Летописи Благоземья. Летопись вторая. Хранители Весов

– Хозяин Сущего? – Хранитель вскочил на ноги, чтобы оглядеться. Но вокруг было тихо. Тихо и пусто.

– Ты видел, во что превратил тебя Зорг?

– Видел…

– Это существо Зорг создал из плоти Сметта и твоего духа. Церебрал очень дорог Зоргу. А значит настанет момент, когда он придёт, чтобы вернуть тебе обличие Тёмного. И тогда в сознание придёт другой дух. Разум остается прежним, а вот душа кардинально изменит свой облик.

– А что будет с моим… духом?

– Он погрузиться в сон, уступив место более сильному духу Тьмы. Можешь быть спокоен, он останется в твоей плоти. Но он будет дремать, в то время как управлять твоим телом будет иное сознание.

– А что мне делать, Хозяин Сущего?

– Отправляйся на север, к башне Ангул. Там ты встретишься с новым отрядом Хранителей.

– А если Зорг попытается вернуть своего Церебрала?

Хозяина Сущего не отзывался. Ушёл в свои чертоги. Воин снова остался один. А в голове ещё столько вопросов, требующих ответа…

Поднялся на ноги. Огляделся. Кем он стал после десяти лет заточения в логове Зорга? Этот ужасный облик, видимо, останется с ним навсегда. Разве что, только Боги окажутся в состоянии вернуть ему прежний облик.

Отбросив эту печальную мысль, стал подгонять себя. Пора выдвигаться.

Решил идти по тропе, напрямик. Так и быстрее и безопастнее. Сейчас лишние встречи ему ни к чему. Особенно, с эльфами, которые крайне осторожно относятся к пришельцам. Независимость эльфов, наряду с божественной красотой и безграничной мудростью, Дирей заметил уже давно, ещё, когда, будучи правителем Серединного Королевства, заключал перемирие между народами Благоземья. Многомудрые эльфы жили в девственных лесах. Почтенным гномам принадлежали все Драконовы Скалы и город Авгалаг. Но Дирей хотел, чтобы все народы жили вместе, чтобы каждый мог пользоваться преимуществами своих собратьев. Ведь, любой знает, что во всём Благоземье нет лучших доспехов, чем доспехи из кузниц гномов. И, конечно же, никто не может потягаться с эльфами в их меткости, а ещё их женщины ткут нежнейший в мире шёлк. Постоянная вражда ещё никому не приносила пользы – и поэтому собрал владык Тора и Омтеля в своей столице, Веленоре. Но Владыки долго не хотели подписывать соглашение: каждый хотел для своих подданных независимости. Но ведь Дирей и не отнимал свободу у эльфов и гномов, он лишь решил объединить их в одном королевстве. Этот аргумент убедил Владык, но не до конца. И тогда Дирей привёл последний довод, оказавшийся ключевым в их беседе – Синяя Вода станет общей. Это заявление Преславного Дирея больше всего поразило Владык Сопредельных Земель. Никто из них и подумать не мог, что Человек вообще пойдёт на это. До сих пор гномы и эльфы не видели в людях ничего хорошего, но после той аудиенции всё изменилось. Соглашение об «Sojuze trjoh narodov» было подписано.

Перед глазами Дирея мелькали то пустынные равнины, на которых изредка можно было встретить лишь одинокий дуб или берёзу. Равнины сменяли силуэты далёких селений и золотые пашни. А когда за горизонт уходили и они, глазу представали душистые луга. Впереди, окутанные волшебным блеском и лёгкой дымкой, маячили цепи драконовых скал. Эти нерукотворные каменные зубцы помогали Дирею ориентироваться. Казалось, он не должен сбиться с пути.

– Ты решил сбежать от меня, Дирей? Думаешь, тебе удастся скрыться? Как видишь, я нашёл тебя. Я пришёл, чтобы вернуть Церебрала. Но мне не хочется снова изгонять тебя, Дирей, поэтому я надеюсь на твоё благоразумие. Я хочу предложить тебе сдаться добровольно.

– Я больше не вернусь!

– Десять долгих лет ты безмятежно проспал в теле Церебрала, пока я не был готов вывести его в просторы Благоземья. Я надеялся, Дирей, что эти десять лет ты поумнеешь. Но ты остался таким же – глупым и упрямым. Что ж, я дал тебе шанс, но ты не воспользовался им…

*** *** ***

– Пакром, смотри! Кажется, Зорг снова атакует. Как быстро он напал на след Дирея…

– Да, ты прав, Божественный Нагош. Нужно помочь нашему шестому хранителю!

– Ты хочешь, чтобы мы вмешались в ход битвы?

– Дирей не продержится столько! Я помогу ему, а ты наблюдай за Оком….

*** *** ***

Дирей почувствовал боль, но он не понимал, откуда она исходит – вокруг было темно. Чёрная непроницаемая занавесь заслонила ему взор, и единственным, что связывало его с внешним миром, был голос.

– Церебрал, ты думал, я так просто отвяжусь от тебя?

– Зорг? Что ты сделал?

– Ты не хочешь вернуться ко мне добровольно, поэтому я пытаюсь вернуть тебя силой. Всё просто, Церебрал…

– Ответь мне, где я?

– Это мои владения! Благодаря тебе я не могу пока перейти в мир живых, и поэтому ты умрёшь здесь!

Зловещий голос Зорга звучал в голове Церебрала, и его эхо отдавалось в его висках оглушительным стуком. Он не заметил, как сознание его померкло, но лишь на мгновение, а потом оказался в совершенно другом месте.

Тьма рассеялась. Воин увидел чёрную бездну, далёкие стенки которой скрыты за чёрными тенями, а из невидимого купола льётся вниз едва заметная полоска света. Она освещает чёрный пол, на котором друг напротив друга стоят два силуэта. Первый – совершенно прозрачный, безликий, с тонкими конечностями и большой синей точкой в груди, которая заметно пульсировала при кажом вздохе. Второй почти сливался с чернотой окружающего. В его чёрном совершенно непроницаемом теле мерцала едва заметная синяя точка, которая то и дела мигала, то сжимаясь, то расширяясь.

Точка в груди силуэта чёрной Зорговой души вдруг стала пульсировать слишком интенсивно. Она выпускала сотни нитей, которые, словно змеи, расползались по силуэту, заполняя его. Эти нити мерцали. Дирей насторожился, хотя и не знал, для чего все эти манипуляции. В то же время, сам не пытался ничего предпринять, а только наблюдал.

Тем временем от мерцающей точки отходили всё новые голубые нити. Яркие, беспрерывно мерцающие, они доходили до самых ступней Магистра и застывали там, щупая безжизненную твердь Окружающего. Другие в это время продолжали заполнять чёрное нутро заклинателя, и уже совсем скоро тёмный силуэт Зорга, почти слившийся с этим пустынным коридором, был опутан паутиной цвета драгоценной маны. А потом всё застыло. Дирей не знал, что будет дальше. Но он прекрасно понимал, что что-то обязательно должно было произойти, иначе зачем Магистр Тьмы тратил столько времени на создание этой паутины? Он ждал, затаив дыхание глядя на неподвижный силуэт. И в эти короткие мгновения воину казалось, что он готов ко всему. Готов, как и раньше, отразить любую атаку, парировать любой удар – стремительный взмах меча или могущественное заклятье. Так думал он, потому что считал, что это место, такое мрачное, холодное, и совсем безжизненное, ничем не отличается от мира живых, который прекрасно ему известен. А раз он знает законы схваток в Мире Живых, значит, и здесь сумеет одолеть врага. Так думал он, и потому ждал, не ожидая встретить ничего такого, что было бы ему незнакомо…

Внезапно десятки тонких нитей, опутавших тело Зорга, исторгли томившуюся в них энергию. Эта энергия – сила, заключённая в Мане – на ходу сливаясь в большой единый бурный поток бесконечной силы, потекла по безжизненной глади Окружающего, как бурная неуправляемая волна, которая поднялась из большой воды, встревоженная ветром. Дирей вдруг понял, что находиться сейчас на самом гребне этой волны, и что его хрупка лодчонка вот-вот даст течь, и что вряд ли, имея в руках всего пару вёсел, он успеет вывести своё прогнившее корытце из этого шторма, ведь напарника смыла густая пена ещё, когда этот могучий вал почерневшей вдруг воды только-только набирал силу. И от этой мысли всё его нутро вдруг сжалось от нестерпимого холода. Он видел энергию, бушевавшую внутри этого потока. Видел искры: яркие, они возникали, и тут же пропадали, на мгновение ослепив Дирея. Видел, что поток энергии не стоит на месте, а движется прямо на него. Встревоженное, возбуждённое внезапно возникшим испугом сознание твердило ему: назад, скорее, в сторону, прочь. Беги, пока можешь! И, поддаваясь этому инстинкту, он готов был бежать, но тело уже не слушало привычные команды. Сейчас у Дирея не было его ТЕЛА, у него был лишь дух, который просто не мог расслышать команд. Их встревоженный разум посылал телу, которое видел. А между тем, это тело воспринимало лишь голос сознания. Но Дирей не знал этого, и не понимал, почему тело отказывается идти, когда разум требует этого. А между тем волна непокорённой энергии становилась всё ближе, и напряжение в сердце воина нарастало.

– Ну, давай же, иди! – в панике произнёс он. Безвольное прозрачное тельце – безликий дух – мгновенно повиновался, и отскочил в сторону. Но слишком поздно. Всего нескольких мгновений не хватило духу Дирея для того, чтобы оказаться в безопасном месте. Волна неуёмной тёмной энергии коснулась прозрачного тельца. Это прикосновение воин почувствовал мгновенно: мощная вспышка боли поразила всё его теперь уже настоящее тело. Весь он с головы до ног оказался словно бы пронизан десятками остро отточенных пик. От этой боли свело мышцы, да и сознание уже не могло работать так быстро, как раньше. Сначала его голову как будто опустили в воду, затем заткнули нос и рот ладонями. И только глаза какое-то время оставались открытыми…. Дирей продолжал ощущать боль, но она как будто бы притупилась. Казалось, боль эта для воина не имела сейчас никакого значение, потому что он парил сейчас где-то в своём пространстве, куда распахнуты ворота лишь для него одного, не подозревая о том, что очень скоро его сознание усилиями Зорга вновь будет погружено в спокойный и безмятежный сон. Долгим он будет, или нет, покажет время…

*** *** ***

– Опоздали! Зорг слишком быстро расправился с нашим Хранителем! Надо возвращать Дирея. Но Зорг ещё слишком силён. Пока Церебрал отошёл не слишком далеко от него, Зорг найдёт своё дитя. Наблюдай за Церебралом, Пакром! Когда он будет на достаточно расстоянии, мы нанесём удар!

*** *** ***

Церебрал проснулся от холода. Сел на траву. Огляделся. И не мог понять, вернее, не помнил, что заставило его лечь здесь и уснуть прямо посреди дороги? Ведь он ощущал такую бодрость. Странным показалось и то, что магистр совершенно не понимал, сколько ему еще осталось до встречи с демонами. Вопросов было много. Вопросы требовали ответа. Но как найти ответ, если все твои собеседники – это вековые дубы да стройные осины. Они шумят только, если ветер подует на листву. А если бы и научил, дар речи не прибавил бы им мудрости. И только Зорг мог удовлетворить любопытство магистра. Но он молчал. Скорее, он приходит только тогда, когда считает нужным и говорит только то, что, по его мнению, нужно Церебралу.

Перед глазами Церебрала лежала узкая извилистая тропинка, выстланная мхом. Справа и слева, утопая в зарослях травы и кустарника, росли деревья. Их широкие ветви разрастались иногда настолько, что, перекрещиваясь друг с другом, образовывали причудливые арки, отбрасывая приятную тень. И временами росли так низко, что, чтобы не зацепиться головой за ветку, Церебралу приходилось, склоняться перед ветвями. Иногда гордые деревья отвечали ему, шевеля ветвями. Листья имели форму капли, иногда вытянутой, иногда чуть приплюснутой. Они осыпали древесные ветви, защищая от солнца грубого вида кору и растущие поблизости грибы, ягоды, и просто цветы, которые не могли находиться на открытом солнце. Кустарники же росли отдельно. Путник то и дело останавливался возле них, и набирал в ладонь пригоршню – другую ягод. Это была его пища, конечно, не самая сытная. Но если в течение дня понемногу подкрепляться, то к вечеру, глядишь, и чувствуешь насыщение. Церебрал воздел глаза к небу – солнце источало жар, поднявшись на самый купол небес. Значит, до вечера было ещё далеко, а он ещё толком не понимал, в правильном ли направлении он идёт. И при себе у него нет никакой карты, и только острые пики горной цепи, заснеженные вершины которых загадочно сверкают, то и дело пуская в глаза солнечных зайчиков, привлекают внимание. И подсказывает – он идет верной дорогой. Церебрал решил не сходить с тропы, потому как других знаков, кроме как этот, у него не было.

Тропа эта не имела никаких ответвлений. Чётко вела его к намеченной цели. Золотистый мох шуршал под ногами. Глядя на его неширокую полоску, Церебрал послушно поворачивал каждый раз, когда полоска загибалась. В тех местах, где деревья слишком близко подходили к тропе, дорогу магистру преграждали слишком сильно разросшиеся корни. Часто эти корни оказывались закрытыми наросшим на них мхом. Замаскированные, они представляли для редкого путника большую опасность. Не видя перед собой препятствия, гном или человек мог запросто упасть. Для эльфов же подобное не являлось сюрпризом: все они хорошо знали Девственные Леса и их окрестности, кроме того неплохо ориентировались на местности. И даже оказавшись в месте, в котором никогда не был, эльф мог запросто отыскать на земле прикрытые мхом коренья. Валуны встречались реже, да и заметить их было намного легче, чем корни. В отличие от них, валуны не припадали к земле так сильно. Их запросто мог разглядеть как человек, так и гном.

Церебрал хоть и не принадлежал к славному роду лесных обитателей, но всё же глазу его удавалось различить тщательно укрытые мхом древесные отросты, преграждающие путь, и предусмотрительно обходить их стороной.

Всё это время, утаптывая отмершие листья мха и, тем самым, приближаясь к заветной цели, Церебрал ожидал услышать голос Зорга. Хотя казалось, что в его советах магистр уже больше не нуждается. И он услышал, но лишь тогда, когда уже потерял всякую надежду на то, что Зорг объявиться.

– Церебрал, ты вернулся! Я смог вернуть тебя!

– О чём ты говоришь? – речь Создателя была малопонятна магистру. Должно быть, он не знал чего-то. Того, что знал Зорг, и именно это «что-то» позволяло ему говорить сейчас о неком возвращении Церебрала.

– Конечно, ты не мог знать. Боги Благоземья снова предприняли попытку вернуть своего Хранителя, но у них ничего не вышло. Я изгнал его душу из твоей плоти, и поэтому ты теперь снова со мной. Ведь твой разум дремал в теле, пока им управлял дух Дирея.

– А как он оказался в моём теле?

– Благодаря нему я создал тебя.

– Как?

– Я крайне нуждался в тебе, Церебрал.

– Как ты меня создал?

– Тот, кто теперь стал частью тебя, очень мешал мне…. Он не только препятствовал осуществлению моих целей, но, кроме этого, лишил жизни моего брата, Сметта. Я очень хотел вернуть его к жизни, и поэтому был вынужден прибегнуть к хитрости.

Церебрал молчал, но в голове его кружилось столько мыслей, что, казалось, хватило бы на несколько увесистых томов Книги Древних; всё, что он услышал сейчас, казалось магистру странным. И именно поэтому ему трудно было принять всё то, что рассказал ему Зорг.

– Церебрал, ты не доверяешь мне?

– Я… Я не знаю…

– Что тебя смущает? Отбрось прочь все сомнения, и просто поверь в то, что говорю я. Ведь я тебя создал! Я твой хозяин! – Голос в сознании Церебрала снова стал властным и сильным. Пропали те заботливые нотки, которым магистр поначалу доверился, и Зорг снова начал в чём-то убеждать магистра. Но теперь он уже не был готов так безоговорочно доверяться всему тому, что говорил ему Хозяин. В его душу уже закрадывалось какое-то сомнение. Робкое, и совершенно непонятное, оно отталкивало Церебрала от Зорга.

– Ответь мне, Церебрал, – продолжал допытываться Зорг, – Ответь, в чём причина твоих сомнений, и я развею их в один момент.

– Всё, что ты сказал мне, – Церебрал, наконец, решился открыться Хозяину – неприятно и непонятно для меня.

– Ну, это скоро пройдёт, когда ты сам научишься проделывать подобное! – заверил Зорг, и тут же добавил – Главное, что ты доверяешь мне, ибо я – твой хозяин. И ты должен слушать только меня!

Голос Хозяина – властный и сильный – наконец затих. Церебрал глубокое, медленно затихающее напряжение и тревогу. А ещё он вдруг понял, что слаб как никогда. Большой и сильный, налитый горой мышц, сейчас Церебрал был не сильнее младенца. И казалось, призванный волей самого Пакрома лёгкий ветерок мог бы за считанные мгновения повалить его на землю. Сын Магистра Тьмы, мастер тёмной магии, Церебрал сейчас не мог даже стоять, и в изнеможении присел на траву. Какое-то время голос Зорга – точнее сказать, его эхо – ещё преследовал Церебрала. И каждый раз, слыша голос Хозяина, воин вздрагивал.

Вскоре пропало и эхо. Но встревоженный разум Церебрала ещё пока не мог довериться тишине, вдруг до отказа заполнившей его, и ждал появления Голоса. И лишь, убедившись, что он уже больше не появиться, успокоился. Силы стали к нему возвращаться. На их восстановление потребовалась пара часов. После чего он мог идти дальше.

Сколько уже прошёл воин по этой бесконечной, тропе. И сколько дней он уже бредёт к заветному форпосту и, главное, сколько ещё осталось брести – воин даже не догадывался. Но одно знал точно. Там, у заветных ворот его ждёт отряд голодный, и оттого свирепых демонов, готовых броситься в бой. И очень скоро эта сила будет в его власти….

На секунду Церебралу показалось, что он так и остался стоять на том самом месте, где остановился. Причём, уже давно. Но как он мог заблудиться, если ни разу никуда не свернул?

Какое-то время Церебрал шёл в тишине. Но вскоре, насладившись покоем, Церебрал стал впускать в своё сознание мысли. Вернее, они возникали сами собой в форме ведений, почти все казались воину нечёткими, размытыми, с небольшим количеством деталей, и поэтому сквозь них, словно через дымку сизого тумана, проступал однообразный пейзаж тропы, ведшей Церебрала к заветной башне Асур. Ведений было много, они шли друг за другом, лишь изредка обрываясь.

– Элейм, принеси водицы…

– Да, отец…

Мальчик в свободной белой рубахе, которая явно была ему больше размера на два, сверкая пятками, бросился прочь из кузни. Его долго не было, и Дирей уже начал волноваться. Он даже уже хотел отложить незаконченную заготовку, и посмотреть, что случилось. Но тут вернулся Элейм. В полутёмной кузнице Дирей увидел большие широко раскрытые глаза своего сына – мальчик был напуган.

– Отец! Там какой-то господин спрашивал тебя…

– Скажи, что товар ещё не готов! – поспешно отозвался Дирей, поглядывая на сваленные в кучу готовые мечи. Неделя выдалась неудачной, и он заготовил намного меньше товара на продажу, чем планировал.

– Отец, этот господин говорит, что он не по поводу твоего товара…

Слова сына насторожили немолодого кузнеца. Он посмотрел в его глаза – в них по-прежнему жил страх – вздохнул, затем взял со стола у окна бывшую когда-то белой, а теперь не то чёрную, не то серую, обтёр ею пот со лба, и вышел во двор. Сын не обману. Во дворе действительно стоял какой-то господин. Он был хорошо одет – его тёмно –синий камзол, расшитый золотом, был небрежно расстёгнут, открывая шёлковую сорочку, расшитую серебром. Весь облик этого уважаемого господина указывал на то, что он может быть купцом, раз уж появился перед дверями его скромной кузницы. А если не кузнец, то, наверняка, хочет что-то купить…

Размышляя, сколько золотых может принести ему этот господин, Дирей не заметил, как поравнялся с ним.

– Как твоё имя, кузнец? – начал незнакомец довольно холодно.

– Дирей… – своё имя этот здоровенный детина произносил с некоторым страхом и удивлением: его пугал не вид этого обеспеченного господина, ни его голос, ни даже речи, которые он произносил. А только глаза. На первый взгляд, вполне обычные, временами они наливались красным цветом – цветом крови, цветом пламени. Что это было, Дирей не знал, но сторонился незнакомца, и успокаивался только, когда тревожный огонёк пропадал. Но его собеседник этой тревоги не замечал, а продолжал говорить, как ни в чём не бывало.

– Прекрасно, значит я не ошибся…

– К вашим услугам, сир! Желаете кольчугу? Меч? Или, вам больше подходит оружие гномов – боевая секира?

– Я же сказал мальчишке, что меня не интересует твой товар, – спокойно объяснил незнакомец.

– К вашим услугам… – Дирей не нашёл ничего лучше, как раскланяться перед гостем.

– Для начала позволь представиться. Моё имя Нагош.

– Нагош? – Дирей подумал, какой матери пришло в голову назвать своего сына в честь Огненного Бога.

– Да, да! Ты не ослышался, – заверил Нагош. – Я тот, кто заставляет пылать костры, кто зажигает пламя факела, свечи. Моё священное пламя приносит в ваши дома не только тепло, но и свет. И за это вы, смертные, прозвали меня Огненный Владыка.

– Правда? – Дирей уже почти поверил сладким речам своего собеседника.

– Правда…– снисходительно отозвался незнакомец, Назвавший Себя Нагошем. – Но здесь не моя плоть, а лишь образ, созданный силой магии: нам, богам, не дано посещать миры Смертных. Именно поэтому я пришёл к тебе, Дирей…

Ведение оборвалось. Церебрал с разочарованием потёр голову руками, но ничего не смог поделать. Восстановить пустую ячейку в собственной памяти он был не в силах. Зато в его силах оказалось увидеть следующее ведение. Оно, словно испещрённая замысловатыми рунами новая страница драгоценной книги возникло перед ним через считанные секунды. И Церебрал увидел роскошь дворцовых палат, и искрящийся блеск. Бесконечные коридоры вмещали в себя столько золота, шёлка, и серебра, что ни один торговец не в силах был привести столько за один раз. Шёлковые шторы занавешивали не только окна, но и весели по бокам от дверных проёмов. Мраморные и просто деревянные, непременно украшенные позолотой, колонны виделись повсюду. Эти колонны – мраморные или деревянные, украшали замысловатые узоры, чаще, позолоченные. Изредка зодчие обходились и без этого, особенно, когда, вместо мраморного столба на подиуме возвышалась статуя Бога.

В своём ведении Церебрал словно бы бродил по этим покоям, потому что, как ему казалось, он уже бывал здесь: вкушал запах диковинных ароматических свечей – благовоний, ощущал бархатную нежность шёлковых занавесей, слушал хруст паркета. Но за всем этим лоском баснословной роскоши таилось колоссальное напряжение. Напряжение, которого не испытывал никто, кроме него, ибо он, Дирей, отвечал за всё. В одиночку принимал решения, от которых зависела судьба целого народа. Эти стены, манящие своей красотой, были для него чужими, как и ноша, внезапно свалившаяся на простого кузнеца вместе с появлением в его доме незнакомца, решившегося назвать себя именем Божественного Властелина Огня!

Это ведение оборвалось так же внезапно, как и предыдущее, оставив Церебрала в растерянности. Он попытался сообразить, что кроется за этими картинами, вдруг всплывшими из самых недр его памяти, но не успел, потому что помимо его воли в сознании вскрылась следующая ячейка, представив на обозрение безропотному зрителю новое ведение.

…Они были близки к победе как никогда. Сметт зажат и напуган, потому что его армия таит на глазах при первом наступлении армии Благоземья. Магистр Тьмы ослаб, силы его на исходе, и он уже больше не внушает тот благоговейный трепетный страх, какой возникал у славных обитателей Серединного Королевства при одном только упоминании о Магистре.

Но Дирей знал: не стоит недооценивать противника. Поэтому к решающей схватке со Сметтом, которая должна была стать последней, Дирей готовился основательно. Покинув дворец, он отправился в казарму, где за кружкой пива обсудил со своими воинами план предстоящей битвы…

…Всё шло по плану, но Дирей не хотел радоваться раньше времени – боялся спугнуть удачу. Но пока пехотинцам удавалось удерживать внимание демонов на себе, отвлекая внимание от конницы, которая неторопливо продвигалась к Магистру Тьмы, который всё это время прибывал в полной уверенности, что находиться под защитой тысяч демонов.

Но это ещё далеко не всё. Пока демоны будут увлечённо сражаться с пехотинцами, правителю вместе со своими воинами предстоит непростая схватка. Сметт – очень сильный противник…

…Сметт в ярости швырял в землю одну за другой ослепительно яркие молнии, но одна из них не попала в цель. Дирей и его воины ловко уворачивались от метеоров, несущихся на них, казалось, с самого Пантеона. Какое-то время это забавляло Сметта: он даже вошёл в азарт и с увлечением пытался попасть хотя бы в одного воина. Но его хватило ненадолго – скоро Сметт начал злиться и ожесточённо швырял молнии в людишек, копошившихся у него под ногами. Одна из них, всё же, угодила в цель; услышав раздавшийся за спиной глухой стук падающего тела, Дирей очнулся. Тревога, в тот миг прокравшаяся в его сознание, заставило сердце биться чаще, и его лихорадочный стук, отчётливо различимый в груди, гнал кровь по жилам, словно погонщик, решивший загнать в хлев всё стадо овец, мирно пасущихся на лугу.