Победивший смерть

А рассказываю тебе так подробно, Вера Николаевна, потому что для жизни своей семьи он выбрал Михайловское, где мы сейчас и находимся. Кстати, здесь он создал настоящий очаг культуры и одну из лучших сельскохозяйственных экономий России. 47 лет владел он этим имением, ставшим средоточием всего самого дорогого для семьи: архивов Шереметевых и Вяземских, прекрасной библиотеки, большого собрания картин, естественно-исторического музея.

Он опубликовал 2 тома "Архива села Михайловского", и очерк с приложением архивных материалов.

Сергеем Дмитриевичем Шереметевым были опубликованы многие документы по русской истории, в частности о Смутном времени начала XVII века, которое его очень интересовало. Сергей Дмитриевич – автор очерков об Остафьеве, Останкине, Кускове, Суздале, Зарайске, Вяземах, Гавронцах. Он оставил литературные портреты Петра Андреевича и Павла Петровича Вяземских, Елизаветы Николаевны Карамзиной и многих других.

Особой гордостью Сергея Дмитриевича была библиотека. Основу ее составили два собрания: Волочановское и собрание Василия Сергеевича Шереметева.

Первое названо от имения, в котором оно находилось. Это село Волочаново Волоколамского уезда, которым владел Борис Сергеевич Шереметев. Собрание составлялось тремя поколениями Шереметевых: Василием Владимировичем, Сергеем Васильевичем и Борисом Сергеевичем. Оно содержало сочинения XVIII века по различным отраслям знания, главным образом на французском языке.

Второе собрание принадлежало Василию Сергеевичу Шереметеву. Оно также состояло из сочинений преимущес-твенно на французском языке: "Справочные книги", "Искусство", "Газеты", "Журналы", "Религия", "Всеобщая история", "Земство", "Русская литература", "Военное искусство", "Русская история", "Всеобщая литература", "Юриспруденция". В в начале XX века библиотека в Михайловском насчитывала не менее 50 тысяч томов. Сергей Дмитриевич не жалел средств на пополнение библиотеки. Многие редкие книги покупались им на аукционах.

Я знаю, что большую ценность представляло находившееся в Михайловском собрание картин, сказала Фигнер.

Да, здесь были работы Айвазовского, Максимова, Богданова-Бельского и многих известных художников. Украшали русские неброские пейзажи, портреты крестьян. Была здесь и картина сына Павла Сергеевича -"Девочка-няня", написанная по местным мотивам.

Серьезное внимание уделяли владельцы Михайловского и естественным наукам. Как пишет Сергей Дмитриевич Шереметев, с 1895 года основался естественно-исторический музей трудами хозяйки дома. В музее была представлена местная флора и фауна, минералоги-коллекция, археологические находки. Анной Павловной была основана научная библиотека, издавались труды с описанием собранных коллекций.

В работе музея принимали участие видные ученые: Д.Н. Кайгородов, Ф.В. Бухгольц, Н,А. Мосолов, В.В. Гриневецкий, Л.И, Курсанов и другие. С их помощью в Михайловском был создан ботанический сад.

Вера Николаевнв Фигнер остановилась и молча смотрела на пробегающие воды Пахры. Солнце уже заходило и вода казалась неестественно красной. Она пристально взглянула на Морозова и тихо сказала:

А мы свою молодость отдали борьбе против таких людей как Шереметев. Разве это справедливо, Николай Александрович? Ты не сожалеешь об этом. Сейчас мне кажется, что мы были не правы. Ты не согласен? – обратилась она к Морозову и тут же спохватилась, вспомнив, что ему неприятны эти разговоры.

В чем-то мы были правы, в чем-то нет. Это сложный вопрос, Вера. Нет, дорогая, я не сожалею о тех годах. Это были годы нашей молодости. А ты помнишь нашу “Народную волю”?

О чем ты говоришь, Коля. Разве такое забывают.

Мы хотели освободить Россию. Помнишь, Маркс писал, что Народная воля вела сказочную борьбу с правительством, которая требовала огромной энергии и исключительных человеческих качеств, – процетировал на память Морозов.

Наши товарищи действительно были такими, задумчиво сказала Фигнер, они были бесстрашными и благородными, решительными, талантливыми и самоотверженными. Вспомни, Николай Александрович, полное гордости и достоинства поведение Андрея Желябова на суде, а революционное завещание Игнатия Гриневицкого.

А идея летательного аппарата, предложенная Николаем Кибальчичем за несколько дней до казни, добавил Морозов. Помню, Вера, помню и не сломленное в казематах Шлиссельбурга великое мужество Веры Фигнер.

Да брось, ты, Николай Александрович, все шутишь. А если серьезно, ты помнишь то лето 1879 года.

Морозов остановился и задумался. Перед ним всплыли картины его революционной молодости.

ВОСПОМИНАНИЯ

Еще в гимназии он, страстно увлекаясь наукой, начал интересоваться нигилистами, знакомиться с книгами о революционном движении на Западе и в Роосии. «Я начал, кроме естественных научных книг,– вспоминал он впоследствии,– читать также и имевшиеся в то время ис-тории революционных движений, которые доставал, где только мог», В издававшемся им рукописном журнале стали появляться статьи не только научного, но и политического характера, а подчас и крамольные стихотворения. Один из экземпляров журнала попал в руки членов московского революционного кружка чайковцев, и в 1874 году его приняли в этот кружок. Здесь Морозов познакомился с будущими революционерами С. М. Кравчинским, Д. А. Клеменцом, Л. Э. Шишко. И все-таки Морозов еще колебался, что выбрать – науку или революционную борьбу. <<После недели мучительных колебаний,– писал он впоследствии в книге <<Повести моей жизни>>,– я почувствовал, наконец, что потеряю к себе всякое уважение н не буду достоин служить науке, если оставлю их (революционеров.– Авт.) погибать, и решил присоединиться к ним». Кружок чайковцев, как и другие революционные организации 70-х годов, ставил своей основной целью подготовку крестьянской революции. Для этого необходимы были пропагандисты и агитаторы в народной среде.

В том же году Н. А. Морозов вместе с товарищами по кружку отправляется «в народ». В лаптях, суконной поддевке ходил Морозов по деревням: где кузнецу поможет, где отправится в лес вместе с дровосеками. А вечером начинал он беседовать с крестьянами, рассказывая им о несправедливой власти помещиков и царя, раздавал пропагандистские книжки.

Его революционные призывы слушали крестьяне Московской, Ярославской, Костромской, Курской и Воронежской губерний. Он говорил открыто, не скрывая своих убеждений. Сотни верст прошел он по сельским дорогам, проповедуя крестьянам идеалы социализма.

Вскоре Морозов, как и другие участники "хождения в народ", убедился, что к пропаганде крестьяне прислушиваются мало, а книжки и вовсе и читают, так как почти все неграмотны. Тем временем местные власти в Воронежской губернии заинтересовались странным работником – Морозову и его товарищам пришлось уехать назад, в Москву.

Напуганное распространившимся движением, правительство начало жестокое преследование революционеров. <<Тюрьмы наполнялись арестованными,—вспоминал один из пропагандистов,– за многими гонялись, как за дикими зверями… Хватали направо и налево, правых и виноватых, никого не щадя, ни перед чем не останавливаясь>>. Убедившись в тщетности надежд на скорую крестьянскую революцию, Морозов решает бороться с самодержависм другим споообом – с оружием в руках. Но петербургский комитет чайковцев решает по-другому.

В 1875 году, <<желая сохранить даровитого юношу для будущего,– писала В. Фигнер впоследствии,– друзья Морозова отослали его за границу>>.

Николай Александрович поселился в Швейцарии. Там он становится членом I Интернационала и примет деятельное участие в редактировании журнала для рабочих «Работник», который по тайным каналам отправлялся в Россию и там нелегально распространялся. Круг интересов Морозова в тот период был очень обширен: история, социология, политэкономия, история революционных движений. Но разобраться в сложностях политической жизни было трудно. Не веря в крестьянскую революцию, Морозов приходит к выводу, что только вооруженная борьба группы революционеров с правительством может принести успех.

<<3дание республиканского трибунала и перед ним вольный стрелок Вильгельм Телль, поразивший угнетателей своей страны,– таково было первое сильное впечатление моей самостоятельной жизни в Швейцарии»,– вспоминал впоследствии Морозов. С твердым намерением бороться против самодержавия при помощи оружия он решил возвратиться в Россию. <<Сила не в числе, а в героизме>>,– любил он повторять друзьям.

Ужасно хотелось домой, на Родину. Получив от товарищей деньги и паспорт на имя немецкого подданного Энгеля, Морозов отправился через границу. Переход был неудачным. На станции Вержболово в январе 1875 года он и его друг Саблин были арестованы пограничным комиссаром, которому показались подозрительными их слишком русская внешность и правильность произношения. Вскоре обоих препроводили в Петербург, в большой дом на Фонтанке вблизи Пантелеймоновской улицы, в известное здание у Цепного моста, где помещалось III отделение. В это время в столице подготавливался судебный процесс над молодежьо, участвовавшей в революционной пропаганде. Обвинялись в преступлении почти 200 человек. В принадлежности к революционной организации и противоправительственной пропаганде обвиняли и Морозова.

Первое тюремное заключение было мучительным. За отказ давать следствию показания Морозов был лишен книг, что едва не привело его к помешательству. «Я думаю теперь,– писал он,– что у меня и действительно был тогда приступ острого помешательства, которое развилось бы в настоящее, если бы заключение без книг продолжалось бы еще несколько месяцев>>.

Не в состоянии находиться в таких тяжелых условиях, Морозов задумал побег, который, однако, в последиий момент сорвался. О его аресте узнал отец и за большую сумму взял его на поруки. Но вскоре Морозов был вновь арестован и помещен в Дом предварительного заключения. Здесь ему пришлось сидеть вплоть до <<процесса 193-х», продолжавшегося свыше трех месяцев (18 октября 1877 года – 23 января 1878 года).

Пожалуй, в системе российского судопроизводства это был первый столь необычный процесс. Обвинительный акт был составлен так, чтобы развенчать революционеров, представить их людьми невежественными, готовыми на всякие преступления. Чтобы разъединить силы обвиняемых и не допустить превращения процесса в суд иад самим правительством, судьи решили разделить подсудимых на группы и допрашивать их поодиночке. Это решение вызвало гневный протест подследственных. «Мы требуем судить нас заочно и просим оставить нас в наших тюрьмах, где мы столько лет ожидали хотя бы приличного суда – и не дождались>>. Даже представители прессы были в недоумении. Корреспондент <<Таймс>>, уехав после второго дня суда, писал: «Я присутствую здесь вот уже два дня и слышу пока только, что один прочитал Лассаля, другой вез с собой в вагоне «Капитал» Маркса, третий просто передал какую-то книгу своему товарищу>>. Тем не менее приговор суда был суров: большую часть заключенных отправить в ссылку, некоторым засчитать предвари-тельное заключение.

Для Морозова, который отказался давать какие бы то ни было показания, дело окончилось сравнительно благополучно. Николай Александрович был приговорен к 18-месячному тюремному заключению, а так как он уже провел в заточении три года, его сразу же после суда освободили. Узнав, что ему грозит ссылка в Архангель-скую губерншо, Морозов перешел на нелегальное положение.

Все свои силы Морозов отдавал революциониой деятельности. Примкнув в 1878 году к организации <<3емля и воля>>, он вошел вскоре в руководящий состав организации, участвовал во всех боевых предприятиях.

В 1879 году Морозов становится членом редакции журнала <<3емля и воля>>.

Среди участников организация не было единства. Одни призывали к более решительным действиям, политической борьбе, террору, другие – к продолжению пропагандистской работы в деревне. Н. А. Морозов был среди сторонников наиболее крайних действий. В одной из передовых статей <<Листка ,,3емли и воли">> он заявил, что <<борьба по способу Вильгельма Телля>> ,т. е. террор. является <<осуществлением революции в настоящем>>, <<одним из самых целесообразных средств борьбы с произволом в период политических гонений>>. В другом номере он прямо заявлял: «Мы не боимся борьбы и в конце концов взорвем правительство, сколько бы жертв ни погибло с нашей стороны>>.

После Липецкого и Воронежского съездов <<3емля и воля>> фактически перестала существовать, расколовшись на две партии – <<Народную волю>>, ставившую своей целью подготовку и проведение политического переворота, и <<Черный передел>>. Морозов примкнул к <<Народной воле>> и был выбран редактором газеты <<Народная воля>>.

Еще на Воронежском съезде Морозов выступал как самый решительный сторонник террористической борьбы, прямо заявляя о необходимости борьбы с правительством <<один на один>>, <<помимо народных масс>>. Такие крайние взгляды поставили Морозова в стороне от других народовольцев, которые выступали против террора, рассматривая его лишь как акт мести правительству.

Морозов стремился и в печати проводить свои крайние взгляды, что вызывало разногласия и споры в редакции.

В августе 1879 года, после того как исполнительный комитет <<Народной воли>> вынес смертный приговор Александру II, Морозов вошел в одну из групп, которая готовила покушение в Александровске. Отчаянно смелый. выносливый, он никогда не жаловался на усталость, хотя работать под землей было очень трудно (революционеры прорывали туннель под полотном железной дороги для закладки снаряда). После неудавшегося покушения Морозов снова возвращается к редакторским обязанностям в Петербург.

Почти ежедневно приходил он в Саперный переулок, где помещалась типография народовольцев. Если литературная работа была окончена, он помогал наборщикам, бережно и любовно принимая только что попечатанные листы.

Морозов и его жена революционерка О. Любатович жили под фамилией супругов Хитрово в доме № 124 по Невскому проспекту. В конце ноября 1879 года Любатович попала в засаду. Предупрежденный товарищами, Морозов <<очистил>> квартиру от нелегальной литературы, рукопи-сей и бумаг, но полиция оставила в квартире засаду и посадила супругов под домашний арест. Морозову и Любатович удалось скрыться через запасной ход. На некоторое время местом их прибежища стала типография в Саперном переулке.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.