Последний полет «Жар-птицы»

Самолет был устремлен носом в небо, а над ним, чуть в стороне, мужчина явно различил женское лицо. Камера смогла зафиксировать и этот факт. Мужчина, инстинктивно отступая назад, споткнулся и выронил камеру. Позже он и его супруга утверждали, что женское лицо улыбалось и даже подмигнуло им. Но камера этого не зафиксировала, поэтому отец Алексей настаивал на том, что Богородица строго смотрело на стоящих внизу, на земле, и даже грозила им пальцем.

Мария увидела, что МиГи возвращаются. Она послала машине сигнал: «Вперед!» и одновременно вновь включила защитное поле. Рокот мощных турбин, будто грохот небесной колесницы, заставил затрястись стекла в церкви и близлежащих домах, затем ушел ввысь и стих.

Мария поймала взглядом точку на небе, и, скорректировав машину, приказала ей самостоятельно рассчитать траекторию полета до нее. Она полетела к звездам, туда, где была чернота, и не сразу поняла, что ее преследует МиГ. Конечно, догнать ее у него не было никаких шансов, и она позволила себе немного поиграть с ним в «кошки-мышки». Все время в ее мозгу пульсировали ноты возмущения отца. Она явственно понимала, что вслух он ничего не произносит, но сейчас они общались на уровне сознания, поэтому для нее не прошли незаметными фразы: «Вот только приземлись, чертовка, выпорю. И не посмотрю, что тебе уже 31 год!»

Марии стало смешно, и в этот момент она на долю секунды снова потеряла контроль над машиной. Смех имеет такое свойство – расслаблять. Именно в этот момент пилот Иволгин и увидел перед собой самолет и девушку за штурвалом, но у него силы были уже на исходе, поэтому он был вынужден прекратить преследование.

***

Мария вернулась в воздушное пространство только через 12 минут. Все это время она не выходила на связь с отцом.

Крылатая машина мягко коснулась земли и побежала по бетонной дороге к ангару. Краем глаза Мария уловила за спиной какое-то движение. Зеленый милицейский «уазик» несся вдоль взлетной полосы с включенной сиреной и мигалкой. Самолет он, конечно, не мог увидеть, но звук реактивного двигателя ему был слышен. Вот он и летел на звук, как мотылек на свет.

Мария мысленно послала сигнал машине на выключение двигателя. Она не могла этого услышать, но поняла, что за бортом мгновенно наступила тишина. Милицейский «уазик», будто собачка, потерявшая след, заметался по огромному аэродромному полю. Наконец, машина остановилась, из нее вылез молодой милиционер и, вглядываясь в небо, показал своему напарнику что-то на линии горизонта. Что там они увидели, Мария не знала, да ей, собственно, было все равно.

«Гейм Овер!» – пронеслось в ее голове, и информация тут же отразилось в шлеме пульта управления полетом. Одновременно с этой фразой, Анатолий Евгеньевич срисовал обстановку на аэродроме. Он тоже увидел милиционера, стоящего на обочине полосы и в недоумении разводящего руками.

***

«Гейм Овер!»

Конец игры. Анатолий Евгеньевич снял с себя шлем и с облегчением откинулся на спинку обычного офисного стула.

Несмотря на то, что на часах было всего 8 часов утра, он почувствовал себя необыкновенно уставшим. Завершился еще один полет «Жар-птицы», и снова все, что запланировано, выполнено. Практически никаких сбоев в системах. Фантастика! Как будто это не железная машина, а действительно живое существо.

Еще немного и можно реально думать об авиасалонах. Руденко не был лишен тщеславия и представил выражения лиц всех этих чиновников из Авиапрома и Министерства обороны, которые только и делали, что вставляли его проекту палки в колеса.

«…Эх, жаль, Виктор не дожил до этого дня! Ведь только благодаря его, чего греха таить, прямому лоббированию интересов фирмы на начальном этапе становления корпорации «ЖАРР» и удался этот, другого слова не подберешь, эксперимент. И что еще немаловажно, все это создано частным образом. За вполне небольшие, по современным меркам, средства. Почти без привлечения инвестиций. Почти… Небольшой группой авиаконструкторов. Какие перспективы! Какие возможности! Надо порадовать Вадима. А заодно и на могилу к Виктору съездить. Давно уже не были».

Анатолий Евгеньевич набрал мобильный номер телефона своего друга Вадима Черткова, но вместо привычных гудков он услышал, что абонент находится вне зоны действия сети.

***

Михаил Григорьевич Огородник, начальник петляковского отдела ФСБ

После совещания «Правопорядок» мэр города всегда встречался со всеми начальниками силовых структур в своем кабинете отдельно. Что называется «с глазу на глаз». Как правило, на таких встречах решались вопросы бытового порядка: квартиры для сотрудников, коммунальные платежи, устройство детей сотрудников в детские сады, школы, лагеря. Вопросы архиважные для любого нормального начальника, именно поэтому никто не расходился из мэрии до тех пор, пока не получал возможности перекинутся парой слов с главой города.

Однако в этот день Солодовников попросил всех не сидеть в приемной, а, записавшись у секретаря, ждать вызова по месту своей работы.

– Господа офицеры, обещаю вам со всеми сегодня встретиться и порешать все ваши вопросы, – сказал Солодовников, заканчивая совещание. – А сейчас прошу меня извинить. Мне надо поговорить тет-а-тет с Михал Григоричем!

Солодовников посмотрел на начальника ФСБ и кивнул головой, давая понять, что он готов сейчас же подняться с ним наверх в свой кабинет.

Огороднику оставалось до выхода на пенсию всего каких-то пять лет. И он рассчитывал досидеть на своей должности до этого срока, не привлекая внимания и, по возможности, без каких-то серьезных эксцессов, по причине того, что был сильно завязан в коммерческих делах аэродрома, где под его прикрытием была организована доставка и растаможивание японских машин. На это дело ушли последние десять лет его жизни, и он очень рассчитывал, что, выйдя на пенсию, наконец войдет в состав учредителей фирмы, генеральным директором которой является его сын, и займет скромный пост вице-президента с солидным месячным окладом.

Не важно что, не важно как, но даже ежу было понятно, что теперь всем его честолюбивым планам может прийти конец. И к бабке не ходи, получалось, что от него по любому потребуют укрепления режима секретности объекта, вплоть до запрещения деятельности посторонних организаций на территории аэродрома. А это что же получается: самому поставить крест на том, что он так старательно создавал все эти года?

Именно поэтому он и торопился как можно быстрее переговорить с Солодовниковым, который тоже имел долю в этом бизнесе. Также он знал, что сейчас за Солодовниковым стоят могущественные силы, которые не заинтересованы в укреплении секретности на аэродроме.

***

Сразу, как только Огороднику сообщили о несанкционированном взлете с аэродрома ЦАДИ, он проехал в первое отделение милиции, или как ее еще называли «спецмилиции», к Французову и проверил списки тех, кто ночью находился на территории объекта. Получалось, что территория аэродрома было абсолютно безлюдна, за исключением одного старого заброшенного склада. Согласно документам этот склад был арендован подразделением, которое входило в структуру многопрофильной фирмы под названием – «Корпорация “ЖАРР’’».

Не было ничего удивительного, что многие работники этой фирмы имели специальные пропуска, которые позволяли им уходить и приходить на аэродром в любое время суток. Удивительно было то, что в то утро на аэродроме были все имеющие такие пропуска. А это без малого сорок человек.

Первыми в списке стояло четыре фамилии – Антонов, Журавлев, Регулаев и Руденко. Огороднику не надо было объяснять, что это за люди. Он их называл яйцеголовые коммерсанты. В городе только ленивый не знал, что эта четверка лет десять назад активно занималась разработкой самолета с какими-то запредельными возможностями. Про них неоднократно писали и газеты, и по телевизору показывали. Называли «авиаконструкторами будущего», «гениями научного капитализма». В общем, шумихи вокруг них было много.

Лично сам Огородник вообще считал, что все идеи Руденко – фикция, призванная привлечь к себе как можно больше внимания и выкачать из государства под благовидным предлогом как можно больше денег. А благовидный предлог в данном случае был «фундаментальная наука». В начале перестройки псевдонаучных идей было хоть пруд пруди. Чего только не предлагали профинансировать. Был случай, даже на вечный двигатель деньги выделяли. Насколько он знал, какое-то время Руденко крутился возле Руцкого, во времена его работы в аппарате правительства, пытался заинтересовать своими разработками Министерство обороны, и вроде бы даже у него что-то сначала получилось, а затем, как это обычно бывает, все затихло. Ребята толкали свою идею до тех пор, пока не срубили достаточно денег, а потом мягко отошли в сторонку и занялись канцеляркой. Торгаши!

Он знал, что денежного оборота в несколько миллионов долларов они смогли достичь уже в первый год своей деятельности. Сегодня же он превышал несколько сотен миллионов долларов в год. Еще будучи майором, он попытался выяснить, откуда у ребят был взят первоначальный капитал. И его очень вежливо, но настойчиво попросили поубавить свой интерес. Просил Иванов, тогдашний мэр города, но еще как минимум два звонка – один из области, а другой из Кремля, подтвердили серьезность его слов. Как и следовало ожидать, над корпорацией «ЖАРР» был раскрыт весьма солидный защитный зонтик. Причем на всех уровнях.

По линии криминалитета их всегда прикрывал Чертков…

***

– Не знаю, Миша, будет ли эта информация для тебя полезной, но сегодня утром из моего окна я видел какой-то самолет на очень близком расстоянии. Что за модель, не могу сказать. Не специалист. А вот пилота, вернее его шлем, я, пожалуй, смог разглядеть. На нем были нарисованы такие ярко-красные стрелки. Как логотип одной известной в городе фирмы. И мне показалось, что они светились. Точнее не могу сказать. Это длилось всего одну секунду. Может быть, даже меньше! Кстати, а что все же думает ФСБ по поводу происхождения этого самолета?

Голос Солодовникова вернул Огородника с небес на землю. Они уже успели пройти в небольшую комнату отдыха в задней части мэрского кабинета и усесться в удобные мягкие кресла напротив журнального столика, на который секретарь Солодовникова заботливо поставила открытую бутылку коньяка «Тирас» и блюдечко с аккуратно порезанными дольками лимона. Дольки лимона были обильно засыпаны сахаром. Такими их очень любил Солодовников.

– Светились, говоришь? Стрелки?

Огороднику не хотелось отвечать на этот вопрос. Он взял бутылку конька и налил себе и Солодовникову по двадцать пять граммов.

– Что-то с утра сегодня день какой-то нервный. Давай для начала выпьем!

Они выпили, закусили.

– Нехорошего это происхождения самолет, Артем Николаевич. Ох, нехорошего.

Коньячок мягко лег на дно желудка. Огородник достал сигарету, закурил. Выпустил дым.

– Понимаешь, Николаич, какая штука получается.

Он достал из внутреннего кармана пиджака компьютерный диск.

– После смерти Иванова в его сейфе был обнаружен вот этот диск.

Огородник показал Солодовникову, что на его боку была надпись «Виктору от Анатолия на память». Огородник вставил диск в проигрыватель и включил телевизор.

– Посмотри, что там?

На экране телевизора появилась грозная воительница, разрубающая на две части американский военный корабль. Огородник с удовольствием отметил, как вытянулось лицо Солодовникова. Зрелище на экране было действительно неординарное.

– Вот, мы сначала думали, что это какой-то компьютерный эффект или фильм, и не обратили внимания. По данным нашей разведки никакой информации о гибели корабля не проходило. Но вот сегодня наши пилоты во время контакта с этим неизвестным самолетом тоже говорили о том, что видели женщину в небе, и она оказывала на них психологическое воздействие. И получается, что они вроде и нашим и вашим – по шеям надавали!

Огородник поделился с Солодовниковым своими соображениями по поводу создания некой террористической организации под эгидой “ЖАРРа”, и мэр города неожиданно поддержал эту идею.

– Слышал, что с финансированием этой корпорации не все чисто. Говорили, деньги им давали какие-то турки или татары, а может быть и арабы. Как минимум, когда они строили тот большой супермаркет возле кольцевой дороги, точно финансировали турки. Ты проверь эту тему. Всякое может быть. Нашему городу сейчас неприятности не нужны.

Огородник вспомнил, что его неоднократно удивлял тот факт, что различные подразделения фирмы – как правило, склады и бухгалтерские офисы, под тем или иным благовидным предлогом арендовали помещения в непосредственной близости от научных лабораторий и объектов практически во всех авиационных институтах города, которые хоть уже давно не действовали, но, тем не менее, сохраняли за собой статус секретного объекта. И какой из этого следует вывод?

Его даже пот прошиб от картины, которая вдруг нарисовалась перед ним. А почему бы нет? Разветвленная разведывательно-диверсионная сеть под боком у столицы. Десять минут лету до Кремля. И сразу становится понятным, почему им понадобился этот дурацкий и несанкционированный полет со стратегического аэродрома. Проверка дееспособности системы ПВО столицы, не иначе.

Огородника снова бросило в жар. Не может быть! Он еще раз попытался убедить себя, что это просто глупая выходка. Что, скорее всего, «жарровцы» решили покатать кого-то из своих партнеров по бизнесу на стареньком истребителе, типа чешской «элки», в обход всех. На территории аэродрома в ангаре стояло много летающего хлама. Это вполне возможно. Договорились со всеми по-тихому, и не подумав о последствиях, взлетели.

Но вся его сущность, весь его опыт подсказывали, что для катания партнеров по бизнесу было бы выбрано другое время. Да и получив официальное разрешение на взлет, они бы никогда не смогли убедиться, что система ПВО в этом районе полное дерьмо.

Огородник аж скривился от такой мысли. И как он мог допустить такое? И самое главное, как все не вовремя.

Как ему было известно по его каналам, в этот же вечер в город пришла очередная партия «канабиса» из Чуйской долины. Поставщики – узбеки, зная порядки в городе и окрестностях, привезли ее прямо в кафе «Малышок». Прошли не через заднюю дверь, а через банкетный зал. Почему они это сделали вопреки всем инструкциям, еще предстояло выяснить. Скорее всего, никто не ожидал никаких неприятностей: уж слишком часто проходила эта процедура. Тем не менее, именно это и стало причиной конфликта.

В банкетном зале кафе было не многолюдно. Лишь в дальнем углу зала, сдвинув столики, гулял Саша Пыльный и с ним несколько человек. Он был не местным; как говорили, «бывший летчик» появился в городе накануне смерти Виктора Иванова. Жил в отеле «ФОН МЕКК», самом дорогом отеле города, снимал номер «люкс». Сорил направо и налево деньгами, но чем занимался, было не понятно. Говорили, что он работает исключительно в Москве и использует Петляков как базу для отдыха. Собственно поэтому на него никто внимания не обращал.

Увидев узбеков, Пыльный увязался за ними в подсобку. Черт вышел к нему навстречу, повел себя вполне корректно. Пригласил его с собой, усадил рядом, угостил чаем, завел беседу. О чем они говорили, непонятно, но Пыльный был весьма возбужден, видимо под солидным кайфом. От чая отказался. Потребовал наркоты. Ему указали на дверь. Пыльный достал из кармана пистолет и без разговоров всадил пулю в грудь Черту. Узбеки молча протянули Пыльному сумку со «шмалью» и ушли.

Чтобы скрыть следы преступления, Пыльный не нашел ничего умнее, как поджечь сауну. Наверное, так было действительно лучше. По крайней мере, на сегодняшний день официальная версия случившегося – «пожар по неосторожности, приведший к смерти». И сегодня надо сделать все, чтобы именно такая версия у следствия и осталась единственной. Уснул мол, Чертушка в баньке-то, и не проснулся. Конечно, по шапке за такое не погладят, но все же лучше, чем преднамеренное убийство.

Но как ни крути, смерть криминального авторитета в каком-то плане, это даже посерьезнее будет, чем убийство мэра. Кстати, а не могло это быть все взаимосвязано? Сначала убийство мэра, теперь вот убийство криминального авторитета и террористическая сеть под носом у Москвы… Ведь они были вроде друзьями.

Здесь было над чем призадуматься, и от чего впасть в уныние.

Глава 3. Ангар корпорации ЖАРР на территории летно-исследовательского института ЦАДИ. 12 часов дня. Тот же день

… Милицейский уазик, покрутившись по взлетно-посадочной полосе, развернулся и под вой сирены покатился в сторону диспетчерской. Как только он отъехал на достаточное расстояние, на бетонной дорожке будто из тумана проявился силуэт остроносого самолета. Это было очень необычное зрелище. Еще секунду назад на этом месте ничего не было, а тут вдруг бац – целый самолет.

Ринат Регулаев позволил себе немного полюбоваться на него, а затем достал из-за пояса комбинезона два красных флажка и принялся жестами указывать самолету дорогу к стоянке перед ангаром. Как только Регулаев приступил к регулировке, из дверей ангара, который, пожалуй, больше напоминал бетонный бункер, вышло еще с десяток человек, которые принялись раскрывать тяжелые бронированные ворота.

Раньше в ангаре стояли старенькие планеры времен Великой Отечественной. На них учил летать диверсантов прославленный ас Сергей Анохин. Одно время именно в этом ангаре хранился летательный аппарат, который разрабатывался по проекту «Крылья танка». Была такая идея у советского командования: приделав к боевой «тридцать четверке» крылья, при помощи бомбардировщика поднимать махину в небо, откуда танк, планируя, перелетает линию фронта, приземляется в расположении противника. Наносит ему максимальный урон в силе и технике и уходит от преследования, соединяется с партизанами.

Проект оказался неудачным. «Летающий танк» смог взлететь только один раз. Слишком большая нагрузка оказалась для бомбардировщика. Проект заморозили до создания более мощных двигателей, а месторасположение данного объекта засекретили. Потом проект стал неактуален, и про него забыли.

Анатолий Евгеньевич Руденко знал о проекте «Крылья танка» от своего учителя Андрея Николаевича Петлякова. Во время войны именно он курировал эти разработки. Когда группе Руденко понадобилось неприметное, но оборудованное строение для стоянки своего самолета, Руденко вспомнил об ангаре, нажал на все необходимые рычаги, где-то «подмазал», где-то договорился по-дружески, и ангар был неофициально передан под их крыло.

Самолет остановился на небольшом пятачке перед ангаром. Группа техников развернула его носом к взлетной полосе. Пока машину разворачивали, Евгений Журавлев успел на ходу забраться на крыло и помахать рукой сидящему в кабине пилоту. Поскольку стекло фонаря было полностью тонировано, он не мог видеть, ответила ли ему Мария или нет. Затем он деловито разместился на крыле самолета и, достав из нагрудного кармана набор отверток, гаечных ключей и небольшой наладонный компьютер, принялся подсоединять его к датчикам левого двигателя.

Самолет вместе с сидящим на крыле человеком медленно вкатили в ангар. Внутри него сразу зажегся свет. Он становился ярче, по мере того как закрывались створки ворот. Как только ворота с сухим стуком закрылись, Антонов подкатил к кабине самолета трап и, подняв голову, принялся наблюдать, как медленно поднимается фонарь кабины. По правую руку от Андрея встал Ринат. На этот раз вместо флажков он держал в руке бутылку шампанского и три бокала. Андрей покосился на него и, хмыкнув, сделал шаг в сторону, давая понять, что не хочет стоять рядом с ним. Ринат скривил рот и шепотом сказал:

– Андрей, ну давай хоть сегодня не будем устраивать разборок.

– Давай не будем, – он взял из рук Рината один бокал и подставил его под шампанское.

Ринат налил ему полный бокал. Потом поставил на пол два оставшихся бокала, вылил в них из бутылки все содержимое. Затем, взяв бокалы за тонкие ножки, он поднял голову и, улыбаясь, посмотрел на Марию, которая, сняв свой необычный шлемофон, красивым движением шеи распустила длинные русые волосы по плечам и, встав в кабине, громко крикнула.

– Поздравляю всех с очередным удачным полетом нашей «Жар-птицы»! Ура-а!

Ринат подхватил ее крик. Бетонный бункер тут же наполнился шумом, смехом и аплодисментами.

Ринат, будто эквилибрист, взбежал по трапу и галантно подал Марии бокал шампанского. Когда она взяла его, он подал ей освободившуюся руку, и помог перешагнуть через бортик кабины.

– Ну как прошел полет? Комфортно?

Мария не смогла сдержать улыбки. Ринат, как и подобает дизайнеру, был просто помешан на комфортности, удобстве и дизайне.

– Нормально, – ответила она ему. Затем сделала глоток из бокала, обратилась ко всем.

– Ребята, пью за ваше здоровье. Вы все просто молодцы! И не забудьте: сегодня все отдыхают, а завтра в шесть часов вечера банкет.

– Помним, помним, – раздались голоса со всех сторон. – А чего ждать, давайте отметим это дело прямо сейчас!

Это была, конечно, шутка. Мария засмеялась и, поддерживая ее, ответила:

– С удовольствием, но мне надо еще привести себя в порядок и переодеться во что-нибудь приличное.

Андрей, не отрываясь, смотрел на Марию, которая в своем обтягивающем летном комбинезоне выглядела ничем не хуже, чем в вечернем платье. Мария сбежала по трапу и, держа под мышкой свой прозрачный шлем, подбежала к Антонову.

– Товарищ генеральный директор, полет самолета конструкции «ЖАРР» прошел успешно. Самочувствие отличное. Разрешите получить замечания. – Последнюю фразу она позаимствовала из своего любимого кинофильма «В бой идут одни старики!» Ей почему-то показалась она необычайно уместной. Но Андрей не оценил ее слов.

Он молча взял ее руку и проверил пульс, потом осмотрел два небольших шрама на запястьях.

– Ничего не мешало?

– Нет.

– Нам надо пройти ко мне в лабораторию и снять показания. Пошли.

Андрей повернулся к ней спиной и зашагал к винтовой лестнице, по которой можно было спуститься в бомбоубежище, переоборудованное под офисы и лаборатории.

– Андрюш, ну может, сегодня ты не будешь таким серьезным?

Антонов, не останавливаясь, повернул голову и ответил.

– Мария, нам некогда!

– Хорошо, бегу!

Мария вернула бокал шампанского Ринату, потом шепнула что-то ему на ухо. Он засмеялся в ответ и поцеловал ее в щеку. Она махнула ему рукой на прощание и побежала вслед за Андреем. Ринат же махнул рукой одному из техников. Тот подкатил к нему на тележке компьютер. Ринат включил его и приказал подсоединить проводами к кабине.

– Евгений, ты закончил снимать показания? – спросил он у сидящего на крыле Журавлева.

– Да, да! Уже все! Бегу, – он отключил свой наладонник и быстро скатился на землю, по лестнице, которую ему подставил кто-то из персонала. – Можешь начинать свои превращения.

То что произошло дальше, было действительно очень похоже на превращение. Ринат подал сигнал компьютеру и включил специальную программу. По экрану побежали изображения различных типов самолетов и их параметры.

Ринат не стал особо их выбирать, все же для камуфляжа в режиме ожидания мог подойти любой тип самолета из разряда «старого железа». Он остановился на чешском учебном самолете «Л-39». Нажал кнопку «передача данных», и умная машина сама подкорректировала свои параметры под заданные. Острый нос ушел внутрь, крылья чуть раздвинулись, на хвосте выросли два дополнительных крыла. Теперь даже если посторонний человек и зайдет в ангар, то все равно не увидит здесь ничего кроме ненужного хлама и одного старого самолета.

Через десять минут самолет от настоящей «элки» отличался лишь тонированными стеклами фонаря кабины. Ринат оставил их темными и непрозрачными на тот случай, если кто-то из посторонних вдруг захочет заглянуть внутрь. В таком режиме самолет мог простоять хоть сто лет, даже не надо подключать его к источнику питания и менять аккумуляторы.

«Но трех дней будет, наверное, достаточно, – подумал Ринат, – для того чтобы улеглась шумиха вокруг нашей “Жар-птицы”.

***

Войдя в лабораторию, которая располагалась на втором ярусе ангара, в двадцати метрах под землей, Антонов надел белый халат, тонкие, в золотой оправе очки, затем достал из кармана пачку сигарет «Давидофф», закурил и сразу стал похож на доктора.

В свои тридцать пять он по-прежнему выглядел моложаво, подтянуто и внушительно. Лишь по залысинам на голове можно было понять, что он уже давно не тот юноша, который готов был лезть в драку по любому поводу, при каждом удобном случае, как бывало раньше. Время и большой груз ответственности научили его рассудительности и спокойствию.

Вошедшую вслед на ним женщину он попросил сесть в кресло и подождать. Сам же отошел в соседнюю комнату, где у него стояла аппаратура.

Мария опустилась на мягкое сидение и, закинув на спинку одну ногу, принялась ждать.