Клятва на пламени

Мало-помалу тревоги Сильвины отступили. С обозом из города пришло долгожданное письмо от матушки, в котором та сообщала, что они с отцом погостят у Велены до осени. Видимо, сестра тайком сунула между страницами и свою записку, в которой просила Сильвину приехать как можно скорее.

Прильнув спиной к воротам, Сильвина дважды перечитала послание матушки. Строчки плясали перед глазами, к горлу подкатывал ком. Колокольчик почтовой повозки уже давно стих, а Сильвина все не шевелилась, такая ее жгла обида. Матушка даже словом не обмолвилась о том, что Сильвине делать дальше. Даже не пожелала хоть как-то помочь.

Наконец Сильвина справилась с собой. Она вернулась в дом и пошла прямиком на кухню, где ключница в одиночестве чистила морковь. Старая женщина окинула Сильвину быстрым взглядом и грубовато сказала:

– Устала, наверное?

Сильвина покачала головой и опустилась на лавку.

– Сестра к себе зовет.

– Да и поезжай.

– Матушка вряд ли обрадуется.

– И пусть.

Сильвина невольно фыркнула. Ключница посмотрела на нее и скупо улыбнулась.

– Как же ты на мать похожа.

– Мама красивая была.

– Очень похожа. Если бы не это.

Ключница ткнула себя пальцем в щеку, и Сильвина невольно поморщилась. Родимое пятно, совсем крошечное, на ее правой щеке любили обсудить люди, которые прозвали Сильвину «проклятой девкой».

«Это ее черт лизнул, когда из печи тащили», – шептались за ее спиной.

Что эти слова означали, Сильвина не знала, да и не хотела знать.

– А Велена разве на маму не похожа?

– Нет! Совсем нет. Велена простенькая… И заботы у нее суетливые. А твоя мать была как ясный день. Такая добрая. Всегда веселая. К каждому могла подступиться. А уж как плясать выходила, никто от нее глаз не мог отвести. Велимир ее с детства любил, а она все над ним шутила. А тетка твоя страшно ревновала, она по нему уже тогда сохла.

Об этом Сильвина прежде не слыхала. Она знала, что Таяна, ее родная мать, будучи совсем молоденькой девушкой, вышла замуж за красивого дворянина из западных земель, но прожила в счастливом браке всего полтора года. Муж умер от страшной лихорадки, которая выкосила половину города. Та же болезнь поразила и Сильвину, когда ей не было и года, но мать ее выходила. Потеря любимого супруга повергла Таяну в отчаяние, и она вернулась в родные места, где наконец согласилась на предложение Велимира. Родилась Велена. Не прошло и семи лет после свадьбы, как мать погибла – неудачно упала с лестницы. Младшая сестра матери пришла в дом, чтобы заботиться о дочерях покойной, а потом стала женой воеводы.

Сильвина всегда считала, что их сблизило общее горе, однако слова ключницы казались правдивыми. После стольких лет брака матушка все еще с обожанием смотрела на отца, а тот был сдержан и с нею, и с дочерьми. Страдал ли он по покойной жене? Этого Сильвина не знала, но полагала, что так и было.

Она глубоко уважала и любила людей, которых привыкла называть родителями, но иногда ее охватывала пронзительная тоска по ласковой матери, в объятьях которой она провела раннее детство, и даже по настоящему отцу, образ которого не отложился в ее памяти. Велена же страшно ревновала к воспоминаниям о родной матери, и их тетке приходилось чуть ли не вымаливать у девочки привязанность. Впрочем, Велена всегда оставалась любимицей, и это было понятно: она все-таки младшая дочь и родной ребенок воеводы.

– Поезжай, – подытожила ключница, когда Сильвина вновь достала письмо и уставилась на сломанную печать из красного воска. – Здесь все хорошо будет. Теперь мы и сами справимся.

Сильвине не потребовалось много времени на сборы. Она взяла с собой четырех всадников для защиты, а еще девушку, которая ей прислуживала, и отправилась в путь.

Едва коляска выехала за врата, маленький отряд вдруг накрыла тень, как от крыльев огромной птицы. Сильвина отпрянула от окна, зажмурилась и горячо зашептала молитву.

Через час они выехали на большую дорогу, и Сильвина, охваченная непонятным чувством, оглянулась на родную деревню. Что-то ей подсказывало, что она долго еще не увидит эти места.

3.

Время в пути прошло незаметно. Сильвина давно не выезжала дальше Околотня, маленького города рядом с родной деревней, поэтому с любопытством выглядывала из окна коляски. Большую часть времени ей приходилось любоваться деревьями и полями, едва оправившимися от зимней спячки. На станциях долго не задерживались: меняли лошадей и снова отправлялись в дорогу.

В последний день путешествия Сильвину и ее спутников настиг ледяной ливень. Ненастная погода вконец испортила настроение, которое после долгой утомительной дороги и так было не слишком хорошим. Экипаж раскачивало из стороны в сторону, колеса увязали в грязи. Сильвина куталась в плащ и все равно мерзла.

Лишь в сумерках на горизонте показались городские башенки, и Сильвина вздохнула с облегчением, за которым последовало странное смущение. Несмотря на просьбу в записке сестры, она никак не могла отделаться от чувства, что вот-вот явится в чужой дом незваной гостьей.

За городские ворота Сильвину и ее спутников пустили без каких-либо расспросов, и коляска неспешно покатила по тихим улицам. Горожане прятались от дождя, прохожих почти не было видно. Сильвина как-то упустила момент, когда ее экипаж оказался на подъездной дорожке, что вела к дому Сваромира, а когда опомнилась, ахнула от восхищения. Размеры нового жилища Велены впечатляли. Самый настоящий замок.

Уже через десять минут распрягали лошадей, а Сильвина ждала у порога, пока один из ее людей негромко говорил о чем-то с невысоким пожилым человеком – слугой Сваромира.

– Пожалуйста, идите за мной, госпожа, – наконец сказали ей, и Сильвина, растирая украдкой ладони, пошла за стариком.

Ее привели в комнату с огромным камином и диковинной мебелью. Лавок здесь не было вовсе, только кресла и диваны. У очага лежал роскошный ковер. Сильвине в целом нравилось убранство, хотя гобелены на стенах казались чересчур мрачными.

Огонь в камине еле теплился, и Сильвина приблизилась вплотную, чтобы хоть немного согреться. Безмолвная тишина и царящий вокруг полумрак мало отвечали ее понятиям о гостеприимстве, вдобавок ко всему, Сильвине очень хотелось есть. Она надеялась на то, что ее людей разместили с большей заботой и угостили хотя бы теплым вином.

Ей пришлось провести в одиночестве больше получаса. Под конец ожидания Сильвина беспокойно ходила по комнате, прислушиваясь к каждому шороху. За это время Велене уже должны были бы доложить о прибытии гостей. Может быть, хозяйки сейчас не было дома? И все-таки…

Когда дверь наконец распахнулась, Сильвина уже успела разозлиться. Вид запыхавшейся недовольной матушки только усилил это чувство.

– Вот ты бестолковая! – начала матушка с порога. – Кто так заявляется, не спросив, без приглашения?

– Меня пригласила Велена, – ровным тоном ответила Сильвина. – Это ведь ее дом.

Матушка замерла на мгновенье. Потом она оценивающим взглядом прошлась по забрызганному грязью дорожному плащу Сильвины, который та не сняла из страха замерзнуть еще сильнее. Сильвина в свою очередь оценила новое платье из бордового бархата, в котором щеголяла мачеха.

– Ты хотя бы переоденься сначала. В таком виде людям показываться…

Сильвина стиснула челюсти и ничего не ответила на это заявление. Ее провели в комнату на втором этаже, где сильно пахло пылью и плесенью. Кто-то из лакеев уже поднял ее сундучок и поставил его возле кровати.

Принесли свечи, и Сильвина принялась приводить себя в порядок. Настроение было похоронное. Холодный прием матушки, с которой она не виделась несколько месяцев, словно подтвердил самые мрачные подозрения. Сильвина припомнила и то, как изнывала в ожидании писем от родных, и пропавший ларец с драгоценностями. Вслух она ничего не сказала, но негодование клокотало в ней, не позволяя нормально дышать.

Когда она закончила переодеваться, в коридоре послышались громкие шаги, а спустя мгновенье в комнату влетела Велена.

– Ты здесь!

Сестра порывисто обняла Сильвину. Когда она отстранилась, ее глаза гневно заблестели.

– А мне только что сказали! Я увидела повозку во дворе и… Ну, главное, что ты здесь! Идем со мной, а твои вещи пока отнесут в другую спальню.

– Зачем это? – недовольно сказала матушка. Она стояла в дверях и, поджав губы, следила за воссоединением сестер. – И тут хорошо.

– Нет, – отрезала Велена. – Я для Сильвины другую комнату готовила. А здесь воздух затхлый! Сильвина, идем.

Сильвина не успела и слова молвить. Велена схватила ее за руку и решительно потащила прочь.

– Матушке это не понравится, – вполголоса сказала Сильвина, когда они спустились с лестницы.

– И пусть! Будто я не знаю, что она задумала…

В тот вечер Сваромир и Велена принимали гостей. В большом светлом зале в южной части дома были накрыты длинные столы. Велена усадила сестру на почетное место рядом с собой. Сваромир принял Сильвину вполне радушно, даже удостоил ее короткой беседой. Постепенно царившая между ними неловкость исчезла. Если в качестве невесты Сваромир Сильвину не разглядел, в роли свояченицы она ему вполне подходила.

Отец тоже был рад ей, что Сильвину почти удивило. Она подошла к нему за благословением перед ужином и тут же передала письма от ключницы и старосты деревни. Отец быстро пробежал послания глазами, после чего потрепал Сильвину по щеке и сказал:

– Вот и хорошо, что приехала. Твоя мать совсем меня извела. Наконец появился повод домой вернуться.

Сильвина не верила в то, что воевода не смог бы приструнить жену, если бы захотел. Верно, дело было в другом – в привязанности к родной дочери, раз уж он не спешил вернуться в собственный дом и остаться там с женой и падчерицей.

Когда после ужина Сильвина с сестрой устроилась на кровати в отведенной ей комнате, Велена подтвердила ее подозрения.

– О, конечно, она хочет здесь жить. Сравни деревню со столицей! А еще она хочет быть хозяйкой в моем доме! Когда слышу как она отдает приказы, так и хочется ей…

– Она наша мать, – перебила Сильвина. – Потерпи.

– Не собираюсь терпеть! И никакая она нам не мать. Я с мужем уже говорила на эту тему. Его родители никогда в наши дела не вмешиваются. Его мама такая утонченная! Я уже пару раз намекала нашей тетушке, что она загостилась. Вот только она в такие минуты будто глохнет. Ничего, мой Сваромир добрый, но однажды и его терпение закончится.

За эти месяцы Велена мало изменилась. Она все так же страстно говорила и много жестикулировала. Разве что во внешности было что-то непривычное. Если девичьи наряды Велене очень шли и подчеркивали свежесть лица, то пышные платья замужней дамы словно заставляли ее казаться меньше. Она напоминала ребенка, облачившегося в одеяние матери. Да и сложная прическа из взбитых локонов не слишком подходила тонкому личику Велены.

И все же сестра теперь была взрослой женщиной. Хозяйкой собственного дома.

– Ненавижу ее, – закончила Велена свою пылкую речь.

Сильвина устало покачала головой.

– Не говори так. Наверное, она просто хочет помочь. Ты ведь совсем молодая жена.

– Мне ее помощь не нужна. Пусть возвращается домой. А вот ты останешься со мной. Мы сошьем тебе новые платья. Целый сундук! А потом друзья Сваромира за тобой в очередь выстроятся! И мы выберем самого храброго и богатого!

В мечтах о будущем успехе старшей сестры Велена немного успокоилась. Они еще долго говорили, обсуждали новости, пока Велена не заметила, что у Сильвины слипаются глаза, и объявила, что той пора отдохнуть с дороги.

Под монотонный шум дождя Сильвина уснула довольно быстро, и даже редкие раскаты грома не беспокоили ее. На новенькой перине спалось очень даже сладко. Однако в ту ночь Сильвине приснился странный сон. Она поднималась вверх, скользила все выше к небу, а потом вдруг оказалась в лучах нежного солнца. Несколько восхитительных мгновений она словно в колыбели лежала в этом золотистом сиянии. Потом кто-то крепко взял ее за руку и потянул вниз. У Сильвины перехватило дыхание, когда она начала стремительно падать, и от страха она проснулась.

4.

Сваромир оказался радушным хозяином. Он много работал и часто пропадал с утра до вечера, встречался с другими дельцами, однако своим гостям не отказывал ни в чем. Пользуясь великодушием мужа, Велена каждый день тащила сестру в очередную лавку, на рынок или просто прогуляться по широким улицам. Иногда к ним присоединялась матушка, к нескрываемому неудовольствию Велены. Сильвину же радовало то, что матушка наконец перестала ее корить за внезапный приезд. Их последние беседы были вполне мирными. Об отъезде родителей Велена пока не заговаривала, однако Сильвина была уверена в том, что упрямство сестры сделает свое дело и очень скоро.

Сложно было упрекнуть матушку в ее желании остаться в городе. Дом Сваромира и Велены казался роскошным и ни в какое сравнение не шел с деревенскими усадьбами. Сильвине больше всего полюбился сад, разбитый за замком. Яркие весенние цветы радовали глаз после суровой затяжной зимы, а ухоженный прудик с рыбками был совсем диковинным украшением. Как-то утром Сильвина вышла в сад до того, как проснулась сестра, и увидела там хозяина. Сваромир неспешно прогуливался, разминая шею и могучие руки. Он заметил Сильвину, вежливо поприветствовал ее, однако они не успели обменяться и парой фраз. В саду показался один из слуг, который низко поклонился хозяину и вручил ему письмо. Сваромир сорвал печать, развернул свиток и нахмурился. Потом перевел взгляд на гонца.

– Они?..

– Уже в пути. Их посланец сказал, что будут через два дня.

– Интересно! И какой черт их сюда несет? Я с подобными людьми отродясь дел не имел.

Подобная реакция удивила и немного встревожила Сильвину. Ей было невдомек, что так раздосадовало Сваромира, и расспрашивать она не стала, хоть и терзалась от любопытства. Однако очень скоро Сильвина получила свои ответы.

Тот день выдался погожий, по-весеннему теплый. Солнце уже клонилось к горизонту, когда Сильвина после ванны расчесывала волосы в своей комнате. Ее внимание вдруг привлек шум на улице. Сильвина приблизилась к приоткрытому окну и с интересом взглянула вниз. У дома Сваромира остановился кортеж из трех экипажей. Эти коляски совсем не походили на те, что с грохотом разъезжали по мостовым города; они были больше, но с крохотными окнами, и производили впечатление огромных черных бочек на колесах. За каретами виднелись и всадники, одетые в дорожные костюмы и плащи.

Сваромир уже вышел на крыльцо и терпеливо ждал, пока гости спешатся. Заинтересованная происходящим, Сильвина чуть подалась вперед, удобнее устраиваясь на подоконнике. Прядь влажных волос упала ей на лицо, и девушка нетерпеливо тряхнула головой, вглядываясь в фигуры двух мужчин, с которыми Сваромир без особой радости обменивался приветствиями.

Тот, кто стоял ближе к хозяину дома, был темноволос, высок и хорошо сложен. Однако благородный облик немного портило высокомерное выражение лица, которое не составляло труда разглядеть даже со второго этажа. Другой путник повернулся к окну Сильвины спиной. На его широкие плечи был накинут совершенно восхитительный вишневый плащ. У этого визитера волосы были светлыми и остриженными непривычно коротко. Пытаясь разглядеть его лицо, Сильвина отложила гребень, шире распахнула окно, но тут же схватилась дрожащей рукой за створку. Перед глазами встала огненная пелена, а в грудь словно лошадь копытом ударила.

Сильвина не помнила, как сползла на пол. Не знала, как долго оставалась в беспамятстве. Сознание к ней вернулось, когда кто-то негромко постучал в дверь. Опираясь на стену заледеневшими ладонями, Сильвина кое-как поднялась на ноги и подошла к двери.

– Кто там? – хрипло спросила она.

– Вас зовут к ужину, госпожа.

Комнату уже окутывал полумрак. Сильвина сделала глубокий вдох и немного пришла в себя, но ее недоумение лишь усилилось. Что же это было? Почему ей вдруг стало плохо? Прежде ее не беспокоила подобная дурнота. Неужели она заболела, вот так внезапно?

Человек за дверью громко кашлянул.

– Госпожа?

– Я уже иду, – ответила Сильвина и принялась быстро одеваться.

Она спустилась в полный зал: гостей здесь собралось как на пиру в честь праздника урожая. Сильвина поискала глазами родителей и увидела, как отец о чем-то переговаривается с матерью. Сидевшая рядом с мужем Велена заметно скучала. Слуги лавировали между столами, разносили подносы с угощениями и кувшины с вином, а гости Сваромира, не скупясь на восхищение, нахваливали еду. Стараясь не привлекать лишнего внимания, Сильвина протиснулась туда, где сидели родители, и опустилась на стул между ними. Матушка что-то спросила, но Сильвина, у которой в голове точно улей гудел, ответила вяло и невпопад.

Ей то и дело хотелось протереть глаза, словно дымка мешала разглядеть все вокруг. Ладони оставались холодными, спина и шея ныли от напряжения. Отец пожелал ей приятного аппетита, положил перед ней на тарелку жареную куриную ножку, и Сильвина неохотно принялась за еду, однако вкуса почти не ощущала.

Когда она вновь обратила внимание на главный стол, ей стало ясно, что этим вечером почетными гостями выступали чужеземцы, которых Сильвина видела из окна. Тот высокомерный темноволосый мужчина, чем-то напоминавший хищную птицу, сидел по правую руку от хозяина. Приглядевшись лучше, Сильвина увидела геральдическую фигуру – изображение солнца – которой камзол незнакомца был украшен на груди. В памяти что-то шевельнулось, вспыхнула и погасла неясная мысль.

– Матушка, – вполголоса сказала Сильвина, – кто этот человек рядом со Сваромиром?

Сильвине ответил отец. Он заговорил негромко, не сводя глаз с чужеземца, который с мрачным видом внимал словам хозяина дома.

– Граф Астер из западных земель. Нежданный гость, надо признать.

Такой визит был не просто неожиданным, а чем-то из ряда вон выходящим. Даже в Сладкоречье, родной деревне Сильвины, отделенной от родины графа лесами, полями и горами, слышали это имя. Один из четырех Великих Домов, род Астеров с древних времен славился сильными магами. Они проявили себя и во время Червонной войны много лет назад.

В последние десятилетия дети с особыми способностями рождались редко, и маги предпочитали держаться вокруг Анемополиса – западного города, оплота волшебства. В Вересдоле же колдунов не жаловали. Магов и ведьм винили в кровавых событиях, которые когда-то захватили материк. Сегодня во многих княжествах практика колдовства была под запретом. Сильвина видела, как неодобрительно переглядываются люди, с каким мрачным любопытством они смотрят на стол Сваромира.

Хозяин дома поднял чарку за здоровье своих гостей, и Сильвина, следуя примеру отца и матери, взяла свой кубок. Ей вновь стало нехорошо. Лицо полыхало, а к горлу подкатывала тошнота. Мягкий свет факелов и свечей резал глаза, будто она месяц провела в темноте. Кто-то опрокинул кубок, и клацанье металла заставило Сильвину поморщиться. И с каждым мгновением жужжание вокруг нарастало, сводя Сильвину с ума. Она опустила руки на колени и медленно прикрыла глаза.

«Да что же это», – подумала она, стискивая под скатертью запястье. – «Только бы дотерпеть…»

Больше всего Сильвине хотелось выбраться из этого зала и спрятаться, и чтобы погасить это неуместное желание, она сосредоточилась на других мыслях. В голове кружил хоровод быстрых образов. Сильвина подумала о крестьянах в родной деревне. Как они справляются теперь? Потом вспомнила об огромной тени, преследовавшей ее коляску от Сладкоречья до Околотня. Страшная птица вернулась, а значит, жди беды. В сознании всплыла детская страшилка, которая всегда повергала Сильвину в ледяной ужас.

Горевестница придет. Больно клюнет тебя в лоб.

Усилием воли Сильвина заставила себя выпрямиться и стиснула кулаки, вонзив ногти в ладони. Выходит, она правда заболела, раз уж чувствует себя как пьяный человек, погрузившийся в собственные грезы. Чего только не привидится. Ей просто нужно выспаться, а утром все будет хорошо.

– Косточка в рукав упадет, – пожурил ее отец.

Сильвина растерянно посмотрела на него.

– Что?..

Отец кивнул на косточку от куриной ножки, которую Сильвина машинально стискивала в пальцах. Она даже не помнила, когда успела ее обглодать.

– Ты сегодня рассеянная.

– Да уж…

Ужин заканчивался. Люди благодарили хозяина за щедрое угощение и неторопливо расходились. Сильвина решила ускользнуть без длинных церемоний. Со Сваромиром и Веленой она поговорит завтра. Она уже вышла из-за стола, когда мимо нее прошел светловолосый спутник графа Астера. Сильвина только теперь вспомнила о нем. Она наконец смогла утолить свое любопытство и разглядеть лицо незнакомца. Четкий профиль и яркие светлые глаза придавали ему сходство с изображениями прекрасных королевичей в детских книгах.

– Сильвина, ты почему такая бледная?

Негромкие слова Велены заставили Сильвину вздрогнуть. Она и не заметила, как приблизилась сестра.

– Голова болит, – сдавленным голосом отозвалась Сильвина. – Я лучше по…

– Да поймите же, не имеем мы никаких дел с магией! – прогремел Сваромир. Его возглас заставил обеих сестер вздрогнуть и повернуться к главному столу. – И никогда не имели! Не хочу вас обидеть, но у нас колдовство не в чести.

– И все же выгодно попользоваться магией вы были рады, – надменно заявил граф Астер.

Велена, встревоженная назревающей ссорой, поспешила к мужу, и Сильвина последовала за ней. Лишь на мгновенье она обернулась, чтобы убедиться в том, что в зале остались только домочадцы и эти пришлые маги с запада.

– Моя семья никаких сделок с колдунами не заключала, – с достоинством сказал Сваромир. – Я вас принял, как велят законы гостеприимства, но вы очень близко подошли к грани…

– Я благодарю вас, – резко перебил его граф, – за гостеприимство. Сути дела это не меняет! Клятва была нарушена. А эта девчонка и сейчас здесь. Верно, брат?

Светловолосый маг, который с невозмутимым видом наполнял кубок вином, наклонил голову.

– У тебя за спиной. В сером платье.

Граф повернулся к Сильвине и взглянул ей в лицо. Его тонкие губы неодобрительно дрогнули. В то же мгновенье Сильвину окатила волна горячего воздуха, как жар от гигантской печки. От неожиданности Сильвина пошатнулась и схватилась за спинку ближайшего стула, ножки которого жалобно заскрипели. Все произошло так внезапно, что Сильвина не сразу осознала: тяжелая волна шла от стоящего перед ней волшебника.

Странное ощущение быстро схлынуло, но правая щека Сильвины все еще пылала. Девушка выпрямилась и коротко вздохнула, прижимая ладонь к горлу. Она вновь видела с привычной четкостью, и даже гул в голове смолк. Однако Сильвина не успела почувствовать облегчение от того, что ее странный недуг так неожиданно прошел. Граф Астер схватил ее за плечо и рванул на себя.

– Пустите ее! – разъярилась Велена. – Вы что творите?

Граф даже не слушал. Удерживая Сильвину за подбородок, он повернул ее голову влево и с отвращением проговорил:

– Надо же, да она еще и отмечена!

– С ритуалом напортачили, – отозвался его светловолосый спутник.

Поморщившись, граф отстранился и отряхнул руки так, словно коснулся чего-то грязного.

– Вот все и выяснилось, – сказал он, обращаясь к хозяину дома. – Мы ее забираем.

Сваромир пошел красными пятнами.

– Это черт знает что такое. Вы не можете вот так взять и похитить человека. Закон на нашей стороне!

В ответ на свои слова он получил самую неприятную ухмылку.

– Даже не заикайтесь о законе. По меркам Анемополиса вы уже преступники. Если мне придется решать этот вопрос с вашим князем, я это сделаю. Но тогда на вашей совести будет еще больше бед. Вас это устроит?

В последнем вопросе сквозила настоящая угроза. Потрясенный Сваромир заколебался на мгновение, но решил вновь воззвать к благоразумию чужака.

– Она моя свояченица. Мы же можем иначе откупиться…

– Нет, – оборвал его граф. – Вы нарушили договор. Условия были оглашены, когда этой девчонке спасли жизнь. Теперь мы должны все исправить, иначе ваша семья поплатится за то, что вы не вернули долг, а наша за то, что мы долг не взыскали.

– Да что тут творится? – воскликнула матушка. – Вы что такое делаете, а?

– А вы правда не знаете? – едко поинтересовался граф. – Мать этой девушки обратилась за помощью к человеку из нашего ордена. Она хотела спасти больного ребенка, и маг девочку исцелил. Взамен было обещано отдать девчонку нам.

Граф вновь вперил тяжелый взгляд в Сильвину.

– Однако ваша мать свое слово не сдержала. Вот тут и начинается самое интересное.

Сильвина ничего не понимала. Лишь одно она чувствовала ясно – неприязнь этого человека к ней, неприязнь на грани отвращения.

– Нарушение магического контракта, – отчеканил граф, – грозит серьезными последствиями для обеих сторон. Ваша мать умерла молодой, ведь так? И это лишь начало. Никто не знает, сколько бед на нас уже навлекла очередная проклятая девка!