Клятва на пламени

– Ни благодарности, ни улыбки на лице. Вы, вересдольцы, настоящие дикари. Давно пора захватить вас в плен и научить манерам.

– Сами манерам поучитесь!

Прижимая злосчастное платье к груди, Сильвина зашагала прочь. За ее спиной граф Астер сказал:

– Настанет день, и она пырнет тебя ножом. И я даже винить ее не могу.

– Не исключено, что пырнет. Но, знаешь, хотя бы плакать перестала.

В ту ночь Сильвина долго не могла уснуть в своей карете. С наступлением тьмы лес окутывал холод, и Сильвина, вечная мерзлячка, выбивала зубами дробь. Ей и в голову не приходило попросить еще один плащ или покрывало, и она мучилась и вертелась так и эдак, пытаясь удобнее устроиться. А еще бродячие артисты горланили песни, и среди их голосов один звучал особенно громко. Девушка пела красиво, с этим не поспоришь, однако Сильвине хотелось зажать уши ладонями.

Красное платье лежало у Сильвины на коленях, и она то и дело касалась рукой мягкой ткани. Она мысленно корила себя за эту слабость, но не могла совладать с собой. Да и что такого? Если рассуждать здраво, платье, в котором она провела большую часть пути, уже ни на что не годилось. Так отчего бы ей не воспользоваться внезапной щедростью похитителей?

Еще до рассвета Сильвина сдалась и все же натянула новое платье. Оно было вполне приличным и годилось для путешествия, а прикосновение дорогой мягкой ткани словно заставило кожу петь. Когда Сильвина выбралась из кареты, было еще темно. В лагере спали, и лишь трое слуг графа дежурили у костра. Один из них поднял голову и хмуро уставился на Сильвину. В ответ на его безмолвный вопрос она неопределенно махнула рукой в сторону деревьев. Имеет же девушка право на уединение.

Она нашла родник, к которому ее водили вчера, умылась и утолила жажду. Потом поддалась тщеславию и решила поискать пруд или озеро, чтобы полюбоваться на собственное отражение. Ей пришлось бродить больше получаса, и когда она наконец вышла к крошечному водоему, над ее головой алело утреннее солнце.

Сильвина приблизилась к краю спуска, взглянула на отражение в водном зеркале и убедилась в правоте Кирана. Красный цвет был ей к лицу. Воодушевленная этим открытием, она чуть пригладила распущенные волосы и улыбнулась, впервые за много дней ощущая радостный подъем.

Пора было возвращаться. Сильвина неторопливо пошла вперед, срывая на ходу незнакомые белые цветы, которые пахли болотом. В свете солнца все казалось другим. Сильвине пришлось два раза возвращаться на тропинку, ведущую к пруду, когда она понимала, что идет не туда. Припомнив, что она проходила мимо одинокого бука, Сильвина поискала дерево глазами, но ничего подобного не увидела. Протоптанных дорожек здесь не было, а лес куда ни глянь казался одинаковым. Сдерживая подступающую панику, Сильвина внимательно осмотрелась, но определить верное направление так и не смогла. Пришлось признать: она окончательно заблудилась.

Прежде она не так часто гуляла в лесу одна, да и березовые рощи рядом с домом трудно было сравнить с мрачным болотистым местом, где она теперь оказалась. В Вересдоле, если приходилось идти за грибами или ягодами, девушки не заходили дальше ближайшей опушки или полянки и постоянно переговаривались или пели. Припомнив этот обычай, Сильвина закричала во всю силу легких, но лишь спугнула возмутившихся ворон. На ее зов никто не откликнулся, и Сильвина вспомнила слова графа Астера о том, как просто здесь сгинуть одинокому страннику.

Станут ли ее искать? В конце концов, граф и его люди проделали такой длинный путь до Вересдола, чтобы забрать ее. Не бросят же они ее теперь на погибель. Возможно, ей лучше поберечь силы и оставаться на месте, дождаться, когда ее найдут.

Сильвина только успела подумать об этом, как осознала, что слышит треск дров и мужские голоса. Она едва не рухнула на колени от облегчения. Все же она нашла обратную дорогу, и без чужой помощи. Сделав глубокий вдох, Сильвина немного успокоилась и пошла на звуки костра. Если повезет, ее длительного отсутствия никто и не заметит.

Она вышла на поляну и замерла от неожиданности. Только теперь до нее дошло, что место, где она очутилась, было ей совсем незнакомо. Это действительно была стоянка путников. Над костром в котелке что-то булькало, а несколько мужчин переговаривались у нагруженной телеги. Но это был не ее лагерь.

Сильвина медленно отступила. Что-то в облике путешественников ей решительно не нравилось. Их заросшие щетиной лица, грубые словечки, которыми они перебрасывались, или вороватые повадки – об этом Сильвина задумываться не хотела и решила как можно скорее скрыться. Вот только красное платье выдало ее, и сидевший у костра кашевар все же заметил бродящую в поисках неприятностей девушку.

Он медленно встал, подтянул штаны и подался вперед, разглядывая ее с выражением ленивого любопытства. У Сильвины ноги будто увязли в земле, так она растерялась от дурного предчувствия. Совершенно разбойничья рожа незнакомца не вызывала никаких чувств, кроме животного страха.

Времени на раздумья не было. Сильвина повернулась на каблуках и резво зашагала прочь. Когда она уже была готова сорваться на бег, ее поймали за плечо.

– И куда мы так торопимся?

Она мгновенно высвободилась, решительно повернулась и заставила себя взглянуть в неумытое лицо путника.

– Я потерялась, – отрывисто сказала Сильвина. – Но мой отряд рядом…

– Крошка, считай, что ты нашлась.

Его наглый взгляд, зловонное, отдающее дешевым вином дыхание и тянущиеся к ней пальцы заставили ее вздрогнуть от отвращения. Сильвина судорожно сглотнула, однако когда она заговорила, ее голос звучал твердо.

– Меня будут искать. И у меня ничего нет, так что уберите руки.

Властный тон этому оборванцу не понравился. Его лицо исказила уродливая гримаса, и он с тихой угрозой пообещал:

– Поищут и перестанут.

Тут нервы Сильвины не выдержали. Она отпрянула и бросилась бежать, однако ее мгновенно схватили сзади за воротник платья и швырнули на землю. Приземление было болезненным: Сильвина упала на спину плашмя, и перед ее глазами заплясали серебряные искры. А потом в легких совсем не осталось воздуха. Разбойник, напавший на нее, поставил колено ей на живот и ухватился за вырез на груди. Сильвина в ужасе попыталась закричать, но из горла вырвалось лишь невразумительное бульканье. Где-то высоко над ее распростертым телом смеялись приятели негодяя, подначивали своего дружка к решительным действиям и сыпали непристойностями. Полуживая от творящегося с ней наяву кошмара, Сильвина не видела ничего, кроме мельтешения листвы и мерзкой насмехающейся рожи. К ней вдруг пришло полное осознание происходящего, и она забилась в истерике. Эти ублюдки не собирались просто ограбить ее.

– Да ты не мнись, – пробурчал разбойник, – и все понравится.

Затрещала ткань, и Сильвина завопила, извиваясь всем телом. Как она ни брыкалась, сбросить с себя эту тушу не удавалось, а вот разозлить насильника она смогла.

– Сама приползла! – рявкнул он и влепил ей оплеуху. – Не брыкайся!

Грубые толстые пальцы сжали ее горло. Сильвина думала, что ее вырвет, такими яростными были сотрясающие тело спазмы. Она больше не могла нормально вдохнуть, и у нее уже потемнело перед глазами, когда земля под ней содрогнулась, и волна горячего воздуха прокатилась по траве.

Словно вынырнувшая из темных пучин на поверхность, Сильвина вдруг разглядела и высокое голубое небо, и позолоченные солнцем верхушки деревьев. Ее больше никто не удерживал, и она неожиданно сильно ощутила боль от пощечины и саднящее горло. Захлебываясь драгоценным воздухом, Сильвина кое-как приподнялась и увидела человека, который напал на нее. Она всхлипнула и попыталась отползти в сторону, однако разбойник будто потерял к ней интерес. Он смотрел за спину Сильвины, и его товарищи, которые сбились в кучку, тоже застыли разинув рты.

Сильвина поняла кого увидит еще до того, как повернула голову. Киран стоял, положив ладонь на рукоять меча, но клинок покинул ножны лишь наполовину. В облике насмешливого лорда было что-то странное, больше всего он сейчас напоминал мраморную статую, если бы не проницательный взгляд, оценивающий открывшуюся ему картину.

– Братец, глянь, – пробормотал кто-то испуганным фальцетом. – Черный меч! Он…

Эти слова всколыхнули толпу разбойников. Сильвина различила ужас на их лицах и вновь перевела взгляд на меч. Клинок выглядел так, словно его выточили из куска отполированного до блеска оникса.

– Сильвина, встань.

Приказ Кирана не сразу дошел до ее сознания. Потом она кое-как поднялась на ноги. Никакого облегчения не было и в помине. Она чувствовала себя раздавленной, униженной, и казалось, что на ней не осталось живого места. Только мысль о том, что худшего не случилось, придавала ей сил.

– Не надо!

От жалобного крика она дернулась как от удара. Ее несостоявшийся насильник пятился, выставив перед собой обе руки, и умоляющим тоном блеял:

– Не трогай. Я ей ничего не сделал! Ничего не сделал, клянусь!

Киран склонил голову набок. Пару мгновений он размышлял, а потом молниеносным движением загнал меч в ножны.

– И правда. Пачкать о вас клинок не стоит.

Облегчение на лицах разбойников очень быстро сменилось страхом. Вокруг мага полыхнул золотистый свет, который с каждой секундой разгорался все ярче и точно разрывал воздух в клочья. Сильвина услышала треск, как от раската грома. Кто-то из разбойников завыл, но их паника продлилась всего несколько мгновений. Словно погруженная в забытье, Сильвина увидела, как все семеро взмывают над землей, отчаянно болтая ногами в воздухе. Веревки, которые совсем недавно лежали у телеги, оплетали шеи разбойников, и каждый из негодяев беспомощно цеплялся пальцами в удавку. Сильвина зажмурилась, однако уши зажать не додумалась. Вслед за стонами и хрипами прозвучал продолжительный хруст, и все стихло.

Прошла не одна минута, прежде чем Сильвина медленно открыла глаза. Киран, все еще окруженный ореолом золотого света, повернулся к ней и спокойно сказал:

– Ты ушла далеко от лагеря.

Произнесенные им слова показались ей далеким эхом. Этого человека, этого облаченного мощью мага перед ней, Сильвина не узнавала. Когда его взгляд скользнул ниже, она инстинктивно стиснула на груди разорванную ткань и так застыла. Киран вновь заговорил своим странным чужим голосом.

– И платье, которое я тебе подарил, испорчено.

У нее не получилось и словечка вымолвить в ответ. И дрожь не унималась. Лишь когда стих треск и рассеялось золотое сияние, Сильвина осмелилась посмотреть на мага. Она тут же наткнулась на его мрачный взгляд.

– Пойдем. Тебя все ищут.

Он направился в чащу. Сильвина последовала было за ним, но совершила ошибку и обернулась на маленький лагерь. Ее взгляд метался между мертвыми разбойниками: они теперь напоминали фонарики, которыми дети украшают деревья в первый день нового года. Сильвина поспешила отвернуться, однако не прошла и пару шагов. Она споткнулась, упала на колени, и ее вывернуло наизнанку.

В ушах шумело. Обливаясь холодным потом, Сильвина прижимала ладонь к ноющей груди и старалась сделать глубокий вдох. От привкуса желчи во рту ее опять замутило, и она обессиленно склонилась над землей. Сильвина не знала, сколько прошло минут, прежде чем ее дыхание выровнялось. Когда она попыталась сесть, на ее плечо легла горячая ладонь.

– Поднимайся. Я тебе помогу.

– Нет, – испуганно выпалила она и вскинула голову.

Киран застыл как от удара. Наверное, он прочел ужас в ее глазах. Что-то в выражении его лица заставило Сильвину съежиться от стыда.

– Не надо, – пролепетала она. – Я сама. Сама встану… Спасибо.

Он все еще пристально смотрел на нее. Сильвина невольно стиснула зубы, когда его пальцы отвели прядь испачканных волос с ее лба, легонько коснулись саднящей царапины на щеке. Ей пришла на ум мысль, что она впервые видит его лицо так близко при свете дня. В серо-голубых глазах вспыхивали золотистые искры, брови хмурились. Сильвина увидела крошечный побелевший от времени шрам у виска и еще один у уголка рта. Она посмотрела на плотно сжатые губы Кирана и поспешно опустила ресницы. В тот же момент его ладонь соскользнула с ее плеча.

– Как пожелаешь.

Он отстранился и выпрямился. Опасаясь его рассердить, Сильвина встала и последовала за ним на слабых ногах. Осознание того, какой беспечной она была все это время, жгло ее изнутри. Как же она ошибалась, когда думала, что осторожной нужно быть со старшим братом.

Киран Астер убил семь человек и глазом не моргнул. Это его стоило бояться.

Через несколько минут, которые они провели в гробовом молчании, Киран привел Сильвину к небольшому ручью. Вид весело журчащего потока заставил Сильвину немного опомниться. Она тщательно умылась, прополоскала рот и еще долго не хотела вытаскивать руки из студеной воды. Холод отрезвлял, возвращал ей растраченные силы.

Мягкое прикосновение к щеке застало ее врасплох, и Сильвина не сразу его осознала. Она рассеянно тряхнула головой, но ощущение не исчезло. Тогда Сильвина повернулась и увидела трепещущий золотистый луч, который осторожно тронул ее плечо, а потом потянулся к лицу. Этот кусочек света казался живым, как котенок, который жмется в поисках ласки. Сильвина подняла недоуменный взгляд на стоявшего рядом Кирана. Тот рассматривал ее со смесью замешательства и недоверия, но больше всего сбивало с толку не это, а золотистый цвет его глаз. В них словно горело солнце.

Через пару мгновений Киран как будто проснулся и недоуменно посмотрел на собственные пальцы, от которых к Сильвине тянулся дрожащий магический луч. Словно досадуя на себя, Киран резко смахнул с ладони сияющие огоньки, и она увидела, как тает золото в обращенных к ней глазах. Непривычно задумчивое выражение лица волшебника порядком смутило ее.

– Если ты закончила, пойдем.

Она только кивнула. Киран поднес руки к горлу, коротко звякнул фибулой. В следующее мгновенье Сильвину окутало тепло тяжелого плаща, который Киран накинул ей на плечи. Она понимала, что ее плачевный вид так просто не замаскировать, однако была до глубины души признательна магу.

7.

Возвращение в лагерь не прошло незамеченным. Как только их завидели у лошадей, к Кирану и Сильвине бросились люди, и со всех сторон посыпались вопросы.

– Милорд, вы ранены?

– Что произошло? На вас напали?

– Милорд!

В звучащих наперебой восклицаниях звенело такое негодование, будто воины Астеров готовы были сию минуту вскочить на лошадей и мчаться рубить обидчиков своего господина. Киран поднял руку, упреждая дальнейшие расспросы, и коротко приказал:

– Отправляемся. Все на месте?

– Аберис пока не вернулся, он на север ушел искать девушку… Сейчас протрубим ему.

Сильвина смотрела себе под ноги и старательно делала вид, что не замечает обжигающих взглядов. Жалкое зрелище она сейчас собой представляла – с растрепанными волосами и наливающимся на щеке синяком.

– Сильвина, иди в карету, – негромко сказал ей Киран. – Дан! Дай ей поесть. И немного вина дай.

Все еще не поднимая головы, Сильвина направилась к карете. Воины перед ней расступились, кто-то пробормотал что-то невразумительное, и Сильвина ускорила шаг. Подол вишневого плаща путался в ее ногах; она сжимала в руках ткань, пытаясь подтянуть ее выше, и все равно то и дело спотыкалась. В какой-то момент Киран поддержал ее за локоть и помог забраться в карету. Когда за ней захлопнулась дверь, Сильвина услышала совсем близко приглушенные голоса графа Астера и его брата.

– Что случилось?

– Ничего.

– Она ранена?

– Нет.

– Но ты использовал магию.

– Не о чем беспокоиться. Дай пройти.

– Но…

Видимо, Киран не стал дослушивать и удалился. Граф Астер последовал за ним. Чем закончился разговор братьев, Сильвина так и не узнала. Оставшись в одиночестве, она наглухо закрыла оба крошечные окошка в карете и принялась стаскивать с себя разорванное платье. Над лагерем прокатился протяжный стон горна, а за ним послышалось конское ржание. Похоже, отряд был готов отправляться. Сильвина уже затягивала пояс своего старого серого наряда, когда в черную дощечку, которой было закрыто окно ее кареты, отрывисто постучали. Сильвина отодвинула перегородку и увидела обрамленное русыми волосами лицо молодого слуги, который обычно следовал за Кираном.

– Лорд Астер сказал дать вам это.

Он вручил ей небольшой сверток и наполовину пустую бутылку с вином.

– Спасибо, – сказала Сильвина. – Пожалуйста, верни лорду Астеру его плащ.

Слуга бережно принял сложенное стопкой одеяние, а потом посмотрел на лицо Сильвины и заметно смутился. Порывшись в кожаной сумке, которую он носил на боку, слуга достал баночку размером с грецкий орех и протянул ее Сильвине.

– Возьмите, девушка. Это хорошая мазь. От этого… От царапин.

Сильвина попыталась улыбнуться.

– Спасибо. Извини, я не знаю твоего имени.

– Меня зовут Дан.

– Спасибо, Дан.

Он кивнул и направился к своему коню. Сильвина развернула на коленях переданный ей сверток и увидела пару сухарей, кусок сыра и яблоко. Она не ощущала голода, поэтому отложила еду, но заставила себя сделать пару глотков вина. Оцепенение то отпускало ее, то накатывало вновь. Когда Сильвина вновь пригубила вино, ее словно толкнули в грудь, и она шлепнулась спиной о жесткую подушку. Стук копыт зазвучал частым градом, и Сильвина поняла, что отряд тронулся.

Чем быстрее становился ход кареты, тем сложнее было сдерживать всхлипывания. Однако, когда рыдания подкатили к горлу, Сильвина тяжело сглотнула и задавила подступающую истерику. Ей пора было отучиться всякий раз заливаться слезами. Слабая женщина – легкая мишень. У нее не было ни брата, ни отца, которые могли бы защитить ее. Она среди чужаков, и если не хочет сгинуть в незнакомом месте, никому не должна показывать свою слабость.

Лицо Кирана Астера, точно высеченное из камня, стояло перед ее глазами. Окутавший его искрящийся золотистый свет, осязаемая мощь, которая волнами расходилась от него – все это теперь казалось нереальным. И вид повешенных разбойников… Сильвина не раз слышала от отчима истории о сражениях, однако ей впервые довелось стать свидетелем убийства. Тех людей она не жалела, но облик разгневанного волшебника потряс ее до глубины души. Киран легко усмирил эту силу, загнал собственную ярость туда, откуда она явилась, но Сильвина увидела достаточно.

И все же он ее спас. Этого она тоже не могла отрицать. Вот только она и словом не поблагодарила его, а теперь вряд ли сможет начать разговор на эту тему.

Через пару часов пейзаж за окном изменился. Потянулись золотистые поля, тут и там мелькали мельницы. Сильвина даже улыбнулась, когда увидела фермы с ладными домиками и работающих людей. Все это время она скучала по поселениям и теперь будто вернулась в настоящую жизнь.

С каждой минутой все сильнее припекало не по-весеннему жаркое солнышко. Золотистые лучи сплетали узоры на гладком камне городской стены, которая быстро приближалась. Очень скоро лошадиные подковы застучали по мощеной дорожке, и отряд графа Астера замедлил ход. Карета Сильвины катилась по широкой улице среди каменных домиков с яркими – оранжевыми, зелеными, бирюзовыми – ставнями и крышами. Деревья как в пене утопали в белых и розовых лепестках. Такого красивого места Сильвина и представить не могла.

Владения магов располагались на возвышенности. Из окна кареты были видны проплывающие мимо аккуратно подстриженные клумбы, парки с зелеными лужайками и незнакомыми деревьями. Когда они очутились в оливковой роще, к аромату цветов и травы примешался запах моря. И вот наконец среди пышной зелени мелькнул каменный замок. Издалека он казался высеченным из белоснежной скалы, тянущейся к облакам. Это воистину величественное здание сияло подобно драгоценному металлу.

Так вот как выглядела крепость Ирринор, знаменитая цитадель магов запада.

Конники перешли на шаг. Усыпанная гравием подъездная дорожка вела к парадному входу, над которым развевался небесно-голубой штандарт с изображением золотого солнца. Сильвина была занята тем, что жадно рассматривала замок и не сразу поняла, что граф Астер и другие всадники скрылись из вида. Через пару минут и ее выпустили из кареты, однако не у главного входа, а сбоку. Кто-то из слуг Астеров здесь же распрягал лошадей.

Сильвина замерла в нерешительности, осененная тенью замка. Казалось, на новую гостью мало кто обращал внимание, хотя вокруг карет и лошадей уже сновали люди, готовые помочь путешественникам. Потом к Сильвине приблизились Киран и немолодой мужчина в коричневой ливрее. Незнакомец коротко глянул на Сильвину из-под насупленных бровей.

– Сильвина, это человек, которому ты будешь подчиняться, – сказал Киран, стягивая перчатки. – Наш кастелян Стеригон. Он и его жена отвечают за слуг в замке.

Сильвина ошеломленно приоткрыла рот.

– То есть… я служанкой тут буду?

– А ты на что-то иное надеялась?

Его хладнокровный тон задел за живое, и Сильвина выпалила:

– Ну уж не на то, чем вы там со своими девками развлекались!

Она бы не смогла придумать фразу глупее, даже если бы очень постаралась. Впрочем, Киран не рассердился и, разумеется, ничуть не смутился.

– Следила, значит? Бесстыдница. Я подумаю над твоим предложением, а пока марш на кухню.

Ее щеки пылали. Это она бесстыдница?! Когда он сам…

– Да я лучше до конца своих дней полы буду скрести, чем с вами… – страстно заговорила Сильвина, но Киран лишь отмахнулся.

– Хорошо, не утруждайся. И знаешь, аукнутся тебе твои слова! Захочешь моего внимания, а я уже обиделся. Ах да, еще одно.

Он повернулся к ней лицом, и Сильвина поспешно отвела взгляд. Как ни пыталась она храбриться, в глубине ее души поселилась робость перед этим магом, и близость к нему заставляла Сильвину трястись от страха.

– Не делай глупостей, – тихо сказал Киран. – Отсюда ты не сбежишь. А если попытаешься, напрасно разозлишь моего брата. Некогда нам возиться с недовольными рабами.

Последнее слово, брошенное с таким пренебрежением, было хуже оскорбления. Сильвина вновь заполыхала.

– Рабство запрещено! – рявкнула она.

Кастелян, наблюдавший эту сцену, нетерпеливо крякнул. Его явно тревожило безобразное поведение новой подопечной и ее бунтарский нрав. Киран коротко вздохнул и улыбнулся ей с вежливым интересом.

– Где запрещено?

Тоскливая уверенность в том, что над ней попросту потешаются, не помогла усмирить праведное негодование. Сильвина задрала подбородок и отчеканила:

– Везде! На всем материке. В каждом княжестве!

– Ну что же, а у нас здесь все можно. И рабство тоже.

И оставив Сильвину пережевывать эти слова, несносный лорд направился к парадному входу.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Дама в зеленом

1.

– Проходи. Дверь прикрой. Вот это… Это тоже возьми… Быстро переодевайся.

Кастелянша, низкая полная женщина с алым чепцом на голове, сунула Сильвине ворох одежды и жестом отправила в затемненный угол. Они укрылись в крошечном закутке, примыкающем к кухне, из которой доносились громкие голоса, стук ножей и звон кастрюль.

– Живее. Не скромничай, никто сюда не зайдет.

Не было смысла оттягивать неизбежное. Сильвина быстро скинула свое платье и натянула выданную ей белую рубаху, а поверх нее серый сарафан. На шею ей велели повязать лиловый шарф. Сарафан был длинен, но кастелянша заявила, что короче не найдется, и велела подшить подол на досуге. Сильвина не стала тратить силы на возражения. Путешествие порядком вымотало ее, но это вряд ли кого-то интересовало. Поначалу Сильвина надеялась, что ей позволят смыть с себя дорожную пыль или хотя бы накормят. Как бы не так! Едва кастелян передал новенькую во власть своей жены, суровой крикливой женщины, которая следила за слугами, Сильвину словно вихрь подхватил. Сперва ей приказали хорошенько умыться и туго заплести волосы в косы, потом потащили одеваться.

– Работать будешь по сменам. В первый месяц каждый день начинаешь с утра, чтобы поняла что тут и как. С рассвета помогаешь поварихам, потом ждешь моих указаний. Я сама буду тебе говорить, в каких комнатах убирать.

Сильвина молча слушала и шагала за удивительно шустрой женщиной по каменному коридору. Она еще мало что успела рассмотреть, но уже чувствовала воистину княжеский размах, присущий этому месту. Даже дом Велены бледнел в сравнении.

Кухня размерами скорее напоминала бальный зал. Сильвина увидела целых четыре камина, длинные столы для готовки и высокий закопченный дочерна потолок. На стенах тянулись отливающие медью начищенные кастрюли и сковородки. Кухарки и прислужницы сновали из угла в угол, как трудолюбивые пчелы. Кто-то тащил корзины с овощами, другие месили тесто. Суета царила такая, словно в замке готовились к приему королей.

– Фартук вон там возьми, – скомандовала кастелянша и кивнула на висящую рядом с входом кривую дощечку с крючками. – Выходишь из кухни – фартук снимаешь! Тебе ясно?