Пасьянс на особо тяжкие

На пару минут на меня вновь напала паническая атака. Я же специально в рабочем квартале домик сняла, чтобы клиенты были попроще и преступления побанальнее. Когда меня тянуло на странное, я быстренько раскрывала парочку дворцовых любовных интриг, стараясь обходить политику стороной. Мало того, никогда не признавалась, что это именно я все раскрыла, старалась не повторяться и всякий раз выбирала новую жертву, которой доставалась вся слава. И тут… политика, жених, иностранный посол, осужденный убийца… и я! Не иначе как лебединая песня перед замужеством. Хулиганский отрыв во всей красе!

Но потом, собравшись с силами, вытянула из колоды «рыцаря монет». Мне уже приходилось несколько раз связываться с женихом, так что выбору способа общения он не удивился. А вот тому, что я решила с ним пообщаться просто так, обрадовался, причем настолько искренне, что меня даже чувство вины слегка пощекотало. Но я быстро прогнала вину прочь, ведь если мы сейчас договоримся, то какое-то время станем видеться часто. И пусть больше по работе, это мелочи. А вообще, мы скоро поженимся и за двести последующих лет еще надоесть друг другу успеем.

– Леди Шарлотта, какая приятная неожиданность!

– Лорд Патрик, простите, что я вас беспокою напрямую и в середине дня, вы, наверное, очень заняты.

– Что вы, леди, для вас я всегда свободен! Чем могу помочь?

– Это очень странно, лорд, но… – Я смущенно покраснела, надеясь, что маленькая я, сидящая на ладони у маркиза, тоже покроется едва заметным румянцем. Это мне через карту было видно все, что творится вокруг Патрика. А он видел только мою уменьшенную копию, одетую так же, как я сейчас, и в данный момент перебирающую пальцами шаль, изображая приступ стеснительности. – Вы же знаете о моей способности и привычке гадать не только на людей, но и на события?

Маркиз медленно кивнул, выжидающе глядя на меня, и, похоже, слегка напрягся. Готовься, милый, я как жена еще тот подарок! Вряд ли ты со мной справишься, но это и к лучшему. В браке надо уметь внушать мужчине все, что только захочешь, и потом послушно все выполнять, приговаривая: «Как вы пожелаете, мой лорд! Все, что вы пожелаете, мой лорд!»

– Я раскладывала пасьянс на вас, мой лорд.

Ой, как-то оно у меня само вырвалось! А ведь всего на секунду мысли не в ту сторону ускакали, и вот вам результат! Я планировала дать жениху тонкий намек, что он мне не безразличен, но вышло как-то уж очень… от широты души и размером с министерскую башню.

Но если вдруг что-то пошло немного не по плану, следовало сделать вид, что на самом деле все так и задумывалось. Всегда действую по этому правилу. Так что и в этот раз, искренне заулыбавшись, похлопала ресницами, выразительно смотря на маркиза.

– И представляете, карты сказали мне, что у вас большие затруднения на службе. – Для благовоспитанной леди смотреть на мужчину полминуты – предел, так что я потупилась и договорила: – Вот так, через карты, я вышла на одно не раскрытое вами дело.

– Вы опасная женщина, леди Шарлотта, от вас ничего не утаишь. – Скупо улыбнувшись, Патрик продолжал сверлить меня напряженно-подозрительным взглядом. Серые глаза стали похожи на стальные ядра, нацеленные на меня в упор.

Я усмехнулась, загадочно-кокетливо, и продолжила развивать свою мысль:

– Мне кажется, граф Фрехберн смог бы помочь вам с решением ваших проблем.

– Граф Фрехберн? Убитый… А, вы имеете в виду виконта? – Патрик поправил выбившийся из идеальной прически золотой локон и с сожалением вздохнул: – Да, он мог бы помочь мне, если бы его не должны были казнить сегодня вечером. Его магический дар очень бы пригодился в этом расследовании, и, раз речь идет о конфликте с Шербанией, то есть о возможной войне между нашими странами, он бы не смог отказаться, но…

– М-да, жаль. – Я тоже вздохнула, заглушая скрутившую меня панику. Доразбиралась, допридумывалась! Правда, теперь у меня был очень надежный аргумент для переноса казни. Практически беспроигрышный. Война с Шербанией нам совершенно не нужна, никакого дохода, одни расходы. Это понимала даже я, безмерно далекая от политики и экономики. Нам с этой страной надо жить в мире и согласии, отгоняя от границ жадных соседей.

Распрощавшись с Патриком как можно быстрее, но не настолько, чтобы это выглядело уж совсем неприличным, я кинула колоду карт в сумочку, предварительно вызвав кэб к выходу из парка, и устремилась по дорожке к воротам.

Вечером. Графа казнят сегодня вечером. Интересно, уже вечер или еще нет? Наверное, нет. Я несколько раз нервно покосилась на часы, прикидывая, можно ли считать шестнадцать часов дня вечером. В принципе, смотря для кого, так что надо торопиться.

– Во дворец! – скомандовала я, запрыгивая в тормозящую рядом со мной повозку. Извозчик изумленно хмыкнул, но промолчал. Согласна, приличные леди обычно дожидаются, пока кэб остановится, и только потом чинно и величественно усаживаются. Но сейчас я сильно спешащая приличная леди, так что мне простительно!..

По коридорам дворца я старалась передвигаться как можно менее стремительно, но все равно успела заметить несколько осуждающих взглядов придворных дам. Вряд ли они донесут о моем неподобающем поведении матери, просто посплетничают между собой. Это неприятно, но не страшно. Да и чем им тут еще заниматься-то, бедным?

Мне повезло, у дяди не было совещания или, того хуже, важной встречи, так что я сразу влетела в его кабинет.

– Дядюшка! Дело государственной важности! Я очень хочу помочь своему жениху, а для этого мне нужен граф Фрехберн!

Глава 5. Спасательная операция

– Граф Фрехберн? Вы что все, сговорились? – Дядя сурово посмотрел на меня, но я совершенно искренне изумилась:

– А что, он еще кому-то срочно понадобился?

– Министру правопорядка, герцогу Краухберну, отцу твоего жениха. – Скептически поджав губы, дядя с подозрением оглядел меня с ног до головы. – И я уже ответил ему отказом. Каким бы редким магическим даром ни обладал человек, это не дает ему права убивать других людей, когда ему вздумается. Так что ни о каком прощении или замене казни пожизненным заключением даже речи быть не может!

Про редкий магический дар было сказано с явным раздражением. Еще бы! Все мы знаем, как принц страдает от своей способности. К тому же он постоянно вынужден оказывать помощь министерству правопорядка, а ведь у него и как у наследника престола полно обязанностей.

Естественно, когда речь идет о международном конфликте, пришлось найти время. Но если бы в расследование участвовал другой психометрик с таким же даром, думаю всем было бы проще. Не зря же министр так засуетился?!

Вот только дядюшка, похоже, уперся и не готов к разумным переговорам. В таком состоянии переубедить его было невозможно, следовало выждать некоторое время и попробовать еще раз. Но времени для выжидания у меня не оставалось.

– А просто отложить? Отложить казнь, пока мы не выясним, что именно произошло в той самой комнате? – предложила я. – Все-таки речь идет о войне, дядя! – Я от души сыпанула патетики, выразительно сверкнула глазами, а потом испуганно сжалась. Героическая и напуганная девочка, сочувствуйте мне, срочно!

– Не волнуйся, никакой войны не будет, – тут же принялся успокаивать меня дядя. Но я лишь продолжала недоверчиво моргать и жалостливо вздыхать, а потом еще раз повторила:

– Давайте просто отложим казнь? Уверена, граф Фрехберн согласится помочь своей родине, чтобы остаться в памяти тех, кто его знал, не убийцей, а спасителем.

– Граф Фрехберн не далее как полтора часа назад отказался от этого предложения, пожелав нам всем провалиться в ад! – злобно рыкнул дядя. – А я отказался подписать поданную министром апелляционную жалобу! Есть установленные законом сроки, и их должны соблюдать все! Все…

А вот это проблема. Тут у нас коса на камень и характер на характер. Надеюсь, дядя не сам лично делал предложение графу, потому что если тот посмел отказаться глядя ему в лицо, то приводить теперь любые доводы, разумные или эмоциональные, бесполезно.

Мне самой как-то резко расхотелось спасать того, кто злорадствует с веревкой на шее, не желая помочь ни себе, ни собственной стране. Действительно, было же целых десять дней для подачи жалобы, о чем они там все думали?!

Только я сама уже настроилась спасти всех одновременно – и страну, и жениха, и графа, чтоб его молния поразила!

– Дядя… пусть казнь отложат. – Я умоляюще посмотрела на своего старшего родственника. – Вдруг мне удастся уговорить графа нам помочь?..

– Самоуверенностью ты пошла в мать, – усмехнулся дядя. – То есть у меня не вышло, но ты справишься?

– Попробовать-то можно. – Я потупила взгляд и закусила нижнюю губу, изображая смущение. Что-то я сегодня целый день прямо как актриса в театре, сначала для одного мужчины скромницу разыгрывала, теперь для другого. Хорошо хоть, с Эриком можно быть самой собой!

– Казнить-то всегда успеется, – добавила я, покосившись на дядю. Тот добродушно улыбался. Уф-ф-ф. Но все же выдохну, только когда у меня будет в руках документ с королевской подписью и печатью.

– Иди, подожди в приемной, – с этими словами меня выставили из кабинета. Замечательно, значит, сейчас сам напишет все что надо, потом озаботится печатью и подписью. Время, правда, идет… бежит…

И почему этот болван отказался помогать? Или чувство вины заело, поэтому возжелал скорого возмездия за свои преступления? Так ему представилась прекрасная возможность перед возмездием вину загладить. Выяснить, кто виноват в смерти посла и герцога Левкерберна, предотвратить войну. Неужели ему настолько безразлична судьба родины?!

Сидеть в приемной у меня не получилось. Я по ней ходила, из угла в угол, пока дядя не вышел из кабинета и не направился куда-то с исписанным листом в руках. После этого я принялась шагать еще быстрее, почти бегать.

– Держи. – Вернувшись, дядя всучил мне долгожданный документ, уведомляющий, что по королевской воле казнь графа Фрехберна переносится на неопределенный срок и графа следует выдать под ответственность… хм… мою?! Вообще-то я рассчитывала, что все взвалят на моего жениха. Но так даже проще… наверное. – Разбирайся, уговаривай, делай все, что посчитаешь нужным. У тебя неделя. Если за это время не уговоришь, значит, его казнят.

– Спасибо! – Радостно вскрикнув, я чмокнула дядю в щеку и полетела обратно, к выходу из дворца. Про кэб вспомнила уже у дворцовых ворот и тут же увидела свободный. Кажется, удача на стороне графа. Или Патрика. Неважно. Может, вообще на моей.

– В королевскую тюрьму, быстро!

* * *

– Граф Фрехберн, следуйте за мной, ваше время в этом мире истекло.

Рауль, разглядывающий в маленькое окошечко кусочек темнеющего неба, повернулся и, снисходительно прищурившись, покосился на высокого мощного тюремщика. Внутри бушевала буря эмоций, но страха пока еще не было. Злость, отчаянно-горькая злость не давала ему пробиться. К тому же, пытаясь запугать заключенного, его, уже без перчаток, вчера сводили «на экскурсию» к месту казни. Тюремщики даже не понимали, какую услугу они оказали. У Рауля появились почти сутки, чтобы пережить чужой страх, витающий над плахой, смириться с неизбежностью и приготовиться к смерти.

Никаких иллюзий, что его оправдают, у него не было. Он догадывался, почему такой суровый и быстрый приговор. И единственное, о чем хотелось попросить сбившуюся с пути удачу, это ниспослать ему опытного палача.

Путь от камеры до плахи занимал всего лишь тысячу сто сорок семь шагов. Рауль посчитал их вчера дважды и сейчас, снова, ни разу не сбившись. Хорошее число, неидеальное. Всего каких-то три шага – и было бы уже круглое, пафосное, а это – простое, отвлекающее и успокаивающее.

– Рауль Фрехберн, по решению королевского суда и по воле нашего короля вы приговариваетесь к смертной казни через отсечение головы. Опуститесь на колени…

Приговоренный, кривовато ухмыльнувшись, оценил собравшуюся вокруг него толпу тюремщиков. Десять сильных здоровых мужчин, присутствующих на казни, кроме объявляющего приговор секретаря и пастора, которому полагалось засвидетельствовать смерть.

Похоже, все подсознательно ждали, когда граф достанет огнестрел из воздуха и начнет пальбу.

– Голову положите набок, – с нравоучительной интонацией, так не соответствующей моменту, произнес палач. Рауль рассмеялся, совершенно не переживая о том, что со стороны его радость больше похожа на истерику. Просто он веселился над последней шуткой своей удачи. Просил же профессионала, вот и получил то, что заказывал.

Страх настойчиво пытался пробиться через заслоны других эмоций, но смех в очередной раз откинул его подальше. Мужчина привычно сдунул упавшую на глаза челку и, опустившись на колени, положил голову так, как просил палач, коснувшись руками плахи. Жить оставалось считаные секунды… Сознание заполонили чужие эмоции. Чувства тех, кто умирал здесь до него. Разум медленно плавился от обилия информации. Интересно, что случится раньше? Смерть или сумасшествие? Скорее всего, первое. Рауль успел услышать свист топора, разрезающего воздух. Волоски на шее зашевелились, затем тело словно обдало холодом…

– Остановитесь! Приказ короля! Казнь откладывается! – на весь зал прозвучал громкий звонкий женский голос, и мужчину полностью заморозило. Ему даже не удавалось открыть успевшие инстинктивно зажмуриться глаза или дернуть пальцем. На самом деле не очень-то и хотелось, потому что лезвие топора находилось буквально в сантиметре от шеи. Вот только вместо сильного смертельного удара после разморозки последует лишь болезненный глубокий порез. А ведь так все хорошо складывалось!.. Еще пара секунд – и он был бы уже на небесах!..

Глава 6. День первый

По зданию тюрьмы мне все же пришлось пробежаться, но я интуитивно сразу помчалась искать не камеру, а зал для казни. И правильно сделала! Правда успела не просто в последний момент – в последний миг!.. Так что пришлось задействовать артефакт заморозки, приложив документ печатью к отшлифованному алмазу, запускающему магический процесс. Палач, осужденный и всё вокруг них на расстоянии метра покрылось тонким слоем льда. Теперь у меня была ровно минута, чтобы спасти графа. Причем уже не от смерти, а от болезненных увечий, которые мог нанести повисший буквально вплотную к его шее топор. Такого он точно не заслужил, даже если действительно убил своего брата и невесту. Им же досталась быстрая смерть от огнестрела, значит, и убийце полагалась такая же.

Кстати, огнестрела-то так и не нашли.

Но эта мысль промелькнула у меня фоном, как раз в тот момент, когда я, быстро обмотав ладонь шалью, ухватилась за рукоять топора. Секунду подумав, на всякий случай вцепилась в нее двумя руками, для надежности. И едва началась плавная разморозка, осторожно отодвинула орудие убийства в сторону. Оно с грохотом упало на пол, лишь только палач сумел разжать пальцы.

Следующие минут пять я размахивала документом и успокаивала всех: секретаря, пастора, тюремщиков и, главное, палача, объясняя, что дело государственной важности. Мегагосударственной!

Затем еще минут десять я спорила с секретарем королевского суда, тыкая пальцем в предложение, где разборчивым и очень красивым крупным почерком мой дядя вывел распоряжение выдать заключенного под мою ответственность. Естественно, в то, что я справлюсь с монстром, хладнокровно убившим старшего брата и собственную невесту, никто не верил. Но для оспаривания королевского указа требовалось время, а я настаивала на том, что раз заключенный под моей ответственностью, значит, мы уходим. Вот прямо сейчас! И нет, я не оставлю его в камере до утра и уж тем более не останусь ночевать там с ним!..

В конце концов, после длительной борьбы, в которой я все же победила, мне выдали почему-то очень недовольного и молчаливого графа. Предварительно закрепив на нас магические наручники. Теперь мы могли отходить друг от друга не далее чем на сорок метров.

– Умеете хранить тайны? – поинтересовалась я, едва мы вышли из здания тюрьмы.

Мужчина покосился на меня с мрачно-скептическим выражением лица:

– Леди, когда вы влетели в зал и прервали мою казнь, я оказался замороженным, но не оглушенным. У меня все в порядке со слухом и с разумом. Так что можете не переживать, все ваши тайны я унесу с собой в могилу, и довольно скоро. Ведь мою казнь всего лишь отложили, непонятно зачем!

– Прекрасно, значит, можно рассчитывать на вашу порядочность. – Я вытянула из длинной речи суть, а остальное предпочла проигнорировать. Благодаря доброму подарку или злостной подставе дядюшки, с какой стороны на его распоряжение посмотреть, я была связана с этим человеком.

Тащить его в родовой замок мне казалось абсолютно неправильным. В городской дом – тоже, ведь придется всем объяснять, кто он и откуда. Так что оставался лишь один вариант – наш с Эриком домик в рабочем квартале. И кажется, я поняла ход мыслей дядюшки.

Похоже, он хотел, чтобы о временном освобождении графа Фрехберна знало как можно меньше народа и еще меньше догадывалось о том, где его можно найти. Но если бы ответственным назначили Патрика, о присутствии в доме министра правопорядка осужденного на смерть преступника узнали бы многие. К тому же магические наручники не позволили бы моему жениху даже на время избавиться от общества графа. Тому пришлось бы присутствовать на всех собраниях, совещаниях, участвовать в обсуждении всех дел министерства, за которых отвечает маркиз. Что ж, дядя довольно быстро все рассчитал и предусмотрел, свалив обязанность следить за преступником на меня. И ведь даже не возмутиться как следует! О том, что я веду двойную жизнь и являюсь частным детективом, знают и родители, и дядя с тетей, и братья с сестрами. Большинство не придает этому значения, надеясь, что со временем я поумнею, особенно после замужества. Для них это баловство, детская блажь, ребячья забава. Однако о наличии у меня опытного наставника дядя и родители тоже знают. Так что, вполне вероятно, дядя оказался в несколько раз предусмотрительнее меня и рассчитал на несколько шагов вперед.

На мой вызов кэба граф лишь снисходительно хмыкнул. Словно каждый день встречается с магией, работающей через карты!.. И кстати!

– Держите!.. – Я протянула своему подопечному плотные латексные перчатки. Они валялись у меня во всех сумочках в нескольких экземплярах. Профессиональная привычка. Никогда не знаешь, когда понадобится взять что-то, не оставляя при этом отпечатков пальцев.

– Они мне не помогут, – презрительно сморщился мужчина, но все же надел, и на его лице отчетливо промелькнуло облегчение.

Помня о его даре, я старалась не соприкасаться с ним голой кожей. Обычно магические способности, связанные с прикосновениями, концентрируются в одной части тела, и в девяноста девяти случаях это кончики пальцев. Раз граф носил перчатки и позволял себе целовать дамам руки, значит, он не является исключением из правил. Главное – защитить себя от прикосновений его пальцев.

Нижняя сорочка, платье, шаль – все это вместе, если верить принцу, должно было приглушать эффект магического считывания, сглаживать яркость воспоминаний и мыслей. То есть при желании граф уже сможет отстраниться и абстрагироваться. А перчатки, пусть не из паучьего шелка, тоже помогут.

Кстати, вот еще одна причина, почему графу с его магическими способностями выгоднее было подсунуть меня, а не Патрика. Я не знаю практически никаких государственных тайн, меня всегда занимали более приземленные, личные. И даже если ко мне прикоснутся без перчаток, ничего криминального не случится. А вот если бы граф дотронулся до Патрика, то… потом его пришлось бы казнить, без вариантов.

Я покосилась на мужчину, выразительно молчаливо любующегося сменой городской архитектуры за окном. Богатые дома, построенные как маленькие замки-крепости, чистые широкие улицы, резные ворота, зеленые парки – все это постепенно сменялось высотками этажей в пять-шесть, в которых жили сразу несколько семей, иногда по две-три на этаже. Но мы с Эриком напряглись и купили себе место под контору в отдельном доме, а не в одном из этих муравейников для людей.

Конечно, основную часть суммы внесла я, потому что обычный частный детектив не потянул бы покупку даже пары комнат в приличном состоянии. А так мы стали владельцами двухэтажного домишки, чуть выделяющегося среди высоток, но все равно выглядящего достаточно убого. Найти его было легко, но раздражения у местных жителей он не вызывал. К тому же они не знали, что мы его выкупили, а не снимаем у хозяев, как все здесь в основном делали.

Первым делом сразу из тюрьмы мы заехали в парк. Романтично прогулялись при свете фонарей, любуясь уже усыпанным звездами небом. Граф послушно посидел на скамейке, ожидая, пока я переоденусь. И даже не сразу узнал меня, когда я вышла из-за деревьев. Только когда подошла к нему почти вплотную. Забавно, что он никак не прокомментировал мое преображение. Просто промолчал, лишь на пару секунд широко распахнув глаза, примерно так же, как Эрик.

Сдержанностью в эмоциях этот мужчина очень напоминал моего напарника. Я робко надеялась, что они поладят между собой, потому что расследование двух дел нам придется вести с двух сторон, снизу и сверху. И снизу руководить всем будет именно Эрик, а сверху – Патрик. Я же буду крутиться и там и тут, приглядывая за графом и отслеживая, чтобы все проходило мирно. По крайней мере, в моей идеалистической фантазии все выглядело именно так.

Однако когда кэб остановился возле нашего домика, выдержка на какое-то время графа покинула.

– И зачем вы привезли меня в этот… – Мужчина огляделся и замялся, подбирая пристойные выражения, которые можно было бы произнести при даме.

– Мы тут будем жить, – обрадовала я его. – По крайней мере пока не выясним, кто виноват в смерти вашего брата и невесты.

Глаза графа снова на несколько секунд непроизвольно увеличились, а зрачки расширились настолько, что заполонили собой почти всю радужку.

Темно-русые, почти каштановые, волосы графа Фрехберна при свете фонарей отливали рыжим. А глаза были темно-карие, очень выразительные, как у Эрика.

Уф, что-то мне ход моих мыслей не нравится. К своему напарнику я испытывала нечто похожее на братскую привязанность, уважала и воспринимала как старшего и опытного друга, но это все не мешало мне осознавать, что Эрик очень симпатичный молодой человек. К тому же мне несколько раз пришлось увидеть его без рубашки, так что мое воображение иногда уводило меня в не очень приличные фантазии.

И то, что граф почему-то напоминает моего напарника, мне очень не нравилось. Как-то раньше, когда мы виделись на приемах, это сходство не бросалось в глаза. Хотя, если уж честно, я вообще очень плохо помню графа. Ни он, ни его брат не привлекали моего внимания. Хватит с них и того, что я знала об их существовании и вспомнила про перчатки. Благодаря им я за полдня такую аферу провернула, прямо ноги от усталости подкашиваются! Или от напряжения… Или от голода?..

– То есть вы надеетесь доказать мою невиновность?

Интересно, мне показалось или голос у мужчины слегка дрогнул? Неважно.

– Не хотелось бы дарить вам ложные надежды, но, если вы и правда невиновны, мы постараемся это доказать. В любом случае я планирую закрыть кучу темных пятен в вашем деле и выяснить правду. От вас за это потребуется помощь, причем не только в этом расследование, но и в другом.

– В убийстве иностранного посла? Я уже все сказал…

– Вы отказались, когда речь шла лишь о помощи в том расследовании. Я предлагаю вам провести два. Соглашайтесь! Я вас вытащила не для того, чтобы завтра вернуть. Это как-то… глупо. – Я выразительно наморщила нос. – Если вы действительно невиновны, обещаю, мы сделаем все возможное, чтобы оправдать вас!

– И почему я должен вам верить? – Хмыкнув, граф как-то странно посмотрел на меня, с подозрением, словно ожидая подвоха, только пока еще не понял откуда.

– Потому что у вас нет выбора, – искренне улыбнулась я. – А теперь прошу, заходите. Незачем стоять в дверях. На какое-то время мой дом станет и вашим.

Глава 7. Редкий дар

Было довольно забавно наблюдать за графом, выросшим в гораздо меньшей роскоши, чем я. Домик мы с Эриком обставляли вместе, прямо как образцовая семейная пара, продумывая каждый штрих и до хрипоты обсуждая обивку дивана и кресла. На два этажа у нас имелось целых пять комнат, две на первом этаже – кабинет и столовая, смежная с кухней, и три на втором – хозяйские спальни и запасная, допросная или тюремная, в зависимости от потребностей. На какое-то время ей суждено было стать графской резиденцией. Осталось только как-то подготовить второго совладельца дома к присутствию гостя.

Эрик, привыкший к тому, что ночевать я обычно ухожу в свою вторую жизнь, и спокойно ужинавший в компании с магическим накопителем, при виде нас даже тарелку в сторону отодвинул. Он сначала с удивлением покосился на незнакомого мужчину, затем с вопросительным недоумением уставился на меня, ожидая пояснений.