Тайна илистой реки. Фантастический детектив

На прощанье дедуля сердито зыркнул на Вадима и с гордо поднятой головой поковылял прочь. Но тут же резко остановился и, обернувшись, зачем-то погрозил пальцем мальчонке. Тот поежился и неуверенно промямлил:

– Ну, я тоже пойду…

Собкор еще раз взвесил на ладони камешек и протянул пареньку.

– Спасибо, что показал!

– Не за что…

– И вам большое спасибо! – Бобров с благодарностью посмотрел на симпатичную продавщицу. – Как хоть зовут вас?

– Таней! – ответила она, слегка смутившись. – А фамилия моя – Остапенко. Я живу в Малиновке, сюда, в Чабановку, велосипедом приезжаю или пешком прихожу – близко же…

– Заехал бы как-нибудь к вам в гости, да боюсь, ваш муж меня поколотит! – пошутил Вадим.

– А у меня нет мужа! – с простодушной улыбкой заявила женщина, озорно стрельнув небесно-голубыми глазками. – Был да сплыл! Давно уже…

– Вот как! Тогда точно заеду! – пообещал собкор и, коснувшись ее руки своей, поспешил к машине.

Легковых автомобилей и микроавтобуса под вербами уже не было – уехали. Пропала и одна «неотложка», а вторая теперь стояла в другом месте – возле старой хаты, покрытой позеленевшим от непогод и времени шифером.

Несколько раз проехавшись по изогнутым улочкам села, Бобров опять припарковал свой «Опель» возле полуразрушенного клуба и пешком отправился к реке, посмотреть, что там делается, а заодно, если повезет, то и поговорить с рабочими, занятыми расчисткой русла. Хотя, конечно, вряд ли там кто-то мог сейчас быть, разве что сторож, ведь день-то воскресный…

Однако собкор ошибся. Выйдя за село, он услышал рокот моторов работающей техники и

даже людские голоса. А потом увидел и отъезжающий самосвал, груженный густым черным илом.

Метров за пятьдесят от берега стоял вагончик, возле него возвышалась железная мачта, – наверно, для связи. Часть берега за вагончиком и вышкой была огорожена длинным высоким забором в форме подковы, грубо сколоченным из досок. Он простилался вдоль Молочной метров на сто пятьдесят, и его «рога» подходили к самой воде. За этим забором и работала техника.

Вадим не успел дойти до вагончика, как навстречу ему вышел здоровенный детина в камуфляже, видимо, охранник. Следом за ним появились еще двое, с виду – тоже не рабочие.

– Чего надо? – спросил тот, что в камуфляже, лениво перекатывая во рту жвачку.

Бобров представился и в двух словах объяснил цель своего визита. Его повели в вагончик, который, как оказалось, был разделен на несколько комнат. Зашли в одну из них, весьма неплохо обставленную как для полевых условий. Здесь стояли небольшой письменный стол, диван, шкаф на два отделения – для бумаг и верхней одежды, холодильник и четыре стула. Охранник указал собкору на диван и тут же вышел.

Минут через пять в комнату влетел крепко сбитый мужчина в кожаной куртке и резиновых сапогах. Приветливо улыбнулся, пожал руку Вадиму и представился:

– Я директор общества с ограниченной ответственностью «Энергоспецмонтаж ЛТД» Всеволод Иванович Белый. – И, усевшись за стол, принялся с воодушевлением просвещать:

– Как видите, мы тут пытаемся привести в божеский вид жемчужину наших степей —легендарную речку Молочную, которая, кстати, до восемнадцатого столетия была полноводной и раза в четыре шире, чем сейчас. По ней ходили русские и варяжские ладьи, чайки запорожских казаков, а также византийские и турецкие корабли.

– Да, добрым делом вы занимаетесь, что и говорить! – закивал головой Бобров, поудобнее располагаясь на диване. – А кто принял решение начать расчистку русла реки и выделил деньги?

Прежде чем ответить Белый достал из внутреннего кармана куртки пачку сигарет, но закуривать не стал – бросил ее на край стола. А потом расправил плечи и заговорил как по писаному:

– По ряду причин в последние десятилетия Молочная заилилась, обмелела, заросла массивами камыша, превратилась в место стока технических отходов. На берегах лежат кучи мусора. Словом, на современном этапе, как никогда, над рекой нависла угроза исчезновения. Единственный способ сохранить Молочную – расчистить её. Около двух месяцев назад жители Токмака и Молочанска написали обращение к народному депутату Никите Алексеевичу Любимову с просьбой оказать содействие в очистке реки. Обращение, составленное активистами, подписали несколько тысяч человек. Народный депутат на своем уровне оказал содействие в решении этого вопроса, и дело сдвинулось с мертвой точки. На сегодняшний день разработан и утвержден проект первого этапа работ по очистке участка реки протяженностью два километра. Нашелся и щедрый спонсор – депутат запорожского областного совета бизнесмен Пастухов Александр Ильич, который взял на себе все расходы, связанные с воплощением этого проекта. В частности, направил сюда одно из производственных подразделений, принадлежащих членам его семьи, то есть наш «Энергоспецмонтаж ЛТД», который ныне и занимается расчисткой. Работы ведутся интенсивно и будут успешно закончены уже в следующем году. В дальнейших планах – очистка еще около пятнадцати километров русла.

– Вы все так емко и предельно кратко объяснили, что мне и писать-то ничего не нужно – заметка готова! – сделал комплимент директору собкор. – Приятно общаться со столь компетентным и грамотным человеком…

Рассмеявшись, Белый картинно развел руками:

– А что вы хотите? К нам уже много раз приезжали корреспонденты, и я попросту выучил наизусть всю нужную им информацию.

Вадим откинулся на спинку дивана и тоже засмеялся. Потом вздохнул, принял первоначальное положение и мягко, словно извиняясь, произнес:

– У меня есть к вам еще один вопрос, Всеволод Иванович!

– Задавайте! – с готовностью откликнулся тот.

Бобров помолчал, как бы собираясь с мыслями, затем посмотрел директору прямо в глаза и уже более твердым тоном спросил:

– При очистке русла применяются какие-то ядохимикаты?

– Я понял, о чем вы, – Белый склонил голову набок и исподлобья, немного обиженно взглянул на журналиста. – Вы хотите спросить, не наша ли деятельность стала причиной массовой заболеваемости чабановцев? Мой ответ – нет и еще раз нет! Никакой химии мы не применяли и не применяем! Лучшим подтверждением моих слов является тот факт, что никто из наших работников, задействованных на очистке реки, а их здесь восемнадцать человек, не заболел. Все абсолютно здоровы!

– Я так и думал, – закивал головой Вадим. – Ваша фирма тут ни при чем!

Директор удовлетворенно хмыкнул, потянулся к сигаретам, взял одну и, разминая ее в пальцах, задумчиво проговорил:

– Не знаю, из-за чего в Чабановке началась эпидемия, это выяснят специалисты, но полагаю, что причину нужно искать в самом селе.

– Да, скорее всего, это так! – согласился Бобров. – Кстати, Всеволод Иванович, а зачем поставили забор вдоль реки?

– Кроме земснаряда, здесь задействовано немало дорогостоящей техники – бульдозер, два экскаватора, два самосвала для вывоза ила и так далее, – Белый прикурил сигарету, с наслаждением затянулся и не спеша продолжил: – Кроме этого, на берегу в бочках хранится большой запас горюче-смазочных материалов. Не ровен час, какой-нибудь любопытный чабановский мальчишка, забредя сюда, черканет спичкой… Охрана ведь за всем не уследит, особенно в ночное время…

– Что ж, понятно, – собкор поднялся со стула, давая понять, что вопросов у него больше нет.

Из вагончика они вышли вместе.

Но прежде чем уйти, Вадим осведомился, можно ли ему взглянуть, что делается за забором.

– Да, почему же нельзя? – с преувеличенным недоумением пожал крепкими плечами директор. – У нас тут не секретный объект. Смотрите, коли охота!

Он подвел журналиста к приоткрытым воротам и, жестом пригласив его следовать за ним, миновал их. Остановился сразу за забором и указал рукой на земснаряд, застывший посреди реки.

– Через каких-то полгода вы эти места не узнаете! Расчистка активизирует подземные источники, и они начнут питать реку. Здесь будет бурный поток!

Бобров с любопытством огляделся по сторонам и увидел два экскаватора с опущенными ковшами, бульдозер и самосвал, возле которого, переговариваясь, топталась небольшая группка рабочих. Еще двое мужчин в засаленных фуфайках неторопливо покуривали в сторонке. У забора лежало с пяток двухсотлитровых бочек, а за машинами, у самой кромки воды, виднелось несколько каких-то механизмов высотой в человеческий рост, прикрытых черной полиэтиленовой пленкой. Силуэтами они напоминали погрузчики.

– Это вспомогательная техника, – перехватив взгляд собкора, пояснил Белый.

Со всех машин работал только бульдозер – равнял изрядно разрытый берег. Хотя Вадим прекрасно помнил, что идя сюда из Чабановки, слышал рокот явно не одного мотора. Почему остальная техника сейчас на приколе – не понятно. Неожиданно сломалась? Или у рабочих просто перекур? Однако спрашивать об этом у директора не стал. Вместо этого поинтересовался:

– Куда отвозите ил?

Белый небрежным взмахом руки указал куда-то вдаль:

– В яр, за четыре километра отсюда. Место для свалки донных отложений выделено решением местных властей.

Провожая журналиста за пределы объекта, директор не преминул еще раз обратить его внимание на важность миссии, выпавшей на долю фирмы «Энергоспецмонтаж ЛТД»:

– Расчистка русла Молочной – очень важный шаг к большим положительным переменам в экологии нашего региона, – бодро рапортовал он. – Ведь это серьезный толчок для восстановления состояния Молочного лимана, который сейчас пересыхает из-за отсутствия стока пресных рек, питающих его. В результате соленость Азовского моря поднялась до ста промилле, а это уже недопустимая среда для обитания рыбы. Поэтому значение того, чем мы здесь занимаемся, просто невозможно переоценить…

Вернувшись домой, Бобров узнал из выпусков вечерних теленовостей, что с диагнозом острый панкреатит уже госпитализировано двадцать пять чабановцев, трое из которых скончались…

До часу ночи собкор писал корреспонденцию для «Новой газеты» о событиях в селе.

Ночной звонок

В понедельник утром Вадиму позвонили из отдела по связям с общественностью запорожской госадминистрации и сообщили, что через час в область прилетит руководитель службы по чрезвычайным ситуациям Борис Антонюк с группой столичных специалистов. Сразу же по прибытии он проведет небольшое совещание у губернатора, а потом вместе с ним отправится в Чабановку, чтобы на месте оценить обстановку и дать соответствующие распоряжения. А в шестнадцать часов в сессионном зале областного совета состоится пресс-конференция, на которую приглашаются журналисты всех средств массовой информации.

Бобров попросил записать его на это мероприятие и засел за читку корреспонденции, которую сочинил ночью. Через полчаса, внеся некоторые правки, отправил ее в редакцию и пошлепал в ванную принимать душ и бриться. Потом не спеша позавтракал парой жареных яиц и принялся звонить в областное управление полиции, чтобы узнать, не появилось ли чего нового в деле о золотых самородках. Брата беспокоить не стал, сообразив, что и так достал его своими просьбами. Набрал номер Пехоты.

Тот не особо обрадовался звонку.

– Ну, дружок, у тебя прямо талант обращаться с вопросами в самый неподходящий момент! – недовольным голосом заметил майор. – У меня тут как раз запарка, изучаем оперативную информацию…

– Ради Бога прости! – с нарочитым сожалением попросил Вадим. – Но все-таки, сделай милость, скажи, есть подвижки в расследовании или нет?

– Пока все по-прежнему, – вздохнул Валентин. – Если что-то появится, я о тебе вспомню, будь уверен! Ну, пока!

– Постой, дружище! – остановил его собкор. – Вот еще что… Ты не в курсе, на след убийц Чекалиных еще не удалось выйти? В Интернете об этом – ни словечка…

– Да, в общем, как тебе сказать… – замялся Пехота, по-видимому, соображая, стоит ли посвящать постороннего, пусть и брата своего начальника, в полицейские секреты. Но после некоторого раздумья все же решил кое-что сообщить: – Мы получили информацию о том, что одного из налетчиков вчера видели в Запорожье… Все, больше ничего не скажу!

– Ты имеешь в виду Шимановского, который в прошлом году расстрелял Батю? – быстро спросил Вадим.

– А ты, оказывается, хорошо информирован! – с нажимом проговорил майор и, хмыкнув, положил трубку.

Представителей средств массовой информации в сессионном зале облсовета собралось человек сорок. Бобров даже удивился, что их так много. Пробежал взглядом по лицам – добрую половину из них раньше видеть не приходилось. Наверно, вместе с Антонюком в Запорожье прибыли и столичные журналисты.

Глава МЧС и губернатор, на удивление, появились без опоздания. Следом за ними в зал вошли десятка полтора мужчин и женщин в деловых костюмах. Среди вошедших Вадим увидел главного санитарного врача области Салина, начальника запорожских спасателей Борисенко и главврача токмакской райбольницы Бугаевского.

Открыв пресс-конференцию и представив присутствующим Антонюка, губернатор дал ему слово.

Тот вкратце рассказал журналистам о происходящем в Чабановке и попросил их через прессу успокоить жителей области, дескать, создана комиссия, в которую вошли лучшие специалисты, она активно работает и в самое ближайшее время установит причину, повлекшую массовое заболевание острым панкреатитом.

Потом выступили губернатор, главный санврач и какой-то профессор из Киева. Они тоже успокаивали и обещали, что не сегодня-завтра в многострадальном селе все наладится. Сообщили, что карантин в Чабановке не объявлен, ее жители могут свободно перемещаться, единственное, что им пока не рекомендовано, – это пить воду из колодцев, употреблять молоко, яйца и овощи с огородов. Все это им будет завозиться и бесплатно раздаваться.

Последним слово получил главврач Бугаевский, речь которого, в отличие от выступлений его предшественников, была далекой от оптимизма. Сказал, что в Чабановке бытуют разные мнения по поводу причин массового заболевания панкреатитом и их нельзя так просто отбрасывать. А потом, достав дрожащей рукой носовой платочек и отерев свой потный лоб, печально прибавил:

– По самым последним данным в больницах района и области находятся уже тридцать три человека, умерло пятеро. В числе заболевших – врач «скорой помощи» и сотрудник полиции, дежурившие в Чабановке. Считаю, что ее жителей нужно немедленно эвакуировать. А въезд в село посторонним закрыть. Мы не имеем права подвергать людей смертельной опасности!

– Что-то ваше выступление, Василий Александрович, уж слишком насыщено эмоциями! – с нескрываемым раздражением заметил губернатор, когда Бугаевский закончил говорить. – Паники в селе не наблюдается, компетентная комиссия активно работает и вот-вот представит свои выводы.

– Да, паники в селе пока действительно нет, но она может начаться в любой момент! – пробормотал главврач и, низко опустив седую голову, углубился в какие-то бумаги, разложенные перед ним на столе.

Когда журналисты начали задавать вопросы, Бобров не удержался – спросил у Бугаевского, не появились ли у него какие-нибудь новые предположения, касающиеся причин массового заболевания чабановцев. Тот покашлял, пошамкал тонкими губами и, наконец, со вздохом выдал:

– Скорее не предположения, а подозрения… Но давайте все-таки подождем выводов комиссии.

Вопросов у журналистов было немного, и вскоре губернатор, еще раз призвав к спокойствию, закрыл пресс-конференцию.

Звонок от бывшей супруги «достал» Боброва, когда тот входил в подъезд своей пятиэтажки.

– Вадик, нужна твоя помощь! – в голосе Юльки явственно слышались нотки отчаяния. – Костик заболел! Только что его увезла «скорая» в пятую горбольницу…

– И что с ним такого приключилось? – Вадим остановился на лестничной клетке между третьим и четвертым этажами и устало оперся спиной о перила.

– У Костика подозревают острый панкреатит! – слезливо прочирикала бывшая жена. – Ты должен позвонить, нет, лучше съездить в больницу и поговорить с главврачом! Ты же знаком с ним, я знаю…

– О чем мне говорить с главврачом? – с недоумением спросил Бобров.

– Как это о чем? – истерически взвизгнула Юлька. – О том, чтобы Костику уделили максимум внимания! Езжай немедленно!

Приказной тон экс-супруги покоробил Вадима.

– А чего это я должен беспокоиться о твоем муже? – прокричал он в телефон со злостью. —Дуй-ка ты в больницу сама и говори с врачами! Ишь, раскомандовалась!

– Вадик, милый, я умоляю тебя! – заканючила Юлька, поняв, что не стоило давить на бывшего, который всегда откликался на ее просьбы, но игнорировал приказы и распоряжения. – Помоги мне ради всего того хорошего, что было у нас с тобой за годы совместной жизни…

Бобров тяжело вздохнул, чертыхнулся.

– Ладно, сейчас поеду! – сменил он гнев на милость. И, развернувшись, пошлепал вниз по ступенькам. В конце концов, Костик и ему не чужой – восемь лет просидели за одной партой, вместе удили рыбу и пасли скот…

Главврача на месте не оказалось, и Вадим переговорил с заведующим хирургическим отделением, с которым тоже был хорошо знаком. Тот сообщил, что состояние Константина Тарана не внушает серьезных опасений, однако необходимо интенсивное медикаментозное лечение.

– Я могу поговорить с больным? – поинтересовался собкор.

Заведующий согласно кивнул.

– Таран сейчас лежит под капельницей в палате. Возьмите халат и зайдите. Я предупрежу медсестру, чтобы пустила вас. Только не задерживайтесь надолго…

Вид у Костика был неважный – щеки и лоб бледные, глаза запавшие, под ними – темные, почти черные круги, на скулах проступила желтизна. Он лежал на спине, одна рука – под головой, другая, с закатанным рукавом, – вытянута вдоль туловища. Капельницу уже унесли.

– Как ты себя чувствуешь? – Вадим присел рядом с ним на койку, мельком взглянув на двух других обитателей палаты – сухощавого старика, лежа листающего какой-то журнал, и спящего молодого мужчину.

– Нормально! – Костик скривил свои толстые губы в горькой усмешке. – Не думал и не гадал, что буду иметь проблемы с поджелудочной. Я же не алкаш какой!

– Видать съел что-то не то, – выразил предположение Бобров.

Больной слабо махнул рукой:

– Да ничего такого плохого я не ел! Блюда были – высший класс!

– Скажешь тоже – высший класс! – усмехнулся Вадим. – Для тебя что, в Днепродзержинске специально готовили? Небось, жрал что попало и где попало, как всякий командировочный…

– Да не был я ни в какой командировке! – нехотя признался Костик.

Вадим посмотрел на него с недоумением:

– А куда ты ездил? Юлька говорила, что тебя на три дня отправили в командировку на какой-то завод в Днепродзержинск…

– Помнишь Зинку Семенову? – вздохнул Костик, опуская глаза. – Ну, черненькую такую, востроносенькую?

– Она училась в одном классе с твоим младшим братом, – уточнил Бобров.

– Да, да, помнишь?

– Помню…

Больной приподнялся, оперся на локоть и, понизив голос до шепота, стал рассказывать:

– В прошлую среду я встретил ее в Запорожье на центральном рынке. Она приехала купить себе туфли и платье. Такая пава! Статная, высокая, талия, как у Кардашьян… Зинка меня первая узнала. Остановила, начала расспрашивать про житье-бытье. Я тоже поинтересовался ее делами. Оказалось, что она теперь живет в Токмакском районе, с мужем давно в разводе…

– И ты поехал к ней, соврав Юльке, что тебя посылают в Днепродзержинск? – нахмурил брови Вадим.

Костик виновато пожал плечами:

– Да, поехал! На другой день. Не смог устоять перед Зинкиным очарованием… Я ведь еще в детстве за ней бегал, помнишь?

– Да ты и за Юлькой тогда бегал, – отвернувшись, напомнил Бобров. И, помолчав, поинтересовался: – Зинка в Чабановке живет?

– Ну, да… – Костик удивленно округлил глаза. – А ты откуда знаешь?

– Жители этой Чабановки массово болеют панкреатитом! Отчего – никто пока не знает…

– Да слышал я… Но думал, это у них от пьянки! И Зинка говорила, что болеют только алкаши…

– Как видишь, не только они! – назидательно изрек Вадим. И вопросительно взглянул на товарища: – Когда ты почувствовал, что заболел?

– Я приехал домой вчера перед обедом, – проговорил тот, стараясь поудобнее расположить на узкой койке свое увесистое пузо. – Уже чувствовал себя неважно. А сегодня утром для меня буквально померк белый свет – жуткая боль в животе, тошнота, рвота, головокружение…

– Понятно… Ну, ладно, выздоравливай! – Бобров хлопнул Костика по бедру и поднялся. – Да смотри, больше в Чабановку не езди…

Зареванная Юлька поджидала бывшего мужа возле входа в отделение. Дальше ее не пустили, предложили прийти в установленное для посещения больных время.

– Как там Костик? – подскочила она к Вадиму, как только тот показался в дверном проеме. – Его жизнь вне опасности?

– Будет жить! – угрюмо бросил собкор и, увернувшись от благодарных объятий экс-супруги, побежал вниз по лестнице, к выходу из больничного корпуса.

Перед вечером небо заволокло тучами, подул северный порывистый ветер, и в крошечной однокомнатной квартире Боброва, доставшейся ему после размена их совместной с Юлькой «трешки», стало совсем сумрачно и холодно. Отопление, по распоряжению чересчур экономных местных властей, отключили еще две недели назад, электрокамин хозяин квартиры так и не удосужился купить, поэтому греться приходилось горячим чаем с малиновым вареньем, которого, благодаря матери, у Вадима было целых пять литровых банок.

Он сидел на кухне у окна и хлебал душистое варево, как вдруг затрезвонил мобильный телефон.

– Да, слушаю! – лениво отозвался собкор, плотнее запахивая халат на мускулистой волосатой груди.

– Вы журналист «Новой газеты» Бобров? – сдавленно спросил чей-то голос.

– Да, да, это я!

– Вас беспокоит главврач токмакской райбольницы Бугаевский, – представился звонивший. – На пресс-конференции вы интересовались, нет ли у меня предположений, касающихся причин массового заболевания жителей Чабановки…

– Интересовался.

Невидимый собеседник помолчал, потом посопел, покашлял, собираясь, видимо, с духом, и, наконец, сбивчиво заговорил:

– На пресс-конференции я не мог вам ничего сказать… Просто не мог… У меня есть серьезные подозрения, но очень мало доказательств…

– Доказательств? – удивленно переспросил Вадим. – Доказательств чего?

– Это не телефонный разговор, – голос Бугаевского, кажется, дрожал. – Свою догадку я сегодня озвучил прокурору района в приватной беседе, и он поднял меня на смех… Однако мои подозрения далеко небеспочвенны, и я уверен, что их необходимо как можно быстрее довести до общественности… Только вы не должны в своей статье ссылаться на меня. Понимаете?

– Понимаю, – вздохнул собкор, почесывая затылок. – Но вы хоть намекните, в чем дело, о каких подозрениях идет речь?

– Вы еще не дали честное слово, что моя фамилия в статье упоминаться не будет, – полушепотом напомнил главврач.

– Даю вам слово, Василий Александрович, что не стану упоминать о вас в своей корреспонденции! – печатая каждое слово, пообещал Бобров. – Если, конечно, вообще стану ее писать…

– Писать нужно! – горячо заверил Бугаевский. – Ведь речь идет о здоровье и жизни сотен людей, в том числе детей.

– Ладно, что там у вас за подозрения?

– Массовое заболевание чабановцев – это неспроста, – тяжело сопя, медленно процедил Бугаевский. – Думаю, здесь нужно говорить о целенаправленной деятельности. О диверсии…

– Что?! – от неожиданности собкор опешил. Он решил, что ослышался. – Повторите, Василий Александрович! Как вы сказали?

Главврач, проигнорировав вопрос, после непродолжительной паузы с жаром зашептал:

– Все началось сразу после появления в Токмаке одного профессора из Варшавы… Он родной брат жены директора фирмы «Энергоспецмонтаж ЛТД», которая ведет расчистку Молочной…

– Всеволода Белого?

– Да, Белого! – подтвердил Бугаевский. И, предваряя следующий вопрос журналиста, быстро прибавил: – Все, остальное при встрече. Вы приедете?

– Обязательно приеду! – Вадим взволнованно вскочил и метнулся в прихожую к вешалке – там, в кармане куртки, лежали блокнот и авторучка. – Во сколько нужно приехать? Вы будете на работе? Если нет, то где вас искать?

– Приезжайте как можно раньше! – попросил главврач. И тут же предостерег: – Но ко мне в больницу не приходите! Позвоните на мобильный по этому номеру, и я скажу, где мы встретимся. Чтобы подальше от любопытных глаз…

– Василий Александрович, может, нужно обратиться в полицию? – предположил Вадим.

– Нет, нет! – испуганно воскликнул Бугаевский. – Не сейчас, позже! И обращаться нужно не в наше районное отделение, это я уже понял… И, скорее всего, даже не в областное управление… Давайте мы этот вопрос обсудим при встрече…

Переведя дух после разговора с главврачом, Бобров позвонил в редакцию Чепижному, зная, что тот любит засиживаться в своем тесном, но уютном кабинетике допоздна. И когда завкорсетью ответил, кратко изложил ему суть дела.