Летописи Благоземья. Летопись вторая. Хранители Весов

– Не знаю… Он хоть и молод, но горд, и не станет терпеть поражения…– немолодой эльф стал задумчиво поглаживать холёную, почти шёлковую, гладко расчёсанную бородку.

– Тогда, скорее всего, человек попытается доказать нам свою силу! – Тор стукнул кубком по столу, отчего невесомое, казалось, тело эльфа невольно вытянулось в струну. – Тем более, что с треском разгромили его армию.

– Да, ты прав, почтенный Тор! Только, с чем же он выйдет против нас? Неужели найдутся среди его поданных смельчаки, готовые пойти вслед за своими сыновьями и детьми, которые уже мирно почивают в гостях у Смертуша?

– Ты не знаешь людей, благородный Омтель… – проговорил Тор вдруг необычайно тихо. – Они ещё не на такое способны…

– Что ж, я доверюсь тебе, почтенный Тор! – поспешил согласиться эльф. – Но мы не будем ждать Элейма и его войска, а сами нападём на него!

– Как?

– Разобьем лагерь на подступах к столице, и будем ждать возвращения короля под стенами Веленора.

*** *** ***

После недавних событий в голове правителя их скопилось множество мыслей. И, первое, о чём подумал Владыка, было отношение к нему подданных. Что думают о нём люди, эльфы, гномы, проводившие его на битву, ожидая, что он вернётся с победой? Что испытывают они – разочарование, страх. Или, быть может, отвращение? Едва ли он, Царственный Элейм, заслужил большего, ибо он – недостойный сын своего отца – самого успешного правителя за всю историю Благоземья. Спустя столько лет Элейма продолжают сравнивать с Диреем – его имя надолго закрепилось в умах благодарных подданных. И, как прежде, его называют не иначе как «преславный». Это прозвище Дирей получил за своё умение разрешать конфликты и обходить стороной неудачи.

Всё складывалось как нельзя лучше – мана помогала жителям Благоземья не умереть от голода даже в самые засушливые месяцы, когда золотистые колосья хлеба сгорали под палящим солнцем. А с ними падал урожай овощей и фруктов. Непримиримые народы гномов и эльфов Дирей заставил сложить мечи при помощи всё той же Синей Воды. В обмен на перемирие он предложил им неограниченный доступ к Колодцу Силы, и приказал убрать оттуда стражников, всех до единого. И даже война с Тёмным Магистром Тьмы, могущественным Сметтом не заставила подданных любить своего короля меньше, потому что он не только сражался в боях наравне со своими воинами, но сумел найти слабое место у непобедимого, казалось, Сметта, одним метким точным ударом навсегда отправив его душу в Умертвие. Но, убив своего заклятого врага, он угодил в сети его старшего брата, Зорга. Где теперь Дирей, и жив ли он? Этого не знают, думается, даже сами Боги.

Многие думают, что эти создания помогали Дирею, иначе как объяснить тот факт, что владыке всякий раз удавалось обходить стороной любые неприятности, а если они вдруг возникали, мгновенно разрешать проблему самым неожиданным образом. Но, раз так, то почему в последний момент Божественные Обитатели Пантеона отвернулись от него? Почему позволили Зоргу забрать его с собой?

Решение давалось, как никогда, трудно. Временами правитель даже пытался обратиться к холодным каменным статуям, надеясь, что его мольбы вдохнут жизнь в мрамор, статуи оживут и, сойдя с подиумов, соберут совет, после которого дадут правителю ответ. Быть может, так и случиться. Когда-нибудь. Когда-нибудь, но только не сейчас. Это решение примет он сам, без чьей-либо помощи.

Элейм повернул голову в другой конец зала, и увидел запыхавшегося слугу. Он быстро шёл по ковровой дорожке прямо к трону. Владыка уже ни о чём не думал, а смотрел только на него.

– Мой король! Мы не нашли сира Рагнара: мы обыскали весь дворец, подземелье, заглянули даже в казармы…

– А домой? Вы были у него дома?

– Да, мой король! Пришлось разделиться, но это нам не помогло – сира Рагнара нигде нет…

– Куда же он мог запропастятся? Сбежал, гадёныш! Приведи ко мне Вессала! Он отпустил слугу, и погрузился в собственные размышления. Их прервал голос.

– Мой король? – сдержанно поклонившись в знак почтения, высокий широкоплечий юноша в парадном камзоле.

– Вессал! – произнёс Элейм, увидев перед собой застывшую фигуру сотника. – Ты хочешь помочь своему королю?

– Да

– Рагнар пропал, и унёс с собой ману. Возьми свою сотню, и разыщи его как можно скорее: собиратель сил нужен мне уже сейчас!

Сотник отправился исполнять приказ, а правитель погрузился в долгое томительное ожидание. Мог ли он представить себе, что когда-нибудь будет ждать появления в своём тронном зале молодого сотника? Мог ли вообразить, что от него будет зависеть судьба целого народа? Но так случилось, что последние два дня он с волнением ждал возвращения своего сотника, ведь у него Собиратель Сил, драгоценный артефакт, заключающий в себе колоссальный запас маны.

Элейм ни на секунду не сомневался в том, что Рагнар выкрал из сокровищницы драгоценный артефакт. Именно он должен был положить шар на шёлковую подушку и запереть прочный засов, но он не сделал этого. Сказал королю, что выполнил его приказ и что шар лежит на своём месте. Но зачем он это сделал? Ему очень хотелось вызволить из неволи Мергала. Только ради друга он пошел на этот шаг.

Услышав скрип двери, правитель поворачивался, ожидая, что на пороге появиться сотник. К вечеру второго дня напряжение возросло настолько, что владыка уже не мог сидеть на месте, а всё больше ходил. Шансов на то, что в бой придётся идти без маны, оставалось всё больше. Всё должно было решиться в следующий день. Если Вессалу и его сотне удастся отыскать Рагнара, победа будет на стороне Элейма. Если нет – всё, что останется молодому правителю – это уповать на удачу.

Чутьё подсказывало ему, что к назначенному часу Рагнара не найдут, а значит, он должен собирать войско и сообщить своим подданным о печальном исходе прошедшей битвы.

– Позвать ко мне писца! – скомандовал Элейм. Служитель появился перед ним, держа в руках небольшой складной столик с сиденьем, перо, чернильницу, и запас чистой бумаги. Поставив всё это у самого подиума, он быстро разложил столик, после чего извлёк из потайной полости, незаметной намётанному глазу, всё письменные принадлежности, затем, усевшись поудобнее, обмакнул в чернильницу перо, таким образом показывая свою готовность к работе. Элейм никак не ожидал такой прыти от немолодого служителя, поэтому заговорил лишь спустя некоторое время. Он говорил, взвешивая каждое слово, чтобы донести до своих подданных свою мысль максимально точно. Потому указ «оb nemedlenom nabore vol`nih najomn`ikav v rjadi karal`evskaj armi» был подписан только спустя несколько часов. И сразу после этого, не дожидаясь следующего дня, Элейм приказал глашатай зачитать сей документ. Собрав горожан на площади, служитель, не спешиваясь, зачитал указ, предварительно развернув свиток пергамента.

«Ja, charstvenyj El`ejejm, pravit`el` Siridinava Karal`evstva I sapredel`nih zemel`, pavelevajy! V karotkij srok papoln`it` arm`ijy za schjot dabravol`n`ih najomn`ikav. Boj na bol`shih halmah praigran, I mi dalzni prin`at` novij boj. Vsja nadezda tol`ko na vas – zapasi man`I bil`I ut`erjan`i»

Эти слова мгновенно разделили всех подданных на несогласных, и тех, кто решил вступить в ряды славных воинов королевства. Для тех и других натсупила Эпоха Без Синей Воды. Они поймут это позже. А пока будут лишь со страхом пытаться принять все, что происходит, достойно…

*** *** ***

Утренняя прохлада отгоняла сон, но бодрость не отнимала у правителя гнетущей тревоги. Молча, и почти без движения, он смотрел на вымощенную камнем площадь, на которую уже ложился свет от солнца: ещё не слишком яркий, он согревал землю. Суровые сотники стали снимать шлемы и меховые накидки, и всё чаще щурились. На их лицах уже выступали капельки пота, а вот заготовленные заранее листы папируса оставались чистыми.

Солнечные лучи были настолько горячи, что благородные сотники прятали лица за широкими ладонями. Его тепло добиралось и до балкона, с высоты которого правитель наблюдал за набором наёмников; несколько юношей уже приблизились к столам: лицо правителя осветила улыбка, но расслабляться было ещё рано. Правитель опёрся руками на ограду, и внимательно следил за дальнейшим ходом событий.

А между тем на площади появлялись всё новые и новые желающие вступить в ряды наёмников. Какие мотивы движели ими в тот момент – это меньше всего волновало Элейма. Он даже готов был согласиться, что их прельстило удвоенное жалованье, и искренне радовался этому, понимая, что сумел пополнить войско ещё несколькими молодыми сильными пехотинцами.

Элейм мог вздохнуть свободно – подданные не подвели его.

Глава четвёртая

– Асур совсем близко!

Хранители обратили свои взоры на башни.

– Как тихо… – прошептала Неясыть.

– Ага… – согласился гном, держа наготове секиру. – Тихо, как у Смертуша запазухой, – проворчал он себе в бороду. Но Рагнар, Мергал и Догдар не спешили высказывать свои мысли. И, конечно же, присматривались к загадочному силуэту приближающегося форпоста, силясь увидеть во всём этом нечто такое, что настойчиво скрывалось от них.

Они ничего не говорили. Но, так же как гном и эльф, считали это спокойствие обманчивым. Их прихода как будто кто-то ждал, но, услышав шаги, быстро ускользнул в укрытие и сидел там, дожидаясь подходящего момента. Демоны не ушли: они где-то здесь, они что-то затевают, и не говорили этого только потому, что скулы им сковала тревога. Тихая и почти незаметная, они сидела в самой глубине, дожидаясь своего часа, и потому Рагнар, Мергал, и Догдар почти не замечали её присутствия.

Настороженные, Хранители приближались к воротам Асура, и каждый был готов в любой момент пуститься в бой, но сражаться было не с кем. Враг выжидал, терпеливо укрываясь в своём логове…

– Демоны! – закричала Неясыть.

Дети Смерти спрыгнули вниз на траву. Все они мгновенно обступили хранителей, и сразу бросились в атаку. Растерянные посланцы творца отчаянно отбивались. На каждого пришлось по два-три демона. Больше всех не везло тем, кто отважился нападать на гнома. Орлин рубил их своей секирой, не щадя ни своих рук, ни топора – отсекал головы, руки, пробивал грудь, беспощадно отправляя воинов тьмы назад в Умертвие.

Неясыть оказавшись в кольце демонов, не могла воспользоваться луком. К счастью, на поясе у неё был небольшой клинок, и она отбивалась им. Но демоны напирали так, что она только и успевала колоть, как пикой.

Рагнар и Догдар сразу избрали тактику защиты. Никто не размахивал мечом, пока на него не наступал демон. В результате перекошенные яростью пунцовые морды демонов мелькали перед ними одна за другой, и всякий раз воинам хватало нескольких мгновений, чтобы заставить противников упасть на траву…

*** *** ***

– Вот они, демоны! – очень скоро в путешествии Церебрала настал момент, когда он смог так сказать. Приближаясь к Асуру, он вдруг увидел возле его зубчатых стен скопление алокожих, окруживших горстку воинов. Не колеблясь ни секунды, Церебрал уже бросился вперёд, готовый напасть. Но внезапно заметил, как от плотной толпы отделилась горстка демонов, и направилась в его сторону.

Едва завидев их, воин потянулся костлявой рукой к поясу, где в подвешенных на прочной цепи ножнах лежал меч. Его стальное тело источало спокойную прохладу, но стоило Церебралу взяться за рукоять, сталь ответила ему теплом. И с этого момента меч готов был исполнить любой приказ Хозяина. Его чёрное, источавшее ужас, лезвие было готово принять любой облик, стоило только хозяину напрячь воображение.

Но пока Церебрал просто ждал появления демонов с оружием наготове, желая обжечь их и без того горячую кожу источавшим смерть жалом. Демоны увидели его блеск, но ещё ничего не заподозрили – по крайней мере, так показалось Церебралу. И поэтому шли навстречу Магистру Тьмы, искренне надеясь, что сейчас он поможет им расквитаться с горсткой Смертных. Но всё обернулось иначе: едва демоны оказались на расстоянии удара, Церебрал незамедлительно взмахнул мечом, и один из демонов, тот, что был к нему ближе всех, рухнул на спину. Его грудь была рассечена ровной бороздой. И, если бы удар был посильнее, чёрное остриё раскроило бы демона пополам. Остальные демоны мгновенно поняли, что к чему. И уже не рвались к Магистру, так похожему на Сметта, их хозяина. Издавая кровожадный устрашающий рык, они отступил назад на безопасное расстояние, чтобы потом напасть снова.

Церебрал наступал спокойно и уверенно, зная, что, сколько бы они не отступали, рано или поздно его чёрный клинок настигнет их. Это произошло гораздо быстрее, чем он мог себе представить, и занёс меч для удара. Лезвие, несущее в себе неиссякаемую чёрную силу Тьмы раскроило пополам сразу нескольких демонов. Ободрённый успехом, Церебрал ударил снова, и снова чёрный клинок с лёгкостью разрубил алокожих. Лёгкий успех добавил воину азарта, и он стал бить ещё интенсивнее. Раз, два, три – демоны падали один за другим, словно щепки, разрубленные остро отточенным топором, а Церебрал осыпал их ударами.

– Идите ко мне…

*** *** ***

– Демоны! – воскликнул один из воинов. – Сир Элейм, там демоны! Что делать?

– Что?

– Вперёд, мои воины! – скомандовал Элейм. – Уничтожим этих демонов!

– Владыка, но как же…

– Это ловушка, как ты не понимаешь! Омтель думает, что я отступлю, но только не в этот раз!

Элейм рванул поводья и помчался к воротам. Мечники и копейщики скромно шли позади. Замыкали процессию лучники, которых, к слову, было меньше всего.

– Лучники, на башни! – скомандовал Элейм, когда оказался у самых ворот Асура. Пехотинцев и конницу он решил приберечь – пускай лучники сначала расчистят им путь.

Едва лучники выстроились за каменными зубцами, демоны прильнули к стенам. Их было очень много, но пока никто из них не мог добраться до людей. И, пользуясь этим, лучники заряжали в луки стрелы.

– Сир, может мы атакуем, пока демоны заняты лучниками? – вдруг предложил один из сотников, глядя на задумчивое сосредоточенное лицо правителя.

– Что? – Элейм обдумывал предложение сотника, прикидывая, сколько воинов останется в колонне, когда конница и демоны сойдутся. Точнее, владыка прикидывал в уме, стоит ли сейчас выпускать за ворота воинов, но в отношении сложившейся ситуации это было почти одно и то же.

– Всадники, за мной! – несколько копейщиков мгновенно подскочили к воротам, и при помощи прочных цепей и заржавленных механизмов, шестерёнки которых без помощи маны едва шевелились, поднимали прочные засовы. Ворота отворились, выпустив конницу, и тут же захлопнулись, преградив демонам дорогу в королевство. Оставшаяся по ту сторону стены конница под командованием славного Элейма, не останавливаясь, двигалась навстречу алокожим. Он скакал в самом центре, под надёжной защитой закованных в броню воинов. Его тело было прижато к гриве жеребца, а сам он, напряжённый, не сводил глаз с алокожих, силясь не упустить момент, когда они – всадники и демоны – наконец, сойдутся. Сосредоточенный на схватке, он, правитель, не мог ни видеть, ни слышать ничего вокруг себя. Ничего, кроме них, алокожих детей смерти, которые шли на бравую конницу, сбившись в огненный ком. Сколько их было, сказать трудно, но всё это скопище, отдающее невыносимым лютым жаром, одним только своим видом внушало страх у Владыки. Бояться было особенно нечего, ведь демоны не отличались превосходным телосложением, не было у них и брони, предохраняющей тело от ударов, а единственным их оружием были только клыки да когти. Почему же, тогда, им удавалось так долго держать в страхе целое королевство: ответ был очевиден – их было много, очень много.

Ветер бил в лицо. Справа и слева доносился топот копыт, а впереди рос огненный шар. И наконец, наступил момент, когда он, Элейм, уже смог видеть лица демонов – уродливые, с навсегда застывшим выражением тупой безграничной ярости. Страх, проникший в его сознание правителя, мгновенно парализовал мыслительный процесс. Он нёсся на демонов, навострив копьё, и ждал. Столкновение было внезапным, но сильным, так что у Владыки даже захватило дыхания. А потом он увидел перед собой нелепые, плохо различимые фигуры демонов. Они натыкались на копья всадников, и даже не пытались увернуться. А кони топтали их ещё живые тела копытами. Так конница истребляла алокожим одного за другим, пробираясь кровавой дорогой смерти сквозь стройные ряды….

*** *** ***

Демоны будто бы сами лезли под острые клинки. Воины разрубали их, как раскалённый нож – масло, только что извлечённое из погреба. Догдар, Орлин, Мергал, и Рагнар уверенно пробивались сквозь бессчётную толпу алокожих и, казалось, ничто не могло остановить их. Но так было не всегда…

… Орлин прокладывал себе дорогу головами мертвецов – демоны будто нарочно лезли под лезвие – пока не увидел, что демон, которого он атакует, ведёт себя, не как это свойственно демонам. Они всегда с лёгкостью попадались под чётко поставленные удары гнома. Но тот, с которым коротышка дрался сейчас, был каким-то другим. Он улавливал любые движения врага и, был готов ко всему. А вот Орлин едва успевал уворачиваться от его стремительных рывков, и со страхом ждал, что будет дальше.

После нескольких неудачных попыток атаковать, Орлин ушёл в защиту. Он не стал нападать, как это бы сделали его собратья, а, вместо этого, криво ухмыляясь, застыл, держа лапы наготове, и ждал…

… Мергалу вдруг попался алокожий, по-настоящему сильный, старец не отчаялся. Он набросился на него, размахивая оружием вдвое интенсивнее, но это не действовало – демон, мелькавший перед его глазами, ловко уворачивался от всех его ударов, не пропустив ни одного, хотя при этом сам не нападал. Старец следил за ним, силясь угадать, что замышляет алокожий, и продолжал свои атаки, каждая из которых могла отправить его обратно в умертвие. Демон же не позволял мечу смертного хотя бы раз коснуться его тела, и делал с такой лёгкостью и непринуждённостью, что временами у старца возникало ощущение, что всё это он делает не всерьёз, а играючи. Почти так же, как бьют друг друга розовокожие отроки, впервые взявшие в руки деревянные мечи.

Мерлгал пытался понять, чего его противник хочет этим добиться, но не мог, как ни старался. А между тем, демон снова и снова избегал ударов его меча. А потом вдруг, в очередной раз уклонившись, полоснул когтями живот старца. Мергал отступил, и острые когти демона оставили на его теле лишь неглубокий порез. Он не нанёс старцу серьёзных повреждений, но заставил быть осторожнее. Демон тоже не нападал, а всё ждал чего-то. Мергал смотрел на демона, демон смотрел на Мергала…

…Храбрый Воин и Мастер Меча с самого начала не забывали об осторожности. Так поступил бы каждый, оказавшись в плотном кольце демонов. Алокожие нападали со всех сторон, норовя ударить и вбок, и в грудь, и в спину. А потому, для них не стало большой неожиданностью, когда демоны стали вести себя осторожнее. Первым изменение в поведении противников заметил Рагнар, когда не смог пробить защиту алокожего, и едва отбил внезапную встречную атаку. Когда же демон предусмотрительно вернулся назад, сотник вздохнул с облегчением, как будто только что отправил в умертиве сотню-другую демонов и, не поворачивая головы, обратился к Догдару.

– Что у тебя?

– Ничего нового… – отвечал мастер меча.

Рагнар хотел ещё о чём-то спросить, но не успел: видно, Сын Смерти решил, что смертный отвлёкся, и не замечает его, а значит, он может напасть. Но сотник видел демона, и приготовился встретить его атаку таким же стремительным, точным, и невероятно сильным ударом. Молодой воин ждал, что этот демон, как и все, попытается повалить его на спину, но противник не собирался прыгать. Оказавшись от смертного на расстоянии, достаточном для удара, он обрушил на противника целую серию ударов. Ему изрядно досталось, прежде чем он смог отскочить, и ответить алокожему. Но тот увернулся от меча, стремительно несущегося ему навстречу. И тогда Рагнар предусмотрительно отступил – теперь он, который побывал в стольких битвах, уже не знал, чего можно ожидать от демонов. Такой вывод не вызывал в его душе ничего, кроме страха, но сотник не терял самообладания. В конце концов, не этот демон первый, не он и последний, и рано или поздно на его пути должен был встретиться противник, превосходящий его по силе. Вопрос лишь в том, сможет ли он преодолеть предел своего мастерства, и выйти из этой схватки победителем.

– Ну что, Дитя Смерти, смотришь? Думаешь, что сможешь обхитрить меня? Что-ж, посмотрим…

Они смотрели друг на друга, выжидая, пока кто-нибудь ни даст слабину, и ни не отвлечётся на мгновение. Всего лишь на мгновение, но этого мгновения будет достаточно, чтобы тот, на чьей стороне будет удача, добьёт противника одним единственным стремительным, мощным ударом…

…Тиана По Прозвищу Неясыть давно забыла, что превосходно владеет луком – демоны как будто нарочно обступили её, не позволив пустить стрелу крохотные головы. А, поскольку коротким ножом Ночная Охотница владела плохо, то и число алокожих, обступивших её, не уменьшалось.

– Пошли вон! –Этот возглас уже звучал не устрашающе. Один из демонов внезапно сделал выпад, готовясь зацепить эльфийку острым когтем. Настороженная, она мгновенно отскочила, держа наготове оружие. Демон недовольно прорычал. Уже через секунду подскочил вновь, чтобы вновь попытаться пронзить нежнуюплоть эльфийки своими острыми когтями. Неясыть уловила грациозное и быстрое движение демона. Вовремя отступив, сделала стремительный выпад. Короткий клинок вонзился демону в грудь; он прохрипел что-то неопределённое и, затихнув, рухнул к ногам изумлённой эльфийки. Она бросила короткий взгляд на поверженного и подняла глаза. Впереди неё уже стоял разъярённый демон, и со злобным рыком готовился отомстить за убитого собрата. Кинжал в руках Неясыти по-прежнему не казался эльфийке серьёзным оружием, но она стойко приняла вызов алокожего, который, не дожидаясь подходящего момента, мгновенно подскочил к ней, чтобы провести молниеносную атаку. Но Тиана отреагировала мгновенно, выставив вперёд кинжал. Короткий, но прочный и острый клинок вонзился прямо в живот демона. Он упал, корчась в предсмертной агонии. В это время на его месте появился следующий.

– Чего смотришь, Дитя Смерти? Нападай! – кричала Тиана. Но демон только скалился, и кружился на почтительном расстоянии от воительницы. Это сильно раздражало эльфийку. Она уже готова была к тому, чтобы напасть первой, и только страх сдерживал её. – Да бей же, дьявольское отродье! – крикнула Неясыть, теряя терпение. Алокожий ответил рыком, навострил когти, а затем бросился к эльфийке. Тиана мгновенно поймала это движение алокожего, такое стремительное, такое неуловимое, и тут же отреагировала. Когда её кинжал, сверкнув клинком, просвистел в воздухе, демон уже готов был вонзить свои мощные когти в хрупкие плечи эльфийки. Но этому не суждено было случиться. Всего за мгновение до того, как Дитя Смерти сильным ударом должен повалить Тиану наземь, она вонзила остриё своего кинжала точно в грудь ужасному демону. Он умер мгновенно – клинок угодил точно в сердце, и обмякшее тело демона, мгновенно подалось вниз. Недлинное остриё кинжала не могло удержать его на весу. Алокожий подмял под себя тонкую хрупкую Неясыть, которая упала вслед за ним. Неподвижный, но ещё тёплый, он навалился на неё всем телом, и девушка сразу же прониклась отвращением к нему. Неясыть посмотрела в них, и ужаснулась. Сейчас жизнь вытекала из него, но глаза его всё ещё горели. Принцесса смотрела в эти глаза, такие большие, такие яркие, наполненные гневом, и её одолевал истинный неподдельный страх. Но, опомнившись, Неясыть попыталась выбраться из-под навалившейся на неё туши. Сделать это оказалось не так-то просто. Но, приложив немало усилий, она, потрёпанная, смогла встать. И приготовилась защищаться, но поблизости демонов не было. Должно быть, алокожие решили, что лучница мертва, и отправились искать новых жертв. Наверняка, они примкнули к группкам, атаковавшим её спутников – самое время помочь им. Неясыть привычным движением сорвала с плеча лук: тетива, как прежде, держалась на нём туго, и самое время опробовать её в действии. Девушка осмотрелась: за то время, пока она лежала на холодной земле, демонов не убавилось – все они разбрелись по окрестностям форпоста, атакуя защитников. Эти места были хорошо видны Неясыти. Как огнистые сполохи ужасных пожаров, они сияли вдалеке. Тиана всматривалась в лица, ища среди них знакомые, и вскоре нашла.

– Я должна помочь им! – рука сама собой потянулась к колчану…

*** *** ***

…Элейм двигался в центре своей конницы, протыкая демонов заострённым наконечником своего копья. Те, кто был ещё жив, но падал с раной в груди, оказывались затоптанными под копытами жеребцов. Владыка ждал конца.

– За мной! – произнёс Владыка. И, пришпорив коня, бросился прямо в толпу демонов, приближавшихся к кучке всадников. Он гнал коня, точно безумный, и в этом им управляло только одно желание – расчистить путь для пехотинцев, томящихся по ту сторону форпоста.