Колдовской замок. Часть VI. Ключ

свидетель – я считаюсь одним из самых известных знатоков и

любителей изысканных напитков среди призраков! Так что,

если ваше предложение насчёт бренди остаётся в силе…

Фоллиана: И если в вашей мужской компании есть место девушке, то я

бы тоже не отказалась присоединиться. Но, вы искали Злосю?

Так мы же сами ждём её с вестями из замка Злорда!..

Злоскервиль: Что? Злося отправилась в Злорд-холл?

Мик: Странно, почему-то это место до сих пор так никто не называл.

Чикада (вполголоса): Просто горе-драматург, который пишет эту пьесу,

только сейчас придумал это название.

Злоскервиль: Почему же она мне ничего не сказала?

Фоллиана (в тревоге): Вы считаете, что ей угрожает опасность?

Злоскервиль: Возможно… Дело в том, что Злорд патологически

злопамятен и мстителен. Это болезнь всех трусливых

людей. Он никогда не простит унижения, которому

подвергся здесь и отомстит, не стесняясь в методах.

Если бы Злося оставалась под моим покровительством, у

него бы не хватило духа предпринять что-то против неё.

Но сейчас она на его территории, а значит, в его руках, и

он может сделать с ней всё что угодно. Даже закон на его

стороне, поскольку он полноправный владыка в своих

владениях.

Мик: Так что же мы стоим? Срочно собирайте верных вассалов и

отправляйтесь к замку этого Злорда, да не забудьте оружие!

Чикада: Падре Микаэль, на это потребуется время. Помощь может не

успеть!

Мик: Да, вы правы. Вот, что! Я отправляюсь туда немедленно и

постараюсь уладить дело дипломатическим путём.

Фоллиана: Я с вами! Возьмите меня в качестве секретаря. А в случае

чего…

(зажигает между пальцами искру)

У меня есть чем ответить на насилие!

Чикада: В таком случае я беру на себя разведку и сообщение между

дипломатической миссией и войском сэра Злоскервиля. Мне это

легко, ведь при желании я могу стать невидимым!

Злоскервиль: Что же мне делать, если ваша миссия провалится? Я ведь

так с ума сойду!..

Мик: Как что? Идти на штурм Злорд-холла! И да смилуется Господь над

чадами своими.

Глава 71. Ключ в замке

Сокровищ истинных собранье

Под сенью сводчатой, ряды.

Я обхожу без суеты,

Как строй солдат, шеренги знанья.

Как воины стеной стоят

Здесь стеллажи в немом молчанье.

Они секреты мирозданья,

Крупицы мудрости хранят!

Подобье лестниц штурмовых

Ступени полок вверх стремятся.

До неба дотянуться тщатся

Предерзкие вершины их!

Касаясь корешков рукой

Число искомое считаю,

И том заветный изымаю,

Нарушив стройности покой.

Не устаю бродить один

Средь книг моей библиотеки.

Здесь я свободен от опеки,

Здесь сам себе я господин!

Но одиночество души

Надеюсь, я преодолею,

Когда ввести тебя посмею

Сюда среди ночной тиши.

.........................................................................................................

– Вот вам и ключ.

Прыск посмотрел на своего собеседника, и тут же опустил глаза. Долго выдержать пламенный взгляд не было никакой силы.

– Благодарю, сеньор Самбульо! – продолжил он дрожащим голосом.

– Не стоит благодарности, – ответил адмирал Огненной эскадры. – Рад был помочь родственнику покровителя нашей семьи. Это я должен благодарить вас за участие, которое вы принимаете в судьбе моего отдалённого потомка. А ещё за добрые вести из внешнего мира. Теперь, когда мы знаем, что наш сын остался жив в ту кошмарную ночь, и продолжил род Самбульо, нам будет легче переносить выпавшее на нашу долю изгнание!

Он приобнял за плечи, стоявшую рядом женщину, которая приветливо улыбнулась. Прыск тут же поклонился ей в ответ, пряча за этим поклоном смущение на грани паники, которое вызывали у него глаза тех, кого он встретил на борту древнего галеона.

Самым удивительным было то, что эти люди не были мёртвыми, как он решил поначалу, когда его подняли на борт флагмана. Но живыми их тоже назвать было нельзя.

– Просто мы пребываем в пространстве между мирами, где жизнь и смерть в равной степени невозможны, – пояснил хозяин флотилии, после того, как Прыск, закутанный в епанчу, пришёл в себя. – Здесь нет времени, нет страданий, боли и забот, но нет и радости. Однако мы не бесстрастны, а потому рады видеть в своей компании живого человека! Или не совсем человека.

Природу Прыска он видел насквозь, но тот и не собирался скрывать её. Когда бывший крыс понял кто такие спасшие его моряки, его удивлению не было границ! Перед ним стояли родители и братья того самого дона Мигеля, которого Дульери встретил на острове в компании красного попугая, приходившегося ему – Прыску, не таким уж дальним родственником, так-как оба они являлись драконами.

А ещё, и дон Мигель, и сеньор Самбульо с супругой были предками Анджелики. (На всякий случай он не стал рассказывать о её трансформации в дракона-монстра, которую ему пришлось поддержать и довести до конца, чтобы спасти девушке жизнь.)

От всех этих совпадений голова шла кругом, но познавший человеческую и крысиную жизнь, дракон, знал, что на самом деле все совпадения подчиняются некоей закономерности, а потому никогда не поворачивался к фактам спиной, как это делали многие его коллеги по науке.

Оказывается, пространство между мирами заполнял огонь, но свойства этого огня были не таковы, как внутри самих миров. Здесь огонь ничего не уничтожал, не испепелял и даже не обжигал. Здесь он перерождал материю в себя, и сам приобретал свойства материи, в которую переродился.

– Теперь мы сами – огонь! – пояснил сеньор Самбульо природу и причину их странного существования в межмировом пространстве. – Поэтому, нам нет места ни в одном из живых миров. Зато мы сами представляем собой отдельный, пусть и небольшой мир. Нам здесь хорошо друг с другом. Наши сыновья тоже с нами, но они чаще пребывают на других судах. До сих пор жизнь нам омрачало только беспокойство за нашего младшего, которого мы видели в последний раз, когда на Армаду надвигались английские брандеры. Но теперь, благодаря вам, мы знаем, что Мигель выжил и видимо занял место главы рода! Жаль, что мы не знаем подробностей, но это очевидно, ведь его потомки, как вы говорите, ещё долго носили родовую фамилию.

Прыску пришлось припомнить то, что рассказывала Анджелика на острове, где каждый делился с друзьями своей историей. То, что он мог сообщить своим спасителям, было отрывочными сведениями, но и такой информации они были рады, ведь редко кому доводится узнать что-то о своих потомках, живущих спустя несколько веков.

Удовлетворив любопытство огненных хозяев, воспрявший духом Прыск, захотел проверить, удалось ли ему сохранить в целости тетрадь капитана Барбаруса, которую он запечатал в кувшине. Чета Самбульо тоже заинтересовалась этим документом, и, конечно же, профессор Прыск не мог отказать им в его изучении!

Вот тут-то и выяснилось, что отец дона Мигеля большой любитель загадок, ребусов и всяких головоломок.

– Если ключом является одно из стихотворений, – пояснил ход своих мыслей дон Самбульо, после нескольких часов, (по личному времени профессора Прыска за которое он успел выспаться), изучения поэтических произведений капитана Барбаруса, то оно должно как-то отличаться от прочих, стоять особняком.

– Но ведь они все схожи, – ответил Прыск, зевая. – Капитан в каждом из них чем-то восхищается – звёздным небом, женской красотой, природным явлением или чем-то в этом роде. Каждое стихотворение небольшое – шесть четверостиший. Моя гипотеза такова, что в одном из них, как правило, в предпоследнем, заключено название книги. Оно никогда не записывается в том виде, в каком его можно прочесть на обложке. Это скорее памятка, а само название капитан держит в голове. Но некоторые мне удалось узнать.

– Браво! – одобрил его наблюдение сеньор Самбульо. – Я предполагал нечто в этом роде, а теперь вижу, что вы совершенно правы. Но в стихах есть не только названия книг. Здесь имеются точные указания на их расположение в библиотеке.

– Да, но как нам понять принцип этих указаний?

– Теперь выслушайте мою гипотезу! В каждом из стихотворений есть блок из четырёх четверостиший, содержащих числительные: семь звёзд, три дерева, два глаза и всё в таком роде. Возможно, это и есть указание на местоположение книги, намёк на название которой содержится в пятом, а иногда и в первом четверостишье.

– Вы правы, вы правы! – воскликнул Прыск, сонливость которого тут же исчезла. – Но если так, то, что же тогда в шестом четверостишье?

– Пока не знаю, – задумчиво ответил сеньор Самбульо, – но мне кажется, что я вижу перед собой ключ.

Прыск чуть не вылетел из епанчи, с такой стремительностью он бросился к капитану, сидевшему на бочонке с тетрадью в руке.

– Вы уверены? – спросил он взволновано, так-как понял – разгадка рядом!

– Взгляните сами, – с улыбкой ответил сеньор Самбульо, протягивая ему тетрадь. – Здесь капитан восхищается хранилищем мудрости, а в пятом четверостишье вместо названия книги упоминает библиотеку, которую он называет своей, в то время как он видимо находится в библиотеке Великого Инквизитора. Далее – в предыдущих четверостишьях нет никаких числительных, зато есть такие строки:

«Под сенью сводчатой ряды…»;

«Здесь стеллажи в немом молчанье…»;

«Ступени полок вверх стремятся…»;

«Число искомое считаю…». -

Поняли?

– К-кажется да… – пролепетал Прыск, до которого начало доходить, но мысль ещё не сформировалась окончательно.

– Всё просто, а ваш капитан человек остроумный и трудолюбивый, хоть стихи его не без греха. Взгляните – вот он ключ: ряд, стеллаж, полка, искомое число! Берём любое стихотворение, подставляем числительные значения к этим ориентирам и получаем точный адрес тома, название которого указано в первом, либо в пятом четверостишье! Возьмём хотя бы стих о девичьих достоинствах. Итак, у нас есть – тридцать два зуба, два глаза, пара бровей и три родимых пятна. Сопоставляем, и получается, что искомая книга стоит в тридцать втором ряду, во втором стеллаже, на второй же полке, третья по счёту!

Профессор Прыск сел прямо на палубу галеона и обхватил голову руками. Действительно, это было так просто, что казалось примитивным. Но нет, примитивностью здесь не пахло, а капитан Барбарус был умница!

Итак, ключ найден, а тетрадь стихов теперь представляет подробную карту сокровищ, с крестиками на месте кладов! Дело за малым – попасть туда, где зарыты сокровища.

– Здесь я вам помочь не могу, – развёл руками сеньор Самбульо после того, как Прыск рассказал ему всё это. – Время от времени мы проходим через пространство какого-нибудь мира. В это время вы можете покинуть корабль, но вам придётся самому решать – подходит ли вам тот мир или нет. Только имейте в виду – если пробудете в нашем обществе слишком долго, то превратитесь в огонь, как это случилось с нами.

– Я дракон! – ответил Прыск, приосанившись. – Мне не страшен огонь – мы родственники и ничего плохого он мне не сделает.

Глава 72. Проклятое пламя

– Кажется это здесь!

Мегги вбежала во двор-колодец старого высокого дома, вприпрыжку, будто была маленькой девочкой. Её более осторожный брат, прежде чем войти, осмотрел ворота, которыми, судя по всему, никто давно не пользовался, оглянулся на безлюдную, по случаю позднего времени, улицу, придирчиво вгляделся в тёмные окна и только после этого вошёл внутрь.

– Она точно была здесь! – восторженно сообщила Мегги. – О, кажется, у неё было дело с самцом, да только ничего не вышло!

Зелёная драконесса шумно втянула воздух, словно пыталась вобрать в себя всю затхлую, дурно пахнущую атмосферу двора-колодца.

– Похоже, ты права, – согласился Огнеплюй, после чего поморщился и сплюнул. – Значит и тот хмырь не соврал.

– Ты о ком? – не поняла Мегги.

– О том гадёныше, который нам байки травил возле церкви.

– За что же ты его так называешь? – удивилась Мегги. – Вроде обычный дядечка. И ты сам говоришь, что он не соврал?

– «Обычный дядечка» отправил за нами громил, – сообщил Огнеплюй с вальяжным спокойствием. – Я видел в витрине, как он отдавал распоряжения, словно был командиром отряда воинов. А потом за нами по бульвару и дальше следовали два типа. Они шли на расстоянии и думали, что мы их не видим. Один дважды бегал к телефонной будке.

– Хорошо тебе! – надула губки Мегги. – А я вот без очков почти ничего вдаль не вижу.

– Купим тебе очки, здесь это не проблема, – усмехнулся Огнеплюй. – А пока, если глаза мешают – закрой их.

– Ага! – легко согласилась Мегги и действительно закрыла глаза. – Вот! Здесь её запах кончается, зато пахнет рассечённым воздухом.

– Значит, отсюда она улетела, – подытожил Огнеплюй. – Знать бы куда дальше подалась…

– Мне бы подняться повыше, я бы сказала, – пожала плечами Мегги.

– Извини, сестрёнка, но это не получится, – проговорил Огнеплюй, хищно улыбнувшись.

– Потому что мы не можем летать? – спросила Мегги, открывая глаза. – Но на крышу-то мы можем залезть?

– Боюсь, нам этого не дадут сделать, – ответил Огнеплюй, разминая кулаки и локти. – Там в воротах двое с револьверами. Ещё двое с ружьями целятся в нас из окон справа и слева. И за теми дверьми топчется не меньше десятка мордоворотов с дубинками.

– Эй, вы там, двое! – раздался зычный голос откуда-то сверху. – Оставайтесь на месте, не двигайтесь и не оказывайте сопротивления!

– А кто это там приказывает? – не менее внушительно пророкотал Огнеплюй.

– Орден Святого Мика! – был ответ.

– Рыцари? – спросила Мегги со страхом.

– Я думаю, – ответил Огнеплюй, у которого слегка полыхнуло изо рта, – что эти ублюдки не достойны рыцарям даже стремена придерживать. Разве что, навоз убирать за лошадьми. Вот что, Мег, возьми-ка на себя тех, что с дубинками. Только не ешь их, а то плохо будет с животом! А я задам перцу тем, что с пушками. Пора попробовать на что способен «дурной огонь кураканга»!

Вскоре жителей соседних домов перепугал грохот выстрелов и истошные человеческие вопли. А ещё, через малое время над старым полузаброшенным домом, имевшем дурную славу притона для всякого отребья, взметнулись языки какого-то странного пламени, вперемешку с клубами чёрного дыма. Как будто там горела куча старых автомобильных покрышек, обильно политых бензином.

Свидетели потом рассказывали, что, несмотря на пожар, охвативший дом и полыхавший, как уголь в паровозной топке, внутри ещё долго слышались какие-то крики и завывания, не совсем человеческого тембра.

Глава 73. Разрубил врага – разрубил проблему!

Чикада: Давно не слышал ничего более нелепого! Неужели в этом замке

действительно нет вина?

Злорик Медная Голова: Нет, Ваша светлость! Уже полстолетия, как нет.

Чикада: Никаких забытых погребов? Замурованных подвалов?

Злорик Медная Голова: Был один, Ваша светлость, но совсем

небольшой. Мой ещё. И в нём, увы, всё

кончилось! А основные запасы ещё дед

нынешнего Злорда приказал уничтожить. За

трезвость боролся! Он же тогда и виноградники

спалил. Придурок чёртом меченый…

Ой, извините, Ваша светлость! С тех пор

поместье хиреет и беднеет год от года, а

Злорды на нынешнем хозяине так и кончатся.

Чикада: Тяжело тебе, брат-призрак!

Злорик Медная Голова: Тяжело, Ваша светлость, а куда денешься! Это

же всё мои, (драть-передрать!), потомки! Знал

бы, во что мой род здесь превратится, никогда

не присоединил бы свой злоккар к флотилии

Злолгельма Зловоевателя. Остался бы в

Злормандии, да пил бы сейчас тёмное «злордо»

в подвалах прадедовского замка…

Чикада: Сочувствую! А не желаешь ли, собрат, сменить место

жительства?

Злорик Медная Голова: Да я уж хотел было к Злоскервилю перебраться!

Он ведь мне тоже потомок, только по женской

линии – через праправнучку мою. Ха! А ведь я

с его прапредком воевал из-за Злолчьего леса!

А правнук мой вот решил породниться

с соседом, да и выдал за его сына младшенькую

дочку. Ну и ладно! Всё равно от Злолчьего

леса толку никакого ни Злордам, ни

Злоскервилям никогда не было. Но суть не в

том. Я здесь не просто так околачиваюсь,

Ваше сиятельство! Дело у меня тут есть –

клад стерегу!

Чикада: Вот как? Для кого же ты стережёшь его, друг?

Злорик Медная Голова: Для достойного соискателя из своего потомства,

для кого же ещё?

Чикада: А нынешний Злорд, достойный соискатель?

Злорик Медная Голова (издаёт неприличный звук): Какой там!

Трусливая душонка! Нет, я полагаю,

что каждый, глядючи на меня испугается, но

не на всю же оставшуюся жизнь? Злоскервиль,

вон – похрабрей оказался, но и он поиски

бросил. А не надо было! Если б не оставил

попытки, я, глядишь ему клад отдал бы,

пусть он мне и по девчачьей линии потомок.

А сам бы ушёл на покой…

Чикада: Хватит про клад болтать! Скажи-ка мне лучше, брат-призрак –

где Злорд свою пленницу держит?

Злорик Медная Голова: Известно, где, Ваша светлость – в библиотеке!

Её, библиотеку, то-есть, тут недавно

вычистили, а то туда уже два поколения

Злордов не заглядывало. Вот там эта краля

и сидит, вся запелёнатая, как куколка

шелкопряда. А зачем вам это знать-то,

Ваша светлость?

Чикада: Видишь ли, дружище! Я здесь для того, чтобы эту девицу

освободить…

Злорик Медная Голова: Э, нет, Ваша светлость, вот этого никак нельзя!

Чикада: Отчего же?

Злорик Медная Голова: А оттого, что Злорд нынешний на неё виды

имеет. А раз он виды имеет, то эти виды могут

детишками кончиться. А мне-то как раз того и

надо! Пусть бастарды, но хоть род

не прервётся. Между прочим, Злоська

мне тоже не чужая – одного моего побочного

сынка пра-пра-пра-правнучка. Правда, тоже

побочная. Но девка, что надо, а потому я

из неё новую Зледи сделаю, а ту, что сейчас

моему позорному потомку рога наставляет,

можно и утопить потихоньку.

Так что, нижайше прошу прощения,

Ваша светлость, но я буду иметь честь

помешать вам!

(достаёт откуда-то очень ржавые меч, щит

и шлем, вооружается ими, после чего

нападает на Чикаду, демонстрируя

необыкновенную ловкость при кажущейся

медлительности)

Чикада (с трудом уворачиваясь от ударов): Эй! Эй, друг! Да перестань

же ты! Дай, хоть сказать-то! Дело в том, что эта девушка… Ах!..

Злорик Медная Голова (рассекает Чикаду пополам, после чего тот

тает в воздухе): Ну, вот и всё, Ваша светлость!

Как говорил Злолгельм Зловоеватель:

«Разрубил врага – разрубил проблему!»

А то – «перестань!», да что-то там про эту

девушку! А мне мало дела до того что с ней

там такое. Этот дурак Злорд не смог своей

Зледи наследника сделать, так я думал, у него

со служанками что-нибудь получится. Ан, нет –

те сами не хотят. Ну, а эту мы уж спрашивать

не будем! Незачем нам её согласие!

(пролетает сквозь стену, при этом его доспехи

и оружие с грохотом обрушиваются на пол)

Глава 74. Единожды солгавши

– А ещё другом прикидывался!

Голос Анджелики был полон презрения. Она всячески старалась показать, что усилия Глупника ей смешны, а сама она ни во что не ставит его попытки удержать её в четырёх стенах, и что ей ничего не стоит освободиться в любую минуту!

На самом деле всё было далеко не так. Ей было страшно и горько от его предательства. Она была растеряна, напугана и подавлена тем, что не может не только уйти когда захочет, но и не способна даже свободно передвигаться по комнате, где её запер этот мерзавец.

Она проснулась тогда, испытывая отчаянную жажду и долго не могла сообразить, где она находится и что происходит с ней сейчас. Да и то, что происходило накануне, казалось дурным сном. Но самое странное было то, что она была… связана!

Это казалось совершенно непонятным и даже невероятным, но девушка действительно была связана по рукам и ногам. Прежде всего, Анджелика обнаружила себя лежащей на койке, смахивающей на больничную. Помещение же, где стояла эта койка, не очень было похоже на больничную палату. Здесь не было окон, и даже дверь нашлась не сразу, так-как сливалась со стеной из-за цвета одинакового с обивкой стен.

Сама эта обивка приводила в изумление. Анджелика видела нечто подобное, только тогда, когда ей доводилось бывать в купе поезда международного класса, а ещё в кино про… психбольницу!

Точно, она в психушке! Правда, видимо в очень дорогой психушке, потому что всё здесь было «на уровне», как в гостиничном номере «люкс». Стены, обитые мягким пластиком светло-бежевого цвета, были красивыми и чистыми. В двух шагах от её койки располагался стол с двумя стульями необычной формы и тоже мягкими. Несколько позже девушка выяснила, что вся мебель здесь намертво привинчена к полу, и каждая деталь её мягко обёрнута, без единого острого угла.

Ещё там нашлось подобие душевой кабинки в углу, ватерклозет за невысокой перегородкой и несколько полок с книгами и потешными плюшевыми игрушками. И всё это, включая детали сантехники, было мягким!

Но время удивляться подобным вещам пришло чуть позже, а сейчас она удивлялась верёвкам, завязанным таким образом, что можно было ходить мелкими шажками, и даже кое-как ухаживать за собой, но не получалось поднести руки к лицу или развести их в стороны.

Сначала она пыталась кричать. Через силу, потому что кричать Анджелика не любила, а потому не умела. Кричала она недолго, так-как сообразила, что это дело бесполезное, и кроме сорванного голоса и надсаженного горла, и так полыхавшего от жажды, она ничего не получит. Тогда девушка принялась строить догадки.

Что это? Действительно психушка? Или может быть тюремная камера? Нет, последнее предположение глупо. Не потому, что она не может натворить ничего криминального, (ей как раз хотелось кого-нибудь убить), а потому, что всё это было слишком роскошно для тюряги. Впрочем, для психушки тоже, если только это не какая-нибудь частная клиника. Дорогая клиника. Но откуда у родителей такие деньги?

Почему-то вопрос – «А с чего это я сюда попала?», не возник в её сознании. Попала, значит попала. Неужели для этого требуется какая-либо особая причина?

Внезапно дверь распахнулась и на пороге с подносом в руках возник… Анджелика вдруг вспомнила всё, от своего падения в холодную реку со скользких мостков, по милости глупой Кристы, до их разговора с Глупником на берегу шикарного бассейна, за коктейлями, под шелест пальм в кадушках.

– О, дорогая принцесса, уже проснулись? – пропел румяный кругленький мерзавец, которого она в иное время не отличила бы от Фига.

Анджелика вдруг остро ощутила свою беспомощность и наготу, (халат, который был на ней во время ужина, куда-то делся), и это видимо вызвало в ней злость. Вместо ответа на приветствие она подняла руки с верёвочной перемычкой, насколько позволяли путы, идущие от связанных ног и, спросила ледяным голосом:

– Это что?

– Не беспокойтесь, дорогая принцесса! – арбузно заулыбался Глупник. – Это временная мера, необходимая для вашей безопасности.

На миг Анджелика ему даже поверила.

– Для безопасности? – спросила она, соображая, что она могла такого натворить, что её посадили связанную в комнату с мягкими стенами.

– Просто я не хочу, чтобы вы как-то себе повредили, узнав, что вы моя пленница, – сказал брат её друга с обезоруживающей улыбкой.

Девушка уставилась на него, хлопая ресницами. С чего это она должна себе вредить? И почему это она – пленница?

– Вы склонны к самобичеванию в духовном и физическом смысле этого слова, – мягко заговорил Глупник, словно надеялся и дальше играть её друга. – Этого нельзя делать, независимо от того, есть на вас какая-то вина или нет. Просто, если вы будете так с собой поступать, (я имею в виду ваши безумные полёты после происшествия с этими сектантами), то вы будете постоянно проигрывать на радость своим врагам.