.

О славный час! о славный вид!

Еще напор – и враг бежит…»

Визави (франц. vis-a-vis) – лицом к лицу; тот, кто находится напротив, стоит или сидит лицом к кому-нибудь. В переносном значении может также означать оппонента.

Тротс, маньер! Фолгх мэй! (фриз. «Горжусь, господин! Следуй за мной!») – традиционное уважительное приветствие фризов к вышестоящему звучит как «Экес тротс оп ват асиль!/Горжусь, что вижу!» При обращении к равному или предводителю-чужаку, чаще всего используют сокращенную форму «Тротс!/Горжусь!»

Ком ин ди хойс, маньер! (фриз.) – Проходи в (благородный) дом, господин!

Ви я эйз? Ван ватер ланд? Ва дон йа сортие? (фриз.) – Кто ты (дословно – кто ты есть)? Из каких земель? Какого ты рода?

Ярл – наследственный глава племени, сосредоточивший в руках, наиболее полную власть; в большинстве случаев владеющий правом высшей судебной и исполнительной власти, возглавляет племенное ополчение, и как минимум формально, считается хозяином земель, которые племя контролирует. За исключением участков, переданных нижестоящим знатным семьям или родам за заслуги или после получения выкупа. Право объявления войны и заключения мира может находиться как в руках ярла, так и оставаться прерогативой народного собрания. У ивингов народное собрание может собираться лишь по желанию ярла.

Кинефаты – самый крупный племенной союз фризов, владеющий центральной частью побережья и самыми богатыми землями. Более 300 лет прошло с момента, как таны и ярлы 27 племен союза не выбирают верховного правителя – конунга.

Тубанты – второй по значимости племенной союз фризов, в который входит 23 племени. На начало повествования прошло почти 170 лет, как в междоусобице прервалась династия их последнего конунга. Владеют землями в западной части побережья, и страдают от набегов агрессивных янгонских горцев, которых водят в походы воины-жрецы.

Игорь – мужское имя, существует несколько версий происхождения. Наименее распространенная – кельтская, где корень [ing] означает «правителя» или «правление». Нашему герою льстит, но учитывая обстоятельства, он решил выбрать менее пафосный и претенциозный вариант от скандинавского имени Ingvarr или Inglar, где первая часть [ing-] имя скандинавского Бога плодородия (изобилия), а вторая [-varr] означает «воинство, сила». Считается, что в древнерусском языке имело значение «охраняющий имя Бога».

Хёвдинг – племенной вождь у германских и скандинавских народов, изначально являлся политическим, военным и религиозным лидером; титул ненаследственный. У фризов используется для обозначения выборных или назначенных военных предводителей племен, кланов, родов или даже отдельных поселений. Синоним слова «военачальник».

Тан – у фризов формальный глава племени, владеющей правом высшей судебной власти и предводитель племенного ополчения. Для остальных родов чаще всего выступает в качестве третейского судьи, и не может распоряжаться землей, на которой племя проживает. В одних племенах фризов это наследственный титул, в других – выборный. В некоторых случаях действует ограничение, согласно которому избираться может, лишь представитель определенного рода (-ов) или семьи (-ей). При этом право войны и мира относится к прерогативе народного собрания племени.

Dieeen wat nie hier (фриз.) – ушедшие, дословный перевод – те, кто не здесь; люди, выбравшие вечную жизнь.

Эйдинард (фриз. [Einde van die aarde] Край земли) – северная и северо-западная прибрежная часть материка, на котором потерпел крушение самолет. Отделена от остальных земель огромной горной цепью.

Врата батавов (фриз. Hekka batava) – высокогорный проход, соединяющий Эйдинард с остальной частью материка. На языке янгонов – Лам Пут («Проход»).

Места размещения комнат в пирамидах, описываемых в романе, пропорционально списаны с единственного из сохранившихся семи чудес света – пирамиды Хеопса. Расположение «Алтаря» – египтологи считают «Камерой Царицы», точку размещения «Сердца Жизни» – «Камерой Царя», «Сердце Вечности» – заняло так называемую «Нижнюю подземную камеру».

Свани (древнегерм. swan) – лебедь.

Линд (готск. lind) – мягкая, нежная, гибкая.

Гельд (фриз. [gelt] цена) – серебряная монета, содержащая 1,7 гр. чистого металла, диаметром в 18-21 мм; из-за низкого уровня технологий имеет неровную округлую форму. Традиционно украшалась изображением знака мирных намерений – ладони, – так как изначально чеканилась для выплат штрафов за убийства или ранения.

Полугельд – содержит от 0,8-0,85 гр. серебра при диаметре монеты в 12-14 мм; и поскольку был самой популярной серебряной монетой, чеканится часто и по разным поводам; чаще всего украшается «счастливой» руной Вуньо, похожей на кириллическую заглавную «Р».

Тройной гельд – так называемые «победные гельды» – монеты содержат 5,1-5,2 гр. серебра при диаметре в 24-27 мм. Чеканилась из добычи, и украшалась родовым знаком племени, возглавлявшим поход.

Туш (немец. [tusch] нажимать клавиши) – короткое инструментальное произведение, исполняемое чаще всего духовым оркестром в качестве приветствия на торжественных церемониях.

Марка – основная денежно-весовая единица измерения у фризов, содержащая дюжину дюжин (144) серебряных гельдов – 244,8 гр.; при этом отчеканенный металл стоит минимум на четверть дороже, поэтому М. серебром (ломом металла) будет весить не менее 306 гр., если ее обменивать на монеты.

Конец ознакомительного фрагмента

Купить и скачать всю книгу

<1...5 6 7

На страницу:

Перейти

7 из 7