Таинственная суть природного творения – судьбы извилистая нить

Игорь в общем-то и не боялся, он же был не один, а экипаж свое дело знал. Вечером командир притащил из мест известных только экипажу, три спальных мешка. Один бросил Антону, другой Игорю, третий оставил себе. Игорь с Антоном ушли в хвост и там устроились на ночлег, а Нина без всякого стеснения разделась до белья и залезла в спальный мешок к командиру.

– Твоя вахта с нуля часов до трех, – сказал Антон Игорю залезая в мешок.

– А что делать? – ошарашено спросил тот.

– Бдеть! – ответил Антон.

– А зачем?

– Так положено…

– А для чего?

– Ты в детском саду или на службе?!! – рассердился Антон.

– Есть бдеть с нуля до трех… – ответил граф.

– Вот, так-то лучше, а то разные случаи бывают… – зевая, пробурчал вертолетчик и замолк.

Часы у Игоря, конечно, были, и даже со светящимся циферблатом, но будильника не было. Однако, заморачиваться он не стал, справедливо полагая, что его разбудит предыдущий дежурный. «Как только прибуду в город, сразу навещу местный ресторан, пропади она пропадом вся романтика дальних дорог», – думал Игорь. Однако, снилась ему отнюдь не собственная яхта и даже не собственный мотоцикл, о котором он когда-то мечтал, а приснилась ему Нинка с чугунной сковородкой в руке и голова его гудела, как котел, а Нинка беззвучно открывала рот и оттуда вылетал напечатанный текст, как в журнале крокодил. Текст был на матерном языке, из которого следовало, что Игорь проспал свое дежурство. Тут он проснулся и сразу понял, что Нинка права, времени было половина второго, в салоне тьма кромешная и все дрыхли. Однако воздух был спертый и воняло керосином.

Голова трещала, как после недельной пьянки, впрочем, с Игорем такого не случалось, но если бы случилось, то голова бы трещала именно так. Он вылез из мешка, спотыкаясь и матерясь не хуже Нинки, добрался до двери и приоткрыл ее, сразу же ощутив снежный заряд на лице. Сугроб намело до половины двери, если бы она открывалась наружу, то они оказались бы в ловушке. Но когда свежий морозный воздух ворвался в салон, дышать сразу стало легче. Он сел на какой-то ящик, стоявший возле входа постепенно приходя в себя. Снег в салон не залетал, ветер был с противоположной стороны. «До трех часов посижу», – решил он. На ощупь нашел свою телогрейку и шапку, снова сел на ящик и, привалившись к стойке, задремал. Однако, дремы не получилось, стал донимать холод. Времени было без двадцати три. «Да пошли они все…», – решил наш герой, закрыл дверь и снова забрался в свой спальник. Сначала было холодно, но забравшись с головой, он согрелся довольно быстро и заснул с чувством выполненного долга без всяких сновидений.

Проснулся он от холода, дверь была открыта, а в салоне никого. Игорь выбрался из мешка, натянул ватник и выбежал наружу. Снегопад прекратился, но вертолет наполовину был занесен, к тому же явно был виден крен на один бок. Антон растирал лицо и руки снегом, выполняя гигиенические процедуры.

– Присоединяйся! – крикнул он Игорю.

Командир и Нина сидели на ящиках на расчищенной от снега площадке. Перед ними на керосинке дымил котелок, очевидно с чаем. Игорь сбегал в кустики, затем «умылся» колючим снегом и присоединился к компании. Командир вручил каждому по нескольку галет и по кружке чая. Игорь тоже получил жестяную кружку из запасов экипажа. Шел третий день пути…

– Замерз? – спросил командир и добавил. – Ничего, сейчас согреешься.

Согреваться, конечно, пришлось всем без исключения. Надо было откопать вертолет и выровнять его. Откапывали самодельными фанерными лопатками с короткими рукоятками. Работали часа три без отдыха, скинув верхнюю одежду. Нина работала наравне со всеми. Наконец, окончательно умаявшись, работу в основном закончили. Осталось выровнять машину и запустить двигатель. Решили пообедать, поскольку небо было ясное и бурана не предвиделось, правда, мороз крепчал. Командир принес банку тушенки и галеты. Тушенку разогрели на примусе, затем вскипятили чай. Но перед обедом командир приказал всем одеться, и обедали все в вертолете. Простыть потному человеку ничего не стоит и после обеда никакого отдыха не последовало, надо было выровнять винтокрылую машину, а дело это совсем не простое, пришлось вырубить жерди и приподнимая один бок, подставлять под опоры стволы. Провозились еще часа три. Затем, Антон достал приставную лестницу и стал проворачивать винт, командир в это время находился в кабине. Игорь стоял возле вертолета и курил последнюю сигарету, ни минуты не сомневаясь, что сейчас двигатель запустится.

Наконец, Антон слез с корпуса машины, но лестницу убирать не стал. Он забрался в пилотскую кабину к командиру и закрыл за собой дверь. Сквозь стекло было видно, что они с командиром о чем-то оживленно переговариваются, и у Игоря появилось нехорошее предчувствие впервые с начала полета. Вскоре они выбрались из кабины, и Антон махнул Игорю рукой, приглашая в салон.

– В общем так, друзья мои, – начал свою речь командир, – похоже двигатель запустить не удастся. Сейчас починим радиостанцию и попробуем связаться с базой в Магадане, пусть вышлют вертолет с техобеспечением. До Магадана километров двести, завтра к обеду будут здесь.

– А если радиостанцию починить не получится? – спросил Игорь. – Может, есть какой-нибудь поселок поблизости?

– Есть поселок Светлый, – спокойно ответил Антон, – но до него триста километров.

– Да не боись, лейтенант, выберемся, – ответил командир. – На худой конец оснуем здесь свой поселок. Мы мужики здоровые, а Нинка нам детей народит… Так ведь Нинка?

Тут Нинка, взревев как дикая медведица, и схватив, подвернувшийся под руку топор, бросилась на командира. Тот, конечно, увернулся и топор отобрал, а разъяренную пассажирку схватил Антон и усадил на скамью.

– Да успокойся, ты. Ведь сказано: завтра помощь прибудет, и доставят тебя куда надо. А если командира угробишь, то никто тебя отсюда не заберет, будешь до весны тут жить.

– Давайте, помогу вам с радиостанцией разобраться, – сказал Игорь, – это оборудование мне немного знакомо.

Чинить радиостанцию оказалось не просто и не быстро, а вот световой день кончился скоро, заканчивали починку уже при свете фонарика, батарейки которого тоже подходили к концу.

Но вот в наушниках послышалось характерное завывание, Антон начал крутить настройку и вскоре нашел искомую волну. Связь, хоть и с замираниями была установлена. Их борт уже потеряли в Магадане и с утра собирались начать поиски. Антон передал координаты своего местонахождения, хотя их точность вызывала сомнение. Впрочем, откопанная машина сверху должна быть заметна.

Вернувшись в салон, Игорь обнаружил, что психованная пассажирка вполне мирно беседует с командиром и даже улыбается, а на примусе разогревается очередная банка тушенки.

– Последняя, – кивнув на примус, сказал командир, потом, обратившись к Антону, добавил, – ну и что ты им сказал?

– Что есть, то и сказал, – ответил тот. – Завтра прилетят, озвучишь свою версию.

Игорь не стал любопытствовать, что все это значит. Он уже представлял, сколько бумаги изведут пилоты, составляя отчеты. Затем, словно отвечая на мысли Игоря, командир сказал:

– Завтра, граждане пассажиры подпишите нам полетный лист и акт об израсходовании НЗ, а сейчас по сто грамм и спать.

В салоне тускло горело аварийное освещение, командир набулькал в кружку каждого, судя по запаху, чистый спирт. И сказал, что каждый разводит сам. Игорь плеснул из своей фляги себе в кружку и залпом выпил. Остальные, включая Нину, тоже выпили, не раздумывая, после чего все отправились по своим спальникам и командир отключил освещение.

Проснулся Игорь затемно, впрочем, светало в декабре поздно, в девятом часу. Страшно хотелось пить, он сделал несколько глотков бурды из своей фляги, с удовольствием отметив, что никакое добро даром не пропадает. Народ уже встал, Антон с командиром в пилотской кабине и чего-то обсуждали. Нина сидела возле примуса, на котором в котелке закипала вода. Игорь вышел на улицу и, совершив обычные гигиенические процедуры, вернулся обратно. Начался четвертый день полета в Магадан…

«Кажется, я начинаю привыкать», – подумал он, ощупывая отросшую щетину. Завтракали галетами и чаем, командир намекнул, что обедать будем, чем бог пошлет. Это означало, что надеяться надо на спасательный экипаж и личные запасы. Игорь вспомнил, что в чемодане у него две банки рыбных консервов и пачка галет. Плохо, что сигарет уже не было ни у кого. Но хуже всего, что снова начал одолевать холод.

– Надо подготовить площадку для наших спасателей, – сказал Антон. – Восьмерка машина тяжелая и габариты побольше, придется опять поработать.

Снова пришлось взяться за импровизированные лопаты и часа три пролетели незаметно. Игорь молил бога, чтоб не начался снегопад, но погода стояла ясная и безветренная. Он сходил в салон, достал две банки консервов и галеты и вручил все это командиру. Тот кивнул и крикнул Нине чтоб ставила чай, рыбные консервы решили не разогревать. Антон снова вышел на связь, а командир достал ракетницу и выпустил пару ракет.

– Все в порядке, – сказал Антон, – нас засекли. Чуток ошибся я с координатами.

Через несколько минут послышался шум двигателя, а затем появился и сам МИ-8. С приземлением никаких проблем не случилось, и после остановки винтов открылась дверь и вышли четверо здоровых мужиков. В руках одного из них был саквояж с красным крестом.

– Больные есть!? – зычным голосом гаркнул он.

– Есть! – ответил командир. – Вот он, – добавил он, указав на свой вертолет.

– Это не по моей части, – ответил врач. – Люди все здоровы?

– Все, – ответил Игорь за всех.

– Откуда ты знаешь? – ответил командир. – Может Нинка хворает.

Трое других мужиков подошли к Антону и начали расспрашивать его о проблеме с двигателем. Командир присоединился к ремонтной бригаде. Вскоре они все, вытащив из нутра восьмерки какие-то железяки и инструменты, увлеченно занялись ремонтом, общаясь меж собой на им одним понятном сленге. На Игоря и Нину никто внимания не обращал. Игорь стрельнул сигарету, а выкурив, забрался в салон МИ-8. Там было на удивление тепло и уютно, он устроился в удобном кресле и задремал.

Проснулся Игорь от грохота двигателя, МИ-8 взлетал. Игорь вскочил и рванул к двери, но здоровый бородатый мужик, сидевший в кресле напротив, схватил его и усадил на место.

– Куда ты! Мы уже летим, – улыбаясь, сказал он.

– В Магадан? – уточнил Игорь.

– Нет, сначала в Светлое. В Магадане завтра будем.

– Т… мать! Меня ж за дезертирство…

– Не боись! Дадим тебе бумагу с печатями. Задержка в пути в связи с аварией транспортного средства. Обычное дело. Ты, небось, недавно здесь?

– С октября…

– Оно и видно. Двухгодичник?

– Да…

– Повезло тебе! Будет что рассказать, когда домой вернешься. Откуда сам-то?

– С Вялсьска.

– А где это?

– На Урале, недалеко от Перми.

– А я с Новосибирска. Анатолий, – представился мужик.

– Игорь, – в свою очередь представился наш герой и пожал протянутую руку.

Затем Игорь вспомнил про свой чемодан, оставленный в МИ-4, и мысленно попрощался с ним, не особенно сожалея о содержимом. Документы он всегда хранил с собой. Оглядев салон, он с удивлением обнаружил попутчицу Нину.

– Чемодан свой потерял? – улыбаясь, сказал Анатолий. – Здесь он, в полной сохранности. Позади тебя стоит.

– Спасибо! – ответил Игорь. – А что с нашим вертолетом?

– Подремонтировали. Они улетели на свою базу, должны дотянуть. У нас в Светлое вызов на ремонт электрогенератора. Сейчас там работает резервный. Надеюсь, быстро управимся, а ты отдохнешь, приведешь себя в порядок. Поселок большой, гостиница там хорошая, а завтра к вечеру будем в Магадане. У тебя командировка?

– Ну, да. Только мне надо в Петропавловск.

– Тогда тебе вдвойне повезло. Самолет туда летит завтра в двадцать три ноль-ноль. Как раз успеешь сделать отметку в командировке о задержке, и тотчас отправишься в пункт назначения.

В Светлом приземлились уже затемно, но свет был. Работал запасной движок, как объяснил Анатолий. Игорь первым делом отправился в столовку, где отмстил своему желудку за долгое воздержание. Желудок выдержал повышенную нагрузку в виде двух порций солянки и шницеля с кашей. Горячительных напитков не было, только чай и компот из сухофруктов. К сожалению, столовский чай даже отдаленно не напоминал тот, который они пили в тайге на вынужденной посадке. Гостиница тоже была не плоха, они с Анатолием заселились в один номер. Игорь был комфортом не избалован, поскольку богачом стал совсем недавно, да и не успел еще войти во владение. Впрочем, даже если в Светлом появится Генри Форд со своими миллионами, он едва ли сможет устроиться лучше.

Игорь, обосновавшись в номере, умывшись и переодевшись, первым делом снес свою щетину с помощью электробритвы «Нева», прозванной всесоюзной сенокосилкой, и собрался на прогулку для осмотра местных достопримечательностей.

– Никаких достопримечательностей здесь нет, кроме клуба, – заметил Анатолий, увидев приготовления Игоря. – А в клуб не советую, местных красоток тут, мягко говоря, немного и за них могут серьезно накостылять.

– Да я в местное сельпо, за куревом, – ответил тот.

– Кроме «Примы» ничего не найдешь.

– Ну, на безрыбьи и рак рыба…

В магазине кроме «Примы» был еще «Беломор», его то и взял Игорь. В клуб он все же заглянул и, к своему удивлению, увидел там Нину в компании с двумя мужиками из команды спасателей. Были еще десяток парней и три местных красотки в боевой раскраске. Игорь решил не нарываться и отправился в гостиницу.

– Вот это правильно! – встретил его Анатолий. – Из развлечений тут только фингал под глазом, да дурная болезнь на причинное место.

Игорь завалился на кровать и вздохнул. Хоть бы было что почитать. Но, увы, кроме газет недельной давности, в номере ничего не было.

Ночью Игорь долго не мог уснуть, сам не понимая причины бессонницы. Он снова лежал на нормальной кровати в тепле и сытости, но сон не шел, и, даже мечты о белоснежной яхте и дальних странах не приходили. Под утро он все-таки заснул и приснился ему странный образ: женская фигура в Нинкиной шубе с капюшоном, который полностью скрывал лицо, а в костлявой руке была коса. Самая настоящая крестьянская коса с ручкой посередине древка. Игорь проснулся и увидел Анатолия, который уже оделся и стоял перед зеркалом с электробритвой в руке. Его борода тоже нуждалась в правке. Пятый день полета в Магадан…

Бригада спасателей-ремонтников справилась с электрогенератором довольно быстро и после обеда в местной столовке, отправились в свою вертушку, – так они называли свой МИ-8, – где уже собрались пассажиры: Нина, Игорь и еще двое местных мужиков.

Лететь на восьмерке не в пример комфортнее, чем на четверке: тепло, кресла удобные и керосином не воняет. Полет длился чуть меньше четырех часов. Когда вышли из машины, было уже темно. В результате Магадан Игорь не увидел, поскольку в управлении аэропорта сначала писал объяснительную записку по поводу задержки, затем получил оправдательный документ с печатями и, наконец, приобрел билет до Петропавловска и отправился в местный ресторан ужинать скромный ужин по нескромным ценам.

Осталось пройти регистрацию и самолет Ан-24 доставит нашего героя в самый отдаленный город Союза, Петропавловск-Камчатский. Однако войсковая часть, куда командирован был Игорь, располагалась в поселке Елизово. Таким образом, Петропавловска он тоже не увидел, поскольку сел в служебный автобус и отправился в конечную точку своего пути, где заселился в служебную гостиницу.

Чем занимался лейтенант, находясь в служебной командировке, рассказывать нельзя нигде, никогда и никому, даже под пытками. Недаром в то время был в ходу анекдот:

«Захватили нашего офицера ЦРУшники, но через неделю он вернулся в свою часть избитый с фингалом под глазом. Товарищи, естественно, навестили его.

– Ну расскажи: что там, как?

– Ох, мужики, учите матчасть… Спрашивают!… Не знаешь, бьют!»

Поэтому скажем коротко: Игорь получил предназначенное для его станции оборудование в опломбированном ящике, прошел техобучение и через три дня отправился в обратный путь.

Дела житейские

И вот, прихватив с собой, в качестве сюрприза для сослуживцев, балык из морского окуня и бутылку бренди, Игорь отправился в аэропорт Петропавловска, надеясь, новый год встретить в своей части. К его удивлению обратный путь занял чуть больше суток. Правда, спать ему почти не пришлось, зато оказался на месте без всяких приключений.

Новый 1972 год встречали, как положено, втроем: Иван, Игорь и Сашка. Вадик дежурил на станции, не по собственной воле, конечно, а по особому распоряжению замполита. И не потому, что Вадик где-то провинился, а потому что в новый год нужна особая бдительность, поскольку враги нашей родины в новый год могут устроить любую гадость, тем более, что наш новый год, для них вовсе даже не новый год.

Отмечать праздник без начальника, это совсем не то что с начальником и не потому, что можно не стесняться в выражениях в адрес руководства, а потому, что каждый может говорить то, что думает, в том числе и о себе самом. А ведь после третьей рюмки каждому есть что сказать и о любимой девушке и о планах на будущее. Впрочем, некоторые предпочитают говорить о прошлых подвигах на любовном фронте, а о будущем предпочитают помалкивать. Что о нем говорить: жена, дети, служба. По другому в армии не бывает, да и не в армии тоже. Поэтому, когда Игорь рассказывал о своем пути в Магадан, друзья слушали с интересом и даже с завистью, ведь будет что рассказать после дембеля.

Расписали пульку на троих, но без особого интереса, новый год встретили без шампанского, откуда ему тут взяться, да и не было любителей этого напитка. Выпили бренди, закусили балыком из морского окуня. Иван, прочитав полученное вчера письмо от родителей, а конкретно от матери, ходил задумчивый, можно сказать мрачный. Со своей невестой он поссорился перед армией, она отказалась ехать с ним в Марокан, не желая, как она выразилась, губить свои лучшие годы на прозябание в дремучей тайге.

– А как же рай в шалаше? – удивленно спросил он.

– Чукчу себе найди для рая в шалаше, – зло ответила она.

– И найду! – в запале ответил он.

Перед отъездом, родителям пришлось, конечно, сказать, что с женитьбой получился облом. Мать по-переживала вместе с ним, и он в шутку сказал ей, что привезет из Сибири чукчу. Вот теперь мать пишет, что чукчу она и на порог не пустит, а невест сколько угодно в его городе и еще получше его Ольги. Иван, разумеется, чукчу везти не собирался, да и не найти их в этих краях, они севернее живут. А вот повод задуматься о семейной жизни в доме родителей возник. Впрочем, это давно уже было ясно, только простого выхода из этой ситуации не было. Сначала женитьба, а потом заявление на квартиру в местком, и через какое-то количество лет появляется возможность съехать от родителей. Только у некоторых семейная жизнь кончается раньше… В армии вопрос с жильем решается просто. Даже в больших городах у офицеров об этом голова не болит.

У Игоря этот вопрос одно время тоже стоял на повестке дня, но получив у своей девушки отставку, он перестал думать о собственном жилье. А после обретения несметных богатств этот вопрос стал решаемым. Можно было купить частный дом и оборудовать его не хуже квартиры, а чтоб избавиться от ненужных вопросов, перебраться в другой город. Потом мысли его плавно перетекали к белоснежной яхте и встрече с прекрасной незнакомкой, которую он непременно спасет из рук злодеев. Дальше домечтать, как правило, не удавалось, поскольку отвлекали бытовые проблемы и служба.

В новогоднюю ночь приснился Игорю сон, что он приехал домой с женой и двумя детьми, которых та держала за руки. Почему-то жена была в свадебном платье и в фате. Игорь позвонил в дверь, потом еще раз, долго никто не открывал. Потом дверь открыли, на пороге стоял отец. Невеста сбросила фату, это оказалась Нинка, которая начала крыть отца матом…

Проснувшись в холодном поту, Игорь подумал, что мать Ивана, пожалуй, права. Только почему я смотрю его сны? Наверное, он смотрел мой.

– Иван! – сонно сказал Игорь. – Тебе сегодня что снилось?

Но Ивана в комнате не оказалось. Игорь вспомнил, что тот должен сменить Вадика на станции. Завтра будет его смена.

Снова потекли серые, монотонные будни. Работа на станции оставляла некоторый простор для творчества. Приходилось ремонтировать ячейки аппаратуры, поскольку неисправности случались, и не так уж редко.

Вадик притащил на станцию устав и программу КПСС и усиленно готовился к вступлению в партию. Другого пути у кадрового офицера просто не было, вернее, конечно, был, но тогда он закончил бы службу в звании капитана тут же в Марокане. Игорю стать коммунистом никто не предлагал, а сам он и раньше не горел желанием бороться за светлое будущее всего человечества, тем более, что человечеству, по мере продвижения, в это самое будущее, лучше не становилось, зато борцам… Короче, после возвращения со станции Чуквино с золотым теленком в мешке, он решительно наплевал на свою карьеру, а ничего другого партбилет и не предусматривал. Иван тоже относился к подготовке начальника равнодушно, не высказывая своего отношения к планам партии по улучшению и повышению всего и вся, но анекдоты с политическим подтекстом исчезли как бы сами по себе.

Жизнь тянулась медленно, но ритмично, подчиняясь армейскому уставу и распорядку дня. Вечера свободные от службы, Игорь посвятил созданию приемника собственной конструкции. В те времена радиолюбителей было много, мало было радиодеталей для творческих изысканий. В магазинах их почти совсем не было, поэтому добывали их на свалках, разбирая пришедшую в негодность радиоаппаратуру любого назначения, выменивали друг у друга, а также покупали на барахолках у барыг. Где добывали детали барыги, пусть останется тайной. Однако на любом предприятии, связанном с электронной промышленностью радиодеталей любого назначения было море разливанное, только купить что-либо, даже из брака, было невозможно. Бракованные изделия уничтожались с помощью пресса без жалости и сожаления.

Впрочем, мы сильно отвлеклись от повествования. У нашего героя таких проблем не было, поскольку в его распоряжении были запчасти от давно списанных устройств и сами останки этих устройств, а другие источники радиоэлементов отсутствовали полностью. Поэтому доведя свою конструкцию до определенной степени готовности, он с сожалением отложил ее до лучших времен, рассчитывая на отпуск, разумеется.

Иван, его сосед по комнате и коллега по работе на станции, радиолюбительством не отличался, а в свободное время просто читал книги и журналы, для чего он записался в библиотеку и приносил в комнату книги, которые они с Игорем читали вместе. Игорь в библиотеку не записывался, поскольку, навестив ее однажды, разочаровался, увидев весьма небогатый набор книг. На журналы он почему-то внимания не обратил, а зря, поскольку, когда Иван притащил журнал «Иностранная литература», где был напечатан роман А. Хейли «Аэропорт», прочитал его с удовольствием и мысленно внес его автора в список писателей, которых стоит читать.

И вот в субботний январский вечер, Игорь явился в свою и Иваном комнату с бутылкой «Плиски» и банкой сайры в руках. Иван лежал на своей кровати в трико и с блаженной улыбкой на лице. Увидев Игоря, Иван потянулся, как кот, и сказал:

– Закусывать бренди сайрой, – дурной тон. Ты бы еще кильку притащил.

– Слушай, Ваня, – трагическим шепотом, ответил Игорь, – что происходит в нашем дружном коллективе? Ладно, Вадим, накануне вступления в партию, блюдет моральный кодекс строителя коммунизма. А Сашка-то где пропадает? Где наш традиционный офицерский преферанс? Да и ты, друг мой, в последнее время выглядишь странно. Какая-то нездоровая любовь к литературе, аристократа из себя строишь. Может ты граф, и скрываешь свое происхождение от всевидящего ока замполита? Не изволите ли подняться ваша светлость…

– Предлагаешь сыграть в гусарика? – ответил Иван, неохотно поднимаясь. – Похоже, ты уже принял на грудь…

– Есть немного, – ответил Игорь, открывая бутылку. – А в гусарика играть не предлагаю, лучше просвети, что с Сашкой происходит.

Открыв бутылку и банку с сайрой, друзья выпили по первой, потом по второй. Иван не спешно рассказывал то, что было уже всем известно в части. Сашка крутил роман с одной местной красоткой из поселка, которая обладала внешностью чисто восточной, то ли японка, то ли китаянка, а может корейка. Жила она в поселке, а работала в части на какой-то канцелярской должности. Стрекотала на пишущей машинке, одним словом. Замполит уже дважды вызывал Сашку для серьезного разговора, прямым текстом сообщив тому, что никакого разврата от своих офицеров, он не допустит и если его подруга вздумает на него пожаловаться по залету, то придется жениться. А если Сашка откажется, то дослуживать свой срок он будет в таком месте, где подругой у него будет белая медведица, которая его женит на себе и без Сашкиного согласия.