Концерт Патриции Каас. Отрывки

Двухэтажная кровать и коврик около нее …

Плоский телевизор около русской печки и завешенное черным зеркало…

А кухню пристроили, и там тоже все было по-городскому – и мебель, и электрическая плита с духовкой … Раковина с кранами …

Иван замер перед фотографиями в настенной раме и к нему пристроился Трофимов, Зинаида знакомилась с грустными Валентиной и Сережей и знакомила их с маленьким Сидором, впервые очутившемся в этой избе, а в избе начали появляться бывшие одноклассники Ивана и Зинаиды …

Зина и Валя дружно собирали на стол, Сережа показывал Сидору свой уголок с инструментами, Иван с бывшими одноклассниками украдкой разливал водку по маленьким стопочкам …

За столом как бы сам по себе оказался Свиридов … Трофимов … Матушка Павла Евменовна … Соседи Аникеевых …

Помянули.

Еще было не поздно, когда все вышли на улицу – на обычную деревенскую улицу: широкую, с зелеными шпалерами и протоптанными по заборам тропинками и плотно укатанным полотном.

Здороваясь со всеми встречными все тронулись в сторону церкви …

– Тетя Зина, на, покройся! – Валя накинула на голову платок и протянула платок Зинаиде Карповне.

После долгого разговора с отцом Исидором пошли на кладбище позади церкви, посмотрели место, договорились с землекопами …

Деревенская улица заполнилась людьми – от участка местной больницы и до церкви тележки с гробами сопровождали местные жители. Аникеевых было тоже много – родни у умерших хватало, как и близких друзей и соседей.

Дорога была недальняя и гробы не закрывали, и по дороге туда клали цветы.

Каталки катились на велосипедных колесах с широкими шинами, и эти колеса легко справлялись даже с крупным гравием деревенской улицы.

Отпевание в церкви было недолгим, и далее гробы повезли на кладбище что позади церкви …

Громадный стол соорудили во дворе из снятых дверей – соседи тоже поучаствовали.

Людей собралось много, и многие шли со своими тазиками с салатом и даже с бутылками – прозрачной беленькой или мутноватого самогона.

За столом собрались давно знакомые и близкие люди, и поэтому общение было неспешным и почти родственным. И поднимали небольшие стаканчики – «мерзавчики», а их целый ящик привез Свиридов, оказавшийся ничуть не менее близким и родным, чем председатель колхоза Трофимов, и говорили не по писанному – кто что думает и как чувствует …

Иван и Зинаида легли спать на громадном надувном матрасе посреди горницы, а пятилетний Сидор охотно пошел с Валентиной и улегся спать с ней, и они долго шептались.

Рано утром Иван по давней привычке пошел на двор к рукомойнику, налил в него воды – пока его не позвала Зина.

– Вань, не мудри! Глянь, тут не только умывальник есть, но даже душ! Иди сюда …

Сытный завтрак готовили вместе Зинаида и Валентина, забежали соседи, пошли разговоры, недоговоренные вчера.

Оба – Иван и Зинаида – дружно удивлялись: в их время молодежь стремилась уехать из колхоза в город, а тут.

Оказалось, что многие их школьные друзья вернулись в колхоз обратно, причем часто уже с полученным в городе образованием!

Целый день Аникеевы ходили и не узнавали родные места – столько нового появилось в их родном колхозе. И молокозавод, и птицеферма, и новые улицы …

– А вон тут живут крестники Президента!

– Какого еще президента? Скажешь тоже!

– Самого что ни на есть настоящего! Он к ним на свадьбу приезжал!

Удивлялись порядку на машинном дворе, громадным теплицам и холодильным машинам в цехе розлива молока, складу около мясобойни, где из дверей тянуло инеем, цехам завода и железнодорожной ветке с путями и высокой крышей корпуса депо …

Потом допоздна сидели в правлении колхоза.

Несмотря на новые времена колхоз остался, и даже название «Вперед» сохранилось, хотя на самом деле селскохозяйственное предприятие было структурным подразделением воинской части генерала Свиридова.

А в правлении остался всего один старожил-колхозник – председатель правления Иван Степанович Трофимов. Один – потому что все остальные были молодые специалисты с образованием, пусть не всегда высшим …

Аникеевы задержались на неделю.

Сережа и Валентина называли их дядя Ваня и тетя Зина, Сидора они таскали с собой в ночное и на рыбалку и переименовали его в Малого.

И Сидор охотно отзывался: «Малой, ты где?»

В конце месяца в Доме культуры на общем собрании Ивана и Зинаиду Аникеевых принимали в колхоз, а на другой день Свиридов передал Трофимову трудовые книжки Аникеевых и тоненькую папочку со школьной выпиской Сидора Аникеева.

– Анатолий Иванович как вы оцениваете возможность физического изъятия конкретных личностей из других государств? С других территорий? Вы провели подобную операцию с нашим резидентом …

– Для проведения такой операции требуется решение на вашем уровне. Других препятствий не вижу.

– Вы считаете это возможным?

– Сложность может быть только с обнаружением данной личности. Дальше – дело техники … Место нашего человека искать не пришлось – поэтому это было проще. С другими необходимо выбрать место и время, а это может потребовать дополнительного времени. А все остальное дело техники и особых затруднений не вызывает.

– Сколько времени может занять вся операция?

– В зависимости от срочности – от нескольких часов до … в зависимости от личности, степени прикрытия. Можно это сделать явно, можно – незаметно и неизвестно как …

– И разовые диверсии вы тоже считаете возможными?

– Почему у вас возник такой вопрос? В небольшом масштабе такие операции уже выполнялись … Объект, адрес …

– А танкер с нефтью, вдруг загустевший до вязкости мыла?

– Это была не диверсия, а эксперимент. Кроме загустевания была сумасбродная идея снижения вязкости почти до вязкости воды или пива, но это было нерационально.

– Но возможно?

– Да, возможно. Но такая жидкость практически сохранит химический состав нефти и будет легко поддаваться переработке. Густая резалась ножом …

– Это было сложно?

– Сложность была в том, что вся нефть в танкере содержится не в одной емкости, а в нескольких изолированных отсеках. Поэтому загуститель вводился в момент закачивания сырья в емкости танкера и начинал работать не сразу …

– Толя, я сумасшедшая?

– Warum denn nicht?

– Я давно замечаю, что не старею … Я была в магазине, там было такое платье … тонкий трикотаж … я мерила на голое тело, без белья …

– Представляю, насколько это было сексуально!

– Я представить себе не могла, насколько это сексуально для меня! Неописуемые ощущения, как впервые купаться ночью голышом – по крайней мере, так писал какой-то классик …

– А почему ночью? Днем разве не так?

– Не так. Днем опасаешься зрителей, а ночью все чувства … обнажены …

– Тела или чувства?

– А я это платье купила …

– Покажешь?

– Если отпустишь – встану и покажу …

– Отец, у тебя будет время посмотреть то, что мы с Улей натворили? Нам твое мнение важно.

– А мамино? Маме показывали?

– Нет еще. Уля хотела, чтобы ты посмотрел первым.

– Раз надо – значит надо. Буду смотреть.

Вечером Свиридов долго и внимательно листал отпечатанный макет книги, рассматривал фотографии и рисунки.

Потом он тискал Улю и Гришу, но больше похвал и поцелуев досталось Уле – она была редактором и основным автором этой книги …

– Тонечка, не поверишь – снова находятся сумасшедшие, желающие проверить наши границы!

Тоня даже подняла голову с плеча мужа.

– Кто такие? Не местные?

– В том то и дело, что местные. Два дурака подготовились, набросили маты на колючку и полезли. Конечно, напоролись на следующую линию заграждений, но прошли. Их засек дежурный дрон, осветил, предложил сложить оружие и лечь. Но один из них с двух стволов крупной дробью сбил дрон.

– Совсем больной! Пьяный?

– Не сильно. Их взяли, допрашивают – кто научил, кто помог. Сядут оба, а одному еще компенсировать стоимость дрона, который зафиксировал момент выстрела перед своей гибелью …

– У них в деревне уже позабыли предыдущую попытку? У них, что, не висит на правлении памятка о границе зоны и последствиях нарушения ограды?

– Все висит, все знают, но видимо им требуется постоянное подтверждение запрета …

Материалы «татарина» появлялись в популярной газете все реже, хотя по устным сведениям своей деятельности этот народный мститель не прекращал.

Корр. Не первый раз возникает тема незаконного варварского вывоза ценной древесины из Сибири при попустительстве местной власти. Вы слышали об этом?

Тат. Не только слышал, но и принимал активное участие в наказании виновных. Об этом не пишут и всячески замалчивают, а наказания совершаются довольно кровавые.

Корр. Кровавые?

Тат. Именно! Умирают те, кто пилит деревья в заповедных местах, и умирают мучительной смертью. И делается это так, чтобы знало об этом максимальное количество населения. Они погибают от потери крови – у них отрублены руки и ноги, и их находят затем приехавшие за стволами. В других местах гибнут трелевщики – они погибают прямо в кабинах тракторов. Крановщики, загружающие лесовозы, тоже гибнут в кабинах – они тоже умирают от потери крови от различных ран.

Корр. Но не эти исполнители получают гигантские прибыли? А организаторы пиратских вырубок?

Тат. До организаторов добраться бывает трудно, но я нахожу и наказываю их тоже. Простым отсечением головы, но публично. Сидит такой надутый от собственной важности господин на заседании и вдруг – нет головы и много крови.

Корр. И какова действенность ваших наказаний? Уменьшается число незаконных порубок ценных пород сосны?

Тат. Я не следил за уменьшением порубок, но денежные потоки от вывоза древесины существенно уменьшились. И куча «висяков» у следственных органов …

Корр. Тема педофилии возникает постоянно …

Тат. Это связано с тем, что наши судьи и заседатели часто очень милостиво относятся к этим преступлениям. Педофилы даже возвращаются обратно в школу. Мы уже обсуждали эту тему – я рассказывал, что наказываю педофилов смертью. Если бы СМИ не замалчивало такие случаи, то действенность была бы выше.

Корр. Мы много раз поднимали тему незаконной застройки – как в прибрежной зоне так и в сельской местности. Последние скандалы связаны с постройками на месте деревенских халуп и заселения их нелегальными мигрантами …

Тат. Тут целый вагон нарушений – и незаконные постройки, и пострадавшие приобретатели, и нарушения при строительстве, и коррупция властей на различных уровнях власти … И наказывать приходится многих, и опять нет гласности … А тут еще взялись достраивать деревенские халупы и заселять их незаконными мигрантами – приходится наказывать начиная с властных структур за коррупцию и попустительство …

Корр. Много жалоб на слабость властей на местах – нарушение законов есть, а привлечь за это не хотят …

Тат. А у нас руководство работает в режиме ручного управления – жалуйтесь президенту, авось подействует. Иногда наказываю виновников, но тогда это уже с величайшей жестокостью – начинаю с родственников, с детей.

Корр. Но это же жестоко!

Тат. Зато действенно – действует сразу и наверняка. Ставит машину в чужом дворе на газон – плакат на лобовое стекло: «завтра поставишь так – умрет твой сын». Сын умирает – машину больше во дворе не видели. И так далее …

Корр. Очень жестоко … и бесчеловечно!

Тат. Власть должна быть жестокой, иначе она не власть.

Корр. А как вы относитесь к случаям с представителями «золотой песочницы»?

Тат. Если вы имеете в виде недорослей наших олигархов, то сугубо отрицательно. И думаю, что в самое ближайшее время начну наказывать не недорослей, а их родителей. Но для этого нужна нормальная гласность! А сейчас у меня основное время занимают рядовые ограбления и убийства.

Корр. Что значит «рядовые»?

Тат. Это массовые правонарушения – их много, много «висяков», мало информации в прессе … А пострадавших много и они обычные рядовые девушки, пенсионеры без именитых родственников … Я нахожу таксистов, опаивающих пассажиров и грабящих их, выбрасывающих тела в пустынных местах, где чаще всего они умирают … Некоторых я сажаю на кол, некоторых вешаю вниз головой, а некоторых просто убиваю …

Корр. Но об этом ничего не известно …

Тат. В том-то все и дело! Поэтому такие таксисты вновь появляются и вновь грабят людей!

Корр. А вам известно о притеснениях африканских студентов в Нижнем? Их высылают из страны!

Тат. А вы поинтересуйтесь, кто там губернатор. И его прошлым …

Корр. Вы практически решаете судьбы людей – жизнь или смерть. Вас это не мучает? Вы собой подменяете некую высшую, верховную власть?

Тат. Да, это совсем непросто. Мой духовник …

Корр. У вас есть духовник? Вы ходите в церковь на исповедь, на причастие?

Тат. Да, я хожу исповедоваться. И верховный суд всевышнего для меня много значит.

Корр. Это власть всевышнего. А гражданская всласть вас не заботит?

Тат. При моем отношении к властным структурам каким образом меня может интересовать мнение этих структур? И при этом я стараюсь не нарушать действующего законодательства …

Корр. За последние годы произошло много трагических событий, убийств популярных личностей, и вообще нераскрываемых преступлений. Это каким-то образом вас затрагивает?

Тат. (Прим. редактора: наш гость молчал несколько минут) Таких случаев накопилось уже довольно много. Насчет их нераскрываемости – кто-то очень не хочет раскрытия, что чаще всего. Но часто я не могу предъявить виновника обществу, и как при этом карать?

Я уничтожаю прямых виновников, но остаются косвенные … чаще всего трупы даже связать с происшествием почти невозможно. Вы знаете, что такое мачете? Это короткая сабля, которой рубят сахарный тростник. И это страшное (было использовано другое слово, недопустимое в газете) оружие я часто использую для казни.

Корр. А гласность?

Тат. Для данного контингента это не актуально. Внутри этой среды информация распространяется почти мгновенно.

Корр. И помогает?

Тат. Как сказать … Растут цены заказа, резко падает уровень квалификации исполнителей …

Соответствующие органы неоднократно допрашивали корреспонденток газеты и смогли составить словесный портрет «татарина».

Это был плотный мужчина выше среднего роста в темных очках, которые он никогда не снимал. Голос грубый, с дефектами и нецензурными оборотами.

Волосы стриженые, темно-каштановые, скорее всего парик.

Черты лица без отличительных особенностей, нос прямой, губы прямые широкие, на зубах золотые коронки.

Руки с короткими пальцами, пальцы толстые, ногти грязные, неровно подстриженые.

Форма ушей из-за волос невыяснена.

В разговоре часто употребляет специфические термины, характерные для слесаря, и большое количество нецензурных выражений и оборотов.

Допрос главного редактора ничего не прояснил – гость появляется неожиданно, и из комнаты отдыха главного, в которую есть отдельная дверь из коридора.

≠ Приветствую вас, друзья!

Все обладающие паранормальными – экстрасенсорными – способностями откликнулись.

≠ Привет, <мои> дуралеи! – первой откликнулась Полина Ерлыкина, и чуть ее послания – <мои> – была на более высоком «языке»: это «переводилось» не в словесной форме, а в «эмоциональной», и означало «дорогие, родные, милые, любимые» и еще множество ласкательных «слов» …

Откликались другие экстрасенсы, и всех Свиридов и Олег различали по «голосам».

Конечно, никакого голоса не было, но индивидуальные особенности у всех были, и характеризовали каждого однозначно.

Баранов, Карцева, Дормидонтов, Лопаткин, «мальчишки» …

Не откликнулся только Потап Потапович.

Свиридов взглянул на часы – мысленно – увидел стрелки, цифры.

– Молодец, Потап, – подумал Свиридов, – Я тоже блокируюсь, когда мы с Тоней …

≠ Мы с Олежкой сейчас собираемся провести эксперимент по обучению меня …

≠ Дядя Толя, не смеши меня! Я не смогу работать!

≠ Я и не думал. Сейчас Олег мысленно – частично и визуально – будет учить меня игре на рояле.

≠ А ты, что, все остальное уже умеешь? – это чуть-чуть съехидничала Карцева.

≠ Леночка, не завидуй! – это уже Лопаткин.

≠ А мы тоже хотим! – это кто-то из «мальчишек».

≠ Научим, научим …

≠ Рояль или синтезатор?

На сцене Дома культуры постоянно находились два концертных рояля – стояли за кулисами.

Если рояли выкатывали, то это означало лишь одно – город посетил давний друг Раймонд Паулс и предстоит концерт-дуэт на двух роялях: Паулс – Лопаткин.

Правда, это было не совсем так или совсем не так – сигналы из мозга Паулся снимал Олег Ерлыкин и передавал Лопаткину.

Но передавал так успешно, что дуэт получался вполне слаженно.

Потом за рояль садился сам Олег, и они так же успешно играли вдвоем с Паулсом – уроки в Консерватории для Олега не прошли даром.

Затем опробовали трио – два рояля и синтезатор Олега.

Этот синтезатор представлял собой нечто особенное – над ним мудрили и Олег, и умники из отдела Авдоконихина, и сам Потапович, и Владик Медяков …

Получилось нечто, обладающее прекрасной гаммой обычного рояля и возможностями множества других инструментов вплоть до неплохого органа …

По крайней мере партитуру из фильма «Антон Иванович сердится» Олег воспроизводил очень точно.

≠ Вы будете транслировать для вех?

≠ По крайней мере мы не намерены блокироваться …

– Поехали?

– Поехали, дядя Толя! Сперва посмотри как играю я.

Олег сел за рояль, сзади встал Свиридов.

Олег положил руки на клавиатуру, потом пробежался простенькой гаммой.

– Давай какую-нибудь хорошо знакомую мелодию …

Через некоторое время за рояль сел Свиридов и положил на клавиатуру пальцы так, как это делал Олег. И закрыл глаза.

Олег мысленно дал команду Свиридову и тот заиграл …

≠ Толя, главное звукосочетания. Мелодия – это уже хорошо … Но есть еще и аккомпанемент! – это Полина Ерлыкина.

Свиридов и Олег занимались до вечера, пока их не погнали – зал готовили для вечернего концерта: сегодня приехали студенты Гнесинки …

На другой день Свиридов вполне уверенно смог воспроизвести партитуру органа из старинного фильма «Антон Иванович сердится» …

– Из громадной кучи записок мы выбрали …

– Кто это «мы»? – из зала.

– Я и Толик … то есть я хочу сказать Анатолий Иванович.

– Вить, кончай! Все знают, что мы с тобой знакомы тысячу лет …

– И он тебя запросто может назвать «гад начальник»! – это из зала уточнил Костя Докукин.

– Мы решили сегодня вечер ответов начать с темы «день рождения»!

– Итак, день рождения. Что это такое? Раньше называли это день ангела – детей нарекали по святцам, по дню конкретного святого. И праздновали соответственно по церковным канонам. Затем ангелы стали позабываться, но привычка праздновать оставалась. А потом условность этого праздника возрастала, и отмечать день рождения многие стали тогда, когда этого хотелось «празднующему».

– Но тем не менее этот праздник является для многих ничуть не менее важным, чем новый год или первое мая …

– При этом особенно ценным этот праздник является для детей – они с малых лет должны привыкнуть, что их день рождения для родителей является самым важным и самым главным, что в этот день дети должны в наибольше мере чувствовать любовь родителей, родственников и вообще всех окружающих.

– Для детей это очень важно! Это способствует воспитанию чувств взаимной любви и уважения в семье, установлению тесных родственных отношений. Дело не в подарках, а во внимании к растущему человеку.

– Хотя и в подарках тоже – в подарке проявляется внимание и забота, подарок не должен быть формальным, а еще лучше, если он не будет заказным – ребенок заказал, ему и купили.

– Утилитарным? Да, подарок может быть утилитарным. Я помню, как у нас в школе родительский комитет дарил на день рождения ботинки – в семье купить этого не могли, дорого. Не подарок? А это конец войны и нищеты хватало даже в Москве!

– А как дарили книги! Забыли, что было время, когда книга была реально дорогим подарком! Или редкий значок – я помню, как гордился паренек из соседнего класса: ему подарили чешский значок Юлиуса Фучика. Он носил его не снимая – а это был крупный значок, похожий на орден, с надписью «Люди, будьте бдительны». С этими словами Юлиус Фучик шел на казнь …

– Да, теперь с выбором подарков трудности – нет дефицита … Да и с выдумкой сложности …

– День рождения – это очень важный праздник, и с возрастом он не теряет своего значения, своей важности. Хотя иногда этот праздник становится условным …

– Как это?

– Например, у нас с Тоней кроме индивидуальных дней рождения есть наш общий день рождения, который мы тоже отмечаем …

– Анатолий Иванович, у нас с Сергеем Кужугетовичем есть к вам вопросы.

– Я слушаю.

– Как, по вашему мнению, возможно проведение локальных воинских операций с использованием ваших способностей и ваших офицеров?

– Такие операции возможны и даже в небольшом масштабе были осуществлены. Для проведения подобных операций, даже локальных, требуется политическое решение и оценка возможных последствий.

– У меня есть данные о некоторых локальных операций диверсионного характера, которые скорее всего проводил генерал Свиридов … – задумчиво произнес Шойгу.

– ??

– Подтверждаю.

– А если танковая атака? Что можно сделать?

– Можно уничтожить танки. И другую тяжелую технику. Возможны диверсии на складах и в иных местах сосредоточения боевой техники.

– Какими силами вы располагаете?

– Достаточными для борьбы с любыми видами военной техники вплоть до авиации и морских сил. Я докладывал о проведенных нами локальных операциях, где были задействованы снайперы и легкое стрелковое оружие – в принципе возможно применение любого вида вооружения. Требуется только политическое решение …

– Что за неясные сведения об обнаружении невидимых объектов военного назначения?

– В реальности положение на данный момент следующее. Существует оборудование, позволяющее обнаруживать невидимый кокон с людьми и оружием. Оборудование довольно сложное и дорогое – один прибор стоит примерно 12 тысяч долларов и его работа требует постоянного охлаждения жидким азотом.

– У нас или у них?

– И у нас, и у них – но приборы разные. Наш дешевле, жидким азотом не заправляется и обеспечивает круговое сканирование до расстояния около четырех тысяч метров – в зависимости от состояния атмосферы. Американский сканер – агрегат сложный, сканирование узконаправленное с углом около 15 градусов по азимуту, на час работы требуется пара литров сжиженного азота … Их образец у нас уже есть …

– У вас была возможность проверить свой прибор на реальном объекте. А как проверяли они?

– Они проверили свой прибор на моем коконе в реальных условиях.

– Вы рисковали?

– В известной мере. У них для лабораторной проверки объекта не было, поэтому поиск ведется в широком диапазоне, но в узком луче – получается медленно. Мы засекаем действие их прибора сразу, и сразу меняем дислокацию, а попросту мгновенно уходим … Совершаем маневр в зависимости от ситуации …

– Таким образом использование вашего кокона достаточно опасно. Так?

– Опасно, но с учетом возможностей их прибора … Тем более, что у нашего противника пока нет реальных данных по обнаружению объекта поиска. Единственный прибор, обнаруживший нас в коконе, захвачен нами.

– И они это знают?

– Нет. Для них эта станция была уничтожена полностью.

– Слушай, Анатолий, с тобой не соскучишься! Так насколько реально использование твоих … твоих …

– Ваших особых возможностей, Анатолий Иванович?

– Вполне реально с учетом конкретных условий.