Миры никшчэра

– Что с меня? – развёл руками Барус.

– Понадобится: продовольствие, топливо, оборудование, оружие, боеприпасы.

– И?..

– Ты бы мог предложить нам какой-нибудь не очень сложный вариант для очистки или получения воды.

– Ну вот так с ходу…

– Я не прошу с ходу, время пока есть, я же говорю, заранее готовлю пути отхода. Ну и еды. Хотя бы простейшей, пусть невкусно, но калории-то нужны, мало ли как пойдёт дело.

– Что же, это, я думаю, смогу, – потёр руки Барус. – Лёгкое, питательное и совершенно невкусное. Чтобы много не съели. Всё как доктор прописал!

– Вот и тайная кличка у тебя такая и будет.

Барус невесело рассмеялся.

– Тогда уж – Профессор.

– Нет, слишком очевидно, – покачал головой Халеф. – Ладно, это я у тебя спрячу, если что, сигнал пойдёт прямо ко мне.

– Да я же говорю, в ближайшее время и не появлюсь в квартире.

– Вот поэтому и оставляю. Всё-таки надёжнее, что никто к тебе без ведома не сунется и ничего тут не понаставит. Ладно. Бывай. Встречаемся как обычно?

– Я постараюсь предупредить заранее, но в ближайшую неделю меня не жди. Говорю же, не выбраться.

– Главное, что забраться смог. Глядишь, всё не зря.

Они попрощались и расстались.

***

Длинный коридор, словно бесконечная змея, заглотившая внутрь не только его, но и нескончаемое множество стеллажей, оборудования и непонятных пока устройств, вытянулся на, казалось, беспредельную длину. Неяркое освещение не давало возможности рассмотреть, где же он заканчивался, и заканчивался ли вообще или так и тянулся в вечность, матово блестя многочисленными хромированными поручнями и приборами неясного назначения. Здесь было довольно холодно, изо рта шёл пар, и Барус невольно передёрнул плечами.

– Вы можете работать здесь, можете забрать интересующие вас материалы к себе в лабораторию, – сухо говорил невысокий плотный мужчина с узким недобрым прищуром глаз. – В вашу лабораторию я вас сейчас проведу.

– Я не совсем понимаю, – Барус раскачивался с пятки на носок, – а материал для исследования я должен искать сам?

– Нет. Конечно же, нет. Материала у вас будет предостаточно. Вот, посмотрите. – Коренастый мужчина, имя своё он Барусу не назвал, подошёл к стене и набрал код на панели управления. С одного из окружавших коридор стеллажей в проход выдвинулся контейнер.

В нём, точно в большом цинковом лотке, находился человек. Кто он, Барус рассмотреть не мог, его голова была помещена в какое-то устройство, а лицо закрывал непрозрачный плексигласовый экран.

– Он жив? – невольно переглотнув комок в горле, спросил Барус.

– Конечно, он жив, – усмехнулся его проводник. – Иначе зачем бы вы нам понадобились, – иронично хмыкнул он, – нас как раз и интересует, чтобы он был жив, и как можно дольше. Как видите, питанием мы его обеспечиваем, – сопровождающий показал на многочисленные провода, опутывающие бледные, точно обесцвеченные, руки. – Но вы ведь сами понимаете, что одного питания недостаточно.

– А вот эти провода? – Мегли ткнул в довольно толстый гофрированный шнур, отходящий от шлема на голове человека.

– Это вас не касается. Вы можете получить какие угодно данные о состоянии его организма. Всё будет отображаться на вашем компьютере. Мы можем предоставить вам все сведения, которые вам только потребуются. Естественно, доставать тело из ложемента нельзя. Но если вы хотите работать в своей лаборатории, мы можем оборудовать там необходимые условия.

– Да, я думаю, так будет лучше, – ещё раз с трудом переглотнув в горле было сухо, закивал головой Барус.

– Я так и предполагал. Сколько вам нужно экземпляров для начала работы?

Барус смешался.

– Давайте несколько человек, чтобы я мог сравнить их показатели и определиться с дальнейшими направлениями для исследования.

Глава IV. Сисар Ральф

Последнее время город словно вымер. Людей на улицах стало совсем мало. Народ предпочитал выходить из дома только по необходимости: на работу, в магазин за продуктами, по каким-то неотложным делам и всё. Сисар тоже старался особо не бродить по улицам. Не то чтобы он действительно верил в распространявшиеся слухи о надвигающейся катастрофе. Но в городе стало как-то небезопасно находиться. Шайки грабителей могли поджидать в любом месте. От этого не спасали ни многочисленные патрули, буквально наводнившие город в последнее время, ни введённый комендантский час, ни постоянные проверки, ни другие меры, на которые вынуждено было пойти правительство. Он торопливо шёл от остановки к своему подъезду.

«Хорошо, что хоть общественный транспорт по-прежнему работает, а то бы…» – додумать он не успел.

Ему осталось только завернуть за угол, но из подворотни на него выскочили двое, и тут же, он даже закричать, дёрнуться промешкал, как рот ему заткнули чем-то вонючим, руки заломили за спину, и вот его уже волокут по каким-то тёмным проходам.

«Да откуда у нас тут такие тупики-то взялись?» – уж свой-то район он знал, как ему казалось, хорошо. Его затащили в тёмный глухой закуток.

– Жить хочешь?! Деньги давай! – прямо в ухо раздался хриплый прокуренный голос, изо рта пахнуло чем-то тухлым и гнилым.

– Нет у меня, – еле слышно прошептал он.

– Громче говори. Никто тут тебя не услышит, – собеседника Сисар не видел, лицо у того было замотано какой-то тряпкой, так что снаружи оставались только глаза, маленькие и злые.

– Нет денег, – он попытался вывернуться, но держали крепко.

– Не дёргайся, птичка, отлеталась, щас крылышки-то порежем.

Его уже жадно ощупывали. Из-за пазухи вытащили телефон, кошелёк. Хрипло выругались, видимо содержимое карманов не устраивало грабителей.

– Отпустите меня, правду ведь говорю, нет у меня ничего, – выдавил он из себя.

– Нет, так будет, – что-то острое упёрлось Сисару в горло, – к тебе щас пойдём. И не дёргайся. Лучше будет.

Сисар совсем ослабел, ноги у него тряслись и подгибались. Он почти терял сознание.

«Да за что же такое мне? Что же делать?» – мысли панически метались в голове.

– Да я…

– Знаем всё про тебя, не дёргайся, я сказал, – почувствовав, что перепуганный Сисар пытается осесть вниз, держащий его плотнее прижал нож к горлу, по шее потекла тоненькая тёплая струйка.

– Жить хочешь? Тогда шевели ножками. На себе не потащим.

– Я закричу, – так же шёпотом произнёс Сисар.

– Кричи, если на жизнь насрать.

– Тогда тебе уже даже шлем на башку не поможет. Отделим, и все дела, – подал голос второй его похититель.

– Ну как, согласен или прирезать тебя?

– Да-да. Только денег и дома нет, – захлёбываясь забормотал Сисар, – зарплату задерживают.

– Без тебя знаем, что задерживают. Шагай.

«Что им надо? Что делать? Нельзя их вести домой. Там дочка, да и что они там со мной сделают, если не найдут деньги. Вообще, зачем им деньги? Сейчас почти все продукты можно только по талонам купить. Или талоны они уже у кого-то отобрали? Ох, дома ведь лежат полученные на неделю талоны. Массаракш! Что же делать? Что делать-то?!» – паника в голове у Сисара нарастала.

– Шагай, шагай, не подгибай ножки. Прямо иди.

Его подхватили с двух сторон и шустро потащили по скрипучей ржавой лестнице наверх.

«Откуда они знают, где я живу? Неужели следили? Что делать? Хоть бы помог кто. Да кто тут поможет».

Они подошли к неприметной осевшей двери. Один из грабителей осторожно выглянул наружу.

– Дёрнешься, порежу. Не будешь рыпаться, поживёшь ещё, – сипел ему на ухо противный вонючий голос.

Сисар, не в силах говорить, закивал головой и тут же снова напоролся на острое лезвие. Кровь потекла сильнее.

– Не дёргайся, птичка, а то сам себя порежешь, мне и делать ничего не придётся, – зло выплюнул держащий его, но лезвие отстранил.

Грабители вывели его во двор. Сисар сразу же узнал свой двор. «Выходит, они прошли дом насквозь? Ну надо же, никогда бы не подумал, что тут есть такой проход.

– Не стой столбом.

Они шустро поволокли его к подъезду. Со стороны казалось, что трое друзей просто возвращаются домой после гулянки, ну а то, что теперь уже никаких гулянок нет, да и друзей у него не осталось, ну так кто же об этом думает.

– Эй, парни! Закурить не будет? – раздался глухой голос сзади.

Сисар оглянуться не мог, в шею ему опять упёрлось лезвие ножа.

– Отвали, пока цел, – огрызнулся хриплый прокуренным голосом.

– Да мне одну папироску.

Шаги за спиной приближались. Голос был незнаком Сисару. «Сейчас и его прирежут, а потом и меня, или меня сначала?» Он совсем запаниковал и невольно замедлил шаг.

Глухой выстрел, раздавшийся сзади, и громкая ругань его конвоира, неожиданно ослабившего хватку, заставили Сисара оглянуться и невольно отпрянуть.

Один из грабителей лежал у стены здания и с трудом пытался сесть, опираясь окровавленной рукой о стену. Второй же, держащий Сисара, с ножом в руках развернулся и хотел атаковать коренастого немолодого мужчину, пришедшего на помощь. Он, пригнувшись, бросился вперёд, словно пытаясь боднуть того головой, но незнакомец видимо знал какие-то приёмы. Резко отклонившись в сторону, он ударил ногой. Нож, звякнув, выпал на асфальт, нападавший переглянулся с напарником и рванул к двери, из которой только что вывел Сисара. С улицы раздались свистки. Второй, с трудом встав на ноги, устремился за ним, придерживаясь рукой за стену.

– Бегом! – крикнул прямо в ухо его спаситель и бросился к подъезду.

Сисар было задержался, но потом, прихрамывая, ноги всё-таки отказывались повиноваться, побежал за ним.

– Соседний подъезд, – на ходу выдохнул он, – я там живу.

Он с трудом дрожащими пальцами набрал код домофона.

– А ключа нет что ли? Раз живёшь, – вопросительно взглянул на него спаситель, и Сисар только тут заметил, какие у него светлые, будто сделанные из соломы волосы.

– Есть, есть, – Сисар зашарил в кармане, но тут из квартиры, наконец, отозвались.

– Я это, я. Открывай скорее, – выдохнул он.

Они вбежали внутрь и захлопнули дверь. Сисар привалился спиной к металлическому полотнищу и стал тяжело сползать по нему на пол.

– Эй, да я смотрю, тебя сильно поранили. Ты как? Идти-то можешь? А то ведь сейчас патруль все подъезды осматривать будет.

Сисар с трудом поднялся, поддерживаемый спутником.

– Я постараюсь.

– На, прижми, а то по следам вмиг найдут, – тот протянул ему какую-то тряпку.

Сисар только сейчас сообразил, что по шее у него течёт кровь, и чуть не упал в обморок, но, с трудом переборов себя, заспешил домой.

– Да, да. Не нужно чтобы Кира видела. Вы, может быть, зайдёте со мной?

Он, конечно, не хотел пускать незнакомого человека к себе в квартиру, но тот всё-таки спас его от грабителей. Да и сейчас поможет отвлечь Киру.

– Да уж, зайти придётся. Мне сейчас, пока всё не затихнет, без больших вопросов не выбраться.

– Вот и хорошо. Хорошо, – бормотал Сисар.

Кира уже ждала их в дверях на площадке.

– Что с тобой, папа? Что случилось? – она с изумлением смотрела на незнакомого человека рядом с ним.

– Нет, нет. Ничего не случилось. Здравствуй, дочка. Вот, со мной тут товарищ зашёл. Поговори пока с ним, – он постарался легонько отодвинуть дочь в сторону, чтобы пройти в квартиру.

Внизу хлопнула дверь подъезда.

– Т-с-с, – прижал палец к губам его спутник и быстро прошёл внутрь.

Кира, ничего не понимая, вернулась в квартиру. Мужчина, осторожно стараясь не хлопнуть, закрыл дверь и стал запирать её на все замки.

– Да что произошло? Ты ранен? – Кира заметила, что отец прижимает руку к шее.

– Давайте всё-таки отойдём от входа, – шёпотом произнёс незнакомец, осторожно направляя их вглубь квартиры.

Ничего не понимающая Кира только захлопала глазами и прошла в гостиную. Сисар хотел пойти в ванну, чтобы осмотреть свою рану, но вспомнил, что воды на этой неделе дать не обещали, и пошёл за ней следом.

– Меня Олав зовут, – представился соломенноголовый, помогая Сисару опуститься в кресло и осторожно отстраняя его руку, пытающуюся унять кровь.

– Аптечка есть? – поднял он голову на Киру. – Неси сюда быстро. И вода не помешает.

– Воды у нас нет, – пробормотал Сисар.

– Есть, есть вода, сейчас принесу, – заторопилась Кира, опрометью кинувшись на кухню.

Рана оказалась небольшой, но кровь удалось остановить не сразу. Олав ловко перевязал Сисара и помог ему лечь на диване.

– Так, если не снимать, через неделю заживёт.

– Нож! У него же мог быть грязным нож, – бормотал Сисар. Сейчас, оказавшись дома, в безопасности, он вдруг испугался ещё сильнее. – Как же я завтра пойду на работу? – заплетающимся языком произнёс он. – А продукты? – он хотел вскочить и бежать, но Олав удержал его. – Я же их выронил. Они пропали! Что мы будем есть? – он снова попытался встать.

– Что-нибудь успокоительное у вас есть? – вглядываясь в его суматошно бегающие глаза, поинтересовался Олав. – А то очень уж отец у тебя нервничает.

Кира принесла ему все лекарства. Олав перебрал немногочисленные упаковки и хмыкнул.

– Ясненько, покой нам только снится.

– Снотворное есть, отец мне даёт, когда болит сильно, – кивнула головой девочка.

– Тащи.

– Я не знаю где. Папа прячет куда-то, – она потупилась, – боится, что я много сразу могу принять.

– Ясненько, – Олав помолчал. – А откуда он его обычно приносит? Из кухни, из ванны?

Кира задумалась, вспоминая.

– Не знаю, он обычно, когда с работы приходит, мне делает укол. Наверное, с работы приносит.

– С работы, ну что же, – Олав встал на ноги, – придётся искать. Посиди с ним, – он направился в прихожую.

Через какое-то время Олав вернулся с упаковкой ампул в руках. Он ловко открыл одну из них и сделал укол Сисару.

– Сумку он, кстати, не потерял, стоит у двери, – мимоходом произнёс Олав, усаживаясь в кресло, ближе к одинокой лампочке, с трудом разгонявшей полумрак большой комнаты. – Ты убери там пока с прохода.

Кира закивала.

– А папа как же?

– Я пригляжу. Не переживай. Он сейчас уснуть должен.

Сисар по-прежнему находился в очень странном состоянии. Он бормотал что-то уж совсем бессвязное, иногда старался сорвать повязку с шеи, временами порывался вскочить и бежать. Но ослабевшие ноги не держали его, и он снова опускался на подушку. Однако лекарство начало действовать, глаза у него закрывались, а бормотание становилось всё тише и тише.

– Он уснул? – с тревогой глядя на отца, произнесла вернувшаяся Кира, немилосердно теребя густую тёмную косу. – Что случилось? На него напали?

Лет ей на вид было десять-двенадцать. На широком открытом лице явственно читался страх, и только курносый нос был неукротимо вздёрнут кверху.

– Уснул, – кивнул Олав. – Напали. Да ты не переживай. Всё будет хорошо. Он поправится. Только вот на работу завтра… – он помолчал. – Где он работает?

– В мэрии города.

– В кровать бы его уложить. Что же ему на диване спать?..

Он ловко раздел Сисара и перенёс в кровать. Раздался звонок. Кира вздрогнула и сжалась, серые глаза испуганно замерли.

– Не открывай.

– Нельзя. Если не откроем, они дверь могут выломать. В прошлый раз я уже спала, а папа не услышал, так выломали. Нам потом столько пришлось…

– Подойди, спроси, кто там, только осторожно. Не открывай пока. Скажи, что отец спит, мол, снотворное принял, заболел.

Кира направилась к двери и о чём-то негромко спросила, потом вернулась обратно.

– Требуют открыть. Сказали, что преступник в доме, всё обыскивают.

– Хм. Вот, значит, как, – хмыкнул Олав. – Ты хоть кого-нибудь знаешь из тех, что ломятся?

– Председатель ЖЭКа вроде бы, – пожала плечами Кира. – Что делать? Открывать им? – я сказала, что ключи пошла искать. Отец закрыл.

– Ладно, тогда сделаем так. Шарф неси. Скажешь, у отца горло болит.

Олав замотал горло Сисару толстым шарфом, так что повязку стало не видно. Не раздеваясь, лёг в кровать сам, сверху постарался умостить Сисара, и Кира накрыла их толстым большим одеялом.

– Хорошо, что кровать у вас с сеткой, может, не так заметно будет, – глухо из-под одеяла произнёс он. Проверь, не видно ли чего лишнего, и тогда открывай. Ключами только погреми у двери. Не сразу распахивай.

– Не видно совсем, – она закивала головой, подоткнула одеяло со всех сторон, натянула его повыше и пошла открывать дверь.

В прихожей раздались громкие возмущённые голоса.

– Чего возишься?

– Посторонние в квартире есть? – прозвучал гундосый говорок.

– Ключи искала. Папа болеет. Горло у него. И температура. Снотворное принял, не велел будить. А ключи он спрятал, едва нашла, – бормотала Кира. – Я и сама спала. А чужих нет никого.

– Где он там спит? Показывай, – допытывался противный голос.

Затопали громкие шаги.

– Там он, не будите. Температура и горло у него, – тараторила Кира.

В комнату с шумом вошли несколько человек. Посмотрели на лежавшего на кровати Сисара. Заглянули даже под кровать и в шкаф. Обстановка в комнате была скромная: кроме широкой кровати, стола и шкафа больше ничего не было.

– Документы давай.

– Нет у меня ещё, я маленькая. Никуда не выхожу. Болею я.

– Его документы, – распорядился резкий недовольный голос.

– Сейчас, сейчас, – заторопилась Кира.

– Куда он делся? Здесь нет, вроде спрятаться-то негде? – негромко сказал один из вошедших.

– Все квартиры обошли, эта последняя, – ответил ему говорящий в нос.

– Ты его знаешь? Точно он?

– Он это, бледный как моль, всегда такой, – ответил ему гнусавый голос.

– Вот, нашла. И паспорт, и QR (куар-код), – вернулась Кира.

Пришедшие замолчали и зашелестели бумагами.

– А ты где спишь?

– Там, на диване.

– А почему не разобран? Ну-ка давай, поднимем, заглянем, – они, топая, вышли в другую комнату и загремели, поднимая диван.

Кира что-то им тихо объясняла, но Олав уже не разбирал слова, они ещё побыли какое-то время, затем с шумом хлопнула входная дверь. Он услышал, как девочка запирает её и надевает цепочку. Кира вернулась обратно и осторожно откинула одеяло.

– Как вы там? Я так боялась! – она чуть не плакала. – Даже руки тряслись.

– Чуть не задохнулся, – Олав выбрался наружу. – Пошли в другую комнату. И свет выключи. Ты же сказала, что спишь. Чтобы соблазна у них не было вернуться.

– А что делать?

– Что тут сделаешь, спать будем. Придётся мне у вас заночевать. У отца-то, похоже, правда температура. Горячий, как кипяток. Завтра я к вам врача приведу. А уходить мне сейчас не получится. Ты не против? Я там у его кровати и лягу. Ты найди что-нибудь бросить на пол.

– Да, я найду. Хорошо. А то мне так страшно! Я так боюсь! – Кира с тревогой вглядывалась в лицо Олава.

– Не бойся. Отца твоего они знают. Документы так, для порядка проверили, квартиру осмотрели, не должны вернуться.

– Да, председатель его знает и меня тоже. Всё равно страшно.

– Не бойся. Страх не эвристичная эмоция.

– Что? – Кира смотрела вопросительно.

– Толку от него нет, – пояснил он. – Давай, действуй. Завтра отец проснётся, всё обсудим.

– А если он правда заболеет? – с испугом смотрела на Олава девочка.

– Завтра. Давай вопросы по мере поступления решать. А сейчас по распорядку дня у нас отдых. Неси мне какую-нибудь… – он сделал неопределённый жест ладонью. – А впрочем, тащи что есть, – Олав махнул рукой. – Как уж устроюсь, ерунда. Давай, ложись спать. Ничего не бойся. Я дверь закрою. Но ты стучись, если что…

Олав тщательно закрыл и даже запер дверь в комнату, уложил возле стены одеяло, принесённое ему Кирой. Посмотрел ещё раз на Сисара, спящего на кровати, и подошёл к окну.

Снаружи доносились обычные, приглушённые стенами звуки города: редкие гудки машин, временами взвизгивающая сирена и отдалённые, а потому казавшиеся совсем не страшными хлопки. На улице уже полностью стемнело. Редкие фонари горели слабо и казались дрожащими блуждающими пятнами, луны на небе не было, только кое-где растекались ещё бледными кляксами окна.

Он осторожно выглянул во двор и, хмыкнув, пробормотал под нос:

– Ну раз уж я так высоко забрался… Пусть думают, что я ушёл по крышам. Олав тихонько, стараясь не шуметь, достал какую-то небольшую металлическую штуковину, похожую на мышеловку с длинным стержнем посередине, отогнул и зацепил его. Укрепил стопку бумажных листков, ещё раз внимательно посмотрел вниз, быстро открыл окно, установил своё приспособление на подоконнике и, резко выдернув железный штырь, тут же прикрыл раму.

В воздух точно взвилась стая белых голубей и, планируя, стала опускаться вниз. Один из листков на миг завис перед стеклом. «Мы живём в обществе, которое стремится нас уничтожить!» – крупными неровными буквами было написано на нём. И дальше уже более мелкий, но хорошо различимый шрифт: «Пусть тот, кто не желает чем-либо помочь городской герилье, не делает ничего против!» Листовка на миг ещё замерла, словно красуясь перед наблюдателем, и спланировала вниз. Воззвания падали не только на двор, но и дальше, за дом, их подхватило ветром, и они, раздуваемые порывами воздуха, затанцевали по улице, улетая всё дальше и дальше. Олав какое-то время наблюдал за светлыми пятнами, которые сдувало потоками на значительное расстояние, затем отошёл и, немного повозившись, устроился на ночлег.

Глава V. Герилья

– Слушай, пропаганда – это хорошо. И я двумя руками за агитацию и пропаганду, но этого не достаточно. Рано или поздно нам придётся уйти в подполье, ты и сам это понимаешь, и мы должны быть готовы к этому, – Олав говорил, нервничая и непроизвольно раскачиваясь с носка на пятку.

– Что предлагаешь? Создать запас продовольствия и воды? – одними уголками губ улыбнулся Халеф, он только что вернулся с улицы и, раскрасневшись от морозца, потирал озябшие руки.

– Это тоже, конечно, но я считаю, нам пора подумать о вооружённом сопротивлении.

– В целом согласен, – кивнул головой Халеф. – Но как ты себе это представляешь? Ограбим склад боеприпасов? – он криво усмехнулся. – Не хотелось бы так внезапно прекращать сопротивление. Всё-таки нам удаётся многое сделать, что бы ты ни говорил.

– Может быть, и нападём, почему нет. Необходимо только всё как следует продумать. Действовать нужно постепенно. Я думаю, для начала создавать небольшие группы от двух до пяти человек, – продолжил говорить, расхаживая по комнате, Олав, невысокий, крепко сбитый, с быстрыми порывистыми движениями. – Между собой они не знакомы и взаимодействовать не будут, что исключает возможность предательства всей организации.

– Идея неплохая. Но где мы возьмём людей в эти группы?

– На самом деле я думаю, что желающие – не проблема. Главное – провести правильный отбор. А так, многие пойдут. По крайней мере, у меня есть несколько компаний, так сказать, для пробы. Да и у тебя, я так полагаю, найдутся люди. Ну а потом – пример заразителен. В общем, я думаю, если правильно организовать работу – дело может пойти. Я вот тут набросал, чем можно заниматься на первое время: нападения, проникновение на объекты связи и тому подобное, засады, экспроприации, диверсии, освобождение арестованных, похищения, казни, вооружённая пропаганда, психологическая война.

– О, и что ты под психологической войной подразумеваешь?

– Да абсолютная классика: распространение слухов, передача ложных сведений о возможных диверсиях, ну и всё такое прочее. Главное, чтобы у этих в Шпиле не было ни минуты покоя, чтобы они постоянно наших атак ждали и не знали, где они произойдут. Вымотать противника! Издёргать его! Заставить его постоянно ждать нападения! И люди будут знать о нас лучше – и помогать нам. Главное, нам необходимо избегать открытых столкновений. Вся сила в коротком ударе и быстром уходе.

– Да я разве против, что ты меня убеждаешь. Хочешь этим заняться, давай, действуй. Тебе и флаг в руки. Идея мне очень нравится. Вот с оружием, боюсь, придётся повозиться. Где его достать, ты хоть примерно представляешь?

– Представлять-то представляю, – хмыкнул Олав, – главное – напор и натиск, а так, что же, достанем, не проблема, я думаю. Этим мы займёмся в первую очередь, по крайней мере, нам тяжёлого вооружения не нужно, что-нибудь лёгонькое: бластеры, парализаторы, пистолеты, на худой конец. В общем, одной из первых акций будет нападение. Ну не на склад, конечно, как ты предлагал, а есть у меня одно местечко на примете.

– Ух, и они прямо-таки тебе дадут пограбить?

– У нас есть преимущество. Мы знаем о враге, а он о нас – нет, – ухмыльнулся Олав. – Если всё заранее продумать и грамотно составить план отступления, я думаю, что даже с нашими силами шанс есть.

***

Олав обвёл внимательным взглядом сидевших перед ним людей. Пять человек, совсем разных. Некоторые в изодранной грязной одежде, некоторые перевязанные. Всех их он знал лично, со многими долгое время работал бок о бок. Не зря они стали руководителями групп. Проверенные надёжные бойцы. И вот теперь перед ними стоит ещё одна задача, первая по-настоящему боевая. Она-то и расставит всё по своим местам.