Пасьянс на особо тяжкие

Ирина Смирнова

Пасьянс на особо тяжкие

Глава 1. Карты, деньги, два ствола

Возложив ноги на стол, я сидела в комнатке, которую мы с Эриком превратили в кабинет, и цедила вино прямо из бутылки. Естественно, это было не самое обычное поведение для девушки из высшего общества, к которому я имела наипрямейшее отношение. Но тут, в выкупленном мною домике, расположенном в центре одного из рабочих кварталов столицы, я могла позволить себе расслабиться. Правда, сегодня слегка увлеклась, но у меня имелась уважительная причина – карты.

Когда стало ясно, как именно наш наследственный дар решил проявиться во мне, наивная родня облегченно выдохнула. Ментальная магия – дама капризная и не любит однообразия. Поэтому у каждого члена нашей семьи способности проявляются по-своему. Кто-то считывает последние воспоминания с мертвых, кто-то предпочитает растения, кто-то – животных. Кто-то может просто погружаться в память собеседника, глядя ему в глаза, а кому-то обязательно надо прикоснуться пальцами. Кто-то читает ответы по звездам, кто-то по линиям на ладони.

Я гадала по картам. Вполне приличный для девушки вариант взаимодействия со своим магическим даром, в отличие, например, от дядюшкиного.

Мои родные уже видели, как я веду размеренную жизнь добропорядочной леди и между делом, чтобы не заскучать от семейных забот и развлечений высшего света, раскладываю пасьянсы для близких, рассказываю им забытые воспоминания, помогаю разглядеть ближайшее будущее, связаться с подсознанием и получить ответы на волнующие их вопросы. Идеально!

Но на их беду, в семилетнем возрасте я нашла в библиотеке книгу «Неразгаданные мистические тайны прошлого», затем обнаружила, что моя гувернантка подписана на «Криминальные хроники», и, лет так в девять, впервые разложила пасьянс не на человека, а на преступление. И пучина сия поглотила меня одним махом, с головой!..

Хорошо, что в семье хоть и целая толпа тиранов и деспотов, но ко мне относятся снисходительно, как к самой младшей приятной неожиданности. Очень сильно младшей.

Моя старшая сестра вот-вот станет бабушкой! Средние сестры – замужние многодетные матроны, а братья уже давно нашли свое место или при дворе, или в церкви. Поэтому мне позволяется многое, о чем другие девушки даже мечтать бы не посмели. Главное условие – сохранение инкогнито, чтобы не опозорить семью. Так что я мастер по ведению двойной жизни. Юная леди из светского общества и известный частный детектив для бедноты и среднего класса. И как раз полчаса назад от меня ушла очередная клиентка.

Так уж устроен этот странный мир, что иногда преступления, совершенные на самом дне, влияют на судьбы высшей аристократии. Вот как раз сейчас мне предстояло принять очень важное решение – браться ли за расследование, явно пересекающееся с другим, в которое влезать опасно, причем как частному детективу, так и светской леди. Но если я откажусь, погибнут невинные… невинный… возможно, невинный…

Делать такой сложный выбор на трезвую голову я оказалась не готова! Надо было ослабить цепи разума и освободить подсознание, чтобы оно приняло решение за меня.

Итак, что мы имеем?

Утром ко мне пришла горничная графов Фрехбернов и попросила найти вора, который три с лишним недели назад украл у нее сменную униформу. На мой вполне логичный вопрос: «Что за спешка? Почему не через год заявились?» – милая дама ответила, что надеялась на лучшее. То есть она три недели надеялась, а мне теперь искать этого вора, который уже давно все что надо провернул, украденное продал, от формы избавился и…

Я бы с удовольствием выставила этот позитивный метр со шляпкой надеяться дальше, но речь шла о доме Фрехбернов! Доме, где ровно три недели назад произошло жестокое убийство, и преступник уже был задержан.

Вроде бы ничего загадочного, все ясно, как светлый день.

Виконт Фрехберн пристрелил старшего брата, графа Фрехберна, и свою невесту, графиню Монтербон, застав их вместе в спальне брата. Банальная ревность. Правда, парочка не лежала в кровати, а стояла практически в центре комнаты. И, судя по запечатлениям с места преступления, на которые я любовалась, распивая вино, оба убитых были полностью одеты.

А еще, во-первых, убийца упорно отрицал свою вину, настаивая на том, что услышал выстрелы, идя по коридору к себе в покои. Во-вторых, стреляли практически в упор, а виконта обнаружили в дверях спальни. Судя по грязным следам на ковре, он действительно только вбежал, придя с улицы, как и утверждал. И в-третьих, его невеста была из рода маркизов Монтербонов.

Уж не знаю, как Фрехбернов угораздило связаться с этими иностранными выскочками, но это был ярко выраженный мезальянс. Виконту полагалось прощать своей невесте любой каприз. К тому же вряд ли у кого-то получится найти более мстительное и скандальное семейство. Шум из-за убийства своей дочурки они устроили на всю страну и даже за ее пределами.

Нет, я согласна, убийца должен быть наказан, но поспешность, с которой это дело раскрыли, вызывало во мне смутное беспокойство. Однако я гнала его прочь, пока оно не материализовалось в моем кабинете в облике обворованной горничной. И надо быть абсолютным глупцом, чтобы не заметить совпадения дат и места двух совершенных преступлений. Так что теперь у меня тоже не было выбора. Тем более после наполовину выпитой бутылки вина.

Возможно, убитая девушка действительно была мила, чиста, невинна, а еще ангельски красива, как ее описывают все, кто знал лично. Мне с ней пересечься не довелось. Но даже если это и не так, все равно убийцу следовало покарать. Ее настоящего убийцу!

Младшего Фрехберна я тоже видела лишь мельком, но наслушалась о нем от подруг: «Ах, как он читает стихи!», «Ах, какой чудный букет роз он подарил мне на мой второй бал!», «Ах, как он танцует!», «Ах, как интересно он рассказывает о звездах!», «Ах, какие у него нежные губы! У меня кожа на руке прямо вспыхнула…»

Нахал, бабник, повеса и романтик. Последнее достоинство, по мнению большинства дам, перекрывало все его недостатки.

Естественно, я старалась держаться от такого опасного мужчины подальше и, как выяснилось, правильно делала. Уже три недели, как все восхищавшиеся этим романтичным красавчиком падали в обмороки, нюхали успокоительную соль и перешептывались по углам о том, какой ревнивый монстр скрывался под маской милого юноши.

Конечно, если бы на лбу убийцы светился какой-то особенный знак, все было бы проще. Но знаков, увы, нет. Поэтому утверждать, что кто-то никогда не сделал бы ничего подобного или, наоборот, что задержанный абсолютно точно преступник, можно, лишь имея на руках неоспоримые доказательства. И гадание на картах к ним не относится.

Кстати, листая сегодня днем копию дела виконта, то есть теперь, после смерти старшего брата, уже графа Фрехберна, которую мне на магический накопитель, под залог огромнейшей услуги в будущем, выслал один знакомый клерк из королевского министерства правопорядка, я обнаружила еще одну странную нестыковку.

В состоянии аффекта не очень-то выбираешь, куда именно палить, если ты не хладнокровный наемник, регулярно убивающий людей. По крайней мере, мне так всегда казалось. А тут два трупа, выстрелы практически в упор, и оба – в голову. Мозг взорван, как следствие, допрос некромантом невозможен. Очень продуманно для спонтанной пальбы на эмоциях.

Причем анализ последних видений ментанекромантом, то есть магом, считывающим воспоминания с умерших, показал, что обе жертвы помнят лишь хлопок дверью, на который они обернулись, темный расплывчатый силуэт и яркую вспышку.

Ментанекромантия – единственная ментальная магия, развитие которой в нашей стране поощрялось и все хоть чуть-чуть одаренные быстро привлекались на службу в министерство правопорядка.

Вот зачем во все это лезу я? Но ясно одно – расплывчатый тут не только силуэт, но и все дело в целом. Размыто, расплывчато, притянуто за уши.

А учитывая строгий приговор, подозреваю, что виконт перебежал дорогу кому-то из министерства. Причем не один раз. Только странно, что он до сих пор не подал апелляционную жалобу королю. Ведь его собирались казнить, причем без суда и следствия. Ибо и первое, и второе сделаны через место, название которого приличным девушкам произносить вслух не положено. И я сейчас на радостях собираюсь в него занырнуть, непонятно зачем!

Интересно, где шляется Эрик? Был бы он тут, может быть, мне не пришлось бы выпивать столько алкоголя, чтобы посовещаться со своим подсознанием. Меня бы быстро отговорили, и я бы уже через месяц забыла о существовании графа, искренне поверив в его виновность.

Глава 2. Раздумья

Эрик заявился, когда я уже пыталась протрезветь и обдумывала, как бы похитрее намекнуть дяде, что я собираюсь расследовать дело Фрехбернов, потому что у горничной в тот день украли униформу: чепец, платье, но самое главное – передник с бездонным карманом, в котором можно незаметно спрятать и огнестрел, и банку с порохом, на всякий случай.

Вот как объяснить человеку, далекому от криминальных тонкостей, что это повод для пересмотра дела? А еще, что все дело – повод для его пересмотра!.. И не то чтобы я настаивала, что следователи в министерстве правопорядка зря получают заработную плату, но кто-то из сотрудников или решает свои личные проблемы, или берет взятки за помощь в улаживании чужих.

При этом я прекрасно понимала, что справедливый королевский суд – миф. Титулы решают многое, а уж если их сверху немного позолотить – то сможешь рассчитывать ровно на ту справедливость, которая тебе нужна.

Фрехберны разорились еще в позапрошлом поколении. На светских приемах последнее время судачили, что отец братьев лет так пятьдесят назад попытался спасти финансовое положение рода удачной женитьбой на богатой, но не слишком знатной аристократке, только что-то пошло не так. Или долгов было слишком много, или приданое слишком мало, или соблазны вокруг слишком привлекательны, я не вникала. Однако денег хватило, чтобы вытащить в свет двух сыновей, удачно женить старшего и практически пристроить младшего.

Граф скончался в собственном поместье, как раз перед свадьбой старшего сына, дожив до ста девяноста трех лет. Хороший срок для человека, практически не одаренного магией. Правда, смутно верится, что в таком почтенном возрасте он сумел поспособствовать появлению на свет двух здоровых детишек, но это уже внутрисемейные заботы. Признать – признал, а уж кто там напрягался – он сам, конюх или магия, – не мое дело.

Вообще, это по определению не мое дело! Какой-то там виконт неудачно оказался не в то время не в том месте и теперь вот-вот отправится на небеса по приговору королевского суда. Дело житейское! Торговец какой-нибудь, а еще лучше – лакей или рабочий, был бы мой клиент, а граф… Для детектива слишком высоко, для моего истинного положения в обществе – слишком низко. Графов этих на приемах – как сельдей в бочке на закуску к пиву!..

– Зачем ты туда лезешь, Лотта?! – Едва Эрик уяснил проблему, его глаза стали в два раза больше, словно карие блюдца, и в них отчетливо читалась паника.

Он был одним из избранных, знающих о моем раздвоении личности, потому что сложно быть напарниками и при этом утаивать друг от друга такие важные подробности. Я честно пыталась первые лет пять, а потом попалась на пустяке. Само собой, получила выволочку и за то, что плохой конспиратор, и за то, что слишком хороший. Правда, в то время я уже была не учеником детектива, а равноправным партнером. Поэтому сильно развернуться у Эрика не получилось. Так, слегка пошумел и успокоился. В конце концов, он давно подозревал нечто подобное.

– Сама не знаю, – честно призналась я. – Можно подумать, до этого графа невинных не казнили. Казнили, казнят и казнить будут. К тому же он вполне может быть виновен, просто рассчитывал вывернуться, а не получилось.

– Да уж, забавно бы вышло, если он так старался все продумать, чтобы его не обвинили, а в итоге его приговорили как первого подвернувшегося под руку правосудию, – хмыкнул Эрик.

Я тоже скупо улыбнулась. Действительно забавно, если не задумываться, что речь идет о судьбе человека.

Но даже у меня розовые очки давно разбились, а уж у моего напарника, двенадцатый год разбирающего дела о кражах, насилии и убийствах, цинизм давно перешагнул за приличные для общественной морали границы.

– И что делать собираешься? – уже по-деловому уточнил Эрик. – Реабилитировать посмертно?

– Собираюсь придумать что-то весомое, чтобы на время отложить казнь. – Я постучала пальцами по столу, задумчиво глядя в одну точку.

Рассказ о горничной, естественно, поднимут на смех. За намеки о том, что дело оформлено абы как, могу вообще получить по ушам, причем не одна, а за компанию с информатором, слившим мне все документы. Или вообще дома посадят, о нарядах на ближайший бал думать, а не о пустяках всяких типа несправедливо осужденных графов.

Мне уже двадцать семь, скоро замуж начнут пристраивать, вернее уже начали. С женихом месяца два назад познакомили, только дату свадьбы пока еще не назначили. Не до графов мне должно быть, ох, не до графов!..

Кстати. В голове крутилось что-то очень важное, связанное со всеми этими ахами и охами вокруг виконта Фрехберна. Точно! «Ах, у него всегда такие красивые золотистые перчатки и никаких колец на пальцах!» и «Ах, у него перчатки из золотистого шелка, как у принца!». Вот только у принца перчатки из паучьего шелка, а это самая дорогостоящая ткань в мире, одежду из которой могут себе позволить единицы. И ценность этой ткани не только в ее редкости и трудности изготовления, а еще и в том, что она блокирует психометрическое считывание при контакте.

Магов в мире много, но в основном стихийных. Огонь, вода, воздух, земля, природа… Естественно, все маги находятся под строгим контролем. У нас в стране этим заведует министерство магии. И само собой, большинство магов – из древнейших аристократических семей. Единственная магия, проявляющаяся спонтанно, – это бытовая. Она может возникнуть у любого. Ею можно обладать, не владея никаким другим магическим даром, или не обладать, при этом являясь, например, сильным магом огня или земли. У меня вот с бытовой магией все сложно – не проявилась, а иногда ее так не хватает!

Некромантия тоже спонтанна, но все же предпочитает передаваться по наследству, правда неожиданно, не от отца к сыну, а от деда к внуку, например.

А вот ментальные способности – удел избранных. Кусочками, малыми долями они могут всплывать то тут, то там как дар интуиции, предсказания, гипноза или еще какой-то мелочи. Гадание на картах, общение с духами умерших, хиромантия – это не всегда обман чистой воды. Иногда этим зарабатывает частично одаренный менталист. А частично одаренные ментанекроманты вообще находятся под крылом государства.

Но полным пакетом акций в нашей стране владеют лишь три семьи, являющиеся между собой дальними родственниками. И выдается этот дар под разным соусом.

Вот принцу досталась способность считывать воспоминания через прикосновение. Причем оба, и считывающий, и считываемый, могут быть против, но, увы, магия игнорирует подобные мелочи. Поэтому, чтобы не сойти с ума и не стать врагом всего человечества, знающим грехи всех и каждого, принц носит защитные перчатки. Но зачем такие же или очень похожие нужны были виконту Фрехберну?!

Глава 3. Планирование

– Эрик, давай ты опросишь всех в доме виконта, кто что помнит про вечер кражи. – Я переглянулась с парнем и на всякий случай уточнила: – Кражи, а не убийства, да?

– Похоже, ты забыла, что это я тебя обучал следовательскому делу, а не наоборот, – ухмыльнулся напарник.

– Это для перестраховки. – Подмигнув, я вытащила из лежащей рядом колоды карту «колесница» и активировала ее, чтобы вызвать кэб. Ненавижу звонить по громоздкому громкофону на центральную станцию, там вечно занято. И уж тем более не люблю бегать по улицам в поисках свободного экипажа. А прогуливаться пешком мне сейчас некогда. Так что использовала собственные силы и средства.

Пока ждала кэб, успела сбегать прополоскать рот, чтобы от меня не так сильно пахло алкоголем. И связалась с клерком из министерства, тоже через карту. Он у меня был записан как «паж кубков». Не потому, что любитель выпить, а потому, что всегда приносил хорошие новости.

– Вышли мне на накопитель список и описание нераскрытых за этот месяц горящих дел, для которых пригодился бы объектный психометрик, – быстро протараторила я. Клерки должны делать вид, что заняты работой по уши, а не разговаривать, глядя на маленькую прозрачную копию меня, расположившуюся у него на ладони.

– По каким объектам-то? Одушевленным или неодушевленным? – прошептал мальчишка, опасливо оглядываясь по сторонам. Но я тоже не теряла бдительности. Подставлять постоянного информатора абсолютно не в моих интересах.

– Давай по всем, – махнула рукой я. Кутить так кутить!

Под «одушевленными объектами», само собой, подразумевались люди. А под «неодушевленными» – животные и растения.

– По гроб жизни должна будешь, – привычно предупредил парень и тут же отключился.

На самом деле расплачиваться с ним проще простого, так как запросы абсолютно детские. Последний раз он хотел посмотреть на королевский прием, вживую. Я переслала ему костюм пажа, маску и посоветовала выдать себя за прислугу герцога Ренхенгема, древнего старичка, который даже имя собственной жены не помнил, а уж как выглядит собственный паж – тем более.

Вряд ли в этот раз он запросит что-то более оригинальное.

Список дел рухнул в накопитель, когда я уже подъезжала к центральному парку. Тут, среди деревьев, прятался маленький сарайчик, где садовники держали свой инвентарь. Там же у меня был тайник, в котором хранились вещи для перевоплощения из детектива в леди и обратно. Быстро переодевшись, я уселась на скамейке и принялась выбирать спасательный круг для виконта Фрехберна.

Процесс мог затянуться, потому что вариантов было много, а моих знаний о магических способностях графа – мало.

Не то чтобы я совсем не интересовалась придворными сплетнями и интригами, это же бесценный источник сведений, а также прекрасная возможность ненавязчиво решить загадку, причем свалив весь успех на кого-то другого. Просто умело вычленяла из общего шумового фона нужное и интересное. Но в том-то и дело, что оба Фрехберна ни в чем предосудительном замешаны не были! Ни старший, ни младший. Так что я знала об их существовании, и все.

Однако если виконт обладал тем же магическим даром, что и принц, об этом просто обязаны были судачить при дворе. Или этому имелось какое-то объяснение, которое всех удовлетворило, потому что сплетен о перчатках я не помню!.. И раз их нет, объяснение прячется где-то в прошлом. Сколько лет виконту?

Эту подробность, к счастью, можно было выяснить довольно легко, при этом не вызывая ни у кого подозрений своими вопросами. Я вытащила из колоды «жрицу монет»…

На эту карту у меня была записана справочная министерства по учету населения. Там посменно дежурили три пожилые дамы, готовые в любой момент сообщить дату и место рождения любого подлежащего учету члена общества. То есть всех обладателей баронского титула и выше.

А вот владение магией следовало выяснять в министерстве магии. Там уже требовалось сначала представиться и объяснить свой интерес, а потом получить или не получить ответ. Частному детективу из низшего сословия о магическом даре графа никто не расскажет. А если представлюсь настоящим именем, то вместе с ответом получу взбучку от родственников, которым тут же донесут о моем неуемном неприличном любопытстве к осужденному убийце.

Так что будем действовать поэтапно. Сначала – возраст.

Как я и думала, дату рождения мне назвали легко. Виконту, а теперь графу Фрехберну было всего лишь двадцать восемь. Рановато его попытались женить, если даже мне, женщине, начали намекать о свадьбе только в двадцать семь. Это обычные люди, не имеющие возможности продлевать свою жизнь магическим путем, вступали в браки лет в двадцать – двадцать пять, чтобы успеть оставить побольше потомства, уж не знаю зачем. А аристократия, легко доживающая до ста пятидесяти, если с даром не повезло, и до двухсот с лишним, а то и до трехсот, если в крови бурлит магия, позволяла своим отпрыскам наслаждаться свободой лет до тридцати – сорока.

Наверное, у семьи совсем плохо с деньгами. Хотя непонятно, каким чудом им удалось соблазнить Монтербонов, которые были и выше по статусу, и богаче Фрехбернов. Так, меня опять повело не в ту сторону. Магия! Мне надо выяснить, что у виконта за магия.

Вряд ли он носит такие дорогие перчатки, просто чтобы показать свою состоятельность, и, кстати, если они требуются ему с детства, как принцу, то загадку «куда уходят все деньги семьи» можно считать разгаданной. Мальчиков выводят в свет в шестнадцать, именно с этого момента ему по закону требовалось блокировать магию, а по этикету – носить перчатки. Конечно, дома он мог ходить хоть в варежках из трех слоев кожи носорога. Да, от психометрического контакта защищает слой ткани толщиной более сантиметра. Не очень удобно и совсем не привлекательно. Поэтому на светские приемы ему требовался дорогой аксессуар, очень дорогой. Мало того что дар сравним с проклятьем, так еще и разорение от него сплошное, а пользы почти никакой, если закон не нарушать.

Я никогда не завидовала принцу, который после одного прикосновения мог узнать о человеке почти все: его самые яркие воспоминания, осознанно четкие мысли, желания и помыслы. Это… страшно!.. А главное, не поддается никакому контролю. Хочешь ты или нет, а твоя магия все считает, едва появится возможность, не спрашивая согласия ни у тебя, ни у объекта.

К счастью, подобный дар – редкость. В нашей семье им обладают всего трое, по одному представителю на каждое поколение. И вот… граф. Чтоб его…

Глава 4. Сплетни – тоже информация

Теперь мне надо было узнать сплетни… эм… двадцать восемь минус шестнадцать… Значит, виконта представили обществу двенадцать лет назад, вот тогда-то все и должно было случиться. Мне в то время было пятнадцать, и я уже почти год была светской леди, так как девочек выводят в мир пораньше, в четырнадцать. И само собой, мне не было дела до какого-то там младшего сына графа Фрехберна. Я и герцогами-то не всеми интересовалась, а только теми, кто мог быть связан с какой-нибудь интересной интригой. И выходит, в тайне перчаток никакой интриги не было!.. А что было-то?!

Ладно, потом разберемся!..

Я посмотрела на браслет, украшенный вытянутым отшлифованным алмазом, на плоской стороне которого светились цифры. Время. Редкая пока вещица – наручные часы, подарок дяди на двадцатипятилетие. Их я не снимаю, даже переодеваясь в детектива, просто прячу под рукавами. И ночью с ними не расстаюсь. Очень удобно, всегда знаешь, сколько сейчас часов и минут, а также точную дату.

Расследование, требующее участия психометрика, я выбрала самое загадочное и горящее. Странно, что министерство правопорядка, объединившись с министерством иностранных дел, не запросило помощи у принца. В подобных случаях… А, нет, стоит галочка, что запросили. Значит, принц проверил показания всех живых свидетелей. Хм. Может, надо тогда другое выбрать?

Я озадаченно пробежалась глазами по списку, потом покосилась на колоду. Взяв карты, перемешала и разложила пасьянс. Все сошлось идеально. Картам нравилось именно это дело, а я привыкла им доверять. Осталось придумать, с чего вдруг я так им заинтересовалась.

Что ж, раз выбор сделан, можно запросить у моего осведомителя подробности.

Вино, как и завтрак, практически выветрилось, в парке временно стало малолюдно – в приличных семьях пришло время обеда. И только я сидела, укутавшись в шаль, и разбиралась с загадкой, которую мне подсунули горничная и карты. Причем против горничной я еще могла взбунтоваться, а против собственного любопытства и карт, связывающих меня с моим магическим даром, бунтовать было бессмысленно. И опасно. Влезать в расследование опасно, отказываться от расследования – тоже. Причем вдвойне. Дар мог обидеться и на время исчезнуть, например. Ну и графа немного было жаль, если, конечно, он невиновен. Так-то графом больше, графом меньше.

Внезапно, не иначе как от голода, у меня родилась чудесная в своей простоте идея. А что, если рассказать правду? Вернее, полуправду. Хм. Раз ничего другого, более умного, мне в голову не приходит? Правда, увидев, кто ведет второе дело, я инстинктивно передернула плечами и поежилась, словно от холода, хотя на самом деле осеннее солнышко разгулялось, припекая, как летом.

Добрые родители, ценя мою страсть к преступлениям, выбрали мне в качестве жениха сына министра правопорядка, герцога Краухберна. И естественно, молодой маркиз старательно трудился под началом отца, вместо того чтобы развлекаться на балах. Очень ответственный и целеустремленный юноша, красивый, умный, начитанный, разделяющий мои интересы, идеальный будущий муж, к тому же вроде бы влюбленный… вроде бы в меня. В общем, родители постарались на славу, и я, как приличная дочь, была преисполнена благодарности. Просто замуж пока что не стремилась. А от общения с женихом меня буквально вымораживало, уж слишком он был… идеальным. Но возможно, сейчас мы как никогда нужны друг другу. У него на руках пригорающее дело о двойном убийстве в запертой изнутри комнате. Причем один из убитых – посол соседней страны, а второй – герцог Левкерберн, лучший друг короля. Здесь попахивает международным скандалом и политическими интригами. Воняет, если уж отбросить высокопарный слог, так, что хоть в каждую ноздрю по душистому батистовому платочку вкручивай – не поможет.