Не для героев

Люди сбежались и окружили официальное лицо с повязками. Они, сгущая краски, принялись описывать происходившее на первой улице Полупорта. Законспектировав достаточно отзывов от горожан, человек начал искать виновника свершившегося геройства.

– Кто из вас, герои, прервал жизнь, насыщенную злодеяниями? Кто сразил ужас во плоти и предотвратил террор? – Нос продолжал пафосно сыпать банальностями.

Владелец таверны отвернулся и подошёл к болтающейся на ослабевших цепях вывеске своего заведения, чтобы вытащить из нее топор.

Капюшон догадался, что стоит хозяину удалиться, как его подвиг будет присвоен самым шустрым, и, не задумываясь, ткнул пальцем в направлении уходящего героя.

– Я так понимаю, пострадавшая таверна принадлежит вам, о, могучий воин, сразивший неистового зверя? – Нос продолжал распинаться перед толпой, а хозяин разгромлённого трактира, не обращая на него внимания, захлопнул за собой остатки двери. – Я бы хотел узнать ваше имя, и тогда Гильдия героев возместит вам ущерб.

Трактирщик высунулся на улицу и, всё так же хмуро глядя на толпу, представителя Гильдии и Капюшона, вышел, практически не задевая захлопнутую дверь. Пострадавший победитель назвался, но его никто не услышал.

– Я не расслышал вас.

– Кузнец. Меня зовут Кузнец.

– Какое исключительное, геройское имя… – Нос невозмутимо осыпал держателя трактира комплиментами, копаясь в бумагах, неожиданно появившихся из-под его одежд. – Давайте проведём опись пострадавшего имущества!

Они вошли в «Три топора».

Кузнец посмотрел на то, что ещё утром было самым людным заведением Полупорта, и перевёл взгляд на розовый нос писаки.

– Таверна. Одна штука, – сухо произнёс Кузнец. Нос очень быстро расписал одну таверну в пятьдесят шесть стульев, двенадцать столов, восемь высоких стульев для барной стойки, саму барную стойку, две сотни кружек, полсотни мисок, несколько дюжин кухонных принадлежностей, о существовании которых Кузнец не имел ни малейшего представления, а также полный лист мелочей, каких там никогда и не водилось. «Зачем же оспаривать мнение официального лица? Невежливо как-то…», – подумал трактирщик и не стал поправлять Носа.

Тем временем на улице объявился художник современного направления. На самом деле, как классические художники, так и самоучи отвергают этот род учения и не причисляют его последователей к людям искусства. Мирные жители называют таких отщепенцев себяписцами.

«Как они называют себя сами?» – этот вопрос идёт следом за волнующей темой – «Может ли кролик делать сальто?».

Сами же они считают, что преподносят через призму авторских переживаний в своих работах то, что невозможно передать цветами и штрихами.

Себяписцы устанавливают зеркала над мольбертами и, повернувшись спиной к желаемому виду, выливают свои переживания на холст, где на переднем плане всегда будет лицо творца, а само событие послужит фоном.

Самоучи головных простуд объясняют это ярко выраженной тягой к самолюбованию и страху быть незамеченными. Разработанная терапия предлагает смотреть на солнце по часу в день, пока лёгкая дымка в глазах не станет постоянной.

Капюшон, сам того не зная, был запечатлён на картине, так же, как и один из героев, незаметно для остальных закинувший ногу на тушу дробителя. С уходом себяписца начала расходиться и толпа. И только воин, ненавязчиво позировавший у тушки, увязался за автором полотна в попытке выторговать у него картину.

На опустевшую улицу вышли Кузнец и представитель Гильдии героев. Нос подводил итоги описи. Капюшон молча наблюдал за их диалогом.

– Прекрасно, – Нос поставил точку. – Теперь мне потребуется ваш регистрационный номер, и уже завтра мы пришлём плотников.

– Что это значит? – хмуро удивился Кузнец.

– Мастера по дереву займутся изготовлением мебели и интерьера, – так же удивлённо пояснил Нос.

– Я знаю, чем занимаются плотники. Что значит регистрационный номер?

– Вы же герой?

– Когда-то в прошлом…

– Хм… Насколько в прошлом?

– Настолько, чтобы не понимать, о чём ты говоришь.

– Ах… – Нос задрал голову и убрал бумаги под одежду. – Варвары хаоса…

– Допустим. – Кузнец сдался и не стал просить расшифровывать каждое слово, сказанное гильдейским бюрократом.

– Вам придётся зарегистрироваться, пройти аттестацию, и тогда вы сможете стать героем. Может, за это время накопите на ремонт… – не договорив, Нос развернулся и, забыв о существовании Кузнеца, направился вверх по улице.

– А как же моя таверна?

– Гильдия не работает с незарегистрированными героями… Или как вы себя называете… – не оборачиваясь, ответил Нос и ускорился.

Улица совсем опустела, Кузнец молча стоял и смотрел на то, что не так давно было «Тремя топорами».

– Мне очень жаль, что так получилось с вашим заведением. – Фраза вылетела из-под капюшона. Парень всё ещё стоял на первой улице.

– А тебе-то какое… Ты! Ты привёл эту тварь в мой дом! – Кузнец рассвирепел и грозно подступил к Капюшону.

– Мне очень жаль! Я впервые в городе, и это единственный известный мне маршрут. Я думал, что смогу скрыться от этого чудовища в вашей таверне.

– А ты не самый смышлёный, да, пацан? – остыл и усмехнулся Кузнец. – Никакая дверь не остановит монстра вроде дробителя.

– Я когда боюсь, не успеваю думать.

– Эх, недоля мне по голове, – он снова посмотрел на всё ещё трясущегося мальчишку, – Хочешь похлёбки?

Капюшон кивнул.

– Пойдём. – Кузнец махнул рукой, приглашая парня внутрь. Стальной котёл дятлам не по вкусу.

3 Последняя воля

Пасть Бегемота – это пещера, выходящая на тёмную сторону Двуцветной горы. Гора была так названа Алдеем Дортом, самоучем первого поколения, изучавшем просторы Чаши, и вторым её картостроем. Именно его карта получила признание жителей Чаши. Карта Лимпа Флизера, первого картостроя, была популярна только среди жителей Ямы, и на ней это место называлось Колун. Название оправдывала форма горы с острой скалистой верхушкой, рассекающей облака, что по недоле наткнулись на Колун. А Двуцветной горой её называли из-за заснеженности на одной стороне, куда никогда не доходил солнечный свет, и голых камней на другой.

Алдей Дорт любил рассказывать о том, как и почему он называл места. Его очень веселил абсурд названия и разделения сторон Двуцветной горы. Тёмной именовали освещённую солнцем часть за тёмный цвет камней, а светлой – как раз сторону, находившуюся в тени, по причине белоснежного покрова. Кстати, на обеих картах пещера называлась одинаково, просто жители Ямы произносили название грубо и пренебрежительно.

Итак, Пасть Бегемота, устрашающая своим видом, располагалась на высоте тысячи пышков1. Лишь одна горная тропа ведет к Пасти, и та не пользуется популярностью. Каждый местный, а это жители трёх деревень и одного средненького города вдвое меньше Полупорта, расположенных на Косматых равнинах вдоль Резвой реки, на вопрос – «Что такого ужасного происходит в Пасти Бегемота?», ответят – «Не знаю. Главное, чтоб подальше от моей крыши!».

Люди предпочитают не поминать прошлое лихом, а за Пастью Бегемота водилось настолько много грешков, что у всех, кто с этим сталкивался и сумел вернуться, память как отшибло. Остальным, менее счастливым, отшибло и сам сосуд для памяти. Именно эти сосуды, опустевшие с годами, тут и там попадаются блуждающим по горам самоучам, собирающим травы и грибы. Черепа своим видом напоминают о необходимости сменить маршрут минимум на девяносто, а лучше – на все сто восемьдесят градусов. Человеческий череп во все времена, намного лучше любого знака или забора, служил невидимой оградой.

И ведь есть чего бояться!

Войдя в Пасть Бегемота, мы оказываемся прямиком в цитадели Легендона – одного из величайших злодеев прошлого и единственного выжившего до сих пор. Много лет о нём никто не слыхивал. А он тем временем взращивал зло. Истинное и абсолютное. Если быть точным – четыре зла.

Пробираясь в глубь багрово-коричневых коридоров, мы попадаем в огромную залу с десятком слуг и картинами сражений, катастроф и трагедий на стенах. Имеются там и трофеи в виде оружия или частей обмундирования с именами героев на блестящих табличках. Славные воспоминания о жестоком и кровожадном прошлом, уже начавшие ускользать из стареющей головы злодея… В центре этого музея расположена кровать с балдахином всё в тех же багровых тонах. В кровати Он, а вокруг – все его четыре зла: Вульгар, Многером, Низверг и Скуп.

– Дети мои! – хриплым басом молвил Легендон. – Что такое зло?

– Плохие, каверзные поступки? – не открываясь от жареной ножки страрыси, чавкая и булькая, произнёс Многером.

– Нет, сын. Плохими и каверзными поступками наполнена каждая детская площадка, но ведь это не делает всех карапузов злыми.

– Страдания! Безмерные и бесконечные страдания! – резко выкрикнул Низверг.

– Нет, сын! Страдания – всего лишь приятное следствие, которое мы, злодеи, получаем в награду за свершённое зло. – Легендон ухмыльнулся, вспоминая горе, причинённое им сотням героев и тысячам горожан.

– Лишение. Лишить жертву всего, чем она обладает, чем дорожит! Оставить ни с чем и оставить жить. Жить и видеть, как всё, что было ей дорого, растрачивается и обесценивается в твоих руках, – Скуп упивался своей речью. – А когда…

– Нет! – Легендон прервал третьего сына. – Нет, нет и нет!

Он подтянутся в кровати и сел, чтобы лучше видеть своих детей и смотреть им в глаза.

– В ваших словах есть зло, но это лишь детали, способы достижения цели и результаты, которые мы так ценим. Но настоящее зло выше всего сказанного! Зло – это путь, и вы должны показать и доказать мне, что способны и желаете идти по нему. Я хочу, чтобы вы увидели этот путь так же ясно, как вижу его я! Перед тем, как я перестану жить и уйду в чёрное небытие за пределами Стеногор, вы должны доказать мне, вашему отцу, что силы, вложенные в ваше воспитание, не были потрачены зря. Доказать, что вы достойны занять трон и стать Злом, какого Яма ещё не видывала!

Сыновья переглянулись, кивая и поддакивая отцу. Каждый из них почувствовал подвох в словах старика, и он не заставил себя ждать.

– Посему, каждый из вас получит задание и год на его выполнение. Первый выполнивший мой указ займёт моё место, остальные будут служить ему.

Разочарованные вздохи раздались вокруг ложа Легендона. Прочистив горло, отец подозвал детей по одному и прошептал что-то им на ухо. Легендон неспроста являлся одним из Легендарных злодеев Флидоры. Сделав задания тайными, он заставил сыновей ополчиться друг против друга в достижении цели и тем самым добавил дровишек в костёр зла.

Скуп вышел из отцовской комнаты с недовольным лицом. Он возмущался и что-то бубнил себе под нос. У огромных дверей его встретила верная слуга Гакка. Скуп, не останавливаясь, шёл в направлении подальше от зала отца. Гакка не отставала и ждала указаний хозяина.

Время их молчаливого шествия по бесконечным, запутанным и слабо освещённым коридорам пещер можно с пользой потратить на описание внешнего вида парочки.

Скуп – высокий, довольно узкий в плечах; своей походкой и стойкой создаёт ощущение, что он намного шире, чем есть на самом деле. Его левое плечо всегда немного впереди. Так, при ходьбе он выглядит гораздо внушительнее, и его наряд смотрится лучше. Так думает Скуп. Одежды его сильно выделяются в багрово-коричневом интерьере. Тёмно-зелёные, необычно узкие для этих краёв штаны, такая же узкая рубаха и длинный плащ с высоким воротом и ярко-зелёной подкладкой. Под плащом виднеются ножны, богато оформленная рукоять выдвинута немного вперёд так, чтобы её было видно. Ножны при быстром шагании сильно раскачивают оружие, что делает ходьбу не очень удобной. Скуп скрывает своё слабое зрение и, как следствие, часто щурится. По его мнению, такая гримаса добавляет зловредности его образу. У него длинные тёмные волосы и гладкое, красивое лицо, которым он обязан своей матери. Будь у него борода или хотя бы щетина, шрам на подбородке смотрелся бы намного лучше или не был бы виден вовсе. С самого детства он скрывает то, как получил эту отметку, хоть она и добавляет грозности и мужества его персоне.

Гакка на голову ниже Скупа. Она худая, но тело её излучает невероятную физическую силу. Движения резкие и чёткие. У неё светлые волосы и прекрасное молодое лицо, перечёркнутое прямой линией губ и сведёнными бровями. При всей её тяге к синим тонам, она вынуждена носить зелёное, как её хозяин, но любимый цвет проявляется в деталях – синие ножны, ремень и избыточное количество ленточек. На правой руке она носит перчатку, чтобы скрыть от глаз Скупа кисть, оставившую шрам на его подбородке. Чтобы не отвлекать внимания от тёмных локонов Скупа, Гакка ходит в синей бандане. Скуп назвал это компромиссом: Гакка прячет волосы, но может выбрать цвет платка. Она была очень рада, что Скуп не успел предложить обрить её налысо. Как и другие прислужники сыновей Легендона, Гакка была выкрадена из родной деревни и воспитана как верная слуга зла. Во всяком случае, таков был замысел Легендарного злодея.

Молча они дошли до комнаты Скупа. Войдя, он громко хлопнул дверью, в которую Гакка едва успела проскочить. А вот её плащ не успел, но, чтобы не нарушать антураж пылающего гневом хозяина, она осталась стоять у двери.

Скуп расхаживал взад-вперёд по комнате. Внутреннее недовольство должно выйти наружу, тогда можно начать думать. Он искал недорогой ему предмет интерьера. Выбор пал на статуэтку, подаренную Вульгаром. Кусок камня некорректной для повествования формы никогда не нравился Скупу, и когда он разлетелся на кусочки от удара об стену, на лице у злодея появилась радостная ухмылка. Гнев утих, и голова стала холодной.

– Подумать только! – не переставал возмущаться отпрыск Легендона. – Год на развитие нашего…

Скуп вдруг застыл, и, казалось, в тихой комнате можно было услышать, как напряжённо работает его мысль.

– Ты чем-то расстроен, хозяин? – пугливо выдавила Гакка.

– Уже нет, – уголок его рта нервно дёрнулся. Он сосредоточился, нахмурил брови, и лицо его снова приобрело коварный вид.

– Что сказал твой отец? – спросила озадаченная Гакка, подёргивая плащ, застрявший в двери.

– Отчаяние. Я должен принести жителям Чаши отчаяние. – Он расплылся в презрительной улыбке. – Уничтожить символ. Раздавить их веру их же гордостью!

– Как мы это сделаем, мой алчный господин?

– Я убью Легендарного героя…

4 Герои и злодеи

– Легендарный герой? – удивлённо пробормотал парень.

Скинув капюшон, он сидел перед Кузнецом. Трактирщик стоял по другую сторону обгрызенной и продолблённой барной стойки, опёршись локтем о шаткую столешницу. Хоть Кузнец и подлатал её на скорую руку, но от былой прекрасно отшлифованной и цельной конструкции осталось лишь нечто похожее на хрупкий остов.

– Да. Раньше это значило немного больше… – хозяин «Топоров», рассеянно ковыряя деревянной ложкой в содержимом миски, не мог оторвать взгляд от обломков мебели и жалких остатков интерьера. Вид родного заведения напрочь отбивал аппетит.

– Почему? – прихлёбывая суп, спросил Капюшон.

– Ты был на улице? Слышал, что я говорил?

Парень кивнул.

– Сейчас из героев сделали клоунов, которые развлекают толпу. Да и сами они, озабоченные только таблицей лидерства, рады стараться! – Кузнец рассвирепел, бросил ложку и с шумом отодвинул миску от себя. – Главное, побольше очков набрать до конца сезона! Цифры делают героев! Понимаешь?!

Парень наклонил голову, прижал миску к себе и опустил ложку, внимательно слушая бывалого воина. Он кивнул, поймав на себе тяжёлый вопрошающий взгляд Кузнеца.

– Легендарными героев делали люди, а не таблица успеваемости! Да тогда даже героями никто себя не называл, недоля им по голове! Мы были воинами, искателями приключений, защитниками мирных жителей или ещё кем угодно. Люди называли нас героями! Они делали нас Легендарными! – Он успокоился, вздохнул и вернулся к обеду. – А ты чего не ешь?

Капюшон решил, что буря миновала, и снова принялся трапезничать.

– Но вам ведь надо зарегистрироваться, чтобы ваше заведение отремонтировали, да?

– Да уж, будь они прокляты! – причмокивая, согласился Кузнец.

– Могу я пойти с вами? Может, там я найду того, кто поможет моей деревне.

– На твоём месте я бы на это не рассчитывал … – Кузнец привычным жестом убрал посуду со стола. – Но пойдём.

Парень вскочил со стула и, поспешно поправив балахон, рванулся к выходу.

– А ты резвый! – усмехнулся Кузнец, медленно ковыляя позади. – Как тебя зовут, парень?

– Я Искор! – улыбнулся парень. – Очень приятно!

– А я Кузнец… – хмуро проворчал герой. – Пойдём.

***

Шагая по запутанным улицам Полупорта, Капюшон засыпал героя вопросами о зданиях, людях и, конечно же, тушах монстров, которые теперь были заботой мирных горожан. Герои не привыкли убирать за собой. А жители Полупорта ещё не приноровились к монстропадам над своим городом.

Гильдия взимает с горожан плату за чистки и ремонты, так или иначе связанные с подвигами. Уборщики разделились на два типа. Так, первые работают на Гильдию героев и убирают улицы и дома тех, кто думает о недоле и желает обезопасить себя и свою крышу от её проделок. Вторые же – это горожане, полагающие, что у недоли нет планов на них и их имущество.

– Не для того я переехал в этот город, чтоб таскать чужое счастье… – причитал один из горожан, еле передвигая тележку с тушей очередного существа.

– Да… – кивнула старушка, сидевшая на единственной уцелевшей ступеньке своего порога. – Коль монстропады начались над городом, добра не жди.

– Я и переехал-то в Полупорт потому, что он вне зоны монстропадов. – продолжая пыхтеть, выдавил парень. – А теперь что это получается? Мне нужно новое место искать?

– А толку? Из Ямы не убежишь…

В первые дни монстропадов активность на улицах многих городов, привыкших к таким событиям, возрастает. Люди латают свои дома, ворота, лавки и конечности. Но не так обстоят дела в Полупорте! Там в дни монстропада жители выходят за стены города для покраски этих самых стен. В отличие от всех предыдущих монстропадов, сегодняшний оказался необычайно густым и пришёлся на самый центр города.

При закладывании новых и старых городов самоучи градостроения всегда придавали особое значение местам монстропадов. Город должен быть близко, чтобы герои быстрее смогли туда добраться, но ни в коем случае не в самом эпицентре осадков. Полупорт же находился вдали от всех лунных маршрутов. Этот факт привлёк внимание Кузнеца.

– Странное дело… – глядя на кучки дохлых монстров, проговорил Кузнец. – Самое близкое место осадков за те восемь лет, что я здесь живу, было в полудне пути от города. Не нравится мне это…

– А чем вы занимались между монстропадами?

– Начнём с того, что я не Его Величество. Говори проще.

– Простите… То есть прости. Так чем ты занимался?

– Хватало дел и без тварей с неба! Злодеев в Яме больше, чем монстров на Плавучих лунах. Да и во время монстропадов большая часть хищников разбегается по лесам, полям, горам и пещерам. – Он усмехнулся. – Вот помню, мы провели несколько дней на лужайке, катаясь по земле со смеху. Несколько дюжин морских куроплавов пытались удрать от нас в ближайшее озеро. А мы прикатили бочонок браги и раз в несколько часов пододвигались ближе. Представь себе огромную птицу с плавником вместо лап, на всех парах стремящуюся к воде, где она рассчитывает скрыться от преследования. Они не спали всё время, что мы провели у них на хвосте. Сотня шагов в день – такая была у них скорость. Эх…

– У тебя очень много историй, Кузнец, – задумался Искор. – Почему ты забросил геройскую жизнь?

– Не твоё дело, пацан, – отрезал вояка. – Мы уже почти пришли.

Они стояли перед воротами Гильдии героев. Здание было несуразно ярким, с огромным куполом в центре конструкции, десятками флагов, гербов и табличек.

Герой в отставке и Капюшон зашли внутрь. Если бы в муравейнике были базары, они бы выглядели именно так. Люди ползали друг по другу, все кричали и размахивали свитками, оружием и трофеями в виде клыков, рогов и голов. Один герой стоял, держа перед собой клешню, из-за которой его самого не было видно. Он пытался нащупать дорогу, вытягивая ногу и ориентируясь на слух, но расслышать конкретный звук или голос в этом хаосе было невозможно.

– Ну, удачи тебе, парень! – Кузнец махнул рукой и скрылся в толпе.

– А как же… – Искор не успел договорить, и его слова растворились во всеобщем гомоне.

Он остался один в этом балагане. С одной стороны, здесь имелся огромный ассортимент героев. С другой, – достучаться, докричаться, а позже – заинтересовать и добиться понимания было невозможно. Начало монстропада, возросшая активность злодеев в последнее время, – и что мог Искор на таком фоне предложить героям?

– Луковый суп! В неограниченном количестве! Ночлег в любое время и благодарность старейшин! – в отчаянии парень выкрикивал всё, что приходило в голову, суля даже больше, чем его деревня могла предложить героям. – Да, тётушка Клавдия… Нет, она не молодая распутница… Но она готовит прекрасный луковый суп!

– Идём со мной, – Искор обрадовался, но, обернувшись, увидел знакомое угрюмое лицо.

– Ты поможешь мне, Кузнец? – с надеждой спросил парнишка.

– Нет. Это ты поможешь мне! – он схватил Искора за капюшон и потащил через толпу.

Кузнец двигался как ледокол, продавливая путь без особого сопротивления. Через несколько тяжёлых для тела Капюшона мгновений они остановились у окошка представителя Гильдии. Над ним висела красочная табличка – Регистрация.

– Вот! – Кузнец предъявил парня, будто тот был какой-то вещью или документом.

– Хорошо. Как зовут вашего секунданта? – поинтересовался представитель Гильдии. При этом Нос высунулся из окошка и смерил юнца взглядом.

– Искор. – гордо объявил Кузнец.

– Искор… – вопросительно протянул Нос, ожидая продолжения.

– Просто Искор. Разве одного слова мало, чтобы назвать человека? – удивился Капюшон и переключился на своего попутчика. – Кузнец, а что значит секундант?

– Секундант – это личный ассистент, помощник и сопровождающий героя. Если герой желает участвовать в соревновании за звание Легендарного или числиться в рейтинге, он должен иметь секунданта, который будет вести хронографию подвигов и приключений, а также регулярно сдавать Гильдии отчёты о подвигах, – отрапортовал Нос.

– То есть мы теперь напарники? – лицо парня, обращённое к Кузнецу, осветила улыбка. – Я готов, господин представитель! А как часто нужно это делать? И в какой форме? А что, если…

– Вы получите Кодекс Секунданта и сможете найти ответы на все вопросы, интересующие вас и вашего, хм, героя… А теперь распишитесь и пройдите на аттестацию.

Оба поставили крестики на свитке карандашом, привязанным к столу. Верёвочка оказалась довольно короткой, и ничего, кроме крестика, у новоиспечённых официальных Героя и Секунданта нарисовать не получилось.

– Аттестация? – расписываясь, поинтересовался Кузнец.

– Она самая, – подтвердил Нос. – Пункт аттестации находится за Солнечной стеной. Советую поторопиться!

Кузнец не стал вдаваться в детали, решив разобраться на месте. Не задумываясь, он быстро начал прокладывать дорогу к выходу через толпу, а вырвавшись из муравейника Гильдии, попытался сориентироваться на местности и понять, где находится Солнечная стена. К счастью, нужный выход из города был всего в двух кварталах от здания Гильдии.

– Аттестация – это проверка боевых способностей героя. Вам… тебе придётся сразиться с монстрами и доказать свою профпригодность, – произнёс знакомый голос с непривычно серьёзной интонацией. Обернувшись, Кузнец увидел Искора с кодексом в руках.

– А ты куда собрался, парень? Разве внутри мало героев?

– Нет… Но я думал, что мы теперь напарники, и раз ты теперь опять герой, мы могли бы спасти мою деревню.

– Я не герой, пацан… – ответил Кузнец.

– Но ведь… – Искор поник.

– Я – хозяин таверны, и мне нужен ремонт. Если для этого мне придётся пройти через клоунские ритуалы, хорошо. Но я не собираюсь геройствовать. Тем более так, как это делают теперь.

Когда напряжение спало, и Кузнец поутих, парень высунул голову из глубокого воротника.

– Тогда я пойду с тобой к пункту аттестации и поищу там новеньких героев. Может быть, их заинтересует моя беда, – увидев понимание в глазах Кузнеца, он добавил. – А может, пригодится помощь секунданта во время твоей аттестации. Я ещё не всё прочитал о правилах.

Кузнец кивнул и молча отправился в сторону Солнечных ворот. Капюшон потопал за ним.

***

Добравшись до квалификационной арены, Искор взял у Кузнеца мешочек с ракушками и побежал узнавать детали насчёт аттестации, а сам трактирщик остался ждать возле огромной деревянной клетки, отделяющей действие от созерцания.