Наследник. Моя маленькая тайна

– Лучше. Пользуется своей простудой, не отлипает от телевизора.

– Вы сами то ели? – сняв верхнюю одежду прохожу сразу в ванную, чтобы вымыть руки.

– Нет. Я только закончила, – раздается ее голос из гостиной.

Иду к ним. Сначала проверяю состояние Даяна, ругаю его за мультфильмы на добрую половину дня.

– Давай сюда свою несчастную ногу, – беру ее чуть выше наложенной утром повязки, устраиваю пяткой у себя на бедре, аккуратно разматываю эластичный бинт.

В голову лезут разные мысли, когда пальцы касаются ее нежной светлой кожи. Умом то я большой мальчик, который понимает, что она не совсем готова совершить еще один заход в отношения, но другие части тела, такие как, например, нервно бьющееся рядом с Аськой сердце, подсказывают, что неплохо бы попробовать.

Она не замечает, как меня ломает рядом с ней. Я хорошо научился это скрывать. У них с Даяном нет никого ближе. Если оттолкнет, оберегать Настю мне будет гораздо сложнее.

Перевязал ей опухшую ступню. Яну закапал в нос, дал хороший иммуномодулятор. Раскопал в своих залежах развивающую настолку и вручил малому вместо мультиков. Пульт от телевизора поднял выше, чтобы этот самостоятельный деть его не достал.

Быстро переоделся в домашнее и на кухню. Здесь обалденно пахнет домашней едой. Сам редко готовлю, когда один, и сейчас очень радуюсь простому супу. На столе белая пиалка с нарубленной свежей зеленью. Бросаю немного себе в тарелку и урча от удовольствия ем.

На мой затылок ложится Настина ладошка. Она проводит ею вскользь по коротко стриженным волосам запуская по шее бодро марширующие мурашки. Не замечая этого садится напротив.

– Нравится? – берет в руки ломтик ржаного хлеба, отламывает кусочек, кладет в рот.

– Да, – отвечаю сразу и на вопрос, и на ее прикосновение. – Вкусно, спасибо, – улыбаюсь ей. – Тебе чего не лежится опять?

– Я не рассказала… – мнется, как маленькая нашкодившая девочка. – Тот мужчина, которого я видела во дворе, приходил в наш клуб.

– Тааак, – откладываю ложку. – Что-то хотел? Подходил? Говорил?! – на последнем слове голос просаживается до хрипа.

– Нет. Бокалом отсалютовал, посмотрел немного программу и исчез. Яр, мне страшно, – ее глаза становятся влажными запуская по моим венам раскаленную лаву вместо крови.

Вдох, выдох. Заставляю себя сидеть на табуретке. Я друг. Всего лишь друг!

Ааа! Черт!

– Иди сюда, – встаю, тяну ее за руку с места, усаживаю к себе на колени. Ася доверчиво и так по родному утыкается носом мне в шею не понимая, что делает сейчас со мной. Сопит, щекочет кожу. – Не реви только, – стараюсь улыбнуться и ровно дышать. – Я подумаю, как выяснить, что это за мужик такой тебя пугает. А пока поживете у меня. Вам все равно еще лечиться и лечиться.

– У меня работа, Яр. За квартиру скоро платить, за детский сад. Ты же знаешь, сколько у нас расходов, – вздыхает, тиская в пальцах мою футболку.

– А я на что? М?

Немного задевает вот это ее: «Я сильная и независимая!».

Да нет, блин! Много задевает, что она не принимает от меня материальную помощь. Самостоятельная моя. В долгу быть не хочет!

Аська вбила себе в голову, что я и так из-за нее здесь убиваю свою блестящую карьеру. Нормально мне здесь. Хорошая частная клиника приняла с распростертыми объятиями. Даже должность заведующего отделением предлагали, лишь бы столичный доктор не свалил обратно. Я отказался, выбрав работу с пациентами вместо постоянной бумажной волокиты. Мне ее и на своем месте хватает.

– Мое мнение насчет этого твоего клуба ты знаешь давно, Ась, – говорю строго.

– Знаю, – слезает с колен, ставит чайник.

– А на основной работе у тебя официальный больничный. Так? – кивает. – Ну вот. Так что выдыхай и пиши список, что вам привезти из дома. Я через часик сгоняю, соберу все необходимое. И не спорь! – торможу на вдохе поток ее сопротивления.

– Тиран, – улыбаясь, Настя ставит передо мной кружку с чаем.

– Еще какой. А ты не знала?

Она расслабляется, и я вместе с ней. Пока собираюсь, выдает мне список, рассказывает, где что лежит.

– Ась, ты мне еще карту нарисуй, – влезаю в теплые ботинки. – Ушел, – потрепав Даяна по волосам, целую его маму в щеку и сбегаю к машине.

Прогреваю, стартую с места поднимая из-под колес белое облачно снежной пыли.

С неба срываются крупные белые хлопья. Сначала редкие снежинки кружатся и падают на лобовое, но стихия быстро расходится, превращая медленно двигающиеся машины в сугробы.

Весь город встал в одну большую пробку. Радио в машине заикается. Ищу другое. Новостное обычно всегда работает исправно, уж не знаю, почему.

Оставляю. Пусть бубнит. Сидеть в полной тишине и слушать, как за окном шуршат чужие шины попросту скучно.

Из колонок хорошо поставленный мужской голос рассказывает про циклон, накрывший среднюю полосу страны, про мировую экономику и последние слухи столицы. Среди них упоминается знакомая нам с Аськой фамилия Салаевых. Оказывается, Самир вернулся в отчий дом и планирует постройку целой сети торгово-развлекательных комплексов какого-то нового типа. Страхи Насти начинают обретать более реальные черты.

Есть у меня среди пациентов дочка одного опера из местного уголовного розыска. Надо бы с ним переговорить. Вдруг поможет чем.

***

Во дворе спокойно паркуюсь у ее подъезда. Осматриваюсь по сторонам. Из-за паршивой видимости обзор так себе, но вроде ничего подозрительного нет.

Поднимаюсь в квартиру, беру сумку, складываю в нее вещи по списку, а потом присев на табуретку в маленькой кухне, звоню отцу своей пациентки, договариваюсь о встрече на завтра.

Брожу по квартире, чтобы зацепить что-то еще из полезного. Беру игрушки для Даяна. На полочке в открытом доступе лежит фотоальбом. Зачем она хранит его?! Ревниво листаю старые фотки, где Ася с Каримом еще до свадьбы. Он, наверное, любил ее все же, раз женился несмотря на то, что вся семья была против. Хотя я до сих пор считаю, что младший Салаев пошел не против семьи, а сделал это, чтобы Настя не досталась старшему брату. Ох, и не знал он ее. Не такая она. Совсем не такая.

На обратном пути заезжаю в торговый центр. На первом этаже неплохой супермаркет. Закупаюсь полезными вкусняшками для Даяна. Так же в корзину ложатся свежие фрукты, две пластиковые коробочки с ягодами и любимые заварные пирожные Насти.

– Ярослав!

Уже на подходе к кассе меня зовет женский голос. Оборачиваюсь на звук.

Да ладно?! Следит она за мной что ли?

Ну хоть грудь ниоткуда не вываливается, куртка застегнута по самое горло. Славненько.

Киваю Галине и пытаюсь смыться. Молодая женщина, громко цокая каблуками, догоняет меня, ловит за рукав пальто.

– Я так рада вас видеть вне рабочего кабинета и без вашего халата, – очаровательно улыбается она своим ярко напомаженным ртом.

Не спорю, к ее тону кожи красная помада очень даже подходит. Но я, может, мужик неправильный? Не вставляет.

– А я то как рад, – с приветливым оскалом выдавливаю из себя.

– Ой, а у вас есть дети? – не без разочарования Галина замечает коробки с детским соком у меня в корзине.

– Сын, – отвечаю не раздумывая.

И как я раньше не догадался ей это озвучить? Глаза женщины еще немного тускнеют.

У меня в кармане звонит мобильник.

– Извините, – показываю жестом, что нужно ответить. – Ты что-то еще надумала, любимая? – спрашиваю в трубку стараясь не улыбаться разочарованному вздоху навязчивой мамочки маленького Миши.

– Яр, ты там так сильно замерз что ли? – смеется Ася мне в динамик.

– Прокладки?  – интересуюсь в ответ. У Галины щеки становятся под цвет помады.

– Ярик!!! – судя по звуку Настя упала с дивана и теперь ржет где-то на полу. – Ты там с ума сошел?

– Сейчас куплю, родная, – прикрываю ладонью микрофон и обращаюсь к Гале. – Рад был увидеться. До свидания, – быстрым шагом иду в сторону высоких стеллажей. – Прости, Ась. Надо было избавиться от одной назойливой дамы. Так тебе точно не нужны прокладки? – прикалываюсь над девушкой.

– Дурак, – фыркает она. – От кого сбежал? – тут же спрашивает с любопытными нотками в голосе.

–Да есть тут одна назойливая дама. Заколебала малость. Не скучайте, скоро буду.

Прихватив с полки детский гипоаллергенный стиральный порошок, кондиционер для белья, а также хорошую зубную щетку и банановую зубную пасту, возвращаюсь на кассу.

Галины нигде поблизости не обнаружилось.

Выдохнув, сгрузил свои покупки на ленту, расплатился и домой. Так приятно, что там ждут. Хочется быстрее добраться, но долбанные пробки еще не рассосались, и я ползу со скоростью беременной черепахи нетерпеливо постукивая пальцами по рулю.

Дома пахнет жареной картошкой.

– Настя, ты где ее взяла в таком количестве? – кричу из прихожей вместо «Привет». Не помню, чтобы у меня в запасе было столько овощей.

– Я за молоком для Даяна спускалась, пока он спал, – выглядывает она из кухни. – Привет. Ну что, избавился от своей поклонницы? – хихикает, прикрыв ладошкой рот, но тут же морщится. – Блин. Лук резала, – ее красивые глаза начинают слезиться.

– Я сейчас правильно понял? Ты ходила за молоком с больной ногой, а притащила с собой еще картошки, лука и…

– Две морковки и хлеб. Он закончился, – Аська виновато кусает губы. – Ты не отдыхал совсем, а тут мы еще навязались. Должна же я хоть как-то отблагодарить.

– Точно выпорю, – несу покупки на кухню. Настя, обиженно сопя, перемешивает картошку. – Ты невыносимо упрямая! – ругаю ее.

В руки попадает тот самый альбом с фотографиями из ее квартиры. Настя видит его, удивленно переводит взгляд на меня.

– А его ты зачем привез? – забирает из моих рук.

– Не знаю, – ухожу к себе в комнату переодеваться.

Не придумал я логичного объяснения, на кой хрен притащил эти дурацкие фотки в свою квартиру. Надо было выкинуть по дороге.

Эгоистично хотеть, чтобы она полностью выкинула Карима из своей жизни? Наверное да. Настя ведь его любила. Но ведь разочаровалась! А в нем ли?

Я вроде принял это ее прошлое, но смотрю сейчас, как она прячется от него и да, дебильный альбом хочется сжечь!

В спальне ударил пару раз по боксерскому мешку, висящему на цепях под потолком. Продышался. Вроде полегчало. Веду себя как ревнивый олень.

– Поздравляю, Березин, ты оно и есть, – говорю своему отражению в зеркале.

Не к кому ревновать. Нет Карима. По официальной версии погиб. Четыре года прошло. Чего завелся? Эта девочка так и не побывала в твоей постели? Побывала. А что она там делала? Рыдала, блин! Я слушал и жалел, жалел и слушал. Не было у нас отношений. Так, видимость. Аське просто нужен был кто-то рядом. Очень-очень близко. И я был. Сейчас вот тоже здесь. Когда пришло время, сделал несколько шагов назад, понимая, что она не готова к чему-то большему. А эта зараза взяла и вернула меня во френд-зону.

Глава 3

Настя

Посадила большого и маленького мужчин за стол. Сама поковырялась в тарелке под недовольное ворчание Ярика. Есть совсем перехотелось.

После ужина уложила Даяна спать, а сама сжала пальцами альбом с фотографиями. Помню, как бегала распечатывать их и потом бережно складывала в прозрачные конвертики на белых страничках.

Яр не верит, что Карим любил меня, а мы слишком мало времени провели вместе, чтобы я могла ответить на этот вопрос точно. Когда соглашалась выйти за Салаева, верила, что любил. В нем было что-то такое необъяснимо-притягательное. Хотя даже внешне его старший брат гораздо интереснее, но красота Самира холодная, опасная. Он пугал меня гораздо больше, чем привлекал.

Самир ушел с нашей свадьбы, а на утро после первой брачной ночи поймал меня в коридоре огромного семейного особняка, прижал к стене, больно сдавил пальцами щеки и зло прорычал прямо в губы: «Ты сделала неправильный выбор! Ты еще об этом пожалеешь, Ася!»

– Извини, что вторгся в личное, – Яр присел передо мной на корточки.

– Ничего, – смотрю в его внимательные зеленые глаза.   – Выброси его, – протягиваю альбом. – Кроме тяжелых воспоминаний он мне больше ничего не приносит, а их и так хватает.

– Не могу, – друг отрицательно качает головой, садится на пол скрещивая ноги в позе лотоса.  – ты сама должна это сделать.

– Тогда неси ведро, – заявляю решительно.

– Встретимся на балконе, – улыбаясь Яр от меня сбегает.

Там холодно. В прихожей снимаю с вешалки мужское пальто, под ним моя куртка, но пальто точно теплее. Надеюсь, Ярослав не обидится, что прощаться с еще одним осколком своего недавнего прошлого я буду в его одежде. Надеваю. Подкладка еще хранит запах своего хозяина. Он смешан из любимой туалетной воды Березина, кожаного салона его автомобиля, там есть немножко лекарств и сигаретного дыма.

– Я знал, что тебе нравится, как я пахну, – щурится Яр застав меня за тем, что я нюхаю ворот его пальто.

Ужасно стыдно!

Наматывает мне на шею свой шарф, застегивает пуговицы и ведет за собой на балкон.

– Березин, а почему ты не женился до сих пор? – спрашиваю у него вдыхая морозный воздух.

– Я женат на работе. Ты же знаешь, – отмазывается друг.

Сажусь на низкую табуретку, достаю из альбома по одной фотографии, не глядя сминаю, кидаю в металлическое ведро. Яр вдруг ловит меня за руку.

– Эту оставь, – говорит серьезно.

На ней Карим стоит один возле черной иномарки, подаренной ему отцом.

– Зачем?

– Даян еще немного подрастет, покажешь. Он все равно спросит, Ась. Ему будет важно знать, что у него был отец, просто так вышло, что его не стало. Это лучше, чем сотни вопросов из серии: «Почему он меня бросил? У других есть, а у меня нет». Тебе ли не знать?

– Поджигай, – закрываю альбом с одной единственной уцелевшей фотографией.

Яр залез в карман пальто, вытащил оттуда зажигалку, скомкал кусок газеты, валяющейся на подоконнике, и бросил разгорающееся пламя в ведро.

– Главное, чтобы соседи пожарных не вызвали, – друг открыл оставшиеся два окна, чтобы весь дым вытягивало наружу. – Ты как? – спросил у меня.

– Не представляю, чтобы без тебя делала. Яр, а ты давно курить начал? – наблюдаю, как он крутит в руках зажигалку.

Не помню, чтобы хоть раз видела друга с сигаретой, но запах от одежды уже улавливала. Он же по улицам ходит, с коллегами общается. Не то, чтобы я против. Березин взрослый дяденька. Просто странно и любопытно.

– Я не курю. Так, иногда нервы успокаиваю, когда больше ничего не помогает. Это даже полезно. Для окружающих, – подмигивает Ярик. – Ну все. Догорело твое прошлое. Идем спать, Ась. Я завтра опять в первую смену.

Легла поближе к сынишке. Он посапывает заложенным носом, но спит пока спокойно. Температуры нет. закрыв глаза обдумываю слова Ярослава на счет того, что надо рассказать Даяну про родного отца. Наверное, он прав. Какое право я имею скрывать от него правду? Карим ведь ничего плохого мне не сделал. Это его семья меня выставила, это брат запугивал и угрожал. А Карима не стало. Он уехал и больше не вернулся ко мне.

Так страшно тогда было. Мама его кричала: «Пошла вон из нашего дома. Здесь тебя терпели только из-за сына». Меня винила, а мне тоже было больно. Только Яр оказался рядом. Он не дал сделать глупость и в агонии потери любимого мужчины потерять еще и ребенка.

– Мамочка, – Даян открыл глазки будто почувствовав, что у меня опять сердце сходит с ума.  – не плать, – малыш ладошкой гладит меня по влажной щеке.

– Я не плачу, – обнимаю его ладошку своей, подношу и сладко целую. – Зевнула просто. Иди ко мне, – помогаю ему повернуться на другой бок, обнимаю и тихо пою:

Баю-баю-баю-бай,

Спи мой ангел засыпай,

Баю-баюшки-баю,

Песню я тебе спою.

За окном совсем темно,

Солнце спит уже давно,

Ветер все огни задул,

Чтобы ты скорей уснул.

Даян заснул, а я успокоилась. Давно столько не плакала. Это все тот странный тип! Разбередил недавно затянувшиеся раны.

Выскальзываю из комнаты, чтобы попить воды. Прихрамывая бреду на кухню. Яр у себя с кем-то разговаривает по телефону. На часах уже около двух. Интересно, с кем можно болтать в такое время? У Березина появилась личная жизнь? Не припомню, чтобы хоть раз видела его женщин. Хотя бы одну. Назойливые мамы пациентов и коллеги не считаются. Ярик в этом плане очень принципиальный. Работа – это работа. Все. На дом он ее не берет.

Стараюсь так же тихо проскочить обратно, но ничего не выходит. По закону подлости Ярику надо было открыть дверь именно в тот момент, когда я максимально к ней приблизилась.

– Ммм, – прижав ладонь к ушибленной руке отлетаю в сторону.

– Блин, Ася… – стонет Яр. – Нормально все? Цела? Чего ты шастаешь в такое время?

Подходит, осматривает руку, провожает до комнаты, проверяет, чтобы точно легла в кровать и сваливает, бурча себе под нос, что я совершенно неуклюжее создание. Улыбаясь мужчине, забавно шлепающему босыми ногами по паркету, все же засыпаю. Завтра надо аккуратно пристать к нему с вопросами. Интересно же, есть у него кто-то или нет.

– Да, Оль, – еще не открыв глаза принимаю вызов, но тут же, как ошпаренная подпрыгиваю на кровати. Потому что тихо. Запыхавшись, смотрю в окно. За окном темень еще. Разворачиваю мобильник экраном к себе. Пять утра. – Оль, ты сдурела? – рявкаю на девушку.

– Ась, – рыдает в трубку. – меня Артур бросил.

Спросонья пытаюсь вспомнить, когда мы с ней успели стать настолько хорошими подругами, чтобы она вот так мне звонила. И не могу! Общаемся, да. Но чтобы дружить. Мне просто некогда. Это сейчас Ярик принудительно устроил мне отдых. Я хоть выспалась немного.

– Сочувствую, Оль. Но чем я могу тебе помочь в пять утра?

– Можно я к тебе приеду? – хнычет в трубку.

– Оленька, – просыпаюсь, оттаиваю. – У меня болеет сын. Давай так поговорим, если тебе не с кем. Хорошо?

– Д-да, – рыдает коллега по танцам.

Тихонечко, чтобы не разбудить своих мужчин, ухожу на кухню, прикрываю за собой дверь.

– Рассказывай.

Усаживаюсь попой на подоконник. Болтаю ногами и слушаю, какой козел Артур.

Оля стала настаивать на следующем шаге. Хотела, чтобы они съехались, а мужик оказался счастливо женат. С женой разводиться не собирается, детей любит. Устал он просто. Дал ей денег и свалил.

Пока мы болтаем, ставлю вариться кофе в кофеварке, а на плиту молоко для овсяной каши. Скоро Ярослав проснется. Накормлю горячим завтраком, раз все равно не сплю.

Ольку успокоила. Мы даже успели немного посмеяться чисто по девчачьи поругав противоположный пол.

Она забавная. Я и раньше это знала, но сейчас, когда вне работы, вот так просто поговорили, впечатление изменилось.

– Ты меня избалуешь, я к тебе буду три раза в день приходить, на завтрак, обед и ужин, – подмигивает проснувшийся Ярик вытирая влажные волосы маленьким черным полотенцем.

Проводила друга на работу. Сынишку тоже накормила. Мы с ним немного поиграли. Лечение Березина дает отличные результаты и Даян быстро идет на поправку.

Вручив малышу банан, разрешила немного посмотреть телевизор, а сама занялась другими делами.

Ярослава мы ждали к трем, как вчера, но он не приехал. Появился только в семь вечера.

– Нет, я точно привыкну, – жадно уплетает макароны по-флотски. – У меня сегодня несколько вызовов на дом было. По пробкам просто нереально долго это все. Но на встречу с опером я успел.

– С каким опером? – удивленно захлопываю челюсть клацнув зубами по вилке.

– Я же не рассказал! Да есть у меня одна маленькая пациентка, у нее папа в уголовном розыске служит. Мы встретились в неформальной обстановке, выпили по чашечке кофе. Я вкратце обрисовал ему ситуацию, пока без имен и интимных подробностей. Заинтересовался. Обещал пошуршать аккуратненько. Посмотрим. Вдруг выяснит что-нибудь.

– Спасибо, – убираю со стола.

Яр отправляет меня на табуретку и сам моет посуду.

– А то навыки растеряю, – смеется друг.  – Хотите прогуляться немного? Там погода такая шикарная. Яну полезно подышать свежим воздухом.

– Ты еще спрашиваешь! – я сама, как ребенок, подпрыгиваю на месте, от такой радостной новости. Ярик только головой качает и улыбается одними глазами.

На улице очень красиво. Недавний снегопад укутал ветки деревьев белым покрывалом, образовал шапки на крышах домов и автомобилей, засыпал скамейки, детскую площадку, козырьки подъездов. Настоящая белая сказка сверкает под светом уличных фонарей.

Даян рвется окунуться в сугробы с головой, но Яр не пускает. Объясняет, что малыш еще болеет и ему станет хуже. Мы чуть-чуть подышим и вернемся домой.

Пока мои мальчики ищут компромисс, смотрю на чистое звездное небо. Морозный воздух буквально звенит в пространстве. Он щиплет нос и щеки, покрывая их естественным румянцем.

Ярослав слепил небольшого снеговика. Счастливо визжа и кашляя, ко мне прибежал Даян хвастаться поделкой его любимого доктора. Следом рядом оказался и сам Березин.

– Домой? – спрашиваю у него.

– Да. Хватит на сегодня, – пропускает нас перед собой в подъезд.

– Яр, – мнусь, раздумывая спросить или нет, но все же решаюсь, потому что интересно. – А у тебя сейчас кто-то есть?

– Ась, – вздыхает друг. – Есть, конечно. Одна очень любопытная молодая мамочка и ее непоседливый сын. С чего вдруг такая заинтересованность моей личной жизнью? Ты ревнуешь, детка? – с абсолютно серьезной мордой смотрит на меня.

– Да иди ты, Ярик! Просто мы у тебя зависли уже на несколько дней. А ты ее теперь даже привести не можешь и…

– Стоп! – тормозит поток моих мыслей.  – Это не вы у меня поселились, а я вас к себе забрал. Чувствуешь разницу? Расслабься и выброси всю эту чушь и своей головы, – раздраженно фыркнув Яр снова галантно пропускает нас вперед в свою квартиру.

Глава 4

Ярослав

Хотелось бы, конечно, верить, что и правда ревнует, но самообманом никогда не занимался и наивности во мне давно нет. Настя и правда переживает за то, что нарушает какие-то мои личные границы. В этом вся она.

«Не люблю навязываться. Не хочу мешать. Я могу сама».

Стоит только дать отмашку, быстро соберет вещи и сбежит с Яном к себе загоняться на двух работах и своих страхах. Оттягиваю этот момент, как могу. Через пару дней Даяна вполне можно выписать в садик. Ищу предлог, чтобы они задержались у меня. Не хочется вновь возвращаться в пустую квартиру. Им ведь здесь будет лучше, и я знаю, что могу дать ей многое. Ася не принимает.

Закончив рабочую неделю, закрываю кабинет. Телефон вибрирует в кармане штанов. Сбоку от меня открываются двери лифта.

– Да твою же… – ругаюсь, прогладывая отборный мат.   – Слушаю, – принимаю вызов демонстративно игнорирую появившуюся на этаже Галину.

Она открывает рот в попытке что-то сказать. Показываю пальцем на трубку, приложенную к уху, ныряю в лифт. Женщина в последнюю секунду успевает проскочить в начавшие съезжаться двери.

На том конце тот самый опер. Просит встретиться. назначаем место, кидаю Асе смс, что задержусь, скорее всего сильно, потому что у нас снова валит снег и прояснения погоды обещают только в начале новой недели.

– Ярослав, – окрикивает меня обиженная игнором Галина.

– Алексеевич, – напоминаю ей. – У вас что-то экстренное? С сыном что-то случилось? – быстро задаю ряд вопросов.

– Нет, с Мишенькой все хорошо. Я хотела пригласить вас на ужин, – щебечет она.

– До свидания, – раздраженно кручусь на пятках и сваливаю на улицу. Сбегаю по скользкой лестнице вниз, сворачиваю к служебной парковке.

Грубить не хочется. Если не уйду, пошлю, а я вроде как детский врач, мне не положено.

Протащившись по пробке, растянувшейся через весь центр города, добираюсь до кафе. Я бы пешком до него дошел быстрее, но бросать возле клиники машину на все выходные не хочется.

– Здравствуйте, – жму руку Виктору, уже ожидающему меня за столиком.

– Добрый вечер, – он пожимает мою ладонь в ответ.

Заказываю себе черный чай с лимоном.

– Не знаю, расстроит вас это или обрадует. Прошерстил немного, что у нас есть сейчас в базах на подозрительных приезжих, подходящих под ваше описание. Никого подходящего не нашел. А на более активные действия, как например, изъятие записей с камер видеонаблюдения клуба, нужны официальные бумаги, а их без оснований мне никто не даст. Извините, – разводит руками.

– Спасибо, что попытались, – отпиваю чай и простой белой чашки.

– Вы мне дайте больше информации, тогда может и результат будет другой. А так, это поиски иголки в стоге сена.

– Да я понимаю…

– Послушайте, Ярослав. Я невооруженным взглядом вижу, что вы знаете гораздо больше. Не говорите потому, что скорее всего не доверяете. Значит есть причина. Очень бы не хотелось, чтобы вы полезли разбираться сами. Потом последствия все равно разгребать нам. Самодеятельность ничем хорошим не заканчивается. Подумайте хорошенько. Если вы считаете, что вам или вашей семье действительно грозит опасность, жду вас у себя в отделении для более подробного и обстоятельного разговора.