Миры никшчэра

Осторожно обойдя широкое развесистое дерево с колючими иголками, он с трудом рассмотрел что-то тёмное под корнями. «Что это?» Стон явно раздавался оттуда. Странные непрозрачные тени, нависая, скрывали то, что находилось внизу. Чёрные тени среди теней. Даже не тени, а сгустки какого-то тёмного вещества. Зияющие провалы кромешной шёлковой тьмы и запах: непонятный, приторный, кислый, провальный запах, вперемежку с чем-то ещё, слегка отдающим железом. Ярве интуитивно понял, что это враги, и тотчас выхватил меч. Клинок загорелся алым светом. Медленно, будто нехотя сгустки отступили перед его сиянием, и теперь он увидел, что их привлекло. «Человек!» На мшистой влажной земле лежала скрючившаяся фигура. Он ещё раз огляделся по сторонам и склонился над ней, осторожно заглянув в лицо. Кожа была неправдоподобно бледная и казалась сухой, как бумага. Губы и нос посинели. Но, несмотря на всё это, он узнал лежавшего.

«Нита!»

Мысль возникла в голове, казалось, независимо от него самого. Он знал этого человека и знал, что его зовут Нита. И всё, на этом память заканчивалась. «Ладно, потом разберёмся. Друг явно в беде, чем я могу помочь?» Он осторожно постарался осмотреть его. «Крови нет, значит, не ранен. Это уже хорошо, но судорожно сжался в комок и прижимает руки к животу. Что же с ним? Если бы я знал, чем ему помочь! Что же делать?» Сумрачные силуэты отошли недалеко, он всё ещё видел, даже, точнее, ощущал каким-то особым чувством, что они где-то здесь. Это было тягостное осознание: точно всё самое плохое, самое страшное и неприятное, что произошло с ним, было вот где-то тут, рядом. Но оно же и помогало прийти в себя.

– Я вам его не отдам! – выкрикнул Ярве больше самому себе, совершенно не думая, могут ли эти существа его слышать и тем более понимать.

«Нужно что-то делать. Может быть, развести костёр? Правильно – огонь, ему нужен свет в том сумрачном месте, он ему просто необходим. Вон как они шарахнулись от светящегося меча. Вот и хорошо. Теперь я знаю, что делать – добыть огонь». «Костёр» – это слово почему-то тоже вызвало воспоминания. Хотя ещё и неосознанные. Даже не память, просто какие-то куски, обрывки, моменты прошедшего.

«Мы с Нитой сидим у ярко горящего пламени и о чём-то говорим. О чём – не вспомнить. Я словно со стороны вижу всё происходящее. Нита жадно ест. Говорит и ест. Точно! Его отравили! Но кто? Мы же вдвоём сидим у костра, я больше никого не помню, рядом никого нет. Это неважно, об этом можно подумать потом. Ниту отравили, и потому он держится за живот. Теперь я знаю, что нужно делать. Быстрее!» Ярве полез за пазуху. «Вода, всегда с собой вода. Это ему поможет. Дать ему пить и вызвать рвоту, и снова пить. Теперь я смогу помочь другу. Ну, давай же!» Он попытался посадить Ниту и сунул ему в рот горлышко бутылки. «Пей, ты должен. Ты просто обязан это сделать». Но друг без сознания, и никак не реагирует на все попытки. С трудом у Ярве получилось всё-таки разжать ему зубы и сунуть в рот, полный слюны, флягу. Зубы Ниты с неестественным звуком стукаются о край бутылки, но Ярве удалось влить в рот друга несколько глотков. От воды Нита начал понемногу приходить в себя. Глаза у него открылись, и он в изумлении посмотрел перед собой расширенными зрачками.

– Ярве! Что случилось? – с трудом вытолкнул он из себя.

Эта фраза, видимо, отняла у него все силы: по телу пробежала судорога, руки непроизвольно вздрогнули, Нита часто дышал и дрожал, как в лихорадке.

– Пей, ты должен пить, – Ярве почти не обратил внимания, что его назвали по имени, просто отметил про себя. «Меня, оказывается, зовут Ярве, нужно запомнить. Я подумаю об этом, потом». Он будто физически чувствовал, что времени мало и оно вот-вот закончится. У него и у самого кружилась голова и рот полон слюны, но сейчас прежде всего нужно спасти друга. Ярве снова сунул ему в рот горлышко бутылки. Нита медленно сглотнул и наконец его начало тошнить. Его рвало долго; надсадно кашляя, он отплёвывался и вот уже вполне осознанно сел у ствола дерева. Ярве придержал его за плечи и почувствовал, как сердце у друга бьётся слабо, быстро и неритмично. Временами тот по-прежнему вздрагивал как от озноба.

– Что произошло? – наконец с трудом произнёс Нита. – Ярве, что случилось, как мы здесь оказались? Почему я ничего не помню? Как же болит голова! Просто раскалывается.

– Всё хорошо. Хочешь ещё воды? Тебе надо пить.

– Здесь действительно темно или это у меня темнота перед глазами и пляшущие в ней цветные мошки? Я и тебя-то вижу с трудом. Что случилось?

– Да, тут темно. Ты чем-то отравился. Пей и выплёвывай всю эту гадость. У меня нет противоядия. «Или есть? – Ярве неожиданно для себя задумался и полез за пазуху, достал небольшой мешочек с травами. – Джузматаль! Точно, как я мог забыть о нём!» – он начал сосредоточенно перебирать свёртки, торопясь отыскать.

«Вот оно! Драгоценная трава, собранная и высушенная мною лично. Что там говорил Лойола: „Пить не больше одной второй части; если ты дашь больше, это будет яд, а не лекарство!“ – каркающий голос учителя словно возник в голове и приободрил его. – Всё будет хорошо. Мы выберемся. Всё будет хорошо!»

– Ты должен проглотить джузматаль. – Ярве тщательно разломил небольшую продолговатую пластинку и дал одну часть другу.

– Я не могу, – тот покачал головой и его снова вырвало.

– Ты должен! – Ярве сунул ему в рот лекарство, и Нита, наконец, проглотил его.

– Что вообще произошло? Я помню… – Нита замолчал, – я ничего не помню, я не помню даже, как меня зовут, и мне страшно… Эти фигуры, – он слабо кивнул за спину Ярве, – что им надо? Где мы? Ярве, что случилось, ты что-нибудь понимаешь?

Ярве оглянулся, мрачные тени, отступившие было и скрывшиеся в сумраке, когда он вынул меч и развёл костёр, теперь вновь приблизились к ним, прячась в густых, низко нависших ветвях старых раскидистых буков. И опять появился этот неприятный, сладковатый, тошнотворный запах. Ярве вскочил и снова схватился за клинок.

– Ну, идите сюда! Я плохо помню себя, но как держать в руках оружие я не забыл. «Тело помнит больше, чем разум».

Ярве яростным вихрем бросился на них, но фигуры только заколыхались, как клочья тумана, и распались, расступаясь в стороны от меча.

В голове у него неожиданно раздался даже не голос, какой-то шелест:

– Зачем ты нападаешь на нас? Мы только хотим взять своё.

От неожиданности Ярве даже замер на миг с клинком над головой. Но потом всё-таки сделал ещё один выпад вперёд, одновременно выкрикивая:

– Кто вы и что вам от нас надо? – ему стало казаться, что тёмные фигуры, только что разрубленные мечом, снова слились вместе, отступив чуть дальше. «Может, у меня уже галлюцинации и я бросаюсь на пустое место? Ну и пусть! Зато я точно буду уверен…»

– Мы на́хад, – зашелестело снова.

– Нахад, – опешил Ярве. – Что это такое?

– Страх. Твой страх. Его страх. Ужас, испуг, кошмар. Мы страх, и мы возьмём его.

– Но я не боюсь вас! – выкрикнул Ярве, снова бросаясь вперёд на отступавшие перед ним плоские тёмные фигуры. Обжигающая, как лава, ярость захватила его целиком. «Что они себе думают?! Страх? Я воин народа гарам, я не боюсь! Я ничего не боюсь! Сейчас я всех их разрублю на мелкие кусочки».

– Ты можешь считать, что не боишься, но мы твой страх. Ты не можешь не бояться. Вы, люди, всегда чего-то боитесь. Поэтому мы будем всегда. Ты испугаешься, и мы придём к тебе забрать твой страх.

Голос всё шелестел, словно удаляясь. И наконец растаял. Но вместо этого прямо перед собой Ярве увидел огненные красноватые сгустки. Они не освещали сумрачный лес, плывя по воздуху, будто существовали сами по себе, отдельно от этого места. Медленно и неспешно они приближались к нему. За спиной раздался какой-то звук, Ярве дёрнулся было, но его уже обступили со всех сторон.

– Ах, теперь ещё и вы! Идите сюда! Сейчас я и до вас доберусь! – Ярве в исступлении бросился на нового врага. Но странное дело: они не бежали от его меча. Им, казалось, нравилась бешеная ярость Ярве. Они окружали его со всех сторон, и клинок не рассекал их, наоборот, он светился всё слабее. Ярве в неистовстве рубил и рубил вокруг себя, но силы его таяли, точно с каждым ударом они уходили, утекали по его клинку, в то время как огненные комки, уже облепившие его со всех сторон, будто наполнялись всё новой и новой силой. Голова у Ярве кружилась, но он, не давая себе возможности расслабиться, всё отмахивался мечом, уже почти ничего не видя перед собой, пока сил не осталось совсем. Краем глаза он видел трепыхания чего-то тёмного, напоминающего судорожные взмахи крыльев большой чёрной бабочки. Ярве ещё сделал несколько слабых неуверенных взмахов и повалился без чувств на сырую мшистую землю. Огненные сгустки какое-то время висели на этом месте, а затем растаяли без следа. Неприветливый мрачный лес снова опустел. Спутанные корявые чёрные ветви деревьев торчали, словно руки мертвецов, безнадёжно пытающихся дотянуться до живых.

***

Нита сидел на земле, сил у него не было совсем. Лекарство, впихнутое в него другом, видимо, начало действовать, и рвать его перестало, но голова болела по-прежнему. Он сжал её руками и заметил, что они дрожат. Сердце билось в груди, как пойманная птица, и чудилось, что его удары эхом отдаются в висках.

Он видел, как Ярве вскочил, выхватил свой меч и бросился на медленно подползавшие к ним серые фигуры. Но Нита не мог сейчас помочь другу: ему было так плохо, что казалось, он умрёт прямо тут же, если пошевелится. Сил хватало только на то, чтобы не потерять сознание и смотреть, что происходит вокруг. Он как бы взирал со стороны на всё.

Нита видел, как Ярве, размахивая клинком, бросился вперёд с яростным криком. Фигуры слегка колыхнулись и немного отступили. Нита отрешённо подумал, что всё происходящее с ним нереально: и плоские тёмные фигуры, и Ярве, в неистовстве бросающийся на них. «Точно – они же плоские, как фанерки. Серые фанерки. Они и отходят в сторону не как обычные живые существа. Какие-то двухмерные они, что ли. Никогда такого не видел! И тишина – нереальная тишина в лесу; только крики Ярве и шелест листьев над головой, хотя какие тут листья?» Нита поднял голову: старые чёрные ели нависали над ним со всех сторон, оставляя свободным только очень небольшой пятачок мрачного, затянутого низкими облаками неба среди ветвей.

Вдруг что-то изменилось; Нита перевёл взгляд и посмотрел на друга. Серых фигур вокруг того уже почти не было. Последние, мягко уворачиваясь от пламенеющего меча, уплывали в стороны, но вместо них к Ярве со всех сторон стягивались колючие огненно-красные игольчатые шары. «Это ещё что такое?» Нита хотел встать, но голова закружилась, перед глазами поплыли цветные круги, и он со стоном опустился обратно на землю, почти потеряв сознание.

Ярве дёрнулся на его стон, попытался оглянуться, но шары, плывущие к нему по воздуху, облепили его уже со всех сторон. Взмахи клинка становились всё медленнее, и вот их уже совсем не стало видно за огнистым мерцанием, которое тем не менее не освещало ничего окрест. Ярве неторопливо, точно во сне, опустился на землю, вокруг него полыхнуло сияние, и он стал медленно, неспешно растворяться в красноватых, пляшущих над ним отблесках. Нита почти ничего не видел, он каким-то другим чувством ощущал всё происходящее.

«Надо же какой странный сон мне снится! Но как болит голова и тошнит! Разве во сне тошнит? Или это не сон? Но Ярве, куда он исчез? Нужно встать и посмотреть, что произошло. С кем он разговаривал? Я встану и всё осмотрю. Ну почему перед глазами так и пляшут цветные круги? Я немного полежу, приду в себя, а потом всё осмотрю. Наверное, Ярве просто скрылся за деревьями и скоро вернётся. Как же хреново я себя чувствую!»

***

Через какое-то время Нита очнулся. Ему было уже значительно лучше, но голова по-прежнему болела, и пёстрые пятна быстрыми огнистыми искрами мельтешили перед глазами. Сколько он пролежал под деревом, стараясь прийти в себя и припомнить, что с ним произошло и как он здесь очутился, Нита не знал.

Заунывно шумел хвойный лес, голые, будто обглоданные кем-то нижние ветви деревьев гнулись под напором ветра, на них, тускло поблёскивая в полутьме, висели бисеринки мелких капель, равнодушно падающих вниз. Нита вглядывался в угрюмый лес, но никак не мог воссоздать в своей памяти последние события. Какие-то отрывки, куски несвязанных между собой воспоминаний теснились в его голове, временами смешиваясь и накладываясь друг на друга.

Окружающее пространство перед глазами блёкло и словно мерцало острыми колючими искрами. Ему казалось, что теперь он видит не только сумрачный лес, но и ещё что-то, скрывающееся за ним. Оно проступало мглистой пеленой сквозь полумрак. Это была пустынная слабохолмистая местность, почти не имеющая растительности, с высокими причудливыми и непонятными строениями на горизонте. И будто две реальности накладывались одна на другую.

Тот проявляющийся мир был уныл и пустынен и точно дрожал в лёгком мареве. Нита прикрыл один глаз. Нет, теперь он видел только призрачный безмолвный лес. Открыл глаза обратно, и снова два мира, совершенно не похожих, заколыхались перед ним.

Нита попробовал закрыть другой глаз; теперь он не видел леса, а только бугристую равнину со слабо шевелящейся от ветра низкорослой, будто выжженной пожухлой травой. Он вытянул вперёд руку и пошарил вокруг, она упёрлась в корявую, низко нависшую ветку. Нита распахнул глаза. Да, перед ним снова был мрачный лесной угол, но чем дольше он вглядывался в него, тем явственнее проступала, вроде как накладываясь и чуть смещаясь влево, та, другая реальность; тот – другой мир! Нита решительно встал, закрыл глаза, убрал руки за спину и пошёл вперёд.

Он сделал несколько неуверенных шагов, постоянно отгоняя от себя мысли о том, что вот сейчас врежется головой в кривой обомшелый ствол, но этого не произошло. Нита распахнул глаза и сразу же был вынужден зажмуриться вновь от ослепительного света, бившего ему в лицо. Но то, что он успел увидеть за этот миг, было совсем не похоже на лесной полумрак. Нита осторожно опять приоткрыл глаза, не трогаясь с места. Теперь он стоял у подножия невысокого холма. Лёгкий ветерок волнами колыхал желтоватую жёсткую щётку травы. Невдалеке низкорослые кустарники скрывали от него неровные, будто обглоданные каменные россыпи. А из-за горизонта неспешно выходило большое, с сиреневатым отливом, светило.

У Ниты перехватило дыхание, он опустился на колючую поросль под ногами и снова зажмурился. Постарался представить перед собой лесной сумрак, ветви деревьев, вытянул вперёд руки и пощупал вокруг. Ничего не изменилось, он по-прежнему сидел на жёсткой пожухлой траве. Лес перед ним не возник, и всё около него осталось таким же. Нита постарался внимательно вглядеться вдаль, как делал до этого. Ничего не менялось.

Слабый, едва различимый смешок раздался, как показалось ему, за спиной. Он резко дёрнулся и оглянулся. Никого. Только ветер слегка колышет жёсткую щетину травы. Смешок раздался снова, теперь уже с другой стороны. Нита вскочил на ноги, непроизвольно схватившись за рукоять меча, и заозирался.

– Какой пугливый! – раздался в воздухе возглас, и снова смех, но источник звука он по-прежнему найти не мог.

– Осторожный, – словно вздох прозвучало в ответ.

– Кто вы? И почему прячетесь? – просипел Нита, горло перехватил спазм.

– А кто ты, ночной странник из сумрачного леса? – тот же едва слышный полувздох-полусмех.

– Я?.. – Нита тяжело опустился обратно на почву. – Я не знаю.

– Он не знает, – опять лёгкий, едва различимый смешок, – боится и не знает.

– Что со мной? Я сплю?

– Он спит.

– Не буди его, он спит, – голоса зашелестели, точно трава, и стали замирать, будто удаляясь.

– Стойте! Подождите! Я ничего не понимаю. Кто вы? Вы можете мне помочь? – заторопился Нита, озираясь по сторонам. – Почему вас не видно? Почему я только слышу вас, но не вижу? Вы прячетесь? Не бойтесь! Я ничем не обижу вас.

– Мы не прячемся, – отозвался второй голос. – Мы здесь, рядом.

– Где здесь?

– Мы здесь и не здесь, мы везде и нигде! – раздались одновременно несколько весёлых голосов. – Мы воздух, который в твоей голове, – они, смеясь, перекрикивали друг друга. – Мы мысли и чувства твои и ничьи… – безудержный хохот прервал этот импровизированный стишок.

– Ладно, ладно, – поморщился Нита от этого громкого веселья, – не все сразу, у меня голова скоро просто расколется. Я уже понял, что вы есть, но я вас не вижу.

– Ты не хочешь видеть нас, вот и не видишь.

– Почему же не хочу? – удивился Нита. – Я очень хочу вас увидеть.

– Если бы захотел – увидел, – фыркнул вечно смеющийся голос.

– Вы что, очень маленькие?

– Мы такие, какими ты нас представишь…

– А кто вы?

– Мы… – возникла небольшая пауза, – мы – лась.

– Кто это? – изумился Нита. – Это как? Вы так себя называете?

– Нет, так называют нас другие, а как мы себя называем, тебе знать не нужно.

– Ну не нужно, так и ладно, – вздохнул Нита. – А кто такие «лась»?

– Ишь какой хитрый! Лась – это мы и есть, – лёгкий смех рассыпался весёлыми колокольчиками.

Нита потряс головой:

– Никогда не слышал ни о чём подобном. А где вы живёте?

– Здесь, везде, где захотим, где ты сам захочешь.

– Что-то вы меня совсем запутали, – покрутил головой Нита. – Ладно, пускай, мне нужно идти.

– Ты не хочешь никуда идти, – раздалось в ответ.

– Может, и не хочу, но я должен, правда, пока не помню зачем. Но знаю, мне нужно идти.

– Зачем же идти, если ты не знаешь, почему это нужно делать?

– Я вспомню. Обязательно вспомню.

– Ты мыслишь не как человек.

– Почему не как человек? Как же я иначе могу мыслить, ведь я и есть человек. Я никшчэра, – Нита помолчал. – Здесь и везде, ну и ладно. А где это здесь? Вы можете мне объяснить?

– Ты в нашем мире, – раздались смешливые голоса. – Просто тебе сложно пока тут всё понять, этот мир не соответствует твоему привычному восприятию.

– Твой разум не освоился здесь, – весёлый насмешливый говорок звенел, как ручей.

– Как бы ты того ни хотел, твой мозг не может воспринять его, – добавил другой голос, вроде как постарше. «Если у этих лась есть возраст», – подумал Нита.

– Твоё тело служит тебе для того, чтобы изучать окружающий мир. Твой мозг познаёт этот мир, создавая его модели. Ты воспринимаешь не реальный мир, а ту модель, которую предложил тебе твой мозг, – Нита уже почти перестал различать их голоса между собой.

– А теперь, когда ты общаешься с нами, модель мира, созданная твоим мозгом, и наш иллюзорно-чувственный мир отличаются. Ты просто не в состоянии понять, что мы за существа, каковы наши планы и намерения, – действительно, он с трудом разбирал, что ему говорят.

– Ты не просто нас не понимаешь, мы находимся настолько за пределами твоего понимания, что даже если бы мы хотели тебе что-то сообщить, это было бы бесполезно.

– То есть я никак не смогу вас понять и увидеть? – Нита попытался вернуть себе нить разговора.

– Обычно для твоего взаимодействия с окружающим миром не важно, насколько верную модель построил твой мозг, важно только – работает ли она. Но в данном случае это как раз ключевой момент.

– С твоей точки зрения, существования нет, если нет восприятия.

– Люди видят мир отчасти таким, как он есть, а отчасти таким, как им хочется, чтобы он был. Разницы они не видят и не знают.

– Попробуй посмотреть на вещи с другой стороны. Взглянуть на них изнутри.

– Мы – это то, что ты в нас вложил. Мы такие, какими ты захочешь нас видеть.

– То есть я представлю себе гору и возникнет гора? Но ведь от этого она не появится на самом деле. И как я узнаю, настоящая эта гора или имитация?

– Вы, люди, странные существа. Вы доверяете своим чувствам. Ты можешь пощупать её. Хотя ваши органы чувств сообщают вам массу информации об окружающем мире, но лишь один процент из неё откладывается в мозгу и принимается им. И вы доверяете этому малому, упуская всё остальное из виду.

– На самом деле ты никогда не будешь знать, настоящая она или нет. В чём твой критерий истины?

– Твоё знание о реальности не есть копия этой реальности, оно только образ, сконструированный тобой на базе заложенных в мозгу схем мышления, которые используются для выстраивания им отношений с окружающей средой.

– То есть, по вашему, я никогда не смогу ничего понять в мире? – изумился Нита.

– Мы тебе это и объясняем, – взвеселились призрачные голоса. – Ты воспринимаешь мир не напрямую и не таким, каков он есть, а как внешнюю симуляцию, которую поддерживает твоё сознание. Твоё восприятие не воспроизводит окружающий мир, а всего лишь создаёт его абстрактную модель.

– Но ты сможешь существовать в нём, если твои чувства сообщат тебе об этом. Уже сейчас ты говоришь с нами, может быть, со временем ты сможешь увидеть нас.

– И что же мне сделать для этого?

– Почувствовать нас.

– Понять, что весь твой видимый мир всего лишь иллюзия.

– Интересно, как это сделать? – хмыкнул Нита. – Но я постараюсь.

– Захочешь, сможешь. Сам же сказал, что ты никшчэра – броди, изучай.

– Да, я никшчэра. И я бы очень этого хотел, – Нита встал, опираясь на посох. – Но почему я здесь оказался?

– Тебе помогли.

– Помогли? Кто?

– Враги. Друзья. Все. Захочешь, сможешь разобраться – сумеешь вернуться. Ты же никшчэра, дерзай, – лёгкий беззаботный смех раздался в ответ. – Возвращайся! Мы будем тебя ждать, – и затихающий смешок растаял в тишине.

– Я попытаюсь, – потряс головой Нита. – Да пребудут с вами Великие Звёзды!

Он огляделся по сторонам, выбирая куда идти. Нита стоял посреди равнины, покрытой поблёкшей, ломкой, точно прошлогодней травой с редкими, будто взлохмаченными кустарниками. Другой растительности вблизи не было, только вдали тёмной громадой чернел лес. Какие-то нелепые странные постройки у самого края, точно окутанные лёгкой дымкой, привлекли его внимание. «Что это такое может быть? Переместиться туда? Посмотреть? Ладно, не буду торопиться, попытаюсь пока просто осмотреться на местности. И эти лась сказали: „броди, изучай“, – вот и поброжу». Он ещё раз огляделся по сторонам и неторопливо пошёл вперёд.

Глава II. Соблазн

Приятная музыка завлекающе звала, манила, притягивала настолько сильно, что ноги невольно сворачивали в сторону. Шандор временно махнул рукой на все дела и подошёл к шатру.

– Самые лучшие игры только у нас! Если вам надоела обыденность! Жизнь кажется пустой и безрадостной? Торопитесь! Скидки только сегодня, каждый десятый получает бесплатный билет! Успейте попасть! Спешите испытать прелести виртуальной жизни! – надрывался торговец.

Шандор остановился у большого, яркого, разноцветного шатра, которого ещё вчера не было в парке. Вокруг толпились и, посмеиваясь, переговаривались люди. Шатёр был весь разрисован самыми разнообразными картинками и разукрашен надписями «Virtual Reality – осуществит все ваши мечты! Виртуальная реальность – распиши жизнь яркими красками! VR – это то, что вам нужно!»

– Не получается осуществить свои мечты в жизни? Осуществите их в виртуальной реальности! Всё, на что способна ваша фантазия… – начал новую серию призывов невысокий щуплый человек в яркой бейсболке на затылке и в пёстрой гавайской рубашке.

– Чё за фигня? – подошёл к нему длинный тощий парень в дырявых джинсах с банкой напитка в руке.

– Хочешь сейчас оказаться на море? Понырять с аквалангом или поехать на сафари охотиться на львов? Действуй! В нашей виртуальной комнате ты легко можешь всё это испытать.

– Да прямо?! И чё, львы настоящие?

– Достоверность ощущений гарантирована на девяносто девять процентов. И при этом полная безопасность. Ни один тигр тебе не навредит.

– Ты вроде про львов говорил, – заржал парень.

– А без разницы, хочешь львы, хоть тигры, да хоть носороги. Любой каприз за ваши деньги.

– Эй, ребята, гоните сюда, – замахал парень своим друзьям. – И чё, сколько стоит?

– Сегодня акция. Скидка каждому пятому на пятьдесят процентов. А каждый десятый вообще бесплатно. Вас сколько человек, парни? Что хотите попробовать? Вот тут у нас прайс с описаниями. Можно выбрать любое развлечение. Хоть охота на пингвинов в Антарктиде. Вы заходите внутрь, там удобнее выбрать. Он провёл их в глубину высокого расписного шатра и передал другому работнику, а сам продолжил завлекать остальных, толпившихся вокруг.

– Наша виртуальная реальность настолько правдоподобна, что вы не сможете отличить её от своей жизни. Осуществите свои мечты! Зачем ждать, когда можно просто сделать!

– Вот вы чего от жизни хотите? – обратился он к пожилой паре супругов, рассматривающих картинки и о чём-то тихо переговаривающихся между собой.

– А можно как бы поплыть на круизном лайнере?

– Да хоть вокруг света! И заметьте: не нужно никаких виз, документов и ничего подобного. Все прелести путешествия и никаких хлопот.